Эпилог: Без слов, но с пониманием
Время смыло остроту боли, оставив лишь тихий шрам в горле и странную легкость в душе. Прошло несколько месяцев.
Бэйби сидел на краю крыши заброшенной фабрики, поджав колени к груди. Пустая банка из-под энергетика холодно блестела в его руках, отражая редкие отсветы неоновых вывесок снизу. Город раскинулся внизу как живой организм – гул машин, переливы рекламы, смешанные голоса. Обычный человеческий хаос, в котором он, бывший демон, все еще чувствовал себя призраком, застрявшим между мирами. Ветер, пахнущий дождем и асфальтом, трепал его темные волосы и насквозь продувал тонкий свитер.
"Какого черта?.."– мысль вертелась навязчиво, как та банка в его пальцах. "Свобода? Да я здесь более чужой, чем в Преисподней." Он с силой швырнул банку. Та с душераздирающим лязгом покатилась по ржавой жести кровли, затихла где-то во тьме.
— Тык.
Нечто маленькое и твердое, возможно, камешек, щелкнуло его по затылку.
Бэйби вздрогнул так сильно, что едва не съехал с покатой крыши. Сердце бешено колотилось где-то в горле. Он резко, почти по-звериному, обернулся, готовый к нападению.
И замер. Дыхание перехватило.
Прямо перед ним, в полуметре, на самой кромке крыши, сидела Айша. Она присела на корточки, подперев острый подбородок кулаком, и смотрела на него. Ее стрижка стала короче, дерзкие пряди падали на лоб, обрамляя лицо, которое казалось одновременно знакомым и новым. В глазах – все та же стальная решимость, но теперь приправленная едва уловимым огоньком... тепла? Насмешки? На губах играла та самая, знакомая до боли, легкая, вызывающая ухмылка.
— Ты... – выдохнул Бэйби, голос сорвался на хрип. Адреналин бил в виски. – Ты, чертова тень! Я мог убиться! Могла бы хоть... постучаться как человек!
Айша лишь медленно, преувеличенно подняла одну бровь. Ее взгляд говорил яснее слов: "Разве ты не любишь сюрпризы? Разве не скучал по адреналину?"
— Да как ты вообще... – он начал было, но слова потеряли смысл.
Вместо них сработали инстинкты. Не думая, он ринулся вперед, обхватив ее так стремительно и крепко, что они оба едва не рухнули вниз. Его руки сомкнулись на ее спине, пальцы впились в ткань куртки. Он прижал ее к себе, ощущая под ладонями ее лопатки, дыхание, реальность. Его собственное тело дрожало – не от холода, а от свалившейся вдруг, оглушительной волны облегчения.
— Черт... – голос его был сдавленным, прижатым к ее волосам, которые пахли дождем и чем-то простым, вроде мыла. – Я думал... черт возьми, Ай, я думал, он тебя... что ты сгорела там... или растворилась... или...
Айша не оттолкнула его. Не замерла. Ее руки, сначала висевшие вдоль тела, медленно поднялись. Одна ладонь легла ему на спину, между лопаток – твердо, успокаивающе. Другая коснулась его затылка, пальцы запутались в его темных прядях. Она выдержала паузу, давая ему время выдохнуть эту дрожь. Потом мягко, но настойчиво отстранилась ровно настолько, чтобы их глаза встретились в сантиметре друг от друга.
И улыбнулась. По-настоящему. Это была не насмешка, не оскал. Уголки ее глаз слегка прищурились, создавая мелкие лучики морщинок. Губы разомкнулись, обнажив ровные зубы. В этой улыбке не было ни былой злобы, ни тени той нечеловеческой боли, что он помнил. Была просто... радость. Радость встречи. Радость того, что он здесь, и она здесь, и они живы.
Бэйби замер, завороженный. Этот свет на ее лице был ярче всех неоновых огней внизу. Он сглотнул ком в горле, смахнул тыльной стороной ладони что-то мокрое и неудобное с ресниц.
— Ладно... – прохрипел он, пытаясь вернуть себе хоть каплю привычной бравады, но голос все еще дрожал. – Ты, конечно, невыносимая. По-прежнему. Появляешься как призрак... пугаешь до полусмерти... Но... – он посмотрел ей прямо в глаза, и его собственные смягчились, потеряв всю защитную колючесть. – Я чертовски рад. Поверить не могу, что ты здесь.
Айша кивнула, коротко и уверенно. Ее взгляд говорил: "Я знаю. И я рада тебя видеть. И да, я невыносима. Примирись."
Она ловко вывернулась из его все еще цепких, но уже ослабевших рук и полезла в карман потертых джинсов. Достала смартфон. Экран осветил ее лицо холодным синим светом. Пальцы быстро застучали по стеклу. Она повернула экран к нему:
> «Слышала, как бухтел тут одинокий демон-неудачник. Решила – пора спасать репутацию крыш этого района. Шумно очень.»
Бэйби фыркнул, но в уголках его губ дрогнуло подобие улыбки:
— Я не бухтел! Я... философски размышлял! На высоте!
Айша покачала головой, явно не веря. Ее пальцы снова забегали:
> «Бухтел. Как пьяный гоблин под луной.»
— А вот и нет – фальшиво возмутился Бэйби, но смех уже прорывался наружу. Грубый, немного сдавленный, но настоящий.
И прежде чем она успела что-то еще написать, он снова притянул ее к себе. На этот порыв не было ни злости, ни отчаяния. Только теплая, всепоглощающая радость. Он обнял ее, уткнувшись лицом в ее шею, и его плечи тряслись от смеха – смеха облегчения, счастья, глупости ситуации. Айша не сопротивлялась. Она обвила его шею руками, прижимаясь щекой к его виску. Ее тело тоже слегка дрожало – от беззвучного смеха.
Они сидели так, на холодной крыше, над мерцающим городом. Бэйби чувствовал, как ее сердце бьется ровно и сильно где-то рядом с его собственным. Этот стук был громче любого слова, громче шума мегаполиса внизу. Он заглушал звенящую тишину в ее горле.
Айша закрыла глаза. Ей не нужны были слова, чтобы сказать ему все самое важное. Он чувствовал ее. Чувствовал ее присутствие, ее упрямство, ее радость, ее молчаливую силу. Он слышал ее сердцем. А в этой новой, хрупкой, человеческой тишине, это было громче любого крика.
Где-то вдалеке, над городом, медленно проплыл огонек самолета, как заблудшая звезда. Но они его не видели. Они видели только друг друга. И тишина между ними была не пустотой, а языком, который они наконец-то начали понимать безупречно.
КОНЕЦ.