мелодия тьмы

Она знала, что он быстрее. Знала, что шансы невелики. Но в груди пылал огонь — огонь отчаяния, ярости, безумной надежды. И этого хватило, чтобы бежать. 

Ее ноги, будто налитые свинцом, все же несли ее вперед. Коридор расплывался перед глазами, стены сливались в темные пятна, но она не останавливалась. В ушах стучал собственный пульс, в такт ему звучал один приказ: Беги. Беги. Беги.

Айша рванула вниз по лестнице, перескакивая через ступени, едва касаясь их носками. За спиной, словно тень, витал легкий топот — Бэйби преследовал ее, его шаги были мягкими, почти неслышными, но от этого лишь страшнее. Каждый ее прыжок отдавался резкой болью в коленях, дыхание рвалось из груди, но остановка означала конец. 

А он... улыбался.

Это было весело. Обычно жертвы дрожали, плакали, сдавались без борьбы. Но не она. Не Айша. В ней горел огонь сопротивления, и это заводило его. 

— Ну что ж, — прошептал он, запрокинув голову и проведя пальцами по коротким голубым прядям. — Будет интересно. 

И вместо того, чтобы бежать следом, он перепрыгнул через перила, плавно, словно кошка, приземлившись на пролет ниже. Беззвучно. Изящно. Хищник, играющий с добычей.

Охота началась. 

Бэйби замер на лестничной площадке, склонив голову набок. Где-то внизу стучали ее шаги, но дыхание уже срывалось — она выдыхалась. Он не спешил. Пусть бежит. Пусть надеется. 

Снова прыжок. Еще один. И вот он уже внизу, у самого выхода, перекрывая путь. 

Айша, несущаяся к двери, едва не врезалась в него. Сердце бешено колотилось, в глазах помутнело. Но когда его руки потянулись к ней, она взрывается.

Резкий рывок — и вот уже он прижат к стене, его тонкие запястья сжаты в ее пальцах, хрупкие, как птичьи кости. Его дыхание обжигает щеку, и ей противно, так противно, что хочется содрать кожу, лишь бы стереть этот след. 

— Что, не ожидал? — ее голос звучит хрипло, но в нем — сталь. Глаза горят, в них нет страха. Только ненависть. — Думал, я просто сдамся? 

Тонкие губы Бэйби растянулись в улыбке, слишком широкой, слишком неестественной. Его глаза, холодные и яркие, как лезвие на солнце, неотрывно следили за каждым её движением.

— Надеялся, — повторил он, и в голосе звенела насмешка. Он явно наслаждался её отчаянием.

Айша сжала его запястья сильнее, чувствуя под пальцами пульс — быстрый, но ровный. Он не боялся. Он развлекался.

— Ты вообще что? — вырвалось у неё. Не человек. Слова застряли в горле, но смысл был ясен.

Бэйби рассмеялся — коротко, тихо, будто делился с ней какой-то постыдной тайной.

— Интересный вопрос. И не тебе на него отвечать.

И прежде чем она успела среагировать, он вывернулся. Его движения были слишком плавными, слишком точными — будто он просчитывал каждое её действие. В следующий миг их позиции поменялись: теперь она была прижата к стене, а его пальцы скользнули по её шее, едва касаясь, словно оценивая её уязвимость. Не как возлюбленную, а как добычу.

— А ты — совсем не такая, как другие, — прошептал он, наклоняясь так близко, что его дыхание обожгло её кожу. — Обычно они уже кричат. Уже плачут. А ты... злишься. Мне это нравится.

Она дёрнулась, пытаясь вырваться, но он лишь прижал её сильнее, не причиняя боли, но и не давая шанса. Это была демонстрация силы, не более.

— Отпусти!

— А если нет? — Голос его был тихим, почти ласковым. Но за этой лаской скрывалась угроза. — Что ты сделаешь?

Вопрос повис в воздухе, и Айша ненавидела то, как он звучал — будто вызов, будто игра, в которой она уже проиграла. Но она видела в этом шанс.

Но она не сдавалась.

Резкий удар коленом — он ловко уклонился, но ослабил хватку. Этого хватило. Она рванула в сторону, к лестнице, но он опередил. Демонская скорость. Она не могла тягаться с ним в этом.

— Ты быстрая, — заметил он, снова блокируя путь. — Но я — быстрее. И сильнее. Прими это.

Она чувствовала, как адреналин пульсирует в висках, как тело дрожит от напряжения. Но вместе со страхом в ней росло что-то ещё. Ярость. Жажда сопротивления.

— Ты просто паразит, — выдохнула она, глядя ему прямо в глаза. — Питаешься страхом других. Настоящий монстр не прячется за красивой маской.

Бэйби замер. На секунду. Его улыбка дрогнула.Потом рассмеялся снова. Но в этот раз в его смехе прозвучала какая-то натянутость. Задели.

— О, — прошептал он, и в его взгляде что-то вспыхнуло. Не интерес, не восхищение. Раздражение. — Ты хочешь, чтобы я показал тебе, на что я способен?

Он шагнул ближе. Его глаза потемнели.

— Хочешь настоящего страха?

Айша не отступила. Она знала, что рискует, но другого выхода у неё не было.

— Попробуй. Я не боюсь тебя.

Их взгляды скрестились — её, полный ненависти и вызова, и его — разъярённый, почти обезумевший.Где-то вдали хлопнула дверь. Кто-то закричал.

Бэйби нахмурился, словно его отвлекли от чего-то важного. От унижения.

— Жаль, — сказал он. — Кажется, у меня появились дела. Но мы обязательно встретимся снова.

И прежде чем она успела что-то ответить, он исчез — растворился в тени подъезда, будто его и не было. Оставив после себя лишь запах серы и ледяной страх.

Айша осталась стоять одна, сердце колотилось так сильно, что казалось, вырвется из груди. Её трясло.

Но в голове уже звучал один вопрос:Что это было?

Дверь подъезда с грохотом захлопнулась за её спиной, отрезая от света и надежды. Но Айша не обернулась. Ноги сами несли её вперёд — через двор, мимо спящих машин, чьи тёмные силуэты казались хищниками, затаившимися в ночи, в тень узкого переулка. Только там, заваленная горами мусорных контейнеров, источающих тошнотворный запах гнили и плесени, и старыми, истрёпанными ящиками, она позволила себе остановиться.

Сердце билось так сильно, что звенело в ушах, заглушая все остальные звуки. Пальцы дрожали, цепляясь за шершавую кирпичную стену, будто земля уходила из-под ног, увлекая её в бездну. Она сделала глубокий вдох, потом ещё один — морозный воздух обжигал лёгкие, словно осколки стекла, но не приносил облегчения. Вкус страха всё ещё терпко ощущался на языке.

Он отпустил её.

Почему?

Айша резко провела ладонью по шее, будто стирая невидимые следы его прикосновений. Кожа горела, пульсировала, словно клеймо. В горле стоял ком — тот самый, знакомый с детства, когда слова застревали внутри, а голос отказывался звучать, превращая её в немую тень. Она сжала кулаки до боли, ногти впились в ладони, оставляя красные полосы на бледной коже.

Нет. Не сейчас. Нельзя позволить страху победить.

Но мысли крутились, навязчивые и колючие, как рой разъярённых пчёл:Он мог догнать. Мог схватить. Мог…Но не сделал этого. Почему?

Воспоминание всплыло неожиданно, словно кадр из кошмарного сна — его глаза в полутьме подъезда. Не злые. Не безумные. Заинтересованные. Будто она была… игрой. Загадкой. Чем-то, что стоило преследовать. Как редкая бабочка, которую он собирался приколоть булавкой к своей коллекции.

Айша сжала веки до ярких вспышек, пытаясь вытереть этот образ, словно грязное пятно. Ей не нужно было его любопытство. Не нужно это странное, почти уважительное преследование. Лучше бы он был обычным монстром — так хотя бы понятно, как с ним бороться, как выжить.

Где-то вдали залаяла собака, протяжно и тоскливо, нарушая тишину ночи. Она вздрогнула, инстинктивно прижавшись к стене, словно ища защиты в её холодной, безмолвной твердыне.

Надо двигаться. Нельзя оставаться здесь.

Но куда? Дом? Он знал, где она живёт. Друзья? Подставит их, превратит в мишени. Полиция? Смешно. Кто поверит словам напуганной девушки, бегущей от демонов в мире K-pop айдолов?

Оставаться здесь тоже нельзя. Этот переулок — ловушка, из которой легко не выбраться.

Айша выпрямилась, с силой разминая шею — мышцы ныли от напряжения, но боль помогала думать, не давала погрузиться в пучину отчаяния. Она ещё раз оглядела переулок, прислушалась к тишине, пытаясь уловить хоть какой-то намёк на опасность.

И шагнула вперёд — в ночь, в неизвестность, в единственное, что у неё сейчас было.

Бегство.Но в глубине души уже зрело понимание, болезненное и неизбежное.