глава16
Не привычно было просыпаться в тишине. За пол месяца Глебу словно не хватало по утрам головной боли в виде его же, собственно-сочинении, песни. Викторов проснулся от того, что на улице шел дождь. Такой тихий и под него было так приятно спать.
Певец посмотрел на экран телефона, что было у него под подушкой. Он смотрел на время своими сонными и слипшимися глазами. Хотелось снова их закрыть, лечь поудобнее, укутаться с головой пледом и заснуть сладким сном.
На экране телефона время близилось к двенадцати часам. Ещё чуть-чуть и нужно было уже обедать, а у Глеба даже не было завтрака. Проспал.
Тогда Глеб вздохнул, протирая себе лицо, дабы пробудится окончательно. Понимал, что если так и дальше будет валятся на диване и дальше дрыхнуть, то голова весь день должна раскалываться.
Певец не осознано повернул голову в сторону, где обычно играет музыка, к колонке. Она не горела и не издавала никакого шума. Глеб этому не придал значения, хотя и сам не понимал, что ожидал от колонки.
Викторов, словно с бодуна, неохотно поднялся с дивана. А как встал, то его спина приятно хрустнула. Певец немного размялся, подтянулся и направился на кухню. В голове мысли путались и не понятно, о чем задуматься. Сонные мысли были похожи на пьяные бредовые раздумья. Поэтому, Викторов словно втыкал, смотря в одну точку, сидя за столом и держа кружку с водой в руках.
Прошло примерно минут двадцать и Глеб медленно приходил в себя. Он окончательно проснулся и только сейчас прислушался к тишине. Как же было не привычно в этой тишине. Не играет его песня, не танцует под нее Карина. И только после пробуждении, Глеб удивился. Был впечатлён, тем, что не играет его музыка.
Одна мысль промелькнула о девчонке, то Глеб сразу подорвался с места. Он быстрым шагом топал в свою комнату, где спала Карина. Певец открыл дверь в свою комнату, его глаза бросились на окно, что было закрыто. В комнате было тепло. На душе Глеба было тоже спокойно, он немного боялся того, что все равно будет холодно в комнате. Думал, что закроет не до конца окно или как-то будет проходить через щель прохладный воздух.
Викторов подошёл к кровати, на котором все ещё спала Карина. Ресницы были ее мокрыми, словно она плакала. Щеки ее были розовыми, а не красными, как вчера. Она чуть ли не укрыта была с головой одеялом и так сладко дремала.
Тогда Глеб посмотрел в экран телефона, чтобы узнать сколько времени сейчас, ибо он не запомнил, когда смотрел сонно в телефон. Такое ощущение было, что на часах всего-то десять утра. Такое спокойное начало дня. Но его ощущение подвело, ведь время близилось в часу дню. 12:49 высвечивалось на экране смартфона. Глеб слегка удивился этому времени. Зато выспался.
Викторов сел на кровать, убирая телефон в карман. Он положил свою руку на лоб Карины, лоб был теплым. Вспоминая вчерашнее состояние Карины, когда она вся горела и ничего не соображала, такая беспомощная. В отличии от той, вчерашней Карине, то сегодня она была довольно теплой. Чувствовалось ее приближение к выздоровлению.
Как бы сейчас хотелось Викторову в наглую взять градусник и положить под подмышкой девушки. Но всё-таки не мог. Не хотел показаться для Карины каким-то извращенцем. Хотя тут ничего пошлого нет, обычная забота.
"Если бы ты была моей сестрой.." с этими мыслями, Глеб почесал затылок "было бы легче заботится, черт возьми, о тебе". С этими мыслями, Викторов шел на кухню, за градусником. Он вспоминал, как вчера его убирал, именно к аптечку.
Пока Глеб шел и раздумывал о всяком в голове, долго решался что делать с градусником, Карина начала шевелится. Она перевернулась на бок в тот момент, когда вошёл Глеб и легонько открыла глаза. Эти сонные, голубые глаза смотрели прямо таки на певца. Ее взгляд упал сразу же на градусник, что держал в руке Глеб.
Карина неохотно приняла сидячее положение и протянула руку для Глеба, чтобы тот дал ей померить температуру. Девушка прекрасно понимала, почему тот сам не мерил градусником. С одной стороны, Карине хотелось сказать на подобии: Да господи, хочешь заботится, заботься нормально. Но и с другой стороны прекрасно понимала, что лучше взять самой этот несчастный градусник и самой пихнуть его в подмышку.
- Как ты себя чувствуешь?: спокойно произнес Глеб.
- Получше, чем вчера: голос слегка хриплый. Сразу, после слов, Карина чихнула:- Апчхи.
- Будь здорова: улыбнулся Глеб и вытер с руки то, что попало после чиха Карины.
Певец начал трясти градусник, так сказать, встряхивать, дабы ртуть упала хоятбы на 36 градусов. Викторов передал Карине градусник, ему остаётся немного подождать, чтобы узнать на сколько в данный момент Карина больна. Та взяла градусник и осторожно положила его себе подмышку.
Почему-то Карина подумала, что может уронить его, для полного больного счастья. Руки особо ничего не держали. Ей хотелось обратно лечь на кровать и снова уснуть. Ничего не хотелось, лишь бы не болеть.
Девушка, на самом деле не любила такое. Ещё со времён школы. Это не потому что она любит ходить на занятия, совершенно не по этому поводу. Просто болеть, это такая мука. Ни тепло, ни холодно, а все равно тело терзает человека, голова в осколках, глаза слезятся открывая новый поток необъяснимых слез.
Прошло около пяти минут, такой тихой. Каждый думал о своем, о чем не понятно. Забавно, что они одновременно подумали " а о чем он/а задумалась". Каждый посмотрел друг на друга, пытаясь словно прочитать чужие мысли. Но все бесполезно, они лишь уловили взгляды с пустыми словами.
Карина вынула градусник, она была готова отвернутся и дальше спать. Девушку очень клонило в сон. Ничего не хотелось, даже поесть.
Глеб начал направлять градусник на свет, чтобы понять куда ртуть поднялась. 37.8 считается самой противной температурой. Где нужно пить много воды, чтобы ее сбить. Хотя кто-то считает эту температурой ещё нормально, но те люди не ценят себя, раз так думают. Они готовы больные и даже других поучить тому, что такая температура не большая. Хотя зная организм, как раз так температура способна подняться, если загружать себя больным работой.
Викторов вздохнул и смотрел, как Карина решительно отворачивается на другой бок, спиной к певцу. Глеб понимает такое состояние, когда хочется спать и ничего не делать. Понимает, но сам такого не делает. Так сказать, мучает себя до последнего. Если у него была температура с 37°, то точно бы занимался другой всякой ерундой.
Певец направился на кухню, наливать горячий чай, а в другую кружку наливать теплой воды. Разнообразие. Глеб, с двумя кружками, снова направился в свою комнату, к кровати Карины. Обошел пастель, чтобы видеть лицо девушки. Там, на тумбочке, поставил две кружки с жидкостями.
Глеб наклонился в сторону Карины, боялся упасть на нее. Двумя пальцами провел по щеке Карины, тем самым убирая локоны с лица, та моментально проснулась. Смотрит на него стеклянными глазами, не понимает, что опять от нее требуют.
- Прости, что разбудил: прошептал нежным и словно отцовским голосом, Глеб. Будто отец сейчас стоит рядом с пастелью и ухаживает за своей дочерью:- Если просыпаешься, пей воды или чай. Надо, всё-таки, сбить тебе температуру.
Карина кивнула пару раз головой и снова закрыла глаза. Вроде как, поняла информацию, но из-за недомогание все плывет в голове и не понять, запомнила вообще, что сказал Викторов. Певец хотел надеятся на то, что эти две кружки к вечеру будут выпиты до капельки.
Как только Глеб вышел из комнаты, прикрывая дверь, то тут же услышал, как в комнате, на тумбочку поставили стакан. Значит Карина что-то выпила или отпила. Главное, что она вообще что-то пьет.
Викторов улыбнулся и направился на кухню. По дороге, певец задумался, что девушка ничего не ела со вчерашнего вечера. Ещё неизвестно, когда она впринципе поела последний раз. Будить снова девчонку, Викторов не хотел. Пусть отдыхает и пусть во сне ее внутренний организм борется с простудой.
Одно в голове отложил певец, что через часиков два, Викторов всё-таки разбудит девушку. Не оставлять же ее голодной, а то может привести ее к ещё одной болезни. Болеть желудок будет.
Глеб наливал себе кофе. По всей кухне раздался запах заваренного и крепкого кофе, этот запах перешёл и в гостиную. Возможно, немного аромат прорвался и в комнату к Карине. И сквозь сон, девушка чувствует этот прекрасный аромат, а во сне его попивает.
Викторов посмотрел на календарь, что висел на холодильнике в виде магнитика. Там ручкой, в кружочке, была обведена дата. Эта дата не просто так, а особенная. Особенно для яростных фанатов Три дня дождя. Буквально через две недели должен состояться концерт молодого певца. С новой песней. И услышат ее впервые фанаты в живую, а после остаётся только ждать, когда она выйдет на всех интернет площадках.
Глеб смотря на дату, улыбнулся. Подумал, что не все так потеряно. Муза у него в голове и вдохновение витает в воздухе. Вспомнив, что ноутбук находится в другой части комнаты, где Карина, певец не особо хотел ее тревожить вечными похождениями туда-сюда.
Тогда, Глеб направился в гостиную и сел на белый диван. Знал прекрасно, что у него всё-таки будут где-то под боком лежать тетрадки. Одну тетрадь еле-еле нашел певец, она была всунута внутрь, в щель, дивана. Помятая и множество листков было исписана. Страшно было смотреть на эту тетрадь. Учителя школы явно бы рассердились за такое ведение тетрадки.
Внутри тетрадки лежала черная ручка. Глеб как раз искал ее, пару месяцев назад, когда ещё было лето. Викторов с нетерпением начал что-то писать, строчить в чистый и помятый лист. Но Глеба никак не смущали эти неухоженные листы, ему лишь бы написать. Написать то, что у него в голове. От сердца слова отрываются и переносятся в клеточки листика.
Продолжение следует...