глава17
Чернила поливались на бумагу, а рука сама писала. Эти мысли потоком шли, а вдохновение играла приятно на душе, словно мелодия. Так приятно писать от сердца, будто знаешь о чем идет речь, знаешь, что звучит красиво, слова звучат прелестно.
Текст песни выливается на бумагу. Глаза горят азартом. И чувствуется это. Не передать словами, как эти предложения значат для Глеба.
К слову, Глеб и сам соскучился по этому ощущению, когда он пишет песни. От сердца. С душой.
В квартире так тихо и этого не замечает Викторов. Он погружен в себя. Погружен в данную тему, о чём идёт речь песни. Он словно отстранён от комнаты, квартиры, мира. Глеб в своем мирке, творческом.
Мысли его словно космос. Миллионы слов, как звезда плывущие по космосу невообразимом потоком. Разнообразные цвета играют, проливая то фиолетовые струйки, то розовые или зелёные.
Глеб вернулся, так сказать опустился на землю тогда, когда поставил окончательную точку. Писал он эту песню, где-то час, а казалось бы десять минут. Он не мог поверить. Смотрел на слова, на готовый текст песни. Глаза горели счастьем, а улыбка до ушей сама вырывалась наружу.
Хотелось кричать от счастья. Глеб вернул к себе вдохновение. Хотя этим вдохновением и была Карина. Если бы не она, Викторову снова пришлось писать разбитую песню. Песню доводящую до слез.
Певец пришел к осознанию, что больше не потерялся в себе. Что прошлая версия его гордится настоящей. Больше нет мыслей о том, какой он бездарный. Пропала эта детская депрессия.
Глеб вскочил со стула. Он помнил, что в соседней комнате спала Карина, больная, с температурой. Ему так сильно хотелось прыгать и пищать. Он прикрыл рукой рот и тихо, шепотом кричал в нее.
У Викторова появилось огромное желание сейчас взяться за песню и начать работать над ней. Написать одно, а вот придумать, как ее спеть, другое. В голове Викторова наигрывала некая мелодия. Поэтому он схватился за телефон и включил телеграмм. В избранном он нажал на голосовое и для себя промычал некую мелодию.
- Звучит красиво: прозвучало где-то с боку тихий и тоненький голосок.
Глеб резко повернул голову в сторону звука. Карина стояла на ногах и нежно улыбалась, обнимая саму себя. Видимо ей все ещё холодно, так подумал Викторов.
- Если холодно, я дам плед: Викторов был готов подойти к дивану и взять источник тепла для девчонки.
- Не нужно: усмехнулась Карина, а после шмыгнула носом:- Когда я чувствую себя неважно, я всегда саму себя обнимаю.
Эти слова, словно камень или кирпич, врезались в голову Глеба. Эти слова не просто так, на пустую произнесены. Это означало одно. Девочке пришлось не сладко в жизни, когда она болела и неважно чем. Это говорит о том, что рядом с ней никого не было и пришлось ей самой лечить себя. Вот и выработалась такая привычка, обнимать себя.
Без лишних слов, Глеб смотрел на Карину грустными глазами. Девушка этого не понимала и перестала улыбается. Сначала она подумала, что певец увидел что-то сзади Карины, поэтому повернулась назад, дабы посмотреть. Повернувшись обратно, Карина убедилась, что этот взгляд сосредоточен именно на ней.
- что-то..на лице не так?: спросила Карина, с ноткой испуганного голоса:- Я, конечно, не на найс выгляжу, когда болею: снова усмехнулась Карина, зная в каком сейчас виде. Голова не мыта и наверное, наружу пробирается запах пота, что получила, пока была под одеялом.
Карине надоел это взгляд на себе и она уже хотела нахмурился и спросить, что не так. Только ей и слова не дали промолвить и лицо нахмурить тем более. Викторов подошёл к девушке и резко обнял ее. Он хотел крепко сжать ее, да так чтобы кости хрустели. Так он хотел показать, что она ему не безразлична. Что ему не все равно, в каком она состоянии.
- Ты чего?: спросила Карина, вытаскивая наружу голову из плеча. Просто была буквально уткнула в него.
- Ты такая слабая сейчас. Чего ты хочешь, я все принесу: его тон был таким нежным и заботливым. И так хотелось утонуть в этой ласке:- Тебе нужен постельный лежим! Чего вышла то?: Глеб перестал обнимать, но все равно свои руки держал на плечах у Карины.
- Есть захотелось: ничего толкового сформулировать не смогла Карина и вымолвила лишь это, от удивления.
- Так чего не позвала меня?: странно слышать это от Глеба, без нот строгости.
- Ты был так увлечен своей работой. Я подумала, что и сама смогу позаботится о себе: Карина наконец снова улыбнулась. Она смотрела прямо в глаза Викторова и видела, как они горели заботой и волнением:- Но немного и сама увлеклась наблюдая за тобой. Ты так красиво мелодию напевал: словно жалостно произнесла последние слова девчонка, тем самым опуская голову вниз и отходя назад, так, чтобы руки Викторова больше ее не держали.
- Мелодия понравилась?: улыбнулся Глеб. На вопрос, Карина кивнула головой:- Я тебя понял: усмехнулся:- Иди в комнату, щас наворганю чё нибудь.
Карина, без каких либо колебаний, развернулась и пошла в комнату. Там она легла на кровать и укуталась одеялом. Все таки было действительно холодно, пока стояла на ногах. Укутавшись одеялом, Карина вспомнила тот самый, деревянный поднос, некий маленький столик. Про него девочка совсем забыла.
Карине стало дико интересно, что же там такого Викторов написал в песне. Она только сейчас начала понимать, что песня уже готова. Викторов написал песню! Сама не понимая как, но работа выполнена на ура. Улыбка сама начала лезть до ушей. На душе было так тепло, что наверное этого тепла хватало больше, чем от одеяла.
Но и нотка грусти начала заигрывать. Девушка понимала, что скоро будет конец. Конец тому, что скоро нужно будет попрощаться с самим Глебом викторовым. С таким прекрасным человеком. Девушка сама не понимала, как раскрыла в нем все это. Как заставила его написать песню. И задумалась, а точно ли это ее рук дело?
Тепло, которые было в душе, резко стало прохладной. Как только будет проведен концерт и не важно где он будет проведен, ее духа тут не останется. Она представляла, как домой приходит, счастливый Викторов, а Карины уже нет. Ушла, даже не попрощавшись.
Одно радовало, Карина получит свои заслуженные 100 тысяч рублей. Такого девушка и представить себе не могла. Девушке снова предстоит найти себе квартиру и жить себе, подпевая.
Получив новое задание, от секретной работы, Карине пришлось взять свои манатки и уйти с квартиры, с которой и так выгоняли за не уплату.
Возможно, девушка сменит себе работу и больше не будет таких промахов, как в предыдущей. В секретной работе девушка ещё не получала денег, ибо не смогла выполнить свою работу, а только все усугубить.
Пока Карина, чуть ли мыслями, не впала в депрессию, Глеб принес обед для нее. Очень вкусно пахло и Карине не терпелось узнать, что же там такого. В тарелке Карина увидела, яйцо в хлебе, а на яйце было посыпано сыром и колбаской.
- Мое фирменное блюдо по утрам: хвастливо и гордо произнес Викторов:- Правда сейчас не утро, а обед. Но все равно яйца у меня вкусные.
- Ахаххахах: чуть ли не слёзно, начала смеяться Карина:- Боже..ахах. Как двусмысленно то прозвучало.
Карина резко перестала смеяться, как только увидела серьезное лицо Глеба. Она даже испугалась. На нее словно строгий отец посмотрел, которому нельзя было говорить или намекать, что в курсе таких взрослых шуточек.
- Ешь давай: поставил Глеб на кровать тот самый поднос, маленький столик.
- Хорошо, папа: специально сказав такое, улыбнулась Карина.
- Тебе что-нибудь ещё, доченька: Глеб уловил шутку и стал подыгрывать.
- Чайку бы: специально сделал лицо серьезным, сказала Карина, после взяла вилку и воткнула в хлеб с яйцом.
- Хорошо, котенок: сказал и ушел. Даже не понял, что такое произнес. А Карина уже выпучила глаза от удивления.
Глеб понял, что он произнес, на кухне. Не сильно этому удивился. Даже спросил себя "а что тут такого?". Викторов был рад тому, что в доме все есть, даже лимон. Поэтому певец решил сделать чай с лимоном. Чтобы было пить полезно. Пока наливал чай, Викторову было приятно от шутки про "отца". Забавно, ведь сейчас он так себя и ощущает.
Викторов на столько сильно умилялся тому, что ведёт себя как папа перед Кариной, что не заметил, как начал мыть лимон. Помыл и положил на досточку, дабы порезать его на ней. И когда, во все лицо, Глеб широко улыбался, он лимон неудачно зажал. Маленькая капелька лимона брызнула в лицо Викторова. Наверное, чтобы не расслаблялся.
Небольшая капелька все равно попала в глаз. Глеб откинул нож и лимон, вскрикнул и громко ругнулся матом. Карина слушая это, округлила глаза. А Глеб начал быстро умываться. Пока умывался, в его мыслях "этот сраный лимон" уже где только не побывал и как только его не обзывали.
Глеб в комнату вошёл, как ни в чем не бывало. В руках он держал стакан с чаем, а в чае был лимон. Лицо у него было немного покрасневшим и улыбался он так, словно начнет вслух оскорблять лимона. Бедный лимон.
Карина, с опаской, протягивала пустую тарелку. Пока Глеб решал проблемы с лимоном, Карина успела съесть жаренное яйцо в хлебе. Викторов принял тарелку и его лицо переменилось снова на заботливого отца.
Карина же приняла из рук Глеба чай. Она боязно его попивала и с опаской посматривала на Глеба. Такое ощущение, что и она попадет под горячую руку, что на нее сейчас накричат.
- Ты спать будешь?: спросил Глеб Карину и мотнул головой на подушку.
Карина кивнула головой и поставила кружку на тумбочку, где стояли ещё две кружки. Карина не придала значения к ним и легла обнимая подушку. Викторов обошел кровать, чтобы забрать те самые кружки. Посмотрев в них, там не было жидкостей. Карина все выпила.
Девушка уже закрыла глаза, как почувствовала на своем лбе тепло. Приоткрыв глаза, Глеб начал говорить "спи, спи, спи", словно нарушил ее сон и говорит, что все в порядке. Викторов щупал лоб, дабы понять какая температура у девушки. Лоб был менее теплым, а значит Карина идёт к выздоровлению.
Продолжение следует...