🔞 ГОРЬКО! 🔞

Боль забывается, время лечит, по крайней мере, так говорят. В случае с Чимином горечь зацеловал Юнги, заобнимал Тэхён, сломал Намджун и закормил Джин. Свадьба неожиданно заняла все свободное время: постоянные походы в магазин, ателье, а чуть позже примерки и выбор ресторана заполонили жизнь Чимина и Юнги. Тэхён всё никак не унимался и постоянно был рядом, подсказывал, советовал, добавлял, помогал. И вот, в очередной "свадебный" вечер, все четверо: Юнги, Чимин, Тэхён и Чонгук, собрались вместе на кухне, уже ставшей общей. За окном падают легкие хлопья снега, холодно и мерзко — Пак не любит зиму, но зато зимой каникулы и новый год, так что можно приехать обратно в Сеул и проводить время со своими близкими.

— Так салфетки молочные или цвета топленого молока? — Чимин всё никак не унимался, предлагая то те, то эти. — Да не знаю я, Чимминни, не знаю, спроси у... Вон, Чонгук че-то в телефоне копается, у него и интересуйся. — Ну хё-ё-он. — Так, ребят, я уже порядком заебался, если честно, так что мы с Чонгуком решили подарить вам на свадьбу вашу же свадьбу, — Тэхён хихикает, явно подмечая, что шутка отменная. — Эм, то есть? — Чимин раздражен из-за того, что все забыли о салфетках, и откладывает их в сторону, сверля взглядом эту парочку. — Что вы там надумали, м-м-м? — Дизайнеры, хён, — успокаивает старшего Чонгук. — Дизайнеры, они должны подъехать с минуты на минуту. В эту секунду раздается звонок в дверь и Чимин идет встречать гостей, радуясь им, словно ребенок. Кто бы мог подумать, что у них будет дизайнер? Или даже два! — Здравствуйте, — в дверях стоит пара девушек разного возраста, старшая из которых представляется. — Чхве Сонми, а это, — она указывает на смуглую девушку помладше, — моя омега, Суран. Обе девушки приветливо улыбаются и проходят за Чимином на кухню, здороваясь с остальными. Альфа присаживается на предложенное ей место, но только после того, как присела ее омега. Теперь четырём парням представлялась возможность разглядеть пришедших получше. Сонми, которая снова представилась, но только остальным, выглядела строго и даже немного стервозно, но в ее длинных темных волосах путались две тонкие кокетливые косички, расположенные рядом друг с другом. Брюнетка была ухоженной и накрашена была очень профессионально, как, в принципе, и ее омега. Только Суран могла похвастаться бронзовой кожей, когда Сонми — фарфоровой бледной, но смотрелись вместе они очень гармонично. Альфа поправила кудрявые волосы своей жены и закусила щеку изнутри, складывая руки перед собой. — Мы можем ознакомиться с тем, что уже готово и выбрано вами? — за этими словами Сонми тянется к своей сумочке и достаёт из неё огромный блокнот, больше похожий на книгу учета, но листы в ней не разлинеены, а просто цветные, когда обложка просто белая. — Тэхён сказал, что увы совсем в тупике, — смеётся Суран, наблюдая за тем, как Сонми заправляет угольные пряди за ушко и достаёт кокетливую розовую ручку, распахивая наполовину исписанный блокнот на чистых листах. Альфа ловит на себе нежный взгляд и поджимает губы, обводя глазами всех присутствующих. — Красивая рубашка, Тэхён. Чимин нервно хихикает и переводит взгляд на Юнги, намекая, что стоит представиться, но альфа смотрит на него щенячьими глазками, так что омежка поддается его волшебному взгляду уже в который раз и оставляет его в покое. — Я Чимин, а это, — он касается ладонью плеча Мина, — мой жених, Юнги. — По всем вопросам сразу ко мне, а то эти два лентяя ничего не хотят делать, —ухмыляется Тэхён, сразу встревая в разговор. — Вот мы все и перезнакомились, —улыбается Суран, записывая имена молодоженов в блокнот. — Итак, какой у вас бюджет? Девушки мило ведут беседу и помогают будущим молодоженам все систематизировать и подобрать, назначают следующую встречу и через пару часов оставляют ребят в покое. Юнги закрывает за теми дверь и, еле волоча ноги, возвращается на кухню, сразу опадая на стул.

***

Чимин с Тэхёном бегают по магазинам, вечно назначая примерки и консультации, потому что костюм жениха-омеги — это самое красивое, что должно быть на свадьбе, а после этого, как выразился Ким, должен быть костюм свидетеля. До свадьбы еще как минимум полгода, если не больше, а у Чимина уже паника. Об этом он признается за ранним завтраком или поздним ужином в три часа ночи на кухне, когда они с Юнги оба захотели чего-нибудь съесть. — Юнни, я понял, что у меня начинается мандраж, — робко начинает Пак, отпивая чай из кружки со слониками. Старший вздыхает и подсаживается ближе к Чимину, приобнимая за поясницу. Он оставляет на шее жениха поцелуй и поджимает губы. — Малыш, тебе не стоит так переживать, — начинает альфа, — свадьба не столько страшно, сколько волнительно... — он снова целует Пака в шею и вдыхает любимый запах. — Закончишь школу танцев и у нас с тобой начнётся семейная жизнь. — Если честно, — Чимин вздыхает, подставляя шею под легкие поцелуи альфы, — именно это меня и пугает... Дети, дом, семья и вообще так много всего... — Ну не все сразу, — тихо хихикает Мин, — тем более я даже не сомневаюсь в том, что ты будешь прекрасным папой и мужем. — Ты будешь прекрасным мужем и отцом, Юнни, а я... Я слишком молод для тебя, тебе придется растить меня, чтобы я растил н-наших детей. — Я уже тебя вырастил, — теперь Юнги полноценно тихо смеётся, — началось все с пролитого кофе и твоих коленок. Я ждал тебя так долго не для того... — Мин запинается, теряя даже тень улыбки на лице, — не для того, чтобы сейчас мы все отменили, потому что ты испугался. — Да, ты меня вырастил, но... Наш первенец появится как минимум через год-полтора, ты не думаешь, что это... Странно? Тебе уже тридцать три, а ты маешься с таким омегой, как я, и вообще, — Чимин одергивает себя. — Так, все, я просто сказал какой-то бред, все будет хорошо, ведь так, Юнни? У Чимина слишком часто скачет настроение из-за того, что завтра начинается течка. — Прости, просто течка завтра должна начаться и у меня настроение меняется со скоростью света, — Пак жмется к альфе, вновь оглаживая татуировки на руках. — Тебя беспокоит то, что я стар? Чимин, — старший тяжело выдыхает, с укоризной закатывая глаза. — У нас все будет хорошо. Юнги укладывает ладонь на плоский животик Пака и осторожно оглаживает, затем забирается под пижамную рубашку и касается пресса уже так, без препятствий. — Тогда зови к себе Чонгука и Тэхёна завтра, а я поеду к Джуну и Джину... — Ну нет, Юнги, — Чимин вздрагивает от касания прохладных пальчиков, — ты не старый, ничуть. Не нужен мне никто кроме тебя. — Ты мне родишь прекрасных детей и у нас будет самая лучшая семья, ясно? — Юнги слегка надавливает на пресс, а потом скользит пальцами к низу живота, пробираясь под резинку спальных штанов, но не позволяя себе лишнего. Чимину нравится, когда Юнги так касается его. Непринужденно, легко, без стороннего смысла, просто так касается, любя руками. Чимину хочется объятий, хочется уснуть в руках своего альфы, так что он немножко хнычет: — Хочу с тобой на кроватку... Отнесешь? Юнги хмыкает, как будто бы у него есть выбор. Хмыкает так, словно у него есть выбор не поддаться этому сладкому голосу, не поддаться детскому обаянию. Нет у него такого выбора, потому что в омуте медовых глаз и чарующего аромата шоколадной стружки он уже давно и навечно. Альфа укрывает Чимина одеялом, будучи уже в их постели, и ложится рядышком, пуская к себе под крылышко сонного омегу. — Спокойной ночи, любимый. Чимин жмется к теплому боку Юнги и шепчет что-то неразборчивое. Уснуть в горячих объятиях получается слишком быстро, и Пак привычно закидывает на лодыжку Юнги собственную и ровно сопит ему в плечо, положив руку ему на торс. Во сне тревожные мысли покидают голову Пака и он преспокойненько спит, прижавшись к своему альфе, как и хотел, хочет и всегда будет хотеть.

*

**

До свадьбы остаются считанные часы. Тэхён судорожно бегает туда-сюда, стараясь исправить то, что и так сделано максимально идеально. Чонгук старается его успокоить, каждый раз обнимая и прижимая к себе в надежде, что альфа никуда не убежит, но нет, Тэхён не останавливается. А Чимин... Чимин ждал этого дня целый год. Академия успешно закончена, приняты многие бланки на практику; Пак стал одним из лучших студентов этого выпуска. Но сейчас это все не важно, потому что визажист орудует своими кисточками, парикхмахер сушит ему волосы, а все остальные носятся вокруг как угорелые, делая что-то. Спустя еще полтора часа Чимин понимает, что у него начался мандраж; хочется принять успокоительное и вообще закинуться чем-нибудь, но нельзя. Он уже стоит готовый, смотря на себя в зеркало: белоснежный атласный костюм подчеркивает талию, бедра и красивые стройные ноги; белая кружевная рубашка обвивает тонкую шею легким воротником, на глазах легкий светлый смоки, серебрянные блестки, что придает легкий шарм и так прекрасным глазам омеги. Тот судорожно выдыхает, притаптывая ножкой. — Ты выглядишь чудесно, хённим, — Тэхён появляется из ниоткуда и протягивает старшему небольшой букет нежно-розовых пионов. — Тебя все ждут, милый. Как бы странно не звучало, под алтарь его поведет именно друг, потому что кроме него кандидатов и не было: Сокджин не может оставить беременного омежку, потому что последний начинает капризничать, Чонгук слишком мал, а больше никого у Чимина нет. Юнги стоит у алтаря. Перед глазами, вместо тысячи гостей, украшенного зала и прочего у Юнги стоит картина знакомства Чимина с его родителями. У альфы слишком занятые родители, потому и слывут одними из самых богатых людей в Корее, но к сыну относятся хорошо, а к его паре отнеслись ещё лучше. Впрочем, Юнги даже не сомневался, что кто-то из его «предков», как бы сказал Тэхён или Чонгук, будет против, потому что жениться время поджимало уже, жизнь все-таки не вечна, да и отец с матерью вечно ныли о внуках и наследниках. Дело, конечно, было не в наследственной фирме: Юнги и сам хорошо зарабатывал, умел много всего без родительской помощи, потому это был ещё один повод гордиться сыном. Родители сидят в первом ряду и перешёптываются с Джином и Намджуном. Все приглашённые родственники и друзья, коллеги в основном были со стороны Юнги, но кое-кого Юнги все-таки пригласил... Было очень сложно найти этого человека, но вначале Мин просто хотел понять что, как да почему. Оказалось все не так плачевно, как он думал ранее, да и человек оказался весьма приятным. Он выискивает его взглядом, а старичок кивает головой, взмахивая ладонью и как бы говоря, что он здесь и готов. Но это потом, а сейчас... Мин Юнги ещё раз оглядывает себя с головы до пят и отмечает, что выглядит он подстать своему жениху, который уже пересекает ковровую красную дорожку под свадебный марш. Альфа был одет в красивый чёрный фрак и чёрную шелковую рубашку. Тэхён даже умудрился зачесать волосы жениха и закрепить воском, а потом и лаком; и если бы Чонгука не было рядом, Юнги бы точно искусал бы Тэхёна к чертям собачьим, поддавшись природным инстинктам: волосы трогать нельзя! Отдаленно старший слышит слова проводящего свадебную церемонию и на все вопросы отвечает «да», держа Чимина за руки и смотря ему точно в глаза. Когда разрешают поцеловаться и объявляют их семейной парой, Юнги довольно кивает и, слегка приподнимая своего уже мужа, целует в губы под их мелодию, свист и аплодисменты гостей. У алтаря стоит никто иной как Мин гребанный Юнги, в чертовой шелковой рубашке, которая сидит на нем как на супер модели. Пак любуется своим мужем, не смея отвести взгляда и шепчет робкое "Ты такой красивый", заставляя старшего улыбнуться. Чимин судорожно отвечает тихое "да" дрожащим голосом и в следущий миг чувствует теплые губы на собственных, сминая их в легком поцелуе. Свадебный процесс не стоит на месте — и теперь все усаживаются за столы уже в другом зале да побольше, а Юнги, выбирая момент, тихо шепчет Чимину на ушко, что для него есть сюрприз. — Малыш, только, пожалуйста... Просто выслушай. Не делай поспешных выводов. Все проходит будто в тумане, Пак все еще думает, реальность это или сон, потому что все вокруг слишком прекрасно. Не успевает Чимин об этом подумать, как Юнги просит его быть спокойным. — Ладно, постараюсь, милый, — Чимин уверен на сто процентов, что Юнги не испротил бы ему день свадьбы, так что полностью спокоен. Юнги вздыхает и бесшумно отодвигает стул, выбираясь из-за их отдельного стола, за которым рядом с ними сидят Чонгук и Тэхён, Намджун и Джин. Просто Чонгук и Джин категорически отказались сидеть за другими столами от своих пар, что являлись ребятам свидетелями. — Идём со мной, пожалуйста, — тихо просит Юнги, протягивая недоумевающему Чимину свою широкую прохладную ладонь. Пак удивленно вскидывает одну бровь, но вкладывает теплую ладошку в объятия длинных холодных пальцев. — Ладно... Что ты задумал? — Просто... идём. Пожалуйста, — Юнги вытягивает из-за стола мужа и осторожно под шумок смывается с ним в небольшое помещение, что значилось коридором. Это была исключительно инициатива Юнги, потому все сидящие за их столом удивлённо повскидывали брови на лоб, задавая немой вопрос. Альфа лишь отмахнулся рукой. Чимин послушно идет за хёном, недоумевая еще больше. Что же мог надумать этот подлец? Очередной сюрприз? Навряд ли... Что же это? Юн из коридора выводит Чимина обратно в пустующий зал бракосочетания, где на одном из стульев, на своём прежнем месте, сидит тот самый старичок лет пятидесяти. Конечно, сказать, что ему пятьдесят, вряд ли можно, потому что выглядит он значительно старше из-за уровня и комфорта жизни, но все же альфа выглядит опрятно, а на лице его играет еле заметная улыбка смущения. Возле его ноги лежит чёрный деревянный костыль и небольшой конверт с реальным письмом и небольшой суммой денег, что он смог насобирать, хотя, Юнги говорил ему, что это вовсе не обязательно и все равно после свадьбы все поменяется. Теперь на лице Чимина не просто непонимание, а мировое или даже галактическое непонимание, но Юн, да-да, подводит его к мужчине и сам становится рядом, пожимая тому руку. — З-здравствуй, Чимин, — сипло говорит тот, а Юнги, замечая на себе пару глаз, решительно подталкивает младшего немножко вперёд и часто кивает, говоря шёпотом, что все хорошо и он все поймёт. — Я... Пак Тэмин, твой... отец. Чимин застывает на месте, глаза моментально наполняются слезами, а через мгновение они уже катятся по напудренным щекам, оставляя мокрые дорожки за собой. В сердце что-то стремительно рушится, а затем строится обратно, когда Чимин вдыхает запах своего отца, уткнувшись ему в шею. — П-папа, — шепчет он, — где же ты был? — в голове проносятся все те моменты, когда отец был просто необходим, все те слезы, что проливала мама в их годовщину свадьбы, в день рождения мужа. Все то, что потерял его отец: первые шаги Чимина, первое слово, первый выпавший зуб, первую и последнюю любовь. — Ты мне так нужен... Где ты был?

Пак уже не сдерживаясь рыдает, громко всхлипывая, и мнет рубашку отца на спине. — Папа, — Чимин всегда мечтал произнести это, — ты мой папа... А слезы уже текут неистово, обжигая щеки, скулы, перетекая на шею, и мочат ворот рубашки.
— Я так тебя ждал, я, — омега громко всхлипывает, чуть отстраняется и смотрит прямо ему в глаза, не различая ничего за пеленой слез.
— Я так ждал... Юнги тихо исчезает, а старший альфа грузно выдыхает и тоже плачет, прижимая к себе своего сына. Его сын пахнет шоколадной стружкой, в то время как он — горячим какао, но, если запах Чимина слишком яркий, то у отца он увядающий, еле уловимый.
— Мальчик мой, Чимини, — дрожащими руками он оглаживает плечи сына и пытается успокоиться: все же подскочившее давление здесь будет неуместным.
— Давай присядем, сынок, я все тебе расскажу. Ему тяжело стоять на ногах без опоры, потому он садится на прежнее место, подавая сыну свой платочек из кармашка пиджака. Платочек не новый, а застиранный, но пахнет очень вкусно. И пока Чимин утирает слёзки, старший принимается за рассказ. Оказалось, что миссис Пак и мистер Пак разошлись до того, как Чимин родился. Более того, мистер Пак даже не знал о том, что в тот момент, когда он уходил, в животе миссис Пак зарождалась жизнь. Да она и сама не знала, а в итоге, получается, решила не говорить отцу о существовании сына. Пак Тэмин ушёл на фронт, в горячие точки, на заминированные поля и в кишащие врагами леса и болота, ушёл и просто вспоминал любимую женщину, которая в это время уже воспитывала сына, Пак Чимина. Через двадцать лет Пак Тэмин вернулся с фронта, потому что повредил коленный сустав. За заслуги на фронте ему предоставили бесплатную медицинскую помощь и операцию в Германии, но после этого как будто о нем забыли. Мужчина подрабатывал в почтовых отделениях, чтобы заработать себе на хлеб и просто на оплату жилья. А в один из вечеров к нему заехал молодой альфа на дорогой иномарке. Разговор длился очень долго, старший альфа практически все время тихо плакал, осознавая, что у него есть сын, что бывшая жена скончалась пару лет назад, а его омежка-Чимин, на днях выходит замуж. Юнги рассказал о письмах, о фотографиях... практически обо всем, а Тэмин в сердцах по-доброму назвал миссис Пак дурехой, а затем назвал так и себя, потому что особо умом не отличался. На свадьбу его привёз нанятый Мином шофёр; отец Чимина, раз на то пошло, написал реальное письмо о своих чувствах и о своей жизни, вложил реальные фото с фронта и множество других, прибавив ко всему вышеперечисленному несколько накопленных купюр.
— Это тебе, сынок, — тихо произносит мистер Пак, дрожащей рукой протягивая белый непрозрачный конверт сыну. — Удели этому немного свободного времени, если будет интересно... За этими словами он тянется к сыну, чтобы обнять, и сжимает губы, зажмуривая глаза... Как же он рад, что теперь у него есть возможность обнять родную кровь, вдохнуть запах собственного недавно обретенного сына, и как же ему жаль, что он никогда не знал о его существовании, ведь если бы знал, то все бы было иначе...