Глава 12. О сомнениях
Май 1899
Стасу уже было привычно то место, к которому он шел. Никольский напрягался совершенно по другому поводу: как заставить великого князя помочь ему найти передельцев? Ведь за все эти годы, так сказать, сотрудничества, они многое пережили: и взлеты и падения. Но сейчас Стаса больше интересовало последнее. Покушение на губернатора, казнь участников «Красной орхидеи» не прошли мимо Петра. У них было непростой период отношений. И Никольский всеми правдами и неправдами умолял великого князя и дальше оказывать им поддержку. И он не знает как, но ему это удавалось.
Стас зашел в ресторан, официант проводил его в отдельную комнату. Петр сидел и курил. Все выглядело как в их первую встречу.
— Мой старый друг, — Петр развел руки в стороны. — Ну-с, присаживайся.
Стас опустился напротив. Он увидел, как великий князь затягивается сигаретой и ему захотелось тоже. Но он постарался держать себя в руках.
— Ты не стесняйся, угощайся, — Петр указал на еду, которая стояла. — Все в твоем распоряжении.
От каждого его слова у Стаса пересыхало в горле. Но, к слову, он был очень голоден. Никольский поставил подле себя тарелку и положил кусок свинины.
— Есть срочное дело, — начал Стас.
— Уже догадываюсь, зачем ты пришел, — Петр выдохнул дым, глядя в сторону.
— В связи с последними событиями, мне нужна ваша помощь.
— Мда, передельцы не дремлют, — задумался великий князь. — Твой брат, конечно, затеял жестокую игру.
— Мне нужно их отыскать.
— Это не так-то просто, — покачал головой Петр. — Они появляются только тогда, когда сами этого захотят. Хотя, уверен, что есть подергать за кое-какие ниточки...
— Так вы поможете? — Стас напрягся.
— Смотря, что я получу взамен, — Петр покрутил бокал с вином.
— Уже прошла первая вылазка на кирпичный завод. Результаты довольно утешительные.
— Но этого мало, понимаешь? — спокойно ответил великий князь. — Когда провалилось покушение на губернатора, я молчал, после казни участников «Красной орхидеи» ты уговорил меня продолжать вас поддерживать, я с натяжкой согласился. И за все это время мы ни к чему не пришли. Смекаешь?
— Поднять народ на революцию не так-то просто, — сказал Стас. — На это требуется время.
— А я вложил в вас уже слишком много средств. Мне тоже нужны результаты.
— Обещаю, что в этот раз все будет иначе. Мы уже достигаем своих целей.
— В прошлый раз ты тоже так говорил. Но как все получилось?
— Народ не жалует Николая, особенно после всего того, что устроили передельцы.
— Они, получается, даже немного помогли вам?
Стас понял, что Петр прав. Даже несмотря на то, что они были чуть ли не врагами, именно передельцы смогли дестабилизировать положение в Столице, но не «Красная орхидея».
— Они лишь убивают, а мы собираем вокруг себя сторонников для свершения революции, — попытался оправдаться Стас.
— И то верно, — Петр пробарабанил пальцами по столу.
— Дайте мне полгода и все решится.
В комнате повисла тишина. Петр взял со стола сигарету и снова закурил. Дым стал обволакивать комнату.
— Последний раз я тебя выручаю, — Петр протянул ему руку.
Стас в ответ пожал ее.
— Только, конечно, печально, что передельцы решили убить моего братца.
Никольский замер на месте. Откуда он знает? Кто мог ему рассказать? Может, у великого князя свои источники информации? Либо Лия могла это сделать. Но откуда ей знать Петра? Хотя, он не осведомлен, как устроены дворянские круги, поэтому все может быть.
— И вы предупредите своего брата?
Петр откинул голову назад и звонко рассмеялся. Стас несколько смутился от такого выпада.
— В этом как раз и загвоздка, — Петр затянулся сигаретой. — Никого я предупреждать не буду. Сумеем ли мы их остановить или они сделают свое дело — вопрос времени. Интересно понаблюдать со стороны.
Никольский задумался. Он знал, что великий князь не любил Николая, но не подозревал, что ненависть выливается к жажде смерти своего родного человека. От этого невольно пробежал холодок по спине. Петр просто наслаждался представлением. И «Красная орхидея» была его частью. Но возразить Петру он не смел, потому что тот оказывает им большую услугу, предоставляя большие средства на содержание.
— Если будут какие-то новости по передельцам, то я дам знать, — закончил Петр.
Стас кивнул. Они попрощались, и Никольский покинул ресторан.
Выйдя на улицу, он тоже закурил. Стас понял, что почти все это время смотрел на Петра. Как он затягивается сигаретой и выдыхает дым. Неужели привычка превращалась в зависимость? Он мотнул головой, прогоняя эти мысли.
Следом Стас подумал о том, что родственные связи — коварная вещь. Родных не выбирают. Как случилось с Сергеем и отцом. Первый хотел стереть Столицу в пепел, а второй не давал покоя ни себе, ни другим, наслаждаясь могуществом в виде денег.
Стас так и не осмелился прийти на похороны отца. Он просто не смог это сделать. Человек, который причинил много боли ему и его матери просто не заслуживал такого. Тем не менее, он все ждет новостей от юриста, который работает над завещанием.
Солнце садилось за горизонт, освещая отдраенные до блеска богатые кварталы города. Стасу никогда не нравилось здесь, он даже избегал этого места. Но невольно зачастил сюда из-за встреч с Петром. Пока он размышлял, сигарета медленно догорала во рту, развевая пепел на ветру. Никольский проследил за этим действом и понял. Таким же образом бесследно проходит его жизнь.
***
Когда Аннет начала идти на поправку, вся императорская семья переехала из имения обратно в Гранатовый дворец. Николай знал, что Петр выехал оттуда раньше, но не стал искать причины, потому что это было в духе его брата.
Все это время Николай не отходил от Аннет, постоянно был рядом, присматривал за ней. Чувство вины раздирало его на части, поэтому он считал своим долгом позаботиться о ней. И все те эмоции, которые он испытал после несчастного случая с императрицей было ни что иное, как минутный порыв. Император понял, что снова начал остывать к Аннет. Такое положение вещей его нисколько не радовало, но необходимо продолжать играть свою роль. Нельзя насильно полюбить человека, даже если он любит в ответ. И несмотря на то, что любовь к Лие остывала, Николай не мог раскрыть свои чувства к жене. Это было просто невозможно. Аннет постоянно напоминала ему ту студентку, в которую он влюбился. И это нисколько не притягивало, скорее наоборот, отталкивало еще сильнее.
После ужина Николай отправился в свои покои, где также отдыхала Аннет. Войдя в комнату, он увидел, что она крепко спала. Император понял, что у него появилась прекрасная возможность дочитать дневник Карницкого, чтобы наконец узнать все обстоятельства его смерти.
Проходя мимо Аннет, он взглянул на нее, удостоверившись, что она не проснулась. Затем Николай сел за письменный стол, извлекая из тумбы записную книжку.
Шелест страниц действовал на нервы, потому что не знаешь, в какой момент тебя настигнет правда. И Николай этого сильно боялся. Он не хотел верить во все произошедшее, но все же пытался смириться.
Он перевернул страницу, на которой остановился:
Июнь 1898
Вызвал Рылеева на допрос к себе в кабинет. На всякий случай взял на этот разговор проверенных людей, чтобы он не смог как-то навредить мне. Выглядел он спокойно, даже слишком. Я назвал ему свои опасения, подозрения. Упомянул компоненты, из которых состояла бомба и что ее могли сделать только передельцы. Рылеев с удивлением слушал меня, а потом развел руками и сказал, что не знает ничего об этом. Тогда я ему припомнил, что его люди нехотя расследовали дело о теракте на Центральной площади. Он лишь махнул рукой и сослался на то, что после войны не хватало средств. Затем начал обвинять в этом меня. Я обомлел. Он не смеет так говорить. Я пытался сделать все для нашего отдела жандармерии. Но потом осознал, что он просто переводит стрелки. Но одно мне не давало покоя: доказательств почти не было, я не мог просто так поймать его и предъявить обвинения. У меня ничего не было на руках.
Тогда я решился на самый глупый шаг в моей жизни. Я отпустил своих доверенных лиц. Мы остались наедине. Лучше бы я этого не делал. Рылеев сразу переменился в лице. Я никогда его таким не видел. Сказал мне, что если я обнародую эту информацию и пойду с ней к императору, то мне не поздоровиться. И тогда место главы тайного отделения останется пустым. Но совсем ненадолго. Я понял, что мне нужно действовать быстро. Необходимо собрать все доказательства, иначе... Иначе я никогда не увижу свою сестру и Лию. Ох, моя малышка Лия. Знала бы она, на что я способен ради нее.
Николай прервался, обдумывая прочитанное. Все-таки Рылеев угрожал Карницкому. И тот действительно замешан в деле о передельцах. Но если Арон не дошел до него со своими опасениями к Николаю, то он просто не успел это сделать. Но хотел.
— Николай? Что ты там делаешь?
Император услышал, как Аннет произнесла его имя. Он попытался быстро спрятать дневник. Захлопнув дверь тумбы, Николай повернулся:
— Все в порядке. Возникли некоторые дела.
Аннет приподнялась в постели и недоверчиво взглянула на него.
— Ты что-то скрываешь от меня?
— Нет, — уверенно сказал Николай.
— Который час? — она потянулась.
— Скоро девять.
— Ужин был как всегда скучным?
— Ты же знаешь, что Петр, как обычно, не умолкал ни на секунду, — он поправил свою рубашку и улыбнулся.
— Да, твой брат... — Аннет задумалась. — Знаешь, мне иногда кажется, что он что-то скрывает от тебя.
— О чем ты? — недоуменно спросил Николай.
— Он постоянно куда-то пропадает. Бывает, не появляется на трапезе. А недавно я видела, как он покидает дворец.
— У Петра свои любовные дела. А еще он большой любитель игры в карты, — спокойно ответил Николай.
— А я бы на твое месте задумалась, — сказала Аннет. — Он не жалует тебя, даже можно сказать, ненавидит. Это чувствуется острее особенно после твоих рассказов из детства.
— Петр только языком болтать умеет. Вреда он никому не причинит.
— А мне показалось совсем наоборот. Лучше приглядывай за ним.
Николай не понял, к чему Аннет вообще завела этот разговор. Но ему было совсем не до своего брата. Сейчас в голове маячит лишь расследование об убийстве Карницкого. Он сам не понял, как глубоко погрузился в это дело. Полностью и с головой.
— Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
— Мне намного лучше, — улыбнулась Аннет. — Голова практически не болит. Спина тоже. Так что скоро ты не будешь одинок.
— Я рад, что тебе лучше, — он присел на кровать рядом с ней и коснулся руки. — Поправляйся скорее. Врач уже практически тебя не навещает. Хороший знак.
— Хочется, чтобы он вообще больше не приходил, — она положила свою ладонь сверху. — Спасибо, Николай.
— За что?
— За то, что ты рядом. Я это очень ценю.
Император обнял свою жену. Но в это время он думал совсем о другом. Ему все никак не давала покоя поимка Рылеева. Он должен был решиться на отчаянный шаг. Если он как-то замешан с передельцами, то необходимо двигаться в этом направлении.
И тут его осенило.
Если ненавязчиво поручить Рылееву отыскать следы передельцев в Столице, то это может сыграть на ему на руку. Николай сможет проверить, насколько тот связан с ними и как скоро он достигнет поставленной цели. А пока он этим занимается, можно отыскать достаточно доказательств.
В мгновение Николаю стало досадно от того, что он даже ни с кем не может посоветоваться по этому поводу. Дело слишком закрытое, результаты слишком поверхностные. Да и кто ему поверит? Лишь подумают, что он сошел с ума. Но Николай понимал, что либо он действует сейчас, либо никогда.
С этими мыслями он продолжал гладить Аннет по волосам, ни капли не думая о том, что она в этот момент чувствует.
***
Лия очень долго размышляла над тем, что делать дальше. Ей нужно было помочь Стасу и найти информацию о его брате. Тогда он сможет выручить ее в ответ. Но Лия давно не посещала торжества, приемы и балы. Да и ей это было не особо интересно. Она понимала, что единственный выход – съездить к тетушке Джене и постараться там отыскать ответы на свои вопросы. У нее была надежда на то, что хоть кто-то из подруг тетушки осведомлен о слухах вокруг Сергея. Заодно она могла расспросить их о своем отце.
Лия поняла, что нужно действовать решительно. Ведь для того, чтобы уехать на неделю, ей нужно было спрашивать разрешение у директора Высшей школы. А еще нужно соврать. Много врать. Но ради цели Лия была готова провернуть и не такое дело.
В кабинете Натальи Владимировны она держалась ровно и уверено.
— Значит, тетушке не здоровится? — директор сидела за своим столом, постукивая пальцами.
— Да, директор, — отрезала Лия.
— И сколько вам потребуется времени?
— Только неделя. И я вернусь, догоню программу. Обещаю, что все будет хорошо.
— Учитывая, что вы в прошлый раз уехали, не предупредив никого, это ставит под угрозу вашу репутацию. Однако, успеваемость у вас хорошая. И это похвально. Поэтому можете съездить на неделю домой. Но лучше взять задания у своих преподавателей, чтобы не отставать.
Лия кивала, а внутри ликовала душа. Хоть на короткое время она сможет сбежать от этого, побыть с тетушкой. А гувернантка точно при ней не станет перечить Лие.
Мария Федоровна была удивлена тому, чтобы посреди учебного года они едут домой. Но Лия сказала, что слишком соскучилась по тетушке и ей необходим небольшой отдых. Та не стала ничего говорить, лишь прожигая ее недоверчивым взглядом.
Джена ахнула, когда увидела свою племянницу на пороге квартиры.
— Дорогая, что случилось? — она порывисто обняла Лию. — Я даже не думала, что ты приедешь.
— Все в порядке, — девушка мягко отстранилась и улыбнулась. — Просто я очень соскучилась. А по учебе не беспокойся, я взяла выходные. Директор не была против.
— Я очень рада, что ты здесь, — сказала тетушка. — Анна, скорее сюда, поможешь с вещами.
Позднее Лия и Джена расположились за столом ожидая ужин. Девушке было грустно от того, что тетушка постоянно трапезничала в одиночестве, без отца.
Все было скромно и спокойно. Когда служанка поставила еду на стол, тетушка Джена спросила:
— Твой отъезд точно никак не повлияет на твою успеваемость? Я беспокоюсь.
— Нет, директор сказала, что у меня все хорошо, и я могу тебя навестить, — отмахнулась Лия. — И еще я взяла задания у преподавателей. Так что проблем точно не возникнет.
— Это отличные новости, — оживилась Джена. — Я очень рада, что мы сможем побыть вместе.
Она коснулась руки Лии.
— И я понимаю твои намерения, — продолжила Джена.
Лия напряглась.
— Кровь кипит, хочется свободы. Я в твоем возрасте тоже такой была. Хотя, уверена, что твой отец не оценил бы такого поступка.
Девушка поникла. Лучше бы он был здесь и ругал за все деяния, отчитывал. Лишь бы был жив.
— А, впрочем, уже неважно, — погрустнела Джена.
— Тетушка?
Джена поднесла руку к лицу, смахивая подступившие слезы.
— Я в порядке, — попыталась оправдаться Джена.
Лия взяла ее за руку.
— Я могу выслушать тебя, если ты захочешь.
Тетушка помолчала несколько минут, а затем произнесла:
— Одиночество давит на меня, — в ее глазах заблестели слезы, Джена отодвинула от себя тарелку с едой. — Все эти приемы — лишь повод, чтобы пережить эту боль. После...после смерти твоего отца я сама не своя.
Джена повернулась к Лие и взяла ее за плечи:
— Никогда не позволяй одиночеству завладевать тобой. Так можно сойти с ума. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на выяснение отношений и колкости. Береги своих друзей, Лия. Они — единственное, что у тебя осталось.
— Тетушка, я не брошу тебя, — Лия положила свою ладонь поверх руки Джены. — И всегда буду рядом.
— Обо мне не беспокойся, — она посмотрела в окно. — Мой час близок.
— Не говори так. Пожалуйста. Я тебя очень люблю.
— И я тебя, мое дитя.
Они обнялись.
Следующий час прошел в незатейливых беседах. Лие даже удалось немного развеселить тетушку. Но ту боль, которую она носит в себе, не вывести никакими веселыми историями.
— Когда мы были на приеме у императорской семьи, Его Величество тебя тоже вызывал к себе?
— Да, — сглотнула Лия.
— Знай, что я не виню тебя, — вздохнула Джена. — Ты вправе поступать так, как хочешь. Только не забывай о себе.
— Николай лишь в прошлом, — отозвалась Лия. — Нас больше ничего не связывает.
Джена кивнула, поправляя складки платья. Лия заметила, что она задумалась.
— А знаешь, в эту пятницу госпожа Воронина устраивает очередной прием. Я понимаю, что тебе это не так интересно, поэтому проведи время так, как тебе хочется.
Лия оживилась. Она поняла, что это тот самый шанс, который никак нельзя упускать.
— Знаешь, эта учеба... — Лия запнулась. — Иногда я скучаю по светским беседам и интригам. Поэтому ты не будешь против, если я поеду с тобой?
Джена встрепенулась:
— А я уж думала, что не попросишь. Конечно! Подберем тебе самый прекрасный наряд. Будешь краше всех этих бездушных и хамоватых дам.
Лия рассмеялась.
Наступил вечер пятницы. Лия ждала этот день как никто другой. Думала ли она, что однажды захочет пойти на очередное торжество только ради того, чтобы добыть нужную информацию? Нет. Ей лишь казалось, что она будет до скончания веков посещать приемы с Александром, улыбаться всем, а по ночам плакать в подушку от бессилия. Однако жизнь преподносит совсем неожиданные сюрпризы.
Джена постаралась, чтобы Лия была одета по последнему писку моды. Красное платье с бантами и открытыми плечами приметно выделялось, однако было на удивление удобным.
Когда тетушка Джена и Лия прибывали в дом госпожи Ворониной, Столица уже утопала в багрово-розовых красках заката. Дул легкий весенний ветер.
Лия ожидала, что на приеме соберутся все известные дамы и господа, которых она знает. Поэтому нужно натянуть на себя улыбку и рассказывать о бесконечных днях и вечерах, которые она коротает за учебой. И только за учебой.
Войдя в имение, Лие почувствовала запах еды и терпких благовоний.
— Джена, как я рада тебя видеть, — губы госпожи Ворониной растянулись в улыбке. — Лия? Уж кого, а тебя я точно не ожидала увидеть. Решила навестить любимую тетушку?
— Воспользовалась моментом, пока предоставилась такая возможность, — сказала Лия, склоняя голову.
— Вы проходите, располагайтесь, — Аглая Николаевна пропустила их вперед.
Лия и тетушка Джена вошли в просторную гостиную. В юном возрасте Лия бывала здесь не раз, поэтому все запомнила до мельчайших подробностей. А их было не занимать. Плотные бархатные шторы бордового цвета, такого же оттенка диван, бежевые стены и бесконечные картины разных тематик. Было понятно, что госпожа Воронина не скупилась при обустройстве своего имения, да и средства на это все у нее несомненно были.
В углу она заметила Екатерину Михайловну, которая беседовала с господином Текслером. Мать Александра, завидев Лию, аккуратно прервала беседу и направилась к девушке.
— Лия, вот так встреча, — госпожа Миронова порывисто ее обняла. — Какими судьбами?
— Решила навестить свою тетушку, покинув на время стены Высшей школы, — улыбнулась Лия. — Однако на следующий неделе я уже возвращаюсь.
— Как хорошо, что ты здесь, — Екатерина Михайловна подала Лие бокал вина. — Честно признаться, на этих приемах чувствую себя неловко. Я так рада видеть новые свежие лица.
Пока Лия и госпожа Мирнова общались, девушка приметила, что тетушка Джена и господин Миронов о чем-то оживленно общались. Господин Текслер прохаживался вокруг гостиной, как будто измерял ее шагами.
Через некоторое время госпожа Воронина привлекла к себе внимание.
— Послушаем гениальную композицию на фортепиано, которая всецело поглотила мою душу. Вы просто обязаны ее послушать.
За инструментом уже сидел скромно одетый музыкант. Все присели и наступила тишина. Мужчина коснулся клавиш, и по гостиной стала растекаться приятная, но грустная мелодия. На слух это было что-то тягучее, бархатное. Низкие ноты контрастировали с высокими.
Лия подумала, что произведение было похоже на скорбь или мольбу. Мелодия манила, тянула за собой. Звуки отскакивали от стен, создавая по истине гнетущее настроение. В мгновение мелодия стала более мрачной, интригующей. Будто нарастал кульминационный момент.
И внезапно перед глазами Лии пронеслась вся ее жизнь. Она вспомнила ласковые руки матери, холодного отца, поступление в Высшую школу, предложение Александра, встречу с Николаем, гибель жениха, cмерть отца и Лизы, знакомство со Стасом, вступление в «Красную орхидею». Она понимала, что все эти события превращали ее в сильную, но более сдержанную девушку, которая отчаянно искала себя, свое место в жизни. И, кажется, нашла его. Тайны отца заставили ее окунуться в слишком опасную игру, где нет места жалости. Но готова ли она бороться до конца?
Мелодия прервалась. Гости зааплодировали.
— Каждый раз убеждаюсь, насколько прекрасна музыка, — госпожа Воронина прокашлялась. — Она раскрывает перед тобой даже самые потаенные уголки души.
— Произведение по истине великолепно, — отозвалась Екатерина Михайловна.
Пока гости были погружены в обсуждение, Лия заметила, что сидевшая напротив тетушка Джена постоянно смахивала с лица подступающие слезы. Девушка подумала, что та себя сдерживает как может. Видимо, мелодия оставила на ней тяжелый отпечаток.
После небольшого концерта началась трапеза. В дальнем углу гостиной находился стол с закусками и алкоголем. На место всеобщего напряжения пришли беседы о погоде и политике и, конечно же, всеми любимые сплетни.
— Поговаривают, что после приезда императрицы из Северного королевства, Его Величество немного отошел от дел, — сказала Аглая Николаевна, общаясь с госпожой Мироновой. — Может, в скором времени в Столице поползут слухи о беременности...
Лия не понимала, как реагировать на такое. Совсем недавно Николай просил ее подарить ему последний поцелуй, а сейчас все уже обсуждают его любовные похождения с Аннет. Однако ей было уже не до этого. Лия думала о том, как бы ей подобраться к Аглае Николаевне да так, чтобы тетушка не услышала их разговор.
— Госпожа Карницкая...
Лия обернулась и увидела перед собой господина Текслера. Он был невысокого роста, поэтому они с Лией находились чуть ли не на одном уровне.
Девушка склонила голову.
— Господин Текслер, рада видеть вас здесь.
Лия это произнесла, а между тем в ее голове невольно пронеслась мысль о том, как ей наврал Александр, когда сказал, что именно этот мужчина может стать ее потенциальным супругом.
— Прекрасный сегодня вечер, — он отпил из бокала. — Но вам, наверное, не очень приятно находиться в окружении стариков.
Он натянуто улыбнулся.
— Я рада быть здесь. Тем более, это хороший повод выйти с тетушкой в свет. А я по ней очень соскучилась.
— Забота о близких — это очень похвально, — произнес господин Текслер. — Ах, кстати. Очень вовремя я позвал своего сына, чтобы он тоже скрасил этот прием. А вот кстати и он.
Лия медленно обернулась, и в этот же момент ее душа ушла в пятки. На пороге гостиной стоял Федор. Тот самый Федор, от которого она однажды спасалась бегством.
Он был хорош собой. Высок и статен, но Лия не обращала на это внимание. Федор был до глубины души противен ей. Каждый его шаг, мимика и жесты заставляли ее злиться все больше и больше.
Гости начали приветствовать молодого человека. А он все это время смотрел на Лию, не отводя глаз.
Она не пыталась прятаться, как делала это раньше. Но и общаться с ним Лия тоже не хотела. Однако последнего точно не избежать.
После того, как все присутствующие расступились, Федор твердым шагом направился в сторону Лии. Она выдержала его липкий и мерзкий взгляд.
Военный мундир, несомненно, подчеркивал его фигуру, делал статным. Но гнилую душу он не затмит никогда.
— Госпожа Карницкая, — Федор улыбнулся и поцеловал тыльную сторону ладони Лии.
— Какой приятный сюрприз, Федор Андреевич, — натянуто произнесла Лия. — Какими судьбами?
Он взял бокал с алкоголем и сложил руки на груди.
— Это надо у вас спросить, госпожа Карницкая, — он наклонился к ее уху.
— Сопровождаю тетушку на приеме, — Лия резко отстранилась.
— Нынче наша система образования позволяет девушкам отлучаться посреди учебного процесса?
— Не знаю, как у вас в Алексеевском полку, но в Высшей школе хотя бы не муштруют своих подопечных.
— Зато военные таким образом оттачивают дисциплину, — Федор отпил немного алкоголя. — Кстати, не вижу рядом с вами вашего жениха.
Он коснулся пальцами лица и тихо рассмеялся.
— Ах да, у вас же теперь нет вашего ненаглядного защитника.
Лия отвернулась от него, делая вид, что рассматривает закуски.
Федор еще ближе подошел к ней, поправляя прядь ее волос. Он наклонился к ней, кладя руку на талию.
— Все это время я думал о вас, — дыхнул он ей в ухо. — И теперь никакой Александр нам не помешает.
Лия закрыла глаза и сморщилась. Ей был очень неприятен этот человек. Но они находятся в приличном обществе, поэтому ударить его она не могла. А ей очень этого хотелось.
Девушка резко развернулась и с улыбкой спросила:
— Федор Андреевич, как вы думаете, этот каблук очень острый?
Из-под платья Лии показались туфли. Он недоуменно посмотрел на нее.
— Смею предположить, что да.
Лия подошла вплотную к Федору и посмотрела на него.
— А если он окажется аккурат между ваших ног, насколько сильно вам будет больно?
Молодой человек, видимо не ожидая такого выпада, округлил глаза.
— Да, будет неприятно, — пропищал Федор.
— Тогда если вам дорого ваше достоинство, советую держаться от меня подальше.
Федор сделал шаг назад и поднял бокал.
— Отдыхайте, госпожа Карницкая.
Все оставшееся время Текслер-младший пожирал взглядом Лию. Он был рассержен. Но и Лия была уже не та. Если бы она была той прежней робкой девушкой, то скорее всего просто бы терпела его выходки, не смея ответить. Но сейчас все было по-другому. И Федору не очень понравился такой расклад.
Пока все общались и слушали музыку, Лия заметила, что госпожа Воронина сидела в стороне, медленно попивая ром. Она смотрела в окно, не обращая ни на кого внимания.
Лия подумала, что это прекрасный шанс и подошла к ней, опустившись рядом.
— Хороший прием, — сказала Лия. — Спасибо вам за приглашение.
— Не стоит, дитя, — вздохнула она. — Эти приемы уже даже мне наскучили. Уже даже алкоголь в меня не влезает.
Он посмотрела на бокал и покрутила его в руках.
— Как поживаешь, Лия?
— Все в порядке. Учеба не дает мне расслабляться.
— Времена сейчас такие, что расслабляться никому нельзя.
— Вы про убийство губернатора?
— И не только про это, — она залпом выпила ром. — Вся Империя в большой опасности.
Лия даже и не знала, что ответить на это, поэтому просто кивнула.
— Но знаешь, я почему-то даже рада этому. Стране нужны перемены, а без жертв тут не обойтись.
— Считаете, что кто-то делает благое дело?
— Может и так, — госпожа Воронина за все это время впервые повернулась к ней. — Только на этот раз цель выбрали не ту.
— Хотела просто уточнить, — Лия собралась с духом. — Это же не первое покушение на губернатора?
— Не первое, — глаза Аглаи Николаевны загорелись. — Было еще одно, но не совсем удачное.
— А что случилось с тем, кто это совершил? — Лия напряглась.
— Говорят, что умер на каторге, но я в это не верю. Ходили слухи, что поймали не того. Предполагаю, что был еще один сообщник, который скрылся с места преступления.
— А вы знаете, кто это?
— Нет, могу лишь только догадываться.
— А вы не знаете, тот, кого арестовали, как сумел выбраться из заключения?
— Я слышала, что его завербовали. Давно ходили слухи о возрождении передельцев. Однако, у меня есть предположение, кто это сделал.
— И кто же?
— Все, что я скажу — лишь сплетни, — Аглая Николаевна встала и налила себе еще рома. — Но есть предположения, что в этом замешана жандармерия.
Лия замерла. Неужели тайная полиция связана с этим делом? И знал ли об этом отец? Только теперь она уже никогда его не спросит об этом.
Затем Лия подумала, что уже заполучила хоть какую-то информацию. Даже если она была на уровне слухов. Главное — сообщить ее Стасу, а там уже пусть он сам решает, что с этим делать.
Лия прокашлялась:
— У меня возник еще один вопрос...
— Лия, дорогая, — ее позвала тетушка Джена. — Пора нам уже домой отбывать.
Лия встала и кивнула. Однако внутри нее уже бушевал пожар. И почему опять все происходит в самый важный момент?
— Госпожа Воронина, — Лия чуть склонила голову. — Спасибо за беседу.
— На здоровье, дитя, — она улыбнулась, но эта улыбка была отнюдь не искренней.
На дворе было почти двенадцать ночи. Лия и тетушка Джена ехали домой в карете.
— Недовольна была я появлением Федора на приеме, — поморщила нос женщина. — Все время не сводила с него глаз. Однако при господине Текслере перечить не смела.
— Не беспокойся, тетушка, — сказала Лия. — Уж постоять за себя я точно смогу.
— А о чем вы так долго беседовали с госпожой Ворониной?
— Она меня расспрашивала об учебе в Высшей школе.
— Вот как, — Джена задумалась.
После приема оставшиеся выходные Лия провела дома. Она была несказанно рада тому, что ей удалось выбраться на торжество, при этом добыв нужную информацию. Лия сразу представляла в мыслях, как рассказывает Стасу о том, что услышала от госпожи Ворониной. Но похвалу она вряд ли получит. Потому что сущность Стаса уже укрепилась корнями в его голове, и вряд ли ее хоть как-то можно изменить. Да и, честно говоря, она даже не пыталась.