42.
Потеря сознания действительно была одной из моих нынешних специализаций; Я мог сделать это где угодно и когда угодно.
Я не могу особо это контролировать. Ну, это зависит от того, считаете ли вы приём наркотиков чем-то, что вы можете контролировать, или нет. Что, зависит от человека. В любом случае, дурацкий фентанил. Глупые эмоции. Видимо, у меня уже нет той выносливости, которая была раньше. Вот почему я был здесь, в ещё одной холодной, белой комнате. За исключением этого раза: я не был без сознания под обилием проводов. Вместо этого я сидел на коричневом кожаном диване, сдвинув колени вместе, и смотрел вниз на грёбаного терапевта.
-Вы знаете, почему вы здесь, мистер Стайлс? — спрашивает меня терапевт.
Лицо у неё было лицо стереотипного терапевта; морщинистое, длинное, худое, подлое, очки сидят на самом кончике носа. Это почти заставило меня рассмеяться, войдя в комнату.
-Мимо, — отвечаю я.
-Мимо?
-То есть, я не отвечаю ни на какие вопросы. - Я издеваюсь.
Сеансы были бесплатными, так как меня направили ещё в больнице, но я тогда отказался. Чтобы изменить ситуацию, понадобился всего лишь телефонный звонок от Захары на прошлой неделе, после инцидента с потерей сознания.
-Тогда ладно. Ну, полагаю, мы просто посидим здесь в тишине следующие два часа, — говорит она, откидываясь на спинку стула, как бы расслабляясь.
-Два часа? - Я повторяю.
-Я думал, это всего лишь час?
-Не для знакомства, - она сообщает мне.
Я закатываю глаза.
-В ваших записях написано, что вы испытываете серьёзные симптомы посттравматического стрессового расстройства. Можете ли вы это мне подтвердить?
-Мимо. - Я говорю, становясь самодовольным
-Мистер Стайлс...
-Гарри. - Я говорю.
-Гарри, если вы хотите, чтобы эти симптомы исчезли...
-Никогда этого не говорил. - Я прерываю, хотя, конечно, я этого хотел. Они просто ничего не могли сделать, и я это знал.
-Никто не любит посттравматическое стрессовое расстройство, Гарри.
-Возможно, да, — лгу я, ковыряя ткань своих спортивных штанов.
-Хм, - хмыкнула она, прежде чем взяться за ручку.
Терапевт, Кэтрин, довольно долго сидела, что-то записывая на своей дурацкой бумаге. Она, откровенно говоря, издевалась надо мной. Я ещё не заговорил, а ей уже нужно было писать эссе! Это было смешно. Как будто находиться здесь было недостаточно плохо, теперь мой собственный психотерапевт издевается надо мной.
-Ладно, ладно. Хватит писать. Я едва ли произнёс речь. - Я ворчу, чувствуя злость на ее костлявую руку, которая продолжает писать.
-Нежелание подчиняться говорит о многом, мистер Стайлс, - вздохнула она, положив ручку и глядя на меня сквозь тонкую оправу очков.
-Тогда ладно. Хорошо, потому что я не буду говорить ни слова. - Я говорю, хотя её письмо меня беспокоило.
-У меня есть то, что мне нужно на данный момент, - она улыбается.
-И я Гарри. Пожалуйста, зовите меня по имени. - Я вздыхаю.
-Мои извинения, Гарри, - она говорит.
В комнате на несколько мгновений воцарилась тишина. Я не смотрел, но чувствовал, как её взгляд прожигает меня. Один её взгляд был похож на допрос.
Через несколько минут Кэтрин заговорила.
-Если вы не собираетесь мне открыться, давайте обсудим что-нибудь интересное, — говорит она, выпрямляясь и улыбаясь мне, как это сделал бы учитель.
-Как что? - бормочу я.
-Я не знаю. Ваша карьера кажется весьма интересной!
-Ммм. Есть свои моменты. - Я пожимаю плечами.
-Я не особо слежу за боксом. Понятия не имею, как он вообще работает! - беззаботно говорит она.
-Ну, ты на ринге с ещё одним человеком. Ты бьёшь их, пока не выиграешь. - Я говорю ей.
-Правда? Насилие вас совсем не беспокоит? — спрашивает она, потрясенная.
-Нет, никогда не беспокоило. - Я говорю.
-Конечно, если бы это был кто-то, кто мне небезразличен, всё было бы по-другому. Я не психопат. Но мои оппоненты обычно пиз- подождите, могу я выражаться?
-Вы можете говорить, как хотите, - она смеётся.
-Ну, обычно они пизды. Извините за грубость, Кэтрин. - Я улыбаюсь.
-Откуда вы знаете, что они... хм... не очень милые? - она спрашивает.
-Могу просто сказать. Обычно слышу истории о них, прежде чем драться с ними. Плюс, они сразу же делают это довольно очевидным. - Я говорю ей.
-Думают ли они о вас то же самое?
-Скорее всего, - пожимаю я плечами.
-Но на самом деле я жесток только на ринге. Меня не волнуют они вне матча. - Я говорю.
-А им не всё равно? Я имею в виду вы их волнуете вне матча?
-К сожалению, да. - Я нервно смеюсь.
-Разве это так плохо, когда кто-то заботится?
-Это когда тебя за это бьют по заднице, — бормочу я.
-Вы их расстроили своей победой? Я могу себе представить, что адреналин их действительно взбесил после матча, — говорит она.
-Что-то в этом роде, — комментирую я.
В тот момент я хотел рассказать об этом даме. Мне хотелось рассказать ей от начала до конца о том, что произошло. Как это произошло. Я хотел сказать ей, что Лорен ошибалась. Захара ошибалась. Блять, я ошибался. Я хотел сказать ей, что к настоящему моменту всё стало кристально ясно, и если бы я был умнее, всё произошло бы не так, как произошло.
-Вы несколько раз собирались что-то сказать, но остановились. Это безопасное место, Гарри. Скажите, что у вас на уме,- говорит она любезно.
Глубоко вздохнув, я решил сделать, как сказано. Я нуждался в этом. Мне нужно было, чтобы кто-то услышал. Конечно, это не избавило бы меня от боли или безумия, но, возможно, это помогло бы взглянуть на ситуацию со стороны или что-то в этом роде.
-Я... просто я не совсем уверен, с чего начать, — ворчу я.
-Это нормально. Вещи не нуждаются в определённом начале или конце, - она улыбается.
Я киваю, размышляя.
-Ну, я боксёр, как вы знаете, — начинаю я.
-Естественно, со своими взлётами и падениями. Ревность, соперничество, ребячество, нарциссическое поведение... не поймите меня неправильно, не все такие. Но те, кто есть, достаточно близки к психопатам. - Я говорю.
Кэтрин кивает, глядя на меня с интересом и лёгкой озабоченностью, как мать.
-Некоторое время назад, после матча, соперник нокаутировал меня. Ханнуэй. Вы бы знали его, если бы вам нравился бокс. Он нокаутировал меня после, потому что, во время его бы дисквалифицировали. Обиженный неудачник, очень похоже. Он был тем, кого я победил на чемпионате, так что проиграть мне снова было для него тяжело. Но вместо того, чтобы сдать его за то, что он меня обидел, я отомстил сам. Я нашёл его отель и победил его. Теперь введите нового персонажа - Гейтса. Некоторое время назад я сражался с ним. Я победил. Заметили закономерность? Я довольно часто побеждаю. В общем и целом, он угрожал убить меня после матча. Я воспринял это с долей соли, потому что, насколько жалким ты можешь быть? Просто смирись с поражением, чувак. Так или иначе, переходим к другому месяцу, я снова сражался с Гейтсом. Я выиграл. Очевидно, он воспринял это плохо и начал нести мне всякую чушь о том, как он может меня дисквалифицировать. Что у него на меня что-то есть. Что, да, я так и думал. Потому что, по его словам и по словам некоторых других, после избиения Ханнуэя у него случился инсульт, и я больше никогда не буду драться. - Я объясняю, делая глубокий вдох после разговора.
-Это только начало, или предыстория.
-Верно, — выдыхает она дрожащим голосом.
-Я стараюсь не отставать, — усмехается она.
-Я знаю, извините, - говорю я.
Мне было приятно передать ей эту информацию. Каким-то образом в этой комнате. Я чувствовал себя оторванным от своего разума и фактов. Я чувствовал себя здесь, по какой-то причине эти слова не могли меня найти и ранили
-Оказывается, история с инсультом на самом деле была неправдой. И мне не положено этого знать, никто из моих близких пока этого не знает, на самом деле. Но Ханнуэй в порядке. Он притворился, что подружился с Гейтсом, чтобы наброситься на меня и избить до полусмерти. Гейтс ненавидит меня, видите ли. Я был в коме и всё такое. В общем и целом, я был буквально на смертном одре. Оказывается, у Ханнуэйя был план.
План был таков: если он убьёт меня вместе с Гейтсом, то свалит все улики на Гейтса, а тот окажется в тюрьме. Его запасной вариант, если Гейтс каким-то образом пропустит тюрьму, - убить Гейтса и обставить всё так, чтобы это выглядело как самоубийство. - Я рассказываю ей, и по позвоночнику пробегают мурашки, когда я вспоминаю каждую крупицу информации, которую мне дали Билл и полиция за последние несколько недель. Информация поступала небольшими порциями, но каждый раз требовалось время, чтобы её переварить.
-И тогда, по умолчанию, невинный малыш Ханнуэй выиграет титул. - Я объясняю.
Несколько мгновений Кэтрин сидела, впитывая полученную информацию. Я реагировал так же. На самом деле мне потребовалось немало времени, чтобы понять её. Или, может быть, я понял это сразу. Но мне не хотелось. Ведь осознание того, что тебя, без сомнения, оставили умирать, было нелегко принять.
-И где сейчас этот Гейтс? - она спрашивает.
-Под защитой. Несправедливо, правда. Ему всё равно придётся предстать перед судом за то, что он сделал со мной, но он за всё это заплатит. - Я вздыхаю.
-А Ханнуэй?
-Вышел на свободу по соглашению об отставке и при условии согласия на запретительный судебный приказ, который мои люди издали против него. - Я говорю.
-Это было окончательно согласовано сегодня утром, — говорю я ей.
-К счастью, мне не пришлось идти в суд или что-то в этом роде. Билл пошёл за меня, чтобы во всём разобраться, поскольку даже находиться в одной комнате с Ханнуэем было бы небезопасно.
-Я думаю, вы через многое прошли в последнее время, - говорит она.
-Наверное, очень тяжело находиться в такой ситуации.
-Всё нормально. - Я лгу.
-Вы упомянули, что находились в коме. На смертном одре. Звучит довольно ужасно, — сочувственно говорит Кэтрин.
-Не так ужасно, как воспоминания о том, как меня бросили умирать, - слегка посмеиваюсь я.
-Я могу представить.
-Это... хм, это нормально? — тихо спрашиваю я.
-Что нормально, Гарри?
-Чтобы, ну, вы знаете, слышать вещи. Видеть вещи. Вещи, которые больше не происходят. Вещи из прошлого... — медленно спрашиваю я, глядя на свои липкие руки на коленях, пока говорю.
-Да, - она говорит.
-Совершенно нормально испытывать такие вещи после травмы, — говорит Кэтрин тихо и успокаивающе.
-Это ненормально.
-Это естественная реакция, которую некоторые люди испытывают после травмы, но это не значит, что вы должны жить с этим и принимать всё как есть. Оно может и станет лучше.
Я почувствовал комок в горле, а глаза начали гореть горячими слезами. И затем, прежде чем я смог предотвратить это дальше, я начал плакать.
-Я ненавижу это. Ненавижу жить этим. Кошмары. Каждый день. Я-я не знаю, что делать, — икал я, сжимая грудь, продолжая рыдать, как ребёнок.
-Помогите мне, пожалуйста, - я умоляю.
-Мы можем помочь вам, Гарри. У нас будут еженедельные встречи, чтобы поговорить о вещах, о вас. Вы можете позвонить мне в любое время, когда вам понадобится, и в конце этого сеанса мы подберём для вас рецепт, чтобы ситуация могла начать улучшаться к концу этого сеанса как можно скорее. Хорошо? Как это звучит? - говорит мне Кэтрин.
Сквозь слезы я слабо кивнул, потому что, честно говоря, то, что она сказала, сейчас звучало чертовски хорошо, и это было всё, что я хотел или в чём нуждался.
-Вам не обязательно жить воспоминаниями. Есть действительно особый тип терапии, которую мы используем после травмы, чтобы помочь изменить и переместить её. Это называется «ДПДГ», что означает «снижение чувствительности и переработка накануне движения». И оно именно это и делает, — сообщает она мне.
-Звучит хорошо, — удаётся мне сказать, хотя говорить было трудно, когда ты бесконтрольно плакал.
Услышав, что есть способы помочь мне, помимо простого разговора о моём дне, я почувствовал лишь каплю надежды. И хотя этого было немного, на данный момент этого было достаточно. Возможно, на данный момент этого было достаточно, чтобы удержать меня над водой. Может быть, только в этот момент или сегодня, но я бы взял всё, что мог.
-Я не знал, что есть способы, которыми вы действительно можете помочь. - Я всхлипываю после нескольких мгновений попыток взять себя в руки.
-Не многие так думают, - улыбается она.
-Многие люди считают, что это «просто разговоры». Но мы можем сделать гораздо больше. Конечно, мы тоже можем сделать «просто разговоры». Но для вас рецепт и ПДПГ кажутся просто идеальными.
-Хорошо, — киваю я, чувствуя, как моё дыхание возвращается в более равномерный темп.
-И я думаю, после этого сеанса, хотя это может быть трудно, вам следует поговорить со своей девушкой о том, что вы мне рассказали. Это может помочь ей успокоиться, зная, что мужчины теперь не могут причинить вам вред.
-Обязательно, - киваю я.
-Я просто не хотел сглазить. Или сказать ей это, а потом они каким-то образом всё равно доберутся до меня. Она никогда не простит меня, даже если они меня убьют. Она будет так зла на меня за то, что я заставляю её чувствовать себя в безопасности, хотя это неправда, - говорю я, мягко улыбаясь.
-Но вы в безопасности. Вы в полной и истинной безопасности. Они не могут причинить вам вреда, Гарри. Они не могут причинить вам вреда. Вам дали второй шанс жить, и ваша жизнь будет долгой и прекрасной, и никто не причинит вам вреда. И скоро воспоминания больше не будут преследовать вас, всё будет хорошо.
Я сидел там несколько мгновений, просто повторяя её слова снова и снова про себя; всё будет хорошо. Потому что они ушли. И благодаря Захаре я получил необходимую помощь. Всё будет хорошо. Идеально, захватывающе, прекрасно.
————————————————————————-
Всё будет хорошо 🥹