Глава 14
Жизнь – это возвращение, смерть – это тоска по любви.
Несколько дней спустя Цань Сюань отвез Сяо Яо обратно на гору Шэн Нонг.
Фэнлун — глава клана Чишуй и сын Сяо Чжужуна. Независимо от того, жив он или мертв, текущая ситуация заставляет Цань Сюаня чувствовать себя особенно тяжело. Вернувшись на гору Шэн Нонг, Цань Сюань сразу же нашел Императора Сюань Юаня. После нескольких обсуждений было решено, что Цань Сюань тайно расскажет клану Чишуй правду, а внешне объявит, что Фэнлун погиб в бою.
Когда Сяо Яо узнала об этом, она была немного удивлена, но вскоре поняла тактику. Между Гун Гуном и кланом Чжун-Юань всегда была некая связь.Если две армии зашли в тупик – это не смертельно, но в день битвы не на жизнь, а на смерть у многих кланов возникнут сомнения. Но теперь Цань Сюань сказал им, что Фэнлун мертв, и кланы Чишуй и Шэн Нонг никогда не простят Гун Гуна. Другие кланы Центральных равнин, естественно, предпочтут встать на сторону кланов Чишуй и Шэн Нонг. Можно сказать, что Сюань Юань воспользовался смертью Фэнлуна, чтобы полностью разорвать связь между Гун Гуном и Центральными равнинами.
В то время как Сяо Яо вздыхала от мудрости Императора Сюань Юаня и Син Юаня, она искренне желала, чтобы Фэнлун все таки пришел в себя в водах Тангу и прожил хорошую жизнь.
Уже больше месяца две армии в городе Циншуй находятся в тупике. Цань Сюань знал, что Сяо Яо не может отпустить Сян Лю, но он видел, что ей следует есть и спать, и даже практиковалась в стрельбе из лука в течение дня. Хотя это было странно, ведь война зашла в тупик, поэтому он особо об этом не думал.
В этот день Сяо Яо попросила Мяо Пу приготовить для нее кусок тонкого шелка, затем обмакнула перо в чернила и серьезно сосредоточилась на письме.
— «Госпожа, что вы пишете?»
Мяо Пу подошла к столу и осторожно подула на шелковый атлас там, где Сяо Яо поцарапала его:
— «Эй, почему там мое имя?»
Сяо Яо отложила ручку и улыбнулась:
— «Мяо Пу, садись».
Мяо Пу нервно села, думая, что Сяо Яо собирается сказать ей что-то важное.
Сяо Яо спросила:
— «Тебе нравится Цзяо Эр?»
Мяо Пу на мгновение удивилась и неловко сказала:
— «Почему вы спрашиваете об этом, госпожа?»
Сяо Яо сказала:
— «Раньше жизнь Цзяо Эр была очень тяжелой, он прошел через невообразимые трудности. Он очень умен, но не знает и половины мирских дел и не имеет достаточного жизненного опыта. Ты должна быть терпелива с ним и хорошо заботиться о нем. Не позволяй ему быть обманутым другими. Такие люди, как он, упрямы. Как только они решат что-то, неважно, правильное это или неправильное, они никогда не оглянутся назад, даже если станут демоном или пеплом. Следи за ним и пусть он не сбивается с пути».
Сяо Яо была очень торжественной и нежной, и застенчивость Мяо Пу исчезла, и она сказала:
— «Я сирота. К счастью, у меня есть некоторый талант. Его Величество выбрал меня в качестве секретной стражи. Я не такая способна, как сестра Сяо Сяо и другие. Я не смею просить власти и богатства, и я не хочу просить об этом. Мое единственное желание — иметь семью, я... буду хорошо заботиться о Цзяо Эр и не позволю другим запугивать его».
Сяо Яо удовлетворенно улыбнулась, выглянула в окно и крикнула:
— «Левое ухо!»
Левое ухо действительно спрыгнул с крыши и сел на подоконник. Мяо Пу ахнула, и ее лицо покраснело:
— «Ты... ты подслушивал!»
— «Это не подслушивание!»
Бледное лицо левого уха все еще оставалось бесстрастным, но оставшееся ухо покраснело.
Сяо Яо сказала:
— «В тот день, когда ты вернулся со мной, я пообещала тебе, что ты будешь получать еду каждый день и помогу тебе найти жену. Как ты думаешь, Мяо Пу будет хорошей женой?»
Цзяо Эр взглянул на Мяо Пу и кивнул, казалось бы, спокойным и безразличным, но его бледные щеки постепенно покраснели, а уши были настолько красными, что, казалось, из них текла кровь.
— «Госпожа, вы! Вы...»
Мяо Пу закрыла лицо и выбежала из комнаты.
Сяо Яо сказала Цзяо Эр:
— «Мяо Пу часто жестока. На самом деле она просто не знает, как выразить свою заботу. Я знаю, что ты не привык объяснять другим, но она будет твоей женой, и она выйдет за тебя замуж. Попробуй объяснить ей это. Даже если ты просто скажешь: «Я буду осторожен», она почувствует себя намного лучше».
— «Разве невестка должна быть любимой?»
Цзяо Эр на мгновение задумался, как будто полностью понял слова Сяо Яо, а затем спросил:
— «Тебе больно, из-за Господина Сян Лю?»
Сяо Яо на мгновение остолбенела, слегка кивнула, затем подошла к окну и громко крикнула:
— «Мяо Пу, я хочу выпить воды».
Через некоторое время вошла Мяо Пу с двумя чашками воды, опустила голову и не осмелилась посмотреть на Левое ухо.
Сяо Яо вручила Цзяо Эру нефритовый листок и сказал Цзяо Эру и Мяо Пу:
— «У меня здесь два письма: одно для моего отца, а другое для моей сестры А Нянь. Я положила их в конверт. Мне нужна ваша помощь. Отправьте их. Она посмотрела на них и серьезно сказала: На переулке Гоувэй на западе города Сюань Юань есть кузница без вывески. Там есть седовласый красивый кузнец. Пожалуйста, передайте Ему это письмо, а затем будете следовать его приказам, всё поняли?»
Мяо Пу спросила:
— «Почему письмо должны доставить два человека?»
Сяо Яо серьезно сказала:
— «Это дело очень важное. У меня есть свои причины отправить вас двоих. Цзяо Эр не сможет завершить задание в одиночку».
Мяо Пу поколебалась и сказала:
— «Но мы с Цзяо Эр уйдем, а Госпожа — останется одна...»
Сяо Яо слегка улыбнулась:
— «Сяо Сяо и Цзинь Сюань оба здесь, не волнуйтесь, здесь еще есть дедушка и брат».
Подумав немного, Цзяо Эр согласился со словами Сяо Яо, убрала нефритовый листок и сказала Мяо Пу:
— «Идите!»
Сяо Яо смотрела, как их фигуры удаляются, тихо вздохнула вздохнула и вычеркнула из куска шелка имена императора Гао Син, А Нянь, Цзяо Эр и Мяо Пу.
Отец, А Нянь, надеюсь, с тобой все в порядке. В глубине души она тихо желала: Цзяо Эр, Мяо Пу, пусть вы будете счастливы. Может быть, мы с Сян Лю и не получим этого в конце концов, но вы обязательно это получите!
Ночь полнолуния.
Сяо Яо держала лампу из белого нефритового лотоса и напевала древние песни, медленно идя по горной тропе. Помнится, когда она впервые приехала на гору Шэн Нонг, Цань Сюань лично сажал деревья феникса по всюду. Сто лет спустя деревья фениксов превратились в лес. С весны до осени весь склон холма покрыт огненно-красными цветами феникса. Издалека они такие же яркие, как утреннее сияние.
Сяо Яо гуляла по лесу фениксов, а цветы продолжали падать. Она случайно поймала их и положила в чашу в форме лотоса. Через некоторое время она наполнилась цветами феникса.
Цань Сюань прошел под лунным светом и каплями росы, проходя сквозь летающие цветы феникса.
Вдруг Сяо Яо почувствовала себя немного ошеломленной. Однажды в таком лесу фениксов она отравила себя и Цань Сюаня из-за инцидента с Цзином. То, что было после этого, происходило так давно, что она почти не могла вспомнить, как Цань Сюань выглядел той ночью. И сегодня она снова стояла здесь. Хотя прощания больше не будет, боль разлуки все равно причиняла ей особенную неловкость. Даже ее улыбка по отношению к Цань Сюаню в это время была грустной.
Цань Сюань стоял перед Сяо Яо:
— «Что происходит?»
Он протянул руку и коснулся ее лица:
— «Ты недовольна?»
Сяо Яо посмотрела на своего брата, который был очень близок ей, подавила печаль в своем сердце, улыбнулась и сказала:
— «Увидев эти цветы феникса, я вдруг вспомнила о своем детстве. Отправляйся в экспедицию».
Улыбка Цань Сюаня померкла:
— «Если ты хочешь поговорить о Син Юэ, то я уже это сделал».
Сяо Яо сказала:
— «Я говорю тебе это сегодня не только ради Фэнлуна, но и ради тебя. Жизнь и смерть Фэнлуна под вопросом. Синь Юэ должна оставаться на посту Императрицы. Она не сможет создавать проблем, с которыми трудно справиться. Только тогда ты сможешь отпустить ситуацию и заняться чем-то еще. Поскольку ты так усердно работал над объединением мира, ты должен дать своим подданым жизнь в мире и спокойствии. В противном случае ты будешь чувствовать себя неудовлетворенным своими действиями, и будешь страдать от этого больше всех!»
Цань Сюнь почувствовал в своем сердце сладость и горечь и молча посмотрел на Сяо Яо.
Сяо Яо опустила голову и избежала его взгляда:
— «Будь то для Фэнлуна или для себя, относись к Син Юэ хорошо».
Цань Сюань сказал:
— «Не волнуйся, я знаю, что делать».
Он подошел к качелям, и положил на них руки, указав на пустое место перед собой:
— «Садись».
Сяо Яо подошла и села, и они оба на какое-то время умолкли.
Цань Сюань мягко толкнул Сяо Яо, а Сяо Яо посмотрела на парящие и падающие огненно-красные цветы феникса.
Прошедшие сотни лет заставили их потерять смех своего детства, но это придало им сильную уверенность в себе. Независимо от того, с чем они столкнутся, им просто придется пробиваться сквозь тернии наружу.
Спустя долгое время Цань Сюань спросил:
— «Я слышал, что в прошлом месяце ты попросила Мяо Пу и Цзяо Эр найти своего отца».
— «Ну, я попросила их уйти», – Сяо Яо не оглянулась назад:
— «Пусть живут у подножия горы с моим отцом».
Цань Сюань ответил, не задавая больше вопросов: в конце концов, он хотел, чтобы Цзяо Эр ушел рано утром. Через некоторое время Цань Сюань тихо сказал:
— «Позавчера господин А Би прислал письмо, в котором говорилось, что он и Ли Ян собираются отвезти тебя в Юйшань потому что ты хотела вернуться! Я здесь, чтобы спросить, ты правда хочешь этого?»
Сяо Яо оглянулась:
— «В конце концов, тетя Ван-му – мой учитель, и она старый друг моей матери и бабушки. На горе Шэн Нонг все, что вы слышите, — это отчеты о боях».
Цань Сюань прекратил свои действия и медленно подошел к Сяо Яо.
— «Сяо Яо!»
Цань Сюань сел перед ней:
— «Не надо ненавидеть меня».
Сяо Яо опустила голову и протянула Цань Сюаню чашу из белого нефритового лотоса:
— «Ты император Сюань Юаня, и ты делаешь это ради всех людей в мире. Почему я должна тебя ненавидеть?»
Сяо Яо равнодушно покачала ногами.
— «Когда бабушка скончалась, мы поклялись перед моей матерью, старшей тетей и тетей Чжу Ю, что будем заботиться друг о друге и никогда не бросать!»
Она горько улыбнулась:
— «В любом случае, я исполнила клятву».
Цань Сюань выпил из бутылки, его глаза были полны беспомощности:
— «Я знаю, что я это не выполнил!»
Его горло перекатилось:
— «С самого начала я не должен был использовать тебя как пешку. С помощью клана Тушань и клана Чишуй я отдавал тебя Цзину. Позже, чтобы заручиться поддержкой клана Чишуй, я позволил Фэнлуну приблизиться к тебе. Теперь...»
— «Теперь вы хотите, чтобы я работала шпионом в повстанческой армии Шэн Нонг, поэтому вы позволяете мне тайно общаться с Сян Лю, верно?»
Сяо Яо пошутила:
— «Тогда я действительно не смогу вам помочь».
Цань Сюаня позабавила ее шутка:
— «Даже если ты действительно этого хочешь, я на тебя не рассчитываю».
Он взял еще один цветок феникса и положил его в рот:
— «Сяо Яо, с этого момента... что ты собираешься делать?»
Сяо Яо ничего не сказала.
Цань Сюань продолжал пить, как ни в чем не, бывало, он боялся, что Сяо Яо ответит, или не ответит.
— «В последнее время мой дедушка рассказал мне много правды, почти всё о семье, стране и мире!»
Сяо Яо посмотрела на лунный свет:
— «Как жаль, я не моя мать. У меня маленькое сердце, я могу только притворяться, что забочусь о людях, которые мне небезразличны, но я не могу притворяться, что забочусь обо всех людях в мире. Раньше я делала вид, что забочусь о своей стране, и обо всех людях только потому, что это обязанность. Но теперь...»
Она вздохнула:
— «Серьезно, заканчивай говорить об этом со мной. Какое это имеет значение?»
Цань Сюань улыбнулся и сказал:
— «Это все действительно не имеет к тебе никакого отношения!»
— «Итак, тебе не нужно мне ничего говорить. В конце концов, у тебя есть своя позиция. У него... у него своя позиция, а у меня своя!»
Сяо Яо вручила Сюаню цветок феникса:
— Что я буду делать в будущем? Я еще не думала об этом. Во всяком случае, сейчас все так. Поскольку вы оба хотите убить друг друга, я могу выдержать это только однажды за раз!»
Цань Сюань услышал смысл самоуничтожения в ее тоне, который не выражал ни грусти, ни счастья, поэтому он похлопал Сяо Яо по плечу:
— «Мы с дедушкой много раз хотели присоединить Сян Лю к нам, обещая ему всё, что угодно. Я даже намекнул, о тебе, он по-прежнему отказывается предать Гун Гуна».
Цань Сюань серьезно сказал:
— «На самом деле дело не в том, что я отказался отпустить его, а в том, что он отказался уходить. Сяо Яо, если он настаивает на том, чтобы сражаться насмерть, я ни в коем случае не могу рисковать своей жизнью, чтобы уговаривать его сдаться. Его жизнь — это жизнь, как и жизни всех солдат».
Сяо Яо закусила губу и прошептала:
— «Я понимаю».
Цань Сюань вздохнул:
— «После свадьбы в Чишуй я постоянно чувствую, что ты сильно изменилась». Я не беспокоюсь о том, что А Нянь ненавидит меня. Единственное, что меня беспокоит, это то, что ты меня не поймешь, но кто бы мог подумать, что ты не сказала ни слова, когда узнала об этом, и даже улыбнулась и пожелала мне того же, что и я. Армия окружила деревню за пределами города Циншуй. Судьба восстания Шэн Нонг вот-вот прояснится, но даже в этом случае ты ни разу не проявляла инициативу, чтобы найти меня, даже спросить меня о чём ни будь или попросить».
Сюань нахмурился:
— «Сяо Яо, я вдруг почувствовал, что не могу понять: ты мягкосердечная или нет?»
Сяо Яо засмеялась:
— «Человек, которого я люблю – Сян Лю, мой дедушка – бывший император Сюань-Юаня, мой папа — генерал Чи Чэн, а мой брат – нынешний император Сюань Юаня. Каждый из вас более жесток, чем другой, как ты можете ожидать, что я буду мягкосердечной?»
Цань Сюань пристально посмотрел на Сяо Яо, не в силах на мгновение ответить на ее слова, и медленно и беспомощно встал.
— «Я напишу письмо А Би, когда вернусь сегодня вечером, и попрошу Сяо Сяо собрать твои вещи что бы ты могла уехать завтра в Юйшань, чтобы остаться ненадолго».
Сяо Яо спокойно сказала:
— «Хорошо».
Затем, отойдя на несколько шагов Сяо Яо, позвала Цань Сюаня:
— «Брат!»
Цань Сюань обернулся.
— «Я хочу остаться в Юйшане еще немного», – Сяо Яо изо всех сил старалась спокойно улыбнуться:
— «Я вернусь после того, как... королевство Сюань Юаня победит».
В лунную ночь выражение лица Цань Сюаня было трудно различить. Он не сказал ни да, ни нет. Посмотрев на Сяо Яо на мгновение, он снова повернулся и пошел вниз с горы под защитой охранников.
Охранники окружили его, но никто из них не осмелился приблизиться к нему, они держались на почтительном расстоянии, из-за чего Цань Сюань выглядел очень одиноким.
— «Брат, мне очень жаль...»
Сяо Яо наблюдала, как фигура Цань Сюаня постепенно удаляется, как будто она наблюдала, как самая невинная часть ее жизни постепенно удаляется от нее. Она прикрыла сердце и пробормотала:
— «Я больше не могу сопровождать тебя, я надеюсь, ты получишь все, что хочешь...»
На следующий день, уезжая в Юйшань, Сяо Яо вынула из рук шелковый атлас и вычеркнула на нем имя Брата.
В тени малиновых цветов Юйшаня Бай Чжи взяла нефритовую печать из рук Королевы Матери, провела церемонию преемственности, а затем объявила миру, новую Королеву Мать.
Ранним утром второго дня после церемонии Сяо Яо хотела навестить Королеву Мать, но была остановлена Шуйчжи:
— «Госпожа Силин, Ван-Му скончалась».
Через мгновение Сяо Яо поняла, что Ван-Му была Королевой Матерью. Она не могла не задуматься, может быть каждая Королева Мать рвала свои земные связи, при восхождении на трон в Юйшань, поэтому каждая Королева Мать становится такой решительной?
Ли Ян и А Би пришли навестить ее. Они сидели на земле возле Яочи, передвигая чашки. В иллюзии прошлой и настоящей жизни Сяо Яо вернулась в свой родной Юйшань. Она вспомнила как узнала правду о смеющейся кукле, вспомнила положение Сян Лю в это время и подумала о предстоящем прощании с А Би и Ли Яном:
«Для меня пить вино — это все равно, что пить воду».
А Би и Ли Ян пили с Сяо Яо. Хоть они и пили мало, у них все равно кружилась голова, и каждый раз когда упоминалась А Хэн, все трое плакали.
Луна приближалась к небу, и А Би и Ли Ян приказали Сяо Сяо помочь Сяо Яо дойти до комнаты, чтобы отдохнуть, прежде чем уйти в пьяном виде. Когда наступила тишина, Сяо Яо, отдыхавшая на диване с закрытыми глазами, открыла их. Она достала шелковый атлас и быстро вычеркнула имена А Би и Ли Яна. Ее глаза были ясными, без всякого намека на хмель.
Сяо Яо медленно подошла к туалетному столику и неторопливо села, открыла коробку для косметики, подвела брови, подкрасила губы и тщательно уложила волосы.
Сделав все это, Сяо Яо открыла дверь и встретил Сяо Сяо, стоящую за дверью.
Сяо Сяо наклонилась и отдала честь:
— «Госпожа, уже так поздно, куда вы идете?»
Затем она подняла глаза и увидела Сяо Яо с необычайно изящным макияжем и немного удивилась:
— «Госпожа?»
— «Как рано ты это увидела», – Сяо Яо беспомощно вздохнула, наклонила голову и немного подумав сказала:
— «Ладно, я не буду тебя смущать и все тебе скажу».
Она подошла к Сяо Сяо, положила руки ей на плечи, прижала голову к уху Сяо Сяо и сказала тихим голосом:
— «Сяо Сяо, ты хорошая девочка, но иногда ты слишком старомодна, а это нехорошо. Сказать по правде, я собираюсь в город Циншуй, чтобы найти Сян Лю и попросить мой обручальный подарок. Если он выживет, я исчезну вместе с ним, но, судя по его темпераменту, он, вероятно, не выживет, поэтому Я, скорее всего умру вместе с ним. Поскольку я уже со всеми попрощалась, я хочу попрощаться с тобой!»
Сяо Сяо посмотрела на нее с удивлением, и когда она хотела открыть рот в ее глазах потемнело, ее тело обмякло и упало навзничь.
Сяо Яо осторожно подняла Сяо Сяо на диван, накрыла ее одеялом, опустила легкую занавеску и вышла, без оглядки.
Цань Сюань получит известие о её исчезновении не раньше полудня завтрашнего дня. К счастью, ядовитый порошок, который Сяо Яо дала Сяо Сяо, было с добавлением незабудки поэтому та не вспомнит, что она сказала ей. Они просто все сделают вывод, что она ушла в город Циншуй... Сяо Яо подумала, что на этот раз достаточно.
Она закрыла глаза.
С этого момента, будь то гора Шэн Нонг или гора Сюань Юань, они уйдут из ее жизни в этот момент. Она больше не внучка, сидевшая на коленях прошлого Императора Сюань Юаня – Хуан-ди, и не сестра, идущая рука об руку с нынешним императором Сюань Юаня. Наконец, она сделает выбор: порвать со своей родословной и снова стать самой собой.
Когда она снова открыла глаза, они наполнились решимостью.
Раздался каменный свисток, и через несколько вдохов Кунпэн расправил крылья и приземлился перед Сяо Яо.
Он церемонно поклонился Сяо Яо.
— «Прошу прощения!»
--------------------------
Ветер пронесся мимо ее ушей, и огромные крылья Кунпэна заставили ветер свистеть. Лунный свет над ее головой излучал темный, холодный серебряный свет. В лунную ночь горы и реки Ю Бай снова предстали перед глазами Сяо Яо.
Когда она вышла из бамбукового домика с луком, некоторым недовольством закрыла за собой дверь. Перед ней был огороженный коридор, украшенный букетами цветов, а алтарь и горы вдалеке спали под лунным светом. Сяо Яо внезапно почувствовала какое-то смятение и беспомощность, затмившие небо.
Это правда, что ей посчастливилось вернуться в прошлое и получить возможность, которую другие никогда бы не осмелились дождаться при жизни. Однако, подумала про себя Сяо Яо, что же я получила?
Она все еще не могла успокоить горе Цзин, поэтому могла только делать все возможное, чтобы вылечить его болезнь с оттенками вины и счастья, но серия нападений и заговор И Ин все же произошли. Она еще раз стала свидетелем того, как Цань Сюань стал Императором, уважаемым всеми людьми в пустыне, но она все еще беспомощно наблюдала, как А Нянь была убита горем из-за битвы, и даже император Гао Син был сожжен солнечным огнем за тысячи миль от дома, и там она ничего не могла сделать. Ей посчастливилось встретить Гун Гуна и она последовала за Сян Лю в лагерь под другим именем, но ей пришлось снова встретиться с финальной битвой. После свадьбы в Чишуй, казалось, все изменилось, но Сяо Яо наконец ясно осознала, что кроме ее чувств к Сян Лю больше ничего не изменилось.
Тупая боль трезвости вытекала из каждой поры, одна за другой сильно ударяя по сердцу Сяо Яо, она споткнулась, легла на спину Кунпэна и, наконец, разрыдалась и больше не могла себя контролировать.
В это время за пределами города Циншуй есть горы.
Было уже темно, и в палатках должны были гореть костры и тысячи огней, однако, чтобы скрыть их следы, в темной долине не было ни света, ни звука.
Сян Лю тихо шел сквозь палатки. Его белоснежная одежда была подобна ветерку, медленно проносившемуся по лагерю, становясь единственным ярким светом в гнетущей ночи. Каждый солдат, который видел его, чувствовал, что его настроение неосознанно менялось. Расслабленный и немного освеженный.
Все солдаты боятся этой белой фигуры, но на поле боя, как только эта белая фигура появится, она сразу же привлечет внимание противника. Самые мощные атаки будут отражены ею, и солдат всегда будет больше. Чтобы выжить до следующего боя.
Так что в лагере ночью, пока они видят эту белую фигуру, как бы близко к ним не находился враг, солдаты могут спать спокойно.
Осмотрев лагерь, Сян Лю поднялся на вершину горы и посмотрел на лагерь сверху. В горах и лесах вдалеке виднелись слабые огни. Это Жу Шоу поджигал горы, чтобы заставить их сражаться.
Кажется, наступает финальный момент решающей битвы.
Сян Лю сел на медный камень и посмотрел на свою руку. На ней была слабая линия света. Когда свет исчез, он увидел длинные черные волосы, обернутые вокруг мизинца Сян Лю.
Это волосы Сяо Яо.
В тот день она отказалась покинуть город Циншуй и настояла на том, чтобы остаться. Сян Лю был очень зол. Когда он толкнул ее на диван и поцеловал, он почувствовал жестокость в своем сердце. Он хотел, чтобы Сяо Яо испугалась и держалась как можно дальше от него.
Но кто бы мог подумать, что она не хотела злиться на него, а начала снимать с себя одежду одну за другой, чтобы заставить его отпустить гнев и заставить его раскрыть свою искренность, которая была скрыта в слишком долгого.
После этого они обнялись и уснули. Сяо Яо тогда случайно оставила волосы, которые потом он поднял и обмотал вокруг мизинца.
«Я до сих пор помню, когда мы впервые встретились возле города Циншуй, она игриво улыбалась и лгала. Единственная правда, которую она сказала, была: «Я не могу защитить себя, мне не на кого положиться, и мне некуда идти».
Позже девушка с яркими глазами и белыми зубами стояла на бескрайнем морском берегу, каждая ее улыбка была полна ауры, которая свободно расцветала. Она полуфальшиво и полусерьёзно говорила:
«Я боюсь, что если я не буду осторожна, ты войдешь в мои сны!».
Возле казино племени Ли Ронг она положила одну руку на свое сердце, а другую на сердце Фанфэн Бэя и тихо прошептала, как будто во сне:
«Наши сердца бьются вместе».
Во время свадьбы Чишуй она плакала на груди Бэя со слезами на глазах. Тысячи слов мольбы лились из ее глаз молча. Она повторяла снова и снова тихим голосом:
«Мне ничего не нужно, пожалуйста». Пожалуйста, забери меня».
Оказывается, за почти сто лет она уже бесшумно влилась в его плоть и кровь тысячами способов.
— «Сяо Яо...»
Сян Лю пристально посмотрел на волосы, обвитые вокруг кончиков его пальцев, и пробормотав ее имя.
Два дня спустя. Цинцю.
Война за тысячи миль отсюда, кажется, не имеет здесь никакого влияния. Это самое оживленное время в городе, сейчас здесь всё заполнено движением людей и повозок на улицах.
Тушань Цзин вывел Циэр, отец и сын прогулялись по улице, а затем пошли в ресторан.
Они тихо ели, а несколько молодых людей поблизости что-то взволнованно обсуждали. Звук разговора доносился с перерывами:
— «Знаете ли вы, я слышал, что генерал Сюань Юаня – Жу Шоу вчера одержал великую победу! Советник Сян Лю Девять жизней умер!».
Тушань Цзин внезапно опустил руки.
— «Папа?»
Он посмотрел на него и спросил:
— «Что случилось?»
Цзин молча посмотрела на болтающих рядом с ней посетителей, и первой мыслью в ее голове было - что сейчас твориться с Сяо Яо. Он посмотрел на Циэра, подавил биение сердца, покачал головой, а затем внимательно прислушался к дискуссии.
— «Я слышал от старейшин клана, что после смерти главы клана Чишуй Его Величество приказал уничтожить армию Гун Гуна любой ценой. Под жестокой атакой Сюань Юаня армия Гун Гуна неуклонно отступала, скрываясь в горах и отказываясь идти на попятную. Сражаться в лоб... Генералы, командующие армией, укрепили стены, очистили поля и подожгли горы, вынудив Гун Гуна отступить из гор и лесов».
— «Вы сказали, что эта земля заполнена армией Сюань Юаня. Не только армия генерала Жу Шоу, но и 200-тысячное войско генерала Ли Юаня готовы присоеденится в любое время. Так может ли Гун Гун оступить со своей армией к морю?»
— «Кто бы знал, что генерал Жу Шоу ожидал, что Гун Гун сможет уйти только в море, поэтому он послал генерала Ю Цзяна, который был опытным в проведении боев в водной стихии, возглавить своих моряков для охраны и подготовки к перехвату и уничтожению Гун Гуна. Первоначальный план был надежным, но Советник Девять Жизней на самом деле был. Он был настолько могущественным, что фактически возглавил группу солдат смертников, чтобы победить сильного генерала Юй Цзяна, открыв кровавый путь отступления для Гун Гуна. Однако генерал Жу Шоу и генерал Юй Цзян преследовали их всю дорогу, и, наконец, они оказались запертыми. Гун Гуна догнали на необитаемом острове. Генерал Жу Шоу повел свои войска на осаду острова. Говорят, что древние артефакты использовались для создания формаций. Даже если бы Гун Гун был маленькой рыбкой, он не смог бы убежать. Генерал Юй Цзян повел свои войска в атаку на пустынные острова и атаковал Гун Гуна. Это были очень жестокие бои. Генерал Юй Цзян — лучший хозяин протоссов, но он не смог победить Гун Гуна, который был давно ранен. Позже генерал Жу Шоу приказал всем солдатам выпустить десять тысяч стрел, и Гун Гун был убит десятью тысячами стрел. После его смерти он раскрыл свою истинную личность: это был Девятиглавый Демон... Только тогда генерал Жу Шоу понял, что его обманули».
— «Но угадайте, что произошло в это время?»
Все, кто слушал, затаив дыхание, пришли в себя и попросили рассказчика продолжить.
Цзин также бессознательно сжала кулаки.
— «Поскольку Сян Лю действительно ранил слишком много наших солдат, я слышал, что многие солдаты хотели воспользоваться телом Сян Лю, чтобы выразить свой гнев, но генерал Жу Шоу избил солдат, которые пытались осквернить тело Сян Лю, и приказал всем отступить. Неожиданно после того, как они только что покинули остров, и из-за горизонта вылетел Кунпэн. Говорят, что только Чи Чэн из Королевства Шэн Нонг владел им в течение тысяч лет. Прежде чем генералы и солдаты успели отреагировать, Кунпэн внезапно встал на спину. Женщина в красном встала и выпустила стрелу прямо в тело девятиголового демона. В тело Сян Лю попала стрела, и из него хлынула черная кровь. Она была чрезвычайно ядовита. Куда бы она ни проходила, растительность умирала, и даже почва становилась черной, выжженной. В конце концов, на всем острове не осталось ни одного живого существа. Говорят, что генерал Жу Шоу сел, на своего скакуна, осмотрел остров и обнаружил, что тело Сян Лю уже давно превратилось в лужу черной крови, и даже Кунпэн и женщина были расплавлены ядовитой кровью!»
Бокал с вином в руке Цзин упал, и Цяоэр обеспокоенно позвал:
— «Папа!»
В то же время гора Шэн Нонг. Цзы Цзин.
Вены на лбу Цань Сюаня вздулись, глаза налились кровью. Жу Шоу, Юйцзян стояли на коленях на земле, даже не осмеливаясь поднять головы.
— «Говори!»
Сердито взревел Цань Сюань, яростно перевернув несколько столов, и сосуды с вином упали на землю, издав резкий звук. Лицо его было бледным, тело неудержимо тряслось, и источало ярость, словно буря.
В горле Жу Шоу перекатилось, и он подавил дрожь в своем сердце и сказал:
— «Подтверждаю, что Сян Лю был застрелен тысячами стрел в то время, и вокруг не было никаких следов его дыхания, поэтому он приказал всем, кто бы мог подумать, что Кунпэн действительно полетит туда в этот момент? Он был настолько быстрым, что даже я не смог его остановить».
Цань Сюань прикусил нижнюю губу зубами и заставил себя прислушаться.
— «Кунпэн пролетел, мимо принося с собой сильный ветер. Многих солдат сбило с ног. Когда я стабилизировал черную птицу, я обнаружил, что на его спине стояла молодая дама в свадебном платье...»
Жу Шоу просто не знал, как можно описать свое удивление. Сяо Яо с изысканным макияжем и в кроваво-красном свадебном платье стояла на спине Кунпэна с безразличным выражением лица, в ее глазах была пустота.
Она натягивала большой лук, который излучал ярко-красный свет. На луке, казалось, ничего не было, но по нему текла кровь. Она, казалось, испытывала боль от того, что ей вырезали сердце, лицо ее было бледно, и ее все тело дрожало, но она даже не нахмурилась.
Когда Жу Шоу наконец с ужасом вспомнил, что в ее руке находится легендарный лук Паньгу, Сяо Яо уже выпустила кровавую стрелу в сердце трупа Сян Лю с ужасным звуком.
— «Затем юная леди громко крикнула что-то телу Сян Лю, затем взяла лук Пань Гу и полетела к острову. Куньпэн взмахнул огромными крыльями, закрывающие мне обзор на мгновение. Когда я посмотрел снова, черная кровь Сян Лю хлынула из тела, как столбы, я...» Он глубоко вздохнул:
— «Я своими глазами видел, как черная кровь затопила Кунпэна и девушку, а затем распространилась по всему острову, как прилив, и черный дым поднялся со всех сторон. Все в одно мгновение превратилось в выжженную землю, даже тело Сян Лю и госпожа... не были исключением...»
Цань Сюань яростно разбил императорскую печать, и уголки его губ покрылись кровью. Кроме того, его рев в этот момент был похож на звериный:
— «Не были исключением?! Что вы имеете в виду под словом «без исключений!»
— «Ваше Величество, это просто...»
Извилистые струйки крови стекали от угла лба до кончика брови, и Жу Шоу не осмелился вытереть их:
— «Просто... молодая госпожа погибла вместе с Сян Лю. Тело... и костей не осталось!»
После того, как Жу Шоу закончил говорить, он в отчаянии закрыл глаза.
— «Ха-ха...»
Цань Сюань тихо усмехнулся, как будто ответом была нелепая шутка. Он вытер кровь с уголка рта. Его лицо выглядело свирепо и устрашающе, а улыбка в этот момент заставила встать на колени Сяосяо, она не могла не дрожать.
Спустя время Цань Сюань устал смеяться, поднял руку и помахал ею в воздухе, словно отгоняя мух:
— «Тогда что же она кричала?»
Жу Шоу не осмелился ответить.
— «Говори!»
Цань Сюань указал на Юй Цяна рядом с ним.
Юй Цян был убит горем и сильно ударился головой:
— «Госпожа сказала: Сян Лю, я здесь, чтобы забрать у тебя обручальный подарок!»
Он не осмелился снова поднять глаза.
Цань Сюань рассмеялся. Он неуверенно встал, и все перед ним было похоже на кровавый туман, попадающий ему в глаза, и все перед ним было красными.
— «Ха-ха-ха-ха, подарок на обручение? Ха-ха-ха-ха!»
Капля холодного пота одновременно скатилась со лбов у всех присутствующих. Они знали, что Цань Сюань прошел через всевозможные трудности и был закален до тверди. Но в этот момент он выглядел безумцем.
Предыдущий император Сюань Юаня услышал шум, бросился к нему и, увидев появление Цань Сюаня, тихо вскрикнул. Набирая энергию в ладонях, он настороженно посмотрел на Цань Сюаня, полного ярости и убийственного намерения, он торопливо приказал трем людям, стоящим на коленях на земле:
— «Вон отсюда!»
В это время Цань Сюань чувствовал себя так, как будто его внутренние органы были разорваны в клочья. Он не мог сказать, чувствует ли он боль или гнев. Он отчаянно улыбался. Его тело дрожало, его энергия и кровь прихлынули, он выплюнул большой сгусток крови, выпрямился, затем упал.
На мгновение все в зале остолбенели и закричали.
За мгновение до того, как он потерял сознание, мимо глаз Цань Сюаня пролетела рас качающаяся качель.
Под пылающим красным деревом феникса качель качалась все выше и выше. Маленькая девочка на качелях кричала и смеялась:
— «Брат, брат, посмотри на меня, посмотри на меня!»
Когда они были маленькими, качели были подобны радуге, яркой и радостной, когда они взрослые воссоединились, качели были подобны солнцу в темных облаках, хотя вокруг было темно, они были солнечным светом друг для друга.
Но на этот раз качели были похожи на густую мрачную ночь, ни лучика света, просто беспросветная мгла.