Скажи мне

Движения — они как слова,
а слова — словно любовь...
Фрэнсис Скотт Фицджеральд

котики, перейдите
в описание профиля для удобства.
оставлю ссылку на телеграмм, чтобы могли воспроизвести треки сразу. они для атмосферы. создавалась глава, пока они играли на фоне.

приятного прочтения.

Zoe Wees — control
Zoe Wees — ghost

Что несёт за собой офисная работа? Однозначно, у всех ответ будет таков: скучную монотонную работу, короткие обеденные перерывы за разговорами о новом выпускаемом продукте в компании не менее скучных коллег. Однако, побывав в компании мистера Миллера, данное представление о жизни офисных работников предстало для молодых людей ложным.

Любознательный Эндрю не упускал возможности найти новых знакомых, те встречали его с улыбкой и с превеликим удовольствием знакомили со своими задачами на рабочем месте. Глаза юноши горели от того, с каким вожделением и с какой живостью те отзывались о своём начальнике и собственных обязанностях. Райли, будучи единственным из их компании, кто хоть раз до этого дня бывал в офисе, устроил экскурсию для ребят, пока все в ожидании мистера Миллера не знали чем себя занять. Крепко держа руку Лилиан он вёл её за собой, а проходя мимо кабинета отца заметил, что там все пустует. Дёрнул ручку и непонимающе нахмурился, когда та не поддалась. Дверь была заперта. А стеклянные окна с открытыми жалюзи не скрывали отсутсвие каких - либо вещей, принадлежавших отцу, как новому партнёру Миллера, что соответственно навело на самые неприятные мысли. Дилан, следовавший за ним вместе с Эви, остановился. Не пытаясь скрыть вину в глазах, он поймал взгляд младшего брата, как только тот обернулся. Райли не выглядел обозлённым и уж точно не собирался обвинять Дилана в умолчании правды, но требовать объяснений был в праве.

— Расскажешь? — коротко и с надеждой на последующий разговор.

Непонимающие что именно Дилан должен поведать, Эви и Лилиан переглядываются, обращая после свои взгляды на парней.

— Извини, что не сказал раньше, — Дилан проводит рукой по волосам, — я сам только вчера узнал. Кажется, Зак решил поучаствовать в наших «семейных» разборках, — старший пугался говорить правду, и все же выведал её. Райли оставался спокойным.

— Отец сильно пострадает? — поджав губы, Райли со всей серьёзностью смотрел на брата. Даже зная, какую боль мужчина причинил Дилану, он все ещё оставался отцом для него. Юноша не мог не сопереживать родному человеку.

— Не знаю, Райли, — он отпускает руку Эви. Брату нужна поддержка и он её окажет. Догадливая Лилиан отходит к Миллер, позволив Дилану приобнять младшего за плечи. — Если ты желаешь, мы можем навестить его. Уверен, он дома, — опустошает не первую бутылку любимых им виски, — остаётся несказанным. Ни к чему грузить Райли ещё и пристрастием отца к алкоголю. — Но только вместе. Я не пущу тебя одного.

— Дилан, я давно вырос, — отвечает со слабой улыбкой. Чрезмерная забота, проявляемая братом в определённые моменты забавляет его.

— Не пытайся переубедить меня, Райли, — он тянет приунывшего Райли за затылок к себе и чувствует себя лучше, когда младший совсем рядом. Дилан уверен, что брат в безопасности.

* * *

После того, как мистер Миллер заканчивает свои дела, и выходит из зала совещаний первым, ребята радостно улыбаются ему. Альфред подумать не мог, что молодёжь охотно потянется за ним в офис. Ребята удивили: вместо того, чтобы прогуляться по городу и осмотреть запоминающиеся достопримечательности, они предпочли смиренно ждать самого старшего в их дружной компании.

— Джулиан подойдёт позже? — с прищуром спрашивает Эви, когда садится в машину к отцу. Он смотрит на неё через зеркало заднего вида и ухмыляется. С утра дочь прожужжала ему все уши о предстоящей встрече с его возлюбленной и добилась этого знакомства тоже Эви. Хотя Альфред желал, наконец, познакомить двух любимых женщин, но в нем таились сомнения. Эви, которая за всю свою жизнь не познала материнскую любовь и заботу... он не мог даже предположить, какой окажется реакция дочери.

— Сложно же тебе придётся, — сочувственно произносит, обращаясь к Дилану. Он сдерживает рвущуюся улыбку и сидя на пассажирском сидении ему это удаётся куда лучше. Однако, любопытная Эви тянет руку, пальцами удерживает подбородок и мягко поворачивает голову Дилана в свою сторону.

— Даже не думайте обьединять свои силы против меня, — Дилан ничего не отвечает, только целует её руку, что держит его лицо и одумавшись, смотрит на реакцию Альфреда. Тот, как воспитанный человек, всем своим видом демонстрирует увлечение дорогой.

— Пап, ты не ответил, — не сдаётся девушка, — мне ведь нужно знать, с кем ты собираешься обручиться.

— Она уже на месте, детка, ждёт нас, — довольная полученным ответом, Эви присоединяется к друзьям на заднем сидении. В тесноте, прижимаясь друг к другу, они чувствовали себя комфортно и никто не смел упрекнуть, если вдруг кому - то приспичит поёрзать или поправить одежду, тем самым задев локтем близ сидящего.

Располагавший приличным состоянием мистер Миллер мог спокойно позволить себе обед в одном из самых изысканных ресторанов города, тем самым побаловать своих юных гостей и сделать вечер знакомства дочери со своей невестой незабываемым. Однако те вежливо отказываются от приглашения и просят высадить по близости. Их просьбу безотлагательно выполняют, поняв, что уговоры бесполезны.
Семью Миллер поджидает разговор личного и серьёзного характера. Присутствие третьих лиц было бы недопустимо. Альфред благодарен ребятам за сообразительность.

* * *

Когда автомобиль заглушили, а ключи оказались у сотрудника заведения, чтобы тот ответственно припарковал, выбрав свободное ближайшее место, Альфред, приобняв дочь за талию направился внутрь. Весьма миловидный официант, заприметивший симпатичную Эви, одарил своей улыбкой первоначально девушку, а далее мужчину, на чьё имя был забронирован столик, за которым их уже ожидала элегантная и взволнованная Джулиан. По правде говоря, будет глупо скрыть тот факт, что дух бойца в Дилане пробудился бы в тот же миг, когда администратор обнажил свои белоснежные зубы и осмелился проявить знаки внимания Миллер. Эви кротко улыбнулась собственным мыслям.

В данный момент следуя за администратором к столику, в груди не ощущался укол совести, который, вероятно, должен был дать о себе знать и напомнить о том, что мама всегда с ними, и видеть другую женщину рядом с отцом — не есть нормально. Эви, являясь воспитанной и образованной девушкой, была в состоянии понять отца. Она желала родителю лишь искреннего счастья и подлинной любви. Ведь иного тот не заслуживал. Только лучшего.

Поэтому лёгкое волнение смешивалось с радостью за отца, чья улыбка, кажется, освещала заведение куда лучше изысканных и дорогих итальянских ламп, что были вывешены на бежевых стенах с элементами декора в виде красивой росписи цветами золотистого оттенка. Узоры переливались под воздействием света и отбрасывали живописные тени на противоположные стены и заставленные едой столы посетителей.

У дальней стены, ближе к окнам, прикрытыми с боков драпированными бежевыми шторами в классическом стиле под цвет скатертей, сидела элегантная и изящная женщина с выпрямленной ровной спиной, словно всю жизнь носившая ортопедический корсет. Обстановка вокруг располагала к приятному времяпрепровождению и искренним тёплым разговорам. А ласковая лучезарная улыбка Джулиан и её манеры не смогли оставить Эви равнодушной к её персоне. Женщина чуть младше самого Альфреда на вид — сохранившая свой шарм — относилась к той категории людей, которым возраст лишь благоволил. Вкусный ужин, приятное знакомство, сохранность личного пространства, воздержание от глупых высказываний, ведение непринуждённой и лёгкой беседы, приправленной безобидными шутками — вот, что является высшей ступенью сближения.

Довольно быстро и легко, но в окружении хороших, располагающих к себе людей, иначе не бывает.

Джулиан не позволяла себе лишнего и не переходила невидимую грань дозволенного, не пыталась прибегнуть к раболепию. В этом не было необходимости. Она располагала к себе довольно забавным и добрым нравом. В свои зрелые годы женщина не утеряла ту нить, что связывала с детской душой. В ней чувствовалось лёгкость, которая притягивала магнитом к себе окружающих. Эви стала тем самым обьектом, потому что когда пришло время для расставания, и Джулиан мешкалась, боясь отпугнуть, голубоглазая сама прижалась к ней в тёплые объятия, которые были наполнены взаимной нежностью и теплотой. Альфред подбадривающе улыбнулся женщине, у которой глаза вот - вот и заслезятся от эмоций. Будучи окружённой одиночеством большую часть своей жизни, Джулиан не довелось познать чувство материнства и в случае стань она отвергнутой Эви, как предполагаемой мачехой, для неё стало бы сильным и больным ударом.

Но все произошло наоборот, что является наилучшим исходом для обеих сторон.

В каждой взрослой девушке живет маленькая девочка, нуждающаяся в материнской любви и заботе так же, как и в каждой одинокой женщине живет мать в ожидании своего дитя.

— Надеюсь, таких вечеров у нас будет гораздо больше, — говорит Эви, садясь в машину и послав воздушный поцелуй, оставляет отца и Джулиан наедине. Она с улыбкой на лице наблюдает, как отец — Эви уверена — убеждает женщину не волноваться, ведь все прошло куда лучше, чем просто хорошо. После целует, провожает до её машины, и довольный возвращается в свою.

Альфред счастлив. А видеть счастье на лице отца — не иначе как смысл жизни для Эви.

* * *

Днём позже братья Картер узнают печальные новости:

Деймона Картера задержали. По статье.

Уголовное наказание. За коррупцию. За несанкционированный перевоз товара и сотрудничество с восточными странами. За попытку продажи акций компании - компаньона.

Услышанные новости больно бьют под дых родного сына. Дилан, натерпевшийся от мужчины, не чувствовал жалости по отношению к нему. Все получают по заслугам. Разве не справедливо? Но смотря на младшего брата, им одолевало болезненное состояние. Он не мыслил чем именно помочь, как утешить и поддержать осунувшегося Райли. Поэтому позволил тому пережить всю боль сполна, и не забывал напоминать о том, что всегда рядом.

Благородный Альфред из - за сочувствия к молодому юноше через своего юриста добился встречи Райли с Деймоном. Никому неизвестно, о чем говорили отец с сыном, но когда парень вышел из места заключения — приободрился. Вероятно, Деймон как истинный отец постарался вдохнуть в сына надежду и согнать всю печаль. Сидевшие в машине Альфред и Дилан, увидев юношу в приподнятом настроении, переглянулись, но не решились обмолвиться словом. Их дорога обратно прошла в тишине, нарушаемой иногда разговорами на непринуждённые темы, в которых, как правило, участвовал и Райли.

По возвращении домой Дилан добился откровения от брата. Без давления. Обыкновенно задал вопрос. Тот сразу без колебаний ответил:

— Он сожалеет, Дилан, — сказал тогда Райли с детской искоркой в глазах, — искренне и он... даже плакал, — парень опускает голову, прикусив губу, словно обдумывая стоит ли продолжать. — Отец искренне сожалеет за всю ту боль, что причинял тебе, — все же продолжает. Дилан поджимает губы. Потому что поздно. Извинениями не вернёшься разрушенную напрочь детскую психику, не проработаешь травмы, не избавишься от неприятного осадка, засевшего внутри каждого органа. Каждый чертов шрам помнит боль от металлической бляшки ремня, каждое воспоминание отзывается глухим эхом в голове. Те крики, просящие прекратить и те тихие всхлипы смирившегося со своей участью.

— Я простил его, Райли, — из сердца вырывает.

Парень широко улыбается, точно ребёнок, и, в пару шагов преодолев расстояние, обнимает старшего.

Дилан врет. Во благо.

Разве не все взрослые так делают ради младших?

* * *

Погостив у отца пару дней, познакомившись с его избранницей, и став свидетельницей последних событий, Эви с друзьями возвращается назад, так как учебную жизнь никто не отменял. Во время перелёта она подбадривала Дилана, заметив, как тот волнуется за Райли и узнала вторую причину его беспокойства, — Зак. Мужчина добрался до истины — отомстил за сына, добившись справедливости. Деймон понесёт наказание за свои деяния и времени у него для обдумывания своих ошибок предостаточно. Но молодой парень, чья жизнь перевернулась с ног на голову из - за одной истины, не мог предположить, каким образом ему расценивать данный поступок. Несомненно в нем играла радость за беспристрастный исход, но в тоже время злость на данный поступок, за переживаемое Райли угнетенное состояние, какое последний отлично скрывал за маской веселья.

Поэтому когда от Зака приходит короткое сообщение с просьбой поговорить и адрес места встречи, Дилан не мыслит, как поступить: по совести или по инфантильному желанию проигнорировать. Первое, вероятно, все же выигрывает во внутренней борьбе, потому что встреча назначается на следующий день.

А сегодня за окном уже темнеет. Ночь погружает весь город в тишину. Окутывает холодом человеческие тела и обволакивает густыми чёрными облаками небо.

В такое время человека греет только человек.

Дилана греет нежный скользящий по его лицу взгляд голубых чистых глаз. Эви греет любовь. Пылкая, рассудительная, горячая, желанная и подлинная.

Дилан заходит в гостиную после горячего душа и застаёт Эви, заваривающую чай с обмотанным полотенцем на голове.

— Райли совсем уже вырос, что просит меня переночевать у тебя, — неодобрительно качает головой, хотя в душе прыгает от счастья, точно ребёнок предоставленной возможности побыть немного с Эви.

— Даже перелёт их не вымотал, — хмыкает девушка, но продолжает, — я рада, что у них все складывается.

Она откладывает своё занятие. Её взгляд определенно выдаёт все неправильные мысли, когда повернувшись лицом к парню, застаёт его в одном обмотанном вокруг бёдер полотенце. Картер — сама невозмутимость. Потому что щеголяет по гостиной со стекающими с волос на торс каплями, которым девушка определено завидует в этот самый момент. Те касаются горячего и мускулистого тела, не ощущая при этом никакого смущения и заливающихся румянцем щёк. До чего ж наглые! Эти капли!

Вместе с невозмутимостью Дилан в себе сочетает неизмеримую внимательность. Именно по этой причине он кусает щеку с внутренней стороны, заставляя себя сдерживать смешок от реакции, которую добивался. Руки Эви хватаются за столешницу позади неё; сглатывает скопившуюся слюну и чувствует себя ужасно глупо из - за неумения скрыть истинные эмоции. Они выдают её с потрохами. Так нечестно.

— Мы будем пить горячий чай? — вскинув бровь, брюнет смотрит на чашки, которые до определённого момента занимали все внимание девушки.

— Ч - чай? — хмурится. Не понимает элементарного — причём тут чай? Ведь из горячего здесь — перед ней — только Дилан.

Кивнув в сторону столешницы, все же не сдерживается — ухмыляется. Не злорадно, напротив, самой довольной ухмылкой на свете. Как довольный кот. Знает ведь, что девушка в замешательстве из - за него, не способен насытиться её смущенным, но в тоже время изучающим взглядом. Он Дилана обжигает, даже через такое расстояние в несколько шагов. Он её биение сердца своим ощущает и удовлетворенно прикрывает глаза лишь на пару секунд.

— Дилан, оденься, — надломленно из себя вырывает.

Добившийся своего брюнет, не старается более выудить чего - то более интимного от реакции девушки. Он убедился во взаимности желаний обоих, и к тому заветному моменту постарается поступать постепенно. Не напугает Эви. Не сможет и не позволит внутреннему зверю. Хрупкое сердце ему одному доверили — он теперь в ответе. Неверный шаг — все потеряет.

Но вечер, располагающий к уютной обстановке за просмотром выбранного девушкой фильма на удобном диване, не собирался завершаться.

Приглушённый свет лишь ухудшал положение... Устроившаяся между разведённых ног парня и так крепко прижимающаяся спиной к его груди Эви, отнюдь не помогала справляться с желаниями внутреннего зверя. Она буквально лежит на нем, тёплыми пальцами перебирает его холодные, а прямо сейчас подносит его руку к своим губам, оставляя мягкие поцелуи на каждой разбитой костяшке. В мужской груди щемит что - то неизведанное. То, что просыпается лишь рядом с голубоглазой. Дилан прикрывает глаза, откинув голову на спинку дивана, словно уставший от всего в этом бренном мире. Но он всего лишь пытается совладать с собственными желаниями. Хочется прижать, стиснуть в своих объятиях, подмять под себя, смотреть с любовью на подрагивающие от удовольствия ресницы, чтобы сама ластилась, просилась к нему и желала того же также сильно. А в реальности все выходит иначе: Дилан целует светлую макушку, прижимается подбородком и тихо - тихо шепчет:

— Как же хорошо, — и это искренне. Самая чистая правда. Несмотря на присутствующие желания природного характера и их неудовлетворение, Дилан все ещё счастлив. Ни за что не променяет подобный вечер на времяпровождение, которое осталось в прошлом.

На это заявление Эви поворачивает голову, чтобы молча поцеловать в подбородок. Она еле дотягивается, поэтому Дилан приподнимает её, обхватив ладонями талию. Как ни странно, но девушка не старается сдерживать себя, чем последние несколько часов занимался парень. Её губы оставляют нежные и тёплые поцелуи по всему лицу: начиная от щёк, переходят к носу, глазам — в этот момент Дилан их закрывает и тихо смеётся, — а Эви задерживается в области уголка губ.

— С тобой всегда хорошо, — шепчет, прижавшись носом к его щеке. Ощущается легкая щекочущая кожу щетина, но она не отталкивает. Напротив, Эви ведет носом вдоль виска. Спустившись к шее, вдыхает свежий запах своего же геля для душа, смешанный с естественным парня. Вкусно, что аж голову сносит. Она довольно мурлычет, теснее жмётся. В это время в сердце у Дилана кровь циркулирует с удвоенной скоростью. Мурашки по коже ползут, будто впервые его касаются женские руки. Так свободно и трепетно касаться Эви позволяет себе в первый раз. В прошлом, когда девушка позволила себя удовлетворить, она держалась зажато. Но и тогда Дилан сдержался, сосредоточившись на её желаниях, он не решился зайти далеко, и теперь сидеть вот так с ерзающей на его коленях Эви не иначе как самое жестокое наказание и вместе с тем благословение откуда - то свыше.

— Прекрати, — зачем - то шепчет. Своим охрипшим голосом боится выдать нарастающее желание.

Глаза в глаза. Взгляды полные взаимности. Женские утонченные руки, изучающие мягкую кожу под скользящими по ней подушечками пальцев; мужские — задирающие край блузки. Холод, мурашки, разливающееся тепло где - то в области живота, нескрываемое удовольствие и одно желание на двоих.

— Что? — выдыхает ему в лицо Эви, приблизившись максимально близко.

— Смотреть так, — она немного отстраняется после его слов. Смотрит с немым вопросом в глазах «как?», а Дилан сглатывает перед тем, как ответить. — Словно я лучшее, что случалось с тобой.

Он эти слова произносит почти неслышно. Из сердца вырывает. Ни за что бы не признался. Но сам момент полон интимности и откровения, стирает все личные границы, принуждая раскрыть душу.

Эви слышит сказанное и бьющееся под ладонью сердце тоже чувствует.

— Что, — наклоняет голову, — если, — Дилан наблюдает как шевелятся пухлые губы, заправляет свисающую прядь волос за ухо, — так и есть? — и целует. Не сдерживается. Эви вынуждает. Своей покорностью, небывалой чувствительностью к прикосновениям брюнета, хрупкостью, которую в себе девушка никак не разглядит.

Дилан целует без напора. Наслаждается каждой секундой близости. Пробует, сминает губы, аккуратно покусывает нижнюю, требуя впустить глубже. Язык проникает в чужой рот с особой осторожностью. Изучает, наблюдает, восторгается. Выпивает её точно самый сладкий и аппетитный напиток.

Почувствовав на шее холодное касание пальцев, которые в процессе добираются до затылка, чтобы зарыться в волосы, Дилан тихо стонет в самые губы. Он так слаб перед ней. Одного поцелуя Эви достаточно, чтобы выбить весь запас кислорода из его легких. Миллер, кажется, совсем обезумела раз приподнимается и сама садится на бугорок, являющийся доказательством возбуждения парня. Недовольное рычание рядом заставляет её отстраниться, чтобы вглядеться в обеспокоенное любимое лицо. Его обладатель прикрыв глаза, обессиленно откидывает голову на спинку дивана.

— Я сделала что - то не так? — этот невинный шёпот до безумия мешает парню собраться с мыслями. Ещё и пальцами по груди водит, рисует что - то, а внутренний зверь Дилана бьется о грудную клетку, себе дорогу прорывает. Картер в силах его сдержать. Даст слабину — слетит с тормозов.

— Думаешь, я железный? — сквозь стиснутые зубы.

На это ответа не следует.

Эви прекрасно знает, что нет.

Именно поэтому прижимается кончиком носа к его щеке и томно шепчет, — неужели я должна уговаривать тебя?

Самообладание — очень важная вещь, но она настолько шаткая и хрупкая, что прямо сейчас крошится у обладателя данного качества. Дилан ловко переворачивает девушку, укладывая ту на спину, а сам горой нависает сверху. Смотрит такими горящими глазами, полными желания обладать, стать единым целым с ней. Во всей вселенной — Дилан уверен — нет такого невинного взгляда, сочетающего в себе игривость и обольстительный огонёк. Такой один, единственный и принадлежит он Эви.

Удерживая вес собственного тела одной рукой, Дилан наклоняется ближе, зарываясь носом в светлые волосы. Блаженное вдыхание запаха смущает Эви, она неосознанно цепляется пальцами за нижний край его футболки, теребя его, когда мягкие пухлые губы начинают оставлять поцелуи вдоль виска, спускаясь к открытой шее.

— Черт возьми... — отстраняется и рычит парень куда - то в изгиб своего локтя.

— Что? — обеспокоенная Эви пытается подняться, но её тут же придавливают весом тела. Не сильно, но достаточно, чтобы заблокировать любую попытку выползти. — Что не так, Дилан? — спрашивает тихо, вплетая пальцы в темные волосы на затылке.

— Меня чертовски ведёт от тебя, Эви, и это пугает, — вероятно, это должно было стать приятным комплиментом, однако девушка хмурится. Дилан поднимает голову, всматриваясь в мягкие черты лица.

— Разве это плохо, Дилан?

— Если ты когда - нибудь решишь покинуть меня, я сойду с ума, — вместо ответа на вопрос — откровение.

Сильные чувства и эмоции вселяют неосознанный страх в сознание любого. Мысли о потере близкого человека посещали, наверное, каждого рефлексирующего человека, то есть всех.

— Поцелуй меня, — просьба тихая, но его выполняют без промедления.

Через касания губ к губам Эви забирает все сомнения и страхи Дилана.

    Не покинет. Не бросит. Иначе сама сойдёт с ума.

Однажды Эви и сама призналась, почти просила не уходить: «С каждым твоим уходом, я теряю частичку себя, Дилан. Если ты уйдёшь ещё раз, я совсем потеряюсь. Не смогу найти себя, понимаешь?»

      Через минуту парень вовсе выключает мрачные мысли, полностью переносясь в реальность, в которой Эви жмётся ближе, водит руками по крепким плечам, гладит щеку с небольшой щетиной, и приподнимает таз, уничтожая расстояние между ними насколько это возможно. Когда её бедро задевает зудящий орган парня, у последнего изо рта выходит вымученный стон. Член при каждом движении трется о мешающую ткань нижнего белья и узких джинсов. Его обладания хватит не на долго. Несмотря на орган, определенно просящий прислушаться к его желаниям, здравый ум все ещё мелькал где - то поблизости и напоминал о том, что Эви не обозначила серьёзность ситуации. Вполне возможно ей не захочется продолжения. Эта мысль набатом била по голове, принуждая к здравомыслию. В тоже время она казалась такой отвратительной. Ведь желание Дилана было невероятно сильным, а будь оно у Эви чуть меньше его, данный факт расстроил бы — не иначе.

Но все его сомнения вновь рассыпаются, когда тонкие руки оставив его плечи, спускаются вниз, по пути оглаживая живот. Холодные пальцы принимаются за бляшку металического ремня. Не разрывая поцелуя, Эви справляется на ура, но не спешит перейти к пуговице. Она тянет вверх футболку. Дилан отстраняется лишь на пару секунд от её губ, чтобы стянуть с себя мешающую ткань и скинуть её в неизвестном направлении на пол. Вновь припадает к приоткрытым и немного опухшим губам. Кусает нижнюю, зализывает, посасывает нежно и проталкивается языком внутрь, получив желанный приглушённый стон.

Его тёплые ладони изучают податливое, любимое тело под собой, отзывающееся на каждое касание. Он своей кожей ощущается те мурашки, которые сам же вызывает. Оставляет короткий поцелуй на губах, перед тем как начать исследовать шею.

— Котёнок, хочу с тебя все снять, — томный шёпот в изгиб шеи вызывает довольную улыбку и едва заметный кивок. В Эви столько возбуждения, она чувствует как между ног мокнет с каждой минутой сильнее, а в области живота затягивается тугой узел, требующий развязки. Все её тело просит одного — Дилана. Ей сложно говорить, но пытливый взгляд сверху явно вынуждает заговорить охрипшим и жалостливым тоном.

Эви не узнает своего голоса, когда произносит:

— Пожалуйста, Дилан, — сама не понимает о чем просит. Парень легонько кусает ключицу и лижет, оставляя мокрый красный след.

— Эви, радость моя, скажи, чего ты хочешь, — девушка уверена — Дилан издевается.

— Сними, — сглатывает. Она фокусирует зрение на его глазах — в них столько любви и желания, что Эви невольно ёжится. Неужели так бывает? Разве может человек вмещать в себя столько чувств?

— Котёнок, я вижу, что ты смущена, — ласково шепчет, приподнимая низ её блузки. Спускается ниже, оставляя дорожку поцелуев вдоль живота, сжимает тонкую талию, поднимает голову, восстанавливая зрительный контакт. — Пусть ответ на мой вопрос станет твоим согласием, — Дилан поднимается, чтобы быть на одном уровне с её глазами. — Помнишь, что я попросил тебя в тот день, когда мы встретились в библиотеке?

— Дать тебе ещё один шанс? — задыхаясь от накрывшего желания, шепчет. Эви не понимает к чему Дилан так оттягивает и не приступает к тому, чего одинаково желают оба. Парень на ее ответ тихо смеётся и отрицательно кивает.

— Не лишать меня твоего тепла, — более серьезно напоминает. — Помнишь? — кивок. — Обещаешь всегда делиться своим теплом со мной? — признание словно завуалированное под вопрос заставило задуматься девушку. Они ни разу не признавались в своих чувствах. Те три слова, которыми легко разбрасывались люди, не имея в душе даже намёка на их подлинность оставались все ещё непроизнесенными ими. И тут до Эви дошло. Дилан слишком замкнут для этого, далёк от подобных вещей. Все же это не мешает ему хранить в сердце искренние чувства к ней, а ответ на данный вопрос станет некой вариацией взаимности их чувств.

— Обещаю, — произносится уверенно, заполняя пустоту внутри теплом. Оно сладкой патокой разливается по телу.

   Дилан целует коротко, а после поднимается сам, подхватывает Эви и несёт в спальню. Укладывает с невиданной аккуратностью на мягкую подушку, и только после полученного согласия стягивает с неё одежду. Бюстгальтер отправляется с остальными вещами, а губы парня обхватывают напрягшийся и затвердевший сосок, пока пальцы руки ласкают второй. Он проделывает неизвестные для Эви вещи, воспламеняя жар в груди, увеличивая желание стать ближе, касаться и наконец окунуться в приятную негу. Влажный и теплый язык снова и снова проходится вдоль соска, вылизывая вокруг ореол и несильно прикусывая. Когда Дилан обхватил его губами и немного втянул щеки отзывчивая Эви пристыжено простонала. Несмотря на стыд, ей нравилось получать ласку парня. Закрытый и нелюбящий прелюдии Дилан вкладывал столько усилий, чтобы в первую очередь доставить удовольствие извивающейся Эви, пальцы которой зарывались в его волосы и неосознанно давили на затылок, приближая его лицо к своей груди.

— Какая ненасытная, — лукаво хрипит и ухмыляется, заметив покрасневшие щеки. Даже в полутемном помещении, свет в который проникал из коридора Дилан видел смущение. — Ты — самое прелестное творение, какое мне доводилось видеть, Эви, — поцелуй в лоб и сердце бьется чаще. Куда уж быстрее? Ещё немного и сердечная мышца разорвётся.

— Перестань, — едва слышно. Испуганный Дилан отстраняется под возмущённый взгляд голубых глаз. Руки успевают ухватиться за крепкую шею, перед тем как тот окончательно не удалился с постели.

— Ты попросила остановиться, — обозначает свои действия и смотрит исподлобья, выглядя при этом как ребёнок, у которого отобрали любимую сладость.

— Перестань осыпать меня комплиментами, а не целовать.

— Почему? Тебе не нравится. И это не комплименты, а чистая правда. Разве я должен соврать? — озадачено вскидывает левую бровь вверх. Эви откидывает голову назад на подушки и тяжело вздыхает.

— Мы сегодня займёмся чем - нибудь? — она прикрывает лицо руками. — Я не привыкла к таким приятным словам, Дилан. Но они определено мне нравятся, особенно из твоих уст.

— В таком случае тебе остаётся молча их слушать, потому что я не собираюсь прекращать, — он тянет ее к себе, целуя в щеку, — моя красавица, — в кончик покрасневшего носа, — моя радость, — в лоб, — мой ласковый котёнок, — в подбородок.

Эви мычит, — звучит самодовольно, — но не противится. Принимает всю любовь без остатка. Все мысли выбиваются из головы в сию же секунду, когда между ног оказывается холодная по сравнению с промежностью мужская ладонь.

— Совсем мокрая и только для меня, — Эви хнычет от его слов, прячет лицо в изгибе его шеи, пока он губами припадает к изучению её плеч.

Через тонкую намокшую ткань нижнего белья чувствуется движение пальцев, заставлявших пальцы ног поджаться, а поясницу изогнуться.

— Ну же, Эви, говори со мной, — опаляющий шёпот в самое ухо.

— П - продолжай...

Дилан ухмыляется, отстраняется, чтобы спуститься ниже прокладывая мокрую дорожку из поцелуев через живот. Но перед тем как скрылось его лицо между её разведённых ног, Эви увидела как тот облизнул губы, а стон, слетевший с её губ получился сам собой. От одного только вида возбужденного парня ей сносило тормоза.

Перестав ощущать пальцы, Эви была готова недовольно замычать, но она никак не ожидала следующих действий от Дилана. Тот слизал выделившееся выделение через ткань белья.

Он, черт возьми, облизал нижнее белье напрочь пропитанное доказательством её желания.

Через полуоткрытые губы срывается несдержанный шумный выдох, а зрачки расширяются. Дилан без стеснения стягивает с неё ненужную вещь, Эви приподнимает таз, помогая парню.

— Раздвинь, котёнок, — мягко просит парень, а ноги сами по себе послушно двигаются.

Дилан придерживает её талию, оставляет нежный поцелуй на внутренней поверхности бедра, и щекочет щетиной мягкую кожу, перемещаясь к промежности; его язык вновь облизывает вход, только на этот раз ощущения шершавого языка намного яркие. Без защиты в виде белья, Эви чувствует касания острее. Изнемогая от желания из неё вырывается очередной страдальческий стон, как только проворотливый язык Дилана принимается за чувствительный клитор. Брюнет периодически поднимал голову, дабы убедиться в правильности своих действий. И как только встречал — по его мнению — прекрасную картину, как Эви сжимала руками белые простыни, застеленные ею только сегодня утром, и запрокидывала голову назад от исступления, оставлял мягкий поцелуй у пупка, возвращаясь к незаконченному.

— Дилан, — задыхаясь, прося большего, когда средний палец аккуратно пробирается между малых половых губ, а указательный и большой отделяют их от больших.

Язык продолжает маневрировать, даже не думает переставать свои изощренные пытки (в самом хорошем смысле этого понятия) над неопытной девушкой. Но неопытность не является причиной остановить, напротив ненасытный — как любит выражаться Дилан — котёнок прямо сейчас тянется рукой к торчащей тёмной макушке, удобно расположенной между ее ног, и не сильно сжимает короткие волосы в кулаке. Эви невольно задумывается, откуда у Дилана этот навык и почему он настолько в этом хорош. Все мысли улетучиваются от получаемого удовольствия. Реальность перестаёт существовать и прежние вопросы всплывающие в голове забываются.

Какая разница, если в данный момент он с ней и старается всеми силами удовлетворить её?

— Ах, — выдох сквозь приоткрытые губы. В голове всплывают воспоминая недавнего разговора с Лилиан, когда та оставалась на ночь. — В тумбочке, — Дилан отвлекается от своего занятия, когда слышит невнятную речь. Эви смотрит на него и кивает в головой по озвученному направлению. Картер открывает первый отсек и видит лубрикант и презервативы.

— Ты готовилась? — присвистнул парень, выудив необходимые предметы.

Не то чтобы у Дилана для таких случаев не было припасено, но те лежали в машине. Спускаться вниз слишком долго, а стоящий колом член явно не одобрил бы сие решение.

— Это все Лилиан принесла в случае нашего спонтанного секса, — девушка прячет глаза в изгибе локтя. — Черт, это так смущающе.

— Не знаю как ты, но я вдруг зауважал твою подругу, — говорит Дилан, на что получает укоризненный взгляд на свои слова, из - за чего наклоняется, чтобы чмокнуть в губы.

Он греет в руках смазку, вглядываясь на надписи вещи, которую собирается применить.

— Ещё и на водной основе, — удовлетворительно хмыкает Картер. Эви цокает, требуя меньше слов. Она тянет резинку его боксеров вниз. — Воу, полегче, котёнок. Мой друг и так долго терпит, — его веселит ситуация и в предвкушении предстоящего парень не может не радоваться. Он своими шутками пытается развеять скованность Эви. Та нервничает, что видно невооруженным глазом. Немудрено, ведь это первый раз. Пока он снимает последнюю оставшуюся на нем вещь из одежды, не сводит пристального взгляда с Эви, у которой в свою очередь не получается скрыть поступившее на лице удивление, смешанное со страхом.

— Почему ты не сказал, что он такой?... — возмущению нет предела.

— Какой? Он тебе не нравится? — деланно оскорбленный Дилан разводит руками в стороны, стоя перед кроватью и светя своим достоинством.

— Он в меня не влезет, — хнычет, отползая на постели к спинке кровати. Хватает одеяло и прикрывается им.

— Я тебя подготовлю и ты достаточно мокрая, Эви. Будет неприятно поначалу, но ты привыкнешь и начнёшь получать удовольствие.

— Как маленькому ребёнку объясняешь, — качает головой, надув губы.

Потому что ты ведёшь себя как истинный ребёнок, — остаётся непризнесенным. Вместо этого Дилан, скрыв своё замешательство, забирается к ней, обхватывает лицо ладонями и целует. Поцелуй получается мокрым, с непривычным вкусом и Эви догадывается — это её вкус. От того факта, что Дилан недавно вылизал её внизу и теперь этим же языком исследует её рот, бросает в жар. Она успокаивается и уже сама льнет ближе к парню. Желание в ней преобладает, вытесняя страх за пределы сознания, организма, комнаты и в целом вселенной.

     Признаться честно, в самом Картере беснуется страх. Ему не так часто доводилось связывать с девственницами и уж тем более думать об их чувствах, ибо у него самого они отсутствовали. Теперь все переменилось. Прямо сейчас перед ним сидит испуганная, но в тоже время возбуждённая его девушка. К которой Дилан питает самые нежные чувства и обидеть её, навредить ей, пусть и неосознанно — станет крахом для него. Поэтому Картер укладывает её бережно и сам нависает над ней, не разрывая поцелуй. В голове взрываются фейерверки от осознания, что Эви поднимает ноги, обхватывая его торс, её промежность трется о его пресс и с этого ведёт не хуже чем от самого сильного опиата.

— Ты сделал приятно мне, — уткнувшись носом в его щеку, шепчет Эви, — я могу сделать тебе? — невинно хлопает глазками, приводя в движение длинные ресницы, а у Дилана от этого жеста в груди что - то приятно щемит. Сгребает её в объятия, стискивая сильнее, но не настолько, чтобы сделать больно. Он хочет убедиться, что она точно здесь, рядом с ним. Смотрит так любовно и греет его тело своим.

— Нет, сегодня приятно делаю только я, — целует в губы и оторвавшись шепотом продолжает, — ты даже не представляешь насколько мне хорошо просто лежать рядом с тобой, видеть как ты смущаешься и закатываешь глаза от удовольствия. От одних твоих стонов я готов прямо сейчас излиться.

Лицо вновь пунцовеет от услышанного. Слова Дилана, словно дрова подброшенные в горящий камин, разогревают пламя внутри сильнее.

— Ты готова, малыш? — кивок является ответом, но увидев требовательный взгляд, Эви выдаёт тихое, уверенное: «да».

Эви пытается отвлечься от назойливых мыслей о предстоящей боли, сосредотачивая свой слух на том, как Дилан устроившись возле её ног, шуршит упаковкой от презервативов.

— Она даже с размером не прогадала, — восклицает парень, — какие мысли у этой Лилиан в голове? Она меня пугает.

— Дилан, — хнычет девушка. Просьба поторопиться принимается и Дилан пристраивает набухший, пульсирующий член ко входу во влагалище. Плавным, но быстрым движением он проникает в её лоно. Эви срывается на истошный вопль. Почувствовав пронизывающую, простреливающую дрожь в спине, девушка изгибается в пояснице.

Дилан тут же находит её руку, сжимающую простынь и сцепляет их пальцы, продолжая совершать фрикции. Его возбуждение продолжает нарастать из - за раздражения головки. Дилан сдерживается изо всех сил. Эви нельзя делать больно. Он будет нежен. Его инстинкты отправляются куда подальше за ручку с желанием брать глубже и грубее. Не сегодня и не в этот раз. Только когда Эви сама попросит, и будет раскрепощеннее.

— Как ты себя чувствуешь? — мягко с искренней заботой. Смотрит в глаза и оставляет россыпь поцелуев на лице.

— Было больно, — срываясь на стон, — но сейчас хорошо, — и легкая улыбка становится тому подтверждением. Дилан целует её, держа свой вес на одной руке, а другой гладит её щеку, спускается к грудям, массируя между пальцев сосок.

Эви при каждом толчке цепляется пальцами в крепкую спину, проводит по мускулистым плечам, забитым татуировками и обхватывает шею, прижимая ближе, утыкается носом ему в висок, вдыхает запах, уносясь от действительности.

С Диланом хорошо. До срывающихся голосовых связок. С ним спокойно, уютно, но в тоже время до сумасшествия больно. И эту боль Эви выпивает до дна, опустошая весь сосуд, потому что после достигнет желанной неги. Иначе никак. Они сливаются воедино, затем разъединяются, но вновь возвращаются. Потому что раздельно нельзя. Им дышать и жить друг другом.

Отчаянная потребность порождает нежную, неумолимую любовь.

Дилан без Эви не сможет — она, точно маяк для моряка, оказавшегося в открытом море.
И в их океане время протекает иначе, оно останавливается, когда взгляды сталкиваются, руки сцепляются, а губы наконец находят друг друга.

Дыхание прерывистое, неглубокое — одно на двоих.

— Я, — надломленным голосом, — почти, — срываясь на последний толчок, Дилан выходит из её лоно, увидев как Эви достигает своего пика. Достаточно одного подобного зрелища, потому что в следующую секунду обессиленный Дилан чувствует, как сам извергается белёсой жидкостью. Он стягивает презерватив и закрутив его, скидывает куда - то на пол.

С учащенным сердцебиением и дыханием после разрядки, усилившимся кровообращением, вспотевшие, но счастливые они откидываются на мягкие подушки, чувствуя приятную усталость. Дилан поворачивает голову. Эви лежит и затуманенным взглядом смотрит на него, тянется к губам, целует. Зарывается в волосы расслабленными пальцами. Дилан мягко тянет ее к себе, обнимает рукой талию и оставив короткий поцелуй на лбу, тихо - тихо шепчет:
— Я никогда не был настолько счастлив, как с тобой.

У Эви нет сил на слова. Она тянет губы в улыбке и зарывается носом в крепкую грудь, чувствуя как та спокойно вздымается, убаюкивая её, сладко засыпает.

А Дилан впервые после секса лежит с кем - то в постели в обнимку и думает, почему раньше Эви не появилась в его жизни. Но ответ приходит моментально: всему своё время. Не соверши он всех ошибок, не испытай всех тех посланных жизнью бед, он бы не заслужил такую награду.

Ни одна победа для него не сравнится с подлинной и чистой любовью, получаемой от Эви.

In this shirt — the Irrepressibles ( просто включите*)

А завтра утром он обязательно будет любоваться спящей Эви, пока солнечные лучи не разбудят её; ласково поцелует, спросит о самочувствии и на руках понесёт в душ, чтобы вместе согреться под тёплой водой. И завтрак. Он обязательно приготовит его ей. Повезёт в университет, и за руку пройдёт по коридору, наполненному студентами, ненавидящих Дилана за власть ровно столько же, сколько восхищающихся его характером. Завистливые взгляды будут провожать их, но рядом будут идти лучшие друзья, благодаря которым остальные станут задним фоном в их счастливой и беззаботной молодости.

После учебы Дилан обязательно поедет на встречу с Заком. Повидавший многое за свою недолгую жизнь, Дилан, у которого получилось извлечь урок из собственных ошибок выслушает отца. Пожмёт ему руку и, вероятно, поблагодарит за помощь. Ведь благодаря ему мистер Миллер сохранил свой бизнес, а Дилан отпустил некоторые обиды на Деймона.

После встречи, ближе к вечеру, друзья  все соберутся в ближайшем кафе, большой и дружной компанией займут стол у окна, за которым в стекло будет стучать дождь, а капли, сливаясь в струи, станут стекать вниз. Кто - то точно поёжиться от холода, но рядом будет человек, чтобы обнять и поделиться своим теплом. Ведь:

В такое время человека греет только человек.

     Но Райли... глупо отрицать, что и для него сложилось все куда лучше. Оставшись без копейки из - за обанкротившегося отца, он не горевал о нем, потому что и сам осознавал, сколько боли мужчина причинил окружающим. Хотя любви в нем к Райли было несоизмеримо даже со всей вселенной.

     Но любя одного, нельзя губить остальных.

     Райли будет его навещать и никогда не забудет подаренное счастливое детство, простит за его ошибки, но помнить все же будет.

Зак породил справедливость. Вернул доверие сына, хоть и частично, но он будет работать над этим усердно. Не оставит больше одного, под собственное крыло возьмёт и не даст отступиться. Дилан многое испытал, но он ещё ребёнок. В будущем — лет через десять — они вспомнят, как Дилан, даже не подозревая, стал востребованным бойцом в клубе собственного отца, а тот поощрял, лишь бы тот находился в поле его зрения.

Вспомнят все, но вряд ли будут смеяться, может быть, улыбнуться и обрадуются, что все произошедшее позади, а впереди все самое лучшее.

Зак по своей природе тот тип мужчин, которые добиваются своего, потому через некоторое время он добьётся Грейс и её расположения. Простит за ошибки, потому что любит. Все эти годы любил и ни разу не забывал.

Лилиан с Райли начнут писать собственную историю, в которой парень часто будет подшучивать над ней, а прознавшая характер своего парня Лилиан, будет дуть губы и деланно обижаться, — «поцелуй её уже и заткнитесь оба», — под восклицания Эндрю. Последний устроится на работу в офис Зака и там же познакомится с девушкой, в прошлом боксершей клуба. Эндрю поймёт понятие «бабочки в животе» как только встретится с ней взглядом и уже более не станет упрекать друзей за их «ванильные» отношения», потому что сам будет в числе таковых.

Майк вылечится, рак отступит, не сможет победить юношеское рвение к жизни. А волосы, кстати, отрастут и станут ещё мягче и гуще. По крайней мере, так ему скажет его девушка — первокурсница, на год младше Эви.

Альфред женится на своей возлюбленной. И в их семье появится пополнение в лице маленького сыночка. Чудесным образом организм Джулиан подарит ей это счастье.

На свадьбу пригласят всех, даже Зака с Грейс, потому что теперь они семья, а семья, как мы все знаем, должна держаться вместе. В любую непогоду, в самые разные ненастья они будут друг у друга.

В какой - нибудь из дней Дилан признается, что все ещё где - то в погребах памяти о самых тёплых моментах прошлого хранит образ маленькой озорной девочки с двумя косичками, живущей через дорогу в доме напротив.

Ему не стоит молчать, ведь его любовь зародилась гораздо раньше. Ещё в то время, когда совсем детское сердце не знало такого высокого понятия, но каждый раз согревалось, заметив из окна бегающую по зелёной лужайке непоседу.

Сквозь тернии, отголоски прошлого, житейские трудности, подлянки от судьбы они придут к долгожданному счастью. И, наконец, осознают в полной мере то, чего им не хватало на протяжении долгих лет.

Кто - то нашёл своего ребёнка, кто - то — родителя, а кто - то — обрёл любовь. Долгую, чистую, подлинную.

Жизнь — скопление маленьких моментов. Они бывают веселые, а порой не очень. И кажется, что это «не очень» происходит чаще. Но разве данный факт является поводом избегать собственного голоса, отказываться от мелочей, радующих нашего внутреннего ребёнка, лишать себя заботы близких и любимых?

Глотни побольше воздуха, вдохни свежий аромат улицы, возьми за руку своего человека и просто иди. Неважно куда, главное, идти. Не сомневайся, эта дорога приведёт тебя куда следует. Ты обязательно окажешься в том месте, куда стремится твоё сердце.

А ещё...

Говорите!
Если больно, плохо, радостно. Если любите — говорите, если счастливы — говорите и ни за что не отпускайте!

Говорите, пока не поздно, пока есть время.

И самое важное, любите!

****

я тут подумала...
хватит им страдать, пусть будут счастливы!

хотела прикрепить сюда телеграмм — канал, чтобы вы могли задать вопросы, которые, может быть, у вас возникнут после прочтения. но не получается, поэтому ссылка будет в описании профиля.

спасибо, что все это время были со мной. ничего не буду говорить в своё оправдание (я очень редко публиковала главы), но одно могу сказать точно — мне не хотелось расставаться с ними. признаться честно, я сильно полюбила персонажа Дилана. он глубоко чувствующий и потерянный ребёнок в душе ( но мы знаем, Эви направит его куда надо, хи-хи).
люблю его.

и вас люблю.

  Ваша Сара xx