...

«Хэй, Манобан) Сегодня и завтра у нас занятий не будет — эти безумные выпускницы оккупировали мой зал, превратив его в дом мечты Барби. Когда увидишь все эти розовые бантики и ленточки, не падай в обморок)) Хорошо погуляй на выпускном, потому что потом я устрою тебе ад земной, ахах)»

Лиса уже в сотый раз перечитывала сообщение, которое вчера утром прислал Гук. Со всеми этими тренировками и прочим, типа разбитых коленей и внезапных поцелуев, выпускной заботил ее в последнюю очередь. Гораздо больше ее волновало, как ей теперь смотреть в глаза учителю. Для него, взрослого парня, этот поцелуй ничего не значил, а для нее…для нее это было шоком. Дико приятным, но все же шоком. Она никак не могла выкинуть из головы улыбку Чонгука, которая преследовала ее повсюду. Стоило ей закрыть глаза, как она вспоминала его губы на своих губах, его пальцы на своей щеке…это сводило ее с ума.

Сегодня вечером у нее выпускной, но ей совершенно не хотелось туда идти. Но все же это была последняя возможность увидеть свой класс перед тем, как их всех раскидает по этой жизни. Она и так пропустила торжественное вручение аттестатов, так как аттестат ей все равно не выдали бы. Ну и потому что ей совершенно не хотелось видеть Чонгука и опять раз за разом вспоминать их поцелуй, краснея при этом, как перезревший помидор. Она не имела представления, что будет на их следующем занятии, когда они будут вдвоем в огромном зале.

— Я просто сдам ему нормативы и все. Больше ничего не будет, и я забуду это, как какой-то дурацкий сон, — сказала сама себе Даша, накручивая прядь волос на плойку, — плевать на Чонгука с его поцелуями и глупыми шуточками.

***

Девушка вышла из такси и тут же натолкнулась на группу одноклассников, которые вышли покурить на улицу.

— Ого, Лиса, тебя не узнать, — присвистнул Тэхен, разглядывая девушку во все глаза. Обычно невзрачная и очень незаметная, Лиса сегодня напоминала алый росчерк. Красное, открытое платье, такого же цвета туфли на высоком каблуке и алые губы — все это делало ее просто неузнаваемой и безумно притягательной, — Шикарно выглядишь, — резюмировал он, окинув девушку взглядом с головы до ног.

— Спасибо, — тихо ответила она, чувствуя, что краснеет. А потом, вопреки своей привычке вечно смотреть в пол, гордо вскинула голову и, ослепительно улыбнувшись, прошла к входу в клуб.

Когда она потянула дверь на себя, кто-то толкнул ее изнутри, и выпускница пошатнулась на высоких каблуках.

— Девушка, осторожнее, — услышала она знакомый голос Чонгука, который поймал ее за талию. Когда она обернулась, он на секунду замер в удивлении, а потом усмехнулся, — а, это ты, Манобан, — его взгляд на мгновение задержался на ярко накрашенных губах девушки, а потом он едва заметно покачал головой, — ты все такой же неувязок.

— Что ты тут делаешь? — удивленно прошептала Лиса, не понимая, откуда он тут взялся.

— Меня любезно пригласили мои выпускницы, — сладко улыбнулся физрук, а в глазах его плясали чертенята.

— Это те, которые безумные? — изогнула бровь ученица, вспомнив его сообщение.

— Именно, — одними губами ответил Чонгук, подталкивая ее вперед, — иди уже, Манобан.

Внутри клуба, который ее класс снял для того, чтобы незабываемо отметить выпускной, кишел людьми, половину из которых Лиса не видела ни разу в жизни: многие позвали друзей или свои вторые половинки. Других учителей девушка не заметила, а это значило, что ребята будут отрываться по полной. Кто-то сразу вручил ей что-то горячительное, и она опрокинула стакан в себя, даже не понимая, что пьет. А потом еще парочку — иначе тупость ее одноклассников повергла бы ее в депрессию. А вот после четвертого или пятого коктейля, она уже вовсю смеялась над плоскими шутками девчонок, которые окружили ее, восхищаясь платьем.

А потом заиграла музыка и все ломанулись танцевать, мгновенно разбившись на пары. Еще пара таких же одиноких неудачников, как она, уныло сидели за столами, завистливо поглядывая на тех, кто отрывался на танцполе.

Скользнув глазами по толпе, Лиса увидела Чонгука, который о чем-то говорил с Йери, которая напоминала типичную американскую черлидершу — короткое платьице, огромное декольте, и взгляд хищницы, заманивающей жертву в свое логово. Она что-то говорила учителю, но он только смеялся и разводил руками. Обернувшись, он встретился глазами с Лисой и закатил глаза, а руки сложил в молитвенном жесте, словно пытаясь что-то ей сказать. Она пожала плечами, показывая, что не понимает, о чем он, тогда он незаметно поманил ее. Тяжело вздохнув, она направилась к нему.

— Учитель Чон, ну пожалуйста, — канючила Йери, надувая губы, как обиженный ребенок.

— Йерим, извини, я не могу, — покачал головой Чонгук, хватая Лису за руку, — я уже пообещал Манобан.

— Что пообещал? — спросила выпускница, не понимая, что происходит.

— Заткнись, Манобан, — грозно прошипел физрук, увлекая ее в сторону танцпола, — потанцуешь со мной.

— Я? — растерянно переспросила девушка.

— Ты, Манобан, ты, — подтвердил он, разворачивая ее лицом к себе, — скажи, тебя в детстве часто роняли, что ли?

— Очень смешно, — нахмурилась Лиса.

— Да нет, скорее грустно, — усмехнулся учитель, притягивая девушку к себе, — а теперь давай потанцуем.

— Но я не умею… — запротестовала девушка, услышав, что заиграло что-то латинское.

— Я умею, — отрезал парень, одной рукой сжимая ее талию, а пальцы второй руки переплетая с ее, — заткнись и танцуй, — приказал он, делая первый шаг.

Чонгук был превосходным танцором, поэтому уверенно вел девушку в танце, и подстраивался под нее, словно угадывая каждое движение.

— На нас все смотрят, — смущенно выдавила Лиса, с трудом поднимая глаза, чтобы посмотреть на него.

— Пусть завидуют, — усмехнулся учитель и резко крутанул ее, а потом поймал, прижимая спиной к своей груди. Обе его руки соскользнули ей на бедра, несильно сжимая и направляя ученицу, и одновременно прижимая к себе.

Музыка становилась все громче и быстрей, дыхание девушки сбилось к чертовой матери, воздух казался густым и влажным. Тело словно жгло от прикосновений физрука, который то скользил руками по ее телу, то вновь возвращался к ее бедрам, обтянутым алой тканью. Танец давно вышел за грани приличий, голова кружилась то ли от алкоголя, то ли от близости Чонгука. От его запаха, его прикосновений, его дыхания у нее в волосах.

В какой-то момент она просто закрыла глаза и позволила себе делать все, что хочется. Прижиматься своими бедрами к его, прижиматься к нему, а он и не отталкивал, только сильнее притягивая ее к себе. Не осталось ничего, кроме сбившегося уже у обоих дыхания, обжигающих касаний и музыки, которая заставляла сердце биться чаще.

Лисе хотелось, чтобы этот танец длился вечность, но музыка оборвалась так же резко, как и началась. И она замерла, не зная, что делать дальше. Неожиданно рука физрука скользнула по ее шее, поворачивая ее лицо к его. Он смотрел на нее, смотрел на ее алые губы так, что Лисе показалось, что он сейчас ее поцелует. Прямо здесь, на глазах у всех. И ей, впервые в жизни, будет плевать, что про нее подумают и что скажут. Она сама не заметила, как легонько подалась к нему. Еле заметное движение, но этого хватило, чтобы Чонгук очнулся от наваждения, навеянного танцем.

— Спасибо за танец, Манобан, — прошептал он, обжигая дыханием ухо, и отпустил ее.

Выпускница замерла на мгновение, чувствуя себя так, словно ее просто использовали. Вспомнив ситуацию с Йери, она сильно укусила губу, злясь, что посмела забыть о том, что она и этот танец просто были предлогом избавиться от назойливого внимания одноклассницы. Разозлившись на себя, на Чонгука, на дурацкую Йери, она схватила с ближайшего стола бутылку чего-то крепкого и вышла из клуба.

***

Чонгук возвращался домой, чувствуя, как голова немного кружится. Совсем чуть-чуть, но все же ему было стыдно за то, что он пил с учениками, разбивая в прах и без того хлипкую субординацию, царившую между ними. Единственным его оправданием было то, что он больше никогда не увидит никого из них. Ну, кроме Манобан. Которая прямо сейчас сидела на лавочке возле его подъезда.
Она сидела боком, привалившись к спинке лавки, и смотрела куда-то в сторону, время от времени отпивая из бутылки, которую держала в руках.

— Вспомнишь солнце, вот и лучик, — пробормотал он себе под нос, — Манобан, ты чего тут делаешь? — спросил он, привлекая к себе внимание девушки.

— Пью, — ответила она, и словно в подтверждение своих слов, сделала приличный глоток, как определил Чонгук, текилы.

— А другого места для этого не нашлось? — иронично поинтересовался физрук, присаживаясь на краешек лавочки.

— А что, мне нельзя пить там, где хочется? — возмутилась девушка.

— Манобан, ты уникум. Тебе можно все, — заверил ее Чонгук, а потом все же спросил еще раз. — Так что ты тут делаешь?

— Ну, — девушка покраснела и замялась, а потом, в своей обычной манере выпалила, — мама с папой уехали, а я потеряла ключи. И сумку, — призналась она, роняя голову на грудь, словно признавая свое жалкое положение.

— Не было печали, называется. А чего к друзьям не пошла? — поинтересовался физрук.

— Нет у меня друзей, ибо я убогое, социопатичное чмо, — призналась Лиса.

— Ясно, понятно, — кивнул Чонгук, и забрав у нее бутылку, сделал щедрый глоток, — ну, пойдем ко мне, что ль.
Лиса попыталась встать, но, учитывая, сколько она выпила, это оказалось не просто. Парню надоело ждать, когда к ней вернется способность стоять на двух ногах, и он просто подхватил ее на руки и потащил в подъезд, радуясь, что бабушка ускакала на дачу вскапывать огород и не увидит повторного явления этого чуда в перьях.

Оказавшись в квартире, он прислонил Лису к стеночке и помог снять туфли. Потом отобрал бутылку, которую она опять тянула к себе, и повел в спальню. Усадив ее на кровать, он стал рыться в поисках полотенца и какой-нибудь одежды для нее. Нашлась только старая, застиранная футболка, но он решил, что она вполне подойдет.

— Переодевайся, — он кинул ее девушке в руки. Перехватив ее смущенный взгляд, он спросил — Манобан, что не так?

— У меня молния на спине, — пробормотала она, краснея.

Чонгук молча сел на кровать позади нее и расстегнул молнию. Заметив, что выпускница не двигается, он осторожно, едва касаясь, стянул с ее плеч лямки и позволил им соскользнуть вниз. Не удержавшись, он еле ощутимо провел пальцами по гладкой, шелковистой коже спины. Девушка вздрогнула и торопливо натянула на себя футболку.

— Ну что, спать? — спросил Чонгук, отгоняя в сторону пьяные, и такие неуместные мысли. Манобан молча пожала плечами. — Да что с тобой такое? — физрук больше не мог выдерживать этого непонятного молчания и поведения выпускницы.

— Ты мной воспользовался, — отчеканила Лиса, не оборачиваясь.

— Чего?! — поперхнулся парень. — Что ты несешь?!

— А что, нет?! — в тон ему ответила бывшая школьница, разворачиваясь к нему, так что теперь их лица едва не соприкасались. — Ты танцевал со мной только чтобы избавиться от Йери! Это и значит использовать! — зло бросила она.

Чонгук впервые не нашел, что ответить, только сейчас в полной мере осознав, что заигрался в пофлиртушки. Он заметил следы размазанной туши, словно Лиса терла глаза, и понял, что она плакала. Из-за него. И сейчас в ее глазах стояли слезы, готовые вот-вот сорваться вниз.

— Эй, Манобан, — зашептал он, — ты чего? Не реви, дурочка. Я в любом случае станцевал бы с тобой. А Йери — просто предлог, — торопливо объяснял он, мечтая оказаться в другом месте и избежать всех этих выяснений.

— Правда? — еле слышно выдохнула девушка.

Чонгук кивнул. А в следующее мгновение Лиса подалась вперед и коснулась его губ своими. Легко, невинно, нежно. Ее руки осторожно легли на покатые плечи физрука, а пальцы еле ощутимо погладили шею. Парень застыл на мгновение, словно громом пораженный, а потом его руки скользнули на ее талию. Он притянул ее к себе и поцеловал так, как ему хотелось. Горячо, жадно, влажно. Его язык сплетался с ее, крепкие мужские руки сжимали ее талию, в то время, как Лиса проскользнула ладонями под его футболку и водила пальцами по его груди и животу, пробуждая в его теле жар желания.

Чонгук оторвался от ее губ и принялся целовать ее шею, позволяя ей стаскивать с себя футболку. Она отшвырнула ее в сторону, а потом сама поцеловала его, вжимаясь своим телом в его, зарываясь пальцами в его волосы. Когда она прошлась ногтями по его шее, его кожа покрылась мурашками, а сам Чонгук задышал чаще. Не осознавая уже, что он делает, он повалил ее на кровать, вжимая в матрас своим телом, снова и снова целуя мягкие, податливые губы.

— Гук… — Лиса неожиданно стала отталкивать парня, — Гук, отпусти, — сдавленно попросила она.

— Ммм, Манобан, что не так? — прошептал он, покусывая мочку уха выпускницы, и не желая прекращать.

— Меня тошнит, — девушка вздрогнула и поднесла ладонь ко рту, сдерживая алкоголь, который стремился вырваться наружу.

Чонгук чертыхаясь, откатился в сторону. Лиса тут же вскочила с кровати, и кинулась в ванную. После этого она кое-как умылась, рухнула в кровать и тут же уснула, оставив физрука наедине с душевными терзаниями и неудовлетворенным желанием.