62
Глеб открыл дверь тихо, стараясь не создавать лишнего шума, хотя сердце в груди стучало громко — от радости. Он вернулся домой раньше, как и обещал. На этот раз без звонков и предупреждений. С пакетом в руках, полным её любимых сладостей: фисташковые макаруны, клубника в шоколаде и карамельные конфеты в золотистой упаковке. Всё для его Вишенки.
Квартира была наполнена вечерним светом и её ароматом — нежным, чуть терпким, с нотками ванили и персика. Он поставил пакет на кухонный стол, снял кроссовки и тихо направился в гостиную. Из спальни донёсся лёгкий звук — хлопнула дверь шкафа, и буквально через пару секунд Черри появилась в проёме.
— Глеб?! — удивление на её лице сменилось радостью. — Ты вернулся!
Она бросилась к нему и обняла крепко, будто боялась, что он исчезнет.
— Как ты здесь?.. Ты же говорил, что будешь поздно.
— Я сказал, что постараюсь быть пораньше. Вот и постарался, — улыбнулся он, обнимая её в ответ. — И привёз сладенького. Твоё любимое.
— Ты лучший, — прошептала она, чмокнув его в щеку. — Я так соскучилась.
Они уселись в гостиной, на мягкий диван под пледом. Поставили между собой тарелку со сладостями и включили спокойную музыку на фоне. Черри прижалась к нему, перебирая пальцами край его футболки.
— Как прошёл день? — спросил он, поглаживая её по спине.
— Суетно, как всегда. Встретилась с Лерой, поболтали и вернулась домой. Но теперь ты здесь, и я могу выдохнуть.
— Я тоже скучал, — признался Глеб. — Сидел на студии, пытался сводить трек, а в голове только ты. И сладкое. Вот и купил тебе полмагазина.
— Я тебя обожаю!
Глеб отпустил очередную пошлую шутку и Черри, смеясь, слегка стукнула его подушкой. Он ловко увернулся, прижал её к себе и начал щекотать. Она вырывалась, кричала, хохотала, а потом, наконец, остановилась, уткнулась ему в грудь и прошептала:
— Не прекращай быть таким. Никогда.
— Таким это каким?
— Моим.
Молчание между ними было комфортным. Только приглушённая музыка, мерцание лампы и лёгкий аромат карамели в воздухе. Глеб поигрался с её прядью волос, закручивая её на палец, и вдруг спросил:
— Слушай, а ты когда-нибудь думала о свадьбе своей мечты?
Черри замерла на секунду. Вопрос будто пришёл ниоткуда, и всё же — был удивительно уместным.
— Ты о чём? — спросила она, приподняв голову.
— Ну, просто... интересно. У каждой девчонки есть представление о свадьбе. Вот ты когда-то об этом думала?
Она задумалась. Потом чуть пожала плечами.
— Если честно... мне не так важно, как это будет. Главное, чтобы ты был рядом. Остальное — неважно.
— А если всё-таки подумать? — Глеб не отпускал тему. — Вот прям представить свою мечту. Без ограничений.
Она хмыкнула, посмотрела на него и, не отводя взгляда, честно ответила:
— Я думала когда-то....но не верила, что это когда-то случится.
— Почему? — мягко спросил он.
— Ну...мне казалось, что я из тех, у кого это не случается. Слишком часто всё рушилось, чтобы я всерьёз верила в такие вещи.
— А теперь?
— Теперь ты рядом. И, может быть... — она сделала паузу. — Может быть, я снова могу мечтать.
— Ну так расскажи, — попросил он мягко. — Мне правда интересно, о чем мечтает моя девочка.
Она улыбнулась, немного смущённо, и начала говорить:
— Как таковую свадьбу на сто человек я не хочу. Это не моё. Хочется чего-то камерного. До пятнадцати человек, чтобы были самые близкие. И чтобы это было где-то в Италии. Тёплый вечер, простая терраса, лампочки над головой, живые цветы, паста и белое вино.
— Красиво, — кивнул Глеб. — Очень по тебе. А предложение? Как ты хочешь, чтобы тебе его сделали?
Черри приподняла брови и отодвинулась от него:
— Так, стоп. Что за разговоры?
— Просто интересуюсь, — пожал он плечами.
— Интересуешься? — переспросила она с прищуром. — Ты собираешься сделать мне предложение?
— Ну, когда-то это точно случится. Вопрос времени. Но знать будет полезно.
Она покраснела. И хоть в голосе у неё ещё оставалась шутливость, глаза стали серьёзными.
— Об этом я реально не думала. Но точно знаю одно, что я не хочу, чтобы это было на публике. Ни в коем случае. Не хочу толпы, камер, оваций. Максимум — в кругу друзей. Или наедине. Чтобы это было по-настоящему.
— Понял, — кивнул Глеб. — Записал в душу.
Она тихо рассмеялась и посмотрела на него с такой нежностью, как будто видела впервые. И снова потянулась к нему, целуя в губы. Долго, мягко, с трепетом. А потом, не отрываясь от него, поглаживала его по волосам, пропуская пряди сквозь пальцы. Её взгляд был глубоким, будто в этот момент она запоминала всё: его глаза, голос, тепло рук.
— Ты знаешь, — прошептала она, прижавшись к его лбу, — я ведь никогда раньше не говорила этого вслух. Про свадьбу. Про мечту. Но с тобой почему-то хочется делиться.
— Потому что я хочу быть в каждом твоём моменте. И в сладком, и в серьёзном.
Они снова поцеловались. На этот раз глубже. Мир вокруг будто замер, оставив их вдвоём, в этой квартире, среди света лампы, пледа и звуков тихой музыки. Всё было по-настоящему. Всё было правильно.
Черри гладила Глеба по волосам, целовала его лоб, щёку и в шею. Словно благодарила за то, что он рядом. Что он есть.
— Никогда не отпускай меня, слышишь? — шепнула она.
— Даже не думал, — ответил он.
И в этом моменте не было обещаний. Были только чувства. И они были реальнее, чем когда-либо.
Утром на кухне было тихо, даже слишком — как будто мир ещё не проснулся. Сквозь полуоткрытую форточку тянуло утренним холодом. Дана стояла у плиты, водила венчиком по миске с яйцами, иногда бросая взгляд на тостер, на часы, на спящего в комнате мужчину. Глеб лежал на спине, поджав одну руку под щеку, волосы спутаны, дышит ровно. Он выглядел мирно, спокойно, почти беззащитно. И Дана, чертыхаясь мысленно, снова почувствовала, как дёргает внутри: уйти от него — всё равно что оставить половину себя дома.Завтрак готов. Она поставила тарелку с омлетом, тостами и дольками авокадо на стол. На маленькой бумажке, оторванном от старого блокнота, написала:
«Приятного аппетита, Кот.»
Заглянула в спальню, подошла ближе. Наклонилась, прижалась губами к его виску. Глеб тихо хмыкнул, пошевелился.
— Останься... — пробормотал, не открывая глаз.
— Не могу, — прошептала она, — у меня съёмка. Завтрак на столе.
Он не ответил, только потянулся к ней рукой. Но она уже вышла за дверь.
Площадка встретила её гулом голосов, щёлканьем техники, треском кабелей. Всё как всегда. Дана будто надела броню — ровное лицо, прямая спина, сухой тон. «Дана Вэй» включилась, а «Черри» осталась дома, под тёплым одеялом рядом с тем, кто знал, как держать её за запястье, когда она почти разваливается. Команда собралась новая. Предыдущая не смогла переехать в Москву, и Дана набрала новых ребят: Тимур — оператор, Саша — световик, Зоя — костюмы. Все с опытом, весёлые, чёткие. Работали слаженно, без лишних слов. Лера была рядом, как всегда. Ассистентка, подруга, правая рука. Без неё всё бы давно развалилось. Артистом был Артём — молодой, харизматичный, перспективный. Но приехал он не один. С ним был Николай, его продюсер. И человек, от которого у Даны сжалось внутри уже на первом рукопожатии. Он держал себя слишком уверенно. Смотрел слишком долго. Улыбался слишком... скользко. И, что хуже всего, лез.
— Дана, ну что ты такая строгая? Расслабься, съёмка — это же искусство, не казарма, — проговорил он, как бы между делом, подходя слишком близко. — Ты с виду такая холодная, но, по-моему, внутри у тебя вулкан. Интересно было бы проверить.
— Я не участвую в кастингах, — спокойно отрезала Дана, не поворачиваясь. — Работаем!
Он усмехнулся, будто это был флирт, а не граница. Интернет уже предупреждал о таких, как он. Истории — неприятные. Скандалы, давящие контракты, угрозы. Артём, видимо в курсе, но молчит. Дана следила за съёмкой, как за хирургической операцией — с холодным вниманием к деталям. Каждый кадр, каждый свет, каждый звук. Но на коротких перерывах она доставала телефон и улыбалась. Эти сообщения были якорем. Они вытягивали. Они защищали.
К ночи усталость уже стояла в плечах, как бетонная плита. Съёмка продолжалась, свет гудел, команда перебрасывалась шуточками, пытаясь не сойти с ума от недосыпа. В перерыве Дана забежала в гримёрку. Там уже сидела Лера с кружкой кофе и шоколадкой в руках.
— Ты даже не притронулась к еде, — пробормотала Лера.
— Потом, — устало ответила Дана и присела рядом.
Пару секунд было тихо.
— Этот Николай... — начала Черри, не глядя. — Меня очень напрягает. Лезет, суёт комментарии, смотрит как будто я его жертва. И знаешь, у меня странное чувство... будто это не просто флирт. Он... опасный. У него дурная репутация. Я проверяла.
Лера нахмурилась.
— Я тоже это заметила. Он постоянно рядом, даже когда не должен быть. И шутки у него... мерзкие. Он ко мне тож лез.
— Пиздец. — выдохнула Дана.
— Почему ты не скажешь Глебу?
— Потому что Глеб — это Глеб. Он вспыльчивый. Если узнает, сорвёт съёмку и, не сомневайся, врежет этому Николаю прямо на площадке. А потом будут разборки, скандалы, и всё полетит.
— А ты не думаешь, что он бы хотел знать? Не как артист, а как мужчина, который тебя любит?
Дана сжала губы. Плечи напряглись.
— Думаю. Но я пока справляюсь. Просто... неприятно.
Лера кивнула. Помолчала. Потом вдруг разулыбалась:
— А у меня такииииие новости. — вскрикнула Лера.
— Ну не томи. — с усталостью в голосе произнесла Дана.
— Серафим... снял мне квартиру.
— Что?! — Дана даже приподнялась.
— Просто взял и снял. Сказал, что я заслуживаю тишины и личного пространства. Что я не должна терпеть свою сумасшедшую двоюродную сестру, которая жарит сосиски в два ночи и разговаривает с котом.
— Он это сам придумал?
— Да. И я... я в шоке. Он всегда был рядом, но... теперь как будто стал ближе. Заботится. И я его люблю. Настояще.
Дана смотрела на Леру и улыбалась, от того, как внезапно становится светло, когда рядом есть кто-то, кто тебя не предаёт.
— Серафим — чудо. Я знаю его года... четыре? Он был моим «тихим рыцарем», но я не думала, что он может быть настолько... романтичным.
— А он может, — тихо сказала Лера.
Тут зазвонил телефон.
На экране высветилось «Кот ❤️».
— Глеб, — слабо улыбнулась Дана.
Лера сразу всё поняла. Подмигнула и встала с дивана:
— Я пока схожу за кофе. Оставлю тебя наедине с твоим рычащим мужчиной. — дверь за ней мягко прикрылась. Дана поднесла телефон к уху.
— Алло?
— Ну наконец-то. А то я тут уже повеситься готов. Ты понимаешь, я не могу уснуть, не услышав твой голос. Всё я зависимый.
Она хрипло усмехнулась:
— Ты с ума сошёл.
— Именно. — он притих. — У тебя голос... уставший.
— Потому что я устала.
— И грустный. — его голос стал мягче. — Ты даже не прячешь это.
— Я просто... немного напряжена. Слишком много всего. Смена почти двадцатичетырёхчасовая, а впереди ещё одна часов на двенадцать.
— Дана. — Он сказал это так, как будто хотел вытянуть её к себе. — Хочешь, я приеду? Похищу тебя и заставлю спать?
— Не смей, — она попыталась усмехнуться. — Я не могу сорвать съёмку. Артём нормальный, команда хорошая, нельзя всё испортить.
— А я бы всё равно пришёл. Разве что в маске ниндзя, чтобы меня никто не узнал.
Она чуть улыбнулась. Его голос обволакивал, снимал напряжение.
— Когда ты заканчиваешь? — спросил он через секунду.
— Завтра ночью. Если ничего не сломается и никто не облажается.
— Значит, завтра ночью я приеду за тобой. Заберу. Будешь спать в машине, на мне, где угодно — но я тебя увезу отсюда, ясно?
— Глеб...
— Без вариантов. Я так решил. А ещё... ты будешь есть. Прямо при мне. И пить воду. Много. Так что готовься, будет насильственное кормление.
Она рассмеялась — по-настоящему, впервые за весь день. Смех был короткий, сдавленный, но живой.
— Спасибо, Кот.
— Не «спасибо». Просто знай, что ты не одна. Даже если я не рядом. Я чувствую, когда тебе плохо. И если что — я примчусь. Прямо с кровати, в пижаме. Без обуви.
— Тогда точно никого не напугаешь, — фыркнула она.
— Ошибаешься. Видела бы ты мою пижаму. Красные штаны с ёлками и майка с надписью «SEX», которую я у Слэма украл ещё в прошлом году.
— Страшное зрелище. Даже Николаю стало бы не до домогательств.
— Какой ещё Николай?
Дана на секунду замолчала. Сердце ёкнуло.
— Продюсер Артёма. Просто... неприятный тип. Неважно. Всё под контролем.
— М? — голос Глеба чуть изменился, стал острее. — Что значит «неприятный тип»?
— Не начинай. Он просто слишком... разговорчивый, но он ничего не сделал. Просто ощущается как кто-то лишний. Всё окей.
Он вздохнул. Глухо, сдержанно.
— Хорошо. Раз уж пока «ничего не сделал», я держу себя в руках. Но знай, если ты почувствуешь хоть каплю опасности, то я приеду. Это не обсуждается.
— Знаю, — тихо сказала она. — Спасибо, что звонишь.
— Не благодари, мисс. Я просто люблю тебя до безумия и хочу, чтобы ты хотя бы дышала, когда всё валится.
— Я дышу, — она чуть улыбнулась. — Сейчас точно дышу.
— Тогда спускаю с линии. Но с условием ешь, не вникай в идиотов и жди меня завтра ночью.
— Договорились, Кот. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Вишенка.