🔞 ГОРЬКО! 🔞

Сонми не помнит ни своего имени, ни своего прошлого; она словно чистый лист бумаги, частичка чего-то неосознанного или совсем бессознательного. С каждым днём, которым она потеряла счёт, невидимая преграда сужалась, в прозрачной клетке становилось тесно и дышать становилось тяжело, но зато менялось окружение. Вокруг всё медленно гасло и становилось все темнее, будто бы и правда наступала ночь, только без звёзд и луны. Каждый день она просыпалась в замкнутой прозрачной клетке с большим страхом, чем вчера. Каждый день она задавала себе вопросы, но на те никогда не находила ответа. Вопрос за вопрос бились о преграду, как и она в первые дни, когда попала сюда. Надежды выбраться отсюда не оставалось и девушка просто хотела, чтобы все это поскорее закончилось. Просто закончилось. - Алло? Чон Хосок, это центральная городская больница. Через двадцать четыре часа ваша истинная Чхве Сонми будет отключена от всех аппаратов поддержания жизнедеятельности, соболезную. У вас есть ровно сутки, чтобы проститься с ней, можете остаться на ночь. До свидания. Сорвав тренировку, он просит подростков разойтись и летит в больницу. Расталкивая всех на своем пути, он бежит в палату Сонми: он не собирается ее так глупо терять, слишком долго он ждал и слишком многое за последние десять лет решил за последние полтора месяца. Сонми его и ничья больше. Он ее укроет, позаботится о ней и спасет сколько угодно раз, если потребуется. - Нуна, я, - парень запыхался, - я никогда не рассказывал тебе о том, как жил после тебя... Следущие несколько часов он рассказывает о том, как ему было больно и тяжело без истинной. Рассказал о первом гоне, о том, что шрам болел настолько сильно, что он бил себя по ногам, чтобы заглушить ее. Рассказал о том, как учился, что сейчас рад тому, что бросил банковское. Рассказал о Чимине, о Юнги, о их истории любви и о том, как они все это прошли. - Когда ты ушла, я думал, что умру... Я думал, что после тебя только пустота... Так и оказалось. Хосок умер и появился Чон Хосок. Внезапно он понимает, что все его попытки безуспешны. Осталось одиннадцать часов, но ничего не помогает. Вложив в ладонь девушки брелок Манга, он резко встает и дает волю слезам, барабаня кулаками об стену. - Я не хочу тебя так потерять! Так глупо! Это ведь я... Я виноват во всем! Суран мертва и, возможно, умрешь и ты, а я... Я буду жить, медленно умирая без тебя. Он встает на колени рядом с кроватью девушки и целует ее ладони, позволяя слезам жечь щеки и шею. - Я так виноват перед тобой... - и он снова чувствует себя трехлетним Хосоком, зависящим от няни, которая должна его накормить, умыть и уложить. Хочется кричать, плакать, бить. Все вокруг сжимается до размера крупицы, остается только Сонми на кровати. Палец жжется настолько сильно, что, кажется, он вот-вот взорвется. Кровь сочится из шрама больше обычного, и парень уверен, что повязка бы не помогла. Но наплевать на все это. На-пле-вать. Пусть хоть вся кровь вытечет; за эти полтора месяца он понял, что жить без Сонми больше не будет. Либо с ней, либо... В этом страшном месте становится совсем темно, но пока что терпимо. Словно поздний летний вечер, только все так же без небесных светил. Девушка часто рассуждала вслух, но это было тогда, когда становилось совсем худо, либо же тогда, когда ей казалось, что что-то меняется. Она сидела, поджав под себя ноги, пока не увидела, как из белой дымки на той стороне невидимой преграды появилось нечто, похожее на мультяшную лошадку с голубой головой и фиолетовой гривой. - Эй! - девушка вздрагивает от собственного голоса, потому что давно его не слышала, и вскакивает, подбегая к странному существу. - Ты кто такой? Это нечто не отвечало, лишь стучало лапкой в невидимую преграду и звало за собой. - Я не могу уйти с тобой, - со слезами на глазах шепчет брюнетка, запуская в волосы пальцы обеих рук. - Я не могу... Ещё пару мгновений, но паника нарастает, потому что девушка начинает слышать отдалённый голос, который говорит, видимо, именно с ней. Она слышит лишь отголоски, а безымянный палец начинает светиться жёлтым свечением, чесаться и болеть. Ей некогда обращать внимание на самочувствие, потому что после голоса и появления странной лошадки стало светлее. Лошадка показывала на палец, судорожно хватаясь за голову время от времени, и брюнетка решила попробовать. Поднеся к лицу ноющий от саднящей боли палец, брюнетка всматривается и частично видит буквы, затем вспышку яркого света, а потом слышит голос, что стал ещё ближе и громче. Простонав, брюнетка открывает глаза, надеясь, что попала в другое место и теперь свободна, но видит перед собой заплаканного паренька. - Т-ты кто? - она мучительно снова стонет и пытается вытянуть руку, но в вене той торчит игла. - Я? - Хосок сам теряется от такого просто и прямолинейного вопроса, - Я Чон Хосок, твой... - он осознает, что произошло и срывается с места, нажимая кнопку вызова персонала. - Как ты себя чувствуешь? Что-то болит? Нуна, я так испугался! - он не переставая говорит и плачет, но уже слезами счастья, - Сейчас придут врачи и помогут тебе. Хосок больше не собирается делать ей больно какими-то ни было способами, так что ждет прихода врачей, удивляясь непониманию в ее глазах. - Не знаю, все болит... Где лошадь? - это первый вопрос, который посещает ее мутную голову от комы, в которой она пробыла достаточно много времени. Сонми даже не чувствует, что в другой ее ладошке что-то находится, что-то в виде брелока-лошадки, потому что руки немеют, как и ноги. - Что... что я здесь делаю? - только Сонми, даже потеряв память, могла спросить сначала за неведомую лошадь, а потом за то, где она находится. - Лошадь? - недоуменно вторит Хосок, но врачи его отталкивают в ту же секунду. Уже сидя в коридоре, он понимает, что она имела в виду Манга. Лицо озаряет улыбка: она помнит Манга... Она помнит его. Через час Хосока пускают обратно в палату, но говорят о том, что девушка потеряла память и не знает совсем ничего. Словно она только родилась, только умеет говорить и соображает как взрослый человек. Она хмурится, поглядывая на вошедшего в палату. За этот час ей объяснили, что такое альфы, омеги и беты, а она причислялась ко вторым. Чон Хосок, как представился парень в первый момент ее пробуждения, был альфой и очень приятно пах полевыми цветами. Своего запаха она почему-то не чувствовала: наверное, что-то ещё не так было с ее телом и организмом после комы, в которой она была. - Ты кто? - повторяет она вопрос, заданный изначально, но теперь уже более настойчиво. В руке она сжимает тот самый брелок-лошадку, лошадку, которая приходила за ней туда, где она находилась. - Почему ты здесь? И кто я? - Ты моя истинная. Я твой альфа. Тебя зовут Чхве Сонми. Я Чон Хосок. Мы живем вместе, ты дизайнер свадеб и других мероприятий, - Хосок повторяет заученную фразу. - Т-ты, - он берет ее за руку, - ты помнишь меня? - Нет, - девушка осторожно выуживает из руки незнакомца свою ладонь и тяжело выдыхает. - Я ничего не помню. - Просто знай, что я тебя никогда не обижу и что я твой альфа, которому ты можешь рассказать все, что угодно, хорошо? - врачи говорили, что она может потерять память, так что парень был к этому готов, однако грусть берет верх и он вглядывается в ее глаза. - А как же Манг? Его ты помнишь? - Помню эту лошадь, - брюнетка поднимает руку, которая была освобождена от проводов. В ладони вдоль ее еле посиневших запястий от грубых касаний Хосока свисает веселая лошадка на кольце. - Она пришла за мной. - Пришла? Объяснишь? - он садится на край кровати, переплетая пальцы в замочек. - Я так за тебя боялся. Девушка хмурится. Единственное, что она помнила, это то место, в котором она была будто бы вечность. Сонми косится на переплётные пальца ее и Хосока, а потом выдыхает, хрипло заводя рассказ. Она рассказывает про пустоту и клетку, невидимую преграду и свет; затем тьму. Она описывает чувства одиночества и беспамятства, страха и боли... -... а потом пришла она. Звала. Голос... палец. Она опоминается и подносит безымянный тонкий пальчик правой руки к своему лицу и с любопытством разглядывает. Имени там она не видела, а здесь нечеткое «Чон Хосок»... Альфа показывает свой палец. - Вот смотри, это твое имя, - улыбается он. Рассказ он слушает внимательно, но комментировать не собирается. Девушка хватается за узловатый палец парня и рассматривает своё имя. Оно яркое и недавно кровило: это видно. - Как? Почему я в больнице? И почему твоё имя тусклое, а мое яркое? - она немного медлит, потому что в голове тысячи мыслей и вопросов. - Сколько мне лет? Давно мы вместе? Где мои мама и папа? И что за Манг? - Тебе тридцать шесть, Сонми. Манга ты создала, когда мне было три годика, а ты была моей няней, так что никто о нем не знает кроме нас и моих родителей, - Хосок обреченно вздыхает. - На все остальные вопросы я отвечу, когда мы будем дома и тебе будет лучше, хорошо? Из-за того, что ты потеряла память, тебе нельзя все рассказывать так сразу. Либо медленно, либо ты сама вспоминаешь. - Мы живем вместе? Брюнетка старается переварить информацию, но вспомнить Хосока не может. Она не помнит создание милой лошадки, не помнит время, когда была няней этого парня, что оказался ее истинным, не помнит того, что она рисует и что-то оформляет; вообще сомневается, что умеет держать простой карандаш в руке. - Я, наверное, тебя очень любила? Прости, если не помню... Хосок буквально выпадает от ее вопросов. - Все потом, потом, ладно? Хосока снова выгоняют, но теперь уже потому что время приемов закончилось. Пообещав омеге, что он вернется завтра, он уходит домой, по дороге купив рамен. Заварив острую лапшу, он так и не съедает ее, просидев за кухонным столом всю ночь. Мысли терзают голову, порождая все больше вопросов и сожалений.

***

Проходит еще один долгий месяц, Сонми вспоминает ровно ничего, но идет на поправку, так что Хосок забирает ее в свою квартиру, поселив в полупустую спальню, теперь уже заселенную двумя людьми. Покупать он пока ничего не стал: лучше заедет с девушкой, и она возьмет все, что нужно, потому что ехать в ее старую квартиру не вариант. Да и ее отдали Хосоку как единственному близкому Сонми, а он ее благополучно продал вместе со всем тем, что было внутри, получив деньги, чтобы обеспечить покупку Сонми всего необходимого. Девушка сидит на переднем сиденье пристегнутая. Как только они выезжают из двора больницы, она смотрит в окно, не отрываясь. - Заедем в магазин? - произносит Хосок, желая нарушить тишину. За эти недели они стали хорошими друзьями, но любить Хосока Сонми пока, как кажется, не собирается. Да и Хосоку сейчас не до любви - главное это здоровье девушки. Единственное, что его гложит это то, что гон буквально через неделю, а в квартире не отсидеться, как обычно. Однако именно сейчас ему не до этого, ведь с этого дня начинается новая жизнь. Девушка хмурится и обдумывает предложение Хосока. Взвешивая все «за» и «против», Сонми соглашается и просит купить ей шоколада. «Дома» омега обходит незнакомую ей квартиру и не замечает ни одной своей вещи. Вообще ни одной женской вещи, которая могла бы ей принадлежать. - Почему ты каждый раз увиливаешь от ответа и не говоришь мне, что произошло? И почему здесь нет ни намёка на мои вещи? - Твоих вещей тут нет, потому что я переехал в новую квартиру, а врачи и психологи сказали, что тебе нужно начать жизнь с чистого листа, после того, что произошло, - Хосок поражается собственной смекалке, говоря необдуманно. - А что произошло? Хосок, - девушка тяжело выдыхает, разворачиваясь лицом к истинному, - если ты будешь ходить вокруг да около, то я ничего не вспомню... не вспомню своей любви к тебе, - она сжимает губы и стискивает тонкие пальцы в кулаки. - Я хочу помнить тебя. Хочу помнить, как любила тебя, целовала, готовила завтраки, провожала на работу, как... - она запинается и фыркает, пытаясь сдержать слезы. - Дело в том, что... - Хосок замечает, что девушка на грани. - Так, успокойся. Давай договоримся: ты вспоминаешь что-то, а я говорю тебе что-то новое в ответ, хорошо? Иначе я просто могу на тебя надавить, и ты никогда ничего не вспомнишь, - он берет ее лицо в ладони, витирая большими пальцами редкие слезы. - Договорились? - Нет! - Сонми топает ножкой, сдвигая брови на переносице. - Хосок, что случилось? Просто скажи. Почему я оказалась в больнице? По какой причине? - Ты упала со второго этажа прямо на камни, сломала ногу и пальцы рук. Впала в кому, потеряла память, - Хосок решает проверить, как ее сознание отреагирует на такое количество информации. - В коме ты лежала полтора месяца. Это все, что ты хотела знать? В любом случае, я больше не отвечу. Девушка зависает и переваривает поступившую в ее голову информацию. Зажмуривая глаза, она вспоминает, что на ее ногах были ярко-красные босоножки на высокой танкетке, которые она благополучно сняла с ножек; вспоминает белые перила и больше ничего. Остальное остаётся пустым и незаполненным, а вспомнить больше ничего не выходит. - Поцелуй меня. - Поцелуй, - настойчиво повторяет она, но не смущается, а распахивает глаза и смотрит снизу вверх на Хосока. Она решительно делает шажок вперёд, чтобы между ней и альфой не оставалось ни сантиметра, и кладёт руки на его шею. - Я любила целовать тебя? И Хосоку ничего не остается кроме того, что поцеловать. Последний их поцелуй прошел не очень гладко. Он не старается углубить поцелуй, просто мнет чужие губы своими, надеясь, что девушке будет этого достаточно. Брюнетку словно бьют по голове; перед глазами сменяются картинки одна за другой, где она заботится о маленьком солнечном ребёнке, который однажды целует ее в губы, а затем снова, но после этого все испаряется... и как увидеть то, что было дальше? Или нужно ждать, пока память-режиссёр соизволит пустить в прямой эфир продолжение? - Я вспомнила, - тихо шепчет она прямо в губы Хосоку. - Что? - Чон тяжело дышит в покрасневшие от поцелуя губы и поднимает взгляд с них в глаза девушки. - Что ты вспомнила? - Манга. Нас, тебя... у нас было два поцелуя, когда ты был ребёнком, верно? - она склоняет голову набок и соскальзывает одной рукой на грудную клетку Хосока, поглаживая ее пальцами. - А... а что было после второго поцелуя? Я не помню. - Тогда, получается, играем в игру «Сонми вспомнит - Хосок скажет»? - Ответь мне, пожалуйста, Хосок-и, - она вспомнила даже то, как и с какой интонацией называла альфу. И, конечно, вспомнила, как его очень сильно любила в детстве, ухаживала и заботилась. - Мне было десять и... Когда я тебя поцеловал, у нас начали проявляться метки, и ты потеряла сознание, - что было дальше он не собирается рассказывать, все началось ведь именно с этого поцелуя, но он просто не может недоговаривать или врать под пристальным взглядом нуны. - А потом ты испугалась, я же был ребенком. И ты... Ты ушла, бросила меня, после этого ты больше не была моей няней, - слова даются ему тяжело, но слезы он сдерживает. - Зачем ты врешь? - Сонми хмурится, сдвигая брови на переносице; она недовольна, потому что своим мозгам и чувствам она, наверное, доверяет больше. - Я не могла уйти! Я ведь любила тебя и была готова ради тебя на все. Пристальный взгляд нуны все тот же, словно она смотрит так на него за то, что он схитрил и подстроил все так, чтобы няня приехала и осталась с ним на ночь. А она ведь знала, когда все подстраивалось этим маленьким альфой, но все равно ведь приезжала. - Я не вру и никогда не буду тебе врать, - Хосок хмурится. - Я даже не знаю, по каким причинам ты тогда ушла так надолго... Это ты уже должна вспомнить сама. - Я помню... помню, что отказалась от какой-то работы, чтобы остаться с тобой и быть твоей няней. Тебе было восемь. Она бегает глазами, заглядывая то в один глаз Хосока, то в другой. Ушла? Зачем? Зачем, если отказывалась от чего-то, чтобы быть с маленьким альфой? - Ты знал об этом? - Нет... - отказалась от работы? - Погоди, если мне было восемь, то тебе было... Двадцать? Какая работа в двадцать лет... Я правда не знал, но мне одновременно неловко и приятно. Слова девушки греют душу: она хотела быть его няней, значит, она не совсем холодна к Хосоку. Девушка жмурится, пытаясь вспомнить, о какой работе шла речь, и кусает губы. - Мама... хотела устроить дизайнером в фирму лучшего друга. Да и понятно, я не говорила о своей неправильной любви к тебе, потому что ты был ребёнком и это было бы... Она выпаливает все это с закрытыми глазами, но не открывает их; слишком уж яркие воспоминания от одной просьбы поцеловать ее в губы. - Я вернулась же и сказала тебе о своей любви? Да? - Так, все, остановись, хватит. Достаточно на сегодня воспоми... - девушка перебивает его вопросом. - Ох, Сонми, ты уверена, что хочешь услышать ответ? Не смотря на то, что мы играем око на око... - Хосок, я ведь вернулась и сказала тебе, что я люблю тебя? - нуна снова перебивает, поглаживая шею альфы пальцами. - Ведь мы вместе уже давно? Хосок склоняется к самым губам девушки, не убирая руки с поясницы: - Прости, я не могу ответить, ты задашь еще больше вопросов. Давай так, - он не дает вставить ей ни слова, - мы идем в магазин, ты покупаешь себе вещи на первое время и не только одежду, а потом я отвечу на один вопрос, хорошо? Будем так делать часто: я буду рассказывать, только если ты сделаешь то, что попрошу. Брюнетка собирается ответить, открыв рот, но чувствует резкое неприятное жжение в безымянном пальце. И кровоточит он, кажется, уже минут десять, потому что вся футболка Хосока пропиталась капельками крови. Тихо проскулив от боли, она с интересом разглядывает свой палец и просто не может поверить: шрам стал глубже. Чон замечает, что девушке больно и сразу спрашивает: - Что там? Тебе сильно больно? - беспокоиться о ней, оказывается, так приятно... - Посмотри, - предлагает она, вручая свою руку в ладонь Хосока. Омега понимает, что метка стала чётче от осознания любви. Альфа аккуратно поворачивает ее кисть и склоняется к пальцу. - О боже! Сонми, она стала виднее, а это значит, что... - Хосок не может найти слов, лицо девушки не видно за пеленой слез. От переизбытка эмоций он целует ее пальчик, наплевав на то, что на нем кровь. Спустя столько лет она осознала и приняла его любовь... - Хосок-и, - она всхлипывает, поднимая глаза, - я... я не знаю, что произошло и почему я ушла, но... если я сделала такой выбор, то, думаю, я просто хотела, чтобы тебе было лучше, проще. Возможно, я и правда испугалась, и сейчас совсем не помню огромные промежутки времени, но я надеюсь, что наша встреча была очень романтичной и нежной... Она выуживает свою руку из руки альфы, вытирает тому кровь с губ и зажимает палец, чтобы не кровоточило. Смущённая улыбка и взгляд в сторону: Хосок словно снова на том балкончике, где девушка стоит в профиль, смеётся, улыбается и говорит по телефону. Хосок обреченно вздыхает: врать все-таки придется. - Наша встреча была очень эмоциональной... и неожиданной, случайной, - Хосок достает аптечку из тумбочки в прихожей. - Ну так что, давай наклеем пластырь и поедем в магазин? - У меня болит голова... Можешь одолжить мне свою футболку и мы ляжем немного поспим? - девушка следует за Хосоком и подаёт ему палец на «операцию», которая заканчивается быстро и безболезненно. - Открывай шкаф и бери любую, что приглянется. Давай только попьем чаю? Врачи сказали, что без особой надобности не нужно принимать таблетки, так что попей травяной чай и потом спать пойдем, хорошо? Ну и я за компанию попью. Хосок чудом находит нужные травы у себя на кухне и ставит чайник кипятиться, усаживаясь напротив Сонми.

***

- Я тебя поцеловала при встрече? - интересуется омега уже в постели лёжа на плече у альфы в его однотонной чёрной футболке. Сонми переплетает пальцы своей руки и его, немного хмурясь. - Я прижал тебя к стене и поцеловал, - не ложь. - Давай спать, иначе голова больше разболится. Тебе может что-то приснится. - Хосок получает нереальное удовольствие лишь от того, что лежит со своей истинной, поглаживая ее тело одной рукой, - Сладких тебе снов, нуна, - он склоняет голову набок и целует ее волосы. - Твой запах все так же сводит меня с ума. - Спокойной ночи, Хосок-и, солнышко, - ласково произносит она, чмокая младшего в висок и тем самым немного ностальгируя, но понимает, что этот поцелуй - ничто по сравнению с тем, который Хосок заслуживает. Сонми приподнимается на локтях и впивается нежным сладким поцелуем в пухлые губы, она целует сладко и нежно, а затем отстраняется, снова укладывая голову на плечо альфы. Хосок буквально не дышит во время поцелуя и выдыхает в сумрак вечерней комнаты. Кажется, его ждет лучшая ночь в его жизни. - Не знаю, как часто я тебе говорила это, но помни, что я люблю тебя... Омега тянет губы в довольней улыбке, ведь с Хосоком, оказывается, очень здорово просто быть рядом, просто осознавать свою и его любовь, дарить тепло, улыбки и бесконечно заботиться. - И я тебя люблю, - Хосок ничего больше не говорит - пусть Сонми даже не подозревает, что это их первое взаимное признание в любви. Палец приятно пульсирует, перекрывая ту боль, что преследовала его последние четырнадцать лет