Часть 2 - Тепло сквозь стекло
Время с ним проходило по-другому. Минхо никогда раньше не верил в романтические клише вроде «дни как мгновения», пока не начал встречаться с Сынмином чаще. Всё происходило будто в другом ритме — кофе остывало, но он не замечал; прохожие мелькали за окном, но он не отвлекался. Весь его мир сузился до голоса Сынмина, до его тихого смеха, до рук, вечно холодных, как первый снег.
Сынмин появился в его жизни так неожиданно, будто был подарком. Но иногда Минхо ловил его на странных паузах. Будто Сынмин что-то хотел сказать, но каждый раз останавливался.
— У тебя опять руки мёрзнут, — сказал Минхо как-то раз и вложил в ладонь Сынмина тёплую грелку.
— А у тебя сердце горячее, — усмехнулся тот, но голос его дрогнул.
Минхо не стал спрашивать. Он не хотел разрушать это хрупкое «сейчас».
В их отношениях не было официальных признаний. Они просто стали мы. Ночью переписывались — иногда о глупостях, иногда так глубоко, что Минхо потом лежал без сна, прокручивая каждую строчку. Сынмин всегда писал первым «доброй ночи» и никогда — «доброе утро».
Однажды, после их прогулки по берегу, Сынмин вдруг сказал:
— А если бы я исчез... ты бы продолжил жить, как прежде?
Минхо резко остановился.
— Почему ты это говоришь?
— Просто... мысль такая. Иногда мне кажется, я как мыльный пузырь. Лечу красиво, но недолго.
Минхо сжал его ладонь.
— Если ты исчезнешь, я стану пустым. Я не хочу даже думать об этом.
Сынмин смотрел на него, долго, печально. А потом только кивнул.
— Тогда я постараюсь остаться... насколько смогу.
И в тот вечер он поцеловал Минхо впервые — нежно, будто извиняясь за то, что уже тогда знал, чего Минхо ещё не понимал.