Город пепла

Звук сокрушаемых ворот резал по ушам. Сердце бешено отстукивало свой тревожный ритм, готовясь вот-вот выпрыгнуть наружу. Казалось, ещё мгновение, и под таким натиском даже самая крепкая древесина разлетится в щепки, позволив врагу войти.

Камиан взял Армунда под локоть, помогая другу подняться с пола.

– Прости, принцесса, на руках понести не смогу, – пробормотал парень, перекидывая руку товарища через плечо.

– Что? – переспросила я, обернувшись на своего наречённого в недоумении. – О чём ты?

– Это я не тебе, это я ему, – он кивнул в сторону Армунда и тут же хихикнул, словно озвучил свою самую удачную шутку за день.

– Хорошо, когда у меня нет возможности треснуть тебе как следует, да? – буркнул в ответ недовольный шуткой мерианец, но Камиан не обратил на его замечание никакого внимания, лишь коротко рассмеялся.

– Нужно найти, чем перевязать рану, иначе он истечет кровью, – нахмурила я брови.

– Уводи его, Элла. Я заблокирую двери.

Возражать мы не стали. Взяв Армунда под руку, я повела его в глубины дворца, нашёптывая какие-то успокаивающие слова.

В ответ на них юноша же недовольно кривил губы, будто его это неимоверно раздражало.

Внезапно я ощутила слабость во всём теле, и мои колени едва не рухнули на каменный пол. Обернулась по наитию – Камиан стоял прямо возле дверей, выставив вперёд свои ладони. Магия, сотворяемая его руками, медленно окутывала деревянную поверхность тёмной дымкой, едва заметно мерцающей при свете настенных факелов.

Слабость была такой сильной, что я с трудом стояла на ногах. С губ сорвался тихий вздох – вот, что Камиан чувствовал, когда использовал магию.

Вскоре он нагнал нас, коротко разъяснив, что наложил на двери сдерживающие чары – по его словам, они должны были ненадолго остудить пыл Норриса, которому лавры дровосека не давали покоя.

По дороге, минуя запутанные коридоры, мы наткнулись на бездыханное тело одного из стражников дворца – бедняге проломили голову. Камиан разорвал его рубашку на несколько лоскутов, которыми аккуратно перевязал рану рыжеволосого. Хотя бы об этом можно было уже не беспокоиться.

Неожиданно для самих себя в одном из следующих коридоров мы столкнулись лицом к лицу с Ианом.

Правитель из Северного королевства был явно напуган – его и без того бледноватое лицо по цвету походило на снежный ком; зрачки хаотично бегали по стенам дворца, а морщинистые руки дрожали на рукояти меча, ногтями оцарапывая её поверхность.

Что-то странное присутствовало во взгляде нашего союзника – но я не могла взять в толк, что именно.

– Иди с нами, – быстро бросил ему Камиан, не желая тратить время на пустые разговоры. – Хочешь жить – ищи, где укрыться.

– Мы все погибнем, – затряс головой северный король.

– Не погибнем. Мы дадим отпор.

– Эй, Камиан...

– Что? Хватит точить лясы, – юноша быстро растерял всякое терпение. – Ты что, хочешь быть тут, когда этот урод придёт сюда со своей секирой?

– Я предлагаю сдаться.

Мы, успевшие отойти от Иана на несколько шагов, застыли и обернулись.

Лицо мужчины не выражало никаких эмоций, словно он уже смирился с неизбежным поражением.

– Что-что?

Иан лишь неопределённо дёрнул плечом и продолжил:

– Отдай то, что ищет Норрис, и он пощадит нас всех.

– Ты соображаешь, что говоришь? Умом тронулся?

– Нет. Это будет иметь лучший исход. По-вашему, лучше умереть, чем жить?

– Жить под правлением обезумевшего тирана? – презрительно выплюнул свои слова Армунд, морщась от боли.

– Пусть так. Это будет иметь лучший исход. С жизнью расставаться я пока не готов.

Я вмешалась в разговор, сжимая пальцы на пропитанной кровью рубашке Камиана.

– Никто не готов расставаться с жизнью. Только с чего ты уверен, что он великодушие проявит?

– Так чувствую, – бросил в ответ Иан и угрожающе двинулся вперёд, протягивая ладони.

– Руки убери, жалкий предатель, – прорычал Камиан в ответ на попытку северного правителя схватить Меч.

– Я не хочу с вами сражаться. Лишние смерти ни к чему. Отдай меч, мальчишка, и увидишь – он пощадит. Всех нас.

– Да я скорее умру, чем отдам своё королевство в лапы этому подонку!

Камиан, жестом приказавший мне отойти подальше, обнажил Меч Всевластия и яростно бросился на противника. У Иана за плечами были долгие годы опыта в военном деле, и он отлично владел мечом, однако мужчина значительно уступал молодому королю в скорости. Ловко уворачиваясь от выпадов правителя Северного королевства, Камиан старался сбить его с ног.

Армунд, не взирая на острую боль в плече, с решительным видом присоединился к схватке. Двое товарищей беспощадно атаковали предателя, пока я вскидывала лук с приставленной к нему стрелой. Только вот выстрелить не решалась – боялась угодить не в того.

Северный король подло набросился на Камиана с кинжалом, сжимая спрятанное лезвие в ладони. Они сцепились между собой не на жизнь, а на смерть. Ударив врага, Камиан повалил мужчину на спину, крепко прижав к холодному полу. Охваченный гневом и яростью, молодой правитель принялся бить его по лицу и голове, пока во все стороны летели брызги чужой крови.

Я воспользовалась моментом – это сыграло мне на руку. Стрела угодила северному правителю в бок, и тело мужчины с громким криком содрогнулось. Морщинистые ладони тут же зажали рану, пытаясь остановить кровотечение, но безуспешно. Камиан и Армунд обезвредили его в следующие несколько мгновений; я отвернулась, стараясь не вслушиваться в звук ломающихся костей и чужие стоны боли.

Только когда тело Иана затихло, я рискнула обернуться – к горлу моментально подступила тошнота. Белый пол оказался залит алой кровью, вытекающей из раскроенного черепа.

Камиан поморщился от боли и презрительно сплюнул, отпихивая от себя неподвижное тело предателя носком ботинка.

– Трус и ублюдок, – пробормотав, он вытер кровь о ткань своей рубашки и коснулся рукой плеча Армунда. – Ты в порядке?

– Да, относительном, – кивнул тот в ответ. – Ситуация дрянь.

– Всё же придётся отступать?

– Мы в меньшинстве. А ещё у нас на хвосте спятивший мертвец с секирой. Отступить будет лучшим решением. Из дворца есть же какие-то тайные выходы?

Правитель двора Теней на секунду призадумался, оглядывая стены замка, а затем утвердительно кивнул:

– Есть один. Но он в другой части дворца.

– Веди. Выберемся отсюда, предупредим остальных, заберём, кого сможем, и уберёмся отсюда как можно дальше.

Я не стала ничего говорить – как бы ни было больно это признавать, но Армунд был прав. Лучше и вправду отступить.

Но я знала: мы обязательно вернёмся домой. Через год, два, а может, и десять, но мы обязательно вернёмся.

И едва нами единогласно было принято окончательное решение, как за нашими спинами раздались тяжёлые размеренные шаги. Не нужно было гадать, кому они принадлежат – Чёрный жнец, ловко подкидывая в руках свою секиру, двигался прямо на нас, выходя из-за поворота.

И мы побежали. Рванули со всех ног.

Камиан вёл нас вперёд по запутанным коридорам собственного дворца. Армунд и я схватились за руки, стараясь не отставать друг от друга. В ушах был только стук бешено колотящегося сердца. Я не чувствовала ног, а всё тело болело так, словно готово было вот-вот развалиться на части, но я продолжала бежать.

Прогремели выстрелы. Земля под ногами затряслась.

Ядро, вылетевшее из пушки, пробило стену прямо перед нами, разрушая за собой и множество других стен. Дворец не был в силах выдержать подобный натиск: он рассыпался на наших глазах.

Один из снарядов пробил и пол, обрушивая его на этаж ниже, в королевские винные погреба.

Камиан вручил Меч Всевластия мне. Первым через обрыв перепрыгнул Армунд, а я – следом за ним. Неудачно приземлившись, едва не подвернула ногу, но бывший жених крепко схватил меня за талию, не позволив упасть. Следом за нами прыгнул и Камиан. Мы побежали дальше, чудом уворачиваясь от летящих из окон стрел и крупных каменных обломков.

Вновь прогремел оглушительный взрыв.

Через отверстия в стенах мы видели, как начал гореть двор Теней. Бушующее пламя охватило столицу в считанные секунды, и даже проливной дождь не был способен справиться с подобной стихией. Горели леса, дома... Люди.

История вновь повторялась.

На мгновение бледный как смерть Камиан замер на месте, глядя на полыхающие родные края. Лицо парня исказила гримаса отчаяния. Его дом был охвачен огнём, разрушался у правителя на глазах, а он ничего не мог с этим поделать. Сил использовать магию для того, чтобы потушить пожар, у него не осталось – да и в таких масштабах это было бы попросту невозможно.

Внезапно мы разделились – я даже не успела понять, как это произошло, – а когда осознала...

–Норрис, леший бы его побрал!..– громко выругался Армунд. Он собирался броситься вдогонку за Камианом, но увидел приближающегося Чёрного жнеца.

Времени на промедление не было. Мы свернули, чтобы оторваться, и побежали дальше.

Один из поворотов привёл нас на смотровую площадку. Каменные плиты под ногами ходили ходуном, готовясь вот-вот провалиться. С площадки открывался вид на весь двор Теней – на его бескрайние, охваченные огнём просторы.

Мы бросились к каменному ограждению – прыгать с такой высоты равнялось безумию. Даже если бы остались живы, в лучшем случае оба переломали бы себе ноги, и в таком случае далеко уйти у нас точно не получится.

И я, и Армунд с ужасом осознали, что бежать нам некуда. Это тупик.

Ещё и треклятый Меч Всевластия я до сих пор крепко сжимала в руке...

Чёрный жнец, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, волочил за собой по каменному полу окровавленную секиру. Под массивным капюшоном, скрывающим лицо, было слышно его тяжёлое дыхание.

Я живо вообразила себе холодные глаза Норриса – столь же мрачные, как и его душа, лишённая всякого сочувствия.

Фигура в плаще медленно приближалась к нам.

Армунд загородил меня собой, вставая в оборонительную позицию. Я стиснула Меч Всевластия в руках, тоже готовясь отчаянно броситься на врага в любую секунду.

Мужчина, чей рост превосходил наш в два раза, остановился.

Он заговорил, но... слов было не понять. Конечно, мы ведь не знали ситирийского! Звучание древнего языка из его уст было куда более мягкое, чем у Камиана – на это я обратила внимание практически сразу. Сам по себе голос говорившего отличался хриплостью и холодом – пробирающим до тихого ужаса. Его звучание будоражило, заставляя кожу покрываться мурашками.

В недоумении мы с Армундом переглянулись. Норрис терпеливо ждал, но, когда ответа не последовало, он заговорил, обращаясь ко мне, вновь – только на привычном нашему слуху языке.

– Как твоё имя, дитя?

Мы оба ощущали этот пронзительный взгляд, скрытый тканью капюшона, словно враг прожигал нас им насквозь.

Хотел напугать, или изучал?..

Мужчина стянул с лица капюшон: лицо его оказалось таким же, как и на портрете в книге, только морщин вокруг глаз стало куда больше. Выразительные зрачки были столь черны, что самая тёмная ночь едва ли сравнилась бы с их чернотой. Норрис повёл подбородком, откидывая с морщинистого лица белые, подобно заснеженным горным вершинам, волосы.

Чем дольше я смотрела на него, тем больше черт, общих с Камианом, для себя замечала. Мой наречённый был похож на него, но и непохож одновременно. В глазах своего любимого я не видела той пугающей злобы, которая плясала в глазах Норриса.

Не дождавшись ответа и во второй раз, Чёрный жнец слегка поклонился и проговорил, не отрывая от меня свой пристальный взгляд:

– Моё имя Норрис.

– Да уж, наслышаны, – огрызнулся в ответ Армунд, ещё сильнее закрывая меня собой.

– Как твоё имя, юноша? – вновь повторил Норрис, и в его голосе я уловила несущие тонкую угрозу нотки. – Невежливо оставлять вопрос без ответа.

Но Армунд молчал. Молчала и я.

Сильнее всего в тот момент дрожали ноги – от страха, ведь перед нами стоял человек, некогда поставивший на колени весь мир.

Одно его пожелание, одно слово – и он превратит тебя в нечто страшное, а потом поминай, как звали.

– Вам не следует меня бояться. Никому не следует. Я лишь пришёл за тем, что по праву принадлежит мне.

С этими словами Норрис спокойно указал секирой на Меч, что я так старательно прятала за своей спиной.

– Не следует бояться?.. Гляди, подонок, сколько жизней ты загубил, – эти слова вырвались у меня прежде, чем я успела осознать их.

Вот ведь дура, дура!

– Аирэлла, молчи, – Армунд шикнул, предупреждающе сжимая мою ладонь в своей. Но торопливое оскорбление, сорвавшееся с глупого языка, казалось, ничуть не задело Норриса – тот и бровью не повёл.

– Верно, сегодня полегло немало хороших воинов. Сотни. Тысячи. Лишние потери ни к чему, верно? Будьте благоразумны: вы ведь хотите остановить это кровопролитие. Выход лишь один.

– Отдать Меч Всевластия?

– Верно. Отдайте его, и я обещаю: мои люди больше никого не тронут.

Норрис протянул руку в ожидании.

Будто бы подсказывал, что возможное верное решение только одно.

Шага в нашу сторону хватило, чтобы Армунд бросился вперёд, на мою защиту. Удар его меча пришёлся Чёрному жнецу по предплечью, но тот не нанёс ему никаких увечий. Наоборот – Норриса это разозлило, и он оскалился. Не успела я и глазом моргнуть, как мужчина схватил мерианца за шиворот и с силой отбросил в сторону каменной ограды. Удар вышел таким сильным, что мой бывший жених сразу же потерял сознание. Каменная кладка внезапно ужасающе треснула, медленно рухнула, и Армунд исчез со смотровой площадки.

Всё случилось так быстро, что я не успела этому помешать. Внутри словно что-то оборвалось во второй раз.

Нет, нет, нет!..

Армунд не мог погибнуть, не вот так. Не сегодня.

Я бросилась к каменному ограждению, выглядывая наружу: там, внизу в траве, без сознания лежал молодой король. Кажется, юноша остался жив, но из-за проливного дождя было не разглядеть. От внезапно нахлынувшего страха закружилась голова, а к горлу подступила тошнота.

– Что ты наделал?.. – негромко проговорила я, ощущая сильную дрожь в коленях. – Что ты сделал с ним?!

– Если останется жив, значит, ему повезло, – равнодушно ответил Норрис, даже не сдвинувшись с места. – Я ведь сказал: лишних жертв не будет, если вы отдадите мне меч.

Я бросила на него полный ярости взгляд, но мужчина легко выдержал его, лишь хмыкая в ответ.

– Если он умрёт, ты заплатишь за это. Я спущу на тебя собак всех Пяти королевств, ты, подонок!..

– Сопротивление будет иметь последствия. Ты и вообразить себе не можешь, какую ценную вещь держишь в своих руках.

– О, нет же, я знаю, какой силой обладает этот меч. И также прекрасно знаю, для каких целей он нужен тебе. Но заполучить ты его сможешь, только убив меня.

– Глупая, неопытная девчонка. Неужели ты готова расстаться с жизнью из-за своих молодых убеждений? Дитя моё, подобные жертвы ни к чему.

– По крайней мере, я умру героиней, сражаясь за будущее своего королевства и своего народа.

– Это не героизм, – возразил Норрис, прищуривая глаза. – А глупость. Этот меч по праву принадлежит мне, я лишь пришёл за своим.

Чёрный жнец угрожающе двинулся на меня, и я вскинула Меч, угрожающе целясь острием в его лицо. Рискнёт подойти – нанесу удар. Я была полна решимости, и готова была биться до последней капли крови за свой родной дом. Но, глядя на мои попытки казаться храброй, мужчина лишь расхохотался.

– Дитя моё, как ни старайся, но меня тебе не победить. В твоих руках этот клинок не имеет ни ценности, ни силы – он бесполезен. Меч обретает силу лишь в моих руках. Даже если ты захочешь причинить мне вред – не сможешь. Никто не сможет.

– Я смогу.

Мужчина удивлённо обернулся, встречаясь взглядом с непрошеным гостем. Камиан вышел на смотровую площадку, прихрамывая на правую ногу. Он волочил по земле окровавленный меч, не сводя глаз со своего дальнего родственника.

– Что-то не припомню, чтобы я приглашал воинственных предков с их железками в свой дом. Не торопись: не только в твоих руках этот меч обладает великой силой, – ядовито выплюнул он, а затем протянул руку в мою сторону. – Элла, дорогая, встань за мной.

Я тут же шмыгнула ему за спину, и он загородил меня собой, устремляя гневный взгляд на общего противника.

– Армунд ранен...– прошептала я, чувствуя, как к горлу подступает горячий ком. Пальцы бессознательно охватили чужое запястье. – Этот... его чуть не убил...

– Всё будет хорошо, Элла. Без паники – мы обязательно поможем Армунду.

Камиан лёгким движением руки забрал Меч из моих рук, и тот мгновенно вспыхнул в его ладонях ярким светом. Это привлекло внимание Норриса, который с момента появления юноши был лишь безмолвным наблюдателем.

– Теперь, когда мне наконец удалось разглядеть твоё лицо, я вижу, как сильно ты похож на моего сына, – проговорил он негромко.

Камиан хмыкнул и утёр кровь с лица тыльной стороной ладони.

– Да уж, сходство есть – как и Дэмиан, я буду тем, кто сотрёт твою паршивую физиономию с лица земли.

– Как зовут тебя, юноша?

– Камиан. Моё имя Камиан, – с вызовом и некой гордостью бросил мой наречённый, вздёргивая подбородок.

– Камиан... – произнёс вслед за ним Норрис со странной улыбкой на губах. – «Восходящая звезда», если на ситирийском. У тебя красивое имя.

– Давай только без любезностей, дедуля. Светские беседы с тобой вести я не намерен – хочется поскорее засадить этот меч тебе в глотку.

– Тебе не выстоять – ты слаб, Камиан. Не только телом, но и духом.

– С чего ты решил, что я слаб? – молодой король резко свёл брови к переносице.

Норрис усмехнулся и опустил взгляд на руку Камиана. Вот только смотрел он не на Меч, а на видные ему одному плетущиеся символы уз.

– Твоя слабость очевидна, сын мой. Об этом говорят твои узы с этой девушкой.

– Только тронь её, и, клянусь, я спущу на тебя...

– Вы с ней два сапога пара, – неожиданно хохотнул мужчина, делая шаг в нашу сторону. – Мы с тобой связаны, сын мой. Один род, одна кровь. Держа в руках этот меч, это бесценное сокровище, ты, безусловно, чувствуешь его мощь. Я не хочу проливать кровь невинных, но ещё больше не хочу проливать кровь своей семьи. Примкни ко мне, Камиан. Прими мою сторону, и ты достигнешь небывалого могущества.

– Я предпочту войти в историю как достойный правитель, а не как тиран и душегуб.

– Я могу дать больше, намного больше.

– Власть и величие в обмен на Меч? Нет уж. Обойдусь без твоих подачек.

– Подумай хорошенько, сын мой.

Но в ответ Камиан раздражённо бросил ему что-то на ситирийском. Что именно – оставалось лишь догадываться, ведь от сказанного лицо Норриса внезапно побагровело и исказилось гримасой гнева, а глаза потемнели ещё сильнее.

Мне стало страшно. Что же такого сказал ему Камиан, что так разозлило Чёрного жнеца?..

– Значит, вы выбрали смерть.

От прозвучавших слов мороз продрал по коже – несмотря на то, что тело изнемогало от ощутимого пекла разгоревшегося пожара.

Норрис шагнул вперёд, занося над головой свою секиру. Мы с Камианом едва успели отскочить друг от друга, как острое лезвие рассекло воздух и разрубило пополам каменную плиту смотровой площадки. Громкий хруст хлестнул по ушам; я молниеносно подхватила с пола меч Армунда, чтобы не оставаться совсем безоружной.

Камиана переполнял гнев – он с яростью бросался на своего противника, пытаясь обезоружить его, нанести хоть какой-то удар, но Чёрному жнецу не составляло особого труда отбиваться от атак. Его движения и предугадывание любых приёмов Камиана за секунду до их применения, к нашему сожалению, говорили о безграничном боевом опыте Норриса. Правитель двора Теней чудом оставался жив, находясь на волосок от смерти едва ли не каждую секунду сражения.

Острое лезвие краешком зацепило моё предплечье, и его словно охватило ледяное пламя. Боль была настолько сильной, что я выронила меч из собственных рук.

Вокруг нас начала содрогаться земля; дворец пошатнул взявшийся из ниоткуда угаран.

Оглушительный взрыв сбил нас с Камианом с ног. Уцелевшие стены замка затрещали от удара столь мощной силы – вихрь закружил вокруг дворца, снося и сметая всё на своём пути. Пушки, подхваченные с земли, с грохотом разлетелись в башни; огромные куски каменной кладки поднялись в воздух, каким-то чудом не задевая нас.

Над головами сверкнули молнии; по площадке внезапно затарабанил крупный град.

Но Норриса не задела ни единая веточка, подхваченная с земли. Ни один камушек не коснулся его тела.

Земля продолжала ходить ходуном.

В конечном счёте, стены дворца Теней не выдержали.

Рухнули.

Мы с Камианом едва успели ухватиться друг за друга, как нас подхватило вихрем и выбросило за пределы смотровой площадки.

Следующее, что я запомнила – острую боль от ощущения, как в тело вонзаются тысячи крошечных осколков. Рот наполнился кровью; голова раскалывалась так, будто готова была взорваться. Со стоном приоткрыв глаза, я поняла, что мы угодили в конюшню: Камиан, живой и, если можно так сказать, невредимый, принял бóльшую часть удара на себя, прижав к себе в полёте моё тело. Меч Всевластия по-прежнему был при нём. Мы помогли друг другу встать, стараясь – безрезультатно – не обращать внимания на невыносимую боль.

Конюшни тоже охватил пожар – напуганные лошади, запертые в стойлах, ржали что было мочи и дёргались из стороны в сторону. Я отпёрла ближайший загон, и гнедой конь тут же вырвался наружу, унося ноги подальше от опасности. То же самое мы проделали с остальными – только на последнюю тройку лошадей, находившуюся дальше всех от сердца пожара, мы поспешно навьючили всё необходимое снаряжение.

Взобравшись в сёдла и сжав поводья, мы бросились прочь от конюшен.

На поиски Армунда ушло много времени: поднявшийся вихрь отбросил его тело далеко в сторону от дворцовых стен. Мы с трудом усадили юношу в седло, после чего мерианец снова потерял сознание – Камиан крепко держал товарища сзади, чтобы тот не свалился с коня.

Спустя время нам удалось найти Кассандру – обессиленную и израненную, а спустя ещё время – Гидеона. Мужчина держался на удивление бодро, несмотря на многочисленные кровоточащие раны.

Мы же валились с ног от ранений и усталости. Эмоции были на пределе. Ещё немного – и я бы разрыдалась на месте от всего того ужаса, что нам довелось пережить всего за одну ночь.

Наши лошади мчали в сторону Благого двора без устали, отдыха и передышек. Мы провели в пути часы, показавшиеся днями. Побродили по лесам, рискуя быть настигнутыми очередной бедой.

Эту битвы мы, к сожалению, проиграли. Тысячелетняя история канула в бездну в мгновение ока. Мы потеряли много людей, потеряли наше королевство. Впереди была только война.

Но у нас оставалось преимущество в виде Меча Всевластия, до которого Норрису теперь ещё надо было добраться.

И мы сами оставались живы. Это, пожалуй, было самое главное.