10
У гравимота в ангаре для шаттлов они прощались. Снова. Перчатки сняли. Держались за руки. Склонили друг к другу головы.
– Ты уверен, что нужно именно так? Всего три дня, и я не смогу прилететь больше...
– Именно поэтому и нужно, – ответил С'таш твёрдо, хотя внутри него всё кричало: задержись, побудь рядом, останься!.. – Сколько лет ты не видел мать? – Сер'тан опустил взгляд. – Вы ведь не ссорились. Ты сам рассказывал, с каким пониманием она к тебе относилась. Поэтому оставшееся время на Литании ты должен уделить ей. Она ведь твоя семья.
Сер'тан поднял глаза снова.
– Моя семья теперь – ты.
– Выбирать не обязательно.
Сер'тан привлёк С'таша к себе. С шелестом обвил руками выходной костюм.
– Спасибо, тебе, – шепнул он у самого уха. – За твою мудрость и за твоё терпение.
– Не знаю насчёт мудрости, но терпение нам точно понадобится.
– Мы сможем. – Сер'тан отстранился и посмотрел ему в глаза. – Пол-оборота – не так уж и много.
– Немного, – отозвался С'таш, всеми силами заставляя хотя бы часть себя в это поверить. Соглашался только разум, холодный, как снежные поля Литании. А всё, что было глубже...
– Зато я смогу всё подготовить. Новая каюта, вещи...
– Новая каюта? – сердце укололо сожаление. – Думаешь, она нужна? Нам было так хорошо в твоей...
– Знаю, – Сер'тан улыбнулся. – Но, если честно, спать с тобой на той кровати просто невозможно. Проще расстелить себе на полу татами и...
– Понял-понял, – С'таш почувствовал, как щёки теплеют от смущения. – Новая – значит, новая.
Они постояли ещё немного – ровно столько, чтобы оба смогли понять, что им всё равно не насмотреться и не надышаться. Тогда С'таш сказал:
– Пора.
– Пора, – повторил Сер'тан.
Они обнялись вновь, без того жара, которым топят снег, а просто как друзья, которые точно знают, что увидятся ещё не раз. А после этого Сер'тан натянул рукавицы, забрался на сиденье гравимота и активировал шлем. Он махнул рукой дважды – в первый раз тому, кто открывает ворота, второй – С'ташу. С'таш поднял онемевшую ладонь в ответ.
Он стоял в ангаре, когда гравимот с Сер'таном уже скрылся в белой вьюге за воротами, и даже когда скрылась вьюга. Его никто не торопил – у литанийцев не было привычки вмешиваться в чужие дела без запроса. Внутри было одновременно полно и пусто, как будто что-то важное забрали, но и оставили очень многое. С'таш вздохнул – пора было уходить.
Он не сожалел о решении отправить Сер'тана к матери. Это было правильно. И хотя они не проведут эти два дня вместе, что эти дни по сравнению с жизнью, которую они друг другу пообещали?
Кстати, о жизни. Где-то в каюте всё ещё лежалоставленный между одеждой и несколькими печатными изданиями с Колшара планшет,а на нём – самый важный документ, на котором С'ташу приходилось ставитьподтверждение. Это немного подняло настроение, заставило эмоции взбурлить,подступая к сердцу. В последний раз взглянув на ворота ангара, С'ташразвернулся и уверенно, как мог бы сделать это Сер'тан, направился к выходу. Порабыло становиться взрослым и принимать важные решения...