Сладость

Мизуки морщится от неприлично громкого в раннее утро звука и потягивается на смятых простынях. Пару секунд уходит на то, чтобы понять — звук никуда сам по себе не денется. Ещё несколько на то, чтобы разлепить глаза и попробовать пошевелить конечностями. Он недовольно бегает глазами, пока что не фокусируемыми ни на чём конкретном, по тумбочке, по кровати и натыкается на горящий экран телефона.

Зевая и обтягивая белую футболку ниже, он идёт по коридору, в сторону кухни.

— Тебе звонили. Какого чёрта ты оставляешь телефон в моей комнате? Какого чёрта я из-за этого просыпаюсь в девять утра в свой драгоценненький выходной? — он оставляет телефон на столешнице, рядом с готовящим завтрак Руи, и жалуясь, садится за стол, сразу укладывая на деревянную поверхность руки, а следом голову. Вновь прикрывает глаза.

Руи вытирает ладони о полотенце, прежде чем взять телефон и проверить входящие звонки.

— Ты сам вчера брал его. И не вернул.

— А…Точно. Прости-и. Я смотрел истории Эны в инстаграме.

— В чём проблема создать фейк-аккаунт и смотреть с него?

— Она уже все мои фейки спалила… — сонно сообщает Мизуки понурым голосом.

Руи видит пропущенный звонок от незнакомого номера и перезванивает, попутно переворачивая блин на сковородке лопаткой. Несколько гудков и…

— Доброе утро. Это репетитор Руи Камиширо? — произносит женский голос, искажённый динамиком.

— Здравствуйте, всё верно.

— Эм-м, хочу обсудить с вами возможность обучения моего сына у вас.

— Конечно. Скажите пожалуйста, на каком году обучения он находится и какие именно пробелы в знаниях присутствуют?

— Он выпускается в следующем году. А насчёт знаний… Он умный мальчик, понимаете? Просто как-то ленился в последнее время, и учёба полетела вниз.

Руи давит недовольный вздох. Снова родитель ученика-балбеса будет волноваться и скидывать деньги за занятие, пока чудо-чадо вовсе не будет на этих занятиях появляться.

— Я могу проводить уроки в онлайн-формате и при личной встрече.

— Давайте при личной встрече! Там ему будет полезнее, думаю. Вы-ы, это… Когда он придёт — не стесняйтесь ругаться и будьте с ним жёстче, хорошо? Совсем от рук отбился, даже не знаю, что делать. Ему нужно и математику вытянуть, и японский, и…

— Не волнуйтесь, у меня есть опыт преподавания самым разным типам детей.

— Спасибо вам большое! Пришлите ваши реквизиты для оплаты, я перечислю деньги на месяц вперёд.

— Ну что вы, — Руи подхватывает блинчик лопатой и кладёт на тарелку. Мизуки подходит к нему, и хочет взять один, но получает строгий взгляд и медленно убирает руку назад. — На месяц — слишком много. Ограничимся бесплатным пробным занятием, а потом обсудим стоимость. Я пришлю адрес и возможное расписание занятий сообщением на этот номер.

— Да, спасибо вам. Спасибо. Будет просто замечательно.

— И вам спасибо. Хорошего дня.

Он скидывает трубку.

— Новая работа? — интересуется Мизуки, пока Камиширо выливает новую порцию теста на сковородку.

— Вроде того, — негромко отвечает Руи.

— Ура, денежки!

На следующий день, ровно в 12:00, в квартире звучит мелодичный дверной звонок. Руи подходит к двери и поворачивает замок, распахивая дверь новому обучающемуся. И он замирает на миг, всё ещё держа ручку двери.

По другую сторону стоит Цукаса. Держа руки в карманах модных порванных джинсов, ловит недоумевающий, хмурый взгляд учителя и нагло улыбается. На его щеке всё ещё синяк от недавнего происшествия в клубе. Руи грубо закрывает дверь. Тогда звонок звучит ещё раз.

— Слушай, какого ты сюда припёрся? — цедит Камиширо сквозь зубы, вновь открывая.

— Ну как это? — Цукаса шутливо поднимает брови. — Вы же сами написали: воскресенье 12:00, среда и пятница 19:00.

Лицо Руи сохраняет бесстрастное выражение, а кровь во всю бурлит по венам. Цукаса хитро наблюдает за ним прищуренными яркими глазами в обрамлении длинных ресниц. Покачивается вперёд-назад, якобы оглядывая тамбур.

— Ну так… Я войду?

— Иди домой.

— Эй, репетитор, моя мама заплатила за месяц вперёд!

— Я верну ей деньги, — холодно отвечает тот. Желваки на скулах начинают играть, пальцы сжимают ручку двери крепче.

Цукаса расплывается в нетрезвой улыбке, отводит руки за спину, и смотрит на Руи исподлобья.

— А что вы ей скажете? «Ой, извините, не могу преподавать вашему сыну, я недавно его в этой квартире чуть не трахнул, поэтому…»

— Заткнись.

Старшеклассник поднимает руки в жесте «сдаюсь». Руи ещё некоторое время сверлит того холодным взглядом и в итоге делает шаг в сторону, освобождая проход.

Цукаса с гордым видом заходит в уже изученную квартиру.

***

Руи сдерживает злость изо всех сил, с видом непоколебимого человека щёлкает мышкой, ища подходящий документ на ноутбуке. Он сильно сомневается в том, что есть какой-то смысл в серьёз планировать обучение этого человека, который сидит рядом, на выделенном стуле, и даже не притворяется, что заинтересован будущими вступительными экзаменами.

Цукаса закинул ногу на ногу и одной болтает, откинувшись на спинку стула. Дырки на его облегающих джинсах открывают взгляду неприемлемо много кожи, а топ, слегонца не доходящий до посадки штанов, окончательно завершает образ мальчика-стиляги.

— Что из программы математики ты знаешь?

Тенма задумчиво мычит.

— Дроби.

— Дроби? — переспрашивает Руи.

— Кажется, это называется так.

— Ты учил это пять лет назад. Что ты помнишь из более свежего материала?

— Э-э, — тянет Цукаса, складывая руки на коленях. — Кажется, я не помню ничего.

Его глаза слегка подведены и пускают стрелы, как купидон, в Руи. Только тот подобным чарам не подвластен. Раньше, чем вызывающую одежду и удачный макияж, он заметил не перекрытые синяки под глазами, худобу и следы игл на запястьях. М-да уж. Не очень сексуально. Минус один бал Цукасе Тенме.

— Но, — продолжает Цукаса, улыбаясь, — у вас есть много времени меня научить. Думаю, я запомню всё. Все уроки, которые вы мне подадите, — тон голоса переполнен флиртом и забавой. Руи поворачивается к Цукасе, и тот застывает, разглядывая острые черты лица репетитора, залипая на то, как выступает рельеф накаченных мышц рук и груди под облегающей рубашкой. Руи всматривается в зрачки Тенмы — те, вроде бы, не расширены, и вновь обращает внимание к ноутбуку. Цукаса глупо хлопает глазами, успокаивая учащённое сердцебиение. Он заправляет свою светлую прядь волос за ухо.

— Это пробное занятие. Я могу не взять тебя, — холодно произносит репетитор.

— Ну как это? Ну возьмите меня! — говорит Цукаса и тихонько смеётся, находя двусмысленными собственные слова. Руи игнорирует чужую глупость.

— Если ты ничего не знаешь — я ничем не могу тебе помочь, — Руи закрывает все вкладки на ноутбуке, предоставляя взгляду лишь рабочий экран. — Уходи. Я верну твоей матери деньги. Найдите другого репетитора. Попробуйте с ним начать с программы средней школы.

— Руи-сама, — Цукаса сводит брови домиком, строит грустное личико, чуть склоняя голову, — ну подождите! Я вам обещаю: я буду самым примерным учеником. Вот увидите!

Руи приподнимает брови, слушая ничего не стоящие заявления, и складывает руки на груди.

— Пожалуйста, — чуть более вкрадчиво просит Цукаса, не разрывая с репетитором зрительный контакт. Я прошу вас… — его ладонь медленно опускается на колено мужчины, слегка поглаживая и намечая траекторию выше, а стеклянные глаза, цвета затягивающего мёда, продолжают смотреть в глаза Камиширо, — я буду самым послушным учеником. Я буду делать всё, что вы скажете, — он переходит на шёпот.

Блондинистые пряди волос спадают на худое лицо. Руи раздражен, почти морщится, переводя взгляд на руку Цукасы на своём колене. Старшеклассник тем временем изображает самое невинное лицо из всех, что возможно. Руи разозлившись выдыхает:

— Убери. Свою. Руку.

Тенма хлопает глазами, и слушается указания. Так странно, раньше ему никогда не отказывали. Даже силой хотели взять, а теперь…

— Проваливай, — говорит Камиширо и собирается встать, чтобы уйти, но блондин хватает его за запястье.

— Погодите, Руи-сама! Почему нет?

— Что? — раздраженно спрашивает Руи, силой выдёргиваясь из хватки подростка.

— Почему вы не хотите меня учить?

— Потому что тебе это не нужно.

— Мне нужно!

— Не ври, — басистый голос Камиширо осаждает, и Тенма часто дышит, крутя на языке подходящие слова.

— Ну почему? Я могу учиться!

— Ищи другого репетитора.

— Но я хочу быть с вами!

— Что ты несёшь? — сквозь зубы цедит репетитор, прищуренными глазами пробегая по Тенме. Тот тоже встаёт, и их разница в росте

становится очень заметна.

— Зачем тогда вы мне помогли? Почему вы помогли мне в клубе, а?

— Любой нормальный человек поступил так же, — Руи победно сохраняет спокойствие.

— Но никто не поступил, а вы — поступили.

— Ты что, думаешь, если я не дал обдолбанным типам изнасиловать бухого тебя, значит, буду таскаться с тобой всю жизнь?

— Н-но….

— Заткнись. И сваливай. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Я не хочу слышать ни одного слова из твоего ёбаного рта. Проваливай.

Дверь комнаты резко открывается. На пороге Мизуки. Злой и только проснувшийся.

— Кто тут так орёт?! — выдаёт он и замирает, видя, что Руи не один. Обводя взглядом Камиширо, он следом натыкается на Цукасу.

— О, боги. Руи, почему у тебя ребёнок плачет?!

Руи поворачивается ц Цукасе и видит, что тот стоит, опустив голову вниз, плечи его слегка трясутся, а по щекам сбегают вниз слёзы.

— Эй, я помню тебя. Малыш, ты чего? Руи тебе что-то сделал? А ну-ка иди сюда, расскажи мне.

— Мизуки, не… — пытается прервать Камиширо.

— А ну цыц!

Мизуки подходит к Цукасе, приподнимает того за подбородок, вглядываясь в глаза, и ведёт в ванную.

Руи недовольно вздыхает, опуская веки. Ладони непроизвольно сжимаются в кулаки.

***

Когда Цукаса, наплакавшийся и нажаловшийся, сидит на кухне и шмыгает носом, жуя приготовленные Руи вчера блины, Руи и Мизуки стоят за дверью, в коридоре.

— Ребёнок решил взяться за учёбу, начать строить своё будущее, а ты так его выгоняешь! Ещё и с такими словами!

— Мизуки, этот парень — просто наркоман. А от меня ему нужны деньги.

— Да брось! Ты недешёвый репетитор, а его мама заплатила на месяц вперёд. С чего бы ему нуждаться в деньгах? Наверняка, он из обеспеченной семьи.

— Блять, ты игнорируешь самое главное. Он наркоман, Мизуки.

Мизуки закатывает глаза так сильно, чтобы всё недовольство и осуждение слов Камиширо были тому понятны.

— И что? Хочешь сказать, бывших наркоманов не бывает, или что? И вообще, ему нужна помощь.

— Так не моя же!

— Именно твоя, — Мизуки тычет Руи в грудь пальцем с красивым розовым маникюром, затем откидывает накрученные розовые волосы назад, вздыхая. — Сделай так, чтобы учёба волновала его больше, чем наркотики.

— Ты издеваешься надо мной?

Мизуки хлопает накрашенными ресницами, вопросительно поднимая бровь.

— Представь себя на его месте. Пожалей ребёнка. Куда вообще пропала твоя постоянная доброта?

— Этот, — Руи кивает в сторону кухни, — исчерпал лимит.

— Дай ему один шанс, — говорит Мизуки и делает шаг к входной двери, прокручивая замок. — Учите уроки. А я на выставку к Эне. Эй, если надену эти очки, она меня узнает?

— Она тебя и в мешке из-под картошки узнает.

— Хм… — Мизуки выходит из квартиры, рассматривая солнцезащитные чёрные очки в своих руках. Руи закрывает за ним дверь и заходит на кухню, к Цукасе.

— Я буду тебя учить, — сообщает, останавливаясь в дверях. Цукаса сидит спиной, и на это заявление даже не поворачивается, притаившись. — Прекрати реветь и есть не чужую еду. Жду тебя в комнате. Руки вымой, — репетитор уходит.

Он не может видеть, как лицо Цукасы расплывается в хитрой улыбочке, как он вытирает тыльной стороной ладони свои щёки и весело хмыкает, доедая блинчик.

Мизуки ему та-ак сильно помог!

А ведь Цукаса думал, что эти двое спят.

Что ж, даже если так… Мизуки — не стенка. Подвинется. В конце концов, сам разрешил остаться.

Цукаса наскоро моет руки, глядит на своё отражение в зеркале прихожей и, довольный увиденным, идёт в комнату к репетитору.