Часть 32. Надежды.
Теобальд и Сатана развернулись к толпе с опущенными бровями. Хищник оскалился, обнажая клыки, а Король Гнева начал оглядывать помещение, как и все остальные, включая меня, в поисках того, кто выкрикнул эти слова.
В нескольких рядах позади меня стояла грешница с чёрной кожей и двумя парами белых глаз. Она с отчаянием глядела на вошедших, ожидая их реакции на её слова.
— Не обращайте внимания, у нас таких несколько. — медленно обернулся к Сатане Теобальд. — Мы стараемся излечить их, но не всегда выходит.
Оверлорд пропустил Сатану вперёд на выход, а сам шепнул что-то охране. Когда двери за ними закрылись, два беса подошли к той девушке и, схватив её за руки, вывели из столовой через иной выход.
Я вновь увидела её только через неделю. Её глаза были пусты и жизни в них было столько же, сколько у камня в безграничной пустыне.
В тот же день, когда к нам приходил Сатана, я осмелилась спросить у доктора, какова была цель визита. Мне ответили, что это не моё дело и дважды ударили электрошокером. Как и ожидалось.
Я поняла, что либо Король Гнева просто не знает о том, что происходит, либо он во главе всего этого...
— Привет.
Я оторвала безжизненный взгляд от картофеля в своих руках, который очищала от кожуры, и перевела его на грешницу, что попала сюда два дня назад. Он была немного ниже меня, со светлой, слегка сияющей кожей и двумя парами небольших алых глаз под цвет её пушистых волос —недлинных, судя по пучку на макушке. А одежда на ней такая же, как и на мне — белая кофта с белыми штанами из тонкого материала.
Как только она попала сюда, она пыталась держаться рядом со мной : садилась рядом, часто пялилась на меня или пыталась привлечь моё внимание. Не знаю почему. А сегодня она заговорила со мной впервые.
— Чего тебе? — спросила я шёпотом.
— Как тебя зовут?
Я помолчала, продолжая очищать картофель, как и все остальные. Обычно, если я говорила, то это были мольбы прекратить то, что со мной делали. Большую часть времени я молчала, потому что за голос нас тоже наказывали. Мне жаль эту девушку.
— Аделаида.
— Красивое имя. Меня зовут Диана. Будем знакомы. — весело отвечала она.
Я ничего не ответила — не считала нужным, да и просто ждала, когда до неё дойдёт, что нам запрещено говорить друг с другом.
— А... как ты попала сюда?
— Заперли.
— Давно?
— Восемь лет назад.
— Ого... — протянула она, опуская глаза и задумываясь. — Давно.
— Эй! Тихо там! — рявкнул бес у выхода из огромного зала, где сидели все грешники. Диана вздрогнула.
— Ой... А я здесь недавно.
Я закатила глаза, вздохнув и решив для себя, что ради нашего же блага больше не заговорю с ней.
— Я нахамила одному придурку в Лос-Сатанито. Этот гондон... — ещё тише произносила она, после чего оглядела с ног до головы изучающим взором. — Ты какая-то тихая. Наверное, надоело тут жить... Как насчёт сбежать?
Я невольно ухмыльнулась и даже рассмеялась в рукав, не в силах остановить им истерический смех.
— Может, ты мне не веришь, но я могу тебя вытащить отсюда.
— Как? — спросила я, особо ни на что не рассчитывая и по-прежнему широко улыбаясь.
— Мне помогут снаружи.
Я замерла, взвешивая решение, которое собираюсь принять.
Свобода теперь для меня было словом, не имевшим никакого значения, словно это стало какой-то сказкой. Я перестала даже мечтать снова увидеть небо. Но... Могу ли я ей доверять? Вдруг она специально задаёт такие вопросы, чтобы вычислить тех, кто захотел бы покинуть это место? Может, она работает на них?
— Подробнее.
— Так ты с нами? — ухмыльнулась она.
— Ты о ком? — спросила я и грешница тут же начала поспешно выдавать мне подробности, делая кратковременные паузы каждые несколько слов.
— Я и наша команда пытаемся противостоять Хищнику. У нас плохо выходит, поэтому мы решили действовать крупнее. Мы узнали, что это за место и мы хотим набрать отсюда больше союзников, чтобы они помогли нам в борьбе с этим тираном. На самом деле я попала сюда специально. Через пять дней в полдень ровно произойдёт взрыв, который откроет нам путь к свободе. Моя задача — передать информацию о месте, времени, когда и куда лучше всего подложить взрывчатку.
— И сколько союзников у вас уже есть? — вскинула я бровь.
— Э-э-э... Четыре. Но это сработает!
— А ты уверена, что таким образом твои "друзья" просто не избавились от тебя? Где гарантия, что этот план сработает? Я видела, как муж стреляет в собственную жену. Я видела, как брат убивает брата. Я видела, как любимый человек целует другую и сажает меня сюда. — процедила я, сжимая нож в руке всё крепче.
В глазах девушки возник испуг. Его глаза заскользили по моему лицу, а затем смягчились :
— Ты... И Хищник...
— Да. Именно. Так откуда уверенность, что твой план — не розовые очки?
— Он сработает. — поддалась она вперёд. — Я верю им.
— Мне не нравится неуверенность в твоём голосе. — честно ответила я, схватив из мешка очередной картофель.
— Послушай, Ада, ты ведь хочешь сбежать отсюда? — не отставала она.
— Вам-то зачем идти против Хищника?
— Он захватывает всё больше территории и жители Ада страдают сильнее. Оверлоды скоро падут. Круги закрываются. Железный Занавес заходит всё дальше.
— Прекрасно, скоро всем придёт конец. Зачем стараться что-то делать?
— Мы думаем, что круги закрывают, чтобы избавиться от рождённых, потому что грешников становится всё больше и больше, а они бессмертны. Следующее закрытие — Гнев. Чревоугодие закрылось полгода назад. Никаких связей. Никто не знает, что происходит.
— Нет. Рождённых не тронут... Предсказание сбывается. Скоро грешникам придёт конец. Мы умрём.
— М-м-м... Ты такая позитивная... Кстати, по нашим подсчётам Гнев закроется через...
— Два года.
— Два с половиной вообще-то.
Я снова закатила глаза.
— Так ты с нами?
— Что-то вы много болтаете.
Внутри всё дрогнуло от испуга. Мы с Дианой обменялись ужасом в наших взорах и ощутили колючую боль в шее прежде, чем успели обернуться на грозный голос.
Мои глаза стали закрываться и последняя мысль, которая промелькнула в голове — это испуг за неё. Она довольно добра и мила. Для этого мира. Даже слишком.
Я не помню, что со мной делали в этот раз, но болей было гораздо меньше. Наверное, всё-таки меня довели до смерти и именно поэтому мне теперь легче.
В себя я уже приходила в своей камере, почти забыв, из-за чего вообще со мной так обошлись на этот раз. Только лишь где-то мелькала мысль, что скоро всё может измениться.
Может, в лучшую сторону наконец...