«Никогда»
Утро было прохладным, и Софи, не открывая глаз, нащупала край пледа, подтягивая его выше к подбородку. Она почувствовала рядом тепло — тяжесть чьего-то плеча, движение. И только тогда поняла: она не одна.
Томми. Он всё ещё спал, слегка нахмурив брови, прижимая к себе край подушки. Они лежали на диване — почти вплотную, но не так, чтобы это казалось «слишком». И всё же достаточно близко, чтобы сердце Софи непроизвольно дало лишний удар. Она аккуратно приподнялась, села. Плед соскользнул с плеча, и холодный воздух обдал кожу. Софи потянулась, взъерошила волосы и огляделась. Было что-то... необычное в этом утре. Слишком тихо. Слишком ровно.
— Доброе утро. — вдруг раздался сиплый голос Томми, хриплый от сна. Он приподнялся на локтях, щурясь от света.
— Доброе — мягко отозвалась Софи. — Ты как?
— Как будто меня переехал автобус, но морально — на удивление спокойно. — пробормотал он. — Прости... Что...
— Всё нормально. Мне даже было не так одиноко, как обычно.
Он посмотрел на неё чуть дольше, чем нужно.
— Ты часто бываешь одинока?
Софи пожала плечами.
— Иногда. Зависит от того, кто рядом.
Он кивнул, задумчиво. И снова наступила тишина — не неловкая, а, наоборот, тёплая. Томми вскочил с дивана и пошёл в коридор — за телефоном. И... остановился. Телефон лежал на комоде, как он и оставил, но теперь был перевёрнут экраном вниз. Он точно помнил — вечером просто бросил его экраном вверх. И в этот момент сердце немного сжалось. Он поднял устройство, нажал кнопку — и первым делом высветилось сообщение: «Мы тебя предупредили. У тебя сутки. Не тяни.» Томми вздохнул. Медленно. Он уже собирался стереть уведомление, когда услышал шаги за спиной. Повернулся — это была Софи, в худи, с чашкой в руках.
— Что-то случилось? — спросила она, слегка нахмурившись.
— Нет. — быстро ответил он, опуская телефон. — Просто навязчивые знакомые. Иногда пишут не вовремя.
Софи чуть приподняла бровь, но ничего не сказала.
— Я сварила кофе. Заходи, если не боишься плохого вкуса.
— Я боюсь только проснуться и понять, что всё это был сон. — буркнул он и пошёл за ней.
На кухне пахло свежим хлебом и чем-то чуть подгоревшим — тостами, наверное. Софи сидела на табуретке у стола, подогнув ноги. Томми встал напротив, взял кружку, отпил.
— Ммм. Не так уж и плохо.
— Я старалась. — она улыбнулась. — Ты собираешься остаться ещё на день?
Он замер.
— Не знаю. Не уверен, что должен...
— Почему?
— Йост. Он не в восторге от наших взаимоотношений.
— Он уже смирился — бросила она. — А если и не смирился — это его проблема.
Она сказала это легко, но с определённой твёрдостью. Томми заметил. Он впервые увидел в ней не только милую девчонку с светлыми глазами, но и силу. Внутреннюю. Уверенность. Это было... неожиданно притягательно.
— Ты удивляешь меня, Софи.
— Это ещё не предел. — она глотнула кофе. — Просто не спеши делать из меня наивную блондинку. Это для других.
Он усмехнулся. Но внутри было неспокойно. Йост точно видел сообщение. Он мог уже всё понять. И если скажет Софи — она первая, кто мог пострадать. А Томми... совсем не хотел её терять.
Кухня была наполнена слабым ароматом кофе и тишиной. Томми сидел у стола, покачивая ногой и нервно крутя в пальцах телефон. Он только что снова перечитал то самое сообщение, пришедшее ночью: «У тебя сутки. Не тяни.» Он сжал экран до побелевших костяшек пальцев и тихо выругался сквозь зубы.
— Что-то случилось? — раздался голос из коридора. Томми резко вскинул голову. В дверном проёме стоял Йост. Растрепанный, в серой толстовке и с немного опухшими от сна глазами. Он смотрел прямо на Томми, взгляд — жёсткий, почти колючий. Не было привычной дружеской улыбки. Не было лёгкости. Только настороженность.
— Ты рано. — бросил Томми, стараясь скрыть напряжение.
— Я с ночи дома. Ты не заметил?
Томми ничего не ответил. Йост вошёл на кухню, сел напротив. Повисла тишина. Только за дверью ванной тихо журчала вода — Софи была в душе. Томми это знал. И Йост тоже.
— Я не хотел... — начал Томми, но Йост перебил.
— Не ври мне.
Томми вздохнул, положив телефон на стол.
— Я не вру. Просто не знаю, с чего начать.
Йост смотрел прямо в глаза.
— Тогда начни с того, что за сообщение я видел вчера на твоём экране.
Томми замолчал. Всё-таки он видел.
— Это не то, что ты думаешь. — сказал он осторожно.
— А что я думаю? Что ты опять вляпался в дерьмо, и теперь это может задеть мою сестру?
— Я не хотел сюда это тащить!
— Но ты притащил. Понимаешь, Томми, она верит тебе. Смотрит на тебя, как будто ты ей солнце включаешь. А ты молчишь.
Томми отвёл взгляд, сжав челюсть.
— Я разберусь с этим. Они просто... запугивают. Они не посмеют.
— Запугивают? Слушай себя. Ты сам в это веришь?
— У меня нет выбора. Если я сейчас начну истерику, она узнает.
— Может, лучше она узнает от тебя, чем увидит последствия?
Томми резко поднялся из-за стола, отходя к окну.
— Я не могу её снова потерять, Йост. Не сейчас.
Йост тяжело вздохнул.
— Снова...
Тишина повисла в воздухе. Томми смотрел в окно, не оборачиваясь.
Йост выдохнул сквозь зубы, встал, медленно подошёл ближе.
— Томми... если ты реально что-то чувствуешь к ней, то будь с ней честен. Потому что Софи — не девочка для «поиграться». Если ты с ней — будь. Но не вздумай использовать её как прикрытие от своих проблем. Не втягивай. Не рискуй ею.
Томми медленно обернулся.
— Я никогда бы не позволил, чтобы с ней что-то случилось. Никогда.
— Тогда докажи это. Не словами. Действиями.
— Я докажу.
Йост молча кивнул. И тут за спиной послышался щелчок двери — Софи вышла из ванной, в футболке и с полотенцем на голове.
— Ой, — удивлённо произнесла она, заметив Йоста. — Ты уже дома?
— Уже. — с лёгкой улыбкой сказал он, резко сменив тон. — И вижу, вы тут без меня отлично проводите время.
— Мы просто разговаривали. — чуть быстрее, чем нужно, сказала Софи, наливая себе воды. Томми вернулся за стол. Йост бросил на него быстрый взгляд: «Только попробуй предать её — и тебе конец» — читалось в этом взгляде без слов.
Вечер медленно опускался на город, в комнату мягко проникал золотистый свет уличных фонарей. Софи устроилась на кровати, накрывшись пледом — хотелось немного расслабиться после напряжённого дня. В руках у неё был её телефон, но внимание вдруг привлекла лёгкая вибрация под тканью. Она удивлённо приподняла плед и достала чужой телефон — это был телефон Томми. Он случайно оставил его у неё дома, он уехал забрать вещи с съёмной квартиры. Софи не планировала лезть в чужие сообщения, но уведомление уже светилось на экране. С замиранием сердца она нажала на экран и увидела входящее сообщение. Глаза мгновенно схватились за текст, где чётко читалась угроза: «Тебе было сказано — не вмешивайся, иначе будет хуже. Кащей ждёт тебя завтра вечером. Не подведи.»
Софи мгновенно узнала кличку — это был человек, с которым у неё когда-то были дела, с кем она раньше тусовалась на районе, но вовремя ушла оттуда, не связавшись с опасным миром. Сердце забилось сильнее — обычный страх мгновенно сменился холодной решимостью. Она знала, что промедление только усугубит ситуацию. Не раздумывая, быстро поднялась с кровати, оделась в тёмную куртку и легкие ботинки — одежду, которая не выдаст её, и в которой она чувствовала себя уверенно. В сумку положила телефон Томми — доказательство угрозы, которая теперь стала их общей проблемой.
Софи шла по пустынной улице, туго завернувшись в куртку. В душе бушевало беспокойство, но на лице была решимость — ей предстояло сделать то, что раньше казалось невозможным. Телефон Томми, который он случайно оставил у неё дома, всё ещё был в её руках. На экране светилось сообщение от Кащея — человека с сомнительной репутацией, связанного с их прошлым, и сейчас угрожающего Томми. Софи внимательно перечитывала текст: угрозы, предупреждения и намёки, которые заставляли кровь стынуть в жилах. Она хорошо знала этот район — когда-то это был её мир, её правила, её игры. Но она ушла вовремя, когда поняла, что этот путь ведёт только к опасности. Теперь же она возвращалась сюда с другой целью — защитить того, кто стал для неё важным. Скоро впереди показались знакомые фигуры — компания, где царил Кащей. Они курили, громко переговаривались, явно не ожидая, что их вечер нарушит именно она.
— Кащей, — голос Софи прозвучал твёрдо, не терпя возражений, — хватит уже угрожать моему парню.
Взгляды устремились на неё, смешанные: удивление, недоверие, вызов. Она стояла прямо, не отводя глаз, не показывая ни страха, ни сомнений.
— Кто она? — спросил один из парней, голос дрожал от легкого раздражения. Софи шагнула вперёд и продолжила:
— Ты думаешь, что можешь так просто запугать? Что я позволю трогать его? Ты забыл, с кем связываешься.
В её голосе прозвучала вся тяжесть прошлого — те уроки и опыты, которые сделали её сильной и непоколебимой.
— Ты знаешь, что у тебя мало времени, — добавила она, глядя прямо в глаза Кащею. — И что я знаю, где болят твои раны. Я думаю Лев не будет рад слышать, что его ребятам угрожает сам Кащей.
В компании повисла неловкая тишина, а затем тихий шёпот, как будто кто-то пытался понять, что же теперь делать. В этот момент из тени вышел Томми. Он медленно приблизился, заметив напряжённость и знакомое лицо. Услышав вопрос парней:
— Правда ли, что вы вместе? И что вы под Львом?
Он удивился, не понимая, о чём речь. Но взгляд Софи был твёрдым и решительным. Без тени сомнения она подошла к нему и поцеловала прямо посреди улицы, перед всеми. Это было смелое и яркое заявление — она не боялась показать свою позицию. Тишина снова опустилась на улицу, и лишь потом один из парней рассмеялся:
— Могли сразу сказать, что вы с Львом.
Остальные медленно начали отходить, понимая, что спорить бессмысленно. Кащей смотрел на неё с хмурым выражением лица, но не решился на ответные шаги. Софи улыбнулась Томми — в её глазах горела уверенность и облегчение. Она не была с Львом в одной компании, только слышала про неё. Знала что Лев шишка в их городе. И с Томми они толком не решили кто они друг другу. Просто знала больные места. Томми же стоял, словно заново открывая для себя Софи — сильную, решительную и готовую бороться за них обоих.
Они возвращались медленно. Не потому что было далеко, а потому что оба не хотели, чтобы эта ночь закончилась слишком быстро. Софи шла чуть впереди, капюшон сполз с её головы, ветер мягко трепал волосы. Томми шёл рядом, опустив руки в карманы. Он несколько раз порывался что-то сказать, но сдерживался. Она только что спасла его — прямо и дерзко. Удивила его, выбила почву из-под ног. Сейчас он видел в ней не только ту мягкую, заботливую Софи, с которой приятно сидеть на диване и смотреть фильмы. Сейчас в ней была сила. Истинная. И она была на его стороне.
Когда они вошли в дом, воздух будто поменялся. Было тепло, тихо. Лишь часы на кухне негромко тикали. Софи скинула кроссовки, бросила ключи на полку и прошла вглубь дома, не включая яркий свет — только тёплый, мягкий ночник в углу гостиной. Томми снял куртку, повесил рядом с её, сел на диван, немного наклонился вперёд. В груди покалывало от чего-то необъяснимого — смеси благодарности, облегчения и… желания. Не грубого, не только телесного. Ему просто хотелось быть рядом с ней. Ближе. Софи вернулась с кухни с двумя чашками горячего чая. Чёрный, крепкий, с лимоном. Без лишних слов поставила одну рядом с ним, и тоже села — только ближе, чем обычно. Их плечи почти соприкасались.
— Я не хотела читать твои сообщения. — тихо сказала она, глядя в чашку. — Просто телефон завибрировал под пледом. И… я увидела имя. Сразу поняла, что это серьёзно.
Томми кивнул. Он не чувствовал злости. Совсем. Только удивление — насколько глубоко Софи оказалась вплетена в этот день.
— Ты… откуда ты вообще знаешь Кащея? — спросил он, почти не веря, что такие слова выходят из его рта. Она чуть усмехнулась. Медленно подняла глаза на него.
— Томми, у меня тоже была жизнь до того, как я стала уехала на учёбу. Я просто давно оттуда ушла. Очень вовремя. Но такие связи не стираются просто так. Они, как шрамы, остаются.
Он долго молчал. А потом сказал то, что не смог бы сказать ни одному другому человеку:
— Ты сильнее, чем я думал. И… красивее, чем я помнил.
Софи усмехнулась, но глаза её слегка затуманились. От волнения. От ощущения, что он видит её — не оболочку, не роль, не имя. А её настоящую. И тогда она сказала:
— Не бойся быть рядом со мной. Я не испугаюсь.
Между ними больше не было расстояния. Он медленно подался вперёд, их лбы соприкоснулись. Его ладонь легла на её щёку, а её пальцы — на его шею. Они смотрели друг другу в глаза в полумраке, и дыхание смешивалось.
Поцелуй был глубоким, честным. В нём не было спешки — наоборот, в нём была история. Доверие. Принятие. Она притянула его ближе, не размыкая губ, и он обнял её за талию, мягко, бережно, будто боялся сломать хрупкое чудо. Они медленно легли на диван, не выпуская друг друга из объятий. Тепло от её тела будто заполняло его изнутри. Их дыхание стало чаще, но движения оставались ласковыми, спокойными. Никаких резких шагов. Только касания. Ощущения. Желание быть рядом. Быть здесь. Томми целовал её шею, плечи, а она шептала ему в волосы, прикасалась пальцами к его спине, будто запоминала каждый его изгиб. Одежда постепенно исчезала — не как порыв, а как естественный переход. Их тела были близки, но сердца — ещё ближе.
Они соединились в ту ночь — не просто физически. Настоящая близость была в том, как они смотрели друг на друга после. В том, как он гладил её руку, а она прижималась к нему, не отпуская. В тишине, которая не нуждалась в словах. В дыхании, которое звучало в унисон. И когда Софи, чуть сонная, прошептала ему:
— Я не отпущу тебя, ясно?
Он только крепче прижал её к себе.
— И я тебя, Софи. Никогда.