Старкер с фикбука

***********************************************************************************************

Синдром железного сердца

https://ficbook.net/readfic/10017050

***********************************************************************************************

Направленность: Слэш

Автор: Shani Gordon (https://ficbook.net/authors/418948)

Гаммы: CheBe

Фэндом: Железный человек,Мстители,Человек-паук: Возвращение домой, Вдали от дома(кроссовер)

Пэйринг и персонажи: Тони Старк/Питер Паркер, Вирджиния Поттс, Наташа Романова, Мишель Джонс, Стив Роджерс

Рейтинг: NC-17

Размер: Макси, 162 страницы

Кол-во частей: 15

Статус: закончен

Метки: Счастливый финал, Слоуберн, Служебный роман, Минет, Рейтинг за секс, Врачи, Отрицание чувств, Медицинский кинк, Тихий секс, Сквозное видение, Романтика, Драма, Hurt/Comfort, AU, Заболевания сердца

Описание:

- Кажется, я готов поставить вам диагноз, доктор Старк.

- Мне? - удивлённо взглянул на интерна Тони. - Если я чем-то и болен, Пит, то лишь тобой.

>Доктор Тони Старк - мастер своего дела. Попав к нему в интернатуру, Питер рассчитывал получить лучший опыт и стать таким же невероятным врачом. Однако на деле он встречает человека с секретами, далёкого от того идеала, что успел себе вообразить. Но Питер дал клятву помогать людям, и Тони Старк неожиданно становится его главным пациентом.

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:

Работа написана в рамках фанфик-челленджа "Карапузы и Наставники". Это был классный опыт)

Потрясающий саундтрек: Владислав Курасов - Я болен тобой

Коллажи от моего замечательного наставника ❤️

https://ibb.co/0GHBw8C

https://ibb.co/7zWwj64

========== Часть 1 ==========

Мисс Поттс спокойно припарковалась на своём месте на стоянке клиники, заглушила мотор, подхватила сумку с соседнего сиденья и бодрым шагом двинулась к новеньким стеклянным дверям, что ярко сверкали серебристой каёмкой в свете приветливого осеннего солнышка. Она улыбнулась, вспомнив, с какой лёгкостью смогла получить средства инвесторов на обновление отделки главного корпуса. В конце концов, она давно мечтала обновить лицо своего, можно сказать, детища. С того момента, как Поттс назначили заведующей больницы, она прикладывала все усилия, чтобы сделать её лучшим местом в городе для помощи людям. Добрые намерения, умение договариваться, необыкновенное обаяние, а также превосходные навыки управления и организации, что были присущи Пеппер, покоряли людей с первого взгляда. В том числе тех людей, у которых были возможности и желание стать спонсором. К слову, Пеппер никогда ни к кому не подлизывалась, всё получалось само по себе. И пусть гордыня - смертный грех, иногда она позволяла себе насладиться проделанной работой, будучи довольной собой.

Сегодня был как раз такой день: небо ясное, птички поют, солнце светит, а новенькая серебристая вывеска над главным входом даже как-то благодарственно поблёскивает, будто говоря «Спасибо!» за проделанную работу. И Пеппер надеялась, что это, пусть такая мелочь, но скажется положительно на настроении больных, получающих лечение под её крылом.

Охранник поприветствовал Поттс со своего поста, а та пожелала ему доброго дня и обворожительно улыбнулась.

Настроение было просто великолепным. Новенькая отремонтированная лестница радовала все три пролёта, пока Пеппер поднималась на свой этаж, решив проигнорировать лифт. Однако прежде чем пройти в свой кабинет, она уловила рыжую копну волос за стойкой медсестринского поста, краешек которого выглядывал из-за стеклянных дверей отделения общей хирургии, что находилось в противоположном крыле от отдела управления. Замерев на мгновение, Пеппер разрывалась между тем, чтобы пожелать старшей медсестре отделения доброго утра и тем, чтобы от греха подальше не соваться в этот рассадник непредсказуемости - с каким настроением она рискует выйти из отделения Старка, не понятно. Всё же это странно - стараться обходить стороной вверенную тебе в управление территорию по той лишь причине, что не хочешь слышать, что натворил твой же подчинённый. Несмотря на статус, Старк никогда не вёл себя как работник, скорее уж как работодатель. Будто он тут начальник, а не Поттс. Иногда её это бесило, хотя за столько лет она, казалось, уже привыкла к такому Тони.

Всё же вспомнив, что лежит у неё в сумке и то, что сегодня со Старком всё равно придётся встретиться, Пеппер уверенно вошла в отделение, не желая менять своего настроя, и направилась к посту. Наташа, низко опустив голову, заполняла какие-то бумаги, одновременно отхлёбывая что-то из кружки.

- Доброе утро! - лучезарно улыбнулась Поттс.

- Доброе, - не поднимая головы, ответила Наташа. Её тон был ровным, и по нему трудно было определить, в каком она настроении. - Хотя скорее уже день.

- Как дела в отделении? - Поттс прошлась взглядом по картам больных, что были сложены аккуратной стопкой в пластиковой нише на стойке поста.

- Неплохо, - хмыкнула Романофф, наконец поднимая взгляд на начальницу. - Даже очень, я бы сказала.

- Замечательно, - Поттс подумала, может, зря она так долго мялась у входа в отделение? - Тони у себя?

- Где бы ему ещё быть...

- Что же, хорошо, - надо же, это утро и правда такое замечательное. - Я зайду ещё. Попозже.

Наташа согласно угукнула, снова возвращаясь к бумажкам. Пеппер уже собиралась уйти, как её взгляд зацепился за стопку заявлений с жалобами. Отделение общей хирургии не было единственным, на которое кто-то когда-то жаловался, в конце концов, всем не угодишь. Однако только в этом отделении Пеппер знала точное количество подобных заявлений, и сейчас она могла бы поклясться, что оно увеличилось. А вот стопочка с благодарностями была всё такой же до страшного худенькой на фоне этой - соседней.

- Скажи, мне кажется или их стало больше? - Пеппер ткнула пальцем в стопку побольше.

- Тебе не кажется, - хмыкнула Романофф.

- Боже, да когда он успел?! Только одиннадцать утра!

- Он же был в ночную смену, - как самую очевидную вещь произнесла Наташа. - С утра настроение как всегда, а у него приём. В общем, прописал парню с анальной трещиной «задозаживин» и «жопонеболин», а тот посмотрел в рецепт до того, как вышел из кабинета.

- Почему такие плоские шуточки с утра? На него не похоже, - недоумевала Поттс, на что Романофф лишь пожала плечами.

Хорошее настроение помахало Пеппер рукой, тут же улетучиваясь, будто его и не было. Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза и медленно выдохнула. Схватила стопки с отзывами со стенда и направилась на выход, протянув:

- Скажи Старку, пусть зайдёт ко мне, как только высунется из своей норы.

- Надеюсь, это произойдёт после того, как закончится моя смена.

***

Было уже больше четырёх, Пеппер возвращалась к себе с обеда. Она потянулась в карман за ключами от кабинета, машинально хватаясь за ручку двери, а та поддалась без всякого сопротивления. Моментально поняв, кто ждёт её за дверью, Поттс поглубже вдохнула. Всё-таки она всегда была сдержанной.

- Откуда у тебя ключи от моего кабинета?

- То есть ты даже не рассматриваешь вариант, что забыла закрыть дверь? - как ни в чём не бывало проговорил Тони, сидя в кресле и даже не оборачиваясь к ней.

- Я не страдаю провалами в памяти. Так откуда у тебя ключ?

- Ну, я мужчина хозяйственный, так что... - Старк развёл руками.

- Знаешь, кто ты, Тони? - Поттс спокойно села в своё кресло, сложив руки замком и внимательно смотря на врача. - Ты напыщенный индюк.

- Ну, я ждал чего-то более эпичного, - разочарованно хмыкнул тот. - А вообще, давай не переходить на личности, дорогая?

- Личности? Ты называешь своих пациентов идиотами.

- Сегодня ко мне приходил парень, проглотивший презерватив. Скажешь, я не прав?

- Какой-то у тебя странный приём сегодня с утра: анальная трещина, презерватив... - Поттс взмахнула руками.

- Да, я тоже подумал, что эти двое вместе пришли. Но спросить показалось как-то нетактично.

- Ты ещё помнишь, что такое тактичность? Или у тебя это из головы вылетает, только когда ты на весь коридор кричишь, из какого места пациенту следует сдать анализы?

- Если бы мать троих детей у тебя спросила, из какого места берут мазок на микрофлору влагалища, ты бы не возмутилась?

- Так, ясно, - Поттс выставила руки вперёд, прекращая эти бессмысленные препирательства.

- Вот именно, - согласно кивнул Старк. - Так зачем звала, милая? Наташа сказала, что ты очень хотела меня видеть.

- Наташина смена закончилась в час дня. Хочешь сказать, ты шёл сюда три часа?

- Попал в пробку, - хмыкнул Тони, заставляя Пеппер в очередной раз поражённо уставиться на него.

Она знала Старка, наверно, больше половины своей жизни. Он всегда был нагловатым хамом, но гением, каких поискать, и мастером своего дела. Однако последние три года были просто невыносимы. Пеппер прекрасно понимала причины такого поведения и всячески напоминала себе о них. Тони был дорогим человеком для неё. После трагедии в Афганистане на него было страшно смотреть. И она пообещала себе, что вернёт Тони к полноценной жизни, какая была до этого. Хоть и представляла, как это будет нелегко, но Поттс являлась человеком слова.

Сначала ей огромных трудов стоило вернуть Старка на работу, затем титанических усилий примириться с его выкрутасами. Она говорила себе, что просто нужно подождать, когда-нибудь обязательно случится какое-то чудо, попадётся особенный пациент, неординарный случай - что-нибудь, что вернёт ей прежнего Старка. Но вот уже третий год она разруливает конфликты и пытается вернуть не только гениального хирурга, но и великолепного врача. Она без всяких психологов и консультантов знала, что для этого нужно вернуть Тони самое главное, что он потерял: желание помогать людям. Но тот, казалось, утратил всякую ценность человеческой жизни, когда сам её чуть не лишился. И хотя столько времени прошло, чудо всё не случалось. Сейчас Пеппер надеялась, что её план с интерном выгорит.

Она выставила перед Старком стопки с жалобами и благодарностями. На фоне первой последняя смотрелась до скрипа в сердце худенькой и неуместной.

- Что прикажешь делать с этим, Тони? - Поттс указала на бумаги, скрещивая руки на груди.

- Поменяй таблички местами, - раздражённо выдохнул Старк. - Мудаки из минздрава даже читать эту ерунду не будут.

- Боже, да что это такое... - в какой раз за этот день она уговаривала себя сохранять спокойствие. - Тони, сколько я буду терпеть всё это?

- Понятия не имею, - фыркнул тот в ответ. - Хочешь начистоту, милая? Я вообще не представляю, что я должен сделать, чтобы ты уже наконец меня уволила и дала жить спокойно. Что? Поджечь больницу, столкнуть пациента с лестницы? Так ты скажи. Я сделаю это и перестану трепать тебе нервы.

- Когда ты уже перестанешь говорить о своём увольнении?

- Очевидно, когда ты меня уволишь, - хмыкнул он.

Пеппер знала, почему он так говорит, но неприятный комок обиды всё равно застрял где-то в горле. Она смотрела на Старка и ничего не могла с собой поделать, когда злость на него перекрывалась обидой за несправедливость жизни по отношению к Тони и жалостью. Сколько всего они ни говорили друг другу, но каждый знал, почему другой делает то, что делает. Пеппер была не из тех, кто опускает руки.

- Ну уж нет, - дёрнула бровью она. - Сколько ты съел моих нервных клеток, тебе работать на меня до второго пришествия, милый.

Старк до последнего не сводил с неё взгляда, но всё же откинулся на спинку кресла, признавая своё поражение.

- Чего хотела-то?

- Видимо, слишком многого. Но в целом... Тони, ты хоть помнишь, на какой должности числишься в клинике?

- Твоего личного проклятия?

- Я имею в виду официально. Ты заведующий отделения общей хирургии. При этом ты хотя бы помнишь, когда проводил последнюю операцию?

- Конечно, на прошлой неделе. Вскрыл парню фурункул. Кровищи было, ух! - он передёрнул плечами.

- Это было не в операционной! Ты начал это делать прямо в приёмном кабинете. Ты, вообще, чем думал?

- Он просил побыстрее, я выполнил главную просьбу пациента. Видишь? Всё, как ты всегда требуешь. И не утрируй, я всё обезболил и продезинфицировал.

- Понятно, - недовольно протянула Пеппер, постукивая пальцем по столешнице. Выдержать ещё хотя бы минуту этих препирательств она была не в силах, да и смысла в этом нет никакого. Поэтому Пеппер вынула из сумки несколько личных дел, выкладывая их стопкой перед собой. - Честно говоря, я подумала, что тебе пора заняться делом. И раз уж на операциях стоять ты отказываешься, значит, будешь вести преподавательскую деятельность. В больницу поступило несколько заявок в интернатуру в твоём отделении. Посмотри и выбери кого-нибудь в интерны.

- Пф, делать мне больше нечего, возиться с недодокторами. Это по крайней мере негуманно с твоей стороны, Пеппс.

- Негуманно по отношению к бедным ребятам, уж точно. Но что поделать, они сами подали заявки к нам.

- Я не буду брать никаких интернов, Поттс. Я отказываюсь.

- Не хочешь брать интерна, значит, для этого должна быть причина. Например, подтверждение врачебной лицензии.

- Моя врачебная лицензия в порядке, её срок истекает только через год, - Тони, как ни старался, всё же напрягся: бюрократическую волокиту он ненавидел всем сердцем, а Пеппер прекрасно знала это и пользовалась сейчас. Он же не идиот, чтобы этого не понимать.

- Я могу сделать так, что её срок истечет уже завтра, и ты проведёшь этот год в кабинетах министерства и на тестированиях.

- Хитрый ход, Пеппс, - Тони прищурился, но всё же не мог не признать, насколько подлым, но умным был её ход. Делать было нечего, и он в капитуляции вскинул руки. - Делай, что хочешь, твоя взяла. Выбери сама, кого кинешь мне на растерзание. Это же тебе совесть потом не даст спать. Если это всё, то я пойду? - ему хотелось поскорее смыться из этого кабинета после такого быстрого и постыдного проигрыша.

- В таком случае, держи, ознакомься на досуге, - еле-еле пытаясь скрыть победную ухмылку, Пеппер протянула ему заветное личное дело одного-единственного выпускника.

Тони скривился, но всё же нехотя взял бумажки в руки. И первое, что бросилось ему в глаза, это возраст.

- Двадцать три года? Он что, изобрёл машину времени и отучился в будущем?

- Нет, просто закончил бакалавриат экстерном, - уже не скрывала своей улыбки женщина. Она не зря поставила на этого парня, будучи буквально уверенной, что Тони им моментально заинтересуется, и не ошиблась.

- Умник, значит? - пренебрежительно хмыкнул тот. - И какого он забыл в больнице?

- Вот сам у него и спросишь, когда он завтра придёт на первое дежурство.

- Я мог бы спросить, как ты могла подписать его запрос без моего разрешения, но не буду.

- Ну и правильно, - хмыкнула Пеппер.

Кажется, день всё же возвращался в прежнее русло. Быть может, этот Питер Паркер и есть то самое чудо, которого ей так не хватает?

Комментарий к

В Штатах обучение на врача проходит примерно по следующей схеме: получение степени бакалавра естественных наук (3-4 года), после медицинская школа (4 года: 2 теоритических, 2 практических в клинике), 1 год интернатуры и затем полноценная резидентура 3-7 лет.

========== Часть 2 ==========

- Здравствуйте! Я Питер. Питер Паркер, - послышался до зубовного скрежета оптимистичный и вежливый голос.

Наташа подняла голову, оглядывая парня перед собой. Зачёсанные волосы, чистенький джемпер, из-под которого выглядывал аккуратный воротничок рубашки. Идеально выглаженный белоснежный халат буквально заставил сердце Романофф ёкнуть. Ей уже было жаль этого бедолагу.

- Оу, ясно, - постаравшись остаться безразличной, она вернулась к бумажкам, которые перебирала.

- Простите, - не унимался этот ребёнок, - а вы?..

- На бейдже написано, - Наташа ткнула пальцем себе в грудь. Лишь бы этот несчастный поскорее от неё отвязался. Она ненавидела Старка сегодня.

- А, извините, - неловко протянул парень, немного потеряв свой оптимизм. - М, простите, вы не знаете, где я могу найти доктора Старка? Мне сказали, что он встретит меня. Я поступил в интернатуру к нему, и сегодня первый день, поэтому он должен...

- Да-да, я в курсе, не мельтеши, - взмахнула рукой Наташа, в какой раз обзывая Тони последними словами. Почему она должна всё время отмазывать его? - Старк... Он занят пока, посиди в холле, подожди его.

- Да, конечно. Большое спасибо, - благодарно улыбнулся мальчик и мирно присел на диван посреди приёмной.

- Бедный ребенок, - протянула Наташа, недовольно покачав головой.

Выдержке Питера, пожалуй, позавидовал бы любой дрессированный пёс. Он спокойно сидел на диване первый час, потом от скуки рассматривал брошюры на столике, а затем всё же начал копаться в телефоне. Так прошел ещё час. Наташа старалась не смотреть на несчастного мальчика, настолько жалко его становилось, а Старка хотелось придушить больше, чем обычно. Она старалась переключить всё внимание на работу, чтобы не предаваться мыслям о том, насколько большая сволочь её, так уж получилось, первый шеф. Сколько бы ни знала она Старка, привыкнуть окончательно к его дурному характеру было почти нереально, а в последнее время он и вовсе стал невыносим. Как только у Поттс хватало нервов?

- Простите ещё раз, - робко отвлек её от размышлений Питер.

- Пока Старк сам не явится, ничем помочь не могу, - быстро ответила Наташа, но на мальца всё же взглянула.

- Да, я понял, - поспешил кивнуть тот. На его лице не было какого-либо раздражения из-за долгого ожидания, что заставило Романофф от удивления выгнуть бровь. - Я просто... Знаете, если я уже интерн и сегодня мой первый день, я подумал, я мог бы, ну, хотя бы вам помочь разложить бумаги или типа того. Вы с самого утра не присели.

Наташа уставилась на него как на восьмое чудо света. Она привыкла ко всяким неожиданностям со своей работой. А работа со Старком так и вовсе сама по себе была одной большой неожиданностью. Но этот милый ребёнок вполне искренне сейчас предлагал помощь, что поразило её, честно говоря, до глубины души. Наташе и раньше приходилось иметь дело с выпускниками медицинских школ, только поступившими в резидентуру больницы, и редко кто из них не был окрылённым своей недодолжностью высокомерным идиотом, с первого дня считавшим себя выше того, чтобы уважительно разговаривать со средним персоналом, не говоря уже о предложении помощи.

- Работа такая, малыш, - только и нашлась, что ответить, она.

- Да, конечно, - тут же закивал Питер. - Ну, раз уж я пока не занят, мог бы помочь вам немного, если вы не против?

- Заходи за стойку, - спустя минуту раздумий всё-таки ответила Наташа, одновременно пробегая взглядом по объёму работы, решая, что бы поручить неожиданному помощнику. - Разберёшь карты по ярлыкам?

- Да, конечно! - с готовностью отозвался Питер, живо принимаясь за огромную стопку.

***

- Наташа, что происходит? - недовольно протянула Пеппер, присаживаясь рядом с медсестрой, которая попивала кофе, сидя на диванчике и поглядывая за размеренной работой Паркера.

- Мальчик попросил дать ему какое-нибудь задание. Я отпиралась, как могла, - отхлебнула кофе та, не оборачиваясь к начальнице.

- Ну конечно, - скептично кивнула Поттс, также наблюдая за Питером. - Где Старк?

- М, понятия не имею.

- Я серьёзно. Где он? - уже настойчивее проговорила Пеппер.

- Ты у меня всё время это спрашиваешь, прекрасно зная, где он обычно прячется от тебя, - нахмурилась Романофф.

- Если он прячется только от меня, то ты должна была видеть, как он направляется в своё убежище, - как самую очевидную вещь парировала Пеппер.

- В этот раз система дала сбой, - Наташа без интереса пожала плечами. - Простите, мисс Поттс, понятия не имею, где он.

- Ты же помнишь, что твоя премия зависит в большей степени от меня, чем от него?

- Да вы!.. - Наташа почти поперхнулась кофе от такой неслыханной наглости, еле сдерживаясь, чтобы не ругнуться при начальстве. - Как считать мою премию, так все горазды. У нас над входом вроде нет вывески про коллективную ответственность, так что разбирайтесь со своими проблемами сами, и желательно без участия моей премии!

Окончательно взбешённая, Романофф вскочила с дивана и поспешила удалиться. Пеппер проводила её взглядом, недовольная собой. Всё-таки Наташа была здесь ни при чем и срываться на ней было неправильно. Решив извиниться при возможности, Поттс направилась к Питеру.

- Мистер Паркер, - она привлекла его внимание, когда тот раскладывал папки в шкафу за стойкой поста.

- Здравствуйте, мисс Поттс, - тут же улыбнулся Питер, увидев её.

- Работаешь? - улыбнулась она ему в ответ.

- Да. Доктор Старк пока занят, а мне как-то неохота без дела сидеть, первый день всё-таки, - пожал плечами парень.

- Ну да, само собой, - Пеппер буквально почувствовала, как дернулся её глаз при упоминании Старка. - Хорошо, помогай пока Наташе, а я напомню доктору Старку, что ты ждёшь, - она неопределенно махнула рукой, будто показывая, куда собирается идти и искать его.

- Оу, ничего страшного, если он занят, я подожду!

У Пеппер почти свело зубы от усилий не думать о том, какого милого ребёнка она буквально отдаёт Старку в руки.

***

- Ты что, издеваешься?! - в конец разозлённая Пеппер влетела в свой кабинет, всеми силами стараясь уговорить себя не прибегать к насилию, хотя очень хотелось. Почти полчаса она пробегала по больнице, побывав, наверно, во всех отделениях, вызвав у персонала недоумение такой странной проверкой. В конце концов её озарила догадка, показавшаяся уж совсем откровенной насмешкой над ней. Но это Старк, так что как иначе? И теперь, вся раскрасневшаяся, злая до чёртиков, уперев руки в бока, она возвышалась над спокойно лежащим на кушетке Тони, чуть ли не пыхтя от негодования.

- Прятаться от меня в моём же кабинете!

- Ну, пока ты бегаешь и ищешь меня, тебя здесь точно нет, - как самую очевидную вещь протянул тот, лениво потягиваясь и складывая руки в замок на груди. - К тому же, у тебя советы директоров и прочих шишек сегодня весь день, разве нет?

- Ты ещё и расписание моё выучил? - Пеппер еле сдержалась, чтобы не пнуть его. - Так, немедленно поднялся и пошёл в холл, где тебя ждёт твой интерн.

- До захода солнца это твой интерн. У меня дежурство вечером, так что будь добра. Сама расписалась в его заявлении, вот и мучайся.

- Да ты! - женщина всплеснула руками, растерянно оглядывая его. - Тони, в чём твоя проблема?

- У меня нет проблем, - хмыкнул тот, как ни в чём не бывало, посматривая на Пеппер снизу вверх. - Хотя нет, всё же есть одна.

- Да, и какая же? Твоя совесть?

- Да нет, хотя когда-то ты ею и была, - протянул Старк, обозначая паузу в их разговоре, которой Пеппер, в общем-то, хватило, чтобы немного успокоиться.

- Ты же знаешь, Тони, терпения у меня хватит, - кисло улыбнулась та, следом указывая на дверь. - Так что встань и иди.

- О, Боже милостивый, ты ли говоришь со мной? - театрально возвёл взгляд к потолку Старк, приподнимаясь на локтях.

- Вон, немедленно!

***

- О, нарисовался, - недовольно проговорила Романофф, завидев Тони, направляющегося к ним.

Питер вскинул голову на её слова, слегка панически оглядываясь по сторонам, будто понял, о ком именно могла так сказать медсестра. Стоило Тони подойти к стойке поста, как он и вовсе подвис, вызывая недоумение у Наташи. Будто увидел какую-то суперзвезду, честное слово. Старк же пренебрежительно окинул их взглядом, останавливаясь и повнимательнее оглядывая парнишку. По его недовольному лицу Романофф поняла, что нагоняй от Пеппер он всё же получил, и не смогла сдержать довольной улыбки.

- Рубашка, джемпер, выглаженный халат... - вслух протянул Старк, прищурившись. - Всё понятно. Ты Паркер?

- О, мистер Старк, - вдруг резко отвис тот, протягивая руку, которую Старк пожал, что даже удивило Наташу. - То есть, простите, доктор Старк, сэр, так рад познакомиться с вами. Я Питер, сэр. Паркер, - почти заикаясь, говорил парень.

- Понятно, - притормозил его Тони, выставляя вперёд руку, а затем окидывая взглядом сестринский пост. - Всю пыль вытер?

- Но-но, притормози, - моментально оскалилась Наташа на пренебрежительный тон Старка. - Пока ты там «делами занимался», Питер честно трудился.

- Рад безумно, - тот и бровью не повёл. - Первый оклад ты ему начислишь?

- Сговорились? - окончательно вышла из себя Романофф. - Вы с Поттс случайно больницу со счётной палатой не перепутали? Бухгалтеры, тоже мне, - она раздражённо фыркнула, а затем, уже мягко, взглянула на Паркера, который, кажется, до сих пор пребывал в каком-то оцепенении. - Спасибо за помощь, Питер.

- О, никаких проблем, - тут же отмер тот, мило улыбнувшись, и поспешил следом за Старком, направляющимся в ординаторскую.

- Пытаюсь припомнить каких-нибудь профессоров с фамилией Паркер и не выходит, - протянул Тони, как только пацан нагнал его.

- А зачем, простите? - аккуратно поинтересовался тот, слегка хмуря брови, заставляя Старка внимательнее приглядеться к его лицу из-за этого.

- Пытаюсь понять, как ты получил степень бакалавра за полтора года.

- Я... - Питер даже немного притормозил, не совсем понимая, что мужчина имеет в виду. - Участвовал в научной работе и сдавал экзамены экстерном. А что-то не так, сэр?

Старк развернулся, останавливаясь у двери в ординаторскую. Он вздёрнул бровь, внимательно оглядывая парня с ног до головы. Тот едва ли выглядел на свои двадцать три, благо если на восемнадцать тянул. Волосы были опрятно зализаны каким-то гелем, который никак не помогал скрыть уже пробивающиеся вьющиеся локоны, а взгляд был настолько чистым, невинным и открытым, что с такими глазами малец напоминал чем-то оленёнка из мультика. Это автоматически не позволяло ему быть смазливым милашкой, каким бы он был со своей явно неплохой фигурой, скрытой этим мешковатым джемпером. Да ему только в педиатрическом отделении работать, чтобы там детишкам мозги перед уколом пудрить, мол, всего лишь комарик укусит. Тони понял, что слишком уж долго разглядывает Питера, откашлялся и пропустил вперёд в комнату.

- Нет, не пойми неправильно, парень, я не против вундеркиндов. Просто хочу понять, что такой одарённый и умный ты забыл в этой больнице?

- Я... - вновь запнулся Питер, обнимая свою сумку, в какой-то попытке собраться и понять, что именно хочет услышать от него мужчина. - Хочу людям помогать.

- Вот как, - Старк присел на диван, напротив которого стоял парень, опять хмуря свои брови. - Почему решил, что не сможешь сделать это в лаборатории крутой фармацевтической корпорации? Открыл бы какой-нибудь метчик раковых клеток. Думаешь, это не помогло бы людям?

- Ну, я всегда мечтал быть врачом, сэр, - спустя мгновение какой-то задумчивости выдал тот. - Спасать людей, именно когда им это нужно.

- Твоё кредо, значит? - не сводил пристального взгляда Старк.

- Знаете, мой дядя... - вдруг как-то нервно вздохнул Питер, поджимая губы и не переставая трепать свою сумку в руках. - Он как-то сказал одну вещь. Ну, не суть, но смысл в том... Если мог, но не сделал, всегда будешь виноват в том, что не предотвратил, - это он проговорил уже более уверенно, взглянув, наконец, на Старка.

Тони завис на минуту от услышанного. Насколько он разбирался в людях, этот парень не врал. Сказанные им слова повисли в воздухе, на долю секунды отозвавшись звоном у Тони в голове. Он через столько прошёл, что для него всё это выглядело высокопарно и чересчур надуманно. Так и стояла перед глазами картина, как взгляды Паркера разбиваются о суровую реальность жизни. Заявляя такое, тот явно не понимал, о чём говорит. Было странно видеть перед собой кого-то настолько искренне-наивного. И смешно, и обидно. Не такого студента, готового положить свою карьеру на что-то подобное с его-то достижениями, Тони ожидал перед собой увидеть.

- У, мощно, - наконец выдавил он из себя, переставая глазеть на парня. - Для собеседования готовил?

- Нет, просто... Вы же спросили, - вновь искренне проговорил тот. Святая простота, честное слово!

- Ну да, верно. Потому вдвойне обидно, - Тони даже кашлянул от какой-то странной неловкости и поднялся с дивана. - Ладно, половину рабочего дня потратил. Не твоя вина, признаю. Нагружать не буду, но ответственную работу найду. Пошли. Вещи можешь оставить здесь.

***

- Ты серьёзно заставил его катать ватные шарики? - вздёрнула бровь Наташа, поглядывая на Старка, опирающегося на стойку рядом, пока они наблюдали, как за стеклом процедурной напротив Питер сидит за столом и подкидывает в контейнер всё новые шарики ваты.

- Ты просто не понимаешь, это целое искусство, очень ответственно, - хмыкнул Тони, но затем уже тише добавил: - К пациентам ему пока рано.

- С чего ты взял? Не думаю, что ты настолько стар, чтобы забыть, что в медицинском последние два курса студенты практически полностью проводят в больницах.

- Не хочу, чтобы вера в людей погибла раньше, чем он возьмёт скальпель в руки.

Романофф откровенно посмотрела на Старка, даже не зная, как ей хватает сил всё ещё удивляться чему-то в этом человеке. Тем временем Питер откинул в сторону пустую пачку из-под ваты. Наташа заметила, как он медленно выдохнул через зубы, явно пытаясь успокоиться, а затем провёл рукой по волосам. Такой расклад, видимо, был не тем, чего он ожидал, потратив столько лет жизни в учебных заведениях.

- Закончил, - протянула она, наблюдая за направляющимся к ним парнем.

- Интересно, вспылит или нет? - ухмыльнулся Старк, а Романофф в очередной раз закатила глаза.

- Я закончил, сэр, - ровно проговорил Питер. Его раздражение выдавало лишь то, что на Старка он не смотрел.

- Проверять надо? - будто серьёзно спросил тот, заметив, что всё-таки смог вывести пацана из равновесия.

- Ну, если считаете нужным, - Питер нахмурился, откровенно пытаясь понять, считают ли его за идиота или просто издеваются.

- Ладно, верю, - перегнуть палку в первый же день Тони не хотел. У него явно ещё будет полно времени. - На сегодня достаточно, свободен. Завтра меня не будет, я дежурю ночью. Поэтому работу тебе найдёт мисс Поттс или Наташа. Ты вроде им обеим понравился. Послезавтра у меня опять дежурство в ночь, так что выспись хорошо, дежурить будешь вместе со мной.

- О, хорошо, сэр, конечно! - пацан вдруг улыбнулся от его слов, будто ночное дежурство было настоящим подарком судьбы. Он радостно двинулся в сторону ординаторской, чтобы забрать свои вещи, и договорил на ходу: - Спасибо! До свидания!

Тони тупо уставился ему вслед, пытаясь сообразить, что не так с этим парнем. Довольство мнимой победой тут же схлынуло, и ему ничего не оставалось, кроме как сердито поджать губы. Уж что, а проигрывать в своих выводах Тони не любил. Не может быть, чтобы этот Паркер был такой непробиваемой и стрессоустойчивой стеной. Ничего, ещё всё впереди, правды он добьётся. В конце концов, что-то должно открыть этому наивному мальцу глаза на суровую жизнь. Тони был уверен, что чем раньше, тем лучше.

- Смотри, Старк, как бы с его верой в людей ты не расправился в одиночку, - Наташа подобрала документы стопкой и ушла, оставляя Тони наедине со своей задумчивостью.

***

Прошлый день прошёл продуктивно, а вечер и того лучше, и, может, даже стоило взять номерок у той девчонки. Хотя, в таком случае, надо было для начала запомнить её имя.

Сегодня Тони даже не хотел опаздывать. Отчасти причиной этому было желание посмотреть, чего умудрился натворить его так уж получилось подопечный за время отсутствия своего непосредственного начальства. Тони был уверен, что сделал правильные выводы. От Питера Паркера буквально за версту несло наивными мечтами об идеальной профессии врача. Наверняка он думал о том, как будет раз за разом с лёгкостью определять диагнозы, стоит пациенту только зайти в его кабинет, а тот следом будет благодарить своего дорогого доктора, кланяясь, словно великому спасителю. Это была такая отвратительная картина для Старка, что он даже недовольно поморщился, стоило ему представить сахарно улыбающегося Паркера, которому жмёт руку счастливый пациент, вставший на ноги. Не то чтобы Тони мог иметь какие-то личные претензии к парню, просто та фраза задела его. Старк не любил выбиваться из равновесия, а слова Питера Паркера сделали с ним именно это.

На посту Наташа встретила его неизменно хмурым выражением лица. Однако более внимание Тони привлекла стопка карт у неё на столе.

- Стоит на сутки исчезнуть - и что это? Новые пациенты?

- Нет, вообще-то, - как-то ядовито ухмыльнулась та. - Это пациенты, которых Питер принял вчера в амбулатории. Кстати, отлично справился. И представь, Тони, ни одной жалобы.

- Неужели? - притворно-поражённо вскинул брови Старк. - Боже, можно так работать? Считай, день зазря прошёл.

- Это твоё кредо? - выплюнула Романофф, протягивая ему какие-то очередные бумажки.

- С тобой такой невозможно работать, знаешь? - закатил глаза Тони. - Поскорее бы Брюс уже приехал из этой командировки. Ты хоть иногда улыбаться начнёшь.

Резко помрачнев, Тони взял эти дурацкие бумажки и недовольно оглядел своё отделение. Благо ещё Роджерс в отпуске, а то и вовсе можно было бы не высовываться из своего убежища. Но вместо Роджерса на горизонте замаячил Питер Паркер. Тони медленно прищурился. Жертва шла прямо в лапы тигра. Ничего, ещё не таких раскалывали.

========== Часть 3 ==========

- Хей, не спи! - кто-то пнул ногу Питера, и тот от неожиданности вскочил, тут же выпрямляясь, пытаясь проморгаться и разлепить сонные веки.

- Я не спал! - тут же выдал он, даже не видя, кто его разбудил.

- Ага, просто шёл медленно, - хмыкнул этот кто-то и прошёл чуть дальше по коридору.

Питер потёр лицо руками, стараясь проснуться. Его первое ночное дежурство выдалось совсем уж каким-то... не таким, как он себе представлял. Сначала мистер Старк весь день гонял его по разным отделениям больницы, заставляя выпрашивать у врачей справки каких-то определённых форм. Большинство из тех, к кому он обращался, сначала странно оглядывали его, округляя глаза, потом спрашивали, кто его послал. Слыша имя Старка, все почему-то хмыкали, говорили «А, ты тот интерн» и, немного покопавшись, давали какие-то бумаги, которые он нёс обратно своему руководителю. Питер не был идиотом. Он прекрасно понимал, что Старк издевается над ним. Однако ума не мог приложить, почему именно? Чем он успел насолить мужчине? Что сделал неправильно?

Когда в отсутствие Старка мисс Поттс послала его на приём, Питер готов был прыгать до потолка от счастья. Нет, он и раньше общался с пациентами, даже диагнозы ставил и прописывал лечение. Просто тогда это была часть учебного процесса, а сейчас - полноценная работа, за которую он нёс ответственность. И именно эта ответственность так воодушевляла его. Он чувствовал, что, неся её, уже помогает людям справиться с их проблемами. А это было именно то, чего Питер желал больше всего.

Нельзя сказать, что его дежурство прошло прям-таки гладко. Всего за четыре часа приёма ему пришлось раза три просить следующего пациента не заходить и немного подождать, за что впоследствии приходилось стабильно выслушивать жалобы. Но Питеру была нужна небольшая передышка, чтобы как раз эти жалобы и выслушать, улыбнуться, извиниться и попросить рассказать о том, зачем к нему пришёл человек. Когда приём закончился, Питер минут пять просто смотрел, подперев голову рукой, на гору карт, которую теперь предстояло заполнить. Нет, он не собирался жаловаться. Он знал, куда шёл и для чего, и от своей цели не отказывался. Просто стоило взглянуть на эти документы, как он почему-то возвращался думами к Старку. Пока Питер вёл приём, эти мысли не так тревожили его.

Энтони Старк - гениальный врач, потрясающий хирург, доктор наук и профессор. Причина раннего знакомства Питера со Старком была своеобразной, и он никогда не забывал о ней. В пятнадцать Питер уже твёрдо знал, что станет врачом. Роль доктора, который фактически несёт ответственность за жизнь человека, воодушевляла его.

Он всегда любил комиксы, но не только за яркие картинки, но и за ту роль героев, что они взваливали на себя. Питер понимал: умение брать ответственность является одной из главных суперспособностей, на которую отважится далеко не каждый человек. Он хотел стать полицейским, вот только для такой службы здоровьем не вышел. Эта мысль всегда заставляла его грустить. Паркеру хотелось быть полезным, тем, от кого может зависеть человеческая жизнь, конечно, в хорошем плане. Ему казалось, будто таким образом и твоё существование обретает особый смысл, ты становишься важным.

А потом случилось то, что случилось - Старк спас ему жизнь. С этого момента Питер фактически понял своё предназначение.

Он дописывал дополнительные факультативы по химии и биологии для поступления в колледж, одновременно читая статьи в медицинских изданиях. И когда в одном из таких журналов Питер случайно наткнулся на статью Тони Старка о сетчатых протезах, разработанных и произведённых с учётом всех биофизических данных тканей, которые могли бы заменить изношенный эндотелий магистральных артерий, он будто бы заново воодушевился своим решением. Старк каким-то особенным образом влиял на жизнь Питера, сначала спасая его, а затем подталкивая в нужном направлении. Ему хотелось знать как можно больше, чтобы обязательно совершить такое же великолепное открытие уже в своей практике.

Питер знал, что учёба дастся ему нелегко. Далеко не из-за объёма и сложности информации, а просто из-за своей цены. Поэтому колледж пришлось выбирать самый дешёвый, чтобы иметь возможность оплатить обучение. Но ему везло. Питера быстро заметили и отправили в научное общество, где он буквально просиживал дни, выдавая один проект за другим, выступая на конференциях и представляя свой недоколледж на разных конкурсах. Он полтора года не вылезал из учебных корпусов, ибо понял, что у него есть возможность ускорить получение степени бакалавра. Ведь, чем меньше времени он проводил в стенах колледжа, чем быстрее изучал программу семестров, тем меньше должен был платить. Он старался не загонять единственную тётю Мэй в долговые ямы. Ему повезло вновь, когда на такого студента, как он, обратил внимание инвестор медицинской школы в самом Нью-Йорке. Появилась не просто возможность вернуться домой, потому что его колледж, за невозможностью выбора, находился в другом штате, но ещё и получить грант на обучение, вместе со стипендией. Это всё покрывало большую часть расходов, чему Питер был просто несказанно рад, пусть с учёбой в академии ему повезло немного меньше.

Он помнил, как увидел Тони Старка вживую впервые. Это был первый курс академии. Старк выступал с презентацией на конференции. Мужчина активно рассказывал про какую-то разработку в сфере комплексного восстановления повреждения позвоночника путем двойного хирургического вмешательства. Он приводил в пример операцию, которую провёл сам вместе со своим коллегой, рассказывал так живо и увлечённо, что Питер не мог оторваться от его сияющих глаз. Почему-то эта картина так запала Питеру в память, что он почти сразу решил, что хочет проходить интернатуру, а затем и полноценную резидентуру под управлением Старка и никого больше. Он был готов буквально на всё ради этого. Иногда ему приходила мысль, что подобные стремления и увлечённость выглядят немного странно. Но Старк вдохновлял его, и Питер ничего не мог с этим поделать.

- Ты новенький, я тебя раньше не видела, - вывел его из раздумий голос. Это была молодая девушка, с завязанными в хвост волнистыми волосами. Она присела за рабочий стол в лаборатории, не закрывая дверь, чтобы он смог слышать её. - Ты этот интерн, да?

- Типа того, - в очередной раз закатил глаза Питер, услышав это обращение. Он встал со своего места - кушетки в коридоре напротив комнаты для хранения медикаментов - и подошёл к открытой двери в лабораторию, чтобы видеть девушку. - Я Питер Паркер.

- Понятно, - протянула та, не отвлекаясь и продолжая расставлять пробирки из лабораторного чемоданчика, который, вероятно, принесла с собой. - Мишель Джонс. Работаю в лаборатории больницы.

- Приятно познакомиться. Рад встретить кого-то... Ну, своего возраста.

- В педиатрическом не смотрел?

- Что? - опешил Питер от такого странного подкола в свою сторону. Или что это было? Девчонка ещё мгновение не меняла своего выражения, но затем вдруг прыснула со смеху, махнув рукой.

- Расслабься, я шучу. Когда твоя работа заключается в том, чтобы целыми днями возиться с биологическими выделениями человека, твой юмор становится специфическим.

- А, ясно, - неуверенно протянул Питер, всё ещё не понимая, где тут была шутка.

- Я, кстати, пришла брать кровь у поступивших. А ты чего тут сидишь?

- В комнате с наркотиками сломался замок, завтра его должны починить. Слежу, чтобы не залез кто не надо, - Питер указал пальцем на дверь кабинета, который Старк велел сторожить. Питеру не очень нравилось такое поручение, но спорить с мужчиной он не собирался.

- Да? - Мишель выгнула бровь, а затем вдруг резко встала, проходя мимо него к указанной двери и дёргая ручку. На удивление, дверь не открылась. - Видимо, замок починили ночью и забыли тебе сказать.

- Что? - Питер развернулся, в два шага преодолевая расстояние, и тоже дёрнул за ручку. Чёрт подери, он полночи охранял закрытую комнату? - Какого?!..

- Дай угадаю, - прервала его Мишель, многозначительно поглядывая на Паркера. - Это Старк тебе такое задание придумал?

Питер не ответил. Он запустил пальцы в волосы и просто старался перестать себя накручивать. Это совпадение. Просто Старк его проверяет на выдержку, ведь это так важно в работе врача. Нет, ну с чего бы вдруг мужчине... и впрямь издеваться над ним?

- Не парься, - хмыкнула Мишель, возвращаясь в лабораторию. - Он со всеми так. Зато с ним не скучно.

- Вчера он заставил меня собирать какие-то бумаги по всей больнице, - проговорил Питер, всё ещё прокручивая в голове, что ему просто кажется, что Старк как-то странно относится к нему. - Может, мистер Беннер был прав, что интернатура у Старка...

- Знаешь доктора Беннера? - перебила девушка, продолжая расставлять пробирки в стойки.

- Да, он читал у нас курс лекций по онкологии, - задумчиво протянул Паркер. - Я помогал ему рассчитывать статистику к одному исследованию. Мы как-то разговорились про доктора Старка, и я сказал, что мечтаю попасть к нему в интерны, а он...

- Они с Беннером друзья. Так что, если он что-то говорил тебе о Старке, то это, скорее всего, правда.

- Он сказал, что это не лучший выбор.

- Ну и как, он ошибся? - Мишель усмехнулась.

- Не знаю, - Питер неловко повёл плечами.

Конечно, он не совсем так представлял себе интернатуру у самого Старка. В каких-то своих потаённых мечтаниях он воображал, как Старк поначалу настороженно отнесётся к нему, но потом поймёт, что достижения и рекомендации Питера от преподавателей правдивы и заслужены. Потом возьмёт его с собой на осмотр, где окончательно убедится в компетентности. И совсем немного позже в воображении Питера они уже вместе проводили операцию, какое-нибудь внутрибрюшное шунтирование, резекцию опухоли, или типа того. И в конце, почему-то, Старк обязательно жал ему руку, поздравляя с удачно проведённой операцией, называл коллегой и приобнимал за плечи. А Питер воодушевлённо заглядывал ему в глаза и с полной гордостью заверял, что это заслуга Старка, это ему Паркер обязан всем.

Питер махнул головой. Слишком уж странные у него мечты, во многих смыслах. К тому же в реальности всё оказалось совсем иначе. Питер старался уговорить себя не обижаться за ватные шарики, хотя это было унизительно. Он вспомнил взгляд мужчины, как тот внимательно следил за ним. У Паркера мурашки побежали по коже.

- Какой-то ты дёрганный. Это из-за Старка? Я смотрю, ты прям весь дрожишь от разговоров о нём.

- Нет, - резко ответил Питер, чем заставил Мишель удивлённо взглянуть на него. - В смысле... Я просто мечтал об этой интернатуре. И я ему обязан.

- Не поделишься, чем это?

- В другой раз, может, - уж об этом говорить он не хотел.

- Ну, ладно. Хочешь совет? Не пресмыкайся перед Старком. Ему это не нравится. Он так и будет издеваться над тобой дальше. А если ты также и перед ним краснеть будешь, то вообще сживёт отсюда на раз-два.

- Я не краснел... перед ним, - запнулся Питер от такого заявления.

- Ага, и не заикался тоже.

- Что значит не пресмыкаться? - перевёл тему Паркер. - Он же вроде мой руководитель, мой начальник. Я не могу не выполнять его поручения.

- Мда, с такой установкой ты тут долго не протянешь. Ты ещё за кофе ему не бегал?

Питер махнул головой. Он вообще мало виделся со Старком за вчерашний день.

- Подойди и скажи, чем хочешь заняться сам. Покажи свою позицию, зачем ты пришёл сюда на самом деле. Не прислуживать же ему, в конце концов.

- Извини, конечно, но откуда ты всё это знаешь про Старка? - решил поинтересоваться Питер. Слишком уж уверенно девушка говорила об этом.

- Я работаю здесь уже второй год и обслуживаю только это отделение. В какой-то степени Старк мой начальник. Ну, это если рассматривать его как начальство мисс Романофф. Я скорее нахожусь в её юрисдикции. С ней у Старка особые отношения. А женский коллектив - это вообще специфическое общественное образование. Понял?

Девушка уставилась на него. Питер растерялся и побыстрее кивнул, лишь бы та не продолжала дальше объяснять иерархию взаимоотношений в отделении.

- Ладно, - она захлопнула свой чемоданчик и встала со стула, подходя ближе к Питеру. - Раз уж твоя сторожевая миссия провалилась, пойдём, поможешь мне собрать люд на сдачу крови. Может, найдётся среди них слесарь-лунатик, который бродит тут и чинит замки под покровом ночи.

Она засмеялась, направляясь в сторону палат. Питер усмехнулся и двинулся за ней.

***

«Мистер Старк, позвольте мне отправиться на приём!»

«Доктор Старк, я хочу провести осмотр!»

«Сэр, я хочу, чтобы вы дали мне пациента!»

Питер мялся у процедурной, куда Старк отправил его помогать Наташе с того самого момента, как в первый раз увидел за день, и прокручивал в голове, как лучше сформулировать свою позицию. Он уже устал бесконечно обдумывать одно и то же, собственная неуверенность злила. Поэтому он двинулся в сторону ординаторской, распахнул дверь и с порога заявил пьющему кофе Старку своё желание.

- Сэр, я хочу своего пациента!

Дверь с хлопком закрылась, довершая немую сцену и будто ставя точку в этом фатальном заявлении. Старк хмыкнул.

- Ну, бывает. Конечно, с пациентами лучше не спать, с заразными так точно. Мало ли, кто тут из отделения венерологии бродит. Но если очень хочется и пациент не против...

- Что? Нет-нет, я не это имею в виду! - Питер затряс головой, когда наконец понял, что ляпнул. Весь боевой настрой, что только-только успел собраться в кучку, мигом куда-то испарился. - Я хочу сказать, что я хотел бы, чтобы мы с вами обсудили, что, возможно, я уже готов... И я уже хочу, чтобы вы дали мне пациента. Дали вести мне пациента. То есть, чтобы я был его лечащим врачом. Чтобы вы назначили меня для какого-то пациента. Которому нужен врач. Лечащий.

Старк прищурился и внимательно оглядел его с головы до ног. Даже отпивая свой кофе, он продолжал смотреть так, что Питеру резко стало жарко и стыдно.

- Из всей той каши, что ты сейчас наплёл, я понял кое-что, - наконец изрёк мужчина, присаживаясь на диван. - Что человек, который не умеет управлять собственным языком, вряд ли может быть в состоянии руководить чьим-то лечением.

Питеру потребовалась пара мгновений, чтобы осознать до конца, что его буквально сейчас забраковали. Где-то в горле защекотало жгучее чувство несправедливости и обиды. Чем он так умудрился не угодить Старку, что тот буквально за всё готов над ним издеваться: за опрятную внешность, отношение к выбору работы, пиетет к начальству и коллегам. Паркер нахмурился и засопел.

- Я просто хотел бы приступить непосредственно к своей работе, - сдержанно проговорил он.

- Твоя работа - это то, что я тебе сказал делать. Потому что я - так уж распорядились высшие силы в лице мисс Поттс - твой руководитель. И сейчас я говорю тебе спуститься в амбулаторию, забрать карты за вчерашний день и принести их на пост Наташе. Когда закончишь, вернёшься ко мне, и я найду тебе следующее важное поручение.

Питер почти разозлился. Да, почти, но для него и это уже слишком. Он внимательно смотрел на Старка, который отвечал ему тем же. На его губах играла лёгкая ухмылка и, кажется, он наслаждался тем эффектом, который произвёл на Питера. Ну нет, такого удовольствия Паркер ему не доставит.

- Как скажете, мистер Старк, - выдал он, развернулся на пятках и вышел из ординаторской.

Нет уж, так издеваться и манипулировать собой он не позволит! Старк специально это делает, теперь Питер не сомневался. Что там говорила Мишель? Не пресмыкаться, показать, зачем сюда пришёл - отлично! Вот этим он и займётся.

Очень кстати на посту Наташи оказалась пара карт. Схватив одну из них, Питер пробежался глазами по имени, диагнозу и распоряжениям. Пациент из кардиологии, сопроводить на процедуру дренирования плевральной полости в общую операционную номер три. Значит, там уже всё готово к процедуре, а Паркера пустят как интерна если не в сам операционный блок, то в наблюдательную уж точно. Может, ещё и операционное поле позволят подготовить. Наконец-то! Решительно кивнув самому себе, Питер двинулся к лифту.

========== Часть 4 ==========

Даже дверью не хлопнул, разочарованно подумалось Тони. Парень оказался на редкость непробиваемой стеной. На его месте Старк психанул бы уже после ватных шариков. Терпеливый, обходительный, желающий реально работать, да ещё и явно умный милашка - не слишком идеально? От этого становилось лишь обиднее, что такой парень решил загубить свой потенциал здесь. Что же, Тони в очередной раз убедился, что нет в этом мире справедливости. И здравомыслия тоже.

Настроение и до этого было так себе, а после общения с интерном упало ниже плинтуса. Старк нехотя вертел в руках чашку, где плескался почти остывший кофе. Мысль подлить в него немного коньяка не казалась такой уж отвратительной, хотя в больнице он себе никогда подобного не позволял. Но, в конце концов, его рабочий день закончится меньше, чем через три часа. Единственный человек, которому он может понадобиться, это...

- Тони, - без стука ворвалась в ординаторскую Пеппер, останавливаясь именно там, где совсем недавно забавно хмурился Паркер. Честно говоря, видеть его на этом месте было куда приятнее. - Ты, как всегда, занят?

Вот теперь дно точно пробито. Руки в бока, вскинутые брови, сдержанная миленькая улыбочка - ничего хорошего Тони не светит. Надо сваливать. Зачем он вообще о Поттс вспомнил? Мысли материальны.

- Да, сейчас просто максимальная загруженность, - вскочил с дивана Тони, раздумывая, как бы обойти Пеппер по дуге, если она загораживает собой выход.

- И чем же? - почти искренне спросила женщина, но даже не дала ему открыть рот. - У меня для тебя есть дело поважнее. Осмотришь одного человека...

- О, нет! - тут же ощетинился Старк. - Я всех этих шишек на дух не переношу, а ты хочешь, чтоб я его ещё и трогал?

- Просто посмотришь снимки.

- Неа, в другой раз, - в наглую прорываясь к двери, махнул он головой. - Вероятно, никогда. Но я думаю, твой важный человечек не очень расстроится.

- Старк, стоять! - Пеппер вышла следом за ним в коридор.

- У меня на шее нет ошейника, Пеппс. Я не твой цепной пёс. И вообще, у меня дела.

- Да? - шаг в шаг стучала следом за ним каблуками его личная надзирательница. - Тогда ты не против, если я сопровожу тебя?

Тони выскочил из отделения и двинулся на лестницу, на ходу соображая, куда ему дальше: вверх или вниз? Рассудив, что этажей вверх куда больше и вероятность, что Поттс отстанет где-то по дороге на крышу, возрастает, он смело засеменил по ступенькам.

- В каком отделении тебя так ждут? - парочку пролётов спустя подала голос Пеппер.

- Я везде нужен, ты сомневалась? - Старк мимолётно пробежался взглядом по вывеске между этажами, где были обозначены все отделения. - Тебе не показалось странным размещать кардиологию на седьмом? Если учесть, что практически все её пациенты из-за сердечной недостаточности и стенокардии просто не в состоянии подняться по лестнице, что им делать, если лифт сломается?

- Лифт не сломается, - твёрдо заявила Пеппер. - Мы заменили двигатель две недели назад.

- Разве тебе не сообщали о странных скрежещущих звуках?

- Это каких?

- О, очень неприятных и пугающих. Детей возить нельзя уж точно. Иначе разом все анализы сдадут.

- Не морочь мне голову, Тони.

- Не веришь? - обернулся он, как раз тормозя напротив входа в кардиологию и переводя дыхание. - Проедемся? И посмотришь.

Пеппер скептически глянула на него, смерила тяжёлым взглядом и улыбнулась уголком губ. Входная дверь в отделение кардиологии открылась, и женщина просто кивнула на неё.

- Поехали.

Зря. Очень зря. Тони не подал виду, пропустил Поттс вперёд, а сам уже представил, как заведёт её в лифт, нажмёт кнопку первого этажа, затем - закрыть двери. И выскочит, пока те не успели захлопнуться. Нужно будет действовать быстро и завести её поглубже в кабину, чтобы не было времени его перехватить.

Старк резко забыл о своём коварном плане, почти врезавшись в собственного интерна, что толкал каталку с пациентом. Тот - ну точно, олень в свете фар, - уставился на него, в считанные секунды сначала становясь бледнее, а следом заливаясь алым, словно помидор на солнышке. Какого чёрта он тут забыл?

- З-здравствуйте, мисс Поттс, - протянул парень не в состоянии отвести от Тони взгляда.

- Здравствуйте, мистер Паркер.

- Вот! - вскинул руку Старк, которому в голову в секунду стукнула гениальная идея. - Вот поэтому мы сюда шли. Как видишь, я внимательно слежу за исполнением обязанностей моего интерна. И обязан следить дальше, если позволишь. Мне некогда разглядывать чьи-то внутренности.

В пару шагов он оказался возле парня, что всё ещё не решался шевелиться. Его взгляд стал менее испуганным. Теперь Питер оглядывал поочередно его и Пеппер, желая уловить суть творящегося представления. Тони ухватил его под руку, второй ладонью опираясь на каталку и толкая её вперёд, в сторону лифта. Поттс проводила их долгим взглядом, проследила, пока не закрылись двери, а дальше Старк уже не видел. Он облегчённо выдохнул, облокачиваясь на стенку лифта.

- Тебя спасло, что это было вовремя, - проговорил Тони, оборачиваясь к Питеру, который стоял с противоположного бока каталки. - Но теперь: это похоже на карты из амбулатории?

Он указал руками на человека, что лежал на тележке и, кажется, никак не реагировал, потому что был под седативными, что понемногу поступали из капельницы. Прикреплённый на ножке небольшой кардиомонитор противно пикал, отмеривая не лучшее давление и пульс. Сердечник, что с него возьмёшь.

- Я могу объяснить, - пару раз открыв и закрыв рот, наконец выдал Паркер.

- Попробуй, - цокнул Тони. - Хотя, знаешь, не надо. Что было непонятного в моих словах? Я сказал, не трогать пациентов.

- Но я его и не трогаю, если не видите, - вдруг шикнул Питер, заставляя Старка удивленно вскинуть брови. Пай-мальчик, значит? - Я просто везу его в операционную. Это не такое сложное поручение. Как раз сойдёт для среднего персонала, каким вы меня представляете.

- О, как заговорил, - усмехнулся Тони. - Откуда ты знаешь, кем я тебя представляю?

- А то непонятно! - шёпотом, но всё же почти прокричал Питер.

Его брови нахмурились, а щёки заалели так, что даже в тусклом освещении лифта было заметно. Блеснувшая суровость и твёрдость в глазах Питера зацепила что-то внутри Старка, и он довольно улыбнулся. Поглощённый взбурлившими эмоциями и странным ликованием, он даже не заметил скрежетания на фоне.

- Не дорос ещё, чтоб такое понимать, - ответил Тони.

Парень возмущённо задохнулся и уже было открыл рот, чтобы что-то ответить, как лифт несильно тряхнуло. Кабина замерла, свет мигнул и стал более тусклым, чем до этого. Они оба тупо уставились в потолок, будто кто-то сверху должен был объяснить, что случилось. Первым пришёл в себя Питер и начал поочередно нажимать кнопки на панели. «Открыть двери», кнопки других этажей не сработали, на вызов диспетчера никто не отозвался. Тони видел, как движения парня становятся более резкими, когда тот начал перебирать всё по второму кругу.

- Успокойся, не поможет.

- Я не могу! - нервно ответил Питер. - У меня пациент, которому нужно в операционную.

- Вот видишь, что с тобой делает ответственность за другого человека. Ты не умеешь трезво мыслить в экстренных ситуациях. А в операционной без этого нельзя.

- Вы не упрощаете ситуацию! - гаркнул Питер, всё никак не оставив в покое кнопку вызова.

Со стороны дверей послышался слабый стук, и они оба вздрогнули. Лишь несчастный пациент на каталке продолжал тяжело сопеть, а писк кардиомонитора с перебоями разрывал воздух.

- Эй! Мы застряли! - отозвался Паркер.

- Ты действительно думаешь, что они этого не поняли?

Тони не хотел быть вредным. Вот сейчас точно нет. В принципе, он не особо злился на Питера. Он понимал, почему парень ослушался. Это даже показало ту его сторону, которую Старк так хотел увидеть. Не настолько он смирный, каким кажется на первый взгляд. И Тони был готов ещё немного подколоть его на эту тему, но обстановка вокруг ему самому не нравилась. Он не боялся замкнутых пространств, но они застряли в лифте с больным из кардиологии, которую Тони ненавидел - вот уж каламбур - всем сердцем. Хриплое дыхание и противный звук аппарата, следящего за ритмом сердца и давлением, действовали Старку на нервы. Отсюда хотелось сбежать и как можно скорее.

- Надо сообщить, что здесь тяжёлый пациент, - на секунду прикрыв глаза, пояснил свои действия парень.

Это было разумно, и Тони даже хотел сказать об этом, но его отвлёк механический звук со стороны дверей. Он заметил, как облегченно Питер опёрся на стенку позади себя, обрадовавшись, что сейчас их вытащат. Но створки разъехались, может, сантиметров на тридцать и остановились. Большая часть появившейся щели была занята бетонной плитой: они застряли между этажами. Сверху, под самым потолком лифта, виднелся проём куда меньше, сквозь который слышались хаотичные звуки и панические возгласы. А затем этот единственный светлый кусок заняла голова с ярко-рыжими волосами, торчащими из-под шапочки с мультяшными зверятами.

- Ванда! - узнал её Тони. - Мы застряли на педиатрии?

- Между педиатрией и гастроэнтерологией, - ответила та, оглядывая их сверху. Вероятно, ей пришлось лечь на пол, чтоб заглянуть внутрь.

- Забавно. Как монетка, которую проглотил ребёнок, - хмыкнул Тони, понемногу чувствуя, как начинает набирать темп сердце в груди. Его угнетал громкий писк кардиомонитора.

- Пожалуйста, вытащите нас быстрее, - вступил Питер, не обращая внимания на фразу Старка. - У нас пациент, которому срочно нужно в операционную.

- Я не знаю точно, но, по-моему, они пока не могут вас вытащить.

- В смысле? - теперь уже очнулся Тони. - Позовите Поттс. Пусть вызывает механика.

- Его уже вызвали! - послышался приглушенный возглас Пеппер из коридора. - Но ждать полчаса, не меньше.

Старк бы сказал, что на секунду его обуяла настоящая паника, будто окатившая ледяной водой с ног до головы. Ему не нравилось ощущение слишком часто бьющегося сердца в груди.

- Ты сказала, он не сломается! - не сдержав порыва, Тони стукнул ладонью по дверце, заставляя Питера и Максимофф вздрогнуть. - Что поменяла двигатель! Какого чёрта, Пеппер?!

- Не кричи на меня!

- Доктор Старк... - будто издалека послышался голос Питера, но Тони было не до него.

Он понимал, что тяжесть в груди - последствие стресса. А ещё этот бесконечно пищащий монитор, который создавал противный звон в ушах.

- Просунь голову в эту дырку и скажи мне это в лицо! - потребовал Тони.

- Мистер Старк! - перекричал его Паркер, заставляя посмотреть на себя. - У пациента гипертонический криз.

Тони моргнул пару раз и взглянул на кардиомонитор. Так этот писк ему не мерещился, а просто извещал о том, что мужичок на каталке скоро отъедет в мир иной. Хорошо на лифте покатались, ничего не скажешь.

- Старк! - теперь уже педиатр донимала его. - Что делать? Что у вашего больного?

- Что у него? - Тони глянул на Питера. - Куда ты его вёз?

- На дренирование грудной полости, - тут же ответил тот, зажмурился на секунду, а потом выдал, будто на экзамене, на ходу сдёргивая с шеи стетоскоп и вставляя оливы в уши: - На фоне сердечной недостаточности развился гидроторакс слева, - он сдернул простынь с груди пациента и начал прослушивать в области сердца. - Обширное замещение плеврального пространства жидкостью. Лёгкое сильно сжато и поджимает на сердце, - стрельнул парень взглядом на кардиомонитор, что показывал всё растущее давление. - Нужно сделать дренирование...

- Вскрыть полость и откачать жидкость. Иначе он умрёт от криза и отёка лёгких, - не дослушав его, Тони обратился к следящей за ними Ванде. - Нужен стерильный хирургический комплект инструментов. Перчатки, антисептик, дренажная трубка, стерильный пластиковый мочеприемник с небольшим количеством физраствора. Поняла?

Ванда кивнула и исчезла. В зияющем пространстве сверху щели мелькали чужие ноги, оттуда доносились голоса, все еще отдающие паникой. А Старк смотрел на Питера, который сосредоточенно складывал стетоскоп, и в голове у него было пусто.

- Ты когда-нибудь делал дренирование? - не моргая, спросил он.

- Только дренажным шприцем, - отзеркаливая его взгляд, ответил Паркер. - И только на манекене.

Теперь они точно выглядели как два оленя, а фура надвигалась всё с большей скоростью. Каждому было, чего бояться в этой ситуации: в Питере играло волнение и отсутствие опыта, а в Старке... Он не хотел об этом думать.

- Но вы не сказали его принести.

- Кого?

- Шприц.

- Им проводят дренирование со спины. Как ты собрался его перевернуть?

Мужчина на каталке заходился сбитым тяжёлым дыханием. От судорог его, вероятно, спасал диазепам в капельнице. А вот Тони от противного писка кардиомонитора, адреналинового всплеска и трясущихся рук ничего не спасало.

- Слушай, - обратился он к Питеру, стоящему по левую сторону от пациента. - Нужно будет задрать его левую руку, найти пятое межреберье, сделать надрез скальпелем, неглубокий, но...

- Нет, что вы, я не... - качнул головой Питер, не дослушав его.

- В смысле не будешь? Ты интерн или кто?

- Да, я интерн. И никогда не вскрывал никому грудную клетку скальпелем, стоя в сломавшемся лифте. Я не знаю, как это делать на практике.

- А как ты собирался ассистировать? - нахмурился Тони.

До него понемногу начала доходить картина целиком: они в сломанном лифте, который ещё какое-то время сдвинуть с места не смогут; Паркер интерн, который кроме клизмы толком руками и делать ничего не умеет; а на каталке понемногу умирает пациент, которому нужно вскрыть грудную клетку в ближайшие десять минут. И, кажется, всё сводится к тому, что делать это будет Тони. О, нет! Нет, не будет он никого резать! Он поклялся себе, что в жизни больше скальпель в руки не возьмёт. Кроме прыщей он больше ничего вскрывать не будет.

- Ассистировать - это значит следить за действиями хирурга и помогать ему. Нам с вами надо поменяться местами, - сбивчиво скомандовал Питер, пока Тони пребывал в собственных нерадостных мыслях.

Сверху им в кабину просунули дренажную трубку и контейнер, которые Питер тут же принял, когда Тони даже не двинулся. Следом показался бумажный запечатанный пакет с инструментами, и Старк автоматически вытянул руку, затем ловя пакетик поменьше с перчатками и масками и флакон с антисептиком.

- Странно такое слышать от человека, который закончил медакадемию на отлично, - отстранённо заметил Тони, пока Питер натягивал перчатки на руки, а он сам нацепил маску. - Ты же в бой должен рваться.

- Я не заканчивал, - тихо ответил тот и немного отвернулся.

Он пытался сделать вид, что всё это из-за маски, которая не желала завязываться на затылке, но Тони подметил его изменившийся тон.

- Что? - встрепенулся Старк, поправляя неприятный латекс на своих руках.

- Ну, - замялся парень, будто ему правда было стыдно. Из-за маски на лице нельзя было разглядеть, но Тони был уверен, что Питер опять покраснел. Удивительно, в такой ситуации он всё равно умудрялся смущаться из-за чего-то. - Я закончил не на отлично.

- Тогда почему Поттс дала мне именно тебя? - непонимающе нахмурился Тони.

С самого начала он подумал, что Пеппер выбрала Паркера из-за его неординарных способностей и знаний. Он не стал дальше копаться в его личном деле, хватило и колледжа экстерном. И теперь Старк действительно задумался, что было настоящей причиной. Пеппер, что бы Тони про неё ни говорил, не стала бы проталкивать чьего-то родственника, как и неспособного студента. И хотя знания Питера пока не подвергались сомнениям, какой-то червячок недоверия внутри шевельнулся. Должна существовать причина, почему Поттс выбрала именно его из всех кандидатов. А ещё, если Паркер окончил теоретический колледж с отличием, но не медицинскую академию, где половина обучения - практические курсы, то какова вероятность, что он только на словах что-то знает? Тогда опять, почему не наука, а больница?

- Я не знаю! Но это действительно то, о чем вы хотите поговорить сейчас, сэр? - вскинул руками Питер, возвращая его в безрадостную реальность. - Здесь человек умирает! Давайте, вы сделаете надрез, а я вставлю дренаж.

Парень поместил один конец дренажа в контейнер, тут же опуская его к колёсикам каталки, чтобы жидкость сливалась без проблем. Только вот проблема была совсем в другом, и чёткие действия Паркера решить её никак не смогли бы.

- Не буду я делать надрез, - выговорил Тони, заставляя Питера удивлённо посмотреть на него.

- То есть не будете? Есть какой-то другой способ ему помочь?

Точно нет, вот только вряд ли Старк мог сделать что-нибудь хорошее. У него шумело в голове от звуков, что доносились снаружи, и писка аппарата в этой маленькой кабине лифта. Он представил, как берёт трясущимися руками скальпель, отсчитывает пальцами рёбра, а потом вонзает сталь в мягкие ткани, задевает кость, проходится по верхней кромке, вдавливает чуть глубже, чтобы надрезать плевру. Его почти затошнило.

- Доктор Старк, вам плохо? - послышался обеспокоенный голос Паркера.

Он обошёл каталку, оказываясь рядом, касаясь его руки и заглядывая в лицо. Из-за маски Тони видел только его глаза. В них плескалось столько искренней тревоги, что Старку на секунду стало ещё хуже. Парень и правда переживал из-за всего этого, но вероятно, куда сильнее, чем сам Тони. Если для него проблема заключалась лишь во внутреннем конфликте, для Питера всё вокруг было просто максимально пугающе. Кем там Старк себя назвал? Руководителем? Так какого чёрта он не руководит, а только ноет? Он вздохнул поглубже и махнул головой.

- Ну же, сэр, пожалуйста, - будто пытался успокоить его Питер. - Если вскроем пакет с инструментами, надо действовать быстро. Я не могу сделать надрез. Я боюсь задеть лёгкое или нервы.

А Тони боится вообще к нему приближаться. Это, вероятно, бредово выглядело со стороны: интерн пытается уговорить своего руководителя спасти человеку жизнь. Унизительно даже, если так задуматься. Старк сделал очередной глубокий вдох, приводя мысли в порядок. Этот концерт надо было заканчивать. Питер вновь коснулся его ладони, заставив вздрогнуть. Парень протянул антисептик, предлагая обработать руки, и Тони позволил ему.

Они оба встали с левой стороны от больного, что держался уже совсем плохо. Питер готовил операционное поле, а Старк пытался окончательно себя образумить. Он сделает это быстро и всего лишь один-единственный раз. Здесь он точно нигде не ошибётся.

- Нужен свет, - обратился он к Ванде, которая всё также наблюдала за ними.

Девушка исчезла на секунду, а затем вытянула в щель руку с мобильником.

- Фонарик на телефоне? - фыркнул Тони. - Ещё более полевые условия можно?

- Скажи спасибо, что самолёты над головой не летают, - ляпнула Максимофф, тут же поджимая губы, стоило Старку зыркнуть на неё. - Прости.

Спасибо, ему же было так хорошо до этого. Тони скривился в театральной болезненной ухмылке, но отвлекаться было некогда. Он взял пакет с инструментами в руки и посмотрел на Питера, что держался максимально собранно и стоял рядом, готовый выполнить любое указание.

- Я сделаю два надреза. Один будет поверхностный, а второй более глубокий. Ты должен вставить трубку сразу же, чтобы не было риска перепада давления в грудной полости. Понял?

- Да, я всё сделаю, - кивнул Питер.

Тони заставил себя ни о чём не думать, задержал дыхание, будто перед прыжком в воду, и вскрыл пакет, сразу же извлекая нужный скальпель. Паркер, как и полагалось, закинул руку пациента вверх, открывая доступ к рёбрам. Старк чувствовал, как трясутся собственные руки, пока отсчитывал пальцами пятое межреберье, но как только он дошёл до него и приставил скальпель к нужной точке, этот тремор прекратился по щелчку. В голове стало тихо, исчез шум в ушах, голоса людей снаружи, надрывное дыхание больного и писк монитора. Тони чувствовал лишь стук своего сердца в груди и холодный металл в руках. Первый надрез дался сложнее, но прошёл гладко, скальпель задел верхнюю кромку ребра. Старк плавно двинул руку вперёд, встречая поначалу небольшое сопротивление, а затем - будто лопнул воздушный шарик. Он хотел уже обернуться к Питеру и сказать, что пора, но тот и так понял, оказываясь рядом и вводя трубку ровно в тот момент, как Тони извлёк скальпель.

Старк отошёл, будто перед ним был прокажённый, а не человек, которого он только что прооперировал. Уткнувшись спиной в стенку лифта, он уставился в потолок, не моргая. Ему казалось, что даже сквозь медицинскую маску он чувствует запах чужой крови. Руки опять ожили, и хотелось выкинуть куда-нибудь дурацкий скальпель. Он скосил глаза вбок, глянув на Питера.

- Жидкость выходит?

- Да! - восторженно отозвался Питер, следя за контейнером внизу, что понемногу наполнялся жидкостью. - Всё получилось, сэр!

Он действительно так искренне радовался этому, а вот Тони мог смотреть теперь лишь на свои руки. Перчатки, на которые попало несколько капель крови, концентрировали на себе всё его внимание, будто ничего другого вокруг и не было.

- Вы закончили? - послышался сверху голос Ванды. Старк не ответил ей, но, видимо, это сделал Питер. - Отлично! Они скоро запустят лифт и вытащат вас.

Тони не знал, сколько именно прошло времени, но писк кардиомонитора понемногу приходил в норму, давление стабилизировалось и дыхание больного выровнялось. Паркер что-то воодушевленно щебетал рядом, но мужчина его почти не слышал. Когда двери лифта сомкнулись, кабина дёрнулась и поехала вниз, Старк уже был на низком старте. Он мечтал выбраться отсюда, снять с себя медицинское обмундирование и помыться, а затем забыть произошедшее, будто это было самое страшное, что случилось в его жизни за последнее время.

Тони выскочил из лифта быстрее, чем двери успели до конца открыться. Он прорвался сквозь толпу людей, что встречала их, стянул на ходу противные, грязные, жуткие перчатки и маску, выкидывая их в первую попавшуюся урну. И наплевать, что следовало их утилизировать как медицинские отходы. Сейчас его это совсем не волновало.

***

Старк не помнил, какой уже по счёту раз он мыл руки. Понятно, что это было ненормально, но он ничего не мог с собой поделать. Стоило закрыть глаза, как он буквально видел кровавые пятна на своих ладонях и единственное, о чём мог думать, это желание смыть их любым способом.

Питер открыл дверь и нерешительно зашёл в ординаторскую, внимательно следя за его действиями. Лучше бы он не приходил. К нервозности от недавних событий и собственных действий прибавилось странное чувство противоречивости, которое каждый раз вызывал Паркер. Тони всегда упорно убеждал себя, что ненавидел эту больницу, пациенты не вызывали в нём никаких хороших чувств. И Питер, который был настолько непохожим на остальных людей, каких встречал Тони, смотрелся здесь совсем инородно.

- Уйди, пацан, - выключив воду, Старк опёрся о край раковины.

Парень замер на секунду, автоматически сделав шаг назад, но упрямо остановился и нахмурился.

- Мистер Старк, я...

- Ты меня не услышал?

- Это из-за пациента? - упорствовал он.

- Я сказал, уйди.

- Нет. Объясните, в чём дело.

- Ты ничего не попутал? - Тони удивлённо взглянул на него.

Питер долго смотрел в ответ, будто боролся сам с собой и уговаривал уверенность никуда не сбегать. Эта внутренняя борьба смотрелась бы забавно, будь Старк хоть немного в настроении за ней наблюдать. Но у него в голове всё ещё гуляло слишком много мыслей, на влажных руках чувствовались фантомные пятна, и Тони просто хотел сбежать отсюда.

- Я хочу понять, что сделал не так, - подал голос Питер, заставляя взглянуть на себя. - Вы ко мне странно относились и до этого случая. И я знаю, что виноват сейчас. Но в чём дело изначально? В чём я ошибся? Что во мне не так?

- Что не так? - надорвано хмыкнул Тони, на секунду прикрывая глаза и пытаясь привести мысли в порядок. - Скажи, Паркер, какого чёрта такой наивный, человеколюбивый и жизнерадостный чувачок, как ты, припёрся в это царство депрессии и смерти?

- Я не наивный, - вспыхнул тот.

- Это единственное, что ты услышал? Ответь на вопрос, что ты тут делаешь?

- Я хочу помогать людям, - как самую очевидную вещь ответил Питер, но по бегающему взгляду было понятно, что он немного выбит из колеи таким странным вопросом.

- Почему? - продолжал наседать Тони. - Ты не дурак и понимаешь, что такое больница. Ты много знаешь, но не горишь глупым желанием схватить в руки скальпель поскорее. Не бывает так, что ты просто решаешь положить все свои амбиции и возможности и работать вот здесь. Ответь, почему?

- Вы так говорите, будто здесь нельзя...

- Ответь на вопрос.

- Не могу. Это слишком...

- Можешь, - перебил Тони. - Есть какая-то причина, которая навела тебя на такое желание.

- Ну, - неуверенно замялся тот, и Старк уже решил, что он ничего и не скажет, когда Питер тихо проговорил: - Я хотел быть как вы.

- Чего? - удивлённо вскинул брови Тони. Он ожидал услышать какую-нибудь слезливую историю про опоздавшего на вызов врача и трагически умершего родственника, но никак не это.

- Я поясню, - тут же спохватился Паркер, теряя всякие остатки своей напускной бравады и начиная активно жестикулировать. - Понимаю, это странно звучит. Но вы меня спасли, буквально. И дело не совсем в том, что это были именно вы. Просто сам факт, что ты в состоянии спасти жизнь другому человеку. Ты спасаешь чужую жизнь - и твоя будто приобретает смысл. А про скальпель - я же понимаю, что без практики могу навредить кому-то. Так и зачем мне спешить? Я хочу работать с пациентами и хочу быть хирургом, но не всё сразу, правда?

Тони выслушал его, не моргая, а затем провёл ладонью по лицу и истерично хохотнул.

- Бредовый смысл у тебя, Паркер. Выходит, если чужую жизнь ты не спасаешь, если ты ошибаешься, твоя обесценивается?

Парень хотел возразить, открыл рот, но передумал в последний момент.

- Я имел в виду немного другое.

- Нет, просто этот момент своей возвышенной философии ты не учёл, - сложил руки на груди Тони, а затем нахмурился, когда до него дошло совсем всё, что Питер сказал. - Я тебя спас? Когда? Я тебя не помню.

- Это ничего, - снисходительно улыбнулся Паркер, хотя по его лицу легко угадывалось печальное разочарование. Врать он не умел.

Тони задумался, перебирая в голове образы похожих на Питера пациентов, но его среди них точно не было. На Старка такое было не похоже. Он хорошо помнил своих пациентов, пусть не по именам, но в целом точно. Некоторых даже слишком хотелось забыть.

- Я помню всех, кого лечил. Значит, я не был твоим врачом. Мне нужен диагноз и место, - он зацепился за эту мысль словно за спасательный круг. Своеобразный шанс переключиться с безрадостных загонов на что-то другое выглядел привлекательно.

- Выставка Экспо, - с готовностью ответил Питер, хоть и смотрел с некоторым подозрением. - У меня был стеноз аортального клапана. И вы...

- Мальчик с пороком сердца, - озарило Тони. Он внимательно оглянул Паркера с ног до головы, будто увидел впервые, и усмехнулся. - Там была твоя тётя, кажется.

Питер кивнул пару раз и совсем как-то засмущался. Конечно, внешне Старк бы его не узнал, но и имя мальчика ему было неизвестно. На ту выставку его потащила Пеппер, потому что это был их единственный совместный выходной, а идти больше было некуда. Вероятно, такое стечение обстоятельств и правда спасло тогда Паркеру жизнь. Тони повезло, что тётя знала, чем её племянник болен, потому что это сразу дало понять, что случилось: клапан замер, перестал работать и фактически остановил сердце. Приходилось практически без перерывов делать непрямой массаж сердца, чтоб то включалось хотя бы на пару циклов. Кажется, это была самая долгая реанимация в жизни Тони. Интересный случай.

Случай, который сейчас стоял посреди его ординаторской в белом халате, смущенно хлопал ресницами, меньше часа назад вместе с ним проводил дренирование грудной клетки, и при этом не давал ему спокойной жизни последние несколько дней. Кажется, с возрастом Питер Паркер не стал менее интересным.

========== Часть 5 ==========

- Ты знала, что это он.

Пеппер вздрогнула, стоило ей попасть в свой кабинет и закрыть дверь. Она и так была вся на нервах после случившегося сегодня, и сидящий в темноте на кресле в углу комнаты Старк не действовал расслабляюще.

- Это невыносимо! - выйдя из секундного ступора, крикнула Поттс. - Немедленно отдай ключ от моего кабинета! И не смей так меня пугать.

- Ты знала, что это он? - не обратил внимания на её слова Тони. Он медленно поднялся с кресла и подошёл к Пеппер.

Она выдержала его долгий взгляд, стараясь не терять свою суровость и уверенность, пусть сейчас они и были напускными.

- Старк, у меня болит голова из-за сегодняшнего происшествия. Я не хочу сейчас ничего обсуждать.

- А я не собираюсь обсуждать. Я пришёл просто удостовериться, что ты знала, когда принимала Паркера в интернатуру.

- Знала что? - прикрыла глаза Пеппер.

- Что он тот мальчик с выставки, - провозгласил Тони и замер. Он ожидал, что Поттс встрепенётся и начнёт отнекиваться, но она просто пожала плечами и устало посмотрела на него. Тони неверяще нахмурился: - Ты приняла его только поэтому?

- Если я отвечу, твоё отношение к нему как-то изменится?

- При чём тут мое отношение?

- Какое тогда тебе дело до причины?

Тони удивленно уставился на Пеппер, которая всем своим уставшим видом пыталась дать понять, что ей глубоко всё равно на хмурого и угрожающего Старка. Немного растеряв боевой настрой, он хмыкнул и огляделся вокруг, будто искал что-то определённое.

- Я просто хочу понять, зачем ты вообще затеяла всю эту кучу-малу с интернатурой. Ты же понимаешь, что я не смогу его обучить. А если ты просто хотела блестящий кадр, почему не выбрала какого-нибудь медалиста? Паркер даже не отличник. Так неужели единственная причина, по которой он тут оказался, это случай на выставке почти десять лет назад? Зачем тебе это?

Поттс смотрела всё так же ровно, не сводя взгляда и никак не меняя выражения. В какой-то момент Тони даже стало не по себе. Он уже хотел раздражённо вспылить и уйти, как вдруг Пеппер глубоко вздохнула и закрыла лицо руками.

- Я устала, Тони. Я так хочу, чтобы ты, наконец, вернулся.

- Интересная формулировка, - хмыкнул Старк.

- Да, может быть, - кивнула Пеппер. - Но ты слишком зациклился на одном пациенте. И совсем забыл обо всех остальных.

- При чём тут пацан? - вот теперь Тони совсем не нравился этот разговор.

- Я общалась с его преподавателями, читала личное дело, проводила собеседование. Он очень хороший человек, который искренне хочет помогать другим. И когда-то действительно именно ты ему помог, - она сделала паузу и подошла к Тони поближе, понимая, что следующие слова тому не очень понравятся: - Ты спас жизнь одному плохому человеку. Но Тони, хороших людей ты спас намного больше. И я хочу, чтобы ты это увидел. На примере Паркера. Это должно тебе помочь.

- Странный у тебя план, - покачал головой Тони.

- Но действенный, - ухмыльнулась Пеппер, тут же отвечая на вопросительный взгляд Старка: - Паркер здесь меньше недели, а ты уже взял скальпель в руки и провёл операцию, впервые за три года, Тони!

В её глазах было столько сверкающего восхищения, будто мать радовалась первому слову ребёнка.Тони пришлось пару раз моргнуть, чтоб убедиться, не мерещится ли ему.

- Ерунда. Это не была операция, - встрепенулся он и двинулся в сторону двери, подчиняясь желанию поскорее отсюда убраться. - Это было антисанитарное представление в лифте. В котором, кстати, ты виновата!

Пеппер послушно вскинула руки, будто соглашаясь с его словами и принимая этот побег. В любом случае, она уже убедилась в правильности своих решений. Жаль, правда, ключ у Старка так и не забрала. Ну, не всё сразу.

***

Дневные смены Тони никогда не нравились. Он куда с большим удовольствием, если так можно сказать, выходил бы только в ночь. Но должность заведующего, которую Пеппер отказывалась с него снять - при том, что отнять личный кабинет она не постеснялась, - предусматривала присутствие Старка в отделении хотя бы на полдня. Поэтому он проводил здесь либо утро после ночной смены, либо вечер перед ней.

Ночью дома Тони спал плохо. Так было всегда, и тем более этого стоило ожидать после событий в больнице. К тому же из головы никак не выходил Паркер и слова Пеппер. Она, видимо, рассчитывала, что Тони сам вспомнит парня и обстоятельства, связанные с ним, и, по её мнению, это должно было вдохновить на подвиги. Вот только единственное, что пока вызвало в нём откровение Питера, это мысли о странной увлечённости интерна своим руководителем. У Паркера был какой-то надуманный образ в голове, который мог в определённой степени сказаться на их общении.

Открыв дверь в ординаторскую, Тони замер, уставившись на полуголого интерна, стоящего напротив кухонного уголка и спешно закидывающего в рот печенья из маленькой коробки. Паркер хмурил брови, увлечённо заглядывая внутрь коробочки и вытягивая одно печенье за другим. Вероятно, Тони так и стоял бы дальше, любуясь этим актом обжорства и случайной обнажёнки, отмечая слегка подкачанные руки, фигурные плечи, изящный изгиб спины, стройные бока и подтянутый живот - но Питер совершенно неловко выронил очередное печенье. Он умудрился словить его у самого пола, подул и отправил в рот, наконец замечая стоящего в дверях Старка. Питер успел заметить его пристальные разглядывания и неловко повёл обнажёнными плечами.

- Она не упала. Я успел поймать.

- И пылинки сдул, я видел. Главное, в операционной так не делай, если что, - хмыкнул Тони, с удивлением наблюдая, как Питер смутился и начал понемногу краснеть. Удивительно! У него даже плечи порозовели... Подметив это, Тони вспомнил, что парень до сих пор обнажён и смущается, вероятно, именно своего положения. - Почему ты в одних штанах?

- Я переодевался, - указал Паркер на спинку дивана, где валялась рубашка от хирургического костюма. Тони заметил нечто розовое у него на груди, но не успел толком разглядеть в сумерках комнаты, как Питер, опомнившись, схватил рубашку и натянул на себя. - А мы пойдём в операционную?

- Нет, мы пойдём в место похуже.

Питер с интересом уставился на него, и Тони пришлось пару раз моргнуть, чтобы избавиться от голого образа перед глазами. Доверчивый и открытый взгляд Паркера никак не вязался с подтянутой и точёной фигурой, которую теперь неплохо подчёркивала хирургичка. Нет, она тоже была весьма свободной, но не висела мешком, как джемпер и халат. Тони и до этого предполагал у Питера хорошее тело, но реальность превзошла все ожидания.

Кашлянув, Тони постарался переключиться на что-то другое и прошёл к своему шкафчику, чтобы переодеться. Питер внимательно следил за ним ровно до того момента, как Тони начал расстёгивать рубашку. Встрепенувшись, будто чего-то испугался, он отвернулся и начал вертеть в руках пресловутую коробку с печеньем.

- Так, - нарушив повисшее молчание, заговорил Паркер, - куда вы меня отправите сегодня?

- Туда, где ты уже был, - затягивая шнуровку на штанах, ответил Тони, немного подумав и прикинув план в своей голове. - С амбулаторными пациентами у тебя вроде проблем не возникло.

- Мы будем вести приём?

- Типа того, - закончив и закрыв шкафчик, Тони направился к выходу, призывая следовать за ним. Он приготовился петь увлекательную лекцию для отвлечения внимания, подключая талант оратора. - Амбулаторные пациенты - это самое простое, с чего можно начать. Они, как правило, делятся на три типа: хронические больные, которым просто нужна отметка в карте, - вскинул указательный палец Старк, энергично жестикулируя, - те, кому надо выписать рецепт, и третий тип - самый интересный и особенный у хирургов.

Питер внимательно слушал его, следуя по пятам, а Тони старался не терять с ним зрительного контакта, следя за реакцией. Питер умудрялся сбивать его с мысли одним своим присутствием. И как бы Старк не хотел абстрагироваться от работы, между размышлениями о своём интерне и кучей бумажной волокиты он решил выбрать последнее. К тому же нарисовался неплохой вариант убить двух зайцев разом: убрать подальше от себя Питера, ещё и показывая ему реалии врачебных будней, и избавиться от весёлого пятничного приёма. Тони хорошо знал, какой именно ассортимент пациентов превалирует вечером в пятницу. Это просто концентрация человеческой бестолковости.

Они вышли на лестницу и спустились на первый этаж, чтобы попасть в отделение амбулатории, где принимали больных по записи. Питер так внимательно вслушивался в слова Тони и заглядывал в глаза, будто змея, загипнотизированная дудочкой. Это по-особому воодушевляло, так что Тони не скупился на пылкий взгляд и открытую улыбку, будто он так увлёкся своим рассказом, что сам не замечает, как себя ведёт.

- Третий тип включает в себя людей, которым не очень больно, но их надо осмотреть и направить к другому специалисту, и тех, кому больно, но слишком стыдно, чтобы обратиться в приёмное отделение и получить помощь побыстрее. Я уверен, ты понимаешь, о чем я.

- Стыдно? - уточнил Питер. - Вы про инородные предметы?

- Они родимые, - пропел Тони, кивая. - Если подходишь к кабинету, а вдоль стенки стоит куча народа, при том, что диванчики поблизости свободны, - можешь быть уверен, это те самые ребята, которые не просто так не могут сидеть. Конечно, иногда бывают вещицы и в других местах, но тогда человеку не так грустно. Знаешь, что нужно делать в таком случае?

- Да, конечно. Провожу опрос, посылаю на рентген. Если можно извлечь без хирургического вмешательства, то прошу пройти в процедурный кабинет. Если всё сложно, то отправляю в травматологию.

- Верно, ты просто молодец! - восторженно похвалил Старк и похлопал Питера по плечу, не скупясь на улыбку. Пацан проникся такой реакцией, воодушевленно лыбясь в ответ.

Они остановились посреди коридора, когда до приёмной оставалось несколько метров. Удивительно, насколько точно Старк описал картину, что сейчас развернулась у двери кабинета, по обе стороны от которой выстроился ровный рядок печальных людей, что подпирали стену. Тони будто в воду глядел, ни в чём не ошибся. Питеру потребовалось меньше минуты, чтобы понять, что его ждёт в ближайшие часы работы. Энтузиазм, исходящий от него буквально мгновение назад, понемногу затухал. Настораживало, что Старк не двигался с места.

- Вы же пойдете со мной? - решил уточнить Паркер.

- Ты хотел пациентов - я тебя привёл к ним. У меня нет причин сомневаться в твоей компетентности, тем более, что в прошлый раз ты отлично справился. Поэтому удачи, - лучезарно улыбнувшись напоследок, Тони ещё раз хлопнул Питера по спине, будто для поддержки, и развернулся обратно в сторону лестницы.

- Подождите, - опомнился парень. - А вы что будете?..

- Я же заведую целым отделением! - театрально возмутился Старк. - У меня полно работы. Но ты зови, если вдруг интересный случай попадётся, коллега.

Питер растерянно посмотрел вслед мужчине. Не хватало только злобного хохота в конце, чтобы Паркер уже точно не сомневался, насколько глупо его обвели вокруг пальца. Старк так легко отвлёк его хорошим расположением и очаровательной улыбочкой, в конце концов просто кинув. Так это всё было специально? У Питера почти дыхание перехватывало от этой улыбки, а на деле... «Идиот», - разочаровано подумал он про себя, покачав головой. Ну, совсем как школьница, которой, вероятно, мистер Старк его и считает: наивным мальчиком с надуманными принципами и фанатичным чувством долга. После откровения Питера всё и правда выглядело именно так.

Ничего, Питер мог казаться простачком, но он тоже умел красиво улыбаться и не только, а взгляд мужчины сегодня в ординаторской он не упустил. Если Питера сбивали с мысли бодрый голос, живая мимика и похвала, то Тони явно интересовался кое-чем другим. Старк думает, что он один умеет ловко отвлекать внимание? Ошибается.

Да и действия Старка были вполне понятными: раньше он просто издевался, а теперь пытался спугнуть грязной работой и продолговатыми предметами. Ну уж нет, не сработает. После случившегося в лифте Питер не мог не заметить странное поведение своего руководителя, и это только больше подстегнуло его интерес к работе именно с этим человеком. Здесь было что-то нечисто, и Питер докопается до сути, чего бы это не стоило.

Решительно вздохнув, Паркер принял безмятежный вид и направился к кабинету, стараясь не смотреть никому из пациентов в глаза.

***

Честно провозившись с бумажками пару часов, Тони в результате плюнул и просто везде расписался. Он оставил стопку с макулатурой на сестринском посте, чтобы завтра Наташа передала весь этот хлам в бухгалтерию или куда там свозят подобный мусор? Хотелось кофе, так что он без зазрения совести отправился в родную ординаторскую - единственное святое место в этой клоаке.

Открыв дверь, он тут же наткнулся на Паркера, который сидел на диване, сложив руки на груди и устало откинув голову на спинку, будто нарочно акцентируя внимание на бледной шее. Отметив такую деталь, Тони дал себе мысленный подзатыльник. Виснуть при виде интерна ему совсем не улыбалось.

- Ну, как приём? - проходя к кухонному уголку, чересчур громко спросил Тони.

- Нормально, - не меняя позы, проговорил Питер.

- И всё? А где восторженные отзывы о весёлом пятничном вечере? - не удержался от издёвки Старк. - Как много людей пытались расслабиться перед выходными?

- Слишком много, я бы сказал. Я видел столько ягодиц... И не только, - протянул парень, приподнимаясь и замучено хмуря брови. - П-почему люди так упорно пытаются в себя что-то засунуть?

В этом вопросе было столько искреннего недоумения, что Тони не выдержал и хохотнул. А ещё было невозможно не отметить, что Питер, даже такой измотанный, пользовался исключительно культурной медицинской терминологией. Тони бы выразился прямо, упоминая задницу.

- Загадка человеческой природы, - философски заметил он, заливая растворимую галиматью в кружке кипятком. Как же он мечтал о кофемашине в этой комнате. - Я склонен думать, что все они просто стараются как-то заполнить душевную пустоту, - Тони присел рядом с Питером на диван и игриво повёл бровями: - Ну, что самое интересное ты сегодня нашёл в каком-нибудь мистере Икс?

- Разве это не врачебная тайна?

- Фу, Паркер, какой ты скучный, - закатил глаза Тони, отхлёбывая из кружки.

Питер о чём-то думал секунду, разглядывая его лицо. Будто прикидывал, может ли Тони и здесь его как-то подставить или поиздеваться над ним.

- Ну, всё продолговатое, в основном, - наконец хмыкнул он, вновь откидываясь на спинку дивана, но не отодвигаясь от Старка, хотя тот сидел слишком близко для человека, который несколько часов назад артистично тебя подставил. - Вы когда-нибудь видели пестик от ступки для приправ?

- Дай угадаю: он что-то готовил, поскользнулся и упал?

- Да, малазийскую кухню. Почему-то, он решил уточнить, - сдержано подавил ухмылку Питер, хотя Старк вот совсем не пытался оставаться бесстрастным и нагло лыбился в кружку. - Но вообще, они все падали. Видимо в пятницу полы становятся особенно скользкими. Только одна девушка честно призналась, что случилось.

- Меня в этих рассказах всегда удивляет гравитация, меткость этих ребят и то, что предметы находятся строго вертикально. Даже те, которые в принципе не могут находиться в таком положении.

- Они могли бы просто ничего не объяснять. Было бы не так стыдно, в том числе и мне, - пожал плечами Питер. Он вдруг наклонился поближе, заставляя Тони внимательно взглянуть на него. - Значит, вы специально меня послали на приём именно сегодня. Это был ваш изначальный план? К вашему сведению, большинство пациентов были вполне обычными. «С сюрпризами», - изобразил он в воздухе кавычки, - только пять.

- Что-то негусто сегодня.

- К счастью, - демонстрируя всё своё недовольство, фыркнул Питер. - Так какое поручение дадите мне дальше, чтобы напугать? Заставите делать кому-то массаж простаты? Ну так я умею.

Вся изнуренность и усталость вдруг куда-то улетучились, уступая место спокойной дерзости. Тони удивлённо вскинул бровь, отмечая этот неожиданный выпад. Это по-своему интриговало и подстёгивало, будто Старк был единственным, кто в состоянии вывести мальчика-зайчика на чистую воду.

- И где же ты успел получить такой полезный навык? - с издёвкой протянул Тони, совсем ничего не стесняясь и нарушая личное пространство парня, намереваясь всухую выиграть этот раунд.

- Не столь важно. Но ведь никогда не знаешь, в какой именно момент этот опыт может пригодиться, верно, мистер Старк? - нагло ответил Питер, заискивающе посмотрев Тони в глаза. Он мягко улыбнулся, практически развратно закусил губу и прикрыл глаза, демонстрируя пушистые ресницы.

Тони, хоть и не сдвинулся с места, удивлённо открыл рот, не в силах совладать с собой. Развернувшаяся картина стала слишком неожиданной. Это точно Паркер сегодня стыдливо краснел, когда его застукали за поеданием печенья в одних штанах? Потому что тот, кто сейчас хвастался своими весьма однозначными навыками и вроде как пытался намекнуть на практику, и близко не страдал румянцем. Для полноценного образа не хватило только того, чтобы Питер красноречиво оглянул его и облизнулся. Эта горячая картина мигом возникла перед глазами, и Тони почувствовал, как неожиданно пересохло во рту.

- Паркер, мне же сейчас показалось... - кое-как совладал с собой Тони, всё ещё не в состоянии отвести взгляд от этого разврата.

- О чём вы, сэр? - искренне недоуменно проговорил Питер, вскидывая брови домиком и невинно хлопая ресницами, настолько правдоподобно изображая святое непонимание, что Тони на секунду показалось, что это он действительно что-то не то надумал.

Мотнув головой, будто стараясь скинуть это наваждение, Старк позорно вскочил с дивана, отходя к кухонному столу и поворачиваясь к Питеру спиной. Стало резко как-то жарко и неуютно, что ли. Тони не мог поверить, что Паркер действительно заигрывал сейчас.

Воровато оглянувшись, он с удивлением заметил подрагивающую улыбку на губах Питера, которую тот сдерживал из последних сил. Этот пацан сейчас смеялся над ним? Он решил поиздеваться? Это что, месть за притворную похвалу и вечернее дежурство? Вот же наглец... Тони задохнулся от возмущения, но осознание того, как легко он купился, заставляло унижено фыркнуть. Все еще слабо верилось, но спросить в лоб Тони не решился. Паркера захотелось проучить, а заодно убедиться, что это всё спектакль.

- Значит, желание помогать страждущим не уменьшилось? - отстраненно спросил Тони, посматривая на часы, что висели над входом.

- Почему должно было? - возвращая хмурое сопение, вновь нахохлился Питер. - Я почти шесть лет учился, чтобы попасть сюда. Вы меня недооцениваете, если думаете, что парочка чьих-то промахов и глупостей может изменить мои взгляды. К тому же я ведь помог тем людям, неважно, какая у них была проблема. И они все сказали мне спасибо, пусть им и было не по себе.

- Ладно, убедил, - обернулся к нему Тони, встречаясь с моментально вспыхнувшей заинтересованностью. - Может быть, ты и правда тот самый редкий идеал. Алмаз, - ухмыльнулся он, не веря, что говорит такое интерну. Проверив ключ в кармане, чтобы закрыть ординаторскую, Старк во второй раз за день поманил Питера за собой: - Идём.

Было уже почти девять, и в отделении объявили отбой, поэтому стояла относительная тишина. Тони запер дверь и повёл вновь послушного Паркера по коридору, в сторону запасной лестницы, вместо центральной. Приёмное отделение находилось в соседнем здании, куда вёл переход, начинающийся с противоположного крыла главного корпуса, и добраться до него можно было куда быстрее по такому обходному пути. Тем более, что так вероятность встретить кого-то по дороге сводилась к минимуму.

- Даже не спросишь, куда я тебя веду? - глянул он на Питера, когда они добрались до первого этажа и почти сразу свернули к переходу между корпусами. Здесь было тихо, пусто и холодно.

- Надеюсь, не мыть утки, - передёрнул плечами Паркер. - На всё остальное я согласен.

- Зря ты так сходу соглашаешься абсолютно на всё, когда мы вдвоём идём по тёмному пустынному коридору, - не сдержался от шпильки Тони, на автомате понижая голос.

- Морг в другом корпусе, - ответил парень, и будто вновь подключился к игре, игриво улыбнувшись. - Остальные ваши планы насчёт меня вряд ли могут испугать.

Ну вот опять. В этот раз Тони не позволил себе повестись на неоднозначную фразочку, хотя в его голове настойчиво гуляли картинки сегодняшнего утра, а намёки и подкаты Питера - были они настоящими или нет - дополнили образ сексуального интерна, который теперь слишком ярко стоял перед глазами.

- Когда ты успел стать таким дерзким? - не выдержал Тони. - Ещё в начале этой недели в моём присутствии ты заикался чаще, чем дышал.

- Первое впечатление может быть обманчивым, - всё тем же голосом и загадочно улыбаясь выдал Питер. Но стоило ему поймать на себе строгий и злой взгляд Старка, он как-то разом стушевался, чуть ли не икнул от испуга, выдавая себя, и уже не так уверенно решил перевести тему: - П-почему вы дежурите в основном по ночам?

Тони покачал головой, со смесью облегчения и раздражения понимая, что Питер в самом деле специально затеял это. Тот, кто искренне флиртует, не краснеет и не прячет глаза, когда ему всем видом показывают, что раскусили.

- Ночью в больнице нет мисс Поттс, а это значит, что она не будет пилить мне мозг.

Они зашли в небольшой коридорчик, что отделял переход в главный корпус и вход в приёмное отделение. Питер, вероятно, узнал его. Сложив два и два, он пришёл к логичному выводу и нахмурился.

- Вы работаете не в своём отделении, а в приёмном? Мы из-за этого сюда шли?

- В приёмном нет доктора Роджерса, и он тоже не будет пилить мне мозг.

- Как много людей пытаются добраться до вашего мозга.

- Лучше тебе не становиться одним из них, - подтвердил его слова Тони. - А ты уже близок к грани, между прочим. Смени курс.

- Мне пытаться добраться не до мозга, а до чего-то другого? - уже не так уверенно, но всё же выдавил из себя Питер. Он будто заигрался и никак не мог поставить точку в этом спектакле.

Тони недовольно поджал губы. Вновь угрожающе смотреть на Паркера было бы странно, поэтому Тони просто молча подошёл к небольшому стеллажу с одноразовыми комплектами одежды и масками. Он взял пару шапочек, выбрав для Питера самую дурацкую, какую только нашел: красно-синюю, напоминающую мигалку скорой помощи, чтоб наглеца издалека в приёмнике было видно.

- Кончай, Паркер, - твердо проговорил он, впихивая тому в руки шапку, а себе оставляя обычную голубую. - Я понял, что ты пытаешься мстительно отвлечь меня этими брачными играми. План отвратительный, у тебя ничего не выходит. Натяни на свою чудесную кудрявую голову шапку и иди за мной.

Возможно, стыдливо заалевшие щеки Тони померещились, но на душе всё равно стало немного легче. Паркер не того поля ягода, чтоб умудриться загнать Тони неумелым флиртом в неловкое положение.

Стоило открыть дверь в приёмное отделение, как тишина приказала долго жить. Здесь всё гудело буквально круглосуточно: скорая привозила новых пациентов с самыми разными травмами и симптомами, и всех их надо было осмотреть, зачастую срочно, поставить диагноз, направить в какое-либо отделение, выписать лечение, а на фоне постоянно кто-то кричал при всём этом. Иногда приходилось прямо здесь проводить сердечно-лёгочную реанимацию, пока за соседней ширмой кому-то зашивали огромный порез на ноге. Здесь нельзя было тормозить, некогда предаваться рефлексии, а ночная смена проходила незаметно, будто и не было её. Именно из-за этого Тони буквально просиживал всё своё время в больнице в приёмном. Голова без перерыва занята работой, а с пациентами не успеваешь толком познакомиться: им либо уже оказали помощь и отправили домой в течение часа, либо увезли в нужное отделение для полноценного лечения.

Тони отвёл Питера, который с интересом оглядывался по сторонам, в ближайший угол к небольшому столику с бинтами. Сделав глубокий вдох и подключив всю возможную стервозность и высокомерие, Старк дал себе волю, выплёскивая всё недовольство и возмущение, что умудрился пробудить Питер за последние полчаса.

- В моём отделении, тем более под моим началом интернов не было уже очень давно. Мне не нужен посредственный студент, который оказался здесь только из-за спасительной истории в прошлом, - Питер немного оробел от такого резкого начала, но Тони не собирался сбавлять обороты. - Во время случая в лифте ты говорил правильные вещи, но я не могу быть уверен из-за этого в твоих знаниях. Ты видел карту больного, а сделать остальные выводы не особо сложно. Другое дело здесь, - указал он на зал, в котором, словно муравьи, копошились медики и больные. - Первый случай по скорой твой. Диагноз, первая помощь и терапия. Проваливаешься - мы расстаёмся. Прости, малыш, но такова жизнь. Строить глазки и рассказывать слезливые истории многие могут. Но если хочешь учиться у лучших, должен соответствовать.

В какой-то момент Тони почувствовал тошнотворный ком в горле от всего того пафоса, с каким он выдал эту речь. Питер глядел на него широко открытыми глазами, и не найдя, что толком ответить, просто кивнул.

Когда объявили о прибытии машины скорой помощи, они вышли к подъезду. Питер был максимально напряжён и сосредоточен, в то время, как Тони скучающе подумывал, привезли ли кого-то с переломом или же с сердечным приступом. Это не особо сложное задание, но он думал, что Паркер разволнуется и всё напутает - не может же он быть абсолютно идеальным и внешне, и по характеру, так ещё и в плане знаний. Это будет уже чересчур.

Двери машины открылись и оттуда вывезли на каталке мужчину, который без остановки трогал себя за лицо и не переставал повторять, что ничего не видит. Тони от неожиданности даже подвис. Паркеру, вероятно, везло на интересные случаи. Пока парамедик передавал Питеру каталку и рассказывал обстоятельства, из-за которых вызвали скорую, Тони окинул больного взглядом, отмечая синюшные губы и такую же шею, а бесконечные причитания о слепоте и явно нетрезвое состояние мужчины навели на простой вывод, который подтвердила женщина - жена? - что выскочила следом за тележкой из машины и несла в руках бутылёк с прозрачной жидкостью.

Пока санитары помогали разместить каталку в приёмном покое, Тони подобрался поближе к задумчивому Питеру, который выслушивал причитания женщины с бутылкой.

- Позвольте, мэм. Присядьте куда-нибудь, - забирая фляжку у неё из рук, нарушил эту беседу Тони. Он дождался, пока женщина отошла к койке с пациентом, и внимательно глянул на Питера. - Итак, у тебя пятнадцать минут. У этого парня не очень много времени, так что... Она сказала, что в бутылке?

- Нет, она не знает. Парамедики ничего не стали ему делать, побоялись.

- Ну, может и правильно, - хмыкнул Тони, ради интереса открывая бутылку и проводя носом над ней. По запаху обычный спирт. Значит, он прав.

- Я же могу сразу сказать? - вдруг спросил Питер.

- Диагноз? - прищурился Тони. - У тебя одна попытка. Лучше подумай.

- Это отравление метиловым спиртом, - выдал Паркер, буквально источая уверенность. - Его жена сказала, что нашла эту бутылку рядом.

- И как же ты определил, что это метанол? - скептически хмыкнул Тони.

- По его симптомам, - указал на пациента Питер. - Цианоз, нарушение зрения. И ещё у него руки холодные.

- И всё? Слабые обоснования. И что будешь делать? Твои назначения, - до конца решил оставаться упрямым Старк.

- Нужно взять анализ крови. Сделать промывание желудка и назначить терапию этанолом.

- Во как придумал, - недоверчиво протянул Тони. - Какое обоснование у такого лечения? Думаешь, он недостаточно пьян?

- В-вам нужно объяснить, почему назначают именно это? - неуверенно взглянул на него Питер, теряя свою решительность, будто ему задали крайне сложный дополнительный вопрос на экзамене.

Тони еле сдержался, чтоб не выдохнуть разочарованно и слишком громко.

- Ты ведь должен понимать, что делаешь и почему. Уточни ещё более очевидную вещь, - пренебрежительно качнул головой Тони.

Питер помолчал с секунду, а Старк буквально ощутил, как ему на плечи падает плохое настроение, подкреплённое очередным разочарованием в окружающем мире. Даже странно, что он умудрился так резко огорчиться из-за прокола пацана вместо радости от своеобразной мести за недавнее представление.

- Дело в ферменте, - вдруг сказал Питер, заставляя Тони резко взбодриться и заинтересованно выпрямиться. - Фермент алкогольдегидрогеназа расщепляет метанол, и полученные продукты вызывают отравление. Этанол имеет большее сродство к этому ферменту, поэтому разрушаться вместо метанола будет он. Это приостановит отравление. Еще нужно назначить ортофосфорную кислоту для восстановления кислотно-щелочного баланса. Ну и витамины. И необходима консультация окулиста.

Тони довольно улыбнулся раньше, чем смог себя проконтролировать.

- Молодец, - сказал Тони, в этот раз совсем не притворяясь и не улыбаясь для отвлечения внимания. Он бы опять похлопал Питера по плечу, но мешала бутылка в руках. - Делай, что сказал. И медсестре передай насчёт окулиста. Пусть вызовут Бартона.

Тони должен был расстроиться, разве нет? Он ведь хотел приструнить Питера за его выходку, а вместо этого похвалил, еще и позволил заняться пациентом. Немного подумав, Тони решил все же не портить Паркеру малину - чересчур радостно тот побежал на поиски зонда для промывания желудка. В конце концов, у Тони будет ещё куча времени, чтобы проучить своего интерна.

========== Часть 6 ==========

Тони проскользнул на площадку запасной лестницы, воровато оглядываясь вверх и вниз по пролёту и прислушиваясь. В этом не было необходимости. Как обычно, здесь гуляла тишина, изредка нарушаемая завываниями сквозняка. Тони поднялся на этаж выше, с облегчением присаживаясь на свою любимую кушетку.

Что никто не пользуется пожарной лестницей, Старк понял в первую неделю работы в больнице, куда его затащила Пеппер. Тогда у него ещё был свой кабинет, и найти его там не составляло труда. Совершенно случайно, стараясь скрыться от Поттс, что преследовала его по коридору отделения, он попал в это райское, уединённое, прохладное место, где никогда никто не появлялся. Чуть позже Тони принёс вполне удобную кушетку, на которой можно было без проблем вытянуть ноги и расслабиться в блаженном одиночестве.

При всём этом, Паркер умудрился проникнуть даже сюда. Тони до сих пор прискорбно хмурился, вспоминая, как Питер застукал его на лестнице, развалившегося на этой самой кушетке, в максимально расслабленной позе, почти заснувшего. Такое грубое нарушение личного пространства просто выбило Тони из колеи. С другой стороны, он сам виноват, что показал это место, когда они шли в приёмное отделение. И теперь пожинал плоды своей неосмотрительности.

Осознав, что он опять думает о Паркере, Тони тяжело и недовольно вздохнул, почти стукнув себя по лбу. Питера было слишком много в последнее время, и Тони уже не знал, куда от этого спрятаться, ведь от самого себя, всё время думающего о Паркере, не убежишь.

***

Первое совместное дежурство в приёмном отделении стало для Питера своеобразным испытанием, а для Старка представлением, за которым он с интересом наблюдал. Периодически, следя за мечущимся от одного пациента к другому Паркером, Тони ловил себя на разных эмоциях. Было забавно, как растерянный Питер осматривает новоприбывшего больного, только-только освободившись от предыдущего. Смешно, когда пытался оказаться нужным везде и сразу, и из-за этого буквально через час уже совершенно вымотался. Он казался зелёным, как молодая листва на весенних деревьях, абсолютно не готовым к беспрерывной усердной работе, хоть и лез из шкуры вон, чтоб доказать обратное. В какой-то момент, наблюдая за бегающим из одного конца приёмника в другой Питером, Тони даже стало его немного жаль. Парень ни разу не присел, так что к концу смены он гарантированно будет валиться с ног. Конечно, на операциях нужно простаивать на одном месте несколько часов, выполняя кропотливую работу, но это всё равно другое.

- Паркер! - остановил он Питера, когда тот нёсся к очередной скорой. - Швы накладывать умеешь?

- Да, конечно, - тут же закивал головой Питер, словно китайский болванчик, подтверждая догадку о излишней измотанности.

- Тогда это твой клиент, - Тони отодвинул шторку, открывая его взору пациента с приличным порезом на руке и скуле.

Паркер послушно присел на стул с колёсиками, подъезжая ближе к кровати и с готовностью хватаясь за инструменты. Тони довольно хмыкнул, радуясь, что удалось усадить этого гиперэнергичного пацана, пока тот не свалился с обмороком от усталости.

Решив проверить работу своего интерна, спустя добрый час Тони заглянул за шторку, тут же натыкаясь взглядом на аккуратно зашитую и обработанную рану на руке. Швы были наложены так ювелирно и бережно, что Тони даже присвистнул.

Питер на это никак не отреагировал. Кажется, он слишком устал для того, чтобы совершать лишние действия. Тони усмехнулся не то довольно, не то сочувствующе. Немного неожиданно для себя он решил, что спровадит интерна, как только тот закончит накладывать шов. Смена в отделении всё равно заканчивалась в шесть утра, и оставалось всего полчаса.

Отправить Питера отсыпаться в ординаторскую захотелось ещё больше, когда скорая привезла очередного пациента. Это была совсем молодая девушка с обширными ожогами, с ног до головы укутанная парамедиками в защитную плёнку и одеяла. Стоило Тони попытаться осмотреть её, как он моментально понял, что дело труба. Подошедший следом врач был с ним солидарен, и тут же ринулся с распоряжениями о подготовке реанимации, хотя никакого смысла в этом не было. Питер появился рядом внезапно. Тони заметил, как ошарашенно он уставился на пациентку, бледнея. Желание отослать его в отделение стало нестерпимым.

- Ты свободен на сегодня, - Тони увлёк Питера в сторону, а сам направился в процедурный кабинет.

Он надеялся, что Паркер облегчённо кинется прочь из приёмного, но тот пошёл следом за ним, останавливаясь в дверях и наблюдая за действиями Тони. Пациентку, что вот-вот должна была прийти в себя, наверняка накачали обезболивающим в скорой, потому что с такими травмами можно было банально скончаться от болевого шока. Тони не хотел допустить её болезненного пробуждения, поэтому сейчас набирал в шприц морфин.

- Я сказал тебе уйти, - кинул он через плечо, не оборачиваясь в сторону резко пригорюнившегося Питера. Если до этого решение Тони подарить своему интерну свободу на полчаса раньше основывалось только на некотором снисхождении, то сейчас он не хотел видеть этот скорбный взгляд. Хотя, с другой стороны, разве не этого Тони добивался? Показать Паркеру все неприглядные стороны выбранной им работы.

- Она умрёт, верно? - проговорил Питер, не обращая внимания на его слова.

- Да, - немного помолчав, всё же ответил Тони. Нет, он совершенно не чувствовал никакой жалости. К Паркеру уж точно. - В течение суток, вероятно.

Сменив иголку в шприце, Тони обернулся, встречаясь с задумчивым Питером. Он ожидал, что тот начнёт горестно рассуждать о несправедливости мира и о том, как жаль несчастную девушку. Но Питер удивил его, сделав шаг вперёд и вытянув руку, и попросил передать ему шприц.

- Можно я сам?

Прокручивая воспоминания первого дня в приёмном отделении, Тони понял, что, вероятно, в тот момент Питер перестал выглядеть в его глазах неразумным студентом, не понимающим, куда он попал.

Конечно, признавать какого-то интерна равным себе или хотя бы полноценному врачу Старк не собирался. К тому же он всё ещё припоминал непозволительное заигрывающее поведение Питера и оставлять его безнаказанным не собирался. Тони убедил себя, что его реакция не была такой уж унизительной. В конце концов, Паркер был симпатичным и нравился ему. И чего ещё было ожидать, когда тебе строит глазки красивый милашка, которого ты видел без футболки несколько часов назад?

Задевало другое: Питер раскусил его разглядывания в тот момент и решил нагло воспользоваться этим, за что должен был ответить. Зря мальчишка думает, что двусмысленными фразочками и пушистыми ресницами можно сбить его с толку. И хотя в определённый момент у него почти получилось, Тони никогда этого не признает. И вообще, это он решает, кому и от чего смущаться.

Возможность доказать это подвернулась буквально через неделю, во время приёма в амбулатории. Тони выслушал к тому моменту уже пять идиотов, и был готов взорваться, потому что ни одному из них до сих пор не сказал прямо об ограниченных умственных способностях. Просто каждый раз, когда он уже собирался открыть рот и дать волю своему раздражению, его одёргивал Питер, сидящий рядом и помогающий заполнять карты. Тони шёл на рекорд по отсутствию жалоб за последние пару недель, но, когда в кабинет вошла эта пациентка, он был готов моментально сбежать.

- Тони! - слащаво-восторженно протянула женщина. Ей было немного за сорок, и хотя в целом она была очень даже недурна собой, Тони раздражало в ней абсолютно всё. - Наконец-то, доктор, я всё-таки поймала вас на приёме.

Дамочка улыбнулась, растягивая ярко накрашенные губы в змеиной ухмылочке. Тони передёрнуло, но он заметил непонимающий взгляд Питера, что скользил от него к пациентке и обратно. Это немного сбило его недовольный настрой.

- Вы охотились за мной, миссис Слоан? - вторя её тону, протянул Старк. Тот факт, что он запомнил имя этой женщины, не особо радовал. Но она столько лет таскалась к нему на осмотры, каждый раз пытаясь развести на свидание, что было неудивительно.

- Я бы не простила себе, упусти такого мужчину, как вы, - хихикнула она, присаживаясь в смотровое кресло. Если эта дамочка не перестанет так часто моргать нарощенными ресницами, то взлетит, честное слово.

- Вы всё так же прямолинейны, - хмыкнул Тони, собираясь с силами и натягивая на руки перчатки.

- Это вообще хорошая черта. Жаль, приобретаешь её с опозданием. Если бы я раньше поняла, как хорошо говорить в лоб о своих желаниях, муж женился бы на мне лет на пять раньше. Упокой господь его душу, - продолжала без умолку болтать она. Тони помнил её фамилию, но никак не мог воскресить в памяти имя. Определенно, какое-то дурацкое. - А что за милый мальчик вам помогает?

Миссис Слоан перевела оценивающий взгляд на Питера, который немного выпал в осадок от скорости, с какой обнажилась эта женщина.

- Мой интерн. Доктор Паркер, - распутывая фонендоскоп, ответил Тони.

- А вы знакомы? - вдруг выдал Питер, чем заставил и Старка обернуться в свою сторону.

- Ох, четыре года назад ваш невероятный начальник спас мне жизнь, - мечтательно задохнулась пациентка, совершенно наглым образом поглаживая Тони по плечу. - Буквально вырвал из лап смерти. Удалил отвратительную опухоль, отравляющую мне жизнь.

В любой другой момент Тони раздражённо закатил бы глаза и приструнил зарвавшуюся дамочку, но он совершенно неожиданно подметил, как хмуро Питер смотрел на руку женщины, что покоилась на его плече.

- Вы преувеличиваете, миссис Слоан, - подключая весь свой артистизм и выдержку, улыбнулся Тони. - Это была доброкачественная ангиома. И вы вполне спокойно могли жить с ней ещё несколько десятков лет.

- Вот именно этим я восхищаюсь - скромность, профессионализм, - пафосно протянула она, смиренно прикрывая глаза, и добавила уже тише. - Поэтому моё внимание не смог привлечь ни один молоденький симпатичный врач, хотя они так и крутятся рядом.

Тони моргнул пару раз, задаваясь вопросом, действительно ли эта женщина не понимает его незаинтересованности или же специально притворяется восхищённой дурой? Но в этот момент Питер, услышав последние слова, издал странный звук, будто поперхнулся чем-то, и мигом отвернулся к стеллажу с картами, принимаясь их разбирать.

Старка вдруг осенило. Он гаденько улыбнулся, возвращаясь взглядом к женщине.

- Про молоденьких симпатичных врачей вы точно подметили, - прищурился он. - Лично у меня совершенно не получается сосредоточиться в их присутствии. Вечно они отвлекают.

- Это чем же? - охотно вступила в диалог миссис Слоан, многозначительно окинув Тони взглядом. - Вряд ли дело в профессионализме.

- Безусловно, не в нём, - ухмыльнулся Тони. - Причина в самом определении. Уж вы-то должны понять, что я имею в виду.

Дамочка зависла на секунду, обдумывая услышанное. Её глаза загорелись, и будь Тони о ней хоть чуточку лучшего мнения, решил бы, что женщина сразу поняла его намёк.

- И что же конкретно так привлекает вас в молоденьких врачах? - сменила она свой тон на ещё более заискивающий. - Может быть, я тоже подойду по каким-то пунктам.

- Боюсь, это вряд ли.

Она искренне удивилась, будто Тони её оскорбил. Задумавшись на секунду, пациентка заметила, что Старк смотрит только на её лицо, и пощупала его руками. Видимо, её всё устроило, найти какие-либо изъяны не получилось, поэтому миссис Слоан недоумённо нахмурилась, внимательно вгляделась Тони в глаза и оживлённо вскинула брови.

- Я поняла. Глаза? Дело в них, верно? Предпочитаете страстный карий взгляд?

- Как вы так просто меня раскусили? - притворно удивился Тони, не прекращая осмотр.

- Здесь я действительно не подхожу, - засмеялась женщина. - Но что насчёт всего остального? Волосы? Любите блондинок?

- Предпочитаю шатенов, - просто ответил Тони, а сам прислушался к возне Паркера позади.

- Шатенов? - резко нахмурилась дамочка. - Ну, а причёска?

- Короткая стрижка вполне устроит.

- Ещё что-то? - округлив глаза, проговорила миссис Слоан.

- Мне нравятся кудряшки. Ровные зубы и обязательно очаровательная улыбка, - широко улыбнувшись, продолжал веселиться Тони, прикидывая в уме нужный образ, чтоб ничего не упустить. - Среднего роста, достаточно стройный и подтянутый. И белый халат должен хорошо смотреться.

Женщина изумлённо открыла рот, странно посматривая на Тони, а следом слегка отклонилась в сторону, заглядывая за его плечо, где Паркер шумно делал вид, что чем-то занят. Старк стянул перчатки, заканчивая осмотр, и миссис Слоан тут же ошеломлённо цокнула языком, всем своим видом показывая, что раскрыла по крайней мере загадку мирового масштаба.

- Доктор! Так бы сразу и сказали, что вы по мальчикам.

Тони даже не успел должным образом отреагировать на это, когда со стороны стеллажа послышался жуткий грохот. Они с дамочкой мигом обернулись, уставившись на красного, словно социалистическое знамя, Питера и завалившуюся полку с картами.

- Извините, - тут же пролепетал Питер, алея даже ушами и тяжело сглатывая. - Простите. Я сейчас всё уберу!

Внутри Тони ликовал. Паркер был смущён и пристыжен, цель достигнута. Но чем дольше он разглядывал румяные щёки, взволнованный взгляд и трепещущую грудь, тем быстрее упоение сменялось любованием. Он вдруг представил, что случилось бы с Питером, начни Тони открыто с ним флиртовать. Вероятно, Питер упорно притворялся бы, что не понимает, а затем, когда уже не представится возможности отпираться, неловко отводил бы взгляд и запинался. Тони никогда бы не подумал, что нечто подобное может его привлечь и зацепить, но приятные мурашки, что прошлись вдоль позвоночника, это подтверждали.

- А он и правда милашка, - наклонившись поближе к Тони, прошептала миссис Слоан и одобрительно закивала головой.

Старк смог только согласно хмыкнуть, выныривая из своих фантазий, и приступил к заполнению карты, пока Питер пытался вернуть полку на место. Дамочка собрала свои вещи, попрощалась с Тони и двинулась к выходу, по пути останавливаясь рядом с Питером, который упорно делал вид, что его здесь нет.

- Халат вам идёт, - бесхитростно подмигнула она. - Но слишком коротко не стригитесь.

Паркер выронил ещё парочку карт, а Тони ощутил себя невероятно окрылённым: то ли из-за того, что избавился от пациентки, то ли по причине удавшегося плана мести, то ли из-за всё ещё гуляющих в голове образов, что отдавались звенящей дрожью в животе.

Вся эта история так развеселила его, что до конца приёма он ни разу не захотел пробить стол головой от очередного дурного посетителя. В таком хорошем расположении духа Тони даже не заметил, как пролетела смена. Он без зазрения совести продолжал поглядывать на Питера, который, в отличие от него, сидел максимально напряжённо и скованно, словно мышка, увидевшая змею. Он вылетел из кабинета пулей, прихватив карты для заполнения, стоило скрыться последнему больному. От такой реакции Тони не смог сдержаться и захохотал в голос. Удивительно, насколько ему запали в душу пылающие щёки Паркера.

Тони даже не собирался заикаться, что Питер его не привлекает. Самообманом Старк заниматься не любил. Но нет ничего такого в том, чтоб признать кого-то красивым. Реакция Питера забавляла и как-то по-особому возбуждала. Тони уже и забыл, как был недоволен решением Пеппер. Кажется, он должен сказать ей спасибо. Давненько в жизни Старка никто не вызывал такого будоражащего интереса.

Поднявшись в отделение спустя полчаса и направившись к медсестринскому посту, Тони издалека заметил Питера, который активно о чём-то спорил с другим молодым врачом, вероятно, тоже интерном. Стоило Тони попасться на глаза Питеру, как тот мигом умолк и отошёл в сторону, уступая ему место. Тони не обратил внимания на второго парня, но тот сам его окликнул.

- Доктор Старк, - подхалимисто улыбнулся он, заглядывая Тони в лицо. - Я так много слышал о вашей работе, сэр. Рад встретить вас лично.

Интерн протянул ему руку, и Старк проигнорировал бы этот жест, но Питер, стоящий справа от него, фыркнул так громко и возмущённо, что пропустить это мимо ушей было невозможно. Паркер сурово хмурил брови и вообще выглядел как закипающий чайник. Стыдливый Питер увлекал, но злым он цеплял внимание Старка ещё сильнее.

Тони пожал интерну руку, слушая недовольное пыхтение Питера, упорно разыгрывающего заполнение каких-то бумажек. Старк позволил завязаться небольшому разговору. Он не слушал, что говорил этот парень, даже его имя пропустил мимо ушей. Всё потому, что Питер издавал звуки куда интереснее: негодующе сопел, нервно стучал пальцами по столу, громко щёлкал ручкой. Казалось, ещё немного и он встанет между ними, словно ревнивый ребёнок, который не хочет, чтобы общались с кем-то, кроме него.

Интерн всё говорил и говорил, пытаясь показать, кажется, все свои знания за раз. Тони любил умных, но терпеть не мог тех, кто из шкуры вон лез, демонстрируя свой ум. Продолжая кивать, Старк надеялся на чудо, которое уведёт этого парня куда-нибудь подальше. Не хотелось прерывать спектакль, выдавая себя перед Питером.

Кто-то сверху его услышал: интерн сам резко оборвался, сказав, что ему нужно бежать в травматологию, и без всякого стеснения предложил Тони как-нибудь попить кофе. Честно говоря, он даже немного растерялся от такой прямолинейности, но всё же кивнул. Тони облегчённо выдохнул и глянул на Питера, зло черкающего один лист за другим. Его глаза блестели недобрым огнём, и Тони оставалось лишь завороженно ухмыльнуться.

- Он в вашем вкусе, - проворчал вдруг Паркер, заставив Тони удивлённо вскинуть бровь.

- В моём вкусе?

- Ну, да. Вы же описывали стройного шатена с красивой улыбкой, которому идёт халат, - съязвил Питер.

Тони еле сдержался, чтобы не крикнуть «Бинго!». Паркер и правда ревновал, только не к другому интерну, а к другому парню. Теперь понятно, почему он настолько сильно смутился в кабинете при миссис Слоан. Тони хотел улыбаться до боли в щеках. Мысль о взаимных взглядах друг на друга приятно щекотала нервы.

- Не совсем, у него глаза голубые, - не сдержал победной улыбки Тони, будто заинтересованность Питера была высшей наградой. - В следующий раз слушай внимательнее.

Что же, с этого момента Тони был уверен, что начнётся крайне увлекательный период в их общении. Закинув удочку, он решил дать возможность Питеру сделать следующий шаг.

Конечно, Тони не думал, что отсутствие действий со стороны Паркера в течение недели вдруг ударит по самолюбию. Он не так часто ошибался в своих выводах, чтобы спутать ревность с чем-то ещё. К тому же собственная реакция на Питера была понятна и ясна и со временем не особо изменилась. Прождав ещё несколько дней, Тони заметил, что Питер не выдавал себя словами, но ни одно его движение больше не казалось обычным и невинным. В чём угодно Тони замечал подтекст, призыв к действию. Он бы даже подумал, что выдаёт желаемое за действительное, но Паркер вдруг начал нагибаться чересчур провокационно, смеяться на полтона тише над каждой второй фразой, заглядывать в глаза, часто кивать, пока Тони говорил, при этом явно не вслушиваясь.

Недолго думая, Тони постарался в той же манере ответить на это: не отводил взгляд, если Питер засматривался, улыбался легко и практически постоянно, из-за чего однажды обеспокоенная Пеппер, в шутку или нет, попросила его сдать тест на наркотики. Иногда держать себя в узде становилось чересчур сложно, и тогда случайные касания во время инструктажа быстро превращались в настойчивые поглаживания на загривке. Но при всём этом Питер продолжал казаться невинным, ничего не замечающим парнем, из-за чего Тони по-своему бесился.

То ли Старк обладал талантом подлавливать Питера в самый подходящий момент, то ли Паркер жил один и привык никого не стесняться. Но в тот вечер Тони очень вовремя заглянул в ординаторскую. Питер, заткнув наушники в уши и собирая себе нехитрый бутерброд, стоял спиной к двери и пританцовывал, крутя бёдрами. Вероятно, если бы он успел к тому моменту переодеться в хирургичку или хотя бы напялить халат, Старк бы так не завис. Но Питер только пришёл на работу, решил перекусить, и потому сейчас вилял задницей в обтягивающих джинсах, плавно покачиваясь в такт музыки в ушах. Тони поражённо моргнул пару раз, не в силах отвести взгляд. Как он мог это пропустить? Он видел Паркера без футболки, отметил, что тот весьма хорош собой, а последние несколько недель почти не сводил с него взгляда - и про задницу даже не подумал. Это было преступлением, не заметить всю картину целиком: всё равно что приехать в Лондон и не обратить внимания на Биг Бен. Да и как только Тони сдержался, не добавив аппетитный зад к тем пунктам, что перечислял миссис Слоан.

Определённо, сказались недели странного хождения вокруг да около, иначе чем ещё объяснить такой напряжённый ступор, что перерос в тяжелое дыхание и тянущее ощущение в паху. Тихое подглядывание очень быстро сменилось желанием подойти сзади и потрогать - удостовериться, что ему это не мерещится. Стройные ноги, подтянутый зад и изящный изгиб поясницы казались слишком совершенными, чтобы быть правдой. Тони вмиг возненавидел широкие штаны хирургического костюма, что всё это время скрывали от него такое сокровище.

Тони чувствовал себя хищником, что тихонько сторожит жертву у водопоя. Он забыл, зачем шёл в ординаторскую. Всё внимание сконцентрировалось на Питере. Взгляд блуждал от макушки, цеплялся за короткие волоски, что спускались от затылка на шею, брёл ниже по холёной спине, задерживался на полоске светлой кожи, что проглядывалась из-под задравшейся футболки, и, наконец, останавливался на открытии сегодняшнего вечера. Тони был готов бесстыдно облизнуться, но Питер, заметивший его, резко вздрогнул, выронив из рук только доделанный бутерброд.

Старк даже не попытался прекратить, продолжая пристально разглядывать Питера. Но того куда больше волновала испорченная еда.

- Это был мой ужин, - горестно констатировал он, выдернув наушники, и принялся убирать мусор. - Зачем так подкрадываться?

- Можем поужинать вместе, - почти моментально выдал Тони. Он вспомнил, что пришёл за деньгами, чтобы сходить в кафетерий. - Я угощаю.

- Угощаете? - не понял Питер.

- Ну, раз виноват в такой чудовищной потере. Не оставаться же тебе голодным, - Старк не сдержал заискивающей улыбки и открыл дверь, пропуская Питера вперёд.

- А как же кофе с Харли? - вдруг спросил Паркер, сложив руки на груди и смотря с явной претензией.

- С кем? - искренне не понял Тони. И вместо того, чтобы пытаться припомнить кого-то с таким именем, нагло уставился на жилистые руки Питера.

- С Харли. Это... тот интерн, с которым вы... - Питер озадаченно моргнул, как только до него дошло, что Тони в самом деле понятия не имеет, о ком речь. Это странным образом его приободрило. Улыбнувшись, он шмыгнул мимо Тони, успев заглянуть ему в глаза, будто желал в чём-то удостовериться. - Надо поторопиться, пока кафетерий не закрылся.

Тони закатил глаза, не сдержавшись. То есть всё это время Питер так себя вёл из-за единственного разговора с каким-то Харли? Воистину, ревность - удивительная вещь, сметающая на своём пути любую рациональность. Но в теории, успел подумать Тони, ей даже можно было найти хорошее применение.

- Я мог и сам заплатить, - неловко заметил Паркер, когда они уже присели с подносами за столик.

- Тебе некуда девать деньги? Я уверен, что ты ещё платишь кредит за учебу.

- Да, но... Это совсем другое. И я должен всего тридцать процентов, - берясь за вилку, пробурчал Питер.

- И сколько же это? Примерно до фига? - хмыкнул Тони, прекрасно понимая, сколько стоит обучение в медицинской академии. Старк решил отвлечься нейтральным разговором, потому что эмоции после ординаторской никак его не отпускали. - Мне вот до сих пор интересно, что не так с твоим дипломом? Я вижу, как ты работаешь, и не понимаю, в чём проблема?

Питер немного замялся, мимолётно взглянув на Тони.

- Был один преподаватель, мы с ним не поладили. А он вёл несколько обязательных предметов. Отсюда и оценки.

- А дипломная работа? - решил продолжить Тони и ляпнул первое, что пришло в голову.

- В практической части я не смог доделать один эксперимент.

- Что-то не получилось?

- Да, - как-то неуверенно протянул Питер, прожёвывая салат. - Я не смог убить крысу, чтобы закончить исследование.

- Не убил крысу? - искренне удивился Тони. - На биологии в школе лягушек не резал?

- Но они уже мёртвые были! - взвился Питер. - А крысу надо было самому убить. Я за ней три месяца ухаживал, кормил, убирал клетку. Даже имя дал.

От искреннего негодования в его голосе Тони не сдержался и коротко усмехнулся.

- И какое? Только не говори, что Сплинтер или Рататуй, - прикинув самые глупые варианты, продолжал посмеиваться Тони. Но Питер тихо копался в салате, заставляя изумлённо вскинуть бровь. - Чего молчишь?

- Вы сказали не говорить, - пожал плечами Питер и следом тоже улыбнулся, не сдержавшись.

Эта улыбка отозвалась приятным урчанием в груди. Питер заметно расслабился и понемногу расцветал в процессе разговора. Тони подумал, что это было куда лучше, чем случайные взгляды и невинные касания. Видеть Питера искренним доставляло намного больше удовольствия.

Тони нравилась их игра, что по-настоящему началась после того ужина. Взгляды и касания никуда не исчезли, но они определённо перешли на новый уровень, что Тони безумно нравилось. При всём этом они будто условились продолжать делать вид, что ничего не происходит, хотя оба понимали, что это не так. Это заводило ничуть не меньше, чем мысли о возможном финале. Тони пока не очень представлял, что именно могло выйти из этого, но вообразить обнажённого Питера под собой получалось просто и чётко.

Но всё же Тони не зря тормозил, не позволяя себе перейти грань просто неоднозначного поведения, которое можно было интерпретировать как угодно. Интернатура заметно портила возможную плоскость их отношений. Питер интерн, и, если всплывёт его связь с кем-то, кто выше должностью, это станет далеко не самым лучшим пунктом в его личном деле. И пусть тугой ком в животе заставлял блуждать взглядом по телу парня, но совесть противно пищала, говоря, что удовлетворение собственного мимолётного желания не стоит карьеры Паркера. С другой стороны, ни к чему не обязывающее увлечение не казалось таким уж страшным, если никто об этом не узнает. Борьба ответственности и желания разрывала и не упрощала ситуацию. Тони пока не знал, что со всем этим делать, так что решил оставить всё как есть, раз их обоих это устраивает.

И всё действительно было относительно понятно в его мыслях и решениях, пока к физиологической стороне вопроса окончательно не подключилась моральная. Или что это было? Тони так до конца и не понял.

Почти за месяц работы Питер отлично освоился в приёмном отделении, и большинство функций мог выполнять без надзора Тони, хоть тот всё равно старался создавать видимость назидательного присутствия. В очередное вечернее дежурство скорая привезла троих мужчин после приличной драки. Помимо остальных повреждений, у одного из них был вывих колена, а у другого - челюсти. Им быстро сделали рентген и вызвали травматолога, чтобы вправить вывихи.

На фоне почти двухметрового Одинсона, который приличным басом весело здоровался со всеми в приёмнике, Питер выглядел совсем маленьким и потерянным. Тору он, почему-то, понравился. Он по-доброму хлопнул интерна по плечу и позвал вместе вправлять челюсть. Пропустить такое Тони не мог, поэтому с удовольствием пристроился неподалёку, наблюдая, как Питеру, всё ещё не отошедшему от смачного дружеского хлопка, суют в руки полотенце и говорят схватить больного за нижнюю челюсть.

- А полотенце зачем нужно? - протянул Питер, а сам испуганно поглядывал на Тони, прося забрать его отсюда. Кажется, он немного боялся их травматолога. - Для гигиены?

- Да ну! - громко хохотнул Одинсон, наматывая полотенце и помогая Питеру правильно ухватиться за челюсть, будто они держали прихватками горячий противень. - Это чтоб он тебе пальцы не оттяпал!

Питер сглотнул так громко, что, кажется, пациент напрягся ещё больше, хотя и до этого ситуация не располагала. Тор сказал Паркеру, что они вместе дёргают вниз и вперёд на счёт три, и в следующее мгновение с задорным «Три!» с силой потянул. Вскрики Питера и больного смешались, заглушая щелчок вправленной челюсти. Паркер малодушно отшатнулся в сторону, со словами, что травматология - это вообще не его. Такой оробевший вид собственного интерна заставил Тони присоединиться к смеху травматолога, хотя он не упустил возможности ободряюще погладить Питера по плечу. Обычно тот тянулся за подобными прикосновениями, но сейчас он был слишком впечатлён случившимся, поэтому просто коротко взглянул на Тони и отошёл подальше.

- Забавный он у тебя, - чрезвычайно довольным тоном сообщил Одинсон. Тони оставалось лишь согласно кивнуть.

Тор отправился с весёлым хрустом вправлять колено второго мужчины, а Старк, всё ещё посмеиваясь, решил найти Питера. Он подумывал предложить ему отвлекающий кофе, но неожиданно приметил рядом с Паркером того интерна. Питер, недавно такой растерянный, сейчас напоминал обозлённого щенка, и Тони стало интересно, как именно этому парню удаётся выводить того из себя.

- Отпадное место для работы, - насмешливо сказал интерн, расслабленно засунув руки в карманы халата, пока Питер делал вид, что перебирает перевязки и вовсе не слушает его. - Переломы и разбитые коленки, как раз для тебя.

- Переломы - это по твоей части, нет? - фыркнул Питер. Тони остановился за небольшим стеллажом, заваленным вспомогательными материалами, и хорошо их слышал.

- О, да. Святая травматология и ортопедия. Ну, я хотя бы на операциях присутствую. Вот вчера мы заменяли тазобедренный сустав. Это куда лучше, чем реанимировать алкашей и накладывать шины, - парень противно засмеялся, и Тони вдруг полностью понял раздражение Питера. Не зря он этого шибзика не переваривал, да и ему тот почти сразу не понравился.

- Видишь, как хорошо, что ты не попал в общую хирургию.

- Ага, это же тебе отдали единственное место в их интернатуре, а мне пришлось идти в травму. До сих пор ума не приложу, почему тебя взяли? Ты даже диплом свой завалил. Но нет, всё правильно: какой руководитель - такой и интерн.

Тони зло хмыкнул. Вот же двуличная сволочь! Улыбался ему в лицо и заливал, как восхищается разработанным Старком методом мостового обведения аневризмы, а теперь что-то тявкает в его сторону. И ладно Тони, но он наезжал ещё и на Питера. Будто Паркер выполнял какую-то дрянную работу, в отличие от этого деланного самородка. Это уязвило куда сильнее, чем двуличие по отношению к себе.

Тони видел, с каким усердием и честностью работает Питер. Он был эталонным врачом, терпеливым, добрым и внимательным, готовым на всё ради пациента. Конечно, как хирургический интерн он мечтал присутствовать на операциях, но Старк их не проводил, а потому Питеру перепадало лишь наблюдение из смотровой. Пару раз он попытался выяснить, почему Тони не оперирует, но тот мигом сослался на занятость делами отделения. И вообще, не попался ещё такой случай, где требовалось присутствие Старка. Да и просто не Питера это дело. Тони понятия не имел, что можно ответить на вопрос о причинах работы в приёмном отделении, если такой всё-таки возникнет. Но у Питера пока не хватало смелости его задать.

- Доктор Старк отличный руководитель, - резко ощетинился Питер, выдёргивая Тони из мыслей. - Он гениальный врач и лучший из тех, с кем можно работать.

Питер говорил это так уверенно и даже с нотками гордости, что Тони стало немного не по себе. Раньше Старк обожал выслушивать хвалебные речи в свою сторону, но после того, что с ним случилось, он ненавидел любое упоминание своих особых талантов. Когда этот противный интерн подлизывался к нему, Тони было мерзко. Когда что-то подобное о нём говорили другие врачи, Тони передёргивало. Но когда эти слова звучали от Питера, они не вызывали отторжения, только лишь липкий стыд, вспыхивающий внутри, как спичка. Словно удавка на шее, это чувство сдавливало горло.

Спустя месяц работы Старку стало не всё равно, что о нём думает Питер. Тони было плевать на большую часть людей и их мнение. Те, кто был ему небезразличен, последние годы умели дарить лишь жалость, заставляя чувствовать себя грязным побитым псом. И только Питер говорил о нём уверенно и честно - потому что и правда верил в то, что говорил. Он видел в Тони наставника, доверял, несмотря на все поступки, действия и странности. При всём этом Тони знал, что их своеобразная игра никак не сказывается на таком мнении Питера: он так считал с первого дня своего поступления в интернатуру.

- Какая прелесть, - посмеялся парень на слова Питера. - Сам-то веришь? Отличный руководитель... Поэтому ты сутками торчишь в приёмном отделении? Это у него такая методика обучения? Не смеши, Паркер. Если бы ты не пускал на него слюни днями напролёт, давно бы понял, что он того.

О, вот этого Тони выдержать не смог. Он уже собирался разъярённо выплыть из-за своего укрытия и хорошенько раздавить эту букашку, которая позволяла себе слишком много, но тут в отделении прозвучало извещение о прибытии скорой и больного с нарушением вентиляции лёгких. Какая прелесть. Тони схватил со стеллажа так вовремя попавшийся на глаза набор для трахеотомии, мысленно желая вскрыть совершенно другого человека, и отошёл немного, только после этого позволяя себе появиться в проходе.

- Питер! - бодро, но все ещё пылая внутри от злости, выкрикнул Тони. Оба парня вздрогнули, взглянув в его сторону. - За мной. Будешь учиться делать трахеотомию.

Услышав такое драгоценное слово, Питер мигом радостно вспыхнул и заулыбался.

- Эй, Марли, иди сюда! - в этот же момент разнёсся бас Одинсона, который уже вот-вот хотел разобраться с вывихнутым коленом. - Подержишь пятку, а то мне неудобно.

Стоящий рядом с Питером интерн не сдержался, недовольно поджимая губы, потому что явно звали его. А, так вот с кем сюда прибыл этот выскочка.

- Удачи, Харли, - бросил Питер, даже не собираясь скрывать своего злорадства. - Мой руководитель хотя бы помнит моё имя.

Тони не забыл, как он был доволен собой в тот момент. Желание приструнить этого Харли за насмешки над Питером было куда сильнее, чем унизить за оскорбительное отношение к самому себе. Правда, это Старк понял позже, когда с некоторой странной гордостью наблюдал, как Питер прощупывает хрящи трахеи и делает небольшой надрез, вставляя трубку для вентиляции. Паркер внимательно слушал и делал всё так, как надо. Его движения были аккуратными и выверенными, пальцы действовали осторожно, а руки двигались плавно и чётко. Тони мог воспитать из него первоклассного хирурга. С тягой и желанием Питера и с бесценными знаниями и навыками Старка из них получился бы первоклассный дуэт. И было даже слишком грустно от того, насколько несбыточными являлись эти мысли.

Всё же Питер вызывал в Тони не только возбуждение. Просто за последние три года ни разу в Тони не просыпались мысли о том, что он мог бы скучать по своей прошлой жизни. Когда он сутками стоял на операциях, самых сложных, от которых открещивались другие хирурги, боясь испортить репутацию. А потом всю ночь не спал, воодушевлённый неожиданной идеей о возможном нововведении в резекции какой-нибудь очередной опухоли или сшивание сосудистого анастомоза. Совсем недавно Тони видел всё это в страшных снах, а после смены с Питером он позволял воскреснуть этим воспоминаниям, побродить в его голове, отзываясь в груди странным шумом.

Он не видел в Питере себя, они были совершенно разными. Но Тони видел Паркера рядом с собой в тех ситуациях, которые были абсолютно нереальны. Не теперь, не в этой жизни, которой сейчас жил Тони. Иногда Питер ощущался в ней тем самым инородным предметом. Не потому, что мешал Старку. Просто сам Питер заслуживал большего. Настоящего руководителя, который учил бы его делу, а не заигрывал сутками напролёт, теша собственные желания. Тони частенько засматривался на Питера, пока тот работал: ставил диагноз, обрабатывал раны, накладывал швы. О, швы у него получались просто невероятными! Страшно представить, сколько бананов и виноградинок Питер перештопал, чтоб научиться так ювелирно сшивать края и завязывать узелки. Он так аккуратно работал руками, что не любоваться этим было невозможно.

Тони так пристально следил за действиями Питера, что даже не понимал, в какой момент переключался с выверенных движений на изящный и плавный ход чужих пальцев, представляя их совсем в другом месте. Эти мысли возбуждали до боли, но потом он вдруг вспоминал, как Питер назвал его лучшим, с кем можно работать. Это было совсем не так. Тони был худшим, кто мог попасться Паркеру на пути становления врачом. Он был списанным товаром, который ни на что не годился и умел создавать одни проблемы. Он отравлял жизнь Пеппер, которая искренне волновалась за него, а теперь подумывал испортить её и Питеру, потому что зациклился на нём и не мог сдержать член в штанах.

Нет, такого Тони не хотел. С него хватит и той вины, что есть. Загубить карьеру умному, способному, такому доброму и просто замечательному Питеру он не желал. Вывод напросился сам собой: пора заканчивать тот концерт, что он начал. От собственной скуки он втянул Паркера в сомнительный флирт, так что нужно было немедленно всё прекратить. Со своими хотелками он как-нибудь разберётся.

Самым простым способом казалось максимально отстранить от себя Питера, возвращая их отношения к чисто рабочим. Сказать напрямую было бы странно, ведь они ни о чём не договаривались. Тони мог бы просто начать вести себя по-скотски, как умел, но совсем портить отношения он не хотел. При мысли, что Питер отстранится от него или неожиданно исчезнет, становилось тошно. Тони успел привыкнуть и проникнуться им. Он понимал, что в любом случае в глазах Питера резкая смена поведения будет выглядеть странно. Поэтому решил, что не хочет смотреть на ничего не понимающего Паркера, и отослал его в педиатрию.

- В смысле в педиатрию? - недоумённо спросил Питер, будто Тони мог пошутить.

- Я тебя им подарил, - просто ответил Тони, не поднимая на него взгляда. Но не смотреть Питеру в глаза оказалось слишком сложно. Он уже успел к этому привыкнуть. - Работаешь у Ванды, пока она тебя не выгонит.

***

Тони думал, что ему хватит недели, чтобы свыкнуться. В конце концов, это было просто мимолётное развлечение. Он никому ничего не должен так же, как и ему не должны. Но он сидел на этой чёртовой кушетке и мог думать лишь о том, насколько обиженным выглядел Питер этим утром, когда Тони в очередной раз прошёл мимо. Питера не стало меньше в его голове, желание никуда не исчезло, и только неприятное ощущение неправильного поступка разрасталось и давило изнутри. Это нужно было как-то исправить.

========== Часть 7 ==========

- Я совсем запутался! - почти жалостливо, из последних сил стараясь сохранить возмущённые нотки, воскликнул Питер. - Сначала он просто испытывал меня. Ладно, это я понял. Но потом... Потом он начал весь этот флирт. Он практически говорил: «Питер, ты мне нравишься». А я что? Я мог как-то иначе отреагировать? Ты его вообще видела?!

- Видела, - пробурчала ЭмДжей, понимая, что Питер её совершенно не слушает, слишком поглощённый своими переживаниями. - И что в нём такого?

- В смысле? - поражённо задохнулся Питер. Надо же, всё-таки слушает. - Да он же идеален!

- В каком месте?

- Мишель! Надо быть слепым, чтобы не видеть этого. Ты издеваешься надо мной?

- Нет, что ты, - наигранно оскорбилась Джонс, помешивая свой коктейль трубочкой. Теперь ей было совсем капельку интересно, что же так зацепило Питера в Старке. - Просто хочу понять, что конкретно в нашем начальнике такого привлекательного?

- Он... В нём... - вдруг начал запинаться Паркер, бегая взглядом и, кажется, лихорадочно перебирая в мыслях, с чего бы начать. - Да всё! Он такой умный! Он один из самых умных людей, которых я когда-либо встречал. Знаешь, не такой умный, когда кто-то просто зазубривает учебник. Он реально понимает и знает, о чём говорит. Мистер Старк может просто глянуть на пациента минуту, даже не общаясь с ним - и уже знает, какой диагноз нужно поставить! Ты бы просто видела его за работой... Невероятно!

Мишель отстранённо цедила коктейль из бокала, искоса глядя на Питера. Даром, что она изначально нацелилась на сплошной скепсис и негодование, иначе позволила бы себе удивлённо округлить глаза от всей той экспрессии и искреннего восхищения, что источал Питер.

- Даже когда он говорит что-то с сарказмом, мне это всё равно нравится. Наверно, со стороны кажется, что я просто не понимаю его. Но это не так! На самом деле он будто умеет любое замечание превратить в шутку и не пытается так замаскировать тупое оскорбление. Вообще, - почти не делая пауз между словами, продолжал Питер, - он может одним взглядом тебе сказать, когда ты прав, а когда нет. Может через взгляд передать что угодно. Потому что у него такие выразительные глаза. Карие. То есть, именно приятные карие. Знаешь, бывают такие, тёплые карие, которые не кажутся слишком светлыми или слишком тёмными. И красивые, красивые карие глаза. И ресницы. И брови тоже. В целом, лицо у него идеальное, конечно. Одни губы чего стоят. А бородка! Она же просто шикарна... Как он поддерживает её в таком совершенном состоянии? Это же надо ходить в салон, а у него такой график, он всё время на работе. И тем более, как умудряется сохранять тело в такой форме? Он не перекачанный, но у него крепкое телосложение. Особенно плечи и руки... - Питер вдруг облизнулся, и Мишель в прямом смысле подавилась, понимая, что та призрачная грань, что и раньше не особо проглядывалась в этой беседе, грозит вот-вот быть пересечённой. - Руки просто...

- Так, стоп! Я поняла, Старк отлично выглядит и всё такое, - взмахнула она руками. Неужели Питер сейчас реально описывал ей, что его возбуждало в Старке? Вот что, а это ЭмДжей точно не готова выслушивать: ей с этими двумя ещё работать. - Ты, конечно, выглядишь так, будто пьянеешь и от кефира, но всё же... Поверить не могу, что четыре коктейля развязали тебе язык! Ты же не пьян, Питер?

Паркер моргнул пару раз, то ли пытаясь уловить вопрос, то ли понять, что конкретно так возмутило Мишель?

- А что я такого сказал? Я же просто отвечал на твой вопрос, - удивлённо протянул он.

- Изначально я спросила у тебя, как давно ты был в кино. Каким образом мы вообще пришли к Старку, для меня загадка, - хмуро проговорила ЭмДжей. - Я позвала тебя с собой в бар потому, что решила, что ты не будешь забивать мне голову любовной ерундой, в отличие от Бетти из эндокринологии. А ещё подумала, что ты не пьёшь и вызовешь мне такси в конце. Но я прогадала со всем! - разочарованно хмыкнув, она достала трубочку из бокала и залпом выпила остатки.

Питер внимательно проследил за её действиями, наблюдая траекторию стакана, что с грохотом опустился на барную стойку. Ему не нравилось надоедать Мишель. Отчасти Питер понимал, что все его переживания и мысли совсем не её проблема. Но, промучившись больше месяца, он устал от неоднозначности, что царила в его жизни.

Сначала Питер списал всё на своеобразную месть за ту игру в день первого дежурства. Слушать, как Старк описывает кого-то очень похожего на него, говоря о привлекательности, было волнующе до бабочек под рёбрами. Питер правда старался не слушать, не вдумываться, не примерять критерии на себя, но не выходило. Ведь Старк не говорил это серьёзно? Не мог кто-то вроде Тони Старка по-настоящему заинтересоваться кем-то вроде Питера. Его могло привлекать тело, но точно не улыбка и глаза. Очевидно, он затеял эту речь в качестве наказания, чтобы пристыдить Питера за непозволительное поведение. Но тогда почему он так смотрел на него в кабинете? Полка рухнула совершенно случайно, Питер заслушался и слишком сильно сжал её пальцами, пока притворялся крайне занятым. И когда он встретился взглядом с Тони, ожидал увидеть там насмешку, но никак не сверкающее голодом любопытство. Питер еле-еле заставил себя отвернуться, потому что от такого взгляда вдруг стало тяжело дышать, и на мгновение он совсем потерялся.

До конца приёма Питер не мог выбросить эти мысли из головы. Он поглядывал на Старка, когда тот отворачивался, и думал, представлял, фантазировал. Становилось стыдно, но образы то и дело всплывали в голове, и Питер ничего не мог с собой поделать. Где-то глубоко внутри зудело и жужжало, словно пушистый шмель, желание, чтоб фантазии стали явью. А в животе разливалось приятное тепло, отчего Питер немного испугался.

Потом ему встретился Харли, сбив это устрашающе-прекрасное настроение, а следом его окончательно растоптал мистер Старк, так внимательно и с интересом выслушивающий подхалимство Кинера. Недавно кружащий в груди шмель трагично бзыкнул последний раз и улетел прочь, словно кто-то прыснул дихлофосом. Ядовитый комок обжёг горло. Питеру искренне захотелось придушить Харли просто за то, что тот белозубо лыбился и не спрятал свои кудри под шапочкой. Даже в академии он никогда так не раздражал Питера. И конечно, Паркер не смог сдержаться, чтоб не сказать Тони очевидную вещь. Питера будто предали. Это было так глупо, но он оказался не в состоянии держать язык за зубами.

Однако стоило Тони намекнуть про глаза, как глупый шмель вновь заинтересованно зашевелился. Только теперь Питеру самому хотелось его прихлопнуть. Такие эмоциональные горки ему даже не снились. Но Старк, кажется, не собирался останавливаться, удивляя каждым своим действием, и, главное, соблазнял Питера всё более красноречиво, буквально заставляя того без остановки бороться со своими желаниями. И всё же случай с Харли никак не шёл из головы. Может, Старк ко всем так подкатывает? А Питер просто попался под руку? Он старательно делал вид, что ничего не замечает, но иногда сдержаться перед Старком не получалось. Он нравился Питеру, почти до дрожи в коленках, и все эти улыбочки и вздохи вырывались сами собой.

Когда выяснилось, что Старк даже не помнит о Харли, Питер чуть не подпрыгнул от радости. Ему словно подарили щенка на Рождество, настолько не верилось. Питеру больше не хотелось себя сдерживать, но мысль о том, что Старк его руководитель, присмиряла. Он не умел врать и скрывать свои чувства, так что у него это и не получилось бы. Оставалось надеяться лишь на чудо, что, если всё это к чему-то и приведёт, то хотя бы не к его отчислению.

Питеру по-своему нравилась их своеобразная игра. Грань отношений интерна и руководителя понемногу стиралась, будто развязывая им руки. Это будоражило и кружило голову, а то, что Старк не пытался просто затащить его в постель, позволяло загореться слабому огоньку надежды, что он мог заинтересовать Тони немного больше, чем временное увлечение. Они даже ни разу напрямую не сказали друг другу, что делают и для чего. Это была молчаливая, увлекательная партия, в которой каждый из них делал ход по очереди, прекрасно понимая собственные и чужие мотивы. Каждый раз, когда пальцы Старка касались его шеи, Питера буквально пробивало дрожью вдоль позвоночника, что в итоге концентрировалась в паху, совсем отключая всякий стыд. Это ведь было практически дружеское касание, а Питера коротило так, будто Тони уже залез ему в трусы. Всё же Паркер не был обделён скромностью и застенчивостью, и подобные мысли о мужчине отзывались таким полыхающим стыдом, что Питер фактически ощущал себя горящим. Рядом со Старком все его чувства обострялись, а рецепторы просто сходили с ума: начиная запахом, от которого пересыхало во рту, заканчивая ощущением покалывания на коже от простого присутствия рядом. Даже такие мелочи лишь сильнее завораживали Питера, хотя Старк и сам справлялся с данной задачей.

Ещё ни один человек не умудрялся так быстро и прочно завладеть вниманием Питера. В Старке захватывало абсолютно всё. И Питер старался не концентрироваться только на его внешности, но в последнее время, учитывая перемены в их отношениях, это было сложно. Как увлечённый своим делом человек, Питер в первую очередь обратил внимание на Старка за работой. Кто угодно отметил бы его безразличие к пациенту, пренебрежение, грубость, но Питер видел совсем другое. Тони банально не нужно было общаться с больным, он и так прекрасно всё видел. Старку хватало двух минут, чтобы прикинуть возможные диагнозы, и одной, чтобы осмотреть человека, отметить симптомы и сделать верное заключение. За время совместной работы Питер видел много странных случаев, когда скорая боялась что-либо делать, не зная, что с больным, а остальные врачи разводили руками. Питер тоже не раз растерянно моргал, когда привозили совсем уж сложный случай. Но потом приходил Старк и за три минуты решал все проблемы. И он ни разу не ошибся! Если в приёмном отделении Старк гениальный врач, то каков он в операционной?

И вот здесь Питер приходил к той самой мысли, что не давала ему покоя. Что хирург такого уровня забыл в приёмном? Сначала Питер просто возмущался про себя, что за всё время он ни разу не попал в операционную, потому что Старк постоянно тащил его либо в амбулаторию, либо в приёмник. И как-то не сразу до Питера дошло, что почти за месяц работы его руководителя, заведующего отделения, ни разу не вызвали на операцию. Так не могло быть, это банально не укладывалось в нормы операционных часов для хирургов. Задав вопрос напрямую, Питер получил какую-то слабую отмазку. Шестерёнки в голове закрутились, их было уже не остановить. Питер вспомнил происшествие в лифте и странное поведение Старка. Тогда он решил списать это на обстоятельства, но нет, дело было в чём-то другом. Была какая-то причина, по которой Тони не оперировал, да ещё и буквально работал в приёмном, где ему совсем не место. Не говоря уже о его исключительно ночных сменах и странной привычке пропадать на пожарной лестнице. Питеру очень хотелось разгадать эту загадку.

Всё это заставляло Питера пристальнее всматриваться в Тони, а в совокупности с их танцами друг перед другом, которые в конце должны были к чему-то привести, у него вовсе не оставалось шансов. Ещё немного и он не смог бы держать свои мозги в целостном состоянии. Они грозили вот-вот расплыться розовым маревом в голове, заставив Питера без остановки глупо улыбаться при виде Старка. У него всё чаще не получалось уследить за собственной реакцией, и он нетерпеливо ждал удачного момента, чтобы перейти на следующую стадию. Сделать это сам Питер не мог, поэтому оставалось надеяться, что Тони тоже надоело топтаться на месте.

Но вместо ожидаемого Питером нового шага Старк вдруг прекратил даже то, что было. Это произошло так резко и неожиданно, будто Питеру внезапно перекрыли кислород. Поначалу он отчаянно метался в собственных мыслях, как раненый и угодивший в капкан зверь, пытаясь понять, что случилось. Но в конце концов с печалью для себя пришёл к выводу, что Старк всё же оценил все плюсы и минусы подобных отношений в их положении и решил, что риски слишком высоки.

Это было вполне разумно, Питер понимал, что в первую очередь пострадал бы он сам. Но другое место, что отвечало вовсе не за логику, обиженно ныло, как если бы у ребёнка отобрали конфету. Противный шмель устроил настоящий кавардак в душе, так что Питеру было жизненно необходимо выговориться кому-то. Под руку так удачно подвернулась Мишель с предложением сходить в бар. Просто невероятно вовремя.

- Так что мне делать? - проигнорировав возмущение ЭмДжей, кое-как вынырнул из мыслей Питер.

- С тем, что ты хочешь объездить Старка? Или что ты там нафантазировал с его руками? Я только про них запомнила.

- Нет! - вмиг смутился Питер. - Я говорю про его поведение. Что он так резко сменил курс. Ну, - задумчиво протянул он, допив коктейль из своего стакана, - про объездить тоже можно...

- Ладно, ковбой, - с непроницаемым лицом хмыкнула Мишель. - Ты не пробовал говорить словами через рот?

- Что?

- Спроси у него, неудачник. Просто подойди и спроси. Если вы оба друг к другу подкатывали, то оба имеете право знать, что случилось. Вот и узнай у него.

- Думаешь, он скажет мне правду?

- Может и нет, но ты хотя бы дашь понять, что тебе не побоку, что ваши брачные игры закончились.

Питер возмущённо взглянул на неё из-за последней фразы, но во всём остальном Мишель казалась правой. Ситуация немного упорядочилась в его не совсем трезвой голове, и странное воодушевление заставило вскочить со стула и натянуть куртку.

- Ты права. Я ему скажу. Прямо сейчас пойду и...

- Уверен? - скептически вскинула она бровь.

- Он всё равно дежурит сегодня, - уже на ходу кинул Питер. - Спасибо, ЭмДжей. Ты мне очень помогла.

Она лишь отсалютовала ему новым бокалом и что-то тихо проговорила себе под нос. Питер не услышал, но вряд ли это пожелание удачно добраться.

Дело было к зиме, и первый снег, что выпал вчера, успел подтаять за день, к ночи превратившись в ледяную корку. Питер шёл аккуратно, но быстро от нетерпения. От бара, где они сидели с Мишель, до больницы было недалеко. Морозный воздух и сосредоточенный шаг сделали своё дело, и к моменту, когда Питер добрался до крыльца главного корпуса, его воодушевление немного схлынуло вместе с лёгким опьянением. Он резко затормозил и, чуть не поскользнувшись, взмахнул руками, твердо становясь на ноги. Мимолётный выброс адреналина не улучшил положение. Питер уставился на людей, что вышли из корпуса: вероятно, у кого-то закончилась смена. Он представил, как подойдет к Старку и начнёт говорить... Но в голове не нашлось ни одной связной фразы. Если он сейчас придёт к Тони, то просто опозорится.

Почти проскулив от негодования, Питер развернулся и широкими шагами двинулся прочь, от греха подальше. Однако природа и наледь на тропинке решили иначе: правая нога неожиданно и неловко подвернулась, и в следующее мгновение Питер тихонько зашипел сквозь зубы от боли в затылке, смотря в тёмное холодное небо.

- Эй, вы в порядке? - почти сразу кто-то крикнул со стороны.

Над ним склонились два обеспокоенных человека, и Питер, к счастью, без труда их узнал. Впрочем, как и они его.

- Питер, - не очень-то радостно проговорила Наташа. - Неожиданная встреча.

- Это точно, - протянул он, позволяя доктору Роджерсу помочь ему подняться. - Спасибо.

- Без проблем, парень, - добро улыбнулся тот, но вмиг стал серьёзным, когда у Питера не получилось встать на ногу. - Болит?

- Подвернул, наверно, - горестно вздохнул Паркер, немного сгибая ногу в колене.

- Надо тебя осмотреть. Схожу за коляской, - давя ухмылку, снисходительно сказала Наташа.

Питер отпирался, как мог, но спустя несколько минут Роджерс уже катил его в сторону приёмного отделения.

- Я всё-таки пойду домой, - схватился за подлокотники Питер, всем своим естеством не желая появляться в приёмнике сегодня, ведь там будет Старк. - Может, вы наложите мне повязку, и я пойду домой?

- А вдруг ты связки порвал? - взглянула на него Наташа. - Глупо не показаться врачу, если находишься в минуте ходьбы от него. Ну, или езды.

Они со Стивом засмеялись, а Питер лишь прискорбно простонал. Он успел неплохо сдружиться с ними за месяц работы, но сейчас всё равно хотел оказаться как можно дальше отсюда. В приёмном отделении его тоже все знали, поэтому тут же выделили одну из лучших коек. Вип-место, не иначе, но едва ли оно отличалось от остальных. Питеру не нравилось, что все теперь говорят о нём, ведь мистер Старк мог явиться намного быстрее, дойди до него эта новость.

- Чего ты такой напряжённый? - заметила Наташа, смотря на него сверху вниз. - Как будто мы тебя на органы сейчас разберём, честное слово.

Стив, сидящий на стуле рядом, коротко хохотнул. У них с Романофф явно было хорошее настроение. Наверняка они планировали куда-нибудь сходить этим вечером.

- Вам совсем не обязательно оставаться и тратить на меня время. Я всё равно никуда не убегу.

- Мы за тебя волнуемся, мало ли что, - возразил Роджерс.

Питеру правда было приятно, что за него так переживают, но собственная нервозность слегка перебивала благодарные чувства.

- Кстати, - спохватилась Наташа, - что ты делал возле больницы? Я видела, как ты ушёл пару часов назад. И ты сегодня не дежуришь.

- Ну, - неуверенно протянул Питер, не в состоянии придумать, что бы соврать, - мне надо было... Я хотел кое-что сказать мистеру Старку. Спросить, вернее.

- Про телефон не слышал? - с улыбкой продемонстрировал свою раскладушку Роджерс. Будь здесь мистер Старк, он бы не упустил возможности подколоть его.

- Это личное... Нужно было лично...

- Личное? - навострила уши Романофф. - Что-то личное со Старком? Настолько, что ты вернулся ночью на работу, подвернул ногу и теперь лежишь здесь?

- Я этого не планировал.

- А Старк знает, что ты должен был прийти?

- Нет, и не надо ему говорить, пожалуйста, - понимая, что закапывается ещё больше, взмолился Питер.

- Он что-то тебе сделал? - вдруг серьёзно спросила Наташа, что Питер поперхнулся от неожиданности.

- Нет! Нет, он ничего...

- Если он издевается над тобой, так и скажи. Мы с этим разберёмся.

- Что? - в панике заморгал Питер. - Мистер Старк не...

- У него вывих, - громко возвестила Ванда, врываясь в их беседу и демонстрируя свежий снимок. Она тоже иногда дежурила в приёмном отделении, а за последнюю неделю работы в педиатрии Питер даже начал неплохо с ней общаться.

- Подожди, - махнула рукой Наташа, - у нас тут важный разговор про Старка.

- О, наконец-то! - помолчав секунду, вдруг громко выдохнула Ванда, будто у неё с плеч сняли огромный тяжёлый мешок. - Питер из-за него эту неделю сам не свой, а я не знала, как ему помочь, кроме как сказать правду. Из последних сил держалась.

- Правду? - выхватил это слово Питер.

- Да, - по-детски наивно кивнула Максимофф. - Что Старк такой странный из-за психологической травмы, потому что парень, которого он спас в Афганистане, перестрелял целый полевой госпиталь.

Повисшая тишина казалась настолько густой, что её можно было потрогать. Наташа замерла, открыв рот, а Стив так смачно приложился рукой об лоб, что этот треск мигом привёл всех в чувство.

- Мы вообще не об этом! - шокировано воскликнула Романофф, заставляя Ванду неловко ойкнуть, когда до той дошло, что она ляпнула.

- О боже... - только и сумел выговорить Питер.

========== Часть 8 ==========

Афганистан, три года назад

- Нужны ещё две операционные! - прокатился по длинному зелёному коридору громкий крик медсестры.

Брезентовые стены на металлических опорах порою вело. Казалось, что их сдует от малейшего порыва ветра. Такая ненадёжность Тони не нравилась. Но хотя бы в операционных возводили каркасный купол, который внушал куда больше доверия. Отсеки с импровизированными палатами и комнаты с оборудованием соединялись между собой тканевыми переходами. Выходы из этих коридоров вели на все четыре стороны фронта, чтобы вертолёт с больными мог приземлиться на любой удобной площадке, а уже оттуда медики могли по ближайшему проходу в кратчайший срок довезти пострадавшего в операционную.

Честно говоря, здесь был проходной двор. Кто угодно в военной форме мог зайти с любого входа и шастать, где ему захочется. Охрана была только у отсека с медикаментами. Иногда создавалось такое ощущение, что отдалённость и засекреченность полевого госпиталя автоматически делали его нейтральной территорией, и никто не решился бы напасть на них. Сетка вокруг и пара военных на вышках скорее создавали образ тюрьмы, нежели укреплённого блокпоста.

Порой, редкими тихими вечерами, сидя в комнате отдыха, многие местные работники задавались вопросом, есть ли предел человеческой глупости или же существуют рамки разумной ценности? Если бы не этот госпиталь, умирало бы почти в половину больше солдат, чем сказано в статистике. Так неужели нельзя было выделить хотя бы один небольшой взвод, чтобы врачи посреди пустыни, простаивая часы в импровизированных операционных и слыша отдалённые взрывы снарядов, могли чувствовать себя хоть немного более защищёнными?

Старк выслушивал эти причитания отстранённо. Ему, как правило, было, чем заняться. Здесь всегда требовалось кого-то зашить, что-то ампутировать, извлечь инородный предмет - или предметы, если совсем не повезло, - так что он был вечно при деле. Где-то за горным хребтом несколько кучек людей с разными взглядами на жизнь пытались поубивать друг друга, а Тони в этих стенах вёл свою игру. Игру, которую обожал всей душой и в которой всего было два игрока: он и смерть. И пока Роджерс пытался просчитать вероятность выживания пациента у них на столе и тяжесть его повреждений, Тони просто делал своё любимое дело. Он брал скальпель в руки, расширитель, пинцет, вынимал осколки, прижигал повреждённые сосуды, сшивал ткани, обрабатывал по высшему разряду - и всё ради того, чтобы в конце, когда он наложит последний шов и у пациента выровняются все жизненные показатели, ощутить ни с чем не сравнимый кайф.

Смерти боялись все. Не в том плане, что опасались конца своей жизни. Просто сама по себе смерть кажется настолько могущественной, что внутри дрожат поджилки. Кто такой человек против самой смерти? Ему банально нечего противопоставить ей. Тони мог понять, когда так думал обычный человек. Но когда подобные мысли озвучивал врач в операционной, его это раздражало. Конечно, если совсем ничего нельзя было сделать, то приходилось признавать победу костлявой старухи. Тони не воспринимал такие моменты как поражения, но он всегда старался выложиться по максимуму, всегда был уверен в своих действиях и решениях и никогда не ошибался. И если уж у него умирал пациент, это случалось лишь потому, что уже точно ничего нельзя было сделать.

Сейчас, когда после очередной стычки в предгорьях прибыли сразу два вертолёта, Тони уже предвкушал предстоящую партию. Он не считал себя операционным наркоманом, но ощущение превосходства над самой смертью доставляло эйфорию и кайф. Старк знал, что умеет делать своими руками, и признания собственного гения всегда давалось ему легко.

Тони на ходу накинул халат на бронежилет, что полагалось носить в этих стенах, и двинулся по брезентовому коридору в сторону операционного блока. В этот момент мимо провезли его пациента на тележке. Выглядел тот цивильно, но это обозначало лишь кучу скрытых внутренних повреждений органов и сосудов. Как раз самое любимое.

- Осколочное? - быстро догадался Тони, пристраиваясь следом за каталкой.

- Нашли поблизости от места взрыва, - ответил молодой санитар, что находился к Старку ближе всего.

- Понадобится много крови. Уже подготовили пакеты для переливания?

- Надо сделать тест на группу крови, - ответил всё тот же санитар, а Тони нахмурился. - Нашивку не нашли, и жетона тоже нет.

Знатно его приложило, раз так. Но Старку нет дела до этого. Если парня привезли сюда, у того одна задача - его залатать. Остальное - чужие проблемы.

- Что ж, дамы и господа, - улыбнулся Тони, обращаясь к ожидающим возле операционного стола врачам. Медсестра помогла ему надеть хирургический халат, и он в предвкушении хмыкнул. Тони было всё равно, что его сияющей ухмылки не видно из-за маски на лице. - Готовы провести ближайшие десять часов за невероятно увлекательным процессом спасения этого парня? Надеюсь, что да, потому что у меня буквально чешутся руки. Роджерс, - бросил он, замечая Стива напротив себя, - я мечтал, что ты потеряешься во второй операционной.

- Там всего лишь пара пулевых. Они справятся без меня, - ответил Стив, посмеиваясь. Что бы Тони ему ни сказал, казалось, его не пронять. Старку иногда нравилось его доставать, чисто из любопытства.

- Тебе бы стоило на них взглянуть. Хотя бы пули научился выковыривать. Уже будет толк.

- Когда дойдём до его пробитых костей, тебе резко станет меня не хватать.

- Господа, - кашлянули рядом с Тони. - Вы не соизволите прервать свой флирт и начать операцию? Раньше начнём - раньше уйдём.

- Наташа, заноза души моей, - нараспев протянул Тони. - Что бы мы делали без твоих команд? Лучше бы сказала, вы выяснили группу крови этого бедолаги или нет?

- Всё готово, доктор Старк, - смерила его серьёзным взглядом Романофф, в маске она выглядела ещё более угрожающе, чем без неё. - Начинайте.

- Было бы сказано, - Тони позволил натянуть себе на руки стерильные перчатки и окинул взглядом своё поле боя. Сегодня будет долго и весело. По белому куполу операционного блока над их головами пробежали тени летящих самолётов, а следом звук турбин разрезал воздух. Тони недовольно сморщился. - Включите музыку, бога ради. Я уже не могу слышать эти чёртовы самолёты.

- Только не твой рок, прошу, - вскинулся Роджерс. - У меня от него болит голова.

- А я от него расслабляюсь. И кто ведущий хирург, тот и выбирает саундтрек. Поэтому закатай губу, Стиви. Свой блюз послушаешь в другой раз. Если у нас закончится наркоз и потребуется усыпить пациента, мы вернёмся к этому вопросу.

Персонал вокруг начал посмеиваться, а Стив только покачал головой. Кто-то, наконец, включил музыкальный центр, и под вступление бессмертной «Back In Black» Тони принялся за дело.

Когда за последний час операции сердце пациента почти остановилось в третий раз, Старк позволил себе ругнуться. Внутренние органы были сильно повреждены. Пришлось вырезать одну почку, развороченную часть печени и лёгкого. С этим они уже закончили, но оставалась ещё много работы. Пока Тони удалял оставшиеся осколки снаряда в одном месте и прижигал сосуды коагулятором, где-то рядом открывалось новое кровотечение, и приходилось переключаться на него. Они извели уже тринадцатый пакет с кровью, хотя обычно Тони успевал закончить операцию на восьмом, даже если дело было очень серьёзным. И ладно, будь проблема лишь в сложности повреждений, но сердце заходилось в тахикардии, вызывая фибрилляцию, а проводить правильную реанимацию не получалось из-за повреждений грудной клетки. Этот замкнутый круг выводил Старка из себя.

- Тони, нужно заканчивать. Мы его не вытащим, - проговорил Стив, когда только-только угомонившиеся датчики вновь начали пищать.

- Дайте мне этот грёбаный дефибриллятор, - Тони выхватил аппарат у медсестры, которая никак не могла правильно приложить электроды, банально не находя нетронутого места. Он решил взять обхват побольше и приказал включить на максимум с первого разряда. Парня на столе тряхнуло, датчики громко пискнули и пришли в относительный порядок. - Вколите амиодарон и следите за давлением.

- Тони, - позвал Роджерс.

- Что конкретно тебя не устраивает? - вновь берясь за пинцет, фыркнул Старк. - Он ещё жив. И поверь, живым и останется.

- Слишком обширные повреждения. Мы тратим время, Тони. Это замкнутый круг. Он практически безнадёжен. Ты хоть представляешь, как он будет жить с такими травмами? И мы даже не знаем, наш ли это солдат.

- Безнадёжным он станет тогда, когда я объявлю время смерти. А пока не мешай мне, раз от тебя толку нет.

- Кому и что ты пытаешься доказать? - не сдавался Роджерс. - Это не соревнование. Если наши действия не дают результата, то...

- Во-первых, - на удивление спокойно перебил Тони, но из-за этого стоявшая рядом Наташа напряглась, с опаской поглядывая то на него, то на Стива, - лично меня обширные повреждения не пугают. Во-вторых, мы уже сделали почти половину, и он, как видишь, жив. В-третьих, я не сомневаюсь в правильности и эффективности своих действий, а потому не вижу смысла в твоём утверждении, что мы тратим время. Но если ты действительно так считаешь, - он остановился, пристально взглянув на Роджерса, и теперь уже все вокруг замерли, следя за формальной борьбой двух хирургов, - то пошёл вон отсюда. Я его из принципа вытяну, а с тобой или без тебя, плевать.

Секунду спустя Тони вернулся к операции как ни в чём не бывало. Стив переглянулся с Романофф, глубоко вздохнул и всё-таки взялся за скальпель. Он уважал в Старке упорство, но порою оно переходило в упрямство. Стива это напрягало. Врачебное чутьё или собственная осторожность, но что-то иногда наводило его на мысль: ничем хорошим соревнования Старка со смертью не кончатся.

***

- Итого: ещё одно очко в мою пользу.

Тони довольно усмехнулся, налил кофе из термоса и присел на излюбленное место в комнате отдыха. Он откинулся на спинку кресла, вытянул гудящие ноги и прикрыл глаза.

- Поздравляем с очередной блестящей операцией, Старк! - шумно проговорила компания врачей, сидящая в другом углу комнаты. - Как всегда на высоте.

- Это точно! Просто невероятно, - поддакнули им медсёстры из операционной Тони.

Старк вскинул руку с чашкой, не собираясь совершать каких-либо других телодвижений. Вокруг понемногу занималась шумиха, громкие обсуждения, но Тони не особо вслушивался. Он подумывал о том, чтобы уйти в свою импровизированную комнату, которую делил с Роджерсом. Стив попивал кофе вместе со всеми, так что была вероятность провести в одиночестве хотя бы час. Тони не имел ничего против людей вокруг, ему нравилось всеобщее внимание, но усталость брала своё. В полевом госпитале значилось всего тридцать семь человек медицинского персонала. Большую часть из них Тони не знал по именам, даже на лицо не различил бы, хотя работал с каждым минимум по разу. Его знали все, и восхищался им каждый без исключения. Ещё бы! Не всем выпадает возможность поработать с легендой мировой хирургии.

Ухмыльнувшись собственной скромности, Тони всё-таки хотел подняться с кресла и уйти, но его остановил опустившийся на стул рядом врач.

- Доктор Старк, - мягко улыбнулся он, заставив Тони обернуться. - Было интересно потрудиться с вами сегодня. Наблюдать за такой работой вживую увлекательно.

- Мы не знакомы? - прямо спросил Старк, отпивая кофе и внимательно оглядывая мужчину напротив.

- Я здесь не так давно, - тот скромно поправил на себе очки. - Мы с вами пересекались на конференции в Берне. Моё имя Инсен Хо.

- Приятно, - отсалютовал чашкой Тони, а сам пытался прикинуть, с какой стороны стоял Хо на сегодняшней операции. Для него все в принципе выглядели одинаково, а в халатах и масках так и подавно.

- Должен заметить, - продолжил Хо, - у вас весьма интересное отношение к операционному процессу.

- Простите? - вскинул бровь Тони.

- Он имеет в виду, что ты соревнуешься с высшими силами, умник, - вставила Наташа, что сидела неподалёку, развалившись в низком кресле и закинув ноги на кофейный столик.

- А мне надо смиренно пожать плечами и наблюдать, как умирает пациент передо мной? - фыркнул Старк.

- Не в этом дело, - вступил Стив, и Тони закатил глаза, не сдержавшись. - Ты чересчур увлекаешься. Иногда нужно уметь остановиться.

- Не хотел бы я попасть к тебе на операционный стол, святоша. Я так понимаю, малейшее отклонение в показателях - и ты умываешь руки? Ведь кто мы есть перед ликом вечности.

- Он умер четыре раза, пока ты ковырялся в нём.

- Жить будет. Ходить - тоже. Я свою работу сделал на отлично. И прислушиваться к твоим странным взглядам не намерен.

- Тони, я не хочу сказать, будто это плохо, что ты вытащил того парня, хотя я даже боюсь представить, какая жизнь его ждёт, - тяжело вздохнул Стив. - Но я присутствовал на многих твоих операциях, и заметил, что ты не столько борешься за пациента, сколько за свои принципы. Тебе никогда не казалось, что есть черта, которая как знак, что дальше идти не надо?

- Опять про свои знаки начнёшь заливать? - фыркнул Тони. Он абсолютно не хотел слушать это, потому обратился к внимательно следящему за их спором Хо: - Вот вы как считаете: я сделал всё правильно, вытащив парня, или же в определённый момент нужно было отступить и дать ему умереть?

- Безусловно, нужно бороться за жизнь пациента, пока есть такая возможность, - ответил Инсен, и Тони победно взглянул на Стива. - Но есть смысл и в словах доктора Роджерса. Это очень тонкая грань, когда нужно выбрать: бороться за человека дальше, чтобы он остался в живых, но уже не имел возможности вернуться к обычной жизни, или же позволить судьбе распорядиться. Кому суждено выжить, тот выживет. На войне, как ни в каком другом месте, эта истина активно себя проявляет.

- Вы фаталисты. И отвратительные врачи, - заключил Тони. Он вновь хотел подняться, но его слишком задели слова Хо. Старк остался на месте и обернулся к нему: - Хотите, я вам расскажу, как здесь оказался? Ведущий хирург Штатов, за которого были готовы подраться все исследовательские центры в стране.

- Безусловно, я бы послушал, - вновь улыбнулся Хо. - Вероятно, долг перед профессией?

- На вашем месте любой подумал бы про деньги, ведь полевым врачам платят в два раза больше, чем обычным. И ошиблись бы все, - оскалился Тони, замечая, как на них начинают поглядывать остальные люди в комнате. - Чхал я и на деньги, и на долг. Я здесь из интереса и принципа, который так раздражает Роджерса.

Стив устало покачал головой, услышав это. Он знал Тони очень давно, ещё со времён медицинской академии. И за столько лет их знакомства было не сложно выучить, что Старком руководят две вещи: азарт и упрямство.

- Мой друг был лётчиком, - продолжил Тони, внимательно смотря на Инсена. - Его подбили. Повреждений было много, но особенно выделялся осколок обшивки кабины самолёта в поясничном отделе. Он затронул нервный ствол. Его можно было извлечь сразу, но моему другу не очень повезло: ему достался такой фаталист, как вы. Тот врач решил, что сделал всё от него зависящее, а остальное уже в распоряжении судьбы, - презрительно дёрнулся Тони, проговаривая последнее слово. - Он мог бы проявить чуть больше упорства, не сдаваться так просто - и мой друг мог бы поправиться после курса реабилитации. Но вместо этого он парализован ниже пояса. Я провёл пять операций, две из которых были первыми и единственными в мире. Но какой смысл в лучших хирургах, если в определённый момент один-единственный обычный не сделал то, что мог бы? Скажите, Хо, где здесь была судьба, а где врачебная безответственность?

- При всём уважении, - немного помолчав, заговорил Инсен, - я не думаю, что ваш друг смог бы полностью восстановиться. Полевая хирургия - это мой профиль. И я видел много таких повреждений, о которых вы говорите. В этом случае, я считаю, тот врач сделал всё возможное, чтобы не навредить вашему другу ещё больше.

Тони поджал губы и прищурился.

- Хотите что-то сказать о сегодняшнем случае? Считаете, я зря мучал парня, спасая ему жизнь?

- Он, как вы заметили, сможет ходить, но как он будет жить?

- Он поправится недели через две, если не будет осложнений, - начал спорить Старк.

- Да, поправится. Встанет на ноги, чтобы уехать домой и, может быть, всю оставшуюся жизнь провести в больницах и в списках на пересадку органов. Потому что его собственные откажут в ближайшие несколько лет. Не поймите неправильно, доктор Старк, вы действительно совершили врачебное чудо. Но человечности в нём не было.

- Значит, - не выдержав, наконец-то вскочил на ноги Тони, - я правильно вас понял? Мне следовало отпустить ситуацию, прислушаться к метафорическим знакам свыше в виде бесконечной фибрилляции и остановок сердца, и просто позволить ему умереть?

- Я не могу утверждать, что было знаком, а что нет. Но я бы задумался, что будет делать этот человек дальше, как он будет жить.

- Меня не волнует, что будет дальше! - в конец вспылил Старк, хмуро поглядывая на этого странного Хо. - Меня не касается, как он будет жить и с какими мыслями. Я сделал свою работу - спас ему жизнь, которой дальше он волен распоряжаться, как вздумается. Моя задача, стоя в операционной, не философствовать о будущем, не думать о том, что это за человек лежит передо мной, а просто делать своё дело.

Тони развернулся, уверенно направляясь к выходу. Было абсолютно всё равно, сколько людей сейчас смотрели ему вслед и согласны ли они с ним. Тони всегда имел определённое мнение на происходящие вокруг вещи и менять его не собирался, что бы ни говорили другие.

***

Спасённый парень оказался вполне живучим, стоило только вывезти его за пределы операционной. Правда, с того момента, как пришёл в себя, он не сказал ни слова, только пристально разглядывал людей и место вокруг. Осмотр не дал однозначного результата, и Тони предположил, что причина нарушения речи, если она существует, могла быть в травме головы. Но что бы там ни было, Старка это уже мало касалось. Свою работу Тони провёл на славу, и к концу первой недели пациент даже смог сидеть. Чтобы решить остальные проблемы, требовалось совсем другое оборудование и исследования, так что Старк выписал запрос на перевод пациента в полноценную больницу, и удивился, когда оказалось, что личность парня так и не выяснили. Но и это Тони не волновало, особенно после того, как пациент покинул зону полевого госпиталя. Дальше под конвоем с ним могли делать что угодно.

Погрязнув в каждодневных операциях и осмотрах, Тони практически не возвращался мыслями ни к тому парню, ни к разговору, что случился в комнате отдыха. Роджерс пытался пару раз возобновить эту дискуссию, но Тони без зазрения совести его тормозил. Своего мнения он по-прежнему не изменил, а выслушивать чужое - желания не было.

Прошло больше месяца после этого случая. Тони оставалось отдежурить меньше недели, и его рейс подходил к концу, как и у Стива с Наташей. Мысленно он уже был дома, с полноценным душем, совершенно один в комнате с большой кроватью. Хотя, если бы компанию ему составил кто угодно, кроме Роджерса, с кем можно было развлечься, Старк выступал полностью за.

Очередная операция шла быстро. Стива в этот раз рядом не было: вместе с Наташей его отправили на базу за медикаментами. Инсен помогал смирно и охотно. Так и не скажешь, что у них сильно расходятся взгляды на деятельность врача. Вообще, за последнее время они даже немного сдружились. По крайней мере Тони мог с лёгкостью отличить его среди остальных врачей в операционной.

Дурацкие самолёты над головой сегодня летали даже чаще, чем обычно. Поэтому Старк попросил включить музыку погромче. Вероятно, по этой причине шум снаружи долетел до них не сразу. Когда громкий хлопок прозвучал под самой дверью операционной, Тони остановился и поднял взгляд, посматривая на персонал вокруг. Те выглядели не менее озадаченными. Тони хотел попросить кого-нибудь узнать, что происходит, но тут включилось оповещение о проникновении на территорию, а следом дверь операционной распахнулась.

Первый выстрел оглушил. Второй заставил оцепенеть. Но только с третьего до Тони дошло, что происходит. Люди вокруг начали падать один за другим. Кто-то попытался отбежать и спрятаться, но задел каталку с больным. Она врезалась в Старка, заставив отшатнуться в сторону и почти сразу встретиться со стеной операционной. Вокруг было так много звуков и действий, что Тони казалось, будто он даже не дышит. Стоило моргнуть, как в следующее мгновение все уже оказались на полу. Тони словно в замедленной съёмке наблюдал, как человек в чёрной форме подходит всё ближе и перезаряжает оружие в своих руках. Убийца был без шлема, лишь в свободной чёрной повязке, что сползла под нос, оголяя бледное и явно нездоровое лицо. Старк хотел бы его не узнать, но он всегда хорошо запоминал своих пациентов.

- Ты... - неверяще протянул Тони, не в силах пошевелиться. В ушах шумело, а в голове разом промелькнуло так много мыслей, что стало почти тошно. Не возникло вопроса, как так получилось, что парень оказался наёмником, или почему он это всё делает, направляя оружие на Тони. Когда Старку хватило сил, чтобы открыть рот, получилось выговорить одну-единственную фразу, что бесконечно крутилась в голове: - Я же тебе жизнь спас.

Парень остановился на секунду, но позы не поменял. Зияющее дуло, направленное прямо Тони в грудь, отдавало холодом. Старк буквально чувствовал этот мороз, что тронул, казалось, саму душу. Вероятно, это было то самое ощущение смерти, но на этот раз Тони оказался совершенно беспомощным, по другую сторону баррикад.

- Такая себе жизнь. Но у всех своя работа, док, - ровно протянул парень, сверкая безумными глазами. - Без обид.

Курок щёлкнул, а Тони даже не успел обдумать фразу, которую только что услышал. Острая боль в груди вынудила сделать глубокий вдох и замереть вместе со временем, казалось, навсегда.

***

Лучше бы он умер. Определённо, это стало бы оптимальным решением проблемы. Сейчас, когда каждый вдох отзывался горячей острой волной в теле, а сердце, судя по всему, билось так редко и слабо, будто и вовсе не работало, Тони хотелось оказаться мёртвым. Но вокруг кто-то кричал, было шумно, его бесконечно дёргали и трясли, так что становилось очевидным - он всё ещё жив. К сожалению.

Следующее осознание реальности далось сложнее. Тони словно погряз в липкой смоле, что никак не отпускала. Он не мог открыть глаза, дышал по-прежнему тяжёло, зато хорошо слышал бесконечный звук кардиомонитора, который буквально заполнял собою голову Старка, превращая все мысли в один прерывистый писк. Это раздражало, хотелось заткнуть уши руками, но не получалось и пальцем пошевелить. Всё его существование будто свелось к тяжелой боли во всём теле и сводящем с ума писке. Он слышал только его, как если бы в мире больше ничего не осталось. Тони даже не мог осознать своих мыслей, только писк, писк и писк. Брадикардия с приступами аритмии, пониженное давление, блокада синусового ритма - вероятно, что-то подобное должны были написать в его карте, ведь именно такой диагноз доносил душный звук прибора.

Тони не мог сказать, находился ли он в сознании постоянно или периодами. Было слишком сложно воспринимать течение времени, когда единственное, что вообще существует для тебя - это противный звук монитора рядом. Боль постепенно менялась, превращаясь из острой в ноющую, но оставлять в покое не собиралась.

- Ну же, Старк, приходи в себя, - Тони никогда бы не подумал, что будет так рад услышать этот голос. Что угодно, лишь бы не тошнотворный писк.

Наташа легонько била его по щекам, пока Тони, наконец, не разлепил веки, тут же загнанно оглядываясь вокруг. Светлая палата угнетала, десятки трубок, подключённых к телу, заставляли в панике хватать воздух ртом. Боль в груди усилилась и перешла на левую руку.

- Успокойся, слышишь? - тут же потребовала Романофф. - Иначе придётся колоть тебе седативные. Лучше успокойся сам.

Возвращаться в состояние овоща абсолютно не хотелось. Тони глубоко вздохнул, тут же морщась от боли. Он не понимал, почему что-то так распирает и давит в груди рядом с левым плечом. Поймав обеспокоенный взгляд Наташи, Тони удивлённо замер. Они давно знались, и едва ли такая чувствительность была свойственна Романофф. Вероятно, с ним что-то серьёзное. Хотя странно, что он вообще жив. А может, это всё мерещится его воспалённому мозгу, находящемуся на грани.

- Что?.. - кое-как выдавил из себя Тони, но закончить мысль не получилось.

- Что произошло? - догадалась Наташа. Она отвернулась, усердно делая вид, что наблюдает данные на приборах. - На госпиталь напали. Его ведь не считали нужным нормально охранять. Вот к чему это привело. Когда мы со Стивом вернулись с базы, спасать было уже некого. Кроме тебя. Ты счастливчик, Тони.

- Зря ты решила выложить ему всё это прямо сейчас, - появился в палате Стив. Он был в хирургической форме, как и Наташа. - Надо было подождать, пока придёт в себя.

- Почему я живой? - хрипло выговорил Тони, начиная понемногу понимать, что случилось. И картинка выстреливающего практически в упор парня очень ярко вспыхнула перед его глазами.

- Повезло, - ответил Роджерс. В отличие от Наташи, он совершенно не скрывал кислого сочувствия и жалости на лице. - Бронежилет тебя спас. Хотя совсем без последствий и не могло быть.

- И какие? Последствия.

Стив с Наташей переглянулись, и если бы Тони было хоть на каплю лучше, чем сейчас, он бы закатил глаза в раздражении. Зачем устраивать такой цирк перед ним?

- Тебе кратко или подробно? - отмер Стив.

- Как-нибудь.

- Ладно, - тяжело вздохнул Роджерс и присел рядом. - Выстрел, вероятно, был с достаточно близкого расстояния. Пуля всё равно прошла сквозь пластину и проникла в грудную полость. Но и без неё отдача от выстрела вызвала перелом, осколки попали в сердце. И один из них задел синусовый узел, - в этот момент Тони нашёл в себе силы хмыкнуть. Даже при смерти он умудрился поставить правильный диагноз. - Вероятно, как раз это и спасло тебе жизнь. Замедлилось сердцебиение и работа кровеносной системы.

- А остальным не повезло, значит. С ними что?

Повисшая пауза и скорбное выражение на лице Роджерса не понравилось Тони ещё больше, чем до этого.

- На госпиталь напала группа наёмников, - заговорила Наташа, заставляя посмотреть в свою сторону. - Они должны были вывести госпиталь из строя, чтобы у союзников возникли проблемы и потери были больше. Они это и сделали: убили всех.

- Всех? - тупо повторил за ней Старк.

- Тридцать четыре человека медицинского персонала, - кивнула Романофф. - Больные, которые там были. И та кучка вроде бы военных, которая что-то охраняла. Это явно было не очень сложно. Они приняли вертолёт за наш. Думали, мы вернулись с припасами.

- Другой вопрос, - вступился Стив, - как они вообще нашли госпиталь? Его не было на картах, место засекречено. И откуда они могли знать, что там нет военных и нормального укрепления?

- Разведка, - пожала плечами Наташа. - Заслали какого-нибудь лазутчика и...

- Тот парень, - протянул Тони, привлекая их внимание, - которого я вытащил. Это он сделал.

Вывод напросился сам собой. Теперь Тони всё стало кристально ясно: на парне не было нашивки и жетона, он отказывался говорить, когда пришёл в себя, и так пристально осматривался вокруг, практически не отворачиваясь от окна в палате. И хотя Тони понятия не имел, каким образом военные могли такое пропустить, он видел собственными глазами, как в операционную ворвался его бывший пациент, явно не очень здоровый, безумно делая «свою работу». Так же, как перед этим сделал свою Тони, из принципа вытянув безнадёжного парня с того света. И потом тот всех убил: всех этих врачей и медсестёр, санитаров, имена и лица которых Тони не помнил и не собирался запоминать. Но сейчас они все стояли перед его взором, будто он собственными руками их порешал. Выстраивались вокруг его кровати и смотрели укоризненно своими пустыми мёртвыми глазами. Словно Тони подписал им всем приговор ещё в тот момент, когда взял в руки скальпель и приступил к той операции, и теперь вся эта кровь была на его руках, на его коже. Он ведь мог тогда отступить, верно? Послушать Роджерса и оставить парня в покое после очередной остановки сердца. Позволить ему умереть, за такой исход были практически все в операционной, - и ничего бы не случилось. Но Тони решил его судьбу, и это он во всём виноват.

Тони стало так тяжело дышать, что он схватился за грудь. Сердце внутри заходилось громким яростным стуком и надрывно ныло. И снова этот идиотский монитор истошно вопил. Наташа принялась что-то делать с капельницей, а Роджерс подхватился, оказываясь рядом и сжимая Тони за руку, пока тот не успел сдёрнуть с себя все трубки.

- Что ты со мной сделал? - возвращаясь мыслями к давлению в грудной клетке, взглянул на Стива Тони. - Ты меня оперировал?

- Пришлось поставить тебе водитель ритма.

- Ты засунул в меня кардиостимулятор?! - нашёл в себе силы прикрикнуть Тони.

- Чтобы сердце могло нормально биться.

Чтобы оно вообще могло биться. И теперь выходит, что он полностью зависит от прибора в груди, от которого не избавиться до конца жизни. Тони уже набрал в лёгкие побольше воздуха, желая высказать Стиву недовольство, но его тело как-то разом стало слабее, и сил ни на что не осталось. Он взглянул на виноватую Наташу, она всё-таки ввела ему седативное. Старк упал на подушку и устало прикрыл глаза.

Далёкий разговор в комнате отдыха вдруг вспомнился так чётко. Про судьбу, про знаки, про грань, что переступать не следовало, и про то, каково жить пациентам, спасённым любыми способами. И был ли смысл вообще кого-то спасать? Все принципы и мнения казались сейчас такими надуманными. Тони ведь было плевать на того парня, которому стоило умереть во время операции - и много хороших людей сейчас были бы живы. Включая Хо с его странными взглядами, смысл которых вдруг дошёл до Тони, когда стало понятно, что теперь его жизнь зависит от какого-то прибора внутри. Все эти мысли и выводы в один миг свалились на Тони, что он не знал, как следует реагировать. Мир перевернулся с ног на голову, и этот трюк вовсе не был весёлым представлением.

- Лучше бы вы меня не спасали, - кое-как выдохнул Тони, позволяя противному писку кардиомонитора вновь заполнить пространство вокруг.

========== Часть 9 ==========

- Питер, ты же понимаешь, что Старк не должен знать, что ты в курсе? - Наташа сурово глянула на Питера, будто он мог вот-вот сорваться с места и побежать выяснять детали у Тони.

Единственное, на что Питер вообще был сейчас способен, - глупо моргать, смотря в одну точку за широкой спиной доктора Роджерса. Тот выглядел на удивление взволнованным, и это лишь нагнетало обстановку. После того, что ляпнула Ванда, Наташа и Стив долго отпирались, не желая пояснять, что всё это значит. Но когда Питер пригрозил спросить у Старка напрямую, выбора у них не осталось.

- Ну, теперь ты хотя бы знаешь, почему он такой, - неловко вставила Ванда.

- Какой? - в очередной раз моргнул Питер.

- Такой грубый, эгоистичный и ненавидящий всех вокруг.

Такие слова о Старке отозвались возмущением в Питере, и он недовольно свёл брови у переносицы.

- Она имеет в виду, что Старк не хочет работать в больнице, - пояснила Наташа, тяжело вздохнув. - Он здесь только потому, что Поттс его заставила, угрожая отправить на реабилитацию. Поэтому рычит и портит жизнь всем вокруг. Я подумала, что он и над тобой издевается, как в первые дни интернатуры. Вот и спросила об этом.

- Нет, всё нормально, - успел упрямо выдавить из себя Питер, а затем шторка, отделяющая его койку от остальных, резко отъехала в сторону. Старк не сделал и шага, замечая звенящее напряжение и ступор всех присутствующих.

- Что здесь происходит? - Тони окинул их пристальным взглядом. Абсолютно каменные лица настораживали.

Ванда даже не собиралась что-то придумывать. Она сунула в руки Тони снимок ноги Питера и исчезла, шмыгнув за шторку. Роджерс открыл было рот, пытаясь объяснить, как они совершенно случайно столкнулись с Паркером, но Наташа схватила его за рукав куртки и потащила прочь, отстранённо пожелав Старку хорошо отдежурить. И Питер остался с ним наедине.

- Я... Я ногу вывихнул.

Смотреть на Старка, почему-то, стало сложно. Не в том смысле, что Питеру было стыдно или неуютно. Однако он будто видел перед собой другого человека. Всё такого же привлекательного, внешне идеального, умного, по-своему строгого, отстранённого - но вдруг абсолютно понятного. Все те моменты, которые вызывали кучу вопросов, а Питер никак не мог их себе объяснить, перестали быть настолько запутанными.

Страшно представить, каково это, быть почти убитым спасённым тобою же пациентом. Вот сейчас ты оперируешь кого-то, стараешься изо всех сил, но проходит немного времени - и ты уже на мушке у человека, жизнь которого совсем недавно зависела о тебя. Наверно, после такого в любом пациенте начинаешь видеть возможный источник бед, а скальпель в руках невольно напоминает о произошедшем. Питер подумал о том случае в лифте: Старку явно было плохо от мысли, что кого-то нужно резать, и его руки тряслись, словно инструмент обжигал пальцы. Он не оперирует именно поэтому? Его отношение к больным, да и вообще к работе тоже объясняется случившимся?

Теперь Питеру сложно смотреть на Тони, потому что теперь он видел его тревогу и боль. Они мерцали в глубине карих глаз, едва различимые, ведь колкое высокомерие и пренебрежение хорошо маскировали правду. Сейчас было так просто понять их и прочувствовать, что Питеру самому становилось не по себе. Посвящённость в тайну Старка должна была лишить его образ загадочности и такой странной притягательности. Но вместо этого Питер чувствовал, как его тянет к Тони ещё сильнее, словно тонкие ниточки связывают их крепко-накрепко. Они пробирались внутрь, обвивали и стягивали внутренности до рези, но отвести взгляд от Старка Питеру не представлялось возможным. Ему хотелось увидеть и узнать лишь больше, понять окончательно - и помочь. Убрать эту боль, обработать гнойную рану, обезвредить всё плохое, что в ней было, зашить и вылечить без всяких рецидивов. Теперь Питер не мог отвернуться, да и не хотел.

- Я вижу, - хмуро поглядел на снимки Тони. - Наложим повязку, и выпишу тебе больничный.

Почему-то он решил забинтовать ногу Питера самостоятельно. Он подсел вплотную к койке и начал с обезболивающей мази. Питер вздрогнул, когда кожу обжёг холодный гель. Но затем Тони коснулся его тёплыми пальцами, отчего табун мурашек побежал вверх, от щиколотки до самого бедра, и двинулся бы дальше, но Питер с удивлением заметил, что Старк не надел перчатки. Он никогда не осматривал пациентов без них, не говоря уже о процедурах. Он нарушал правила, но Паркер был рад до щекотки в животе, потому что ощущать тепло чужих рук на своей коже оказалось невероятно приятно. А ещё чересчур доверительно и интимно.

Вероятно, именно этот момент стал бы идеальным, чтобы перейти к следующей стадии в их отношениях, которые по-своему развивались последний месяц. Вот к чему они должны были прийти, если бы Старк не затормозил весь процесс. Питер помнил, зачем он шёл в больницу этим вечером, но новых впечатлений и так было через край. Пальцы, что уверенно, но вдумчиво-медленно втирали мазь в его опухшую щиколотку, не давали возможности здраво мыслить, не говоря уже о случайном секрете. Питер почти был готов заскулить, поэтому прикусил губу и закрыл глаза. Он думал, что станет легче, если не смотреть, но так он лишь ещё больше концентрировался на ощущениях. На невероятно острых, горячих и подстёгивающих воображение ощущениях. Было так просто представить, как руки Старка плавно перемещаются выше по его обнажённой ноге... Или нет, наоборот, переходят на стопу, слегка надавливая, а затем касаются поджатых пальцев, начиная массировать каждый по очереди...

Питер резко дёрнулся, отгоняя от себя эти фантазии. У него нет ни капли совести, если сейчас он действительно позволит себе возбудиться от обычной обработки лекарством. Прибавить к этому недавний разговор о прошлом Тони, и Питер совсем разочаруется в себе.

Старк старательно делал вид, что не заметил его состояния. Но Питер прекрасно понимал очевидное. Было ли от этого стыдно? Определённо. Однако от себя далеко не убежишь, а потому оставалось лишь смиренно ждать, пока эта пытка закончится.

Тони покончил с повязкой и теперь должен был передать пациента медсестре для заполнения всяких бумажек. Но он вдруг остановился и наконец посмотрел на Питера, кажется, почти так же, как и до этого странного тайм-аута.

- Я поговорю с Роджерсом. Будешь ассистировать ему на операциях.

Скажи это Старк до сегодняшних событий, Питер бы радостно подпрыгнул, а следом возмутился, почему его должен учить какой-то другой хирург. Но теперь он знал намного больше, и это дарило определённое спокойствие и смирение.

- Хорошо, доктор Старк, - кивнул Питер. - Значит, я могу вернуться и работать в отделении?

- Да, твоя ссылка закончилась, - колко усмехнулся Тони.

Он поспешил уйти, а Питер мог поклясться, что увидел в этой усмешке больше волнения, чем пренебрежения.

***

- Тебе понадобятся два помощника. Один должен поддерживать заднюю мозговую артерию, а второй помочь с наложением обходного моста.

Питер остановился напротив двери в ординаторскую. Голос Старка был уверенным и полным энтузиазма. Ему нравилось то, о чём он рассказывал. А Питеру нравилось это слышать. Он легко и немного смущённо улыбнулся, не сдержавшись. За две недели больничного он чересчур соскучился по голосу своего руководителя.

- Базилярная артерия достаточно крепкая, так что мост должен встать без проблем. Если делать по книжке, то его надо устанавливать рядом с местом аневризмы, но я бы начал ниже, это надёжнее. Рядом с аневризмой ткани могут быть в начальной стадии повреждения, а так ты исключишь вероятность повторной патологии. С соединением в верхней части то же самое. Когда установишь мост, дай возможность кровотоку полностью наладиться.

- Но так усилится кровоток и увеличится внутримозговое давление, - возразил кто-то. Этот голос Питер не узнал. - У него начнётся отёк мозга.

- Про маннитол не слышал? - Паркер почти увидел, как Тони скептически вскинул брови. - Сто грамм перед операцией и десять кубиков во время - и всё с твоим мозгом будет в порядке. Когда мост полностью войдёт в кровеносную систему, установишь зажимы на участки с аневризмой и можешь вырезать.

Повисла небольшая пауза, и Питер уже хотел прекратить подслушивать и зайти в ординаторскую, но тут Старк громко цокнул, заставляя его замереть на месте.

- Ну, что тебя не устраивает? Я только что описал тебе ход первоклассной операции, всё по шагам объяснил. А ты такое лицо сделал, что даже мне кисло.

- Тебе кисло не от моего лица. Просто эту операцию должен делать ты, а не я.

- Мозг - твоя территория. Ведь только ты в этой больнице способен творить ма-агию, - по буквам протянул последнее слово мистер Старк, буквально источая небрежность. - Ну так вперёд, волшебник, твори. Я и пальцем эту сморщенную штуку в черепушке не трону.

- Прекратил бы ты этот цирк, Старк. За столько времени ты должен был устать сам от себя. Твои руки стоят миллионы, а ты ими ковыряешься не там, где надо.

- Где бывают мои руки, не твоё дело, Стрэндж, - раздражённо ответил Тони.

- В отличие от всех твоих нянек, я могу сказать прямо, что думаю о твоих капризах. И я говорю: это чистой воды театр абсурда. Ты хирург, Старк, а не фельдшер. И твоё место не в приёмнике, а в операционной. Где ты и должен быть сегодня в четыре.

- Благодарю за приглашение.

- Это настоятельная рекомендация, если тебе так проще. Или последний шанс вернуться в строй. Если не сделаешь этого, сомневаюсь, что в тебе есть ещё хоть какой-то толк.

Голос незнакомца был пропитан такой уверенностью и высокомерием, что Питеру стало противно. Он услышал шаги и поспешил отойти от двери, которая секунду спустя распахнулась. Заведующий нейрохирургии мельком взглянул на него, поправил свой халат, горделиво откидывая полы назад, на манер плаща, и ушёл. От такого пафоса Питер обескураженно нахмурился и даже побоялся представить, каково было Старку находиться с этим человеком в одной комнате.

Все десять дней больничного Питер не переставал думать о Тони и его истории. Поначалу то замешательство и новые эмоции, что он испытал рядом с ним, казались следствием трагичных событий и жалости, помноженной на собственные чувства. Но хорошенько поразмыслив, Питер осознал, что это не совсем так. Он сожалел о случившемся, ведь Старк явно считал себя виноватым, хотя это было неверным суждением. Тони исполнял свой долг и не смог бы предположить, чем всё закончится. И смерть тех людей явно была не на его руках. Но, судя по всему, сам Тони считал иначе. Считал, что это его ошибка и его вина. И вспоминая жалость в глазах Стива и Наташи, Питер понимал, что для них всех эта история крайне грустная и личная.

Сейчас грустно было самому Питеру. Буквально пару минут назад он слышал воодушевлённый голос Старка и его эмоциональный рассказ об операции, так говорят лишь о том, в чём души не чают. Но вот Тони уже был хмурым и раздражённым, сидел на диване, прикрыв глаза рукой, и источал ненависть почти ко всему на свете. Возможно, Питер слишком много на себя берёт, но он был уверен, что видит то, чего не видят другие. Все считают, будто Старк больше не хочет оперировать и работать, потому что ненавидит всё вокруг, Романофф даже так и сказала. Но Питер работал с ним рука об руку и наблюдал совсем другое. Тони обожал то, что делал. Конечно, к людям относился далеко не идеально, и Паркер не всегда был согласен с его вспыльчивостью. Но когда Старк ставил диагноз, когда рассказывал про очередную болячку или медицинскую процедуру, учил его - в эти моменты Питер словно возвращался на ту конференцию на первом курсе, где он увидел Тони вживую, где буквально заразился его увлечённостью и понял, что хочет в интернатуру только к нему.

Питер хотел решить эту задачку. Он по крупицам соберёт данные анамнеза, зафиксирует симптомы, чтобы в конце концов поставить правильный диагноз.

***

- Что это? - недовольно пробурчал Тони, едва открыв глаза и увидев деревянную вазу, что Роджерс поставил на журнальный столик возле дивана, на котором отдыхал Старк.

- Я наконец разобрал свои чемоданы после отпуска на островах, - жизнерадостно ответил Стив. - И вот, оказалось, совсем забыл, что привёз специально для ординаторской.

Он достал из своей сумки маленький бутылёк с чем-то маслянистым. Тони даже не успел пошутить про выпивку, как Роджерс отвинтил крышку и вылил содержимое бутылька в деревянную вазочку, похожую на глубокую тарелку с резными краями.

- Мой вопрос всё ещё актуален.

- Это масло орехов кукуи, - возвышенным тоном начал Стив, и Тони смиренно закрыл глаза, понимая, что дальше услышит фееричный бред. - Согласно поверьям некоторых племён оно очищает атмосферу дома от хмурости и печали и помогает плавно проникнуть радости и взаимопониманию.

- Роджерс, ну честное слово, - Тони сжал пальцами переносицу, - у тебя же учёная степень, а покупаешься на всякий бред, как старый дедуля... Ну какого х...

- Не выражайся, Тони.

- Какого кукуи, Стив? - развёл руками Старк, не собираясь давить бушующее негодование. - Ты бы ещё кактус сюда поставил, чтоб он негативную энергию поглощал.

- Ты про тот кактус, который выкинул?

- Я думал, ты не заметил.

- Я заметил, просто говорить ничего не стал, - как всегда снисходительно хмыкнул Стив. - Привет, Питер.

Тони рефлекторно выглянул из-за спинки дивана. Питер прикрыл за собой дверь, поприветствовал Роджерса и случайно поймал взгляд Старка, тут же смущённо отворачиваясь. Тони всеми силами старался заставить себя сделать то же самое, но не получилось. Ему померещилось или Питер действительно слабо улыбнулся, заметив это? Нет, вероятно, показалось.

Как бы Тони ни пытался себя убедить, что переключиться с мыслей о Питере будет относительно просто, надо лишь подождать, ничего не работало. Возвращение Паркера в отделение и вовсе перечеркнуло все возможности к отступлению. Тони только и оставалось сбегать на лестницу в надежде, что Питер не рискнёт туда явиться. И тот не приходил, но почему-то это расстраивало Тони ещё больше.

- Ты в порядке? - вдруг спросил Роджерс у Паркера. - После вчерашнего?

На секунду, на абсолютно малейшую долю секунды, внутри Тони вспыхнул ревностный и возмущённый вопль. Он вцепился в диванную подушку и заставил себя глубоко вдохнуть. Ну не бред ли?

- В полном, - сухо ответил Питер, неловко кашлянув.

Вопль вернулся, эхом отдаваясь от внутренностей. Тони искоса глянул на дурацкое масло в вазочке. Как хорошо оно горит? В частности, его интересовала способность этого масла воспламенить блондинистые кудри одного конкретного человека.

- Я пойду на обход, - Питер накинул халат и скрылся в коридоре.

- Вчерашнее?! - подозрительно зыркнул Тони. - Что ты делаешь с моим интерном?

Стив, пьющий в этот момент йогурт из маленькой бутылочки, оторопело моргнул и нахмурился.

- Вроде как пытаюсь учить, - неуверенно выдал он. - А что тебя так возмутило?

- Что было вчера? Почему ты так странно спросил, а он так странно ответил?

- А почему ты так странно заинтересовался? - без задней мысли задал вопрос Стив, а Тони чуть не скрипнул зубами. Вероятно, он выглядел чересчур угрожающе, потому что Стив повёл плечами и пояснил: - Вчера мы оперировали мужчину. Он сел пьяным за руль и устроил аварию. Погибло два человека, но его мы вытащили. Мне показалось, что Питер воспринял это слишком близко к сердцу. Ему вообще как-то везёт на такие случаи. Перед этим мы почти семь часов вытаскивали из желудочно-кишечного тракта дилера пятьдесят четыре пакетика с наркотой. Кто-то в операционной сказал, что могли бы не тратить время на такого пациента. Питеру это не понравилось.

Конечно, чувствительному и сердобольному Паркеру не могло такое понравиться. Моральная дилемма, достоин ли кто-то быть спасённым, явно щепетильная тема для него. Тони не сомневался, что пацан способен сладить с этой проблемой, но в глубине души пророс беспокойный росток желания как-то поддержать, пусть он и старался избегать Питера в последнее время.

- Сейчас вроде бы повезло с пациенткой. Милая девушка, Питер хорошо с ней поладил. Кажется, они даже в кафетерий ходили вместе. У неё операция сегодня вечером.

Тони закатил глаза быстрее, чем ревнивая муха успела заинтересованно перебрать лапками. Он вскочил с дивана, желая убраться подальше из этого помещения, а ещё лучше отделения. Судя по всему, это масло работало, вытесняя из ординаторской всю хмурость в лице Тони Старка.

Стремительно шагая по коридору, он понятия не имел, как вообще умудрился заметить в смотровом окне одной из палат Питера. Тони остановился, как вкопанный, и уставился на миленько улыбающегося Паркера, который беседовал с пациенткой, помечая что-то в карте. Он решил, что лестница может немного подождать, отошёл к медсестринскому посту неподалёку и принялся разбирать стопку карт, периодически посматривая в сторону той самой палаты. Что он хотел увидеть, Тони понятия не имел. Можно подумать, Питер сейчас оглядит коридор, воровато закроет жалюзи на окне и запрёт дверь. Тони так ясно услышал звук щёлкающего замка в своих ушах, что напрягся ещё больше. Просто он сам всё сделал бы именно так, останься с Питером в палате наедине.

Нет, конечно, он не стал бы так делать. Он не хотел явиться причиной проблем Питера, а значит, следовало придерживаться уже выверенного плана. Собственно, какого? Продолжать дальше прятаться от своего интерна там, где тот прекрасно может его найти и до сих пор не сделал этого чисто из вежливости? Подойди к нему кто-нибудь с подобной проблемой, Тони, во-первых, посмеялся бы, а во-вторых, посоветовал откровенно поговорить.

С Питером он нормально не общался уже очень давно. Оставалось лишь с тоской вспоминать их совместные дежурства, когда Тони был волен говорить и делать что угодно рядом с ним. Может, он выбрал неправильную тактику? Раз избегание не помогает, а создает лишь больше проблем, стоит попробовать перевести всё в шутку? Забыть о неоднозначных взглядах и нечаянных касаниях, стереть из памяти ощущение тёплой кожи под своими пальцами и той дрожи, которую в Питере вызвала обычная процедура, когда тот вывихнул ногу.

Тони прикрыл глаза, глубоко вздохнул и медленно выдохнул сквозь зубы. Можно попытаться вернуть их отношения в дружеское русло, только для начала надо избавиться от такой реакции своего тела на парня. А в остальном, да, конечно, им ничего не мешало быть просто друзьями по работе. Тони стало от этого смешно.

Когда он вынырнул из своих размышлений, то обнаружил Питера в другом конце коридора напротив доски с расписанием операций. Ноги сами повели его в ту сторону, будто Паркер обладал странной гравитацией, что притягивала Тони, как бы он ни пытался отдалиться.

- Как дела, малыш? - пристроившись рядом и пристально уставившись в доску, выговорил Тони. Лишь по долгой паузе стало понятно, что он сказанул что-то не то.

- Малыш? - протянул Питер и медленно повернулся к нему. Он выглядел немного озадаченным, но не возмущённым.

Тем не менее, действительно прозвучало странно, хотя это обращение легко сорвалось с языка Тони, что он и не заметил. Пришлось быстро прикинуть, как бы выкрутиться.

- Малыш... Я думал, ты уже привык в педиатрическом к такому обращению. По-моему, там со всеми так разговаривают.

- Да? - скептически вскинул бровь Питер. - Ну, спасибо, что не карапуз.

- Карапуз? Накидываешь мне варианты?

- О, нет, - притворно-возмущённо усмехнулся Паркер, и Тони на секунду забыл, для чего вообще начал этот разговор. - Лучше тогда малыш.

- Как скажешь, малыш. Так как твоя операционная жизнь? Освоился?

- Порядок. Хотя, - сложил руки на груди Питер, - могли прийти и посмотреть сами.

- Хочешь похвастаться, как научился неподвижно держать зажим Бильрота пару часов подряд?

- Зато эту пару часов я могу думать, о чём угодно. Например, о том, как мне не хватает совместной работы с моим наставником. Или как нелепы его попытки избегать меня.

- Прямо в лоб, значит? - поджал губы Тони, когда разговор вдруг повернул совсем в другое русло.

- Это очень полезный навык, - Питер процитировал миссис Слоан, пациентку, что беззастенчиво кадрила Старка. И несмотря на то, что Питер говорил уверенно, красные пятна, проступающие на его шее и щеках, выдавали с потрохами.

- Ладно, - немного нервно почесал нос Старк. - Тогда будем начистоту. Хочешь поговорить об этом?

- Да, очень хочу. На самом деле, я так хотел поговорить об этом, что вывихнул ногу, когда спешил к вам, - зачастил Питер.

- Тогда почему не сказал? Пока я делал тебе массаж щиколотки, было полно времени.

- Я... - запнулся Паркер, раздумывая над чем-то, но потом, явно набравшись смелости, выдал: - Тогда я концентрировался немного на другом, знаете ли.

- На том, как дрожать не настолько заметно? - тихо проговорил Тони, наклонившись почти к самому уху парня. Он с урчащим удовольствием заметил, как по бледной шее пробежали лёгкие мурашки от его дыхания. - Ты даже сейчас дрожишь, а я ведь ничего и не сделал. Вот поэтому я всё прекратил.

- Что? - вскинулся тот. - Почему? Потому что у меня есть рефлексы, которые являются обычной физиологической реакцией на внешние раздражители?

- Ты слишком чувствительный, Питер, - удивительно мягко сказал Тони, будто пояснял неразумному ребёнку очевидные вещи. - Слишком честный, слишком правильный, слишком невинный. Тебя ждёт хорошее будущее, и не стоит ставить его на кон в этой сомнительной затее. Ты стоишь большего, чем то, что я могу тебе предложить.

- Вы ещё ничего мне не предложили.

- Я предлагаю тебе не совершать огромную ошибку. Поверь, это хороший совет.

Они молча уставились в доску на стене, словно на ней магическим образом могли появиться ответы на все вопросы и решения всех проблем.

- Вы боитесь ошибаться? - задумчиво спросил Питер.

- Я ненавижу чувство вины, когда ты понимаешь, что натворил.

- И что же делать? - как-то слишком растерянно протянул Паркер, разве что макушку не почесал. - Я хочу как раньше. Но вы правы. Рядом с вами я...

- Переждать, - прервал его Тони, не давая разыграться воображению, что именно Питер испытывает рядом с ним. - Пока спадёт напряжение и всё вернётся в прежнее русло.

- Боюсь, у нашей проблемы есть только одно решение, - хмыкнул Питер, стыдливо отворачиваясь.

- Вот поэтому ты и работаешь с Роджерсом, а встречаться мы можем только в людных местах.

Тони запретил себе смотреть на Питера, потому что его смущение было всё таким же привлекательным, сколько бы он ни пытался увести от себя эти мысли. Вряд ли его план сработает.

***

- Тони, стой! - на бегу окликнул Стив почти у самого выхода из отделения. - Там... Там нужна твоя помощь.

- Перепутал печёнку с селезёнкой? Пришей обратно и сделай вид, что так изначально всё и было, - обернулся Тони, всё-таки притормозив. Он мечтал поскорее попасть в приёмное отделение и забыться, насколько это было возможно. Стив отдышался и укоризненно качнул головой. Он был в операционном халате, развязанном только наполовину. Значит, прибежал с операции.

- Нет... У нас умерла пациентка. Та пациентка, о которой я говорил тебе днём.

- Бывает, - пожал плечами Тони, вспоминая девушку, в палате которой видел Питера сегодня. Точно, Питер. Он разговаривал с ней, улыбался, они явно о чём-то шутили, даже как-то обедали вместе, вроде Стив говорил о таком. А сейчас она... - У Питера умер первый пациент?

Отвратно, только и смог подумать Тони. Всегда запоминаешь, кого вылечил первым и кого первым потерял. В случае Питера краски сгущались, если он успел неплохо познакомиться с пациентом. Поэтому первое правило, которое стоило ему пояснить - никогда ни к кому не привязывайся. Это Тони должен был донести до него, но не сделал, потому что легче оказалось спихнуть своего интерна на чьи-то плечи. И теперь Питеру, должно быть, просто ужасно. А если взять во внимание тех не самых лучших пациентов, которые спокойно пережили свои операции, в отличие от этой невинной девушки, у Паркера в душе сейчас наверняка настоящий кавардак.

- Нужна твоя помощь. Ты должен ему помочь, - в излюбленной назидательной манере вещал Роджерс. - Меня вызвали на другую операцию, но Тони... Ему сейчас нужен ты, а не я.

Тони был готов спорить со Стивом почти всегда, но в этот момент он оказался полностью с ним согласен. Магнитящее изнутри чувство тянуло к Питеру, которому нужно было помочь. Тони хотел бы назвать это чувство чем-то отцовским, но чёрта с два. Пусть хотя бы остаётся наставническим, и то ладно.

Паркер нашёлся в общем коридоре операционного блока. Он сидел на полу, в не до конца снятом халате. От этого вида у Тони неприятно кольнуло в горле. Он никогда не понимал эти трагичные посиделки под дверями операционной, но сейчас ему было не до собственного скепсиса.

- Питер, - тихо позвал Тони, присаживаясь на корточки и стараясь заглянуть парню в лицо.

- Она умерла, - только и смог выговорить тот, пустым взглядом уставившись в стену напротив.

- Послушай, это... - попытался подобрать слова Старк. Из операционной дальше по коридору вышла парочка сотрудников, странно посматривая на них. - Пойдём-ка отсюда.

Он потянул Питера за локоть, и тот послушно поднялся, позволяя увести себя в отделение. Он даже не смотрел себе под ноги, пока шёл. Тони встревоженно косился в его сторону и сам понемногу начинал волноваться, потому что выглядел Питер, мягко говоря, паршиво.

В ординаторской было темно и тихо. Тони закрыл дверь и стащил с Питера уже наполовину развязанный операционный халат, кинув его на спинку ближайшего стула.

- Она умерла.

- Такое случается, Питер. Пациенты умирают, все умирают, - стараясь не прислушиваться к собственным эмоциям, проговорил Старк.

- Нет! - вдруг взвился Питер, хватая Тони за руку. - Не говорите так! Какой вообще тогда смысл кого-то лечить, если все умирают? Дело не в этом!

Тони взглянул ему в лицо, боясь увидеть остервенелую злость: мало ли, насколько Питеру сложно принять смерть этой пациентки. Может, стоило отвести его в процедурный и дать успокоительное? Но вместо ожесточённости, с какой обычно смотрели близкие умерших, не желая принимать утешения врачей, на лице Паркера отражалась растерянность. Его глаза влажно поблёскивали, и от такой картины Тони стало совсем не по себе. Дрожь пальцев, что вцепились в руку, будто переходила на его тело, заставляя тяжело вздохнуть.

- Тот мужчина с наркотиками не умер, - причитал Питер, Тони отвёл его в глубь ординаторской и усадил на небольшой диван. - И тот водитель, который был виновен в аварии, тоже не умер. И ещё куча людей пережила свои операции. А она нет, - вибрации в его голосе не предвещали ничего хорошего, а дыхание становилось всё более частым. - А я... Я не могу так говорить! - Питер зажмурил глаза и замотал головой, словно хотел избавиться от роя назойливых мух. - Я не должен решать, кто достоин жить, а кто нет! Я не должен так говорить про других людей, не должен...

Тони схватил его за плечи и слегка встряхнул, пытаясь привести в чувство. Он видел, как сложно Питеру даётся вдох, как тот рвано втягивает воздух ртом, но ничего не выходит. Это надо было срочно прекратить.

- Питер! - Тони аккуратно сжал пальцами подбородок Питера, заставляя посмотреть на себя глазами, полными паники. - Тебе нужно задержать дыхание, чтобы получилось выровнять его, - максимально чётко и спокойно проговорил он.

- Не м-могу, - вздрагивая в его руках, кое-как выдавил из себя Питер. Он с испугом глядел на Тони, почти не моргая.

Старк судорожно перебирал в голове варианты, как ему помочь. Из-за нахлынувшей паники Питер не мог сделать нормальный вдох, что усиливало страх и выработку адреналина, который только ухудшал ситуацию, заставляя бояться ещё сильнее. Нужно было прервать порочный круг, задержав вдох, но Тони не мог придумать, как заставить Питера это сделать. Если просто закрыть нос и рот рукой, можно напугать его ещё сильнее.

Появившаяся вдруг идея показалась единственным возможным вариантом. Не желая терять ни секунды, Тони подсел ближе, почти не оставляя пространства между ними, наваливаясь на Питера и придавливая его к спинке дивана. Всего секундная заминка, и он прижался к его рту твёрдо и уверенно. Это было странное ощущение, приправленное смесью нервозности и долгожданного тепла, будто он дорвался до чего-то недостижимого. Тони почувствовал, как Питер заметно вздрогнул в его руках последний раз и замер. Его сердце гулко билось о рёбра, Тони чувствовал это, как и лёгкие мурашки, что заставили Паркера передёрнуть плечами. Тони рефлекторно пошевелил губами - один раз, второй, даря подобие поцелуя, но на третий пресекая себя. Питер понемногу расслабился, дёрнулся под ним, заставляя отстраниться, и свободно вздохнул.

- Порядок? - тихо спросил Тони, не переставая бегать взглядом по его лицу, ища малейшие признаки оставшейся тревоги. - Дышишь?

- Да, - хрипло ответил Питер. Он тяжело сглотнул, смотря на Старка так, будто видит в первый раз. - Спасибо.

Тони коротко кивнул. У него звенело в ушах, и срочно нужно было проветриться: то ли в комнате было душно, то ли он переволновался вместе с парнем. Он хотел наконец-то отодвинуться от Питера, но тот вдруг подался вперёд и коротко коснулся его губ своими. Тони замер от неожиданности, и Питер будто принял это за призыв к действию, повторяя поцелуй. Теперь уже настоящий поцелуй. На этот раз он вышел более уверенным и однозначным. Паркер прижался теснее, отклоняясь немного назад и утягивая Старка на себя, прихватил его нижнюю губу, слегка оттягивая и осторожно касаясь языком, словно на пробу.

Тони должен был отвернуться, и он правда хотел, пока не почувствовал кончик бархатного языка практически у себя во рту. Это потрясающее ощущение выбило весь здравый смысл, осталось только осязание тёплого тела рядом и мягких прикосновений. Он ответил, тут же слыша прерывистый вздох. На живот Тони опустилась рука Питера, а его собственная вцепилась пальцами в обивку дивана где-то рядом с головой парня. Тяжесть чужой ладони отзывалась в теле Старка приятными волнами, пока ещё вязкими и медленными, но они охотно перекатывались одна за другой, спускаясь ниже и ниже, прямо к паху, вслед за скользящими подушечками пальцев Питера.

- Паркер, - немного рычаще выдал Тони, предостерегающе зыркнув на него, потом на его обнаглевшую руку и на свои вздрагивающие мышцы живота.

- Пожалуйста, - быстро проговорил Питер, заглядывая в глаза и не желая отстраняться ни на сантиметр. Он ухватился за завязки на штанах Тони, будто тот был готов вот-вот сбежать. - Сэр, я так хочу...

- Я... - Тони зажмурился посильнее, чтобы прогнать бушующий вихрь в голове, но продолжая нависать над Питером. И дело было вовсе не в том, что тот его удерживал, Тони сам не хотел лишаться жара и близости его тела. - Я своё дело сделал. Ты успокоился. Всё хорошо, поэтому...

- Мне очень нужно, - неосознанно дёрнул за шнурок Паркер, чуть не оторвав его. Ещё никогда и никто не был с Тони таким настойчивым, будучи придавленным им самим.

- Питер, - получилось практически строго, но заискивающий блестящий взгляд напротив просто заставлял задохнуться и потерять какую-либо связь с остальной реальностью. - Я не хочу пользоваться твоим состоянием.

- Я прошу вас об этом, - чересчур трезво сказал Питер. - Я понимаю, что происходит. И скорее я вами пользуюсь, чем вы мной. - Вот с этим поспорить было сложно.

Тони так хотел сомневаться больше, чем одну секунду. Он должен был встать и уйти, пока не стало слишком поздно. Но отпрянуть от Питера казалось чем-то невозможным. Тони оказался не в состоянии выпустить из своих рук такого тёплого, просящего и нуждающегося парня. А когда тот вновь поцеловал его, остатки трезвого разума покинули голову насовсем.

Эти губы сводили с ума. Такие мягкие, осторожные, но неожиданно ставшие требовательными, стоило Тони окончательно податься вперёд и навалиться грудью на грудь Питера.

Питер брал то, что, вероятно, позволяло ему отвлечься и чего давно хотел, а взамен дарил сладкие вздохи, которые отдавались пульсацией в паху Старка.

Тони коснулся языка Питера своим, запустил пальцы в его мягкие волосы, и тот протяжно простонал, вздрагивая всем телом. Поглощённый собственными ощущениями Тони и сам едва расслышал этот стон, но где-то поблизости в коридоре громко хлопнула дверь. Это напомнило, где они находятся и что может случиться, если их кто-нибудь застукает. Тёмная ординаторская и узкий продавленный диван - не лучшее место для секса.

- Тихо, - в секунду прерываясь, Тони закрыл рот Питера рукой. - Очень тихо, понял? - прошептал он, почти соприкасаясь с ним кончиками носов.

Питер не сразу осознал, чего от него хотят, но затем понятливо моргнул, тут же возвращая взгляду схлынувшую на мгновение возбуждённую поволоку. Он совершенно наглым образом приоткрыл рот и лизнул ладонь Тони, пока тот не успел её убрать. Теперь напоминать про тишину пришлось самому себе. Крепко сжав зубы, Старк уговорил себя переключиться на что-то кроме этого неугомонного языка. Факт того, что Питер умеет им не только острить, по-своему интриговал и будоражил.

Тони убрал руку от его рта, вновь зарываясь пальцами во вьющиеся волосы и притягивая к себе. Он даже не представлял, насколько невероятно будет чувствовать такую вседозволенность рядом с Паркером. Возможность коснуться его в любом месте подстёгивала к действию. И пока он выцеловывал его подбородок и шею, а Питер корчился и напрягался всем телом, пытаясь сдержать рвущиеся наружу стоны и всхлипы, вторая рука Тони с жадностью оглаживала напряжённые бедра и округлый зад.

В попытке занять лежачее положение, Питер сполз немного ниже по спинке дивана, распластавшись под Старком и продолжая дёргать шнурки его штанов. Шов на ширинке тёрся о полувставший член Тони, что было далеко не самым приятным ощущением. А если учесть их неловкую позу, - уже где-то на краю дивана и коленями почти на полу - то и вовсе становилось весело. Невольно подумалось о твёрдой, но зато ровной больничной кушетке.

- Дурацкие завязки, - недовольно прошептал Питер между вздохами, вызывая у Тони несдержанный беззвучный смешок.

Старк сам развязал шнуровку, слегка отстраняясь от нетерпеливого Питера, чтобы приспустить с себя штаны. Он ожидал, что Паркер повторит за ним, а затем заберётся к нему на колени. Но тот лишь проследил за его действиями и облизнулся, когда Тони вытянул твёрдый член наружу.

Глаза Питера горели заполошным огнём. Он передавался Тони, опалял жаром каждый нерв в теле, в секунду выжигая все возможные ограничения. Старк был уверен, что голод во взгляде Питера ему не мерещится. Поэтому он медленно провёл сухой ладонью по своему члену, скрывая его крупную тёмную головку в кулаке, и толкнулся бёдрами вверх, обнажая её в кольце собственных пальцев. Да, Тони рисовался, выставлял себя напоказ, но лишь на пару секунд, чтобы заставить Паркера громко сглотнуть.

Ему самому хотелось касаться Питера без перерыва, трогать, ласкать, гладить до покалывания в пальцах. Он не мог поверить, что перед ним действительно тот самый Питер, потому что ни одна фантазия Тони не была способна передать то, каким на самом деле оказался возбуждённый, распалённый Паркер. Но затем его внимание привлекли касания чужих пальцев на члене - и боже, они смотрелись там в сотню раз лучше, чем Тони себе представлял.

Питер рядом громко дышал, периодически сглатывая вязкую слюну и почти неосознанно приоткрывая рот. Он водил пальцами по стволу Тони, будто кайфовал от ощущения бархатистой кожи, хотя его движения не отличались особой терпеливостью. Тони внимательно наблюдал за ним, стараясь запомнить каждую деталь, не упустить ни малейшей эмоции на его лице. Ему так хотелось знать, о чём сейчас думает Питер.

Старк ещё не желал думать об этом разе как о единственном, но уже пытался насладиться всем по максимуму. Он хотел поцеловать Питера, касаться тех его мест, до каких ещё не успели добраться его руки, в конце концов, сменить позицию и доставить схожее удовольствие, но не успел...

Питер наклонился к его члену, обхватывая головку губами и касаясь её языком. Тони резко запрокинул голову назад, ударившись о спинку дивана. Ему пришлось закусить ребро ладони, чтобы не издать ни звука. Будто назло в этот момент кто-то прошёл мимо ординаторской. Эти шаги раздавались эхом и по-своему напрягали, заставляя неосознанно обернуться в сторону двери.

Если бы сейчас кто-нибудь вошёл, то застал бы, как говорится, картину маслом: молодой интерн, делающий минет своему руководителю в самой провокационной позе. Серьёзно, если бы и без того удобно развалившийся и широко расставивший ноги Старк сейчас положил ладонь Питеру на затылок, то всё выглядело бы, как в дешёвом порно. Та самая сцена, когда партнёр постарше и с должностью повыше ласково уговаривает того, что помоложе, отсосать ему в тёмной ординаторской. И ведь не докажешь потом, что соблазнён был Тони, а не Питер с его-то оленьими глазами.

Тони встряхнул головой, подавив в груди очередной стон и отведя взгляд от двери. Даже их дыхание казалось ему настолько громким, почти оглушающим, что он невольно представлял, как оно отражается от стен пустого коридора и красноречиво сообщает о том, что здесь происходит.

Ему подумалось, какого было бы вовсе не сдерживаться и слышать сейчас приглушённые стоны Питера, толкаясь глубже в его горячее горло? И когда тот задел языком особенно чувствительное место под уздечкой, Тони не выдержал, отрывая его от себя и вздёргивая.

Питер с совершенно ошалелым взглядом и влажными от слюны губами уставился на него ни то удивлённо, ни то обиженно. Старку понадобилась пара минут, чтобы перевести дыхание, потому что это было слишком: чувствовать всё это, видеть и слышать - весь Питер был для него «слишком», и это не пускало в голову ни одной трезвой мысли.

- У вас есть что-нибудь? - обжигающе тихо прошептал Питер, наклонившись к его уху. - Вроде смазки.

Тони заторможенно моргнул. Питер только что делал ему минет, а теперь спрашивал про смазку, при этом умудряясь сохранить искреннее и невинное, пусть и сквозящее нетерпением выражение лица - он определённо сведёт Тони с ума. Все внутренности зудели от нужды, а напряжённый член пульсировал, призывая к действию. Тони оглянулся вокруг, стараясь что-нибудь придумать, и наткнулся на принесённую Роджерсом вазочку на журнальном столике.

- У тебя нет аллергии на ореховое масло? - спросил Старк, быстро оттолкнувшись рукой от подлокотника, чтобы встать.

Питер отрицательно махнул головой и позволил Тони подняться. Он с завидной скоростью успел избавиться от штанов и забраться на диван. И он так внимательно следил за каждым движением Тони, будто пытался запомнить всё до мельчайших подробностей. Вероятно, в глубине души Питер так же, как и Старк держал мысль о единственном разе и не хотел ничего упустить. От этого ему было не по себе. И Тони видел это в его отчаянных жестах, пристальном взгляде и тяжёлых вздохах. Ему бы хотелось обнять Питера, дать всё, что тот захочет сейчас и потом. Ему бы хотелось пообещать всё, что тот только пожелает. Но все эти мысли были вызваны моментом, и не более, рассудил Тони.

Даже сейчас всё происходило не гладко, с постоянными вздрагиваниями и оглядками на дверь. Когда они оба придут в себя после, им будет до жути неловко и стыдно и совсем не захочется верить, что они делали такое за незапертой дверью под звуки чужих шагов. Но пока они были во власти творящегося сумасшествия...

Тони понятия не имел, откуда в нём нашлось столько выдержки, чтобы осторожно и неторопливо растягивать Питера, подготавливая для себя. Тот опустился на четвереньки, утопая острыми коленями в диванной подушке, и уперся лбом в скрещенные руки рядом с подлокотником, выпячивая зад и тем самым открывая Тони просто невероятный вид.

Старку так хотелось стянуть с него ещё и рубашку, чтобы видеть спину и плечи, да и просто полностью обнажённого и доверившегося Питера. Но его руки уже были испачканы в масле, а портить одежду он не хотел. Чтобы попросить Паркера раздеться, требовалось подключить слишком много усилий для контроля над голосом.

Кстати, что там говорил Стив насчёт этого масла? Он был абсолютно прав. Радость и счастье проникали плавно и аккуратно, накаляя остроту ожидания. Постепенно, один за другим, пальцы правой руки Тони скрывались в анусе Питера, надавливая на тугое кольцо мышц. Левой он мял его упругую ягодицу, оттягивая немного в сторону и давая себе больший доступ.

Тони хотел как-то отвлечь и себя и Питера, поэтому потянулся к его члену. Но Паркер зашипел в сгиб своего локтя, а затем отстранил его руку, давая понять, что и так слишком возбуждён и данное состояние - его лимит для тишины.

Нанеся масло на собственный член, Тони скользнул рукой под него и сжал яйца, пытаясь хоть как-то остудить тот пожар, что разгорался в нём при одном взгляде на покорно прогнувшегося в спине Питера. Тот приподнял задницу немного выше, неловко переминаясь на коленях, а его ягодицы соблазнительно блестели от чёртового орехового масла.

Старк даже не подозревал, что может испытывать столь сильное визуальное возбуждение. Поэтому решил, что лучше не видеть. Он навалился на Питера всем корпусом, прижался широкой грудью к острым лопаткам, буквально покрыл его собой и прихватил зубами край уха Питера. Тот еле слышно и призывно заскулил, качнув скользкой от масла задницей так, чтобы член Тони плавно прошёлся туда и обратно по расщелине между ягодиц.

Тони не знал, как сдержать рвущийся наружу, словно птица из клетки, рычащий стон, когда наощупь проталкивал толстую головку своего члена в узкий вход Питера. Внутри него было так невероятно горячо и узко, что едва получилось войти до конца без резких движений. Он видел, как Питер вцепился зубами в подушку и жмурился так сильно, что даже у него перед глазами заплясали звёзды, а ходящие ходуном ребра выдавали загнанное дыхание и сердцебиение.

Старк впился пальцами в крепкие бёдра Паркера, начиная двигаться и жалея, что не прихватил с журнального столика что-нибудь, что можно было зажать в зубах. Настолько свою выдержку Тони ещё не испытывал. Он начал с плавных толчков, но в следующее мгновение уже не мог контролировать собственное тело, рвано дёргая бёдрами. Дёргая, не толкаясь, потому что задница Тони буквально тряслась, пока он быстро трахал своего интерна. Жарко. Отчаянно. Жадно. Но ему всё было мало, хотелось глубже и сильнее. Хотелось кричать, но Тони был вынужден молчать.

Он понимал Питера, который без конца жмурился и вертелся, зарываясь носом в подушку и оттягивая зубами наволочку. Такая немая эмоциональность хмельно отдавала в голову, Тони до безумия хотелось двигаться ещё быстрее, просто ради того, чтобы увидеть, каким ещё способом Питер решит сдержать себя.

Однако в этот момент очередные голоса нарушили тишину коридора, а шаги казались настолько близкими, будто кто-то уже ходил вокруг этого дивана. Тони остановился, вытащив член наполовину, и внимательно следя за тенями, что гуляли в узкой полоске света, пробивающейся сквозь щель между дверью и полом.

Понемногу всё стихло, но Старк увлёкся, прислушиваясь, и от неожиданности громко выдохнул, стоило Питеру резко и требовательно податься назад. Он вопросительно взглянул на Тони через плечо, кажется, не понимая причину такой остановки. Старку захотелось его шлёпнуть за такой проступок, но это было бы слишком громко. Поэтому он с силой толкнулся вперёд, снова и снова повторяя это движение, погружаясь так глубоко, что его яйца раз за разом ударяли мошонку Питера, а короткие жёсткие волоски в паху царапали гладкую кожу его ягодиц. И Питер совсем заметался, цепляясь руками за подлокотник.

Тони видел, как с каждой секундой Паркеру было всё тяжелее сдерживаться. Это подхлёстывало в нём энтузиазм двигаться ещё активнее, но в то же время хотелось подарить Питеру облегчение от этой тихой пытки. Поэтому он наклонился чуть вперёд, впиваясь губами в его шею, и завёл руку под живот, касаясь горячего члена. Питер кончил даже быстрее, чем Тони ожидал. Он почувствовал, как дрогнул его живот и задрожали бёдра. И в этот самый последний момент Питер не выдержал и всё-таки простонал в голос, надрывно и хрипло. Слыша до этого лишь сбитое дыхание и шорох обивки дивана, Тони позволил себе поплыть от невероятно сладкого и драгоценного звука, еле успевая выскользнуть из Питера и излиться липкой белёсой спермой ему на спину.

В голове приятно звенело, наконец-то избавляя от мучительной настороженности к шуму снаружи. Кажется, сейчас было уже плевать на всё, на любого человека, кто бы сюда ни зашёл. Единственным, что осталось во внимании Тони, был Питер, всё ещё коротко вздрагивающий под ним, и его нежная шея, от которой было невозможно оторваться, продолжая лениво целовать.

Питер первый качнул головой и зашевелился. Тони хотелось взвыть от негодования. Ему было так невероятно хорошо именно сейчас, что не хотелось ни вставать, ни двигаться, ни думать, ни даже дышать. Но пришлось подняться, даря Паркеру свободу.

- Думаешь, это решит нашу проблему? - против воли спросил Старк. Он совсем ничего не хотел говорить, но теперь тишина, прерываемая шорохом одежды, угнетала ещё больше.

- Это было только один раз, - сорванным голосом ответил Питер, пытаясь очиститься от своей и чужой спермы и быстро одеться.

Тони улыбнулся, то ли довольный собой, что довёл парня до такого, то ли не веря его словам.

========== Часть 10 ==========

Уверять себя, что одного раза вполне достаточно, оказалось до смешного глупо. Всё равно, что съесть последнее пирожное перед диетой, а затем каждый день ходить мимо кондитерской. По стечению обстоятельств Тони ещё и работал в этой самой кондитерской. Возможно, он слишком долго присматривался к Питеру, и теперь не мог так сходу перестать это делать. И хотя Паркер старательно притворялся, будто его отпустило, Тони не был слепым. Спонтанный секс совсем ничего не исправил, а лишь нагнал напряжения, чего и стоило ожидать. Оставалось только напоминать себе, что эти страдания полностью заслужены, раз уж он не смог предотвратить то происшествие в ординаторской. Но если говорить на чистоту, жалел он даже не о самом сексе. Просто теперь приходилось убеждать себя, что этого было достаточно.

Питер, очевидно, решил забыться в работе. Вернуться в амбулаторию вместе с Тони он не рискнул, но вновь взял смены в приёмном. Он простаивал практически на всех операциях с Роджерсом, и Тони хотел бы сказать, что рад этому, но нет. Стив хороший хирург, но Старк куда лучше, так что и Питера он учил бы по-другому. Однако Тони оказался связан по рукам и ногам, потому что не хотел даже думать о своём появлении в операционной. Такие мысли в нём пробуждал лишь Паркер, и Тони приходилось приводить себя в чувство, выкидывая из головы эти дурацкие размышления.

Помимо прочего Питер выпросил у него несколько послеоперационных больных, которых следовало курировать. Тони был не против помочь ему забыться, только вот последнюю неделю Паркер казался, наоборот, ещё более напряжённым и дёрганным. Тони не понимал, в чём именно проблема, пока одним будним днём не обнаружил Питера в своём секретном месте.

Он остановился на ступеньках, с удивлением глядя на хмурого Паркера, что сидел на его кушетке, поджав под себя ноги. Поначалу в голове щёлкнула мысль, что тот не выдержал и всё-таки пришёл решать, что им делать дальше со странными отношениями. Тони не очень хотел обсуждать этот вопрос, он сам толком не знал, что на него ответить.

- Извините, что пришёл сюда, - виновато глянул на него Питер. - Я просто не знаю, где ещё от него спрятаться.

- От кого? - Тони резко отмёл идею о побеге, заинтересовавшись таким объяснением.

- От моего пациента. Мистера Джеймсона.

Питер так выразительно передёрнул плечами и скривился, что Старк не сдержал ухмылки. О да, рано или поздно попадается такой больной, которого хочется больше убить, чем вылечить.

- И как он умудрился выбесить даже тебя? - присел на кушетку Тони.

- Он... - Питер поглубже вздохнул и зажмурился, давая волю своим эмоциям. - Он просто невыносим! Ему не нравится буквально всё, что я делаю, потому что я, видите ли, делаю это неправильно! Неправильно его осматриваю, говорю неправильные вещи и термины, неправильно смотрю на него, неправильно держу стетоскоп, неправильно заполняю карту, неправильно ношу халат, понимаете?!

Питер всплеснул руками, выплёвывая своё негодование. Тони молча следил за ним, позволяя выговориться.

- Я сказал, что он может попросить себе другого врача, если я его не устраиваю, но он ответил, что просто обязан исправить такое недоразумение, как я, раз уж никто больше в этом отделении не в состоянии этого сделать! Вы представляете?

- Предположу, что этот мистер как-то связан с управлением медициной? Такие доставучие типы работают именно в этой сфере.

- Он редактор какого-то медицинского издания.

- Наверно того, что печатает все правки в инструктажи и алгоритмы лечения. Это те ребята, которые помогают министерству составлять клинические рекомендации на двести с лишним страниц, а потом предлагают тебе это вызубрить и вести себя именно так.

- Ладно бы он донимал меня только во время обхода, но стоит попасться ему на глаза в коридоре, его так и тянет высказать мне что-нибудь ещё, - глубоко вздохнул Питер. Он немного помолчал и вдруг тихо обратился к Тони, стараясь скрыть изумление от собственной мысли: - Вы когда-нибудь хотели сделать человеку немного больно?

- Даже чаще, чем ты можешь себе представить, - на его манер проговорил Старк и хмыкнул. - Почему ты не откажешься от него?

- Не могу. Это выглядит так, будто я плохой врач и не справился.

- Предпочитаешь трепать себе нервы, значит. Тебе надо скинуть напряжение.

- В смысле? - мигом подобрался Питер. Он обхватил себя руками за плечи, пытаясь согреться, потому что на лестнице было холодно.

- Назначь ему слабительное и удовлетвори свою тягу к справедливости.

- А-а, - как-то разочарованно протянул Паркер, и нехотя признался: - Я уже. Не помогло.

Тони не сдержал удивлённого смешка, но Питеру, кажется, всё же было немного стыдно. Значит, дело не в пациенте.

- В таком случае, проблема не в нём, - озвучил свои мысли Тони. - Если бы тебя раздражал конкретный человек, тихая месть хоть немного облегчила бы твои страдания. Значит, он просто подкидывает дровишки в огонь, который и так горит. Найди способ разрядиться от главной проблемы, и он перестанет тебя настолько раздражать.

Такое сравнение немного рассмешило Старка, а потом до него дошло, что именно являлось главной причиной нервозности Питера, вернее, кто являлся. Тот тоже понял, и намёк о разрядке теперь выглядел весьма двусмысленно. Повисшее молчание красноречиво подтверждало это, и Питер не выдержал первым, вскочив с кушетки и попятившись к ступенькам. Он сбивчиво поблагодарил Тони за совет и буквально сбежал, только пятки сверкали.

***

- Тони! Зачем ты прислал мне эти рецепты и почему не пошёл к своему врачу? - перед носом Тони помахали рецептурными бланками, заставляя пару раз моргнуть от неожиданности.

- И я рад тебя видеть, Брюс, - смиренно улыбнулся он, резко пожалев, что решил принести Наташе эти бумажки именно сейчас. Брюс поймал его у медсестринского поста, упрямо подходя поближе, чтобы преградить путь к отступлению.

- Ты прислал мне рецепты для себя же, - вроде спокойно говорил Беннер, но нотки злости еле-еле пробивались в его голосе, и это пугало. - Зачем тебе моя подпись?

- Очевидно, по закону я не могу выписать лекарство сам себе. Поэтому решил попросить своего лучшего друга. Это заметно сэкономит мне время на хождение к другим врачам, а тебе добавит пару очков в карму за помощь.

- Я смотрел твою карту. Ты не был у врача полтора года, Тони! - всплеснул руками Брюс. - При том, что ты должен показываться ему каждый квартал.

- Делать мне больше нечего, - фыркнул Старк. - К тому же я ненавижу кардиологическое отделение, и ты это знаешь. Там всё время что-то пищит и воняет пустырником.

- Сколько ты уже не пьёшь лекарства? - упрямо смотрел на него Беннер.

- С чего ты взял, что я их не пью? - вполне искренне возмутился Тони.

- Ты прислал мне рецепты и прекрасно понимал, что этот разговор состоится. А значит, твоё самочувствие ухудшилось. Только это могло сподвигнуть тебя на такие жертвы. Сколько, Тони?

- Ну, скажем, неделю, - задумчиво прикинул Старк, и уже тише добавил: - Плюс-минус пару месяцев, всего-то.

- Два месяца? - шокировано воскликнул Беннер и чуть не позеленел от негодования. - Ты не пьёшь лекарства два месяца?!

- Ну что ты заладил? - раздражённо буркнул Тони. - Всего два месяца. И, как видишь, я ещё жив. И чувствую себя нормально, если что. Лучше всех. Я же не идиот. Я понимаю, что совсем без таблеток нельзя.

- О, я рад, что в тебе остались хоть какие-то крупицы здравомыслия, - Брюс нервно постучал пальцами по стойке. - Но это не отменяет того факта, что тебе надо показаться врачу, даже если ты чувствуешь себя нормально. Тебе надо обследоваться, Тони.

- Никогда не понимал, почему мои проблемы волнуют вас больше, чем меня самого? - не сдержавшись, возвёл глаза к потолку Старк. Он окликнул Наташу, что затерялась где-то в сестринской комнате, желая поскорее отдать ей дурацкие бумаги и убраться подальше от этого разговора. - Так ты подпишешь рецепт или мне найти другого врача?

- Дашь сделать тебе узи сердца, тогда выпишу лекарства, - немного подумав, ответил Брюс. Он был недоволен сложившейся ситуацией, но Тони понимал, что отказать ему друг не сможет.

- Действующий рецепт вперёд - и мы договорились, - выдвинул ультиматум Тони.

Пока Беннер расписывался в бланке, Наташа соизволила, наконец, появиться. Она мгновенно расцвела, кошачьей походкой подбираясь к стойке, стоило ей увидеть Брюса, а тот расплылся влюблённой улыбкой. Тони пихнул Романофф документы, нагло вытянул готовые рецепты из-под руки Беннера, понимая, что эти двое сейчас видят только друг друга, и припустил по коридору. Брюс заметил его финт спустя добрую минуту. Когда Тони завернул за угол, вдогонку ему прилетел гневный оклик, отчего он решил не рисковать, заскочив в первый попавшийся кабинет. Брюс не станет рыскать в поисках его по всему отделению, а завтра уже отойдёт от случившегося.

Тони оказался в процедурном кабинете. Как раз подойдёт, чтобы переждать полчаса. Медсестра уже приготовила шприцы и ампулы, готовясь в четыре часа начать вечерние процедуры. Тони сложил пополам листки с рецептами и спрятал их в карман халата. Он побродил по процедурной, заглядывая в ящики чисто из интереса, скоротав десять минут. Когда дверь резко открылась, тут же захлопнувшись, Тони крутил в руках очередную ампулу. Он выглянул из-за ширмы и с удивлением обнаружил Питера, который прижался спиной к двери и выглядел так, будто за ним гналась целая рота.

- Паркер?

- Мистер Старк? - не менее удивлённо выдохнул он. - Ч-что вы здесь делаете?

- То же, что и ты: сохраняюсь. Сложный уровень? От кого прячешься?

- Не хочу его видеть не во время обхода, - зажмурившись и покачав головой, твёрдо выговорил Питер. - А он, кажется, опять собирается мне что-то высказать.

- Твой претенциозный пациент? - смекнул Тони. - Почему прямо не скажешь, что он тебя достал?

- Я не могу! - как-то слишком резко и нервно выдал Питер, провёл руками по лицу и глубоко вздохнул. - Я весь на нервах. Я не привык высказывать людям, что они меня бесят. К тому же он мой больной. Мне надо успокоиться. Очень нужно.

Он пристально взглянул на Тони, тяжело сглатывая, и вновь зажмурился. Старк неосознанно проследил за движением его кадыка.

- Могу помочь. Проходи за ширму и снимай штаны.

Выражение моментального ступора на лице Питера стоило миллионы. Тони оценил эффект своих слов и уже хотел пояснить шутку, но Паркер отлип от двери и медленно, словно ему не верилось, что это Тони стоит перед ним, подошёл ближе. Старк видел, как потемнели его глаза, и от этого во рту стало сухо, как в пустыне. Он заставил себя поднять руку и продемонстрировать ампулу с лекарством.

- Предлагаю укол успокоительного. Пять миллиграммов диазепама - и ты самый спокойный врач в этой больнице.

Питер со свистом втянул воздух и поджал губы. Взгляд, что секунду назад горел возбуждением, сразу потух, выражая теперь - честно, Тони даже пригляделся повнимательнее - разочарованную скорбь. Питер выглядел так, будто его предали. Он присел на высокий топчан позади Тони, сложил руки на груди и нахохлился.

- Я хочу успокоительное, - немного помолчав, сказал он. - Но не то, которое вы мне предлагаете.

Тони не особо долго прикидывал возможные варианты. И без того понятно, о чём говорил Питер. Благородство внутри билось в конвульсиях, твердя без устали, что надо бежать подальше от пацана - бежать так же, как должен был во все предыдущие разы, но не сделал этого. Данная ситуация выглядела своеобразной гранью, и если Тони её перейдёт, обратно уже точно не вернётся. Но, с другой стороны, перед ним сидел невозможно притягательный Питер, которого он успел попробовать и ощутить, дегустация которого настолько запомнилась ему, что Тони не мог отойти вторую неделю. Питер, судя по всему, тоже. И сейчас он сидел в процедурной, в хмуром расположении духа, но всё равно посматривая на Старка своими невозможными глазами из-под пушистых ресниц. Тони задался вопросом: действительно ли он должен отпираться? Если Паркер сам напрашивается, хочет, почему Тони должен отказывать себе в удовольствии, на которое он облизывается столько времени? Питер умный парень, прекрасно осознающий возможные последствия, а значит, понимает, что делает.

Наверное, в этот момент Тони думал не совсем мозгом, а тем местом, что призывно пульсировало при взгляде на Питера. В его голове всплывали воспоминания о гибком теле и блестящей от масла заднице. В последний раз прикинув все за и против, Тони присел рядом с Питером и наклонился к его уху.

- Ещё разок? - просто предложил он, встречаясь с удивлённым, а в следующую секунду уже жаждущим взглядом.

Питер улыбнулся, радостно задохнувшись, и наклонился к Тони, намереваясь поцеловать. Одна его рука почти по-хозяйски легла Старку на бедро, а второй он опёрся на топчан, чтобы оказаться ближе.

- Паркер, - Тони немного грубо перехватил его за подбородок на полпути, внимательно посмотрев в глаза. - Уточню для галочки. Ты понимаешь, что в случае чего это скажется на тебе, а не на мне?

Питер моргнул, задумчиво отведя взгляд в сторону, позволяя понять, что в трезвом уме и прекрасно осознаёт происходящее. Это немного обнадёживало Тони, казалось, снимало с него часть ответственности за возможные последствия.

- Это просто исключение, - наконец произнёс Питер, облизнув губы. - Один раз и всё.

Он, вероятно, искренне верил в данное утверждение, и то, что в прошлый раз оно не сработало, его не особо смущало. Возможно, Тони даже сказал бы, насколько глупо это заверение, но он уже позволил себе увлечься другим зрелищем: как юркий розовый язычок прошёлся по губам, оставляя влажные следы. Старк кивнул самому себе и подался вперёд, в этот раз целуя Питера первым.

Тот охотно ответил, открывая рот, чтобы впустить язык Тони и дать ему полную свободу в действиях. Когда он прошёлся по нёбу, Питер коротко простонал, заставляя Тони прерваться.

- Про тишину помнишь? - вскинул он брови, не отнимая руку от подбородка Питера. Он чувствовал нежную кожу под своими пальцами, неосознанно задавшись вопросом, бреется ли Питер вообще или его ангельская внешность не омрачается щетиной по утрам? Паркер продолжал смотреть лишь на губы Тони, словно его лишили чего-то крайне важного. - У нас очень мало времени. К четырём сюда придёт медсестра за всякими процедурными штуками.

- Я могу сделать всё быстро, - вмиг оживился Питер, соскальзывая с топчана. От двери их отделяла ширма, добавляя немного больше смелости и имитируя уединённость. Паркер подошёл к Тони, встав вплотную, и провёл ладонями вверх по его бёдрам.

- Что сделать? - облизываясь, Тони с удовольствием огладил его стройные руки, поднимаясь до плеч и радуясь, что Питер без халата, только лишь в костюме, и ничего не скрывает крепких мышц на плечах, которые плавно двигались под тонкой кожей.

- Сделать вам хорошо, - ошалело улыбнулся тот и наконец добрался до паха Тони, слегка погладил и несильно сжал пока ещё мягкий член. - Только развяжите шнуровку сразу, она меня тоже раздражает.

Его тихий голос заметно вибрировал, вызывая жадную улыбку у Тони. Теперь это напоминало чёртово порно ещё больше! Расправившись со шнурками, Старк привстал, чтобы спустить штаны вместе с бельём до колен, тут же присаживаясь обратно. Питер принял замечание о недостатке времени буквально и решил не тратить его на поцелуи или что-то ещё, сразу уделяя всё внимание члену. Наклонившись между широко разведённых ног Тони, он опёрся одной рукой на топчан, а второй начал поглаживать ствол, что понемногу наливался, отзываясь на его прикосновения. Лёгкие касания постепенно перерастали в более уверенные. Тони с восторгом отметил, что пальцы Питера смотрятся на его члене всё также великолепно и ему не показалось в темноте ординаторской. Они слегка подрагивали, оглаживая венки, проступающие одна за другой, и спускались ниже. Если и была мимолётная робость, то она быстро прошла: стоило Питеру коснуться тяжёлой мошонки, перебирая яички пальцами, немного сжать её и оттянуть, как Старк нарушил собственное правило, несдержанно и низко простонав.

Питер поднял голову, встречаясь глазами с Тони, и тяжело сглотнул, позволив себе восторженный взгляд и совершенно хмельную улыбку. Он повторил свои действия ещё несколько раз, не переставая поглаживать мошонку в перерывах. Левая рука Тони немного рваными движениями поднялась по плечу Питера до шеи. Он слегка сжал его загривок, царапая кожу короткими ногтями и зарываясь пальцами в мягкие волосы на затылке. Паркер охотно подставлялся и тяжело дышал, порою громко выдыхая через приоткрытый рот. Тони подумал, что будь в комнате немного прохладнее, изо рта Питера вырывался бы пар, настолько разгорячённым и пылающим изнутри он выглядел. Старк не видел его глаз, но был уверен, что они сплошь тёмные от возбуждения и наверняка страстно поблёскивают.

Наигравшись с его яйцами и пробравшись ещё ниже, Питер тронул пальцами шовчик между мошонкой и анусом, слегка надавливая. Это движение заставило Тони сильнее развести ноги и неосознанно вскинуть бёдра. Он закинул голову назад, сжимая зубы и сдерживаясь из последних сил, когда услышал короткий смешок. Питер старательно давил улыбку, но сбившееся дыхание мешало это сделать. Чёртов провокатор. Тони коротко рыкнул, заставляя Питера немного виновато взглянуть на себя, хотя вина явно была наигранной. Такой вывод подтвердился, когда всё с тем же выражением смиренного сожаления Питер без зазрения совести сплюнул на свою руку и обхватил практически вставший член Тони ладонью. Он сделал несколько движений на пробу, стараясь выбрать оптимальный угол, под каким стоит согнуть запястье.

Почему-то Тони до дрожи в руках хотелось верить, что всем навыкам Питер научился из порно, ходил на какие-нибудь курсы или же, в крайнем случае, занимался саморазвитием. Но мысль, что этим горячим и умелым штукам его научил кто-то другой, поопытнее, заставляла Тони до боли стискивать зубы, чувствуя колкую собственническую ревность в груди. И хотя это всего лишь секс ради удовольствия, Тони не мог унять это чувство.

Питер двигал рукой, поначалу медленно, пока за крайней плотью полностью не показалась бордовая головка. С этого момента его движения стали более отрывистыми, язык то и дело облизывал пересохшие губы, а устоять на месте не получалось, вероятно, из-за собственного стояка, поэтому он переступал с ноги на ногу, стараясь выбрать положение поудобнее. Тони хотелось как-нибудь поучаствовать, тронуть Питера где-то кроме шеи, но он обратил внимание на то удовольствие, которое отражалось на его лице: тот закусывал губы и совершенно развратно хмурил брови, периодически зажмуриваясь. Питеру нравился такой расклад, нравилось, что собственное удобство отходит на второй план. Тони удовлетворённо хмыкнул и расслабился, полностью подчиняясь действиям Паркера и растворяясь в них.

Питер, наконец, тронул головку, огладил большим пальцем по кругу, потирая дырочку уретры, на что Тони вновь одобрительно двинул бёдрами, не имея другой возможности высказаться. Питер понял его, повторив жест, собрал пальцами выступивший предэякулят, а затем совершенно развратным образом отстранил руку и тихонько развёл пальцы, между которыми тонкими ниточками растянулась вязкая смазка. Питер с удивительным интересом наблюдал за этим, будто проводил исследование, и всё это действо являло собой жестокий эксперимент. Жестокий для Тони, потому что лицезреть подобное становилось невыносимо тяжело и жарко. Внизу живота скопилось возбуждение, свинцовым шаром давя на тело. Старк не выдержал, откидываясь на топчан, но всё же приподнялся на локтях, добровольно разрешая свои мучения.

Питер вернулся к ставшей совсем тяжёлой головке, собрал вновь успевшее выступить предсемя и задвигал рукой вверх-вниз, растягивая его по стволу. Движения руки стали совсем резкими, более быстрыми, словно Питер вспомнил, что у них не так много времени. Тони чувствовал жар и влажность чужой сомкнутой ладони, что приятно скользила по его пылающему члену, и понемногу ощущал, как приближается разрядка, жгучей щекоткой поднимаясь от яичек по стволу. Хватило бы ещё нескольких движений, но Питер остановился, заставляя Тони недовольно замычать.

Паркер выпрямился и нервными движениями стянул с себя штаны, даря свободу болезненно пульсирующему стояку. Он облегчённо выдохнул, на мгновение прикрыв глаза, но будто вспомнив о ждущем его члене, вернулся в прежнее положение. Питер наклонился ниже и опёрся уже обеими руками о топчан, положив их по бокам от бёдер Тони. Напряжённый член Старка уже без всякой поддержки стоял прямо и твёрдо, поэтому Питер легко поймал его головку губами, старательно пряча зубы. Он почти сразу взял немного больше, проходясь языком по головке и касаясь уздечки, слегка надавливая. Тони понятия не имел, как он сдержался, чтобы эгоистично не толкнуться глубже. Это была своеобразная победа его разума над творящимся в голове и паху безумием. Определённо, повод для гордости.

Он взглянул на Питера, удивлённо ловя его взгляд на себе. Тот смотрел жадно, голодно, что возбуждало Тони даже сильнее, чем весь процесс дрочки до этого. Правда, выдержать такой зрительный контакт Питер смог недолго, блаженно зажмурившись и подавив очередной стон, что отразился вибрацией в его горле. Он немного наклонил голову вперёд, и Старк почувствовал, как головка его члена упирается в жаркое, нежное нёбо, а язык парня короткими мазками касается её венчика и чувствительной уздечки. Питер будто знал, что этого вполне достаточно, чтобы доставить удовольствие, и пытаться взять глубоко вовсе не обязательно. Тони последовал его примеру и тоже крепко зажмурился, полностью концентрируясь на таких щекотных, но до звона в яйцах приятных ощущениях.

Этот раз отличался для Тони, потому что ему уже сложно было поверить, что он последний. Но Питер, кажется, был в этом убеждён. Он так отдавался процессу, впрочем, не переставая сучить ногами и вилять задницей, что Тони невольно представлял следующий их заход.

Вновь появившееся чувство скорой разрядки теперь надвигалось куда стремительнее. Тони заставил себя приподняться, хватая Питера за плечо. Он чувствовал, как поджимается мошонка, а лёгкая вибрация в стволе, словно сотни маленьких паучков перебирали лапками, поднимается к головке. Он кое-как заставил отстраниться вконец увлёкшегося Питера, тот с пошлым звуком выпустил член из тёплого рта, и несколько капель белёсой спермы попали ему на щёку. Паркер вздрогнул от этого, коротко выстанывая, и сильнее сжал пальцами край топчана. Он загнанно дышал вместе с Тони, доверительно уткнувшись ему в грудь кудрявой макушкой. Его волосы были слегка влажными и растрепавшимися, и Старк не улучшил ситуацию, зарывшись в них пальцами и несильно оттянув, чтобы Питер посмотрел на него. Взгляд парня был чересчур поплывшим и расфокусированным, а ещё он, наконец, стоял ровно и не дёргался, так что Тони горделиво предположил, что Паркер кончил без чужой помощи. Тони довольно улыбнулся, словно объевшийся сметаны кот, вновь придержал Питера рукой за подбородок, большим пальцем стирая собственное семя с его щеки.

Питер от этого удивительным образом покраснел, и Тони, окончательно не сдержавшись, благодарно поцеловал его красные припухшие губы. Старк определённо сомневался, что убеждение Питера окажется правдой.

***

Предположение Тони подтвердилось через пару дней. До приёма в амбулатории оставалось минут двадцать, и Старк ни за что не спустился бы сюда раньше, если бы Пеппер не открыла на него охоту, чтобы донести какую-то чудовищно важную информацию. Здесь, в самом нелюбимом Тони кабинете, у него хотя бы есть достойная отговорка про работу, способная отвадить Поттс.

Когда открылась дверь кабинета, Старк напрягся, боясь услышать голос своей начальницы. Но вместо этого на него почти налетел радостный, сверкающий похлеще рождественской ёлки Питер.

- Я его выписал! Я выписал его только что и больше никогда не увижу!

- О, - выдохнул Тони, сходу догадываясь, что Питер имеет в виду того пациента. - Безумно рад за тебя.

Он похлопал Питера по плечу, слегка сжимая его. Это движение вмиг вызвало однозначный отклик, и в глазах Паркера, помимо безмерной радости освобождённого раба, загорелся жадный огонёк предвкушения.

- Хочешь мне что-то сказать? - на полтона ниже проговорил Тони, спустя пару мгновений молчаливых гляделок.

Питер кивнул, приобретая выражение просящего щенка. Отказать ему Старк не смог бы, как ни хотел. Заверения про самый последний раз он тактично пропустил, да и никому из них они не были нужны, когда Питер хватался пальцами за край стола, а Тони методично вбивался в его податливую, пусть и плохо растянутую лишь по слюне дырочку.

Третий раз - который стал последним «последним» разом, - спровоцировал сам Тони, чем удивил даже себя. Они с Питером собирались в ночную смену в приёмном. Паркер хотел выпить кофе перед уходом, и совершенно провокационно выгнулся, приподнимаясь на носочках, чтобы дотянуться до банки, потому что двухметровый Роджерс имел привычку ставить её на самую верхнюю полку. Тони готов был поклясться, что выглянувшая из-под задравшейся рубашки обнажённая поясница призывно горела, отпечатываясь белым пятном на сетчатке. Тони представил, как сжимает её пальцами, а потом оставляет яркий засос. Эта картина была настолько живой, и оказалось, что Старк умудрился предсказать будущее, потому что следующую неделю Питер прятал под одеждой известные только ему и Тони следы на своей пояснице.

Никто из них больше не пытался обманываться последним разом. Одного разговора хватило, чтобы они откровенно высказали: это всего-то способ расслабиться и ничего более ждать не надо, они по-прежнему интерн и наставник, просто со своеобразными привилегиями, которые не выходят за стены больницы. С таким нововведением в их рабочем расписании напряжение, что не давало спокойно жить последнее время, мигом испарилось. Они буквально освободились от пут, сковывающих трезвое мышление. И хотя порою было почти нереально увидеть друг друга и остаться без спонтанного стояка, эта проблема решалась куда проще и приятнее. Правда, в отделении оказалось чрезвычайно мало мест, где их не могли бы подловить.

Тони всё ещё старался сохранять трезвость рассудка и продумывать их секс так, чтобы он прошёл без свидетелей. Он знал: кто бы их ни застукал, сплетня родится почти моментально и очень быстро доползёт до Пеппер. Её мотивы взять интерна резко отойдут даже не на второй, а на двадцать второй план, потому что Поттс, какой бы милой и хрупкой ни казалась внешне, была строгим начальником и всегда пресекала всё, что могло сказаться на работе и репутации больницы. Тони был единственным исключением, и то, она третировала его так, что он сбегал на промозглую пожарную лестницу, лишь бы не выполнять очередное важное поручение. Хотя все остальные считали, что Пеппер даёт ему необоснованные поблажки и смотрит на всё сквозь пальцы, на деле именно Старк находился у неё под колпаком и неустанным контролем. Каждое его действие было ей известно, обдумано, классифицировано по шкале возможной угрозы для репутации больницы и теоретически решено. Дойди до Пеппер информация, что он спит со своим интерном, она воспримет это как своеобразную издёвку над её мотивами дать ему этого интерна. Он уже представлял возможную головомойку, которая ждёт его, но куда важнее было другое: Питера моментально выкинут из программы, и пусть Поттс говорит, что он нравится ей до колик в печёнке, словно милый щеночек, она чересчур честный начальник, так что отметка о несоблюдении субординации и непозволительных отношениях в секунду появится в его личном деле.

Поначалу они просто могли зайти в первый попавшийся незакрытый кабинет или пустую палату. Тихий секс стал синонимом обычного, и чего-то другого они не могли себе позволить. Поначалу это подстёгивало, но чем дольше они прятались и тише вели себя, тем больше Тони хотелось чего-то другого. Фантазировать о Питере легче лёгкого, а его податливость и готовность к новому могли гарантировать согласие на любой эксперимент. Это подкупало, заставляло Тони ещё сильнее увязнуть в нём. Но Питер так и оставался тем невинным милашкой, что искренне помогал пострадавшим в приёмном и сердобольно развлекал испуганных детишек, проглотивших лего, и это всё после того, как полчаса назад жадно насаживался на член Тони, вжавшись щекой в стену.

Посторонние звуки, шаги, бесконечно хлопающие двери быстро начали угнетать. По мере того, как хотелось проводить с Питером всё больше времени, Тони всё категоричнее не желал чувствовать себя зверьком на прицеле. Он вмонтировал замок в ординаторской, чтобы можно было закрываться изнутри. Это казалось хорошим решением, но Стив испортил всю малину, когда пару раз появился под дверью и дёрнул ручку, зло пыхтя и бурча на Тони, он сбил их в самый неподходящий момент. На следующий день Роджерс скрутил новый замок, но принять такой вызов оказалось для Старка очень просто. И последний месяц между ними шло немое противостояние, настоящая гражданская война: Тони устанавливал новый замок, Стив снимал его через пару дней - и потом всё начиналось заново. Но настоящим бальзамом для души становилось недоумённое выражение лица Роджерса и его вопрос, куда так заметно исчезает волшебное масло из вазочки.

Если этот момент забавлял, то всё остальное понемногу добавляло Тони головную боль. Он понятия не имел, что чем сильнее и охотнее Питер будет подставляться под него, тянуться за прикосновениями, совсем уж неумело сдерживаясь, тем чаще Старк начнёт думать о возможных последствиях. Иногда доходило до того, что в очередной раз целуя Питера и позволяя тому стянуть с себя рубашку, Тони представлял, как вот-вот откроется дверь, а уже завтра на карьере Паркера будет поставлен крест с пометкой «Раздвинул ноги перед начальником». Такая формулировка, которая жила лишь в голове Тони, жутко его раздражала. Потому что Питер ни разу не был развязным и легкомысленным. Не может кто-то, смотрящий на остальных открыто и наивно и лишь на тебя - жадно и с желанием, считаться доступным. Питер становился таким только с ним, будто выпуская на волю ту часть себя, что для всех остальных оставалась секретом. И Тони это безумно заводило.

Постепенно он начал замечать, что всё чаще смотрит Питеру в глаза. Раньше его куда больше привлекала округлая задница, крепкие руки и изящная поясница, но с каждым разом всё больше хотелось смотреть на его лицо, перечёркнутое судорогой молчаливого удовольствия, и ловить заворожённо сверкающий взгляд. Питер всё чаще не мог сдержать улыбки, смотря ему в глаза - он молчал и легко улыбался, и Тони не мог не ответить ему, даже если отворачивался и делал вид, будто не замечает. Он старался одёргивать себя, ведь кто-нибудь мог это заметить. За целый месяц этих игрищ он ни разу не раздел Питера догола, тот всегда оставался в рубашке. Тони мог подвернуть её, стянуть ткань в пальцах, открывая поясницу и низ живота, но никогда не снимал, словно в случае чего это могло дать Питеру фору и как-то защитить от случайных свидетелей.

Но однажды желание раздеть Питера целиком всё-таки взяло верх. Паркер был абсолютно не против, охотно помогая ему стянуть с себя рубашку. Тони прикрыл глаза на мгновение и даже задержал дыхание, предвкушая момент, когда он наконец-то увидит Питера совершенно обнажённым - как если бы он обнажался не телом, а самой душой. Старк распахнул глаза, сначала жадно оглядывая голые плечи и сглатывая скопившуюся во рту слюну, а затем дошёл до груди и замер.

В самом центре, вдоль грудины, почти до самого мечевидного отростка, тянулся бледно-розовый извилистый шрам. Он петлял сбивчивой дорожкой, хотя и пытался притворяться ровным, и выглядел грубовато. Тони сказал бы, что шить доверили какому-то криворукому недоучке, и из-за этого края раны зажили слишком неровно. Он моргнул пару раз, понимая, что для Питера такое замешательство может выглядеть странно и не очень приятно. Старк не испытывал никаких отрицательных чувств при виде такого следа на его теле, дело было в другом. Просто он вдруг понял, что совсем выпустил из виду историю Питера целиком. Ведь после той выставки мальчика увезли в больницу и прооперировали, заменив клапан в сердце.

У Тони тоже были шрамы на груди: от пулевого ранения, после операции по восстановлению костей и установке кардиостимулятора. Питер их видел, иногда позволял себе легко пройтись по ним пальцами, но никогда не спрашивал про их происхождение, то ли стесняясь, то ли предполагая, как врач, откуда они появились. Но вот Тони прекрасно знал, откуда этот шрам на теле Питера. Он как-то явственно осознал в тот момент - его будто молнией ударило! - одну простую, но такую важную вещь: если бы тогда он не оказался рядом и не помог незнакомому мальчишке, то сейчас перед ним не сидел бы Питер. Абсолютно невероятный, искренний и добрый Питер, который за почти три месяца работы в больнице спас кучу людей в приёмном отделении. Этот Питер, рядом с которым Тони всё чаще замечал, как дышать становится легче.

- Тони, - позвал его Паркер, наклоняя голову и заглядывая в глаза.

Старк встрепенулся и хотел уже объясниться, чтобы тот не надумал чего-то неправильного. Но Питер мягко улыбнулся, поймав его взгляд, немного вытянулся вперёд, провёл кончиком носа по щеке Тони и мягко поцеловал губы, выбивая из головы все мысли. Следующий поцелуй был уже более требовательным, а последующий отдавал неумолимым желанием. Питер обнял Тони за шею, проник языком в рот, настойчиво возвращая к тому, на чём они остановились. Казалось, что именно после этого случая у Старка открылись глаза на изменения в своей жизни, которые раньше он упорно не замечал.

Тони понял, что приходит на работу в приподнятом настроении. Количество жалоб на него уменьшилось настолько, что Пеппер в какой-то момент допустила мысль, мол, он отсутствует на приёме, спихивая всё на Питера. Но Тони просто было не до всех этих людей, их глупостей и колких замечаний. Зачем ему засорять себе голову этим, если куда приятнее было думать о Паркере, что сидел за столом рядом, звал с собой на ланч или что-нибудь рассказывал. Тони даже не всегда вслушивался в его истории, позволяя сосредоточиться только на звуке мелодичного голоса, который сам по себе пускал мурашки по коже и без всякого сексуального подтекста. Питер практически всегда был рядом, отвлекая внимание от всего плохого и раздражающего. С его появлением, мягкой улыбкой и звонким «мистер Старк» становилось светлее не только в комнате, но и у Тони в голове. В его пасмурном, дождливом мире, в каком он жил последние три года, будто наступила весна, а тёплое солнце выглянуло из-за туч, согревая и заставляя подставляться под свои лучи, вынуждая вдохнуть полной грудью наконец-то свежий, сладкий воздух.

Определённо, перемены творят чудеса, и Тони пришёл к выводу, что именно лёгкого служебного романа ему и не хватало, чтобы отвлечься. Но стоило в его голове родиться мысли, что дело не совсем в факте самого романа, а в человеке, который в нём участвовал, Тони слабо фыркал и отмахивался от неё. А когда рядом появлялся Питер, он и вовсе напрочь забывал, о чём только что думал.

========== Часть 11 ==========

За неделю до Рождества Пеппер всё-таки подловила Тони в ординаторской, торжественно объявляя, что они вместе отправятся на праздничный фуршет, который устраивает какой-то фонд.

- Твоё имя всё ещё много значит в мире медицины. Именно благодаря ему мы смогли выбить новенький томограф. И ты пойдёшь на это мероприятие, и пожмёшь руку тому, кто проспонсировал такое чудо, - выдала Поттс на его вопрос, какого чёрта он должен куда-то тащиться.

- У меня нет костюма, - ляпнул Тони единственное, что пришло в голову, желая хотя бы попытаться отвертеться.

- Ничего, я знаю твой размер. Костюм будет ждать тебя в ординаторской утром перед фуршетом. Только попробуй не прийти, Тони, - угрожающе улыбнулась Пеппер и скрылась из виду. Порою она в самом деле его пугала.

Ночное дежурство после не самой приятной беседы отвлекло крупной аварией. Ближе к утру Тони отпустил Питера, который совсем выбился из сил, помогая распределить пострадавших по отделениям. Часа через полтора, под конец смены, скорая привезла парня с увлекательнейшей травмой. Тони скупо хмыкнул, осмотрев снимок, отправил пострадавшего на срочную операцию, а сам поспешил в ординаторскую, желая поделиться с Питером интересным случаем.

Тот дремал на диване, свернувшись калачиком и обняв диванную подушку. Это выглядело чрезвычайно умилительно, но Тони нахмурился от такой мысли. Он зафиксировал прихваченный снимок на негатоскопе, и Питер зашевелился от шума, открывая глаза, но тут же забавно сморщил нос и уткнулся в подушку.

- Как относитесь к минету с утра, доктор Паркер? - сложив руки на груди, уставился на снимок Тони, стоя к Питеру спиной.

- А у вас есть предложение, доктор Старк? - спустя секундное молчание, хрипло выдал Питер.

Тони усмехнулся, немного отошёл в сторону, чтобы Паркер мог увидеть снимок, и выжидающе кивнул на него.

- Как думаешь, что это?

Питер присел, держась за спинку дивана, продрал сонные глаза и нахмурился, вертя головой из стороны в сторону, приглядываясь к снимку. Эмоции на его лице сменялись с задумчивых на недоумённые, и в конце концов он озарённо вскинул брови.

- Это... это что, перелом?.. - он наклонил голову вбок, совсем трагично хмурясь. - Перелом пениса?

- О да, - хмыкнул Тони. - Парню хотели сделать очень приятно, но перестарались и сделали очень...

- Очень больно, - пропищал Питер, неосознанно прикрывая собственный пах. - На это даже смотреть очень больно, пожалуйста, убери его.

Тони засмеялся, довольный произведённым эффектом. Он убрал снимок и подошёл к кухонному уголку, достав свою чашку.

- Будь добр, в следующий раз, когда ты сверху и я прошу тебя не дёргаться так сильно, послушайся, ладно? Я не хочу оказаться на месте этого парня.

- Я понял, - мигом согласился Питер, вновь упав на диван, и стыдливо спрятал лицо в подушке.

- Где кофе? - всё ещё посмеиваясь, рыскал на полках Тони. - Не могу найти эту растворимую бурду.

- Я купил молотый, он в левом ящике.

- Его же надо варить, - обнаружив банку, нахмурился Тони.

- Не надо. Моя тётя заваривает его в чашке, получается неплохо. В любом случае лучше, чем растворимый. Ты его терпеть не можешь, поэтому я купил такой.

Тони повертел баночку в руках, наблюдая, как кофе внутри пересыпается с одного бока на другой. Слова Питера приятно отдавались в голове, вновь и вновь заставляя прокручивать их, будто он хотел убедиться, что не ослышался.

Оставив банку на столе и приблизившись к Питеру, Старк подчинился порыву. Ему было физически необходимо ощутить тёплое тело в своих руках, наверно, чтобы поверить: это всё по-настоящему и не приснилось ему. Тони подсел на край дивана, наклонившись над лежащим на боку парнем, что упорно притворялся спящим, хотя на его губах уже расцвела предвкушающая улыбка. Старк хитро прищурился, выдержал паузу, пока Питер не сдался, приоткрывая один глаз, и только после этого коснулся губами его щеки. Короткими мягкими поцелуями он проложил дорожку по нижней челюсти, довёл её до розового ушка и тронул языком мочку, заставив Питера вздрогнуть. Нос Тони щекотали мягкие кудряшки, которые до сих пор слегка пахли шампунем, несмотря на отработанную смену, и он не сдержался, поглубже вдыхая этот запах, смешанный с собственным запахом Питера. Звонко чмокнув ушную раковину, Тони сдвинулся немного вбок и довольно наблюдал за Питером, тот взвился от влажного ощущения в ухе и повёл плечом из-за мурашек.

- То-они, - притворно-возмущённо протянул Питер и улыбнулся, взглянув на Старка с озорными искорками в глазах.

Тони завис от звука собственного имени, которое Паркер произнёс так, что хотелось слушать снова и снова, как оно слетает только с его уст.

***

- Пеппер, я ожидал мести с твоей стороны, но такое издевательство... - взмахнул руками Тони, приближаясь к медсестринскому посту, где Поттс о чём-то беседовала с Наташей. Питер стоял неподалёку, у края стойки, заполняя карту, но оторвался от своего занятия и внимательно посмотрел на Старка.

- А что не так? - немного удивлённо оглядела его костюм Романофф.

Проблема была не в костюме. Он откинул полы пиджака, демонстрируя чёрные лямки тканевых подтяжек, что плотно прилегали к плечам, и цеплялись серебристыми клипсами за пояс брюк. Наташа коротко хохотнула, а Питер завис, не сводя с Тони глаз, хотя по инерции продолжал что-то писать, уже давно пачкая чернилами стол.

- Что это, Пеппер? - Старк подцепил большими пальцами лямки, слегка оттягивая их и тут же отпуская. - Я словно вернулся на утренник в начальной школе. Унизительно.

- Это чтобы ты из штанов не выскочил от недовольства, пожимая руку очередному спонсору, - удовлетворённая своим выбором, улыбнулась Пеппер.

- Брось, Старк, тебе идёт, - хмыкнула Наташа. - Похож на секретного агента из старых фильмов. Где прячешь ствол?

Истеричный громкий смешок со стороны Питера заставил всех обернуться. Тони вскинул брови, давя неуместную ухмылку. Заметив, что на него все смотрят, Паркер зарделся, открыл рот, чтобы как-то оправдаться, но, видимо, ничего не придумав, просто уткнулся в карту, притворившись невидимкой.

- Почему я не мог дождаться вечера в рабочей форме? - Старк отвлёк внимание женщин от Питера. Пеппер заставила его надеть костюм сразу же, как он пришёл в больницу.

- Ты неуправляем, когда на тебе халат. Я не хочу, чтобы ты воткнул себе в руку скальпель и нашёл повод никуда не идти, - пожала плечами Поттс. - Так что ходи в этом, и я жду тебя в холле к шести.

Она забрала у Наташи какие-то документы и ушла. Романофф, потеряв к Тони всякий интерес, скрылась в сестринской, так что они с Питером остались одни.

- Не смог сдержаться? - коротко хмыкнул Тони, подойдя к нему поближе.

Паркер оглянулся по сторонам, будто хотел удостовериться, что их никто не слышит, и красноречиво облизнулся.

- Вам идёт, мистер Старк. Я думал, что в халате вы бесподобны, но в костюме... - он улыбнулся, театрально закатив глаза, и добавил совсем уж игривым шёпотом: - В этом костюме вы выглядите просто как чёртов бог интеллигентного разврата, и я не знаю, как до сих пор стою на ногах.

Эти слова были музыкой для ушей Тони. С каждым разом Питер становился всё более открытым, и Старк невероятно кайфовал от этого. Он так много хотел сделать с ним, но был ограничен стенами больницы и вообще их отношениями - ведь это просто их способ расслабиться на работе, потому выходить за пределы клиники их связь не могла. Но если сначала эта секретность и вынужденный тихий быстрый секс по-своему завораживали и возбуждали, то сейчас больше действовали на нервы, хотелось чего-то совсем другого. Он хотел показать Питеру, что бывает совсем иначе, по-всякому, в миллионы раз лучше. Даже не замахиваясь на что-то грандиозное, он банально желал увидеть Питера в открытой позе и услышать все звуки, какие тот только мог издать под ним. Но Тони одёргивал себя, напоминая, что они просто коллеги с привилегиями, а не любовники, раскрывающие друг другу новые грани удовольствия.

- Мне нравится твой настрой сегодня, - хмыкнул он, подходя немного ближе и опираясь локтями на стойку. - Жаль, что это дурацкое мероприятие всё портит.

- Я понимаю, мистер Старк, - с ноткой трагичности в голосе проговорил Питер, продолжая заполнять карту. - Сегодня вас ждёт активный вечер с мисс Поттс, вам нужно поберечь силы, так что...

- Паршивец, - выговорил сквозь зубы Тони, с искренним возмущением глядя в эти абсолютно невинные глаза. - Нарываешься?

- И что вы мне сделаете? - подавив улыбку, спросил Паркер, стараясь изо всех сил скрыть вызов в голосе. - Отшлёпаете меня?

- Нет, это было бы слишком просто, - Тони и так часто видел Питера со спины. Куда больше он хотел лицезреть его лицом к лицу, максимально раскрытого и доверчивого. Он представил себе картину настолько красочную, что было почти невозможно дышать. Спроси сейчас кто-нибудь, что он хочет на Рождество, Тони и секунды бы не раздумывал. И он не хотел, чтобы его фантазия, такая сочная и живая, оставалась всего лишь фантазией. Шестерёнки в голове живо закрутились, и он даже как-то быстро придумал, где бы в больнице можно было такое провернуть. Тони осенило, и он облизнулся, мысленно нахваливая свой гениальный мозг, который сгенерировал просто блестящую идею. - Ты максимально раскрыт со мной и ничего не стесняешься?

Питер не ответил, лишь выразительно вскинул брови, намекая, что это очевидно.

- Отлично. Тогда идём.

Паркеру хватило секунды на раздумья. Он сунул карту в стопку и почти вприпрыжку побежал за Тони, выдавая всё своё нетерпение. Когда они вышли на пожарную лестницу и начали подниматься вверх, Питер подозрительно нахмурился.

- Только не лестница... Здесь же эхо.

- А это идея, кстати, - ухмыльнулся Тони, живо представляя, какой невероятный аккомпанемент получился бы из тихих стонов, громкого дыхания и развратных шлепков, усиленных эхом лестничной площадки. - Но это в следующий раз. Ты же знаешь, что гинекология на ремонте и пока перенесена в другой корпус? Так вот, сейчас праздники, там ремонтников нет, пусто и тихо. А дверь на запасную лестницу никто никогда не запирает.

Пока Тони говорил всё это, они добрались до нужного этажа. Он дёрнул ручку, и дверь без проблем открылась, впуская их в пустующий коридор, в котором царил полумрак, а вдоль стен стояли строительные леса и банки с побелкой. Питер оглянулся по сторонам и не пошёл за Тони, когда тот направился к медсестринскому посту. В ключнице не оказалось ключей от многих кабинетов, но от одной из смотровых комнат Старк нашёл без проблем. Он победно улыбнулся и звонко потряс ключиком в воздухе. Питер выглядел напряжённым, но по тому, как часто он сглатывал и поверхностно дышал, Тони отметил его предвкушение.

Смотровая оказалась небольшой, но это было неважно. Единственное, что здесь интересовало Тони, это стоящее в углу гинекологическое кресло. Не сдержав хищной улыбки, Старк обернулся к Питеру и притянул за ворот хирургички. Тот от неожиданности неловко запнулся и почти упал в его объятия. Старк без проблем поймал парня, спустился ладонями по спине до задницы, сжимая упругие половинки до лёгкого стона Питера, и прижал ближе к себе. Едва заметный звук отдался приятной вибрацией в теле, и Тони не смог сдержать облегчённого вздоха: наконец-то он услышит Питера во всей красе. Это подстёгивало ничуть не меньше, чем воображаемая поза, в какой он хотел взять его сегодня. И это окончательно снесло все тормоза, Старк уже ни за что не смог бы оторваться от него. Что угодно, только не это.

Первый поцелуй выдался нетерпеливым, словно Тони дорвался до невозможно горячего и сладкого рта Питера впервые. Он тут же проник языком внутрь, стараясь уделить внимание каждому уголку, который только мог вылизать. Питер даже немного растерялся, давя очередной стон, и отстранился, чтобы вздохнуть. Он ошалело посмотрел на Тони, а тот не выдержал и усмехнулся в ответ. Тони до дрожи в груди хотелось вылизать его всего, такого удивлённого, смаргивающего возбуждённый морок и хватающего ртом воздух. Ну или хотя бы зацеловать, пока не попросит остановиться. Сейчас, когда их никто не мог побеспокоить, никто не ходил под дверью, не сбивал с нужного темпа, Тони ощутил невероятную свободу в своих действиях, и желаний стало так много, что из всего роя нельзя было вычленить хоть парочку наиболее важных. Хотелось всего и сразу, ещё сильнее, чем в их самый первый раз, и Старк не собирался отказывать себе и Питеру, что выжидающе заглядывал в глаза и хмельно улыбался. Паркер был готов предоставить ему всего себя, и это кружило голову хлеще любого шампанского.

Он притянул его ещё ближе, будто старался растворить в себе, и принялся кусаче выцеловывать подбородок, спускаясь на шею. Он притёрся бедром к его паху, и Паркер всхлипнул, закрывая рот рукой.

- Нет-нет! - нетерпеливо взвился Тони, убирая его ладонь. - Я хочу слышать тебя, ясно? Сейчас хочу слышать всё.

Не дожидаясь его ответа, Старк толкнулся вперёд, вынуждая Питера попятиться назад. Их мелкие шаги в сторону кресла совпадали с короткими поцелуями, которыми он осыпал шею Питера, слегка прикусывая и посасывая кожу. Тони отстранённо подумал, что после, по следам на коже Питера, сможет посчитать, сколько шагов они сделали от двери смотровой до кресла. В этот момент Паркер упёрся задницей в сидушку, задев металлический поддон под ней, что звонко брякнул. Тихо ойкнув, он попытался обернуться, чтобы рассмотреть получше преграду на своём пути, но Тони поддел резинку его штанов пальцами и одним движением стянул их вниз, случайно задевая полувставший член. Питер вскрикнул, и Тони замер, в блаженстве прикрывая глаза. Боже, этот драгоценный звук стоил трёх тысяч самых редких и сложных операций, за какие готов был отдать душу любой хирург! Тони пожертвовал бы всеми, какие провёл в прошлом и какие только могли предложить ему в будущем, лишь бы Питер не останавливал себя и продолжал также вкусно кричать и стонать рядом.

Питер загнанно дышал, без остановки хватаясь пальцами за ворот его рубашки и лацканы пиджака, за лямки подтяжек, проводя по ним ноготками, будто изучая текстуру материала. Он притянул за них Тони, когда бездействие с его стороны затянулось, увлекая в развязный мокрый поцелуй, без стыда громко постанывая и причмокивая. Пошлые звуки наполняли полупустую комнату, отражаясь от кафельных стен, и Тони казалось, что их слышит вся больница. Но впервые за всё это время он был только за! Так хотелось наплевать на всё. На все ограничения и последствия, на все свои глупые убеждения и заверения, и просто заявить всем и себе, что Питер только его и больше ничей. Эта мысль подстёгивала его, задевала что-то звериное и собственническое внутри, что Тони громко рыкнул в поцелуй и прихватил губу Питера зубами, выбивая из него очередной просящий всхлип.

Он подхватил его под ягодицы, заставляя сесть на кресло и продвинуться чуть глубже, усаживаясь поудобнее. Сидушка была узкой, и даже когда Питер упёрся спиной в высокую спинку, всё равно практически сидел на краю. Подколенники на высоких опорах торчали по бокам, ограничивая свободное пространство, словно два высоких постамента. Питер неосознанно прошёлся по ним взглядом и громко сглотнул.

- Ох, холодно, - сбивчиво проговорил он, стараясь привыкнуть к прохладной обивке под голой задницей.

Тони видел, как дёрнулся член Питера, слегка поджалась мошонка, а по бёдрам поползли мерзлявые мурашки. Он жадно наслаждался этой картиной, и вдруг подумал, что могло быть в тысячу раз возбуждающе, если бы эти мурашки бежали по коже Паркера от его прикосновений, будто по приказу. Эта идея загорелась внутри, как пресловутая лампочка, но сначала надо было закончить то, что он уже запланировал.

Старк чмокнул Питера в нос, аккуратно прикусывая кончик, заигрывая, и запустил ладони под его рубашку. Тот хихикнул от укуса, забавно фыркнув, и охотно помог Тони стянуть с себя последний элемент одежды, потому что спущенные штаны и бельё соскользнули с его щиколоток, как только Питера усадили на кресло. Ненужная рубашка полетела следом.

Тони опустил ладони на горячую спину Питера, широко расставив пальцы, будто хотел коснуться везде и сразу. Он чувствовал, как слегка подрагивают крепкие мышцы под его руками. Огладив плечи, он вновь спустился по спине до поясницы, легко отмечая пальцами немного впалые ямки, и перешёл на стройные бока. Большими пальцами он прочувствовал очертания пресса на животе, поднимаясь выше, до розовых сосков, и немного надавливая на них. Питер втянул носом воздух, не отрываясь от поцелуя, но реагируя на острые ощущения. Старк охотно повторил свои действия и легко царапнул затвердевшие соски короткими ногтями. Питер несдержанно простонал в поцелуй и всё же отстранился, чтобы отдышаться.

- Ещё, - всхлипнул он, - сделай ещё что-нибудь такое.

Тони довольно улыбнулся, спускаясь поцелуями от губ по подбородку и шее к груди, обходя шрам стороной, словно прикосновение к нему могло обидеть Питера. Он мокро лизнул правый сосок кончиком языка, выбивая из Питера довольное мычание, и, не желая прикусывать, потёрся бородкой. Жёсткие волоски задели чувствительную влажную кожу, отчего Питер крикливо простонал. Гордый собой, Тони повторил это действие, наслаждаясь такой же умопомрачительной реакцией. Питер остервенело зарывался пальцами в его волосы, сжимая и оттягивая, посылая острые волны удовольствия вниз по позвоночнику Тони.

Тот заставил себя отстраниться от Питера, который, заметив это движение, вцепился в воротник его рубашки, не желая отпускать.

- То-они, - протянул он. - Сделай ещё раз. Так хорошо...

- Сейчас будет ещё лучше, малыш, - с запалом пообещал Тони, хватая его за запястья и мягко отталкивая от себя.

Просящий Питер, который смотрел на него так умоляюще, был просто невыносимой пыткой. Отступить от него хоть на шаг, теряя ощущение его тела в своих руках, казалось непозволительной ошибкой. Но Тони всё же сделал это, чтобы развернуть подколенники кресла и приподнять их повыше, приводя в рабочее положение. Питер следил за его действиями, приоткрыв рот. Он моргал через раз, будто боялся пропустить что-то важное, а его зрачки затопили радужку - в целом, с этим сосредоточенным горящим взглядом Питер выглядел словно котёнок, перед носом которого крутят шуршащим бантиком. Старк в костюме был этим бантиком, такой серьёзный и строгий, с парой расстёгнутых пуговиц - или же Питер вырвал их к чертям, когда тискал воротник? - и сбившейся тканью рубашки, крепко перехваченной подтяжками.

Тони наконец зафиксировал подколенники в нужном положении и смог вернуться к Питеру, вновь целуя его и одновременно с этим толкая в грудь, чтобы тот откинулся на спинку смотрового кресла. По инерции Питер воспротивился, но уже в следующее мгновение, ловя убеждающий взгляд Тони, смиренно опустился спиной на плоскую площадку, вновь крупно вздрагивая от холода кожаной обивки, которая тихонько скрипнула под весом его тела.

Наступил самый интересный момент. Тони заставил себя перестать перебирать в голове варианты, как будет выглядеть Питер с широко разведёнными ногами на подпорках, и просто воплотить это в жизнь и увидеть собственными глазами. Он провёл горячими ладонями по бёдрам Питера, забираясь под ягодицы и немного приподнимая его, заставляя сдвинуться ближе к краю: выемка в виде полумесяца на сидушке отлично вписывалась и чуть позже должна была предоставить полный доступ Тони к заднице Питера, когда они дойдут до главного блюда. Хотя у Старка было столько планов, один лучше и заманчивее другого, что выбрать, казалось, слишком сложно.

- Теперь, - тягуче проговорил Тони, ощущая себя минимум змеем-искусителем. Он прошёлся пальцами по манящим подколенникам, стреляя глазами в Питера, на лице которого начало появляться осознание задумки Тони. - Давай, малыш, закинь свои чудесные ножки вот сюда.

- П-прямо на них? - икнул Питер, переводя взгляд с одной подпорки на другую. - Так высоко? И... широко?

- О да, именно так, как ты говоришь.

Питер немного помедлил, громко сглатывая и делая глубокий вдох и медленный выдох, будто успокаивал нервы. Он осторожно приподнял сначала правую ногу, закидывая её на площадку, а затем левую, зажмурился и, наконец, расслабился, съезжая ещё чуть ниже. Его задница теперь призывно свисала наполовину в выемке кресла, стройные ноги были широко разведены в стороны, абсолютно ничего не скрывая. Тони позволил себе немного отойти и насладиться видом такого открытого Питера. Поджатые пальцы на ногах и слегка дрожащие икры выдавали мимолётную неловкость, которая постепенно исчезла, когда Паркер заметил, с каким вожделением Тони смотрит на него. Это подстёгивало и возбуждало, давая понять, что данная поза не столько неловкая и непривычная, сколько возбуждающая и сводящая с ума. Он доверительно расслабился, вручая Старку полный карт-бланш.

Тони жадно облизывал взглядом подрагивающие половинки, которые немного разошлись в стороны от такой позы и практически не скрывали сжатой дырочки. Напряжённый член Питера лежал вплотную к животу, пачкая кожу влажной головкой. Тони прочистил горло. Он чувствовал, как по спине сбегают капельки пота, потому что от такого красноречивого разврата становилось чересчур жарко. Тони не знал, почему его воображение работает именно так, но картинки и фантазии сильно уступали реальности, потому что именно она была самым совершенным, что Старк только мог увидеть перед собой. От возбуждения, что бежало и струилось по венам, обжигая внутренности, кожа стала чересчур чувствительной, и плотная ткань штанов и рубашки, ещё и прижатой дурацкими подтяжками, сильно раздражала и туманила голову. Тони хотел раздеться и принялся снимать пиджак, но его вдруг остановил Питер.

- Нет, пожалуйста! - тяжело и надорванно попросил он. - Не снимай. Ты в нём такой потрясающий! Я только от этого вида готов кончить.

На лице Питера отразилось любовное удовольствие, а его искренность лишь подкупала Тони. Он решил, что сегодня полностью займётся Питером и гранями его наслаждения, а потому не мог не выполнить такую просьбу. Он оставил в покое костюм, поправляя лацканы, и подошёл поближе к Питеру, мягко поглаживая его высоко задранные ноги. Тони его понимал: они видели друг друга, в основном, в рабочей форме, и подобное разнообразие, что сейчас обтягивало ладную фигуру Старка, было редкостью.

- Нет уж, малыш, ты кончишь, когда я скажу, - сжимая пальцами его коленки, ответил Тони.

Питер прохныкал что-то невразумительное, не сводя с него взгляда и не переставая оглядывать, подмечая подворот рукавов, отделку кромки ткани и подтяжки, будь они неладны. Тони же не смог удержаться и не тронуть крепкие бёдра, оглаживая их обеими руками, жадно пощипывая нежную кожу, которую так и хотелось облизнуть. Собственно, ничего не мешало. Тони замер между широко разведённых ног Питера, немного подумав, с какой стороны стоит начать.

Его замешательство вызывало у Паркера нервную дрожь: он не знал, чего ожидать, хотя полностью доверял Тони, но неоднозначная обстановка вокруг обостряла все его чувства. Он, вероятно, ощущал, как скрипит обивка кресла, соприкасаясь с разгорячённой кожей, как тихонько звякает металл подпорок, стоило Питеру немного дёрнуть ногой. Поэтому неудивительно, что он заметно вздрогнул и в очередной раз простонал в голос, когда Старк коснулся горячим языком внутренней стороны его правого бедра. Тони провёл влажный росчерк от коленки почти до самого паха и остановился. Он заметил, как выжидающе дёрнулся член Питера, когда тот подумал, что Старк сразу перейдёт к делу, и как разочарованно Паркер выдохнул, когда этого не случилось. Настропалённый Питер крутился, словно уж на сковородке, не зная, куда деть руки. А Тони слишком нравился солоноватый вкус его кожи, чтобы так просто оторваться от своего занятия. Поэтому он продолжил покрывать поцелуями его бедро, влажно причмокивая и легонько втягивая нежную кожу.

Тони не прекращал наблюдать и прекрасно видел, как Питер поглаживал свою грудь, легонько задевая соски и жмурясь при этом, тихонько проговаривая бесконечное «Тони-Тони-Тони», будто благодаря Старка за то, что открыл ему чувствительность этого местечка. Его ладони беспорядочно бродили по впалому животу, что заметно подрагивал каждый раз, когда Тони посасывал тонкую кожу на бедре. Питер заполошно дышал, как бегун, пробежавший пару марафонов, и в конце концов, не выдержав избытка, ощущений, приложился пару раз затылком о подголовник, сильно зажмурившись. Он кусал губы, качал головой, будто пытаясь избавиться от невыносимого морока. Лежащий на животе крепкий член болезненно ныл, требуя прикосновений. Припухшая алая головка при каждом глубоком, сбитом вдохе тёрлась о кожу, оставляя на ней влажное пятно смазки. Питер надрывно проскулил, обхватил изнывающую головку пальцами и аккуратно потёр подушечками, немного сдавливая.

- Не трогай, - предостерегающе рыкнул Тони, заметив его действия из-за вздрогнувших бёдер. Он ущипнул его за нежную кожу, и Питер визгливо пискнул, добавляя очередной звук в коллекцию Старка.

- Не могу... Я не знаю, куда деть руки. Слишком много всего за раз, - сбивчиво пожаловался Питер и вновь приложился затылком о подголовник кресла, будто это должно было его отвлечь.

- Могу решить эту проблему, - Паркер тут же заинтересованно вскинул голову, сбивчиво дыша. - Как относишься к связыванию?

- Свяжешь мне руки? - скептично хохотнул Питер, закусывая губу, и даже сам удивился, откуда у него взялись силы на такие слова. - И чем же? Системой от капельницы?

- Сомневаешься, что я смогу найти здесь что-нибудь подходящее? - вскинул бровь Тони, принимая вызов. Он ещё раз куснул Питера за бедро, ловя очередной всхлип, и обернулся к шкафчикам, что расположились позади них.

В первом же ящике ему улыбнулась удача в виде баночки с вазелином - как раз то, что нужно. На остальных полках оказалось на удивление пусто, но в железном кювете возле окна обнаружились несколько запечатанных пакетов со стерильными инструментами. Очередная фантазия мигом всплыла в голове, подгоняемая тихими стонами Питера со стороны кресла. Тони решил поискать что-нибудь наиболее подходящее и не такое страшное, как гинекологические зеркала и щипцы. К счастью, пакеты подписывали перед стерилизацией, так что он нашёл один подходящий: тяжёлый и большой, с комплектом гинекологических расширителей. Как раз в тему. Возвращаясь к вопросу со связыванием, он подумывал найти тканевый жгут, но его не оказалось, да и на глаза не попадалось ничего похожего. Тони зло фыркнул, стараясь что-нибудь придумать. Идея настолько будоражила, что отказаться от неё невозможно. Старк задумчиво провёл пальцами по лямкам подтяжек, без задней мысли немного оттягивая их. О, вот оно!

Взбудораженный ещё сильнее, чем до этого, Тони вернулся к креслу, оставляя найденные вещицы на небольшом столике рядом. Он торопливо отстегнул клипсы подтяжек от пояса брюк, складывая лямки пополам, на пробу обмотал собственное запястье, чтобы проверить ощущения. Материал был эластичный, не сильно мягкий, но и не особо жёсткий - в самый раз. Одобрительно кивнув самому себе, он наконец вернулся к Паркеру, что совсем извёлся, не переставая крутить задницей и слегка подкидывать бёдра.

- Что?.. - оторопело моргнул Питер, когда Тони приподнял его левую руку. Он аккуратно оплёл его запястье парой лямок, закрепляя клипсами, чтобы было понадёжнее, и повторил то же самое с правой рукой. Получились импровизированные наручники, и Тони со смесью странного удовольствия и удивления смотрел на связанные, заведённые над головой Питера руки. Тот громко и со свистом выдохнул, взглянув Тони в глаза. - У меня ныл член, когда они были на тебе. Думаешь, сейчас станет лучше?

- Я позабочусь, чтобы стало лучше. Ты же мне веришь? - наклонился над его лицом Тони, обжигая дыханием взмокший лоб.

- Конечно, - уверенно выдохнул Питер, и блаженно прикрыл глаза, когда Тони поцеловал его в висок.

Старк вернулся на своё место между разведённых ног Питера, подкатывая поближе маленький столик. Он в предвкушении облизнулся, вскрывая пакет с инструментами. Внутри оказался набор бужей разных размеров - тонкие металлические цилиндры с гладкой поверхностью, внешне напоминающие слегка изогнутый маркер, с уплощённым концом с одной стороны. Тони выбрал один расширитель среднего размера и извлёк его из пакета. Тяжёлый металл холодил руку, и это было как раз то, что нужно.

- Ох, вот теперь я немного напрягся, - цокнул языком Питер, широко открытыми глазами глядя на предмет в руке Старка.

- Я не собираюсь ничего в тебя засовывать без твоего желания, - спокойно пояснил Тони. На самом деле, за всё это время он ни разу не вспомнил о собственном возбуждении, хотя прекрасно чувствовал стоящий колом член, что упирался в бедро. Просто сейчас куда важнее был Питер, практически распятый на смотровом кресле, со вскинутыми над головой руками и тяжело вздымающейся грудью. - Это безобидные штуки. Если тебе будет неприятно, скажи мне, я прекращу. Если ты, конечно, хочешь, чтобы я начал.

Питер на удивление трезво смотрел на него, но в таком состоянии он не собирался обдумывать что-то чересчур долго. Поэтому просто часто-часто закивал и облизнул пересохшие губы.

Тони почти замурчал от такого доверия. Он прикинул, откуда стоило начать, и решил выбрать то, что ближе, пальцами обхватывая левую лодыжку Питера и приподнимая ступню чуть повыше. В отличие от Паркера, который загнанно и тяжело дышал, будто ему не хватало ценного воздуха, Тони, наоборот, задержал дыхание, словно боялся что-то упустить, если уделит потреблению кислорода слишком много внимания.

Он сжимал пальцами плоский край расширителя, а округлым на пробу коснулся свода стопы Питера. Тот дёрнул в ответ ногой, пытаясь отстраниться от холодящих ощущений, но его колено держала подпорка, так что Питер сумел лишь отвести ногу в сторону. Тони остановился, внимательно следя за его реакцией, но Питер, секунду переждав, расслабился и взглянул на него, разрешая действовать дальше. На этот раз Тони развернул буж, касаясь кожи не только кончиком, а всей поверхностью сразу. Паркер протяжно выдохнул, рефлекторно сжимая мышцы и сводя пальцы. Если он так активно реагировал на прикосновения в таком месте, то какая реакция будет на холодный металл в действительно чувствительных зонах?

Тони не хотел размениваться на мелочи, поэтому сменил расширитель, достав из пакета новый, чуть больше, и подошёл почти вплотную к Питеру, едва не прижимаясь к его паху. Паркер громко сглотнул, выжидающе глядя на Тони. Его тело напряглось, но лицо не выражало испуга или неудовольствия. Это было выжидающее напряжение, которое усиливало эмоции от новых ощущений. Они так непозволительно привыкли к быстрому перепихону в тишине, что сейчас оба буквально оказались в раю наедине друг с другом и громкими стонами.

Старк начал с чувствительного места за ушком. Совершенно не ожидающий подобного Питер дёрнул головой и зажмурился, будто отгонял назойливое насекомое, но быстро взял себя в руки и замер, отдаваясь новым ощущениям. Тони провёл холодным инструментом ниже, спускаясь по шее. Он видел проступившие мурашки, что побежали следом, будто стремясь обогнать его. Питер сдерживал порывы пошевелиться, и если поначалу ему это давалось с трудом, что Тони видел по напряжённо сведённым бровям, то к тому моменту, как кончик расширителя остановился на впадине между ключицами, он уже заметно расслабился. Его дыхание стало не таким резким, превращаясь в поверхностное, возбуждённое, выжидающее. Он понемногу начинал ловить кайф, и от этого Тони становилось безмерно лучше.

Он медленно провёл инструментом чуть ниже, внимательно наблюдая за дорожкой мурашек, что оставил за собой. Это и правда было похоже на то, о чём думал Тони: будто эта дрожь появлялась по его команде. Соски Питера затвердели раньше, чем Старк тронул их леденящим металлом, но он обвёл ареолы по кругу, вызывая у парня несдержанный протяжный стон. Он отозвался почти звенящей болью у Тони в яйцах, но Старк заставил себя это проигнорировать. Он тоже должен получать удовольствие от ожидания.

Тони пристально следил за дрожащими мышцами живота и мурашками, что рассыпались по коже Питера, словно сотни бусинок. Он надеялся, что буж ещё не успел нагреться от горячей кожи и остаётся достаточно прохладным, чтобы вызвать именно те ощущения, какие были необходимы. Питер надрывно промычал, когда кончик инструмента задел его пупок. Тони отстранился, облизывая пересохшие губы. От всего происходящего здесь - от собственных движений и отклика Питера, его реакции, жарких звуков, отзывчивой дрожи - у Тони было жутко сухо во рту. Он видел, как часто Паркер хватал воздух ртом, и подумал, что, вероятно, тот тоже хотел попить воды, чтобы смочить горло. Что же, они оба находились на пределе своих сил, оставалось лишь довести дело до конца.

Тони сменил расширитель, выбирая самый большой, толщиной с пару пальцев. Его движения становились совсем уж рваными, выдавая собственное напряжение. Он не сдержался, всё-таки тронув себя, сжимая твёрдый член в штанах, чтобы немного сбить спесь. Заметив это, Питер обиженно хмыкнул, неодобрительно и завистливо хмурясь, вызывая у Тони довольную хищную улыбку. Его глаза загорелись в предвкушении, и в этот раз Старк подходил медленнее, будто назло изводя и так вымотанного Питера.

Он начал с мошонки, аккуратно проводя кончиком бужа по шовчику, повернул инструмент, касаясь горячей кожи всей поверхностью. Питер отреагировал моментально, резко вдыхая и закусывая губы. Тони не стал задерживаться здесь, понемногу переходя на ствол. Он обхватил тяжёлый член пальцами, приподнимая его и поддерживая ладонью, чтобы иметь возможность обвести холодным металлом основание по кругу. Пальцами Тони чувствовал, как горит и пульсирует чужой член, отзываясь на малейшее прикосновение. Вздувшиеся венки плотно обвивали ствол, и Тони с удивительной точностью повторял их узор кончиком расширителя, часто меняя точки соприкосновения, чтобы сохранить холодящие ощущения. У него это получалось, если судить по всхлипам и коротким вскрикам Питера. Тот периодически сучил связанными руками, легонько отбивая ими нервный ритм по подголовнику. Когда Тони дошёл до головки, он взглянул на Паркера, желая убедиться, что тот тоже смотрит. И Питер смотрел: туманно, сквозь непроглядную поволоку возбуждения и сияющие звёзды в глазах, ухватившись руками за край кушетки над своей головой.

Тони обвёл головку инструментом, тут же пачкая серебристую поверхность липкой смазкой, что тянулась следом, стоило ему слегка отнять инструмент от члена. Питер уже без зазрения совести шипел, дёргаясь и извиваясь в его руках. Тони приставил кончик бужа к дырочке уретры, тут же плавно спускаясь по узкой бороздке к уздечке.

- Всё! Я больше не могу! - взвился Питер, вцепившись в подголовник до побелевших пальцев. - Сделай что-нибудь! Я так хочу кончить, пожалуйста...

Тони был готов и сам облегчённо выдохнуть. Он откинул расширитель на столик, нетерпеливо расстёгивая ширинку и наконец высвобождая из мучительного плена болезненно пульсирующий член. Пальцы не слушались его, подрагивая, когда он открывал банку с вазелином, набирая побольше и небрежно размазывая по стволу, каждое прикосновение к которому отзывалось ноющими разрядами внизу живота, что собирались и сокращались, словно огненный шар.

Собрав ещё порцию из баночки, Тони вернулся к совсем уже нетерпеливому Питеру. Он надавил ладонью ему на живот, заставляя успокоиться и перестать дёргаться. Паркер послушно замер, тихонько постанывая сквозь плотно сжатые губы. Тони приставил смазанные пальцы к дрожащей дырочке и замер, прикрывая глаза. Сколько раз он это делал за последний месяц, но сейчас будто видел такого жаждущего и вымотанного Питера впервые. В этот раз всё было совсем не так, как во все предыдущие. Тони удивлённо зацепился за эту мысль, но надрывный всхлип со стороны Питера вернул его к реальности.

Пришлось делать всё слишком быстро, потому что чужое напряжение ощущалось ничуть не хуже, чем своё собственное. Они оба ходили по краю, и, если хотели кончить именно так, а не по-другому, стоило поторопиться. Питер раскрывался охотно, но небыстро, и Тони буквально сводило это с ума. Он не хотел причинить ему вред, и хотя казалось, что Старк делал всё неосторожно, он едва успел растянуть Питера на два пальца. Третий заходил совсем туго, но Паркеру, кажется, было абсолютно всё равно.

- Я готов, готов, - сбивчиво причитал он, - давай.

Тони наклонился над ним, опираясь рукой в спинку кресла, не находя сил даже на то, чтобы поцеловать Питера. К счастью, Паркера это сейчас вовсе не волновало. Приставив пульсирующую головку ко входу, Тони зажмурился и собрался с силами, давая себе установку хотя бы на полдесятка толчков, хотя от одной мысли о том, чтобы оказаться внутри Питера, хотелось выть.

Член входил медленно, и Тони чувствовал, как сжимаются и пульсируют стеночки вокруг. Питер издал совершенно невероятный стон: высокий, чистый и невозможно откровенный. Старк улыбнулся, сам не понимая, почему, и навис над ним, делая первое движение на пробу, затем второе, немного меняя угол, но так и не входя до конца, и на третье, наконец, услышал одобрительный вскрик. Питер распахнул глаза, встречаясь взглядом с Тони, и никто из них уже не мог прервать этот зрительный контакт. Старк двигал бёдрами коротко и сильно, попадая ровно по простате. Питеру нужно было совсем немного. Он весь сжался, прогибаясь в пояснице, вскидывая связанные руки и выдыхая надорванное «Тони!», изливаясь себе на живот. И всё это так и не сводя с лица Старка взгляда.

Мир Тони сузился только до этого момента и этих невыносимых, открытых и совершенно точно влюблённых глаз. Старк понял, что впервые видит лицо Питера в такой момент, ещё и слышит своё имя. Тони позволил себе утонуть в эмоциях, кончая долго, надрывно, почти болезненно, но не переставая смотреть Питеру в глаза, в которых отражалось так много всего, что накрывало хлеще оргазма.

Он понятия не имел, сколько времени просто так пролежал на Питере, подоткнув ладони под его потную спину в подобии объятий и уткнувшись лбом в его грудь. Тони слышал, как громко бьётся в груди Питера его сердце, как шумно оно качает кровь. Этот звук поглощал Старка, как и собственное имя, слетевшее с губ Паркера. Они будто сливались воедино, два самых важных звука, которые Тони мог себе представить. И где-то глубоко внутри родилась мысль, что и его сердце начинает биться похожим образом. Оно больше не подчинялось ритму, что задавали электроды, управляемые механизмом у него под ключицей, будто это и вовсе не было необходимо - главное слышать стук чужого сердца, и добровольно повиноваться ему.

- Тони, - тихо позвал его Питер, заставляя блаженно прикрыть глаза, пропадая в этом голосе. - Наверное, нам нужно идти. Ты можешь опоздать.

Он нехотя приподнялся, встречаясь с расслабленной улыбкой на губах Питера. Это заставило его улыбнуться в ответ, словно у Тони выработался новый рефлекс. Он ещё сильнее прижал Питера к себе, и тот усмехнулся. Он без проблем выпутал руки из растрепавшихся подтяжек и погладил Тони по голове, зарываясь пальцами в жёсткие волосы.

- Давай, нужно всё здесь убрать. И я хотел отдать тебе подарок до того, как ты уедешь.

- Подарок? - медленно моргнул Тони. - Ты купил мне подарок? И что же?

- Ничего такого, - вдруг смутился Питер. - Просто я подумал, что на лестнице холодно, и купил тебе плед.

Старк понятия не имел, что на это ответить. Просто в голове стало до звона пусто. И когда Питер мягко поцеловал его, нежно и благодарно, Тони окончательно пропал.

========== Часть 12 ==========

Тони крутил в руке бокал шампанского, стоя посреди сверкающего гирляндами и мишурой зала, кишащего чопорными людьми в костюмах. Мысли витали слишком далеко от этого места, наполненного шумом и блёстками. Произошедшее в смотровом кабинете не желало отпускать его из цепких лап воспоминаний. Тони закрывал глаза - и видел Питера, его взгляд, его улыбку. Он делал вдох - и чувствовал запах его разгорячённого тела, что ощущал совсем недавно. Он держал в руках прохладный бокал - и осязал кончиками пальцев мягкую тёплую кожу. Тони не слышал шума вокруг, потому что в его ушах всё ещё стояли голос и стоны Питера. Впору испугаться такого помешательства, но Старк наслаждался. Он с готовностью улыбался всем вокруг, и плевать, кто пожимал ему руку - он улыбался не им, а своим мыслям и воспоминаниям. Так продолжалось бы и дальше, не реши Пеппер высказаться.

- Ты сам не свой в последнее время, - хмыкнула она, останавливаясь возле барной стойки рядом с Тони. - Мне стоит волноваться?

- Почему? Если я перестал ворчать на всех подряд, разве это плохо?

- Я боюсь, ты что-то задумал. Ну или что-то натворил.

- Натворил? - искренне удивился Старк.

- Как затишье перед бурей, - пожала плечами Поттс. - Может, я не права, что говорю такое. Я же именно этого и хотела, в каком-то смысле. Но, видимо, привыкла жить в режиме постоянного ожидания очередных проблем от тебя.

Ожидание очередных проблем. Было ли это обидно? Нет, скорее вернуло Тони с небес на землю. Он может создавать одни проблемы, так и есть. Он треплет нервы Наташе, издевается над Стивом, хотя они фактически спасли ему жизнь. Он использует и заставляет волноваться Брюса, ведь друг искренне переживает за него. А Пеппер... Она была тем человеком, кто вытянул его из затяжного запоя, насилком притащил в больницу - единственное место, где Тони смог отвлечься. Она вернула ему любимое дело, дала должность, пациентов, а он платил ей вечными жалобами, препирательствами и нервотрёпкой.

Теперь в этом списке был и Питер. Мало того, что Тони подначил его на те странные заигрывания, не смог прекратить то безумие в нужный момент, так он ещё и допустил нарушение всяких договорённостей. Между коллегами с привилегиями не происходит того, что случилось буквально пару часов назад. С ними не ходят на ланч, им не улыбаются и не заглядывают в глаза, не дают нежные прозвища. Но Тони не уследил за собой, не смог вовремя остановиться. И к чему это привело? Случайным любовникам не смотрят влюблённо в глаза, когда кончают. Питер не должен знать его вкусов, покупая наконец-то нормальный кофе, и проявлять заботу, даря плед на Рождество. Ведь Тони понимал, какой Питер на самом деле, как он относился к нему. И бездумно закрыл глаза на всё это, потому что уступил своему желанию, да ещё и выставил Питера виноватым в своей голове, мол, раз он хочет, зачем отказываться. Он просто совершил очередную ошибку.

Нерадостные размышления навалились разом, ухнув камнем в желудке. Тони залпом осушил бокал, поморщившись. Кислое шампанское обожгло горло, а шипучие пузырьки отдавали острыми мурашками на языке. Внутри родилось противное липкое чувство вины, оно надулось мыльным пузырём - и лопнуло, покрывая мерзкой жижей внутренности. Тони ненавидел это ощущение, но вот, оно снова с ним.

Питер едва ли скрывал свои истинные чувства, по-своему отпугивая, но в то же время привлекая. Тони хотел бы сказать, что не разделяет их, но трезвый рассудок не позволил этого сделать. Эмоции, переливающиеся через край, захлёстывающие не хуже волн в шторм, слишком ярко отдавались в душе, чтобы не заметить и не признать их. Мало того, что подобные отношения являлись не лучшим вариантом для интерна, так он ещё позволил Питеру влюбиться в себя. Тони точно самый отвратительный и неподходящий вариант для влюблённости. Он всё испортит, ведь, как заметила Пеппер, Тони умеет лишь создавать проблемы. Не может человек, потонувший в собственной неуверенности, хмурости и вине, дарить полноценное тёплое чувство. Откуда ему взяться, если в душе настоящее болото? Не стоило ожидать ничего хорошего, он причинит Питеру боль, разочарует и разрушит то светлое и доброе, что в нём есть.

Он настолько ясно представил себе эту картину, словно всё уже случилось. Однако сама мысль причинить Питеру вред казалась инородной и отвратительной. Тони не желал смиренно ждать дня, когда Паркер посмотрит на него ясным взглядом и увидит истину: Старк испортил ему жизнь. Тони не сомневался, что будет именно так и поменять уже ничего не получится. Пока ещё была возможность предотвратить подобный финал, он должен в кои-то веки наплевать на собственные желания и сделать всё правильно. Пусть лучше Питеру будет больно сейчас, пока они ещё не зашли совсем далеко и не переступили порог больницы. Возможно, эти чувства искоренятся в зачатке, и Питер очень скоро забудет их, как страшный сон. Осушая очередной бокал противной кислятины, Тони оставалось надеяться только на это.

***

Размышлять о желании поступить правильно куда легче, чем осуществить задуманное. Рядом с Питером Тони мог думать лишь о настоящем моменте, а всё остальное вылетало из головы пробкой от шампанского. Но всё чаще в минуты близости, когда их никто не видел и стоило думать о наслаждении друг другом, Тони вздрагивал от осознания, что это скоро закончится, и прекратить следовало именно ему. Это висело топором над его шеей, и чем дольше он тянул, тем ниже опускалось лезвие. Тони улавливал подходящий момент, приказывал себе открыть рот и сказать Питеру, что они дошли до финиша, перегнули палку и пора завязывать. Но потом он ловил его взгляд, смотрящий в саму душу, заставляющий сердце заходиться громкой дробью в груди, и уговаривал себя дать им ещё немного времени, совсем чуть-чуть. Тони понимал, чем дольше он тянет, тем глубже роет яму, хороня хоть сколь-нибудь радужный исход. Это изводило его, выворачивало наизнанку. Тянуть дальше не представлялось возможным, и раз уж Тони никак не мог решиться, случай решил всё за него.

Ночное дежурство в приёмном выдалось скучным, а потому чересчур долгим. Они с Питером медленно брели в сторону ординаторской, прислушиваясь к тишине отделения и шороху собственных шагов. Роджерс сегодня не дежурил, а Наташа явно видела десятый сон в сестринской.

- Опять он скрутил этот чёртов замок, - устало закатил глаза Тони, хватаясь за ручку двери и без проблем открывая её.

Питер тихо хохотнул рядом, заходя в комнату следом. Дверь громко хлопнула, заставляя Тони слегка вздрогнуть, когда он устало опустился на диван. Питер присел рядом и наклонился к нему, целуя в скулу.

- Я думал, мы слишком вымотались для этого, - протянул Старк, ловя следующий поцелуй губами.

- Я могу сделать всё сам, - с вызовом улыбнулся Питер, не отрываясь от его рта.

Тони отстранился, собираясь смешливо упрекнуть его, но вместо этого завис, поймав сверкающий возбуждёнными звёздами карий взгляд. Он завораживал, невольно возвращая к тем нерадостным мыслям, что хотелось гнать от себя палками. Внутри зудело чувство, будто он видит Питера в последний раз. Оно никак не уходило, пульсируя в голове, и Тони становилось страшно.

Этот раз был самым необычным, что Тони когда-либо испытывал на своей шкуре. Все их движения, касания, мягкие столкновения тянулись сладким мёдом, обволакивая и затягивая в совершенно новые эмоции. Они быстро избавлялись от одежды, но их поцелуи казались настолько медленными и нежными, словно они стремились насладиться каждой секундой. Когда Питер собирался развернуться к нему спиной и встать на четвереньки, Тони остановил его, настойчиво укладывая на спину: сегодня он как никогда хотел видеть его лицо.

Мысли Тони, казалось, прошли полный цикл и замкнулись. В самый первый раз в этой же ординаторской он думал о том, что это единственная возможность насладиться Питером; сейчас же он тонул в мысли о последнем шансе.

Он медленно входил в чужое тело, двигался в нём едва заметно, ощущая жар и податливость, и чувствовал, как каждое касание пронизано тоской. Она заполнила бы все клеточки тела, не будь они уже заняты Питером. Тони растворился в нём, позволяя себе чувствовать лишь его тепло, мягкую кожу в своих пальцах, запах, что пропитал собой воздух в комнате, и нетерпеливо сбитое дыхание в самое ухо. Старк чувствовал только Питера и думал только о нём и его удовольствии, и это отзывалось тревогой в груди. Как Тони собирается прекратить, если в определённый момент весь его мир съёживается до одного-единственного человека?

Он хотел забыться, заставить себя быть эгоистом, думать о себе. Он не мог смотреть на Питера, слишком много эмоций это вызывало, и они наполняли его, буквально разрывая изнутри. Тони зажмурился, забыл о нежных, плавных толчках, двигаясь резко и быстро, вызывая у Питера несдержанные всхлипы из-за неожиданной смены темпа, и постарался сосредоточиться исключительно на своём удовольствии, раз видеть чужое становилось невыносимо.

Однако Тони всё равно чувствовал лишь Питера. Без мыслей о нём, какие Старк старался выгнать из своей головы хоть на секунду, всё действие на проваленном диване теряло всякий смысл. Механические движения не приносили и капли того удовольствия, что Тони привык получать рядом с Питером. Поэтому он вновь включил свой слух, ловя частые вздохи у себя под ухом, замедлился, проникая глубже и чувственнее, и позволил себе уткнуться носом в чужую щёку. Сколько бы он ни пытался обмануть себя, Тони хотел чувствовать всё это и наслаждаться каждой секундой.

Когда Питер сильнее вцепился в его плечи и напрягся всем телом, часто-часто вздрагивая, Тони совсем не ожидал услышать «Люблю» хриплым полушёпотом. Кажется, Паркер вовсе не хотел, чтобы эти слова долетели до его ушей. Но Тони услышал и понятия не имел, как заставил себя прикусить язык и не сказать так и рвущееся наружу «Я тоже».

Это та финальная черта, на границе которой они оказались. Её ни за что нельзя пересечь, и Тони вдруг отчётливо понял, что это и правда был их последний раз.

Осознание больно ударило по голове. Тони вжался в Питера, не желая его отпускать. Даже когда тот пошевелился, пытаясь вылезти из-под него, Тони судорожно вцепился в его запястье, принимаясь выцеловывать пальцы и ладонь.

- Давай полежим немного? - он посмотрел Паркеру в глаза, и оставалось надеяться, что его собственный взгляд не настолько умоляющий, как ощущал Тони.

Питер кивнул спустя секунду, укладываясь боком и охотно обнимая его за шею. Тони на ощупь нашёл свой халат, скинутый на пол возле дивана, и набросил сверху, укрывая их. Питер уткнулся макушкой ему в подбородок, пару раз коснулся губами шеи и вскоре тихо засопел, проваливаясь в дрёму.

Тони не хотел закрывать глаза. Казалось, стоит моргнуть - и Питер в его руках рассыпется пеплом. Он прижимал его к своей груди, зарывался носом в волосы, стараясь вдохнуть до разрыва лёгких, но этого всё равно казалось мало. Необходимость остаться в этом моменте, запомнить его в мельчайших подробностях, заставляла без остановки касаться пальцами чужих плеч, рук, спины. Он не хотел отпускать Питера. Даже поверить не мог, что когда-то придётся разомкнуть руки, придётся позволить ему подняться, одеться, - а затем Тони сделает то, что задумал. В груди так нещадно ныло сердце, что с лёгкостью верилось в сердечный приступ. О да, не хватало умереть у Питера на руках, чтобы окончательно испортить ему жизнь.

Дверь ординаторской открылась, оглушая противным скрипом. Тони вскочил, быстрым движением стягивая с себя халат и прикрывая им лежащего рядом Питера. Он выглянул из-за спинки дивана, чувствуя, как напряглась каждая мышца в теле.

- Старк, там привезли больного на срочную операцию, нужна твоя консультация, - сонно выговорила Наташа, но уже в следующее мгновение широко открыла глаза, уставившись на голого Тони и замечая разбросанные на полу вещи. Осознание молнией промелькнуло в её взгляде. Она недовольно поджала губы, нахмурилась, и все черты её лица заострились, отражая бурю эмоций внутри. - Ну ты и козёл...

Сказанные слова повисли в воздухе, и Тони явственно почувствовал, как лезвие метафорического топора всё-таки тронуло его шею. Это конец, успела промелькнуть мысль в голове. Романофф хлопнула дверью со всем возможным негодованием, сотрясая стены. Или Тони это померещилось вместе с тем, как в одну секунду рухнул его радужный секретный мир, краски поблёкли и тонкий писк застрял в ушах, словно извещая о неожиданной остановке сердца.

- Ой, - тихо выдохнул Питер, выглядывая из-под халата.

Тони не хотел смотреть на него. Он вскочил с дивана, подобрал свои штаны, натягивая их на ходу, и отошёл к кухонному уголку, опираясь руками на столешницу. Что он натворил? Если бы они сразу собрались, как делали это обычно, а не вылёживали в объятиях друг друга, Наташа не застукала бы настолько однозначную картину. Случилось то, чего Тони опасался так долго. В душе и без того царил кавардак, а произошедшее, будто знак свыше, подгоняло его к тому единственно правильному решению, которое назревало давно.

- Тони, - окликнул Паркер, уставший от напряжённого молчания. - Это ничего... Это ведь Наташа. Мы поговорим с ней и...

- Замолчи, - выплюнул он, собираясь с духом. Нужно сказать что-то колкое, обидное, чтобы Питер разозлился на него. - О чём ты хочешь с ней поговорить? Что мы от скуки втихую трахаемся? Поверь, в этом нет ничего интересного. Думаешь, она впервые меня с кем-то видит? Если бы я обсуждал с Наташей всех, с кем она меня застукала, мы были бы лучшими друзьями.

Тони обернулся, складывая руки на груди, и упёрся взглядом в пол. Он не мог заставить себя посмотреть на всё ещё сонного Питера, что прикрывался его халатом и пытался понять, какого чёрта вообще происходит? На его месте Тони задавался бы именно таким вопросом.

- Да и было бы, что обсуждать. Давно пора кончать этот балаган. Я уже устал прятаться по углам и молчать. Связался с подростком и от жалости не могу сказать «нет». Так знатно я ещё не ошибался.

- Тони, погоди...

- Не перебивай старших, - преодолевая противный ком в горле, выговорил Тони. Он не мог больше стоять на месте, поэтому обошёл диван и ринулся к шкафчику, нервно вытаскивая свои вещи, желая уйти из этой комнаты подальше. - Я был прав, когда сказал, что ты чересчур наивный. И твой влюблённый щенячий взгляд лишний раз это подтвердил. Если ты не можешь справиться со своими чувствами, это не моя проблема. Мне не нужна такая головная боль.

С каждым словом его тошнило всё больше. Старк кое-как натянул кофту, накинул пальто и обулся. Плевать, что он в штанах от рабочего костюма - на всё плевать, он бы и голым отсюда выбежал.

- Я надеюсь, ты понял, что это в самом деле последний раз, который я позволил. Больше такой ошибки не допущу.

Тони хлопнул дверью, вылетая в коридор. Вот теперь он и правда хотел, чтобы Пеппер его уволила.

***

Тони был не в духе с самого утра. После разговора с Питером, который выглядел скорее истеричным монологом, выходной пришёлся совсем не к месту. Ему хотелось забыться, погрузившись в работу, а вместо этого он, наоборот, бесцельно таскался по дому, не в силах ни заснуть, ни оставить в покое бутылку виски. Он никак не мог перестать прокручивать собственные слова в голове, а образ смиренного, ничего не понимающего Питера буквально отпечатался на его сетчатке. Тони представал конченным козлом, сказав всё это и, по сути, так порвав с Питером. От всей той лжи, что он наговорил, на душе погано скребли кошки.

Как следствие, у Тони жутко болела голова, а недовольство самим собой и случившимся выливалось в ненависть ко всем окружающим. По дороге в ординаторскую он столкнулся с кучкой медсестёр, что столпились у одной из палат, активно что-то обсуждая. Не собираясь сдерживать своё раздражение, Тони гаркнул на щебечущую стайку медперсонала, приказывая всем разойтись по своим местам. Не сказать, что те остались довольны, но Старку было глубоко плевать. Если у него плохое настроение, оно будет таким у всех.

В ординаторской, к превеликому сожалению, Тони наткнулся на Роджерса. Тот пристально рассматривал чей-то снимок на негатоскопе. Тони хотел отпустить комментарий насчёт такой тупой сосредоточенности, но он пригляделся к снимку повнимательней, и действительно не мог понять, что там надо так внимательно разглядывать.

- Что, такая красивая грыжа? - хмыкнул Тони. Его халат и рубашка от хирургички висели в шкафу на вешалке. От мысли, что после вчерашнего Питер убирал его вещи, сделалось дурно. - Подумываешь себе оставить?

- Что? - встрепенулся Стив, как-то растерянно обернувшись. - Грыжа?

- Да. А что тебя так удивило? - застёгивая ненавистный халат, Тони подошёл к Роджерсу, поглядывая на снимок. - Грыжа в грудном отделе. Встречается не очень часто, но это она.

- А я понять не могу, что меня тут так смущает, - покачал головой Стив.

- Смущает? Не говори мне, что не смог определить обычную грыжу, иначе я официально запрещаю тебе появляться в этой комнате.

- Это общая ординаторская, а не твой кабинет, - усмехнулся Роджерс.

- Сегодня вечером поставлю новый замок. У кого ключ, того и помещение, - фыркнул Тони.

- Это не мой пациент, - сменил тему Стив, потянулся рукой и взял со стола историю болезни, пролистывая её до нужной страницы. - Его перевели в наше отделение на плановую операцию. Только в диагнозе у него новообразование в межпозвоночном пространстве, а не грыжа.

- Только один идиот мог перепутать опухоль с грыжей, - даже не собираясь сдерживаться, закатил глаза Тони. - Придурок Хаммер?

- Он твой коллега, Тони. Ты не должен про него так говорить.

- Коллега? Ты меня сейчас оскорбил. У пациента есть что-то ещё, помимо боли в груди?

- Плохие анализы, с кровью непорядок, - передал ему историю болезни Стив.

- Надо же, - протянул Тони, придирчиво листая страницы. Ему нужно отвлечься, и пациент с ошибочным диагнозом неплохо подходил для этого. - Обратился к неврологу три дня назад - и уже поставили такой диагноз и отправили на операцию. Что за пациент такой?

- То ли из госслужбы, то ли путешественник, - пожал плечами Роджерс, складывая руки на груди. - Джеймс Барнс. Я заглядывал к нему с утра. Неплохой парень. Красавчик.

- Красавчик, значит? Случайно не возле его палаты происходит столпотворение фанатов? - вспоминая толпу медсестёр в коридоре, вскинул бровь Тони.

- Вероятно, - усмехнулся Стив, вспомнив пациента, с которым успел пообщаться мельком. Однако проследив за хмурым выражением на лице Старка, быстро сменил тон на серьёзный. - Что-то нашёл? Есть идеи? Я только снимок успел посмотреть.

- Оправдывайся, как хочешь, Роджерс, - безапелляционно заявил Тони, захлопывая историю болезни почти у самого носа Стива, и направился к выходу. - Что ты, хирург с огромным стажем, не смог сразу узнать грыжу, я запомнил. Укажу это в твоём личном деле. А что касается этого парня... Что бы с ним ни было, его симптомы точно вызваны не грыжей и - боже упаси! - не опухолью.

Последнюю реплику Тони выкрикнул, уже будучи в коридоре, и Стиву пришлось подорваться с места, чтобы догнать его. Они уверенно двигались в сторону палаты больного, минуя пост медсестры, когда откуда-то со стороны процедурной появился Питер. Он не сразу заметил Тони, потому что искал, судя по всему, Стива.

- Доктор Роджерс, - обратился он, забегая немного вперёд, но стоило ему наткнуться взглядом на Тони, как бодрый шаг резко сменился ступором.

Питер моментально отвернулся и подошёл ближе к Стиву, прячась за ним. Тони бы возмущённо хмыкнул на такое поведение, но внутри не колыхнулось и грамма раздражения, только стыдливое признание, что он на месте Питера тоже не хотел бы видеться.

- Насчёт мистера Барнса, - немного хрипло заговорил Питер. - Он сказал, что полторы недели назад вернулся из поездки в Африку. Он посетил четыре страны, но у него нет карантинного листа.

- Он был в неблагоприятной зоне и не сидел в карантине? - уточнил Роджерс, и Питер кивнул.

Тони хотел уточнить, где именно путешествовал пациент, но тогда ему пришлось бы заговорить с Питером. Тони не собирался играть в молчанку, но понимал, что Паркер и приближаться к нему не захочет. Насколько бы добрым и понимающим Питер ни был, не стоит ожидать равнодушного смирения с обидными словами от человека, которому фактически признался в...

Старк махнул головой, отгоняя от себя эти мысли, что вновь начали кружить назойливыми мухами. К счастью, они как раз дошли до палаты, и теперь Тони мог с чистой совестью сбросить всё своё негодование на так удачно сидящего здесь и противно улыбающегося Хаммера.

- Ты, - указал на него пальцем Тони, стоило только двери захлопнуться за его спиной, - вон из моего отделения.

От такого резкого заявления в палате мигом воцарилась звенящая тишина. Медсестра, что кружила возле койки, поражённо вскинула брови. Хаммер застыл каменным изваянием, понятия не имея, что ему ответить. Стив и Питер, зашедшие следом в палату, встали немного сбоку, посматривая то на опешившего невролога, то на бычащего Старка. И только мужчина на больничной кровати почти не поменялся в лице. Тони отметил это, не упуская из виду болезненную бледность и тяжёлое дыхание. Пациенту банально слишком плохо, чтобы как-то отреагировать на его слова.

- Старк, - дрогнув нерешительной улыбкой на лице, ожил Хаммер. - Ты ничего не попутал?

- Я - точно нет, - подходя ближе к койке, качнул головой Тони. - Что-то напутала комиссия, которая выдала тебе врачебную лицензию. Понятия не имею, как летальность в неврологии до сих не перевалила все допустимые нормы, учитывая твой идиотизм.

Хаммер, словно рыба, открыл и закрыл рот, не находясь, что ответить. Тони не желал даже смотреть в его сторону, хотя с удовольствием сказал бы что-нибудь ещё, просто выпуская пар. Но напряжённый Питер, который упорно старался смотреть куда угодно, только не на Тони, будто присмирял его.

- Мистер Барнс, верно? - заставил себя взглянуть на пациента Тони. - Должен сказать, что вы попали в моё отделение по ошибке. Советую вам сменить этого бездаря на нормального невролога и полечить свою грыжу. Но ваши симптомы с ней не связаны. Вы жалуетесь на боль в груди, температуру, плохое самочувствие, ещё и ваш анализ крови - всё это...

Тони вдруг запнулся. Все перечисленные им симптомы походили на инфекцию. И это не так сильно волновало, когда он допустил подобную мысль в ординаторской, посмотрев историю болезни. Но слова Питера про поездку в Африку и отсутствие карантина дошли до него только сейчас и заставили отступить от кровати пациента на пару шагов.

- В каких именно странах Африки вы были? - с сомнением проговорил Тони. - Гана, Гвинея, Ангора, Либерия...

- Либерия, - перебил его пациент, который, видя замешательство Тони, заметно напрягся. - Я был в Либерии. А какое это?..

- Всем отойти от кровати, - чётко проговорил Тони, вмиг собираясь. Простой вывод сложился в его голове сам собой, но он абсолютно Старку не нравился. Он глянул на растерянную медсестру, которая, впрочем, его послушалась и отошла чуть в сторону: - Надеть маски, и пациенту тоже.

Тони неосознанно задержал дыхание и вышел из палаты, доставая из кармана телефон и набирая Пеппер. Она ответила почти сразу, уже собираясь что-то недовольно пробурчать в трубку, но Тони не дал ей этого сделать. Ситуация была отвратительной и вовсе не смешной.

- Поттс, идиот Хаммер притащил в моё отделение больного с подозрением на малярию, лихорадку Ласса или...

- Эболу, - проговорил появившийся рядом Питер, выскочивший следом из палаты.

Они молча переглянулись, впервые за этот день осмелившись заглянуть друг другу в глаза и заметив в них похожие панические огоньки.

***

Изолятор, который организовали в палате больного, мало кого успокоил. К тому же пока возводили пластиковые перегородки, ему стало хуже. Тони не зря подметил его состояние, когда вошёл в палату в первый раз. Как оказалось, в начале недели Барнс заметил симптомы обычной простуды, но затем появилась сильная боль в груди и слабость, и он обратился к неврологу, у которого и до этого наблюдался с похожими болями. На деле он наверняка подхватил геморрагическую лихорадку в Африке, что и отразилось в плохом анализе.

Переводить пациента в инфекционное отделение, когда здесь за одно утро с ним успела пофлиртовать половина персонала, не было никакого смысла.

- Что же, - равнодушно выдала Наташа, обводя взглядом сотрудников отделения, что столпились в фойе, и ожидая официального заявления от Поттс, - я работала детской медсестрой, была в горячих точках, и, конечно же, стоило ожидать, что когда-нибудь я окажусь в красной зоне с больным, заражённым одним из самых смертельных вирусов за последние пятьдесят лет. Я собрала все бонусы, мальчики. Вы чем похвастаетесь?

Стив, сохраняя присущее ему смиренное спокойствие, печально улыбнулся. Тони был готов врезать ему, честное слово. Творящаяся вокруг шумиха действовала на нервы. А когда он наткнулся взглядом на грустного задумчивого Питера, сидящего на диванчике неподалёку, стало ещё хуже. К раздражению прибавилась злость, даже не на Хаммера, а на самого себя. Это совершенно отдельное чувство, никак не связанное с больным, нагнетало душевный раздрай. Смотреть на Питера становилось всё тяжелее, но отвернуться от него Тони никак не мог.

- Прошу минуту внимания! - нарушила стоящий стеной галдёж Пеппер. Она дождалась, пока наступила относительная тишина и оглянула всех присутствующих. - Сложившаяся обстановка, безусловно, является чрезвычайным происшествием, но я прошу всех сохранять спокойствие. В данный момент состояние пациента ухудшается, но мы не можем точно сказать, чем именно это вызвано. Официально диагноз не поставлен, но даже его предположение требует от нас принятия строгих мер, соответствующих протоколу.

Тони устало провёл рукой по лицу. Вещать административными формулировками у Поттс всегда получалось без проблем.

- Пациент находится в полностью оснащённом изоляторе. Заходить к нему можно только в специальном костюме, согласно протоколу. К сожалению, до выяснения диагноза рекомендуется всем, кто вступал в контакт с пациентом, оставаться в отделении, - вмиг поднявшийся беспокойный шум ударил по ушам, и Пеппер пришлось почти перекрикивать всех. - Я надеюсь на вашу сознательность! Сегодня же анализы будут отправлены на исследование. Результаты ожидаются в течение двух дней.

- Ты сейчас дыру в нём прожжёшь, - тихо, но надменно протянула рядом Наташа, склонившись ближе к плечу Тони.

Он сердито цокнул, не оборачиваясь к ней. Почему вообще его личные проблемы должны касаться кого-то кроме него самого?

- Тебе нечем заняться?

- Я тут застряла на двое суток, - с досадой оглядывая сотрудников отделения, что обступили Поттс со шквалом вопросов, ответила Романофф. - Думаю, я успею сделать те дела, которые даже не планировала. Главное, ты тоже успей их сделать.

- На что намекаешь? - всё-таки взглянул на неё Старк, наигранно вскидывая бровь.

- Хочешь сказать, ты не понял? - передразнила его Наташа. - Вот сейчас не надо включать артистичного гада. Что бы ни произошло между тобой и Питером, исправь это.

- Слушаюсь, мамочка. Этого от меня ждёшь? Послушания? Я сам разберусь со своими проблемами, - Тони настолько задел назидательный тон Наташи, что он в прямом смысле почувствовал себя подростком, которого отчитывает родитель.

- Тони, - устало хмыкнула Наташа, покачав головой, - если бы со всеми своими проблемами ты действительно разбирался сам, их становилось бы только больше. А началось и закончилось всё тем, что ты так и не оторвался бы от бутылки. Забыл?

- Романофф, - искренне поражённо уставился на неё Тони. Кажется, он пропустил момент, когда вдруг начался этот разбор полётов. - Ты сейчас отдаёшь себе отчёт, кому говоришь всё это?

- О, только не включай строгого начальника. Уж со мной это точно не сработает. Я знаю большой секрет, Тони. И твоё счастье, что я не хочу подставлять Питера из-за тебя.

- Наташа, - зло шикнул Старк, как-то по инерции оглядываясь вокруг, словно опасался, что их кто-то услышит. - Ты бредишь. Тебе бы анализы сдать, а то мало ли, уже подхватила от нашего пациента что бы там ни было.

- Дело не в пациенте, по крайней мере не в этом. В тебе, может.

- Я пациент?

- Это точно, - фыркнула Романофф. - Мы пляшем вокруг тебя, будто ты здесь главный больной. И это даже отчасти правда. Но знаешь, это не моё дело.

- У нас сегодня день откровений? - Тони вдруг стало даже забавно от такой спонтанной прямолинейности Наташи. Нет, она всегда была таким человеком, который без обиняков открыто скажет, что думает на самом деле. Но сейчас он просто не мог понять, с чего вообще начался этот претенциозный разговор.

- У тебя много проблем, Тони, и ты привык от них бежать вместо того, чтобы разбираться. Что ты натворил в этот раз, я даже боюсь подумать. Но я не хочу, чтоб Питер оставался крайним.

- Всё сказала? - безразлично уточнил Тони, когда она молча уставилась на него.

- Наконец-то я это сделала. Близость возможной смерти творит чудеса, - усмехнулась Наташа и выдохнула, ей и правда стало легче. Но секунду спустя она вернула серьёзное выражение и вновь наклонилась ближе к Тони. - Я не могу утверждать, что между вами, но я не слепая. Побудь взрослым хотя бы сейчас, не беги от своих ошибок и исправь всё, пока не поздно. А то мало ли, что может случиться.

Многозначительно и сурово посмотрев Старку в глаза в последний раз, Наташа подобрала карты со стойки, громко шлёпнула ими, собирая в ровную стопку, и ушла. Тони устало прикрыл глаза рукой, надавив на закрытые веки. В какой момент его жизнь превратилась в это драматичное месиво?

***

Тони лежал на привычной кушетке, бессмысленно глядя в побелённый низкий потолок. Сквозняк, гуляющий по лестничной площадке, неприятно забирался под штанины, вызывая мурашки, но заставить себя накинуть плед Старк не мог. Он не решился положить его даже под голову, потому что и так без остановки думал о Питере, а его подарок угнетал лишь сильнее, намекая Тони, кого он потерял.

Оказалось слишком сложно взять и решить, что со всем этим делать. Он без конца прокручивал в памяти собственные слова, а следом представлял, что Питер чувствовал от каждого из них. Хотелось выть. Он надеялся, что Питер сейчас бегает по отделению, выполняя поручения Роджерса, и вовсе не думает об отвратительном придурке, которого ему не посчастливилось выбрать себе в наставники. Но как бы Тони ни пытался уверовать, получалось плохо. Вряд ли Питер может не думать о нём. Слишком искренними и ясными были все его чувства, написанные на лице.

Нет, он просто идиот! Идиот и трус. Наташа права. Он старался бежать от проблем и собственных ошибок, потому что их осознание наваливалось на плечи тяжким грузом. Раньше Тони никогда не страдал чем-то подобным. Он всегда верил в свою правоту, не сомневался ни в одном решении. Однако та вина, какую он нёс после случившегося в Афганистане, подкосила его. Мысли об этом давались нелегко, словно он вновь возвращался на приём у психолога, который промывал ему мозги и постоянно талдычил: «Вы не виноваты, не принимайте всё на свой счёт, вы не ошиблись». Отвратительнейший совет, что можно услышать от психолога. Он не виноват? Тогда, может, он вообще ни в чём никогда не виновен? Это всё обстоятельства и люди вокруг. Ведь так проще, свалить на кого-то.

Тот парень оказался психом, и Тони, сохранив ему жизнь в мучениях, ни капельки на это не повлиял. Те люди в полевом госпитале выбрали опасную работу, на которой могли умереть и умерли. Пеппер сама виновата в его поведении, ведь она силком затащила его в больницу, когда он не хотел этого. Пациенты зачастую такие придурки, что непонятно, как они вообще дожили до своих лет. И Питера никто не просил быть таким, какой он есть. Никто не заставлял его влюбляться в Старка и влюблять того в себя.

Но правда в том, что все эти оправдания бессмысленны и трусливы. Всё совсем не так. И убеждать себя в подобном отвратительно. Тони был виноват и совершал ошибки. И в тот момент, когда в груди родилось желание ответить Питеру, и слова почти сорвались с его языка, Старк понимал, что вновь ошибётся и только ухудшит их положение. Он не смог бы вернуть всё назад, забрать их обратно, отменить те проблемы, что могли бы начаться следом. Он опять оказался бы виноватым.

После того случая в лифте Питер сказал ему своеобразное кредо, с каким пришёл в эту больницу. Он так просто говорил про вину, которую готов был взять на себя, совершенно не понимая, что это значит на самом деле. Тони, живущий с этим чувством и не желающий ни в каком виде брать ещё большую ответственность, мог сказать это точно.

Тони мог сколько угодно выводить из себя Стива, закрывать глаза на беспокойство Беннера, заваливать Пеппер жалобами и бумажками - всем этим он пытался отпихнуть их от себя, потому что та жалость, что они источали, раздражала. Она напоминала о случившемся, о вине, ответственности и одолжении, что они все делали для него, привязывая к себе, только ухудшая ситуацию.

А Питер вёл себя совсем не так. Конечно, он не знал истории целиком, но всё равно воспринимал Тони иначе, нежели любой другой человек в больнице. Поначалу Старк списал это на наивное поклонение, учитывая события в прошлом, но постепенно он понял, что Питер просто подмечает то, чего не видят остальные. Он не стремился напомнить о чём-то плохом, смотрел глубже и видел то, что есть на самом деле. Не пытался жалеть, изменить что-то, он понимал Тони, как никто другой, принимал его, и этого стало вполне достаточно, чтобы отпустить все плохие мысли и действительно вздохнуть полной грудью. Питер стал тем лекарством, без которого жить становилось невыносимо.

Но Тони лишил себя волшебной таблетки, потому что боялся призрачных последствий. Идиот? Идиот!

Поступивший из отделения вызов показался громом среди ясного неба. Пусть небо оставалось совсем не ясным, но эффект оказался схожим. Тони сел, свесив ноги с кушетки. Идти туда абсолютно не хотелось, но его пациенту-подкидышу становилось всё хуже, и судя по тому, как настойчиво трещал сигнал о вызове, дело труба.

***

Когда Тони добрался до изолированной палаты, его внимание привлекла царящая внутри кутерьма. Остальные врачи, судя по всему, были на плановых операциях, которые никто не отменял, несмотря на карантинные меры. Внутри оказалась парочка медсестёр, которые растерянно заглядывали за пластиковые перегородки изолятора, а в руках трепали часть спецкостюма. Приборы пищали, извещая о проблемах с сердцем и дыханием. Повсюду была кровь, а самого пациента на койке не оказалось, что на мгновение вызвало у Тони своеобразный ступор. Но следом из-за кровати показалась знакомая макушка, и Старк мгновенно ожил, подскакивая ближе.

- Питер, какого чёрта ты без костюма?! - только и смог выговорить он, пока медсёстры рядом пытались подготовить второй костюм и говорили что-то о подскочившем давлении и начавшемся следом кровотечении.

Это объясняло такое количество крови и что пациент, вероятно, упал с койки. Вот только всё внимание Тони было сосредоточено лишь на Питере, что сидел на полу рядом с бессознательным мужчиной в луже той самой заражённой крови. На Паркере был только низ спецкостюма, обычная маска и перчатки. Скорее всего, когда больной упал, Питер ринулся ему на помощь, не успев полностью одеться правильно.

- Немедленно уходи оттуда! - выкрикнул Тони, натягивая на себя комплект, который подали ему медсёстры.

- Я уже здесь! - ответил Питер, чертыхаясь, потому что кислородная маска ничем не помогала.

Тони хотел вновь открыть рот, приказав убраться из изолятора, но монитор противно пискнул, сообщая о серьёзном падении давления. Тони даже наполовину не был одет в этот идиотский костюм.

- Нужно что-то делать с дыханием, - стараясь не обращать внимания на остановку сердца, Питер пытался одновременно протереть шею пациента от крови и рукой найти в ящиках рядом набор для трахеотомии.

- Нет, сначала сердце, - прервал его Тони, плюнув на попытки нацепить этот дурацкий скафандр. - Эпинефрин десять кубов. Там должен быть готовый шприц в ящике с медикаментами для экстренной помощи.

Питер послушно потянулся к верхнему ящику, почти сразу находя нужный шприц. Он быстро ввёл лекарство и замер вместе со Старком. Показатели на мониторе понемногу начали повышаться, и Питер вновь вернулся к ящикам, ища набор.

- Он должен быть слева в третьем снизу, - прикинул Тони наугад, не оставляя попыток облачиться в этот комбинезон. Как вообще в нём можно успеть оказать скорую помощь? Паркер достал нужную упаковку, мигом вскрывая её. - Аккуратно, там острый...

Он не успел договорить, потому что Питер зло шикнул, зажимая левую ладонь, порезавшись. Он отбросил в сторону испорченный комплект и потянулся за другим, на этот раз извлекая инструменты осторожнее.

- Помнишь, как делать? - почти прилип к перегородке Тони, наблюдая за действиями Питера, пока тот обрабатывал шею пациента и пальцами пытался нащупать нужный хрящ трахеи. - Это щитовидный, спустись немного ниже. Ты почувствуешь провал - это то место. Делай надрез и вставляй трубку.

Питер чётко выполнил все указания, тут же подсоединяя к трубке в трахее кислородную подушку и начиная размеренно сжимать её, восстанавливая вентиляцию. Приборы отобразили приходящие в норму показатели. Питер облегчённо выдохнул, присаживаясь на пол рядом с пациентом. Он устало взглянул на Тони. Измотанный этой неожиданной ситуацией, весь в чужой крови, он заставлял сердце Старка беспомощно сжиматься не то от волнения, не то от нежности. Тони почти позволил себе изнурённо выдохнуть, пройдясь взглядом по всему Питеру, и вдруг резко нахмурился. Внутренности занесло ледяной коркой, когда до него дошло, что он увидел.

- Питер, - еле-еле выговорил он, не сводя глаз с окровавленной перчатки. - Твоя рука.

Паркер недоумённо проследил за его взглядом, поднимая ладонь. Через большую дыру на перчатке, повреждённой скальпелем из набора для трахеотомии, сквозь следы чужой крови проглядывалась приличная царапина.

Как написали бы в любой книжке про инфекции, контакт раны с кровью больного практически гарантирует заражение. Питер и Тони это прекрасно понимали.

========== Часть 13 ==========

Легко ли влюбиться в Тони Старка?

Проще не придумаешь, ответил бы Питер. Правда, прогрессировать влюблённость будет постепенно. По крайней мере у Паркера получилось именно так. Поначалу он был неравнодушен к образу гениального врача. Постепенно сквозь пелену слепого восхищения профессионализмом пробивалось влечение к невероятному мужчине. При одном взгляде на Старка становилось жарко и совсем немного стыдно от тех мыслей, что крутились в голове. Всё тот же шмель в груди жужжал без остановки, наматывая круги, и Питеру не хотелось терять это ощущение.

После первого раза в ординаторской Паркеру было не по себе. От осознания, что он выпросил секс у Старка потому, что на душе скребли кошки, хотелось стыдливо прикрыть горящее лицо руками и больше никогда не попадаться Тони на глаза. Однако, немного поразмыслив на этот счёт и бесчисленное количество раз прокрутив в голове случившееся, Питер пришёл к выводу: потеря пациентки и желание переспать со своим руководителем мало связаны между собой. Раздрай в душе в тот момент помог ему переступить черту собственной неуверенности, ибо Питер никогда в жизни не предлагал себя подобным образом! Старк влиял на него крайне странно, подначивая следовать собственным желаниям и фантазиям, которых раньше Питер стеснялся и избегал.

Раскрепощённость и безумное удовольствие заметно повлияли на него. Они плотно засели в голове, звенели отголосками того наслаждения, и желание вновь пережить подобные ощущения сводило с ума. Питер буквально зациклился на этом, стал совсем дёрганным и раздражительным, понимая очевидное: одноразовая акция не предполагает продолжения. К тому же Старк прямо заявил, что их отношениям лучше остаться на уровне наставничества. Легко сказать! Попробуй прямо и без подтекста смотреть в глаза человеку, чей член побывал у тебя во рту и тебе это понравилось.

В общем, мистер Старк оказался прав. Один секс не решил проблему с царящим между ними напряжением, а лишь усилил его в сто раз, ведь теперь они понимали, чего себя лишают. Дурацкий пациент, без конца капающий на мозги, доводил Питера буквально до трясучки, ухудшая его состояние. Расстроенный и возбуждённый, он понятия не имел, куда себя деть и как решить проблему в общении со Старком. Тот по-прежнему его руководитель, и хотя у Питера сводило в паху при одном взгляде на эту совершенную бородку, а по шее бежали мурашки от фантомных колких ощущений на коже, нужно было найти решение, компромисс.

Иногда Паркеру казалось, что Тони заглядывается на него с теми же мыслями. От этого теплело всё внутри, будто кто-то включил печку, хотелось предаваться наивным мечтам и фантазиям. Но Питер качал головой и пытался отогнать такие мысли подальше. Это бред, он стал для Тони одноразовым приключением, и пусть воспоминания о поведении Старка были чересчур горячими и западающими в душу, это ничего не меняло.

Питер и дальше бы думал, что ему мерещатся взгляды наставника и его возбуждённое напряжение, но, когда в процедурной Тони прямо предложил ему повторить, Паркер мог только радостно лыбиться, соглашаясь абсолютно на всё. Это по-настоящему! Тони тоже хотел его не меньше. Самооценка Питера взлетела до небес, стирая все границы. Он готов был из кожи вон вылезти, но доказать Старку, что тот не зря прервал такую строгую изоляцию друг от друга. Питер вытворял такие вещи, что самому становилось стыдно, и одновременно с этим - чертовски хорошо. Он старался насладиться каждой секундой, как и в прошлый раз. Так, на всякий случай. Это ведь правда должен был быть единственный раз.

Однако случился ещё один и ещё - и вдруг у них открылись глаза на простую истину. Питер не собирался навязывать Старку отношения, а тот их и не предлагал. Зато смог выдать другую идею, весьма заманчивую и многообещающую. Секс по договорённости позволял избавиться от напряжения, мешавшего нормально работать, да ещё приносил удовольствие. Может быть что-то лучше?

Оказалось, может. Очень быстро Питер понял, что ждёт не просто секса после дежурства, острых ощущений от вынужденной тишины и сладкой развязки. Он получал всё больше удовольствия от прикосновений во время прелюдии, долгих ласк горячими ладонями, что дорывались до каждого сантиметра его тела, и затяжных поцелуев, без конца осыпающих его лицо и шею. Питер получал всё больше удовольствия не от самого секса, а от того, что он был именно со Старком.

Такое открытие заставило Питера внимательнее присмотреться и прислушаться к самому себе. Порою он действительно не мог отвернуться от Тони, перестать улыбаться ему или болтать без умолку, потому что связное понимание реальности махало ручкой, стоило им остаться наедине больше минуты. Это не было похоже на флирт, обыгрываемый когда-то давно. Это что-то совсем новое, необузданное, странное, но невероятно приятное и воодушевляющее. Питер был готов улыбаться всему миру. Дыхание перехватывало, в голове стоял приятный туман, словно он залпом выпил бутылку шампанского. Именно шампанское, ибо вибрирующее, дрожащее чувство на языке и в горле, не дающее нормально формулировать мысли и складывать их в слова рядом с Тони, напоминало табун пузырьков, обжигающих внутренности.

Питер оказался совершенно пьяным и влюблённым, и две эти вещи были взаимосвязаны. И ладно бы он продолжал влюбляться в Старка как в самого горячего и желанного мужчину, какого только мог себе вообразить. Но, к сожалению, вышло совсем не так.

Чем чаще Питер заглядывался на Тони с целью полюбоваться, тем внимательнее подмечал мелкие детали в его поведении, поступках, действиях, которые открывали того с новых стороны, совершенно другим человеком. История про Афганистан заметно сказалась на восприятии, после неё Питер чувствовал связь между собой и Старком, словно их по рукам сковал один общий секрет. Однако этот секрет не висел на его шее мёртвым грузом, не заставлял испытывать жалость и бранить судьбу за несправедливость. Он до сих пор придерживался идеи, что видит в Старке то, чего не замечают другие. И уже это привязывало похлеще любого знания о событиях прошлого. Питеру хотелось именно так, нравилась мысль о своеобразной избранности, что только он знает правду и имеет возможность общаться и работать с тем Старком, который был на самом деле, а не с тем, кого хотели видеть в Тони окружающие.

Это по-своему влияло на его чувства, и в какой-то момент Питер осознал, что видит перед собой не гениального сексапильного доктора Старка, а цепляющего, самого невероятного и красивого Тони. Именно Тони проник в его душу и мысли, поселился в них, обосновываясь надолго, буквально вытесняя собой всё остальное. Питер не чувствовал себя помешанным или одержимым - он был влюблённым и счастливым. Это не была больная влюблённость в надуманный образ или потрясающую внешность. Питер влюбился в немного странного человека, со своими тараканами и принципами, определёнными взглядами на многие вещи, которые не каждый мог понять и принять. Но Питер, казалось, понимал Старка полностью. Хотя главный вопрос в этой задачке всё ещё оставался без ответа, Паркер не сомневался, что когда-нибудь докопается до сути.

Влюблённость окрыляла его, относилась к тому типу чувств, которые рождаются медленно, загораются маленькой сверкающей искрой, что может потухнуть в любую минуту от неподходящего поступка или неправильных слов. Но она не гасла, а разгоралась всё сильнее, росла, набиралась сил, пока в один прекрасный день Питер не понял, что буквально пылает изнутри. Словно настоящая лихорадка, эти чувства заставляли его мелко подрагивать рядом с Тони, дышать чаще, а сердце в груди заходиться в тахикардии. При всём этом его температурная кривая точно не была изнуряющей или извращённой. Испытываемые ощущения не приносили Питеру дискомфорта, наоборот, он чувствовал себя как никогда хорошо. И, конечно, вряд ли бы Паркер так пропал в человеке, не находя ответных чувств.

Питер с уверенностью отмечал взгляд, улыбку, прикосновение, даже манеру говорить. Раньше он сомневался, что видит правильные желания Старка, списывая это на чересчур мощное вожделение. Но чем больше времени он проводил рядом с ним, чем лучше учился различать каждую эмоцию, тем правильнее угадывал настроение и самые незначительные изменения. Не составило труда подметить, как постепенно в глазах Тони загоралось нечто, похожее на ту искру, что тлела в самом Питере. Он будто видел её отражение, сверкающие блики собственных чувств во взгляде напротив. Он не хотел обманываться, поэтому не поверил сразу. Лишь со временем, подмечая остальные детали, Питер заметил, как меняется отношение Тони к его телу. Касания оставались жадными, горячими, но теперь были такими мягкими, осторожными и внимательными, словно Старк старался исследовать каждый сантиметр его кожи, чётко запомнить ощущения на своих пальцах и при этом свести Питера с ума. Поцелуи, жесты, эмоции, которые Тони испытывал рядом с ним, даже обычная улыбка - всё изменило свой тон и подтекст. Эта взаимность стёрла последние преграды между ними, окончательно убеждая Питера в правильности его чувств.

Перемены были заметны не только в их отношениях, но и в целом в поведении Тони. Питер отметил это случайно, во время очередного приёма в амбулатории. Пациент попался отвратный, без конца наезжал на каждого врача, что лечил его до этого. Питер с опаской ждал момента, когда Старк не выдержит и выскажется, но тот молчал, а потом вовсе взглянул на Паркера, глубоко вздохнул, не отводя глаз, и смиренно принялся заполнять карту. После этого случая Питер, наконец, увидел картину целиком. Тони словно стало легче. Он расправил плечи и смотрел на всё вокруг со снисходительной ухмылкой, а от улыбки, что он теперь дарил Паркеру, в уголках его глаз собирались лучистые морщинки. Мысль, что причиной всех этих изменений является Питер, заставляла счастливо задыхаться от бури чувств внутри.

Если Старк хотя бы пытался маскировать свои чувства для окружающих, и Питеру пришлось потратить немало времени, чтобы окончательно их разглядеть и убедиться, то у самого Паркера так совсем не получалось. Он не умел врать, скрывать собственные эмоции, к тому же такие сильные. Последние недели он еле сдерживался, чтобы не сказать Тони в лицо всё, как есть. Хотя тот, наверняка, и сам прекрасно видел.

Питер же не мог не заметить, что после Рождества в Старке что-то переменилось. Было непонятно, что именно и в чём причина, но странная чуйка подсказывала: что-то неладно. Это немного испугало, и в момент того странного последнего раза, что выделялся даже на фоне событий в гинекологическом отделении, Питер явственно ощущал напряжение и душевные метания, в каких пребывал Тони. Он хотел ему помочь, подсказать что-то, хотя и не знал причину. Душевный и эмоциональный накал смешались, и он выдал то, что старательно держал за зубами столько времени.

Когда их застукали, а следом началась сбивчивая обидная тирада, Питер не поверил ни одному слову. Может быть, в чём-то он и наивный, но точно не дурак и не слепой. И даже если все эти чувства он надумал и нафантазировал, когда пытаются обидеть и порвать отношения, смотрят в глаза, а Тони ни разу не осмелился взглянуть на него. Он выглядел побитым псом, и у Питера болезненно сжималось в груди от этой картины. Старк оставался тем же сложным человеком, съедаемым страхами и, вероятно, виной, что заставили его сердце затвердеть, покрыться металлической коркой и не верить самому себе.

Питеру было обидно, но куда больше угнетало отсутствие понимания, как теперь помочь Тони. Он искренне этого хотел, и во время немых отношений у него даже получалось, учитывая блестящий взгляд и улыбки, на которые Старк не скупился. Может, стоило дать ему немного времени, чтобы прийти в себя? Однако, столкнувшись в коридоре, по дороге в палату, и заметив сожаление и печаль на лице Тони, Паркер окончательно убедился в своей правоте: это был наигранный спектакль, причинивший боль далеко не Питеру.

Он не мог высидеть долго, ожидая непонятно чего, и решил всё же поговорить, прекрасно зная, где может прятаться Старк, предаваясь самобичеванию. Питер как раз направлялся в сторону пожарной лестницы, когда поступил вызов в палату с изолятором.

Дурацкий костюм никак не хотел надеваться. От вида такого количества крови и спешки у Питера тряслись руки и натянуть на себя предписанный протоколом скафандр не представлялось возможным. Извещение аппаратов о нарушении дыхания подгоняло не хуже хлыста. Плюнув на всё, Питер нацепил обычную маску и перчатки и зашёл в изолированный блок, принимаясь за дело. Он так сосредоточился на единственной задаче, что не замечал ничего вокруг, кроме писка аппаратов и плачевного состояния больного. Сквозь эту завесу к нему смог прорваться лишь голос Тони, появившегося в палате.

Конечно, Питер понятия не имел, чем всё закончится. В тот момент он думал о пациенте и что должен ему помочь. И слишком быстро сам превратился из врача в больного. В изоляторе поставили вторую койку, полностью следуя инструкциям при подобном происшествии. Питер не был заразным, в отличие от Барнса, но уже ощущал себя таковым. Казалось, он чувствует, как вирус передвигается с током его крови по организму, постепенно заполняя собой каждую клетку. Как врач, Паркер понимал, что вылечить даже такое заболевание, какое предполагали у пациента, на ранних стадиях вполне реально. Но когда заражаешься смертельным вирусом сам, мысли о скорейшем выздоровление приходят в голову вовсе не в первую очередь.

Питер сидел на кровати, поджав колени, и без конца прокручивал в голове события последних месяцев. Он задумчиво пялился в окно, за которым царила долгая зимняя ночь, и следил за медленно падающими хлопьями снега. Свет в палате приглушили, а мистер Барнс давно провалился в беспокойный сон. Питеру спать совсем не хотелось.

Когда пациент пришёл в себя после случившегося и заметил вторую койку, то задал вопрос, что произошло. Паркер не стал бы на него отвечать, но ответила медсестра, которая в тот момент ставила капельницу. После её ухода, Барнс спросил, не жалеет ли он.

- Жалею о чём? - нахмурился Питер, не сразу вникая в суть вопроса.

- Что ценой собственного здоровья спасли человека, которому и так умирать.

- Вам помогут, не волнуйтесь, - тут же включил назидательный тон Паркер, но его почти сразу перебили.

- Я понимаю, чем, вероятно, болен, - хмуро, но спокойно проговорил больной. - Учитывая случившееся недавно, вряд ли это хороший знак. Вполне нормально предполагать, что от запущенной смертельной болезни тебя никто не вылечит. Просто жаль, что это затронет кого-то ещё.

- Нет, я не жалею, - уверенно ответил Питер, помолчав секунду. - Это моя работа, и я выбрал её не просто так. Я сделал то, что должен был.

Барнс, судя по всему, жутко устал от своей предыдущей реплики и кивнул на слова Питера, смерив его долгим проницательным взглядом. Он заснул, как только погасили свет в коридоре, и Паркер остался наедине со своими мыслями.

За этот вечер Питера успела навестить куча людей, с которыми он познакомился во время работы: начиная пугающим травматологом и Вандой и заканчивая мисс Поттс. Но Тони осмелился прийти только глубокой ночью, когда, казалось, в больнице остались только они с Питером.

Старк замер в дверях палаты, словно не решаясь зайти дальше. Питер даже хотел пошутить, мол, он не заразный и к нему можно подойти поближе, но передумал. Выражение лица Тони было слишком обеспокоенным и виноватым, чтобы выдавить из себя хоть что-то.

- Я... Больше не смог ходить под дверью, - Тони нервно втянул воздух носом, бегая взглядом, боясь посмотреть на Питера. - Я пойму, если ты меня выгонишь, потому что не хочешь видеть. Но я не в состоянии найти себе место, зная, что ты здесь один, после случившегося.

- Я не собираюсь тебя выгонять, - прямо ответил Паркер. Заметив, как Тони косо глянул в сторону пациента, он догадался, что того смущает: - Он спит.

Тони кивнул, то ли показывая, что принял этот факт, то ли стараясь настроить самого себя.

- Что же, тогда я хотел бы сказать то, что собирался. И что должен, - он спрятал руки в карманы халата и наконец поднял глаза, тут же выдавая с потрохами собственный виноватый настрой. - То, что я наговорил тебе в ординаторской... Питер, это неправда. Я так не думаю, потому что...

- Я знаю, - перебил Питер, рассматривая свою забинтованную руку.

- Знаешь? - искренне и озадаченно протянул Старк.

- Конечно, Тони, - прикрыл веки Питер, облокачиваясь затылком о стену, к которой была приставлена кровать. - Мне было сложно поверить хоть в одно твоё слово. Ты просто не видел себя со стороны в тот момент. Единственное, я не понимаю, чего ты испугался? - недоумённо взглянул он на Старка. - Что нас кто-то увидел? Или того, что я сказал?

- Я уже наделал столько ошибок к тому моменту, - немного помолчав, выдал Тони. - Наташа застукала нас из-за меня. А перед этим я мог всё испортить ещё больше, потому что чуть не ответил тебе.

- Ты хотел мне ответить? - удивлённо моргнул Питер, чувствуя, как в груди приятно кольнуло. - А что в этом плохого?

Тони старался собраться с мыслями. Он провёл рукой по волосам, выдыхая через зубы.

- Я не должен такое говорить, понимаешь? Надо услышать эти слова от кого-то, кто подходит тебе больше, чем я, - Паркер уже открыл рот, желая возразить, но Тони вскинул руку. - Не перебивай, раз уж я начал говорить об этом. Понятия не имею, как мы пришли к такому. Как невинный флирт перерос в секс по-коллегски, а затем в признания в любви. У меня туман в голове, когда я думаю об этом. И это пугает, знаешь? - нахмурился он. - Я не заметил, как буквально заболел тобой. Раньше я приходил на работу, чтобы отвлечься. А теперь - из-за тебя. Я чувствую всё это и мне страшно при мысли, что ты чувствуешь себя также.

- Почему? - окончательно запутавшись, вскинул брови Питер. - Разве тебе плохо от этих чувств? Почему мне должно быть?

Тони заглянул ему в глаза, долго пытаясь что-то разглядеть в них. Он облизнул губы и разочарованно хмыкнул.

- Потому что, когда я подведу тебя, будет чертовски больно, - тихо проговорил он.

- Почему ты должен меня подвести? - также тихо спросил Питер, словно боялся спугнуть это странное откровение.

- Я такой, понимаешь? - дёрнул плечом Тони, покачав головой. - Я эгоист с кучей проблем, который создаёт их другим. Я просто пользуюсь тобой, как пользуюсь всеми остальными. И это моя главная ошибка, о которой я без конца жалею, но не могу прекратить...

- Да что ты заладил! - не выдержал Паркер, вновь услышав это дурацкое слово. - Ошибка, ошибка! Ты... - он негодующе взмахнул рукой и вдруг замер, уставившись в одну точку. До него, наконец, дошло. Боже, всё же было ясно как день. - Ты думаешь, что ошибся тогда.

Он изумлённо уставился на Тони, который явно сбился с мысли из-за такого спонтанного заявления. Питер слез с кровати и подошёл к перегородке, что отделяла их друг от друга. Стоять так было неловко, и он не придумал ничего лучше, чем сесть на пол, скрещивая ноги.

- Я знаю про Афганистан, - признался он, смотря на Тони снизу вверх. Тот не сразу поверил в услышанное, но всё же прикрыл глаза и покачал головой.

- Даже спрашивать не буду, кто проболтался, - устало протянул Старк. - Но теперь понятно, почему у тебя не возникало вопроса про шрамы.

- Мне всё равно, что они у тебя есть, - честно признался Питер. Тони вновь взглянул на него, услышав такие слова. Паркер кивнул на пол, предлагая ему сесть также. - Я решил задачку.

- Какую? - вскинул бровь Тони, опускаясь рядом с перегородкой и повторяя позу Питера.

- Я пытался понять, что не так. Ясно, что ты чувствовал себя виноватым. Но дело ведь не в этом, - начал Паркер, внимательно следя за реакцией Тони. - Они думают, что ты ненавидишь свою работу. А я знаю, что ты обожаешь её всей душой. Я знаю, что ты скучаешь по операционной, но не решаешься войти туда. Ты хочешь помогать людям, пусть они тебя и раздражают, но ты будто не хочешь быть заметным. Больной знает имя врача, который его оперировал, но понятия не имеет, кто направил его из приёмного отделения с диагнозом. Ты думаешь, что ошибся, и боишься ошибиться опять?

Питер чувствовал, как в предвкушении замерло всё внутри. Ожидание разгадки натянулось, словно струна, и готово было вот-вот лопнуть от нетерпения. Тони долго смотрел на него, разглядывая так, словно видит впервые. В конце концов он тяжело вздохнул и провёл руками по лицу.

- Я не уверен, - выдал он, и Питер уже хотел открыть рот и уточнить, что он имеет в виду, но Тони вновь заговорил, задумчиво поглядывая в пол. - Понимаешь, когда хирург держит в руках скальпель, он не должен сомневаться. Я всегда знал, что я делаю и для чего, я никогда не сомневался в себе. Но после того случая, я это потерял. С одной стороны, я знаю, что поступил правильно, спасая тому парню жизнь, я делал свою работу. Но с другой, причины для этого у меня были вовсе не возвышенные. Я не беспокоился о пациенте, просто это был мой принцип. Я следовал ему, потому что никогда не проигрывал. В первый день интернатуры ты сказал про своё кредо. Если мог, но не сделал, всегда будешь виноват в том, что не предотвратил. Я всегда думал также. Сделай всё, что можешь. Я сделал. А потом подумал, что мог бы этого не делать - и предотвратил бы кучу смертей. Я не уверен, что поступил правильно. Поэтому мне кажется, что я несу ответственность за то, что там случилось.

От этого откровения Питер замер, боясь вздохнуть лишний раз. Он должен был визжать от радости, что фактически оказался прав, но смотря на хмурого, открытого и искреннего Тони Питер мог лишь жалеть, что их отделяет перегородка, представляясь настоящей кирпичной стеной. Старку сложно давались эти слова. Хотелось как-то подбодрить, показать, что он не один, обнять. Но Питер мог только подсесть ближе.

- Пеппер притащила меня в больницу, - продолжил Тони, хмыкнув от такой формулировки. - Буквально, они с Роджерсом выкрали меня из собственной квартиры и заперли здесь. Она думала, что работа заставит меня поменять своё мнение, вернёт всё назад. Не вышло. Каждый раз, когда я подходил к операционной, у меня тряслись руки, потому что я представлял, что буду отвечать за человека, который лежит на столе, - Старк взглянул на свои ладони, следом сжимая их в кулаки. - Как я могу быть ответственным за кого-то, если не уверен в собственных действиях? Я отказался от операций, сбежал в приёмное. Ты прав, там я просто один из многих врачей, которого никто не знает. Я понятия не имею, что за человек передо мной. Это будто снимает с меня часть обязанностей. Я просто могу делать то, что мне нравится. Я понимаю, что занимаю чужое место. Я не заведующий, я не должен быть твоим руководителем, потому что ничему тебя не научил. Это всё делает меня ещё более виноватым. Не говоря уже о тебе, я виноват перед Пеппер, которая терпит меня. Я провоцирую её на увольнение, чтобы избавиться от этого чувства и долга. Но мы оба понимаем, что без этой работы я не смогу. Я плохо сплю ночью, и вырубаюсь только после дежурства в приёмном.

Питер подумал, что в этот момент он действительно узнаёт Старка с той стороны, о которой не знает никто. Вероятно, даже мисс Поттс не догадывалась о таком. Это по-своему трогало его, но сам смысл слов отзывался ноющей тоской.

- Питер, - прошептал Тони, широко открыв глаз, - я даже сейчас виноват перед тобой. Если бы я пришёл раньше, а не плёлся черепахой, потому что был не в настроении, ты бы не остался один на один с критической ситуацией, не наплевал бы на защиту и не сидел бы сейчас здесь.

- Я бы всё равно зашёл сюда, - твёрдо возразил Паркер, хотя от рассказа Тони в горле стоял ком. - Не потому что ты пришёл поздно, а потому что я такой. И это мой принцип. Я не считаю, что ошибся. Так же, как и ты не ошибался, - выразительно взглянул на него Питер, пытаясь через взгляд и слова донести всё, что лежало на душе. - Пациенты умирают, все умирают. Ты сам мне это сказал. Но мы не должны умирать вместе с ними. Какой смысл бояться того, что ещё не случилось, если это мешает тебе быть собой и жить. Я же видел, каким ты стал за то время, пока мы были вместе. Ты был собой, был настоящим, - уже хрипло договорил он. - Мне кажется, я знаю тебя лучше всех.

- Думаю, тебе не кажется, - согласно улыбнулся Тони.

Питер вновь поймал в его глазах искру, которая так рьяно отзывалась в нём самом. Это притягивало, пробуждало неимоверное желание оказаться ближе, настолько, насколько это возможно. Будто подумав о том же, Тони подсел вплотную к перегородке и коснулся её пальцами. От такого доверительного любовного жеста Питер не сдержался, рвано всхлипнул, и ответил на подобие прикосновения. Ему казалось, что тепло чужих пальцев ощущается даже сквозь пластик, проходит по его руке вверх и попадает внутрь, растворяясь в собственных горячих ощущениях.

- Пожалуйста, не убегай от меня, - надорванно протянул Питер, не справляясь с избытком чувств, пульсирующих внутри так сильно, что в груди становилось тесно, и для воздуха места совсем не осталось. - Ты словно пациент, которого я могу вылечить и поставить на ноги, а он отказывается. Ты вовсе не безнадёжный, Тони.

Старк не сводил с него глаз, впитывая каждую эмоцию, проявляющуюся на лице. Он улыбнулся так, как улыбался только Питеру, и ничто уже не казалось такой уж преградой: ни перегородка, ни личные проблемы и ошибки, ни страхи и сомнения о будущем.

- Для начала мне нужно поставить на ноги тебя. Мне всё равно, что это за зараза, клянусь, я тебя вылечу.

Он сказал это серьёзно, пусть и с налётом особого шарма, каким обладал только Тони Старк. Питер уже не мог связно мыслить, поэтому его хватило лишь на самую счастливую улыбку, которую он только мог выдать.

- А я - тебя.

***

Питер знал, что результат анализа должен прийти к вечеру второго дня, но понятия не имел, почему так изводит себя этим. Его уже начали лечить, пусть и с профилактической целью.

Когда в палату зашла целая толпа врачей, Питер на секунду испугался. Он не сразу понял, что это были все его знакомые, с кем он успел поработать: Роджерс, Наташа, Мишель, Ванда, даже Одинсон из травматологии. Вот теперь Питер совсем ничего не понимал, пока вперёд не вышел Тони, держа в руках белый конверт.

- Мистер Барнс, пришли результаты ваших анализов, - провозгласил Тони, со всей артистичностью и драматизмом взглянув на пациента. - Это не Эбола, - от этих слов Питер облегчённо улыбнулся, понимая, что самый худший вариант исключён. Возбуждённый новостью, он подскочил со своей кровати, подходя ближе к перегородке. - У вас лихорадка Ласса. Не менее заразная и неприятная, но хорошо поддающаяся лечению. Поэтому мы вас вылечим. А затем доктор Роджерс займётся вашей грыжей.

- Так я не умру? - абсолютно спокойно уточнил пациент.

- Точно нет, - хмыкнул Тони и выразительно посмотрел на Питера. - И доктор Паркер совершенно не зря ринулся помогать вам вопреки инструкциям. Он действительно спас вам жизнь, хотя не знал, чем именно вы больны и чем может заразиться сам. В самом деле героический поступок, достойный настоящего врача. Молодец, Питер.

В его словах не было и капли пафоса. Тони говорил то, что есть на самом деле. Когда-то Питер мечтал, что Старк признает его и назовёт равным себе. Но эти слова звучали не просто похвалой. Они были пропитаны неимоверной гордостью и восхищением, и это ввело Питера в настоящий ступор. Когда его друзья - врачи с именем и опытом - вдруг начали аплодировать, громко хлопая и подбадривая, соглашаясь с Тони и восхищаясь поступком обычного интерна, Питер не знал, куда деть собственное смущение, но в очередной раз убедился, что сделал правильный выбор.

========== Часть 14 ==========

Питер без интереса листал прошлогодний медицинский журнал, который ему любезно предоставила Наташа. Он уже четвёртую неделю чах в больнице, с детским нетерпением дожидаясь своей выписки. Как и предполагалось, он всё-таки заразился от пациента, но из-за своевременного лечения перенёс лихорадку в лёгкой форме, наподобие затяжной простуды со слишком долгим периодом восстановления. После первого отрицательного теста его перевели в обычную палату, а вот Барнс до сих пор проходил терапию, поскольку его случай оказался более запущенным. Для выписки Питеру осталось дождаться отрицательного результата контрольного теста - и он наконец-то сможет вырваться из этих стен. В смысле, отбыть в качестве пациента и вернуться в роли врача, всё же, она была ему больше по душе.

Аккуратный стук в дверь привлёк внимание Питера. Он улыбнулся, стоило Тони появиться в палате. Хмурое настроение моментально испарилось, а в голове стало по-хорошему пусто. Старк ухмыльнулся, заметив сияющее обожание, которым Паркер буквально светился, подошёл поближе к кровати и продемонстрировал белый лист бумаги.

- Скажи, что это мой отрицательный тест, и меня выписывают, - с отчаянным предвкушением Питер заглянул ему в глаза.

- Что? Нет! Это первая жалоба на меня в амбулатории за последние два месяца. Видишь, как на меня влияет твоё отсутствие...

- Тони! - сурово протянул Питер, выхватывая лист, но вместо претензий очередного пациента увидел свою фамилию и слово «отрицательно» огромными буквами. Он облегчённо выдохнул, еле сдерживаясь, чтобы не кинуться на шею Старку. Тот довольно наблюдал за радостью на его лице. - Пожалуйста, скажи, что выпишешь меня прямо сейчас!

- Боюсь, малыш, сегодня уже не получится. Сейчас почти шесть, выписной центр уже закрыт. Но если ты недавно ходил в туалет, а мы успеем очень быстро добежать до кабинета ультразвуковой диагностики, пока врач не закончил приём, и сделать тебе узи сердца и почек, то завтра утром я отпущу тебя домой.

- Сердца и почек?

- Хочу убедиться, что нет осложнений. Геморрагическая лихорадка - дело серьёзное.

- Какой у меня заботливый доктор, - не сдержался Питер.

Он приподнялся на кровати, опираясь руками на изножье, и потянулся к Тони, но тот остановил его, придержав за подбородок, и настойчиво провёл большим пальцем по губам.

- Питер, - сдержанно проговорил он, стараясь вложить в свой голос всё имеющееся желание вразумить. - Мы обсуждали это. В больнице больше не занимаемся ничем таким.

Паркер повёл бровью, не сводя с Тони взгляда, и нагло прикусил его палец. Старк шикнул, убирая руку и в притворном возмущении вскидывая брови, хотя восторженное желание заметно пробивалось сквозь напускное недовольство.

- Ты говоришь это мне или себе? - нахально возразил Питер, но всё же улыбнулся и слез с кровати. - Так мы спешим на узи или что? Я хочу завтра получить выписной лист.

Ровно в тот момент, когда они добрались до кабинета УЗД, узист почти запер дверь. Он недовольно взглянул на запыхавшихся Тони и Питера, но, вероятно, узнал Старка и отпер дверь. Истерично комментируя, что, вообще-то, его рабочий день закончился и ему очень сильно будут должны за такую услугу, он принялся натягивать халат. Питер пытался его успокоить и бесконечно извинялся, поспешно раздеваясь. В момент, когда он снял футболку, виновато поглядывая на врача, у Тони в голове что-то щёлкнуло. Все убедительные наставления, что он давал себе последние четыре недели, мигом исчезли из его памяти.

- Кхм, знаете, спасибо, но я, пожалуй, и сам справлюсь. Не будем вас задерживать. В самом деле, ваш рабочий день уже закончился. Я отнесу ключ от кабинета охраннику.

Узист, услышав это, с психом вернул халат обратно в шкаф, возмущаясь, что ему не сказали раньше. Тони еле сдержался, чтобы не возвести глаза к потолку, но его собственное раздражение мигом исчезло, стоило поймать промелькнувшую улыбочку Питера, которую тот живо скрыл, поджав губы. Старк с удовольствием выпроводил врача, явно сбежавшего из психиатрии, забрал у него ключ и запер дверь. Щелчок замка приятно отозвался волнами предвкушения, что пробежали по спине.

- А вы и ультразвуковое исследование умеете проводить, мистер Старк? - сладко протянул Питер. Его голос, ставший немного хриплым, так и искрящийся предвкушением, пустил приятные мурашки по шее Тони.

Старк заставил себя принять невозмутимый вид, прошёл мимо стоящего у кушетки Питера и включил аппарат узи. Он бы хотел продемонстрировать наигранное равнодушие и профессионализм в этой ситуации, а ещё верность собственным заверениям, но вся выдержка испарилась, словно её и не было. За этот месяц он до боли в руках соскучился по Питеру, не имея возможности даже прикоснуться к нему, сначала из-за болезни, а затем из-за выдвинутых правил и ультиматума. Ему до сих пор было немного страшно при мысли, что они не просто остались вместе, но и перешли на совершенно другой уровень. Хотя в душе разливалось приятное тепло, щекоча внутренности и заставляя без конца пропадать в собственных светлых мыслях, тревога и прежние переживания порою пробивались наружу. Сомнения вновь звенели в голове, нашёптывая самые печальные исходы. Но Тони нашёл способ борьбы с этим: стоило увидеть Питера, услышать его голос, как все плохие размышления тут же испарялись, будто их и не было. Они не казались такими убедительными, не цеплялись за него липкой паутиной. И Тони вновь становилось легче дышать.

- У меня много талантов, и вообще, я на все руки мастер, ты не знал? - он встал позади Питера, несдержанно проводя руками по его спине и забираясь ладонями под резинку штанов, оглаживая и сминая пальцами упругие половинки. Тони жадно втянул носом воздух рядом с его шеей, ощущая себя наконец-то дорвавшимся до самого главного сокровища.

- Ох, - нетерпеливо выдал Паркер, охотно прислоняясь спиной к тяжело вздымающейся груди Тони и подставляя шею под его горячее дыхание. Вновь чувствовать его руки на своём теле оказалось самым приятным и важным событием в жизни Питера за последние недели. - Руки и правда волшебные.

- И не только они, - промурлыкал Тони ему на ухо, подаваясь вперёд и вжимаясь пахом в его задницу. Питер пожалел, что в этот момент на них так непозволительно много одежды.

- Боже, как я соскучился, - сбивчиво выдал он, поворачиваясь к Тони лицом и обнимая за шею, одной рукой забираясь за ворот халата в попытке хоть немного стянуть его. - Целый месяц болезни и воздержания одновременно - это ужасно тяжело, особенно если ты каждый день ходишь рядом.

- По этой же причине работать в отделении, где я не мог даже толком подойти к тебе, было невыносимо, - Тони пристально наблюдал за ним. Его глаза уже были почти чёрными из-за расширившихся зрачков, и Питеру казалось, что он готов утонуть в их тёмной глубине без шанса вынырнуть вновь. - Зато теперь у тебя на всю жизнь иммунитет от лихорадки Ласса. Если надумаешь ехать в Африку, можешь не переживать из-за неё.

- Да, осталось только девяносто девять других суперзаразных смертельных болячек, - усмехнулся Питер, переводя взгляд на губы Тони. Он неосознанно облизнулся, позволяя нетерпеливому желанию взять верх. - Могу поделиться антителами.

- Ты совсем не жадный, малыш? - в тон ему прошептал Тони, проследив за кончиком языка, что мимолётно скользнул по губам.

- Для вас, доктор Старк, мне абсолютно ничего не жалко, - еле успел сказать Питер, когда его настойчиво заткнули поцелуем, тут же углубляя его.

Он так отвык от этого, что влажных причмокиваний и вкуса чужой слюны хватило для дрожи в ногах и острого укола возбуждения в члене. Паркер тихонько простонал в рот Тони, полностью отдаваясь ему в этом поцелуе. Он чувствовал, с какой жадностью Старк принимает его покорность, раз за разом касаясь его языка своим, посасывая, и оглаживая нёбо. Несмотря на недостаток воздуха, что отдавался резью в груди, Питер не решился бы отстраниться и на сантиметр, пока Тони сам не подался назад, напоследок прихватывая зубами его нижнюю губу и слегка оттягивая. Потеряв ощущение колкой бородки на своей коже, Паркер недовольно нахмурился, потянувшись следом, но громкий звук со стороны аппарата узи, извещающий о включении оборудования, заставил вздрогнуть и отвлечься.

- Хочу узнать тебя всего, - мокро прошептали ему на ухо, прикусывая мочку, и подтолкнули к кушетке, почти так же, как к смотровому креслу недавно. Питер не сдержался, звонко простонав, и тут же закрыл рот. Отделение диагностики не пустует, хотя исследования в такое время никто не проводил, но здесь стоило вести себя привычно тихо.

Паркер виновато нахмурился, но приятный смешок Тони отвлёк его от нерадостных размышлений. Он не сдержал улыбки, позволяя Старку подсадить себя на кушетку, предоставив лишнюю возможность потискать за задницу. Он нетерпеливо дёргал ногами, наблюдая за действиями Тони, пока тот, отойдя к аппарату, включал программу и проверял датчики. Тони хотел казаться спокойным и сдержанным, но Питер без труда подмечал тяжёлое возбуждённое дыхание, загнанно бьющуюся жилку на шее, слегка подрагивающие пальцы, что сжимали датчики до белых костяшек. Мысль о том, что он так влияет на Старка, приводила в дикий восторг, заставляя непроизвольно улыбаться как счастливый ребёнок, что сейчас получит долгожданную конфету после долгого наказания с пометкой «без сладкого».

- Сними штаны, - хрипло приказал Тони, искоса глянув на него.

Питер послушно потянулся к резинке, но всё же притормозил, удивлённый собственной покорностью, и нахмурился.

- П-почки заметно выше, - недоумённо заикнулся он, но, поймав жадный и красноречивый взгляд Тони, охнул от осознания и слабой догадки, что тот задумал. Даже в мыслях Питера это звучало чересчур пошло и нереально, однако с теми же словами у него ассоциировался секс на смотровом кресле, а он вполне себе был на самом деле.

Паркер шумно сглотнул, чувствуя, как потеют ладони и загораются алым шея и щёки. Колкие мурашки предвкушения пробежали по плечам, заставляя дёрнуться. Дыхание перехватило, словно на него вылили ведро ледяной воды. Питер привстал на дрожащих ногах, снимая штаны вместе с бельём, и присел обратно на кушетку, сжимая её край пальцами.

- Буквально чувствую, как ты дрожишь, а я в метре от тебя. Чего именно испугался?

- Я н-не... - Питер прикрыл глаза, стараясь совладать с собственным языком, но во рту стало так сухо, что он еле мог ворочать им. - Я не испугался. Просто хочу понять, что ты придумал.

- Моя прошлая идея пришлась тебе не по душе? - игриво вскинул бровь Тони, наконец возвращаясь к нему. Он встал совсем близко, так, что Питер почти уткнулся лбом в его грудь, и мягко коснулся пальцами его подбородка, приподнимая голову. Тони нежно поцеловал его почти в уголок губ, будто вовсе не мучился минуту назад от едва сдерживаемого возбуждения. - Раз уж это наш последний раз в больнице, он должен запомниться, как думаешь, малыш?

Старк внимательно заглядывал в его глаза, лукаво, но по-доброму выжидающе. У Питера ёкнуло в груди от той тонны чувств, что он увидел в этих глазах напротив, порою хранящих в себе столько печали, а сейчас светящихся тепло и влюблённо, с предвкушением. Паркер ласково улыбнулся, коротко ответил на поцелуй и согласно кивнул.

Тони прижал его ближе, постепенно наращивая напор в поцелуе и без остановки оглаживая плечи, руки и спину, потирая чувствительную кожу мозолистыми пальцами. Дыхание становилось всё более рваным, воздуха не хватало, но не находилось и секунды, чтобы оторваться друг от друга и сделать нормальный вдох. Горячие ладони Старка вскоре переместились на его живот, спускаясь всё ниже, пока не добрались до паха. Член уже успел заметно отвердеть за время их недолгих притираний, и Питер сдержанно промычал в чужой рот, когда Тони уверенно обхватил ствол ладонью, слегка сжимая. Паркер разорвал поцелуй с влажным звуком, стараясь привести в норму сбившееся дыхание. Тони дышал также загнанно, выдавая не меньшее, чем у Питера, помешательство данной ситуацией. Он боднул Паркера в лоб, прижимаясь к его виску, касаясь кончиком носа горящей щеки и опаляя кожу жаркими выдохами. Тони не хотел терять контакт, стараясь прикасаться где только возможно.

Ладонь на члене не пыталась двигаться, лишь легонько сжималась и разжималась, выдавая своей главной целью не дрочку, а желание касаться и удержать на месте. Как будто Питер мог куда-то сбежать, да ещё и по своей воле! Пальцы, сомкнутые кольцом, легонько поднялись по стволу вверх и скрыли головку, заставляя Питера распахнуть слезившиеся глаза и прервать очередной вдох, пристально наблюдая за происходящим. Тони плавно двинулся вниз, захватывая крайнюю плоть и обнажая розовую головку целиком. Питер всхлипнул от контраста тёплых пальцев, что секунду назад покрывали его целиком, и прохладных ощущений на открывшемся влажном члене. Тони не сдержался, низко простонав в ответ на этот звук.

- Питер-р, - рыкнул он, пуская табун колких мурашек по спине Паркера. - Хочу увидеть это... Ты ведь тоже хочешь? - он взбудораженно заглянул ему в лицо, но едва ли Питер мог осознать хоть что-то, кроме этих пушистых ресниц и сверкающих диким огнём глаз. - Как мой член двигается внутри, а ты жадно принимаешь его, пока я трахаю тебя со всем грёбаным желанием, что накопилось за эти чёртовы недели.

- Да... - заворожённо выдохнул Питер, даже не дослушав его до конца, потому что всплывшая в голове картинка стёрла всякое терпение. - Да, да, хочу! Боже, да, пожалуйста...

- Как же я хочу тебя, малыш... - зажмурился Тони, вызвав этим простым жестом дрожь у Питера во всём теле от того ярого желания, что читалось на его лице. - До звона в ушах, ты не представляешь!

Тони несдержанно и страстно поцеловал его, отрываясь уже через секунду и спускаясь дорожкой коротких кусачих поцелуев по шее, вновь выбивая из лёгких Питера весь воздух.

Старк кое-как оторвался от его шеи, стянул с себя халат, откидывая его на приподнятую спинку кушетки, и отправил следом рубашку. Питер ненасытно облизнулся, оглядывая такой идеальный торс и плечи. Четыре недели воздержания обрушились на него разом сплошной тяжёлой стеной, что давила на пах, стоящий колом напряжённый член и заставляла коротко всхлипывать от облегчения, что сейчас эта пытка закончится, Тони ему поможет. Питер заставил себя сделать глубокий вдох и успокоиться. Это будет десертом, а ему ещё предстояло пережить основное блюдо. Он помнил свои метания на смотровом кресле и пытку холодными касаниями, хотя это было самое яркое воспоминание за его не такую уж насыщенную сексуальную жизнь и самый крышесносный оргазм, какой он только испытывал, даже со Старком. Поэтому сейчас Питер переживал двойственные ощущения: предвкушение сладкого наслаждения и непродолжительных ограничений. Тони умел сдерживать себя, пусть сейчас и был таким нетерпеливым, а Питер подобной выдержкой похвастаться не мог.

Он слишком резко откинулся на кушетку, стукнувшись затылком о приподнятый верх, и охнул сквозь зубы. Тони тихонько усмехнулся в ответ, подготавливая датчики и гель. Спустить задницу к краю и свесить ноги оказалось неудобно и как-то неловко. Немного повозившись, он уже хотел вновь подняться и попробовать сесть по-другому, но Тони вовремя оказался рядом. Он подхватил его под колени, закидывая ноги себе на плечи и вырывая из Питера очередной стон. Старк с его бледными лодыжками на плечах смотрелся просто невероятно, заставляя восторженно приоткрыть рот от этого возбуждающего зрелища.

Тони заметил его взгляд и хищно облизнулся, властно прошёлся ладонями от его щиколоток до самых бёдер. Он нагнулся вперёд, чтобы взять гель для исследования, почти сгибая Питера пополам. Тот несдержанно охнул, ощутив на себе давление чужого тела. Такое чувство отдавало в голову, включая воображение. Питер, на контрасте своей позы, казался таким маленьким, находящимся в полном подчинении и распоряжении Старка. Это будоражило кровь в венах, разгоняя, словно токсин, эйфорию по всему телу, вынуждая балдёжно прикрыть веки до трепещущих ресниц и рвано выдохнуть сквозь приоткрытые покусанные губы. Питер понятия не имел, кто их искусал: он сам или Тони.

- Готов, малыш? - хрипло проговорил Старк, с противным звуком выдавливая гель на свои пальцы.

Питер мысленно представил, что сейчас его ждёт растяжка, затем Тони войдёт в него - этот момент ключевой и самый желанный, - процесс узи он представлял плохо, а в конце долгожданный фейерверк. Он понятия не имел, как выдержит всё это, что казалось в его голове таким долгим и бесконечным. Питер уже хотел попросить Старка как-то ускориться, но тот неожиданно крепко сжал пальцами его крепкую ягодицу, слегка отодвигая в сторону, и потёр подушечками сжатую дырочку. Паркер крупно вздрогнул, еле сдерживая себя, чтобы не податься ниже, за такими желанными прикосновениями.

Тони не сводил с него взгляда, пристально следя за каждой промелькнувшей эмоцией на его лице. От такой слежки становилось жарко, а возбуждение острыми шипами впивалось во всё тело. Тони словно был готов съесть его, облизывая губы и иногда высовывая кончик языка, полностью отдаваясь процессу. Питера это завораживало не меньше, поэтому он смотрел в ответ, разрываясь между этими эмоциями и ощущениями пальцев у своего ануса. Он не успел поймать момент, когда входа коснулся холодный гель. Его прошибло током, заставляя дёрнуться, и Тони еле успел придержать его правую ногу на своём плече, чтобы Питер не смог сдвинуться.

Честно, он и не хотел. Это получилось само собой. Питер желал, чтобы Тони поскорее вставил в него пальцы, а потом и член, но мыслей о побеге и прекращении этого действа не было и в помине. Накалённые до предела нервы требовалось успокоить, поэтому Питер прикрыл глаза, тихонько выдохнул и сосредоточился на таких желанных касаниях и ощущении тёплой ладони на своей щиколотке, что мягко поглаживала и сжимала её. Он расслабился, слегка поведя тазом, чтобы дать Тони сигнал к действию.

Старк охотно принял его, вновь возвращаясь пальцами к анусу. Гель уже не казался таким холодным, приняв температуру тела. Настрой Питера сыграл свою роль, и Тони смог без проблем войти на одну фалангу, почти сразу вводя палец до конца, выбивая из Питера протяжный стон. Он плавно двигался вперёд-назад, добавив второй палец, когда Паркер начал подаваться навстречу. Мышцы с готовностью принимали растяжку, и Питер чувствовал, как Тони понемногу разводит и сгибает пальцы внутри.

- Ещё, - протянул он, стоило Старку едва заметно тронуть бугорок простаты внутри, что ощущался оголённым проводом. - Больше, пожалуйста.

- Ещё? - заинтригованно издевался Тони. - Повторить или добавить?

- И то, и то, - еле-еле выдохнул Питер, потому что Старк согнул пальцы, вновь посылая по телу приятный ток.

Он почувствовал, как аккуратно проникает внутрь ещё один палец, и счастливо задохнулся от понемногу распирающих ощущений наполненности. Но сколько бы пальцев Тони не вставил в него, с пульсирующим горячим членом они всё равно не сравнились бы. Будто стараясь прикрыть собственное нетерпение, Тони целовал и покусывал его лодыжку, вызывая у Питера смешанные чувства. Это было безусловно приятно, но, когда ты находишься на грани ещё в самом начале пути, такие невинные касания могут сыграть плохую службу.

- Сейчас, мой хороший, - рычаще выдохнул Тони, не прекращая плавно скользить внутри него, подготавливая для себя, и внимательно следя за несдержанной дрожащей возней на кушетке. - Ещё немного.

Питер промычал в ответ ни то согласно, ни то жалобно, сам не разбирая первостепенных эмоций. Их было слишком много, таких противоречивых, но по-своему желанных в эту минуту. Стоило Тони вынуть пальцы, чувство тянущей пустоты заставило Питера вскинуть голову и проследить за размеренными движениями. Он в очередной раз подивился, как Старк, пять минут назад порыкивающий и кусающийся от нетерпения, умудрялся справляться с этими порывами и теперь казаться совершенно спокойным и сдержанным. Тони приспустил с себя штаны, коротко выдыхая и прикрывая глаза на секунду, и Питер пожалел, что из-за такой позы не может увидеть Старка целиком. Тот вновь нагнулся вперёд, дотягиваясь до подготовленного конвексного датчика и отставленного неподалёку тюбика с гелем.

Питер втянул живот и резко вздохнул, как только первые капли холодного геля упали на разгорячённую кожу. Такими темпами у него разовьётся фетиш на контраст температур, даже с кубиком льда экспериментировать не придётся. Тони поудобнее расположил его ноги на своих плечах, обхватил левой ладонью твёрдый член, что почти лежал на животе, легонько сдавливая, поглаживая плоть большим пальцем. Другой рукой он уверенно держал датчик, и вновь лишь побелевшие костяшки выдавали его нетерпение.

Прибор ощущался тяжелым, посылая дорожки мурашек от живота по груди до самой шеи, и в горле мигом образовался странный комок предвкушения. Питер отреагировал бы и вполовину не так остро, будь это обычная процедура узи. Экран аппарата удобно расположился сбоку, зарябил чёрно-серой картинкой, стоило Тони провести датчиком пару воображаемых линий по низу его живота, размазывая гель и надавливая посильнее. Питер сдавал зачёт по ультразвуковой диагностике, но он мало что мог сходу разобрать в мутной картинке. Тони вглядывался в экран также пристально, не прекращая движения прибора, вдавливая в местечко над лобком до лёгкой боли, что заставляла зажмуриться.

- Смотри, - воодушевлённо прошептал он, вынуждая Питера открыть глаза. Тони не прекращал оглаживать его изнывающий член, предусмотрительно не касаясь головки, но всё равно от избытка ощущений было сложно сосредоточиться. - Видишь небольшой бугорок справа в верхнем углу? Это предстательная железа. Чуть повыше и левее - мочевой пузырь, а снизу прямая кишка.

Питер открыл рот, глотая воздух, словно выброшенная на берег рыба. Мысль о том, что Тони так хорошо знает анатомию его тела, трогала каждый нерв, обостряя и без того повышенную чувствительность. Его член выпустили из захвата таких желанных пальцев, и это являлось настоящей потерей. Питер отвернулся от экрана, чтобы увидеть, как Тони завёл руку вниз, вероятно, размазывая гель по своему члену. Он довольно и немного мстительно улыбнулся, когда Старк поморщился от леденящих ощущений геля в таком чувствительном месте. Не всё же Питеру мучиться.

Он предвкушающе завертел задницей, и Тони пришлось шикнуть на него. Старк продолжал держать датчик в нужном положении, второй рукой подготавливая себя, так что фиксировать дрожащие ноги Питера он был не в состоянии. Паркер заставил себя остановиться, хотя внутри всё зудело, призывая к движениям навстречу такому желанному члену. Он счастливо простонал, почувствовав влажное касание чужой горячей головки к коже. Придерживая крепкий член рукой, Тони провёл несколько тягучих мазков, задевая тяжелую мошонку, дразняще касаясь подготовленного ануса, и прошёлся стволом вверх-вниз между сжимающихся ягодиц, размазывая уже тёплый вязкий гель. Питер видел животрепещущий блеск глаз Тони и жаждущую, довольную улыбку на его лице. Старк поймал его взгляд, смотря внимательно и нежно даже в такой момент. Питер не знал, от чего именно так сбилось дыхание и он задохнулся, словно погружаясь в глубокую воду: от сладкого распирающего чувства, когда Тони плавно вошёл в него, или от этого невероятного взгляда.

Питер зажмурился, стараясь расслабиться и не сжиматься так сильно вокруг Тони. Он чувствовал массивную головку, что проталкивалась, плотно прилегая к стеночкам внутри. Он так соскучился по этому ощущению единения между ними, что был готов заплакать от счастья. Однако Тони мог неправильно понять его, так что Питер ухватился пальцами за края кушетки по бокам от себя, сдержанно прикусил губу и сосредоточился на потрясающих эмоциях, бурлящих в груди.

- Питер, - так мягко позвал его Тони, что у самого сердца сжалось что-то тёплое, вынуждая улыбнуться. - Ну же, малыш, смотри.

Он распахнул глаза, не сразу соображая, что Тони просит его взглянуть на экран, но стоило это сделать, Питер уже не мог заставить себя отвернуться. Он был достаточно худым, а Тони сильно вдавливал датчик в живот, так что изображение выходило вполне чётким, пусть и рябило чёрно-серым. Питер видел член Тони, вошедший наполовину. Фигурная головка проглядывалась так точно, упираясь в податливые стенки, натягивая их, что, казалось, Питер мог рассмотреть каждый выступ. Тони продвигался медленно. Паркер чувствовал его толчок внутри, а следом видел на экране, как член входит всё глубже. Его ощущения от движений Тони приобрели визуальное воплощение, и от этой картинки захватывало дух не меньше, чем от распирающего давления внизу.

Старк мельком посматривал на экран, не переставая наблюдать за Питером и его сосредоточенным вниманием. Он фиксировал датчик и поглаживал стройные ноги на своих плечах, стараясь двигаться не слишком резко, чтобы они не потеряли такое хрупкое равновесие и картинка на экране не исказилась. Прибор несколько раз задел лежащий на животе каменный стояк, и Питер дёрнулся от этих ощущений. Он хотел, чтобы Тони вновь коснулся его, но у того были заняты руки.

- Д-давай я, - сумел выговорить он, аккуратно перехватывая датчик.

Тони охотно уступил ему. Изображение дрогнуло, потеряв чёткость, потому что Питер ослабил давление на живот. В таком положении ему потребовалось несколько мгновений, чтобы вернуть всё, как было, посильнее надавливая. Тони, теперь более свободный в своих действиях, огладил его бёдра и резко толкнулся вперёд, входя до конца и выбивая из Питера звонкий стон. Он почувствовал, как чужие тяжёлые яйца шлёпнули его по ягодицам, а короткие жёсткие волоски в паху защекотали мошонку. Картинка на экране отобразила это движение, и член Тони теперь занимал большую часть изображения. Он проталкивался внутри, раздвигая преграды на своём пути, затрагивая остальные органы. Стоило двинуться назад, как стеночки сжимались, а со следующим рывком вновь расходились, подчиняясь давлению. Питер ощущал движения Тони кожей, чувствовал его толчки и видел всё это на экране. До его ушей долетали тихие стоны Старка, он чувствовал запах их разгорячённых тел, а во рту фантомно гулял вкус чужой слюны - и это полностью поглощало его. Он был с Тони всеми органами чувств.

- Как идеально ты меня принимаешь, - с запалом шептал Старк, сильнее распаляя эмоции внутри. - Такой податливый, жаркий и узкий - идеальный для меня. Верно, малыш?

Питер хотел ответить, но с языка не сорвалось ни одного понятного слова, поэтому он просто отчаянно закивал, смаргивая влагу, что осела на ресницах. Тони хрипло усмехнулся, тяжело дыша.

Питер хорошо видел эмоции Старка, мог узнать его без лишних слов, и сейчас он позволял Тони так своеобразно узнать и себя, словно отдавая долг. Отсутствие мест в его теле, которые тот не изучил, не коснулся, не увидел, было доказательством полнейшего доверия и открытости, идеальности, а ещё принадлежности одному конкретному человеку. Питер был единственным, кому Тони доверил свои истинные чувства и переживания, и Паркер хотел ответить тем же, подарив всего себя без остатка, без всяких тайн. Он видел в Старке человека, перед которым хотелось быть обнажённым и телом, и душой.

Тони двигался резче, чаще, так, что изображение на экране начинало мельтешить, но Питер всё равно жадно следил за ним. Он подавался толчкам, скользя спиной по кушетке. Старк замер на секунду, снимая его ноги со своих плеч и закидывая себе на поясницу. Питер послушно скрестил лодыжки за его спиной, стараясь не ослаблять давление датчика на живот, хотя его пальцы заметно подрагивали. Тони нагнулся вперёд, опираясь на кушетку сбоку от Питера одной рукой. Паркер тут же огладил её, очерчивая напряжённые мышцы, поднимаясь вверх до плеча, насколько мог дотянуться. Старк уже почти не смотрел на экран, поглощённый эмоциями Питера, что никак не мог отвести глаз от трепещущей картинки. Тони двигался внутри него так же рвано, как она рябила и дёргалась.

Поменяв положение, Тони изменил угол проникновения. Теперь он толкался коротко и часто, и Питер чётко видел перемену его движений на экране. Если раньше член заходил прямо, заполняя собой почти всё изображение до самой рамки, то теперь он попадал выше, без проблем задевая тот самый бугорок - Питер видел, как массивная головка упирается в простату, а по телу расползалось кусачее, жаркое удовольствие. Тони, наконец, исполнил его мечту, обхватывая член второй рукой, почти сразу сжимая и начиная дрочить в такт резких и беспорядочных движений собственных бёдер. Паркер потерялся в ощущениях: немного болезненное давление датчика на животе, вязкий гель на коже, который ещё и хлюпал между ягодиц с каждым коротким толчком, кожаная обивка кушетки под его потной спиной, крепкая рука Тони, что Питер не прекращал сжимать пальцами до синяков, точная стимуляция такого чувствительного места внутри и дрожь в ногах, обхватывающих чужую поясницу. Питеру казалось, что он не просто кончит сейчас - кончится весь без остатка и навсегда останется на этой чёртовой кушетке. И всё равно, лишь бы Тони остался вместе с ним.

За избытком своих чувств он чуть не упустил момент, когда Старк хрипло рыкнул, дёрнулся особенно сильно, заходя так глубоко, как только мог, и остановился. Питер с замершим дыханием уловил на экране мгновение, когда Тони кончил, сокращаясь внутри него, и излившаяся сперма отразилась едва заметной рябью на экране аппарата узи. Старк особенно сильно сжал его член в руке, по инерции толкнувшись ещё пару раз, и Питер зашипел диким котом от острых чувств и чёрных сверкающих точек, что поплыли перед глазами. Он достиг долгожданного фейерверка, кончив себе на живот. От контраста вязкого, всё же прохладного геля на коже и тёплой спермы Питер коротко простонал. Пальцы совсем ослабели, и датчик выскользнул из рук, с грохотом падая на пол, но им с Тони было абсолютно не до этого.

Старк опёрся обеими руками по бокам от его головы, нависая сверху. Он тяжело дышал, открыв рот, опаляя взмокший лоб Питера и его щёки горячим дыханием, словно большой дракон-собственник, потому что в его взгляде только и читалось «мой, мой, мой». Питер не выдержал, слабо усмехаясь от такой ассоциации, но не в состоянии отвести глаз от этого совершенства. Он огладил напряжённые руки ладонями, заставляя Тони широко и открыто улыбнуться, облизнув губы.

- Надеюсь, датчик в порядке.

- Да, нам же ещё смотреть мои почки, - почти серьёзно кивнул Питер.

Тони засмеялся, наклоняясь ниже, покрывая его своим телом и довольно целуя любимые губы.

***

После выписки единственным желанием Питера стало наконец-то отправиться домой, а ещё побыть вместе с Тони вне стен больницы, ради разнообразия, чтобы открыть новую страницу их отношений. Старк был не против, хотя ночь и прошла сумбурно из-за их общей физической и эмоциональной усталости. Так что первый раз у Питера дома запомнился скорее сладким и спокойным сном в объятиях друг друга, когда можно было не опасаться, что кто-то зайдёт и застукает их. Чувство полнейшей свободы невероятно воодушевляло, будто окрыляя. В кой-то веки не было преград и ограничений, и Питер понял, что теперь точно по-настоящему счастлив.

Визгливый крик прорвался сквозь приятную сонную негу. Питер открыл глаза и уставился в стену напротив кровати, пытаясь понять, что произошло. Хлопок со стороны двери заставил обернуться, тут же встречаясь с немного взлохмаченным обнажённым Тони, прикрывающимся небольшим полотенцем ниже пояса.

- Ты же сказал, что живёшь один, - вскинул брови Старк, продолжая подпирать дверь, словно с той стороны кто-то ломился.

- Ну да, без взрослых, - без задней мысли ляпнул Питер и резко качнул головой, когда до него дошло, что он только что сказанул. - В смысле, без родственников. С другом, мы вместе снимаем квартиру. А это что, Нед кричал?

Питер приподнялся на локтях, всеми силами уговаривая себя сосредоточиться на эмоциях и психике несчастного друга, а вовсе не на подкачанных руках, шикарной груди, подтянутом животе, что влажно поблёскивали от не до конца смытой пены и капелек воды, продолжающих стремительно стекать по смуглой коже.

- В следующий раз Нед будет стучать, если слышит включённую воду в ванной, - хитро облизнулся Тони, поймав его загоревшийся взгляд.

Он оторвался от двери, медленным шагом приближаясь к Питеру, подкрадываясь не хуже хищника. Вот только Паркеру совсем не хотелось бежать. Он заворожённо проследил, как медленно исчезло полотенце, отброшенное на пол, и уже ничего не скрывало божественный вид самого идеального для Питера человека. Громко сглотнув, он почувствовал, как лёгкой дрожью пробивает мышцы от предвкушения. Стоило перевыполнить последний пункт в его плане, чтобы полноценно вывести их отношения на новый уровень. Почему бы не сделать это сейчас, раз уж ночью они с большим удовольствием спали, чем занимались сексом? Скрипучий матрас жалобно пискнул, когда Тони опустился на него коленями, нависнув над Питером и жадно заглядывая тому в глаза.

- Хотя следующего раза не будет. Надо было сразу ехать ко мне, - у самых губ Паркера проговорил он, дразня такой близостью, но отдаляясь каждый раз, стоило Питеру податься вперёд.

- От меня до работы ближе, - тихо проговорил Питер, охотно позволяя провоцировать себя.

- Зато я точно живу один, без взрослых, родственников и друзей. И если хочешь возразить, - Тони по-своему расценил его попытку открыть рот, - то хотя бы пожалей своего друга. Ещё одна такая встреча - и придётся оплатить ему сеанс у психолога.

Питер хотел уточнить, чего же Нед так испугался, но Тони наконец-то соизволил его поцеловать, и все мысли не по теме выпорхнули из головы стаей вспуганных птиц.

***

Питеру казалось, что он перестал чувствовать течение времени. Оно бежало быстро, незаметно, день сменялся днём, одни события другими, рабочие будни чередовались сменами и пациентами. И только рядом с Тони он ощущал буквально каждую секунду, стараясь уловить и не пропустить её, в полной мере наслаждаясь этим. Поначалу он всё ещё замечал в Тони своеобразные метания и моральную борьбу с самим собой. Ему сложно далось принятие ответственного решения об отношениях между ними, поскольку вероятные последствия по-прежнему пугали. Питеру оставалось надеяться, что это пройдёт со временем, когда Тони начнёт видеть больше плюсов в настоящем, чем возможных минусов в будущем.

Терпение и вера в лучшее сделали своё дело, и месяца через полтора Питер наконец перестал ловить на себе тоскливые взгляды, словно Тони уже оплакивал их отношения, закончившиеся в его воображении чрезвычайно плохо и, конечно же, по вине самого Старка. То ли до того дошло, что это всё надуманные бредни его искалеченного восприятия ситуации, то ли он просто устал бесконечно думать о худшем. Питеру было не столь важно, какой именно из вариантов сработал на деле, оставалось лишь наслаждаться расслабленным и готовым довольствоваться происходящим Тони.

Питер так и не понял, как сложилось, что он почти переехал на квартиру к Старку в начале весны. Каждый раз отправляясь к нему с ночёвкой, Паркер брал с собой всё больше вещей из дома, и в определённый момент в квартире Тони их оказалось больше, чем в съёмной комнате Питера. Он с опаской ожидал, что Старк, заметив это, вновь запаникует, возвращаясь в то состояние непрерывного сомнения в каждом шаге, что они делали навстречу друг другу. Питер уже настроился, как будет в спокойной манере вправлять своему парню - о боже, в тот момент он действительно впервые назвал так Старка! - мозги. Но Тони удивил его, не то чтобы никак не отреагировав, но восприняв всё чрезвычайно спокойно, будто так и должно быть. И это заставило Питера, наконец, расслабленно выдохнуть.

Они с Тони удивительным образом подходили друг другу, несмотря на разницу в возрасте и пережитом опыте. Питер понятия не имел, в чём именно причина, но, как две части сложного узора, их жизни и чувства состыковывались идеально. Оба увлечённые работой и любимым делом, они пропадали в больнице на совместных сменах, приходили домой, как настоящая пара, ужинали на скорую руку и отрубались без задних ног. Выходные превращались в сплошные часы удовольствия, и иногда Питер замечал, что после таких заходов усталость одолевала их даже сильнее, чем после ночной смены в приёмном. Правда ни он, ни Тони не могли перестать глупо и сыто улыбаться на следующий день на работе. Наташа косо поглядывала на них, самим взглядом показывая, что молчит чисто из вежливости. Они избегали встреч с Поттс всеми силами, а на остальных было как-то всё равно. После приключения с узи больница перестала привлекать как поле разнообразия, потому что успела максимально приесться за все предыдущие разы. Теперь удобная, большая и не скрипучая кровать казалась лучшим местом для их сексуальной жизни. Хотя и остальные места в квартире Старка они успели опробовать.

Конечно, были и не самые радостные моменты. Когда Питер впервые вживую увидел, что Тони имел в виду под тревожным сном, он немного испугался. Ему не просто снился кошмар. Он буквально заново переживал всё случившееся, словно возвращался в тот день три года назад. Тони сказал, что это похоже на заевшую плёнку, что показывает только одну сцену фильма, бесконечно повторяя её. Вероятно, Старку было не по себе делиться таким, но Питер по-своему был благодарен ему за доверие. Он уже представлял себе, чего мог надумать Тони и как тяжело ему было решиться позволить Питеру видеть себя таким.

Но Паркеру не захотелось сбежать от такой проблемы или пожалеть Старка, пиная всё на несправедливость и трагедию. Тони ненавидел такое, и Питер это прекрасно понимал. Поэтому его единственной задачей становилось отвлечь: разбудить загнанно дышащего, взлохмаченного Старка и отвлечь любым способом, переключая на что-то совершенно иное. Поначалу он делал это сексом, без конца целуя и напоминая Тони, где он и с кем. Но затем он понял, что им хватало и обычного разговора. Питеру было легко увлечь Старка, казалось бы, глупой темой, какая первой приходила в голову, и тот охотно вступал в рассуждения. Факт того, что Питер мог помочь, просто болтая без остановки, и вызвать на губах любимого человека благодарную сонную улыбку, приятно грел душу.

Питер был счастлив. Он чувствовал себя как никогда целым, наслаждаясь каждым днём и радуясь любому изменению в поведении и отношении Старка к ситуации, что выстраивалась вокруг. Питер всегда отличался особым жизнелюбием, но именно в этот момент он мог сказать, что никогда не был счастливее. И когда он читал те же эмоции и мысли в глазах Тони, почти забывал дышать от всепоглощающего тёплого чувства внутри, что довольно мурчало от банального нахождения рядом.

Вернуться из этого рая в реальность Питера заставил случай на операции. Он всё также ассистировал Роджерсу, и каждый раз, входя в операционную, ему казалось, что он становится на шаг ближе к своей цели и на грамм опытнее и надёжнее. Но на последней операции Питер не смог удержать шунт в правильном положении, позволив руке так не вовремя дрогнуть из-за неудобной позы, и у больного открылось кровотечение. Роджерс ни одним словом не упрекнул его, но Питер и сам с этим справился. Мысль, что он всё испортил из-за своей неопытности и криворукости ударила по голове тяжелым обухом. Он уже не первый месяц стоял на операциях, а умудрился допустить такую оплошность. Значит, ничему он не научился за это время. Следом в голове всплыла мысль, что вот-вот нагрянет лето и его аттестация. И если головой Питер понимал, что ловкость рук приходит с опытом, то где-то внутри родился и начал грызть его противный червячок, что без должных навыков он завалит аттестацию.

Эта мысль родилась спонтанно, и поначалу Питер думал, что она вызвана переживаниями из-за пациента и своей оплошности. Но пациент поправился, Питер постепенно отпустил ситуацию с упущенным шунтом, но тревожный звоночек внутри не замолкал. Ни перед одним экзаменом Питер так не накручивал себя, но размышления о том, что его провал скажется на репутации Старка, без конца крутились в голове. Он не хотел подводить Тони, желал показать себя способным учеником, пусть в рамках их весьма специфических отношений как интерна и наставника Старк толком и не фигурировал его учителем. Но Питер буквально видел все свои просчёты и недостатки в знаниях и навыках, и не знал, как их толком восполнить.

Пребывая в таком раздрае, Питер решил немного успокоить нервы и, раз уж он не знает, как восполнять пробелы в знаниях, будет делать то, что точно умеет. Поэтому, вернувшись с работы чуть позже, Тони застал его на кухне, обложившегося кучей бананов и без конца орудующего иглой и нитью, накладывая один шов за другим на жёлтую кожуру.

- Массовая авария на банановой плантации? - вскинул он брови, оглядывая кучу фруктов. - Спасаешь жизнь пострадавшим?

- У меня аттестация через два месяца, - не отвлекаясь, безрадостно пояснил Питер. - Повторяю материал.

- Зачем повторять то, что ты и так знаешь? У тебя ювелирные швы. На кой ты тратишь время на это?

- А на что мне ещё его тратить, если я больше ничего не умею... - пробухтел он, буквально чувствуя, как над головой собираются серые тучи.

- И с чего это ты взял? - с подозрением протянул Тони, прищурившись, и подсел рядом. Он пытался заглянуть Питеру в лицо, но тот старательно делал вид, что занят и не замечает этого.

- Откуда взяться другим навыкам, если я больше и не делал ничего? - до Паркера не сразу дошло, с каким именно подтекстом прозвучала эта фраза. Выражение лица Тони сменилось с обеспокоенного на озабоченное, и он смиренно хмыкнул, разом приняв всё на свой счёт. Питер оставил в покое несчастный банан, который мучил последние десять минут зигзагообразным швом, и обернулся к Тони. - Нет-нет! Я не то имел в виду. Дело не в моей работе в приёмном. Просто... - он тяжело выдохнул, прикрыв глаза, и заговорил совсем печально и тихо, почти плаксиво: - Я дёрнул шунт на последней операции и повредил сосуд у пациента. И я знаю, что такое случается. Но после этого... Я понял, что и не умею работать руками.

- Сколько часов ты держал шунт, прежде чем у тебя дрогнула рука? - выслушав его, задал вопрос Тони. Его почти виноватый настрой понемногу сошёл на нет, и лицо приобрело больше задумчивое и рассуждающее выражение, чем печальное.

- Это неважно, - покачал головой Питер. - Я не умею чувствовать органы, сосуды - то, с чем работаю. И из-за этого получилось вот так. Я не ощущаю границ, в пределах которых могу работать и не навредить никому. Когда у меня есть ещё миллиметр на манёвр и движение пальцами, а когда я уже не могу сделать лишний стежок, чтобы ничего не повредить.

- Я понял тебя, - протянул Тони, внимательно проследив за его эмоциями. Он взял ближайший банан со стола, снял кожуру и медленно откусил небольшой кусочек мякоти, не забыв перед этим нарочно обхватить его губами. Питер не сдержался, закатив глаза. Вот сейчас ему точно не до этого. Заметив его настрой, Тони усмехнулся. - Бананы тебе вряд ли помогут. Кое-что другое - да, и я совершенно по-идиотски не подумал об этом раньше.

- Только не надо опять себя в чём-то винить...

- И не собирался, - искренне выговорил Тони, откусывая следующий кусок. - Я в самом деле вспомнил кое о чём. И сейчас же это принесу. А ты перестань мучать бедную траву.

- Вообще-то, - позволяя себе немного язвительных ноток, прищурился Питер, - с ботанической точки зрения фрукт банан - это ягода, плод травянистого растения. Так что ты неправильно...

- Вот же умник! - притворно-возмущённо воскликнул Тони и не дал ему договорить, затыкая рот поцелуем.

Питер уже хотел обиженно отстраниться, когда почувствовал давление на свои губы, и приоткрыл рот, позволяя Тони углубить поцелуй. Но тот неожиданно завозился языком, а в следующую секунду Питер с удивлением почувствовал, как ему в рот протолкнули сладкий кусочек той самой ягоды. От такого неожиданного и интимного поступка Питер коротко пискнул. Тони отстранился, довольно ухмыляясь и заискивающе заглядывая ему в глаза.

- Займи-ка свой ротик пока этим, - он положил на стол недоеденный фрукт и вышел из кухни.

Паркер пару раз моргнул, чувствуя, как краснеют щёки. Каждый раз он думал, что Тони уже нечем его смутить, но тот всегда находил новый способ. У Питера и так в животе сворачивался тягучий ком каждый раз, когда приходилось отправлять пациентку на консультацию в гинекологию или же на глаза попадалось чьё-то узи. Не говоря о диване в ординаторской, теперь он будет так реагировать ещё и на бананы? Ну отлично.

Тони вернулся на кухню с большой пыльной коробкой. Он поставил её на пол и распечатал скотч с противным звуком, тут же принимаясь копаться внутри и заставляя Питера с интересом перегнуться через стол. Паркер не успел толком ничего разглядеть, когда Тони извлёк несколько запечатанных планшетов. Они напоминали небольшие картины в рамках, обёрнутые в пергаментную бумагу. Он нахмурился, плохо представляя, что это за штуки и чем они должны ему помочь, но Старк снял упаковку с одного из планшетов, и Питер в удивлении открыл рот. Это была модель кровеносной системы с подробной картой сосудов, артерий и вен, и даже с сетью капилляров вокруг. Скорее всего, именно в этой рамке была представлена топография сосудов шеи, так что, наверно, в остальных рамках были похожие модели других мест.

Тони отодвинул в сторону несчастные заштопанные бананы и положил планшет на стол перед Питером. Паркер не сдержался, тронув пальцами выпуклые сосуды.

- Ого, - удивлённо выдохнул он. - Они как настоящие.

- Анатомическая модель, полностью повторяющая структуру тканей, - похвастался Тони.

- Никогда таких не видел.

- Это единственные и неповторимые экземпляры, - Питер вопросительно взглянул на него, удивляясь такому заявлению. - Когда я проходил интернатуру, были похожие проблемы. На фруктах далеко не уедешь, поэтому я придумал, как использовать аппаратуру и объёмные принтеры у отца на производстве.

- Ты их сам разработал? - с неприкрытым восхищением улыбнулся Питер.

- Ничего сложного, - против воли довольно расправил плечи Тони, любуясь восторженным выражением на лице Паркера. - Его компания занималась разработкой сосудистых протезов, поэтому эти штуки такие натуральные. Я просто составлял карту модели и печатал, как мне надо. Я учился на этих планшетах, - он указал пальцем на стоящую внизу коробку. - Они немного покоцанные, не новые, конечно, но для учёбы вполне сгодятся. Надо было раньше отдать их тебе.

- Твой отец тоже был врачом? - озвучил Питер единственный вопрос, что гудел у него в голове последнюю минуту.

Тони замер на секунду, как-то переменился в лице. Питер отметил это и мысленно дал себе подзатыльник. За столько времени Тони ни разу сам не поднимал тему родителей, может, ему вообще было неприятно об этом говорить.

- Нет, - отвернувшись от Паркера и пристально разглядывая планшет, немного задумчиво проговорил Тони. Питер навострил уши и весь подобрался, чувствуя, что сейчас может услышать от Старка что-то откровенное. - Мой отец был биофизиком и занимался разработкой медицинского оборудования в собственной небольшой компании. Врачом была моя мама.

- Так, - тихонько предположил Питер, буквально ощущая зуд от нетерпеливого интереса к таким подробностям и новым фактам о Старке, которыми тот делился не особо часто, - ты поэтому пошёл в медицинский?

- О, нет, - вдруг звонко усмехнулся Тони. - В медицинский я поступил назло отцу.

- Это как? - недоумённо нахмурился Питер.

- Просто, - пожал он плечами и улыбнулся. Паркер с облегчением отметил, что этот разговор не причинял Старку дискомфорта, а, кажется, наоборот, веселил. - Отец хотел, чтобы я пошёл по его стопам, продолжил его дело и так далее, весь этот напыщенный бред. А меня раздражало, что он расписал мою жизнь, даже не спросив. Мы всё время спорили, как кошка с собакой, и когда я был в выпускном классе, рассорились особенно знатно. Отец всегда считал, что мамина работа слишком благородна и неблагодарна. Маму это обижало, она любила свою профессию. И я решил убить двух зайцев разом: насолить отцу и порадовать маму. И поступил в медицинский.

- О боже, - не выдержал Питер, искренне засмеявшись. - Ты стал гениальным хирургом, чтобы позлить своего отца?

- Это был приятный бонус, - пожал плечами Тони, улыбаясь в ответ на его смех.

Питер чувствовал себя настолько счастливым в этот момент, что в голове не было ни одной связной мысли, лишь приятная поволока от осознания, что Тони вот так просто и легко делился с ним чем-то личным. Старк не относился к людям, способным свободно говорить о своих переживаниях и важных событиях в прошлом. Питер свыкся с мыслью, что большую часть эмоций и чувств Тони ему приходится распознавать и изучать самостоятельно. Это не доставляло дискомфорта, не раздражало, наоборот, подстёгивало внутренний интерес к Старку как к сложному и достаточно закрытому человеку. Для Питера он был особенно трудной и интересной головоломкой, разгадывать которую никогда не надоест. Но иногда случались и такие моменты, и Тони сам охотно рассказывал ему что-то, открывался по собственной инициативе, а Паркер от этого ощущал себя чуточку избранным, которому доверили невероятно важную и большую тайну, недоступную больше никому.

- Но мы отвлеклись от главного, - кое-как отвернувшись от созерцания мечтательной улыбки Питера, Тони достал из коробки небольшой контейнер, в котором оказалась куча самых разных инструментов. Немного покопавшись, он извлёк пару зажимов, хирургические ножницы и тонкий металлический шунт. - Ты прав, пора прекращать накидывать себе виноватые очки и начинать действовать. Раз уж я твой наставник, с этого момента учить тебя в самом деле буду я.

========== Часть 15 ==========

- Устанавливаешь зажимы, убираешь кровь, проводишь лигатуру под сосудом, приподнимаешь. Осуществляешь резекцию повреждённого участка сосуда. Следишь, чтобы сшиваемые концы сосуда соприкасались эндотелием...

- Ты же даже не смотришь! - поражённо выдохнул Питер, широко открыв глаза.

Он наблюдал за движениями рук Старка. Как тот точно накладывает зажимы на модель сосуда, аккуратно делает надрез, сближает края пинцетом и тянется к подготовленной игле. Его пальцы мягко держали инструменты, с которыми Тони справлялся так умело, словно орудовал ими каждый день, и вовсе не было никакого перерыва в три года. Но ещё больше удивляло то, что Тони даже не следил за своими действиями. Он пристально смотрел на Питера, объясняя ему каждый шаг и считывая реакцию.

- Мышечная память, - хмыкнул Тони, откладывая инструменты и перебирая пальцами. - Не думай, что я умел это всегда. Но это как научиться кататься на велосипеде. Один раз - на всю жизнь.

Питер мог только согласно кивнуть. С того момента, как Старк всерьёз принялся за его обучение, ни было и дня, чтобы Тони не показал что-нибудь новенькое, не рассказал интересную хитрость, которой можно воспользоваться во время операции, или не подсказал, как вести себя в определённых ситуациях, когда не всё идёт по плану. Питер жадно прислушивался к каждому его совету, впитывая, словно губка, этот энтузиазм и воодушевление теперь уже точно своего наставника. Он был безумно рад тому, что Тони делится с ним опытом и знаниями, но однажды Старк оказался в наблюдательной во время операции. Питер настолько удивился его появлению, что не сразу смог вернуться мыслями к операции. После, встретившись с ним в ординаторской, Тони отметил парочку моментов в его работе, в одном случае поправляя, а во втором похвалив. Теперь и в самом деле Питер чувствовал, что находится в опытных руках гениального хирурга.

Но самое главное, он видел изменения, которые происходили в Тони. Он осмелился подойти к операционной, пронаблюдать за процессом и даже оценить его. Питер чувствовал это своей победой, словно он помог Старку преодолеть очередной барьер. За всё время своеобразных личных лекций, следя за действиями Тони, его работой, Паркер убедился, что тот не потерял и грамма своего таланта за три года. Он был уверен, что Тони может вернуться в операционную хоть завтра, но не знал, как намекнуть и подтолкнуть к подобному решению. Пока в голову не пришёл план лучше, чем давить на жалость. В эту среду у Роджерса и Стрэнджа планировалась совмещённая операция на эрозированном кишечнике с сохранением нервной иннервации. Питеру выпал шанс поучаствовать в процессе резекции повреждённых сосудов, что они и репетировали с Тони сейчас.

- Отлично, - прокомментировал Старк, когда Питер повторил за ним процесс на модели. - Пару раз порепетируешь, и можно будет выгнать Роджерса из операционной.

- Всё равно напортачу, - надул губы Паркер, накладывая циркулярный шов. - Когда ты рядом, это не то же самое, что стоять там в одиночестве.

- Десять человек в операционной тебе недостаточно, чтобы не чувствовать одиночества? - хмыкнул Тони.

- Меня беспокоит один конкретный человек, а до остальных, будь их хоть сто, мне нет дела.

- Значит, я твоё успокоительное? - довольно улыбнулся тот. - Я же смотрю из наблюдательной.

- Я первый раз буду действительно резать что-то сам, а не просто помогать Роджерсу. Это очень важное событие для меня. Мне бы хотелось, чтобы рядом оказался мой наставник, который за месяц научил меня большему, чем доктор Роджерс за все шесть. И я ничего плохого не хочу сказать о докторе Роджерсе, но... Это совсем другое, - максимально печально закончил Питер, стягивая последний узелок.

Он понуро опустил голову и тяжело вздохнул. Актёр из него выходил, конечно, первоклассный. Вряд ли Тони не раскусил его игру, но Питер и не собирался заманивать Старка в операционную ложью. Он хотел лишь намекнуть, подтолкнуть к размышлениям об этом, а не сделать хуже и отпугнуть, будто дикую птицу от кормушки. Если Тони готов, он сам сделает выбор.

В день операции Питера немного колотило, но он понятия не имел, от чего именно. Волнение из-за ответственности или же выжидание появления Старка в коридоре с операционными, но что-то не позволяло успокоиться. Он вздрагивал каждый раз, стоило хлопнуть входной двери в операционное отделение, и вытягивал шею, всматриваясь в окошко в стене, пока одевался и обрабатывал руки.

- Кого-то потеряли, доктор Паркер? - поинтересовался Стрэндж, натягивая маску, прежде чем войти в готовую операционную. - Поторопитесь. Хирургия - дело пунктуальное. Начнём без вас.

Питер глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Он больше не мог выжидать непонятно чего, стоя в шлюзе вместо того, чтобы отправить в соседнюю комнату, где все ждали только его. Всё же дело было в Тони, признался он сам себе, заходя в операционную и позволяя медсестре помочь ему надеть хирургический халат и стерильные перчатки. Он тут же взглянул в сторону наблюдательной, но Тони не оказалось и там, и Питер совсем раскис.

- Он не придёт? - заметив его взгляд, тихо спросил Роджерс, когда Питер подошёл к операционному столу. Тот только пожал плечами, радуясь, что из-за маски и опущенной до самых бровей шапочки невозможно разглядеть его разочарование.

Роджерс сделал первый надрез и потянулся за расширителем, когда распахнулась дверь в шлюзе. Сквозь смотровое окно все уставились на Тони, что размеренно обработал руки и нацепил маску на лицо, делая вид, что не замечает пристальных взглядов. Питер замер, кажется, даже не дыша, и теперь он порадовался тому, что маска скрывает его улыбку, иначе всем угрожала мгновенная слепота от её яркости. Рёбра распирало от невероятного чувства счастья и странной гордости, словно он в самом деле поставил на ноги безнадёжно больного пациента.

Тони толкнул дверь, оказываясь в операционной и замер на пороге. Все пялились настолько откровенно, что он не сдержался и возвёл глаза к потолку в своей излюбленной манере. Он обратился к медсестре, что в ступоре сжимала халат в руках. Ойкнув, она тут же кинулась помогать ему одеваться.

- В чём проблема? Забыли, как пользоваться скальпелем? - хмыкнул он, не глядя в сторону Роджерса, что завис с расширителем в руках.

- Явление Христа народу, не меньше, - протянул Стрэндж, источая скепсис и недовольство так рьяно, что воздух вокруг буквально вибрировал. - Что привело тебя сюда?

- Действительно, что могло сподвигнуть заведующего отделением общей хирургии появиться в операционной. Стрэндж, я сразу тебя узнал по запотевшим от негодования очкам, - Тони обогнул нейрохирурга, подходя к Питеру, что не мог перестать светиться новогодней ёлкой. Старк подмигнул ему, и Паркеру стоило неимоверных усилий не пискнуть от избытка чувств. Тони оглядел окаменевшего Роджерса. - Что замер, ледышка? Мы с тобой десять минут назад виделись в ординаторской, а ты застыл, словно призрака увидел. Если грохнешься в обморок, я тебя откачивать не буду. За искусственным дыханием обращайся к своей Белоснежке, ему ведь уже можно не только спать после операции по удалению грыжи.

Стив икнул в ответ и дёрнулся, возвращаясь к расширителю в своих руках. Питер хихикнул, и Тони наступил ему на ногу, присмиряя.

- Если замечу, что моё присутствие отвлекает тебя от дела...

- Нет-нет, - тут же всполошился Питер, подходя поближе к операционному столу.

Кое-как все собрались, возвращаясь к делу. Тишина в помещении не думала растворяться, так что Тони не выдержал первым, начиная комментировать действия Роджерса вслух.

- Зачем эта озвучка, простите? - уточнил Стрэндж.

- Я тут, вообще-то, учить пытаюсь, - пожал плечами Старк. - Если бы Роджерс так долго не копался, было бы не настолько скучно. О, Стив, ты наконец-то добрался до кишечника! И суток не прошло. Это он, дальше рыться внутри этого парня не надо.

- О, Тони, - в тон ему ответил Роджерс, - я вспомнил, по чему так соскучился за эти годы!

- Не обольщайся, я тут не ради тебя.

Питер счастливо улыбнулся под маской, до конца не веря, что его план сработал.

Почти через три часа Паркер успешно закончил доверенную ему процедуру, и Стив отпустил его. Вероятно, дело было в Тони, что под конец операции потянулся к инструментам, чтобы исправить что-то в работе Роджерса, и это стало последней каплей. Они вдвоём вышли в коридор и засмеялись, не сдержавшись.

- Ты специально действовал им на нервы? - вскинул бровь Питер.

- Моё возвращение должно было стать триумфальным. Да и Роджерса надо держать в напряжении. Видел, как он сразу шикарно начал работать? Это всё моё влияние.

- Ну конечно, - серьёзно кивнул Питер, соглашаясь, и прыснул со смеху, вспоминая непроницаемое выражение лица Стива последние несколько часов.

- Спасибо, - вдруг тихо сказал Тони, стоило им выйти из операционного отделения. Он коротко взглянул на Питера, ловя удивление в карих глазах, и обогнал его на пару шагов.

Питер сглотнул неожиданный ком в горле и заставил себя принять невозмутимый вид, повторяя за Старком.

***

Тони до сих пор мало верилось, что он смог заставить себя перешагнуть порог операционной, купившись на провокации Питера. Он бродил под дверью операционного блока добрых десять минут, прежде чем сделать шаг в бездну - ощущалось это именно так. От прикованных к нему взглядов бежали неприятные мурашки по спине, и если поначалу Тони казалось, что это только ухудшает и без того ужасное состояние, то, стоя уже в самой операционной, он вдруг понял, что это вообще было единственным, что его раздражало. Не стерильные запахи, не человек на столе, не проступившая кровь в надрезе, не куча людей в хирургической форме - всё то, что раньше вызывало мандраж. Насмотревшись на всё это из наблюдательной, Тони и вовсе не обращал внимания на такие вещи, а вот излишняя впечатлительность всех вокруг раздражала.

Но справиться с этим не составило труда, и, выйдя из операционной, Тони осознал, что теперь, кажется, его больше ничего не держит. Куча ограничений и рамок, что сковывали его по рукам и ногам, понемногу испарились. И это была заслуга Питера, который буквально собрал Тони заново из всех тех руин, что остались на месте Старка после Афганистана. По крайней мере, Тони чувствовал себя совершенно новым человеком.

Конечно, он не стремился бежать оперировать кого-то, хотя каждый раз, стоя в операционной рядом с Питером и другими врачами, буквально ощущал, как чешутся руки. Он больше не боялся своих воспоминаний о том, как ему нравилось проводить часы в процессе операции, и это уже подстёгивало в нём мысли о возвращении в прежнюю колею. Останавливал только перерыв в три года, не позволяя чувствовать себя полноценно уверенным. Тони принял этот последний рубеж спокойно, и даже поделился мыслями насчёт собственной операции с Питером. Нужно было ещё немного времени, чтобы всё случилось само собой.

В начале недели Питер прошёл аттестационный экзамен, и теперь бродил по больнице немного дёрганным, ожидая результатов. Он временно отказался от операций и полностью перешёл на работу в приёмное, желая отвлечься. Тони не сомневался, что результаты окажутся более чем потрясающие, но Паркера убедить было сложно. Тем не менее, Старк уже готовил место в ординатуре в своём отделении, которое он в кои-то веки увереннее начал называть своим. И всё благодаря одному-единственному интерну.

***

- Чёрт, чёрт, чёрт... - сбивчиво шептал Питер, ворочая головой из стороны в сторону. Его волосы сбились на затылке из-за возни по подушке, но это было столь не важно. Единственное, что вообще оставалось для него реальным - это Тони между его ног, накрытый покрывалом с головой. - Дьявол!

- Милый, можно просто Тони, - высунулся тот из-под одеяла, довольно облизываясь.

- Боги, какой ты идиот... - выдохнул Питер и обессиленно зажмурился.

- Вот сейчас не понял, - нахмурился Тони и неосознанно сильнее впился пальцами в его бёдра, выбивая этим короткий всхлип.

- Ты идиот, если думал, что можешь сделать мне больно. Ты делаешь меня лишь счастливее каждый день.

Улыбка на лице Тони расцвела быстрее, чем он смог это осознать. Она была лёгкой и по-детски искренней. Такой эффект на него оказывал только Питер. И сейчас, наблюдая за загнанно дышащим и мечущимся по постели Паркером, Тони не хотел ни на секунду вспоминать, о чём думал несколько месяцев назад. Если он считал, что оттолкнуть от себя Питера является самым разумным решением, то Тони и правда идиот. Он не представлял себя без него, не теперь, когда в полной мере осознал свой шанс наслаждаться жизнью.

Старк коротко поцеловал дрожащий живот Питера, но тот вдруг дёрнулся и завилял задницей, намекая на прерванное занятие под одеялом.

- Ну? Почему ты остановился? Продолжай! - потребовал он, вызывая у Тони несдержанное фырканье.

- Слушаюсь, мой голозадый командир, - прикусив нежную кожу с внутренней стороны бедра, Старк вновь накрылся покрывалом.

Минут через двадцать он с чистой совестью упал на подушку рядом, с удовольствием вслушиваясь в свистящие выдохи Питера, что пытался отдышаться. Он и не подозревал, что тот так вымотается за этот небольшой заход. И кто из них более выносливый? Тони тихо засмеялся при мысли о возрасте, но тут же прервался, стоило Питеру оседлать его бёдра.

- Что смешного? - хитро прищурился он, опираясь ладонями на грудь Тони.

- Да так, вспомнил, что кое-кто голословно хвастался умением делать массаж простаты. И как-то странно не проявляет инициативу всё это время.

- Я припас это на будущее. Должен же я чем-то порадовать тебя на день рождения, - ухмыльнулся Питер, заглядывая ему в глаза.

От этого искреннего радостного взгляда даже перехотелось отвечать чем-то ироничным, и Тони просто улыбнулся в ответ. Паркер поглаживал шрамы у него на груди, еле заметно задевая выступающий под ключицей кардиостимулятор. Он задумался о чём-то, внимательно следя за движениями своих пальцев, и Тони захотелось как-то отвлечь его. Внимание так невовремя привлёк шрам у самого Питера.

- С велика упал? - Старк выпалил это быстрее, чем смог обдумать смысл вопроса. Он хотел отвлечь Питера, а не смутить его или пристыдить за интерес к изъянам на своём теле. Тони недовольно поджал губы, пытаясь сообразить, как бы перевести всё в шутку, но Питер вдруг усмехнулся и нагнулся пониже, почти касаясь кончиком носа его щеки.

- Нет. Я родился бракованным, - он прошептал это, словно самую большую тайну на свете, и сел ровно, глядя на удивлённо моргающего Старка сверху вниз. Тони пытался разглядеть обиду на его лице, но Питер по-прежнему улыбался. - Мой аортальный клапан, который выпускает артериальную кровь в большой круг кровообращения, плохо открывался. Когда мне было тринадцать, он решил меня убить, - Питер рассказывал это театрально, вскидывая брови и широко открывая глаза, как актёр, выступающий на сцене, разыгрывающий эмоциональный монолог. Тони видел, что он делает это специально, но от смысла его слов вкупе с наигранностью в горле по-странному першило. - Тогда мне разрезали грудную клетку, раскроили ткани сердца, удалили проклятый клапан и поставили искусственный. Потом они зашили моё сердце и жарили большими щипцами с электричеством - делали прямой массаж, пока оно не заработало. А потом меня заштопал какой-то мясник, и поэтому у меня такой жуткий шрам на полгруди, - он пожал плечами, как ни в чём не бывало, и хотя его улыбка оставалась открытой и искренней, Тони было не по себе. - Надеюсь, моё сердце зашивал не он.

- И что это сейчас было? - тяжело сглотнув и помолчав секунду, выдохнул Старк. Он бегал взглядом по лицу Питера, пытаясь разглядеть подвох, скрытые чувства, печаль, испорченное вынужденными воспоминаниями настроение, но ничего не нашёл.

- Одно из занятий с психологом на терапии постоперационного восстановления, - вновь повёл плечом Питер, но, заметив состояние Тони, прикусил губу и скинул с себя напускную браваду. Немного подумав, он заговорил тише, но печаль в его голосе так и не появилась: - Иногда, когда я думаю о том, что жив только благодаря пластиковой штуке у себя в сердце, или что проживу лет на десять меньше, чем мог бы... Или когда я вспоминаю, что мне предстоит сделать ещё парочку таких операций, потому что клапан изнашивается... Я проговариваю про себя всё это. И мне становится легче.

- Чем это помогает? - нахмурился Тони. Ему мало верилось, что тот страшный рассказ Питера мог как-то помочь, а не вогнать в депрессию ещё больше. Старк до сих пор старательно делал вид, что с ним всё в порядке и его жизнь вовсе не зависит от аппарата, что инородным телом висит над сердцем.

- Может, принятие реальности, - задумался Питер, мягко улыбаясь, чем лишь сильнее завёл Тони в тупик. - Позволяет посмеяться. Когда понимаешь, что твоя жизнь зависит не совсем от случайности, а от чего-то конкретного, что не является естественным для твоего тела, это прилично бьёт по мозгам, особенно если тебе тринадцать и тут оказывается, что ты обязан пожизненно принимать антикоагулянты, из-за чего любой тычок со стороны школьного хулигана превращается в огромный синяк. Но знаешь, - резко вздохнул он, наблюдая за окончательно растерявшимся Старком, - я не отношусь к этому плохо. Наоборот, я рад, что это случилось со мной именно в то время, когда медицина знает способ решения такой проблемы и может исправить бракованного меня.

Он вновь усмехнулся и уставился на Тони уже выжидающе, но тот понятия не имел, что должен ответить. Слова Питера вернули его к размышлениям о том, что он стремился игнорировать как можно дольше. Он ненавидел тему лекарств, потому что каждый раз, выпивая таблетку, вспоминал не самые приятные вещи, вплоть до событий, что привели к назначению препаратов. Проходя мимо кабинета магнитно-резонансной томографии, Тони задумывался, что ему нельзя приближаться к магнитам и стоит обходить штуки с мощным излучением, поскольку они могут вывести из строя стимулятор, и тогда ему будет ой как плохо. Его сердце подчинялось и билось в ритм механизму под его кожей, который Питер сейчас оглаживал пальцами. Такая зависимость была Старку не по душе, но он ничего не мог исправить, потому старательно закрывал глаза и абстрагировался от подобных мыслей. А Питер озвучивал их так легко, с улыбкой, шутя, будто это совсем ничего не значило. Тони понял, что хочет также.

При мысли, что Питер вновь вправил ему мозги, Тони не сдержал смешка. Он прошёлся ладонями по животу парня, поднимаясь до груди, и прочертил его шрам, повторяя мягкие касания Паркера к собственной коже. Раз уж даже Питера всё устраивает в Тони, почему он не может согласиться и подчиниться его мнению? Принять себя через призму восприятия другого человека оказалось не так уж сложно.

- Теперь понятно, почему у тебя такие филигранные швы.

- О да, на себе убедился, какое они имеют значение, - хмыкнул Питер и, немного неуверенно пожевав губу, добавил: - Я надеялся, что ты повторишь за мной и выскажешься. Скинешь груз, все дела...

- Мне стало легче, не сомневайся. Но этот рассказ я оставлю на другой раз.

Желая полностью скинуть печальный налёт их беседы, Тони не сдержался, добираясь пальцами до рёбер Питера. Тот моментально взвизгнул от щекотки, вскакивая с него и забывая о всяких откровениях. Он хотел слезть с кровати, чтобы оказаться вне зоны досягаемости шустрых пальцев, но Тони успел ухватить его за локоть, наваливаясь сверху, чтобы не сбежал. Старк был готов делать это бесконечно, потому что извивающийся и без конца смеющийся Питер представлял собой лучшее зрелище на свете, но пришлось остановиться, когда Паркер вдруг начал икать от избытка эмоций.

- Упс, побочный эффект терапии, - вскинул брови Тони, приподнимаясь на руках и нависая над вздрагивающим Питером.

- И кого здесь лечили? - кое-как выговорил тот сквозь смесь икоты и смеха.

- А кто из нас больной? - принял игру Тони.

- Ты, конечно!

- А ты уже и диагноз поставил, доктор Паркер?

- Вообще-то, да, - попытался серьёзно выдать он, подавляя звуки, что так и рвались наружу. Крепко зажмурившись, Питер задержал дыхание и медленно выдохнул сквозь зубы. Выждав несколько секунд в тишине, он открыл глаза и пристально посмотрел на Тони. - У вас диагностирован синдром железного сердца.

- Как страшно и поэтично звучит эта несуществующая болячка, - в притворном удивлении открыл рот Старк, но тут же усмехнулся, не сдержавшись. - Нет такой болезни, малыш.

- Само собой, я же её только что открыл, - с важным видом покивал Питер. - Симптом слишком специфичный. Неудивительно, что я единственный, кто столкнулся с этим синдромом в практике.

- И что за симптом?

- Как минимум нужно быть Тони Старком, не доверяющим собственным чувствам и неуверенным в своих действиях.

- Вот как, - ни на секунду не обидевшись, Тони фыркнул, мягко поглаживая Питера по щеке. - Не уверен, правильный ли диагноз ты поставил. Ведь если я чем-то и болен, Пит, то лишь тобой... Но лечение ты в любом случае назначил верное. Один Питер Паркер каждый день - и я вновь возвращаюсь к обычной жизни.

Комментарий к

Даже не верится, что это конец... И радостно, и грустно, но все же) Спасибо всем, кто проживал эту историю вместе с нами ❤️

CheBe, тут не влезет всё, что я хотела бы тебе сказать, потому просто - СПАСИБО ❤️😭 Я безмерно счастлива, что мы с тобой попались друг другу)