29
Жара. Каждое дуновение ветра воспринимается как святая благодать. Пятилетний Витя идёт в шортах и футболке, держа дедушку за руку. Они садятся в трамвай, красный с белой полоской, который очень громко тарахтит, когда едет. Разговаривать невозможно. Они молчат и разглядывают что-то в окошко, проветривая вспотевшие ладошки. Дедуля платит за проезд, Вите дают билетик. Мальчик внимательно разглядывает кусочек серой бумаги. Цифры он знает, но считать сумму ещё не умеет, а вдруг билетик счастливый? Дед глянул, отрицательно мотнув головой. Минут через двадцать они выходят и Витя крепко хватает деда за руку.
Асфальт пропекся под палящим солнцем и отдает излишек жара в обувь, ноги начинают задыхаться, стонать. Хочется свернуть на тропинку, на землю, разуться, почувствовать слабый ветерок запрелыми пальчиками ног, но рядом только неживой, обожженный асфальт. Они идут медленно и спокойно, аккуратно дыша, чтобы не набирать много горячего воздуха, пытаются дуть себе на лоб, стараясь хоть как-то освежить голову. Не хочется ни о чем говорить и ничего спрашивать у дедули, Витя просто издает стон каждые несколько метров "Жаааарко", а дед отвечает "Потерпи, скоро уже дойдем".
Десять минут остается до входа в благодатный лес. Когда становится видно опушку, дышать намного легче и проще. Витя разглядывает тени среди деревьев и слышит как они переговариваются между собой, шелестя листвой. Он чувствует себя маленьким диким зверьком, которого вот-вот выпустят на свободу. Как же он любит сосны! Кажется, будто их оранжевые стволы растут до самых облаков. Земля усеяна иголочками разного цвета - зеленого, желтого, бурого и даже почти белого - это урожаи разных лет, это история не одного цикла жизни. Они неторопливо идут по дороге рядом с лесом, и дедушка начинает рассказывать сказку.
— Посмотри, как крепко они держатся, — говорит он, показывая на толстые, выползающие из земли корни, — деревья растут и вверх, и вниз. Под землёй у них большая корневая система, даже больше, чем само дерево, — дедушка посмотрел на верхушки деревьев.
Витя подбежал к одной из сосен, присел, пощупал массивный корень, который был в диаметре больше, чем его собственная ладошка. Потом запрокинул голову, разглядывая ствол и ветви. Он так увлёкся, что чуть не плюхнулся на землю, но успел поставить руки. Дедушка продолжал:
— Деревья дружат друг с другом. Поговаривают, что корни всех-всех растений в мире соединены неразрывной сетью, которая окутывает весь земной шар. — Он подал Вите руку и поднял мальчика. — Ты помнишь, что есть другие миры?
Витя кивнул. Он старался ничего не говорить, чтобы дедушка поскорее рассказал что-то интересное.
— В одном из таких миров, который чуть старше, чем твой, живёт мальчик. — Они плавно перешли на тропинку среди деревьев, — Его мама работает учительницей, а папа слесарем и у них совсем нет времени на общение с сыном. Ему грустно, поэтому он часто приходит в большой парк рядом с домом и разговаривает с разными деревьями. С такими как здесь, — он махнул рукой вглубь леса, — с соснами, дубами, берёзками, — он показал пальцем на пару виднеющихся вдали белых стволов, — ты наверняка спросишь почему он ни с кем не дружит?
Перепрыгнув небольшую ямку, Витя остановился, вопросительно глядя на дедушку. А правда, почему не гуляет с друзьями, а ходит в лес? Витя, например, дружит с Алиной в детском садике и ещё с Никитой, он его лучший друг!
— На той улице, где он живет, нет детей его возраста, а в школе его не любят потому, что он самый умный.
— Но разве быть самым умным плохо? — недоумевающе спросил Витя.
Дедушка тяжело вздохнул и присел на пригорок над оврагом, в котором весело журчал ручеёк.
— Нет, Витя, конечно не плохо. Просто люди не любят непохожих на себя, они сторонятся и избегают их. Тогда нужно скрыть свои отличия или привыкнуть быть одному.
Копая землю найденной длинной палкой, Вите стало очень грустно за мальчика и он бросил занятие, присев рядом с дедой.
— Однажды он гулял по лесу, случайно споткнулся и упал. А когда встал и пошел дальше, знаешь где он оказался?
— Где? — воскликнул Витя, — Скажи, деда, где?
— В лесу на другом континенте.
— Такого не бывает, — насупился мальчик, думая, что дедушка держит его за маленького.
— Бывает, конечно, — по-доброму ответил дедуля, — ты вырастешь и сможешь сам увидеть.
Ручей в овраге весело журчал, а над ним жизнерадостно летали стрекозы и бабочки. Витя спустился, чтобы поймать или хотя бы разглядеть поближе кого-то из них. Один за другим он задавал дедушке вопросы о том, что же дальше было с мальчиком. К счастью, он нашел друзей, таких же как он — они умели путешествовать с помощью леса даже в другие миры, хоть и ненадолго.
— Но самое главное, — резюмировал дедушка, — никогда не бойся быть собой.
Темнота.
Витя стоит как завороженный у одного из огромных круглых окон, глядя на яркие вспышки света в кромешной тьме за стеклом. Он старается не обращать внимания на красноватый оттенок стекла и обратный отсчет, который судя по всему, означает, что этот прекрасный мир скоро погибнет. Умрёт, как его дедушка. Витя прислоняется к стеклу руками, упирается лбом в холодную поверхность, вглядывается во мрак и плачет. Горячие слёзы текут по лицу. Он облизывает губы, чувствует солоноватый привкус. Желтая искорка вдалеке вдруг начинает увеличиваться в размерах, будто приближается. Витя почему-то вспоминает, что дедушка так и не научил его играть в шахматы. Он всматривается в летящий к окну шар. Видит, как его цвет меняется от светло-желтого до оранжевого. Мальчик разглядывает яркие лучи и ему кажется, что это дедушка подаёт знак. Не может ведь человек просто умереть, он куда-то отправляется. Значит, дедушка превратился в эту мерцающую звезду. А она всё увеличивается в размерах. Витя замечает огромный красно-оранжевый хвост, рассекающий пространство за ней. «Дедушка хочет мне что-то сказать!» — восторженно думает он. Шар надвигается, растёт в размерах и летит прямо к стеклу, не снижая скорости. Всё ближе, ближе. Вот Витя видит бурлящую поверхность, покрытую языками пламени. «Дедушка!» — кричит он и звезда разбивается о стекло.
Темнота.
Четырнадцатилетний мальчик стоит перед огромным иллюминатором и наблюдает за темноволосым мужчиной, гуляющим по лесу. Витя смотрит, как тот подходит то к одному дереву, то к другому, прикладывает к стволу руку и, наклонившись ближе, что-то шепчет. С разных сторон как из воздуха появляются несколько человек и быстро идут к нему. У мальчика люди вызывают неприязнь, они одеты в темно-зеленые тканевые костюмы с коричневыми кожаными вставками и у каждого в руках арбалет. Судя по всему, они настроены недоброжелательно. Витя стучит по стеклу, кричит «Дядя, бегите оттуда!», но его никто не слышит. А люди подходят всё ближе и ближе. Мужчина замирает, не двигая головой водит глазами по сторонам. Потом приседает к корням огромной сосны и дерево будто всасывает его, ничего не оставив на поверхности. Ушёл! Витя успокаивает нервно стучащее сердце. Подпрыгнув от неожиданного прикосновения к плечу, оборачивается и видит дедушку, который с улыбкой смотрит на него.
— Я тебя обманул в детстве, — начал признание дед, — мальчик, который умеет путешествовать с помощью леса, не нашёл друзей. Даже такие же, как он, объявили на него охоту. Лучше быть таким, как все.
Витя поджимает губы. Ничего не ответив, идет по металлическому коридору, не глядя в другие иллюминаторы. Он помнит, что в детстве дедуля рассказывал интересные истории и всегда было тепло на душе, будто Витя может сделать что-то хорошее и полезное. Сейчас же дедуля будто совсем не понимает его чувств и даже иногда говорит что-то обидное.
— Витя, — окликнул дедушка мальчика, — я сильно болею. В твоём мире это называется раздвоением личности. Я очень стараюсь, — его глаза слезятся, — стараюсь не обидеть тебя, — он обнимает внука, но Витя не отвечает взаимностью, отводит взгляд сторону. — Будто кто-то плохой живет внутри меня. Я должен, должен бороться с ним пока тебе не исполнится двадцать пять. — Он отходит, вытирает глаза и протягивает мальчику руку, — пойдем ещё раз посмотрим на драконов.
Витя колеблется несколько минут, но потом берёт деда за руку и они молча идут по длинному коридору.
— А что будет когда, — неуверенно начинает мальчик, — когда мне будет двадцать пять?
— Тогда я скажу тебе...
Виктор почувствовал жуткую боль в области копчика. Ещё сильнее, чем в детстве, когда ударился, скатившись с горки. На него посыпалась какая-то пыль и мелкие камни. Громкий грохот и резкий скрежет гулко зазвучали в голове. Не понимая что происходит, Витя щурясь приоткрыл глаза и от неожиданности попятился на пятой точке, быстро перебирая ногами и руками. Перед ним прямо возле ступней рухнула огромная доска. Он разглядел торчащие из неё длинные гвозди. Внезапно кто-то схватил его за подмышки и потащил назад. В ту же секунду на то место, где Виктор был мгновение назад, посыпались кирпичи. Он попробовал встать, но услышав громкое «не шевелись!», замер и остался сидеть. Его стремительно потащили дальше, а он, перебирая ногами и помогая своему спасителю выбираться, с ужасом глядел на то, что происходит — за его домом, который был уже почти полностью разрушен, возвышался огромный ствол дерева, как в сказке «Джек и бобовый стебель». И это дерево на глазах продолжало расти. Оно становилось всё выше, появлялись новые стволы, росли вширь, сплетаясь друг с другом. Пару минут грохот продолжался, но потом вмиг затих. Исполинское растение замерло. Его огромные листья, размером с письменный стол, плавно шевелились на ветру. Витя оглянулся. В желтой рубашке, весь в грязи, нагнувшись и упершись руками в колени стоит Геннадий и тяжело дышит.
— Скоро замёрзнем, — сказал инженер, глядя на ошарашенного Виктора, — надо залезть и найти одежду.
Открыв рот, Витя несколько минут посидел на земле, потом встал и потёр ладонями плечи — да, в одной футболке в октябре точно жарко не будет. Пощупал поясницу и копчик, вроде не сильно ушибся, немного ноет. Гена, почесывая бороду с небольшой щетиной, глядел на развалины дома.
— А жаль, уютненько было, — сказал он и легонько потрогал открывшиеся заново раны на руках, — сигареты мои найти надо.
— Что, — начал Витя, поглядывая то на Гену, то на дом, то на исполинское растение, — происходит?
— Ну что, пришелец из другого мира, — невозмутимо ответил инженер, — в гости к тебе зашёл. Оно ж разумное, — он усмехнулся, помахав растению рукой и оно, к удивлению Виктора, ответило одновременным колебанием всех листьев.