6
Скорее инстинктивно, чем осознанно, С'таш взял из затянутой в плотные перчатки ладони Сер'тана небольшой продолговатый прибор.
– Что это?..
– Шлем. Безопасность прежде всего.
Точно. В этом весь Сер'тан. Глупо было ждать от него чего-то... иного.
С'таш молча закрепил устройство на шапке. Он вспомнил: не так давно они пользовались точно такими же на учениях.
– Отлично, – Сер'тан кивнул, как показалось С'ташу, немного нервно. – Пойдём, я помогу тебе сесть.
Гравимот казался огромным – почти как космобайк, на котором Сер'тан спасался от прионидийский пиратов. С'таш никогда прежде на таком не ездил, поэтому помощь оказалась очень кстати: Сер'тан подсадил его, а потом активировал ремни, которые тут же опутали пояс и плечи С'таша плотными лианами.
– Нигде не давит? – спросил Сер'тан деловито.
– Нет. – На всякий случай, С'таш поёрзал. – Нормально.
Сер'тан кивнул вновь, после чего сам забрался на сиденье впереди С'таша.
– Держись за меня, – бросил он через плечо, и С'таш тут же обхватил его за пояс.
Сер'тан махнул рукой – видимо, давал знак кому-то из местных техников. Огромные ворота ангара, способные пропустить космический корабль средних размеров, начали открываться. Холодный ветер тут же коснулся лица С'таша, заставляя зажмуриться с непривычки.
– Активируй шлем, – подсказал Сер'тан.
С'таш коснулся прибора. Из него мгновенно развернулись листы сверхпрочного пластика, укрывшие голову со всех сторон. Лист, приходившийся на лицо, был прозрачным.
Сер'тан на секунду обернулся. Убедившись, что у С'таша нет проблем, активировал свой шлем тоже и взялся обеими руками за руль. Ворота-челюсти уже открылись полностью. Сер'тан активировал двигатель, гравимот загудел и оторвался от пола, а через мгновение тронулся. Рывка практически не было, но всё равно С'таш вцепился в Сер'тана крепче.
Они миновали ворота, и по глазам ударила белоснежная гладь. Если бы не спина Сер'тана перед ним, С'таш мог бы подумать, что ослеп, ведь ни одно видео о природе Литании не могло сравниться с тем, что открылось ему сейчас.
Аккуратно отстранившись, он обернулся. Серо-стальная громада комплекса, словно коробка на маленьких ножках-опорах, с каждой секундой становилась всё меньше, плавясь в обжигающе белом пейзаже. Из глубин существа поднялся страх: а что если они потеряются? Если гравимот заглохнет посреди снежной пустыни?.. Но С'таш осадил себя: Сер'тан наверняка продумал всё до мелочей. Ведь безопасность – прежде всего.
Зацепиться взгляду вокруг было не за что, поэтому, давя приступ агорафобии, С'таш сконцентрировался на своих ощущениях. Под ним мерно гудер гравимот, отдавая вибрацию в бёдра, скорость всё время толкала тело назад, и С'таш, забвая о ремнях, сильнее обхватывал Сер'тана. Впрочем, с ремнями или без – во многом он делал это потому, что хотел. Пускай их разделяли толстые выходные костюмы, в которых получалось сомкнуть свои руки разве что на собственном запястье, но это было несравнимо лучше, чем вообще не видеть друг друга, не слышать, не чувствовать. С'таш поймал себя на мысли, что ему бы не хотелось, чтобы эта поездка заканчивалась, ведь, кто знает – может, это лучшее, что его ждёт. Момент наивысшей близости.
Сер'тан затормозил, и С'таш по инерции вжался в его спине ещё сильнее. Гравимот плавно опустился на снег, мотор затих.
– Деактивируй шлем, – голос Сер'тана донёсся из внутреннего динамика.
С'таш поспешно провёл по полосе над ухом, и устройство свернулось так же быстро, как до этого активировалось. Сер'тан сделал то же самое.
– Как ты? – он перекинул ногу через гравимот и спрыгнул. Утонул в снегу по щиколотку. – Всё нормально?
– Да. – С'таш оперся на подставленные руки и тоже спустился, продавливая наст. – Отлично.
С шумным вздохом Сер'тан подался вперёд и обхватил С'таша руками. Не так, как сам С'таш только что держал его. Не так, как обнимал его, прощаясь. В этом движении, в этом порыве было всё, чего они не сказали и не сделали, вся горечь того, что они упустили, но и радость от того, что это, наверное, можно исправить.
– Я так по тебе скучал... – выдохнул Сер'тан С'ташу в макушку, и даже через шапку тот почувствовал, сколько в этих словах тепла – оно побежало по коже нежными мурашками и ушло глубже, там и оставшись.
– И я. – стараясь не дрожать, С'таш поднял руки и обнял его в ответ, так сильно, как смог. – Я тоже скучал.Очень.
Несколько секунд они стояли, укрывая друг друга от ветра, прежде чем смогли отпустить. И то не до конца – Сер'тан взял С'таша за затянутую в рукавицу ладонь.
– Пойдём, – он чуть потянул С'таша в сторону. – Хочу, чтобы ты осмотрелся.
Они отошли от гравимота всего на несколько шагов, туда, где холм полого опускался вниз. Создавалось ощущение, что Сер'тан и С'таш стояли на самом краю гигантской чаши, такой чистой, будто в неё ещё ни разу ничего не складывали и не наливали. По правую сторону от них можно было различить серую, чуть зазубренную кромку гор, а слева над гладью повисло солнце, окрашивая снег в оранжево-розовый.
– Скоро закат, – сказал Сер'тан. – Я хотел, чтобы ты увидел его при свете.
– Кого – его?
– Море Ли'дара.
С'таш замер.
– Подожди... Ты хочешь сказать, что это оно?
– Да, - Сер'тан кивнул. – Видишь, там, – он указал на горы вдали, – это хребет Заль'ялла, граница моря с востока. А внизу, – перевёл палец на «дно тарелки», – вечный лёд, под которым тонны воды и существа, большинство из которых не выходят на поверхность никогда. Мы сейчас на южном берегу.
– А туда... можно спуститься?
С'таш сам не ожидал от себя такого вопроса. Всю жизнь провести в стенах комплекса, чтобы теперь добровольно выйти на лёд самого большого моря Литании... С другой стороны, они с Сер'таном уже здесь, так что почему бы и нет?
– Конечно, – Сер'тан улыбнулся, и С'таш понял, что Сер'тану нравится его настрой. – Спустимся обязательно. Пойдём.
Они вернулись к гравимоту, Сер'тан снова помог С'ташу сесть, но он уже сам активировал ремни и шлем. Сер'тан одобрительно кивнул и занял своё место впереди.
Больше С'таш не закрывал глаза и не закрывался от эмоций. Ему нравилась белизна, бегущая навстречу и проносящаяся мимо, он стал различать в ней где камни, где неровности. Они неслись под уклон, и всё внутри сжималось, но теперь, когда многое встало на свои места, это не пугало, а раззадоривало. С'таш даже подумал, что хотел бы почувствовать лицом ветер, что разбивался о них на скорости – интересно, разрешит ли Сер'тан снять шлем, хотя бы ненадолго?..
В этот раз они не летели, а катились по снегу на полозьях, которые выдвинулись у гравимота снизу. От этого каждая неровность ощущалась ещё острее. На одной из горок они оторвались от снега, пролетев несколько метров в воздухе, и С'ташу показалось, что его желудок стал мельче, чем двигатель модели «Кхадожата».
Но вот гравимот остановился вновь. Слезая с него, С'таш даже испытал лёгкое разочарование – ощущения, хотя и непривычные, пришлись ему по вкусу, и хотелось снова почувствовать скорость и, что скрывать – прижаться к сильной спине в багряном костюме.
– Мы сейчас на льду? – уточнил он у Сер'тана.
– Да. Не бойся, – Сер'тан поймал опасливый взгляд С'таша под ноги. – Здесь плотный лёд, а его толщина в несколько десятков метров. Можно, при желании, выстроить здесь комплекс как у Академии, и всё равно будет стоять прочно. Хочешь, покажу?
– Как? – С'таш заставил себя поднять глаза на Сер'тана.
– Очень просто. – Сер'тан подошёл к багажному отделению гравимота, открыл его и достал две небольших, длиной с локоть, лопаты. – Поможешь?
Вместе они довольно быстро раскопали снег на небольшом пятачке, до тех пор, пока лопаты не стали звенеть об лёд.
– Видишь? – Сер'тан указал на тёмно-синюю поверхность, переливающуюся в последних лучах Ли'санны. – Прозрачный, без единой трещинки или пузырька.
С'таш поёжился.
– Лучше бы пузырьки были. Тогда бы не казалось, что мы стоим на пустоте. Он похож на космос, но даже в космосе есть звёзды.
– Тут наоборот, – покачал головой Сер'тан. – Прозрачный лёд – самый прочный. Неужели ты не знаешь?
– Нет. Было бы даже странно знать это, ведь я всю жизнь провёл в комплексе и лёд видел разве что в морозильной камере. Как, впрочем, и большинство.
– По-моему, удивительно не знать каких-то базовых вещей о мире, в котором живёшь, – Сер'тан поднялся с колен и подал С'ташу руку, помогая встать. – Ведь не будь его – не было бы и нас. И комплексов бы не было. Иначе выглядел бы Союз и, может, сама Вселенная...
– Тебя сегодня тянет на философию, – С'таш улыбнулся.
– Трудно удержаться, когда вокруг, – Сер'тан обвёл рукой просторы замёрзшего моря, – так красиво. Этот мир создан для того, чтобы на него смотрели, чтобы его любили. А не отгораживались стенами и забывали, что он есть. Так мы теряем одну из самых значимых частей жизни, теряем частичку себя, ты так не думаешь? Изучаем тайны Вселенной, но забываем, что наша родная планета – уже величайшая тайна.
С'таш посмотрел на снег, отливающий уже не розовым, а нежно-алым, на горизонт, где небо почти сливалось с далёким-далёким берегом. На тёмную корону гор, которая по цвету напоминала глаза Сер'тана. Вдохнул морозный воздух так, что обожгло лёгкие. Прикрыл на секунду веки, чтобы, открыв их вновь, сказать:
– Да. Я думаю так же.
Сер'тан внезапно привлёк С'таша к себе, и он подумал, что тот снова хочет его обнять. Но Сер'тан лишь положил руку ему на плечо и, повернув чуть в сторону, сказал:
– Смотри! – в его голосе ещё ни разу не было столько восторга.
С'таш прищурился, честно пытаясь разглядеть... И заметил! В небольшом отдалении несколько светлых, почти неотличимых от снега силуэтов то ныряли в белое крошево, то выпрыгивали из него. С его зрением С'таш ни за что бы не различил ни вытянутых морд, ни чуть пушащейся шерсти, ни плотно прижатых к продолговатому телу лап, но он, как и любой литаниец, прекрасно знал, кто это такие.
– Снежные дельфины!..
Несколько минут они с Сер'таном восторженно наблюдали, пока семья этих диких жителей вечно замёрзшего моря не скрылась вдали. И только когда окончательно пропал последний силуэт, Сер'тан повернулся к С'ташу:
– По-моему, пора устраиваться на ужин. Что скажешь?
С'таш кивнул. Сер'тан улыбнулся, егорука соскользнула с плеча С'таша, и внутри что-то сжалось от сожаления.