51
— Я пиздец как боялся, что снова тебя потерял, — сказал Глеб, уткнувшись носом в ключицу Даны и зажмурившись, будто старался не расплакаться. Или не заржать — с ним всегда сложно было понять разницу.
Они лежали на его кровати — в той самой квартире, где ещё утром Дана не могла дышать. Сейчас она лежала в одной его футболке, вся сгоревшая от поцелуев и смеха, с растрёпанными волосами и тем выражением на лице, которое бывает только после: мира, после бурного секса, после большой ссоры и большого примирения.
— Так и скажи, что без меня ты тупо не умеешь завтракать, — лениво усмехнулась она, запуская пальцы в его волосы.
— Без тебя я даже дышу криво, не то что жру, — пробормотал он. — Я чуть на студии не сварился. Вода в бутылке была тёплая в моих руках, как жопа сатаны. Ты бы охуела.
— Сравнение божественное, как всегда, — фыркнула она.
— Спасибо, я стараюсь, — Глеб положил руку ей на живот. — Я вообще, между прочим, по тебе соскучился. Не по тому, как ты пилишь меня, что я не закрыл дверцу духовки. А по вот этой твоей моське... и твоим соскам, конечно, тоже. Особенно по ним. Они явно обиделись, что я их забыл в клубе.
— Угу. А ещё ты забыл в клубе, что я сижу рядом, — спокойно ответила она, и на секунду всё снова стало тише.
Глеб повернул голову к ней. Его улыбка исчезла.
— Прости, Черри. Реально, я вёл себя, как долбоёб. Я... — он выдохнул. — Я думал, что тебе и так всё ясно. Что если ты со мной, если живёшь тут, то мы как бы... ну... это и есть "вместе". Типа очевидно же?
— Ага, только ты об этом никому не сказал. Даже мне.
— Потому что я идиот, — признал он без лишней драмы. — И больше не буду. Я тебя люблю, Черри. Сильно. Почти как пельмени в 3 утра.
— Очень романтично, — фыркнула она, но не отстранилась.
— Ну а что ты хотела? Цветы я тебе подарил, кулон тоже, секс был — шикарный. Теперь ещё и душу свою тебе выкладываю. Всё, я голый — в прямом и переносном смысле.
— Только не начинай плакать, — поддела она.
— Плакать не буду. Но, если хочешь, могу встать на колени и начать петь «Ты моя нежность».
— Лучше не надо, — засмеялась она. — А то я снова уйду к Лере.
— Только если ты хочешь, чтобы я примчался туда голым, с букетом гортензий и табличкой: «Верни мою киску».
Она откинулась на спину и заржала — по-настоящему. Тот самый смех, которого ему не хватало весь день.
— Господи, ты неисправим.
— Я — диагноз. И ты им заболела.
Он наклонился и поцеловал её в живот.
— Кстати, о твоих похождениях. Ты мне так и не рассказала, чем занималась у Леры. Или там были оргии, о которых я не должен знать?
— Ну, раз уж ты так сильно хочешь, то я таки расскажу, — она перевернулась на бок, подперев голову рукой. — Утром приехала к ней. Молча. Я была на взводе. Лера поставила чайник, ничего не спрашивала. Просто посадила меня и обняла. Потом я начала говорить. Про всё — клуб, про ту шл...ой девушку, и про твое поведение. И знаешь, было даже не столько обидно, сколько пусто. Будто я села рядом, а ты меня не увидел. Хотя был в десяти сантиметрах.
Он слушал, не отводя взгляда. Сейчас без шуточек. Серьёзно.
— Мы смотрели какой-то идиотский фильм, ели лапшу из коробок. Я полдня думала: а может, не возвращаться? Но потом... вспомнила, кто ты есть. И кто я с тобой. И что это — не просто удобно. Это реально что-то большее.
— Я мудак. Это официально, — выдохнул он. — Надо было сразу в клубе подойти и сказать: «Это моя женщина. Отойдите все нахуй».
— Надо было, но ты не сделал.
— Исправлюсь, — пообещал он. — Буду на всех тусах говорить: «Всем внимание! Это Черри, моя муза, любовь и владелица моей жизни! И сисек».
— Глеб!
— Ну чё? Я серьёзно. Хочешь, футболку сделаю? С твоим лицом и надписью: «Не трогай, она моя». Или татуху.
— Лучше просто не будь идиотом. Это будет мой любимый подарок.
Он снова притянул её к себе, уткнулся лбом в её щеку.
— О, кстати, мы с Лерой нашли помещение.
— Опааа, да неужели?
— Ага. Завтра утром еду смотреть с агентом. Если всё ок — подписываем договор. Там пушка. Два этажа, новое ахуеннное здание, свет — как в кино. Но надо делать ремонт. Мы с Лерой влюбились.
— Я еду с тобой, — уверенно сказал он.
— Да ну?
— Да. Возьму блокнот, буду делать вид, что шарю в ремонте. Скажу «тут несущая стена» или «здесь надо делать шумоизоляцию». Все подумают, что я умный.
— Лучше не говори ничего, а просто подержи меня за руку, — сказала она тихо. — Мне этого будет достаточно.
Он посмотрел на неё. А потом ещё раз и еще раз. Словно хотел запомнить навсегда.
— А я тебя не только за руку держать собираюсь. В планах — вся ты.
— Опять начинается...
— Ты же сама любишь мои пошлые шутки. Вот получай. Подписала контракт — терпи.
— Мы с тобой даже контракт не подписывали.
— Тогда завтра, после помещения — оформим. И сексом заверим.
— Ты точно неисправим.
— Только с тобой.
Он поцеловал её снова. И в этом поцелуе было всё: примирение, обещание, смех и, да — немного похоти. Но только той, что бывает, когда любишь по-настоящему.
Будильник заорал в 8:00. Пронзительный, надоедливый, такой, как Глеб сам когда-то настраивал с фразой: "Вставай, ленивая жопа". Черри щёлкнула по экрану, отключая, и потянулась. В комнате было светло, а Глеб... мёртв. Лежал на спине, раскинув руки, с одним глазом чуть приоткрытым, как будто следил за ситуацией, но сдаваться не собирался.
— Глееееб... — протянула Черри, дёргая его за плечо. — Вставай, у нас встреча. Через два часа!
— Мммрргхх... — он промычал, даже не шевельнувшись.
— Я не шучу, серьёзно, — Дана села на кровать, собирая волосы в пучок. — Вставай, или... или я сейчас...
— Или что? — лениво откликнулся он, еле приоткрыв один глаз.
— Или... секс будет, а ты проспишь.
Глеб подскочил так, будто под ним сработала мина. Резкий вдох, глаза открылись, руки вытянулись.
— ЧТО?! Где? Кто? Секс? Уже начался?
Черри рассмеялась, оттолкнула его.
— Умойся сначала, герой. Я иду в душ, а ты застели кровать, не забудь.
— Ага, конечно, — он потянулся. — А потом ещё и пыль вытру, полы помою, борщ сварю, и грудь себе увеличу.
— Можешь и не стараться, всё равно не догонешь мою.
— Ну конечно, куда мне до тебя.
Она бросила в него подушку и ушла в ванную, а Глеб, конечно, ни о какой постели не думал. Он выждал ровно двадцать секунд, а потом встал и пошёл следом, тихо приоткрыв дверь.
Черри стояла под струями воды, с закрытыми глазами, а её мокрые волосы прилипли к спине. Она не услышала, как дверь скрипнула, не заметила, как Глеб уже стоял позади. Зато почувствовала — когда его ладони легли на талию.
— Ты невыносим, — хмыкнула она, даже не оборачиваясь.
— Ну, что поделать, моя любовь к гигиене — это болезнь. Особенно, когда моя девочка так аппетитно намыливает себя. — он склонился к её уху. — Хочешь, я помогу? Могу тщательно вымыть... всё.
— Глеб, у нас встреча, — сказала Дана неуверенно.
— Успеем, ну или агент пусть немножко подождёт. Кому вообще важно время, когда у тебя в душе богиня?
Он прижал её ближе. Всё случилось быстро и страстно, как всегда у них. Без долгих прелюдий, без особых слов — только горячая кожа, влажные поцелуи и жадные движения. Она поначалу ещё пыталась его оттолкнуть, бурчала что-то про «нельзя, мы же спешим», но когда Глеб вошёл в неё, прижав к кафельной стене, все её аргументы рассыпались, как пенка на мыле.
— Бля, ты в душе красивее, чем в инсте, — выдохнул он, уткнувшись в её плечо.
— Ты это сказал, пока во мне, да?
— Ага. Ты вдохновляешь.
Они вылетели из дома как два урагана, на ходу натягивая одежду, расчесываясь уже в лифте и закидываясь жвачкой вместо завтрака.
— Ну ты, конечно, молодец, — бурчала Черри, сидя на пассажирском сиденье. — Из-за тебя мы даже кофе не попили.
— Ну извини, я — завтрак чемпиона. В высоком качестве. Без сахара, но с протеином.
— Заткнись и жми на газ, пока Лера нас не убила.
У здания уже стояла Лера. Она щурилась от солнца и листала документы на планшете, как типичная уверенная в себе ассистентка.
— Доброе утро, опоздуны, — сказала она, скрестив руки. — Всё ок?
— Да, просто пробки, — без тени стыда соврал Глеб.
— Ага, пробки. — буркнула Черри, проходя мимо подруги.
Лера рассмеялась, но промолчала.
Объект, куда они пришли, действительно был впечатляющий. Новое здание с новомодным стилем, высокие потолки, большие окна, лестница, даже аромат — как будто воздух здесь знал, что будет местом творчества.
Черри светилась. Она ходила, касалась стен, поднималась по ступенькам, представляла, где что будет: фон, стойки, зеркало, комната для монтажа, её кабинет, кухня для сотрудников... Глеб не мешал. Он просто наблюдал.
Он видел, как она улыбается, как глаза горят, как жесты становятся увереннее. Это была его Черри — та, что мечтает, строит, хочет.
— Идеальное место, — сказала Лера. — Можем бронировать?
Черри посмотрела на Глеба. Он уже доставал карточку.
— Ты серьёзно? — удивилась она. — Мы же договорились, что я хотя бы часть внесу.
— Черри, не беси, — сказал он, глядя в упор. — Я не даю тебе денег. Я вкладываю в твою мечту. Всё. Подписываем.
Она стояла с открытым ртом, пока Глеб решал всё с агентом. Лера только скользнула по ней довольным взглядом, молча одобряя.
Когда всё было подписано, и договор лежал в её руках, Черри сделала пару шагов к Глебу, а потом просто накинулась на него — прямо на улице. Обвила руками, вцепилась в него губами.
— Спасибо. Спасибо. Ты вообще понимаешь, что ты сделал?
— Сделал тебя счастливой. Ну, плюс бонус — трахнул в душе утром. Хороший день, в общем.
— Ты дурак, — выдохнула она, прижавшись лбом к его груди. — Но мой.
— Это ты сейчас так говоришь, а как пойдём отмечать — опять убежишь.
— Ага. Особенно если твои девочки опять начнут пить из твоего бокала.
Он серьёзно посмотрел ей в глаза.
— Малыш, как раньше не будет. Клянусь. Только ты. Только мы.
— Ладно, — она улыбнулась. — Поехали, отмечать.
— Вечером в клуб? — спросил он, лукаво.
— Только если без шалав.
— Ну... хотя бы одна, ну пожалуйста.
— Я же сказала — без шалав, — хмыкнула она, толкнув его в бок.
Он засмеялся. И, взяв её за руку, повёл к машине.