«33»
J - Hope — Blue side
« Я знаю, что главы не было достаточно долгое время, можете закидать
меня тапками, но лучше все же конфетками ;) »
— Я очень хочу оккупировать твою кровать на эту ночь, — прозевав половину слов, Лилиан села на стул и сразу принялась греть свои руки чашечкой только налитого чая.
— С радостью позволю тебе это сделать, — услышав за окном резкий барабанящий по крышам шум дождя, я расслаблено улыбнулась, — пообещай не воровать мое одеяло. — предупредительно приподняв палец и пригрозив таким образом подруге, мне оставалось молча наблюдать за её состоянием. Было больно застать самого жизнерадостного человека в твоей жизни в таком поникшем настроении. Она была разочарована, но даже и не думала показывать это другим. О душевных разговорах и речи не было. Лилиан из тех людей, кому достаточно себя. Им не нужны уши, готовые выслушать, а утешительные слова поддержки уж тем более. Им не место в мире настолько замкнутых в себе людей. Их борьба внутренняя. Они хранят все в потаенных уголках своего сознания, даже на шутку не выпуская мысли на прогулку, боясь их упустить и поделиться ими с собеседником. Именно по этой причине, подруга допивала свой чай в тишине уже минут пять, если не более.
Лилиан грела руки, не перестающие подрагивать, скорее из-за пережитых эмоций, нежели холода. Но ей не объяснишь, что обычным горячим чаем, к сожалению, не согреешься в такой ситуации. Тёплый напиток на вряд ли сможет залечить душевную рану, заделавшую общество; человек, которому ты собирался довериться.
На это способен специалист с высшим образованием и многочисленными сертификатами, подтверждающими его профессиональную пригодность. Но такова сущность людей — мы всегда пытаемся заклеить ничтожным пластырем кровоточащую рану, стараясь забыть о ней, словно это посодействует в её скором заживлении.
Реальность иная. Каким бы ты чаем не согрелся и насколько дорогим в аптеке пластырем не закупился, тебя излечит лишь чужое сердце, чужие слова и тёплые объятия.
Author*
Но Эви даже не думала давить на подругу. Боясь показаться излишне назойливой, хозяйка квартиры прошла в спальню с мыслями подготовиться ко сну.
«Иногда сон — лучшее лекарство от невзгод», — предполагала Эви. Даже не подозревая, что этой ночью спать в этой квартире не собирается не только она.
Этой ночью Лилиан не сомкнула бы глаза, даже находясь под дулом пистолета. Мысли о возможном нападении и мгновенном уничтожении его моральных принципов, съедали изнутри, прокрадываясь в самые глубины сознания, образуя там маленький клубок, который все больше разрастался, питаясь эмоциями девушки. Её непреодолимым страхом, возникшей внезапно робостью и до жути непривычной для неё замкнутостью.
— Я не собираюсь надевать твою пижаму. — Наотрез отказалась Лилиан, когда Эви долго копошась на полках шкафа из белого дерева, наконец достала штаны с футболкой.
— Что с ними не так?
— Мама всегда говорила: если одолжить у кого - нибудь вещь, то вас что-то обязательно разлучит. — Она склонила голову набок, излучая тонкий мягкий плед фиолетового цвета, аккуратно застеленный на кровать. Маленькие ворсинки привлекали её внимание, отвлекая от искренности, редко слетавшей из её уст. — Пусть с нами такого не случается.
Эви немного постояла с пижамными штанами в руках с видом потерянного котёнка. Но спустя пару секунд, бросив вещь на землю, заключила подругу в объятия.
— Лилиан, если ты когда - нибудь решишь отделаться от меня, я достану тебя и заставлю носить свои пижамные штаны до скончания твоих дней.
До боли смешная угроза заставила девушку расплыться в улыбке и полностью утонуть в тёплых объятиях близкого человека.
Как оказалось, чужие касания не всегда причиняют боль.
* * *
Капли дождя лениво падали с крыши на образовавшиеся за ночь лужи, по которым хозяин белых кроксов нагло хлюпал в них, пропуская через отверстия обуви холодную и неприятную для голых ступней жидкость.
— Пусть твоя упругая задница прилипнет к сидению машины, если ты решил поехать к ней!
За спиной раздался громкий и немного угрожающий голос друга.
— Иди нахер, Эндрю.
В ответ он получил не менее приятные слова.
Прошло больше двух недель с того дня, как коридоры больницы слышали тихие всхлипы белокурой девушки, жаждущей наконец увидеть любимого живым и здоровым. Но узнав о его выздоровлении, она так и не решилась взглянуть на него и встретиться с зелёным омутом, затягивающим в свою бездну точно болото.
— Черта с два, — вскрикнул Эндрю, когда в его машину нагло забрался друг, минуту назад обманов стащив ключи. — Нет, нет, нет! Ты не посмеешь, — его истерика нарастала. Парень уже шептал про себя эти слова, когда Дилан держась за левый больной бок, вырулил с парковки на проезжую часть. — Блять! Чтоб тебе Эви не дала!
Его ругательства заполнили двор больницы. Персонал, проходящий мимо разинул рты, осуждающе проводив рыжего взглядом, пока тот пытался добежать до отъезжающего автомобиля.
И вот, он преграждает путь своим миниатюрным телом, на что водитель пару раз решается посигналить. Наглость Картера поражала. Сбежать из больницы, угнав машину лучшего друга... Уму непостижимо. И все ради того, чтобы снова влюбиться в голубые ярко горящие глаза.
— Свали с дороги, Эндрю, — спустив водительское окно, бросил Дилан. Но первый и не собирался слушаться. Он руками оперся о капот и выжидающе наблюдал за другом. Ему оставалось залезть на капот и постучать в лобовое стекло с надеждой достучаться до здравого разума Дилана. Но у того не было и капли намёка на наличие в данный момент в нем здравости, поэтому сдав назад, парень объехал фигуру, метавшуюся в разные стороны пути, словно его жизнь была шуткой и проедься по нему машиной, он бы встал и пошёл, будто ничего и не было.
— Ненавижу тебя! — Выплюнул Эндрю вслед отдалявшемуся автомобилю. Его собственному, оказавшемуся вдруг в руках самого неадекватного водителя. — Детка, папа скоро приедет за тобой.
Эндрю любил ломать комедию, а вместе с ней и драму, но ещё больше он полюбил Эви, которая совсем не была готова к встрече с Диланом.
Девушка буквально умоляла предупредить заранее о выписке Картера. Но кто же знал, что этот черт решит сбежать из больницы, даже не пролечившись окончательно. Парень остановил проезжавшую мимо машину такси, который только высадил клиента и тут же получил новый заказ. Бонусом служила вспыльчивость пассажира, а самым главным подарком его слова на протяжении всего пути:
— Ну же, давай, урежь этого. Да объедь ты его! Каши что ли мало ел! Почему так мало силёнок?
На что таксист сдерживался, пока не достиг точки кипения.
— Не заткнешься, высажу тебя прямо здесь.
Он даже не повернул голову, произнося это неестественно спокойным голос, неприсущим людям, оказавшимся в подобной ситуации.
Эндрю громко сглотнул, когда понял всю серьезность. Они ехали по магистрали, полной автомобилей, проезжающих на самых разных скоростях мимо них. Оставалось сидеть и молча следить за дорогой.
— Извини, брат, но если не поднажмешь, мой друг навсегда потеряет девушку. — Когда дело касалось близких людей, Эндрю не волновал ни разозлившийся таксист, ни дорога со скоростным движением, ничто. Только обещание, данное Эви и Дилан, собирающийся стать причиной его несдержания.
Через десять минут таксист остановил у машины Эндрю около высотного здания с множеством квартир, в одной из которых прямо сейчас Дилан мог совершить ошибку.
Оплатив проезд и вбежав в открывшиеся перед ним автоматические двери, парень судорожно нажимал на кнопку лифта, склонившись пополам. Сбитое дыхание было сложно восстановить. Сэм же на это все смотрел с неким недопониманием. Эндрю поздно заметил его. Когда двери лифта уже закрывались, парень с огненно яркими волосами помахал консьержу и глупо улыбнулся.
На нужном этаже дверь одной из квартир была открыта. Он подошёл ближе и обомлел от увиденной картины: Эви крепко прижималась к Дилану и была готова слиться с ним воедино, если бы это было возможно. Не веря глазам, он боком прижался к дверному косяку, сомневаясь в силах своих нижних конечностей. Пока тело бросало в жар, а пот стекал по лицу, словно его облили водой после тренировки, губы расплылись в широкой улыбке.
Он верил в своего друга и в любовь двух сумасшедших не меньше.