...

Случилось одновременно несколько вещей: вспышка света за окнами столовой, затем адский гром, и последующее отключение электричества во всей школе. Лиса, до этого мирно жующая булочку, так испугалась, что неосознанно прыгнула на спину Чонгука, от испуга вцепившись в него клещом.

— Что это было? Что?! — Лисе было настолько страшно, что она не заметила, как буквально повисла на Максе, вцепившись руками ему в плечи, и обхватив ногами торс.

— Манобан, блять, — Чонгук не переставая жевать, попытался пальцами отцепить ученицу от себя, — что ты делаешь? Ты меня задушишь.

До Лисы вдруг дошло, что она делает, и тут же извинившись, она спрыгнула с него.

— И как это понимать? — Чонгук резко развернулся в ее сторону, привыкая к темноте.

— Защитная реакция, — пискнула совсем смущенная Лиса и поспешила объяснить, что с детства боится до дрожи грома, и когда она видела раньше молнии, то вот так же вцеплялась мертвой хваткой в отца или маму, или в того, кто был рядом. Родители прозвали это в шутку защитной реакцией.

— Ты сумасшедшая, Манобан, — после ее тирады выдал учитель, откусывая еще один пирожок.

— Не смешно! — обиделась девушка, — у всех свои страхи, и… Что это?!

Физрук только закатил глаза, услышав слабые шорохи.

— О, очевидно, маньяк, пришедший по наши души, — поддел он, закрывая холодильник.

— Я серьезно! — Лиса схватила поднос, готовая обороняться, потому что шорохи становились громче, — я недавно смотрела сериал, где маньяк-оборотень убивал подростков ночью в школе! И там тоже специально вырубили свет, и так начинается каждый ужастик, и…

— Манобан, — Чонгук скрестил руки на груди, улыбаясь от уха до уха, слушая ее байки, — знаешь, Петрова…

— Ааааа! — Лиса увидела в темноте какие-то тени, бросила туда поднос, и заорав: «Бежим!», бросилась вон из столовой.

— Манобан, блять! — Манобан кинулся за ней, вдруг, осознав, что она умеет при желании бегать, — Манобан, это просто мыши! Манобан!

Лиса рванула, однако, как заправский спринтер, и физрук догнал ее только в пролете лестницы, схватив за ворот футболки.

— Успокойся! — Физрук с разворота впечатал ее себе в грудь, брыкающуюся от страха девушку, крепко прижал и обнял. Будучи намного ниже, Лиса просто оказалась зажата, словно в стальных тисках. Теплых и уютных тисках.

Прошло пара-тройка мгновений, где учитель и ученица почти не дышали. Мысли бились в голове школьницы, как птица в клетке, медленно приходя в себя. На темной лестнице в пустой школе ночью слышно было только сбивчивое
дыхание.

— Все нормально? — нарушил, наконец, тишину молчавший до этого физрук.

— Да, — с дрожью в голосе ответила ученица, чуть отстранившись, — извини, я, я…

— Тупица, — подсказал физрук, усмехнувшись, нехотя расцепляя объятья, — пошли в учительскую, защитная реакция.

— Зачем?

— Манобан, — в который раз закатил глаза Чонгук, — ты хочешь спать на лестнице? Пошли, в учительской есть диван, — и, развернувшись, он взял ее теплую ладонь в свою и потянул вверх, на второй этаж.

— Я хочу в туалет, — пискнула Лиса, жавшаяся к Чонгуку все ближе каждый раз, когда слышала гром.

— Беда с тобой, Манобан, — беззлобно засмеялся физрук, подводя ее к уборной.

— Это мужской, — возмутилась девушка, указывая на дверь.

— О Боже, какой стыд! — сгримасничал Чонгук, подталкивая ее внутрь, — женский на другом этаже. Давай, шагай, я не буду подсматривать.

Спустя мучительно долгие минуты, они все же добрались до учительской, которая, благо, была открыта. Но тут встала ребром другая проблема: диван был небольшой и всего один.

— Манобан, — деловито начал Чонгук, кидая свой рюкзак со спортивной одеждой на стул, — я обычно джентльмен, но мне как-то не хочется спать на грязном полу, где нет даже пледа. Придется потесниться.

— Я посплю на столе или стуле, — тут же выпалила Лиса и подпрыгнула на месте, когда снова увидела вспышку света за окном. Глаза уже привыкли к мраку, поэтому она заметила очередную усмешку физрука.

— Да ладно, Манобан, не сексом же заниматься будем, — пошутил Чонгук, — ты в один угол дивана, я в другой. Или ты настолько сильно блюдешь себя перед парнем? — поддел он.

— У меня нет парня! — вспыхнула девушка, покраснев, — и ничего я не блюду!

— Тихо-тихо, держи себя в руках, — засмеялся Чонгук, удобнее подкладывая рюкзак под голову вместо подушки, — сладких снов, — шепнул он на другую сторону дивана, стараясь занять как можно меньше места, чтобы влезла и ученица.

Лиса, как ни старалась, но, даже свернувшись клубком, все равно касалась ногами, ног Макса.

— Спокойной ночи, — буркнула она, зажмурив глаза, потому что снова услышала гром.

— Эй, Манобан, пусть тебе приснится пятерка по физкультуре, — прыснул со смеха он, но тут же почувствовав ее дрожь, поднялся с дивана.

На голову Лисе вдруг упала его олимпийка и спортивная кофта из рюкзака.

— Одевайся, чахлик, — сам Чонгук остался в майке и джинсах. Но, даже одев Манобан и услышав ее тихую благодарность, парень снова почувствовал дрожь и какую-то возню.

— Манобан! — сонно прохрипел парень — у тебя глисты?! Чего возишься? — уже добрее спросил он, но услышал лишь всхлип.

Тут же поднявшись с дивана он подошел к Лисе, и присел так, что его лицо оказалось в паре сантиметров от плачущего лица школьницы.

— Так боишься грома? — поинтересовался он, откидывая пряди волос с ее лица своими пальцами.

Лиса лишь кивнула, уткнувшись лицом в сгиб локтя, чтобы он не видел ее такую слабую и напуганную.

— Защитная реакция, открой личико.

— Зачем?

— Отвлеку от грома, — усмехнулся Чонгук, пропуская один удар сердца. Всего один, всего мгновение.

Лиса нехотя подняла лицо ему навстречу. А Чонгук, улыбнувшись краешком губ, вдруг, накрыл ее губы своими мягкими и теплыми. Лиса широко распахнула заплаканные глаза от неожиданности, увидела в тот момент росчерк молнии в темном небе, и, подавшись вперед, сама впилась губами в губы Чонгука сильнее. Чонгук даже целовался, продолжая улыбаться, хотя и делал это очень умело. Губы накрывали, сминали губы девушки снова и снова. Сидя на корточках перед диваном, на котором полулежала Лиса, физрук одной рукой нежно касался щеки девушки, и пальцы его словно маленькие молнии впускали электрические разряды в те места, где он чертил узоры на ее коже. Физрук не углублял поцелуй, но и не спешил отстраняться, а Лиса забыла от неожиданности и приятных ощущений не только свои страхи, но и свое имя.

— Успокоилась? — нежно и как-то интимно хрипло спросил, наконец, Чонгук, отстранившись.

— Зачем? — тихо и неуверенно спросила школьница, храня на губах вкус его губ.

— Лучше думать перед сном о физруке-извращенце, чем о громе и молниях, — усмехнулся он. Чонгук хотел сказать что-то еще, но тут позвонил его телефон.

— Как сказать, — совсем шепотом сказала Лиса, пока учитель возбужденно бегал по комнате, говоря по телефону.

— Радуйся, Манобан! — как ни в чем не бывало, сказал он, — охранник получил мои сообщения и не поленился вернуться открыть нас. Пошли вниз.

Лиса, как в трансе двинулась за физруком. Дедан оказался милахой и даже подвез ее. С Чонгуком она так и не поговорила, но лежа в кровати поняла, что он прав. Когда тебя неожиданно целует твой молодой красивый учитель в темной школе, перед сном думаешь совсем не о молниях и громе.