39
Я сижу в комнате управления особняка, потягиваю алкоголь из бутылки и смотрю на запись с камер наблюдения, на которой запечатлен момент инициации, изменивший все.
Или, если быть более точным, я просматриваю на повторе кадры, когда Лалиса убегает с территории особняка. Вероятно, она думала, что находится вне зоны видимости камер, потому что, убегая, сняла парик и маску.
Эта сцена до странности напоминает предыдущую, когда ей наконец-то удалось ускользнуть сквозь мои пальцы.
Как песок.
Наверное, так все и должно было быть задолго до того, как она ворвалась в мое пространство.
Первый раз я действительно «встретил» Лалису в бойцовском клубе, когда Дженни решила, что это хорошая идея - пробраться туда со своими новыми друзьями. Это было ровно за одну ночь до инициации.
Я запрокидываю голову назад, когда в сознании всплывают образы той первой встречи.
Юнги скучно.
Когда ему скучно, это очень тревожно. Он попадает в порочный круг самосаботажа, чрезмерного насилия и разрушительных путей.
По этой причине крайне важно держать его на поводке, поэтому я и нахожусь в бойцовском клубе.
Шум и возбужденная энергия витают в переполненном здании. Толпа смешивается, болтает и делает ставки на то, кто сегодня выйдет победителем.
Я не обращаю внимания на всю эту сцену. Было бы идеально, если бы я мог схватить Юнги за шею и уйти, но что-то подсказывает мне, что мой не в себе друг будет против этой идеи.
Намджун идет рядом со мной, его бесстрастное настроение совпадает с моим. Нам не нужно проталкиваться через людей, так как большинство из них автоматически разбегаются при виде нас. Такая репутация, как у нас, сопровождает нас, куда бы мы ни пошли.
Он медленно останавливается, и редкий блеск проскальзывает в его мрачных глазах, когда он смотрит вперед. Если бы я не знал, что Джун лишен эмоций, я бы сказал, что он как завороженный.
Он кивает мне, а затем вперед. Я следую за ним и вижу группу девушек. Я сужаю глаза, увидев очень знакомую особу в ее фирменном фиолетовом платье. Дженни.
Которая определенно не должна быть здесь.
Я смотрю в сторону Джуна, готовый преподнести ему яйца на блюдечке, если моя сестра станет объектом его внимания. Однако я вижу, что он фотографирует ту, что крайняя справа. Сестра Чанеля, Розэ. Я знаю ее имя, потому что навел справки о лидере Элиты, также известном как гнусный ублюдок.
На самом деле, я знаю всех в этой группе девушек с тех пор, как Дженни решила переехать к ним.
Громкую брюнетку зовут Ким Джису, а сереброволосую - Лалиса Манобан.
Они все из престижных семей в Великобритании, и папа согласился, чтобы Дженни жила с ними. Я все еще не согласен.
Я молча иду к ним, Намджун сзади. Как только мы оказываемся рядом с ними, я слышу, как Дженни говорит:
- Ты права. Чонгук ничего не может мне сделать.
- Уверена в этом, Дженни? - шепчу я сзади, и она замирает.
- О, привет, Чонгук. - Она говорит высоким неловким тоном. - На самом деле я не собиралась сюда приходить. Я просто была на экскурсии с моими новыми друзьями.
Мое внимание не отвлекается от нее, и я поднимаю бровь.
- Проводила экскурсию в месте, где тебе не положено быть?
- Я просто...
- Уходишь. Сейчас же.
- Эй. - Сереброволосая стоит перед моей сестрой с поднятым подбородком.
Она не только не смотрит мне в глаза, но и смотрит на меня снизу вверх, совершенно не обращая внимания на разницу в росте и на то, что я могу раздавить ее маленькое тело за долю секунды, если захочу.
Но наглость на этом не заканчивается, потому что она говорит:
- Она может сама решать, уходить ей или остаться, потому что, я думаю, мы уже в том веке, когда женщинам не говорят, что делать.
Дерзость этой маленькой чертовки.
Хотя выражение моего лица не меняется, я смотрю на нее другими глазами.
Несмотря на свои причудливые серебристые волосы, Лалиса - красивая девушка. Высокие скулы, тонкий нос и губы, миндалевидные карие глаза, бледная кожа, на которой изысканно смотрелись бы отметины, и тело, которое так и просится, чтобы его трахнули.
Если бы я встретил ее при других обстоятельствах, то трахнул бы ее, хватаясь за эти белые волосы и проводя ножом по ее плоти. Я бы окровавил ее, пока она извивалась и кричала.
Ключевое слово - если бы.
Однако она слишком строга и, вероятно, убежала бы при первом же виде моего члена и нарушенных сексуальных вкусов.
Дженни бледнеет, понимая, что ее подруга находится в непосредственной опасности стать жертвой моего гнева, и отталкивает ее.
- Все в порядке. Я вернусь.
Лалиса наконец-то переключает свое внимание с меня на мою сестру.
- Ты не обязана, если не хочешь.
- Я хочу, правда. Оно того не стоит.
- Иди впереди меня, Дженни. - Мы закончили.
По нескольким причинам.
Если эта Лалиса воспримет мою снисходительность как одобрение и продолжит провоцировать меня, она привлечет мое внимание, а этого никто не хочет.
Дженни склоняет голову и бормочет:
- Мне жаль.
Затем она опускается на ступеньку рядом со мной. Намджун остается позади, кажется, слишком заинтересованный Розэ, чтобы обратить внимание на всю эту сцену.
Я только начинаю остывать, когда Лалиса догоняет нас и переплетает свою руку с рукой Дженни. Я бросаю на нее мимолетный взгляд, который она возвращает взглядом.
Эта гребаная...
- Я вернусь с тобой, Дженни, - говорит она моей сестре.
- Тебе не нужно. Мне и одной хорошо. - Ее голос понижается. - Я привыкла к этому
- А я нет. Это очень деспотичное поведение. - Она смотрит на меня. Снова.
- Я спрошу твоего мнения, когда найду, на что потратиться, - говорю я ей в упор.
Она собирается заговорить, но Дженни закрывает ей рот рукой, пресекая все ее возражения.
Я усаживаю сестру в машину, а Лалиса следует за ней на заднее сиденье. Она смотрит на меня через зеркало заднего вида на протяжении всей поездки, даже когда Дженни пытается сменить тему и снять напряжение.
Я?
Я хочу посмотреть, как будут выглядеть эти блестящие карие глаза, когда ее будут колотить в дюйм от ее жизни.
Но хлопоты того не стоят.
Я скольжу пальцем вверх-вниз по рулю, набираясь терпения, которое мне обычно не нужно в таких ситуациях.
Когда мы подъезжаем к общежитию, Дженни выскакивает из машины, а Лалиса следует за ней.
Я опускаю окно и говорю:
- Больше никаких блужданий в опасных местах, Дженни.
- Хорошо!- говорит она и практически бежит внутрь.
Лалиса, однако, стоит передо мной и скрещивает руки, отчего ее грудь вздымается и напрягается на ткани футболки.
- Я предлагаю тебе сбавить патриархальный тон. В наше время это выглядит не очень хорошо.
- Я предлагаю тебе заняться своими делами. Занудство - это ужасная характеристика.
Она сузила глаза.
- Ты...
- Не надо.
Она сглатывает, и полупрозрачная кожа ее горла поднимается и опускается при этом движении.
- Ты даже не знаешь, что я хочу сказать.
- И не нужно. Если ты продолжишь говорить, я приму это на свой счет, и поверь мне, ты этого не хочешь.
Ее тело напрягается, и я не уверен, из-за моего тона, не подлежащего обсуждению, или из-за взгляда, который она, должно быть, видит на моем лице, но не настаивает.
Однако она бросает на меня снисходительный взгляд, а затем проскальзывает в общежитие.
Мои губы кривятся, потому что мне так хочется затащить ее в свое логово.
Я хочу пинать.
Кричать.
И все, что между ними.