Глава 14. Разговор с грехам
Смерть стояла у входа в зал, её силуэт чётко вырисовывался в полумраке, как тень, отбрасываемая вечностью. В её образе не было ни тени человечности — лишь холодная, величественная аура бездны. Одеяние, похожее на развевающиеся чёрные крылья, обвивалось вокруг её фигуры, словно туман, скрывая её точные очертания. Лицо, почти невидимое в этом мраке, было лишено эмоций, но в её глазах горел огонь, таящий в себе как разрушение, так и власть.
Она смотрела на Люцифера, стоящего рядом с ней, и в его взгляде тоже не было ничего человеческого. Он был правителем, восседающим на троне из страха и силы, окружённый сиянием вечного огня. Его чёрные крылья, обвивавшие его тело, казались величественными и мощными, как сама Преисподняя. Его глаза, красные, как раскалённые угли, горели вниманием и строгой решимостью, а улыбка на его губах была холодной и ироничной.
Их шаги сливались в едином ритме, как два неизбежных потока судьбы, устремляющихся в один зал, где не будет места для слабости.
Проходя по коридору, они оставляли за собой следы тёмной энергии, как напоминание о том, кто здесь правит. Каждый их шаг отдавался эхом в пустоте, словно этот мир уже был под их контролем. Люцифер, с выражением спокойной уверенности, шёл рядом, зная, что его слова и решения будут вершить судьбы, а Смерть, как всегда, держала свой взгляд неподвижным, готовая увидеть то, что другие не могли бы.
Алси думала, как сделать следующий ход. Она сильная. И это чистая правда. Равных ей просто не существует. Она сжала в руке документ. Она уже догадывалась, кто мог быть тем демоном.
Люцифер, казалось, читал её мысли. Он повернулся к ней, его голос был тихим, но властным.
— Я не видел того демона, которого ты описала. Но уверен, что в сделке с Абагором может быть только Азазель.
Она не ответила, но её тело, олицетворение вечной тьмы и разрушения, слегка наклонилось вперёд, как знак того, что она соглашается с его мыслью.
Когда они вошли в зал, пространство мгновенно изменилось. Тут царила не просто тишина, а затаённое ожидание. Грехи, стоящие вокруг, восседали на тронных местах, их взгляды полны сомнений и осуждения. Зал был наполнен золотыми и красными огнями, но не было ни капли тепла. Здесь правила лишь одна истина — власть и манипуляции.
Смерть подняла взгляд, её зелёные глаза встретились с глазами Сатаны, который сидел на своём троне.
— Мы пришли не для слов, а для дела. — Люцифер говорил, его голос был мягким, но такой, что ощущался, как лёд, скользящий по коже. — Это дело касается безопасности нас всех и Ада.
Смерть стояла рядом, не вмешиваясь. Её присутствие было необходимым, её молчание — частью стратегии. Каждый из Грехов был внимателен к её молчаливому присутствию, потому что знали: она — не просто смерть, а сама потенциальная угроза. Она стояла с документами в руках. В зале запала тишина.
— Абагор и Азазель спланировали атаку на Рай. Мы разузнали пару деталей и достали документ. Дело осталось за вами. Нам нужно показать это грешникам и казнить этих предателей.
— И почему я должен тебя послушать? — Спросил Мамон.— Я не Сатана, что бы тебе поклонятся.
— Это не значит, что я не могу тебя убить.
Мамон напрягся. По его лицу было видно, что он пронимал что перед ней он тоже смертный.
— Допустим я за. Мы все за. И что мы сделаем?
— Устроим суд. Покажем документ. Я их казню. Раю ничего об этом не скажем что бы не портить отношения. Всё. В чём проблема?
— Проблема в том, что Мамон тоже в этом замешан! - выкрикнула Вельзевул.- у меня есть доказательства. Этот предатель хочет командовать большими территориями.
Все посмотрели на Вельзевул. Алси не смогла промолчать:
— Какие доказательства?
— Я сняла на телефон видео, как он разговаривал с Абагором и Азазелем. Но я думала никому об этом не рассказывать. А здесь подвернулась идеальная ситуация.
Смерть кивнула стражникам.
— Схватить предателя. Завтра суд. На котором я лично тебя казню!
Все испугано посмотрели на Алси. Никто не ожидал, что она будет настроена так кардинально. Ситуацию усугублял Сатана.
— Да как ты смеешь? У нас был договор о неприкосновенности!
— Паста в ручке была фальшивкой. Она исчезающая. Сейчас на договоре нет моего автографа. Поэтому я имею полное право судить вас всех. Если ещё кто-то осмелится нарушить закон его будет ждать та же участь.
Все напряженно смотрели на Смерть. Они не были готовы к такому. Все склонились перед ней.
Первым заговорил Асмодей:
— Конечно, Алси. Красотка наша.
Он улыбнулся и первый поднялся. Ангел была с ним в наилучших отношениях. Он всегда её поддерживал, а она его.
Всю ночь Алси снились кошмары. Она не могла нормально заснуть.
Смерть лежала в кровати, но сон не приходил. Каждый раз, как она закрывала глаза, прошлое пробивалось сквозь тьму, как острые когти, оставляя на сознании новые раны.
В её снах — боль. Гнетущая тьма, давящая на грудь. Крики, которых не должно было быть. Ощущение собственной беспомощности. Она думала, что уже давно погребла это глубоко в себе, но прошлое не собиралось отпускать. Воспоминания в которых её руки топились в крови не давали ей покоя. Воспоминания в которых Бог посадил её на цепь.
Она резко села, тяжело дыша. Грудь сжимало, будто невидимые оковы не давали ей свободно вдохнуть. В горле пересохло. Вода.
Смерть встала, накинув тёмный халат поверх ночной одежды, и почти бесшумно спустилась по лестнице вниз, в кухню. Темнота дома её не пугала — наоборот, она была единственной, кто всегда её понимал.
Но когда она вошла в кухню, то заметила его.
Люцифер сидел за столом, закинув ногу на ногу, в одной руке держа бокал с вином. Его ярко-красные глаза лениво сверкнули в темноте, когда он поднял взгляд.
— Бессонница? — голос был тягучим, как ночь, но без насмешки.
Алси вздохнула и молча подошла к раковине, налила себе стакан воды и сделала пару глотков. Вода немного остудила огонь в груди, но прошлое всё ещё не отпускало.
— Кошмары. — наконец ответила она, не глядя на него.
Люцифер чуть склонил голову, его улыбка стала мягче, почти понимающей.
— Те, которые ты хотела бы забыть?
Девушка посмотрела на отражение кухни в оконном стекле.
— Те, которые не забываются.
Она поставила стакан на стол и опёрлась на край, переплетя пальцы. Говорить было тяжело, но почему-то... не с ним.
— Каждый раз, когда я думаю, что это позади... оно возвращается. Боль. Ощущение, что я беспомощна. Словно это не воспоминания, а что-то живое, что продолжает за мной охотиться.
Люцифер молчал, не перебивал. Он смотрел на неё с вниманием, в котором не было привычного равнодушия или снисходительности.
— Это никогда не исчезнет, да? — тихо спросила она.
Он поставил бокал, облокотился локтями на стол и склонил голову, изучая её.
— Нет. — его голос был спокоен, но в нём не было жестокости. Только правда. — Воспоминания — это нечто, что невозможно стереть. Но вот что я тебе скажу... — он слегка улыбнулся, но в глазах читалась серьёзность. — Ты всё ещё здесь. Это значит, что они не победили тебя.
Смерть хмыкнула, но в этом выдохе не было ни раздражения, ни сарказма. Лишь одна мысль в её голове мешала этому моменту «если бы ты знал. Знал, что я не могу умереть. Это и есть моим проклятием»
— Разве? Иногда мне кажется, что они всё ещё держат меня на цепи. Сильно обвязывают шею и руки.
Люцифер посмотрел на неё долгим взглядом, затем медленно встал, подошёл ближе и, не спрашивая, положил руку ей на плечо.
— Они могут кусаться, могут оставлять следы, но цепи?.. Ты сама решаешь, надеты они на тебя или нет.
Тёплая, едва ощутимая тяжесть его руки не раздражала, наоборот — впервые за долгое время она не чувствовала себя одинокой.
На какое-то мгновение Смерть позволила себе просто стоять так, не двигаясь. Просто дышать. Просто слушать этот тихий ночной момент, в котором не было боли, только понимание.
Люцифер не пытался её утешить пустыми словами. Он не обещал, что всё исчезнет. Но он дал ей понять главное.
Она — не сломана. Она — не одна.
— Спасибо, — тихо сказала она, не убирая руки с края стола.
Люцифер чуть сильнее сжал её плечо и, отступая назад, усмехнулся.