Глава 30
Время тянулось неумолимо, где-то за стенами подземелья день сменялся ночью, страницы, с тихим шуршанием, покидали календарь. Люди продолжали жить, встречаться за чашечкой кофе, влюбляться, принимать важные решения, делать ошибки, строить планы на будущее. Только не здесь. В этом полумраке, время застыло, там где Елена со всепоглощающей скорбью переживала заново, снова и снова, страницы из своего прошлого.
У нее не было сил даже встать с кровати, скулы впали, а браслеты наручников еле держались на иссохшихся кистях рук. Практически не покидая мир грез, Елена барахталась в своих кошмарах. Она заново переживала худшие моменты своей жизни, все судьбы, что были покалечены по ее вине, все люди, которым она сделала больно. Каждый ритуал, что шрамом остался на ее душе. Даже тот, что она провела с Гермионой. Хотя этот даже приятно вспоминать, ведь там есть Гермиона. А она - тепло, забота, семья... Семья.
Но к сожалению, чаще всего воспалённый мозг ей подсовывал другое воспоминание. Все та же первая и единственная встреча с босоркуном. То же подземелье, та же кричащая жертва, те же ледяные глаза, от которых она цепенела. Потом в воспоминании появлялся отец, он так неожиданно появился в подземелье, что девушка не сразу сообразила. Он кричал на Елену, размахивая руками, чтобы она убиралась оттуда. После долгие разговоры, о том, как это важно для нашей семьи и то, что она должна их понять. Но так не произошло, и ее отправили в Хогвартс.
Все это по кругу включалось в ее голове, терзая ее все сильнее и сильнее. Переживать заново те эмоции было невыносимо, тем более, что они становились все ярче. Сейчас она могла почувствовать холод, смрад подземелья, твердый металл решетки. Все казалось настолько реальным, что занимало все ее сознание.
В какой момент она услышала щелчок двери, что вернул ее в реальность. Она, подпитанная адреналином, кинулась к вошедшему, но тело не выдержало и рухнуло на пол. Она подняла глаза и узнала ее посетителя. Елена резко отскочила и отползла к стене. К ней навстречу спускался по ступенькам парень лет двадцати, хотя может его тучность добавляла ему несколько лет. Он выглядел угрожающе, крепкий, не сильно высокий, но широкий в плечах, он занял весь дверной проем. Молодой человек поправил свои взъерошенные темно-русые волосы, казалось, он выглядел удивленным. Но недобрый прищур его глаз, дал сигнал Елене не расслабляться. Она постаралась взять себя в руки; ее затуманенный рассудок услужливо отыскал ответ на ее вопрос.
- Андрей? - тихо она спросила, удивлённо посмотрев на парнях.
Тот ухмыльнулся, слегка обнажая ровные зубы. Парень смотрел на нее изучающе и, казалось, с долей... Жалости? Ей не нужна была его жалость.
- Ты что здесь делаешь? Ко мне никого не пускают. - она вложила всю силу в эту фразу, но все равно вышло неубедительно. Каким бы козлом он не был, присутствие хоть кого-то очень успокаивало, отвлекало от происходящего.
- Знаешь, я уже год работаю у твоего отца, с тех пор с тех пор, как окончил школу. И я знал, что он псих, и больной, и конченый ублюдок. Но это перебор, то что он сделал с тобой это ужасно, - он говорил, но Елену не покидало чувство того, что над ней насмехаются. Она помнила его, парня с вражеского факультета, с которым у них вечно были, мягко говоря, разногласия. Для Елены ее школьная жизнь давно осталась в прошлом, она давно не тот человек, и честно говоря, никогда и не хотела быть им. Но другое дело Андрей, даже тот факт, что он работает на ее отца о многом говорит. Елена ждала продолжение его речи. - но это все ещё весело.
Такой реакции Елена и ожидала, хотя к удивлению, ее это никак не тронуло.
- Так и зачем ты здесь? - холодно спросила Елена, ее реакция парню явно не понравилась. Он подошёл ближе.
- Сегодня моя очередь дежурить, и вот решил посмотреть на старого "врага", - он пальцами показал условные скобочки. - или на то, что от него осталось. Вроде бы все было не так давно, но посмотри на нас сейчас.
Неожиданная мысль попала Елене в голову. А что если...?
- И что же изменилось? Я все ещё сильнейшая ведьма в своем роду, а ты все ещё караулишь под моей дверью. Не слишком ли у тебя завышенное чувство собственной значимости? Мне не нужна твоя жалость и твой печальный взгляд избитой собачонки, оставь их себе. - Елена увидела, как на его скулах заходили желваки. Он подлетел, нависая над девушкой. Елена оставалась абсолютно хладнокровной, ни один мускул не дрогнул, когда его влажное дыхание коснулось ее щеки. Они практически соприкасались носами, когда его безумные глаза, прожигали в Елене дыры. Но она никак на него не реагировала, ее пустой взгляд вперился куда-то ему за спину. Это взбесило Андрея ещё больше.
- Ошибаешься, моя дорогая, ой как ошибаешься. - слова вместе со слюнями летели Елене в лицо. И девушку накрыло чувство дежавю, чувство "сейчас или никогда". Она прижала запястья друг к другу, хватаясь за тяжёлые кольца наручников, подалась вверх и ударила сильно снизу по челюсти Андрея.
Он отбежал, словно обожжённый, потирая руками саднящую челюсть, он приоткрыл рот, и Елена увидела окровавленный язык, который окрашивал красным и зубы. Он дикими глазами смотрел на Елену, а та осознала, что парень захватил наживку, и сжавшись, приготовилась к ответному удару.
Он ударил её по лицу тыльной стороной ладони, Елена отлетела в сторону и прижала свою руку к пульсирующей щеке. Желание спастись заняло центральное место в ее голове, как бы она не старалась его отогнать. Девушка заползла за кровать, но разъяренный мужчина ее догнал, схватил за волосы и вытащил обратно в центр комнаты. Намотав ее волосы на кулак, он крепко держал ее лицом к себе, Елена видела, как гнев исказил его черты лица до безобразия, но уже в следующий момент тяжёлый кулак врезался в хрупкую скулу девушки. Послышался хруст, Елена упала. От боли ей хотелось кричать, но сломанная челюсть не дала ей это сделать.
Ее план сработал, Елена надеялась, что если он выйдет из себя, то возможно убьет ее, и тогда всем ее мучениям придет конец. Сейчас, она впервые за последнее время мечтала потерять сознание.
Елена почувствовала, как тупая боль вышибла весь воздух из ее грудной клетки. Но не успела она прочувствовать весь спектр этой боли, как ощутила новый и новый удар. Возможно она кричала, или это было только в ее голове, но все ее внимание было в эпицентре испепеляющей боли, в какой-то момент Елене показалось, что она превратилась в одно сплошное месиво.
Она почувствовала, как ее переместили, слегка приоткрыв глаза, она увидела над собой серый каменный потолок. А потом и лицо своего убийцы. Лицо безумца, маньяка, с губами, окрашенными в красный. Елена краем глаза заметила, как он замахнулся. Удар. Все ещё горевшая огнем челюсть вспыхнула с новой силой, Елена практически не ощущала левую часть лица, а только боль, все ее тело превратилось в адскую боль, в непрекращающуюся пытку. Она закрыла глаза, где-то на задворках сознания ликовала, скорее всего уже окончательно обезумевшая, Елена. Ещё один удар, и ее сознание, наконец, покинуло ее.
***
"Как больно! Мерлин, такое ощущение, будто по мне тролль прошёлся! - Елена почувствовала, как ее тело ноет от тупой боли, и, внезапно, ее осенило. - Ощущение? Нет, нет, нет, я не должна ничего чувствовать! - она попробовала пошевелить конечностями, ее пальцы дернулись, отзываясь в теле новой волной боли.
- Нет! Нет! Нет! Я должна быть мертва! - закричала девушка, но на деле вышел скрип старой телеги. Она открыла глаза, и увидела, словно в зеркале, такие же глаза напротив себя. - Этот день может быть ещё хуже?
- Ну вообще-то сейчас ночь. Но я восхищен твоему таланту, даже в такой ситуации, не терять чувства юмора. Это у тебя от меня. - Елена фыркнула, отец сидел у ее кровати, закинув ногу за ногу, с подозрением рассматривая дочь. - Как и бесконечное упорство, дорогая. Это, также, невообразимо бестолково, считать, что я позволил бы тебе угробить себя и свою силу, но твои попытки меня позабавили.
Елена застонала от осознания того, что все ее мучения были бесполезными. Только теперь к ее состоянию добавилась боль во всем теле.
- Я надеялась, он успеет все сделать, пока кто-нибудь заметит. А воскрешать из мертвых? Даже ты не решился бы на это.
- Возможно он бы и успел, но здравомыслие взяло над Андреем верх, и он успел остановиться.
- Трус! - вырвалось у Елены. От мысли, что все было так близко, ее трясло.
- Ну-ну! Парень делал свою работу. Было глупо предполагать, что я беру на работу клинических идиотов. - отец испытующе посмотрел на Елену, пока та пыталась успокоить вздымающуюся от возмущения грудь. После она устало посмотрела на отца, тот с вниманием изучал дочь ожидая от нее вопросы.
- Так и что ты здесь делаешь? Не говори, что ты пришёл поинтересоваться моим состоянием.
- Просто пришёл расставить все точки над "и". Хоть меня и забавляют твои попытки самоубийства, но я прошу тебя их прекратить, потому что они бесполезны. Если тебе жизненно важно страдать, просто попроси меня, и я устрою тебе всё по высшему разряду. Но в итоге ты всё равно будешь жить, и ты выполнишь своё предназначение, как бы ты не желала обратного.
Мрачность и тяжесть его голоса не давали шанса усомниться в его словах. Елена так устала с ним бороться, что впервые за долгое время, она решилась задать давно волнующие ее вопросы. То, что она бы никогда не отважилась спросить, но здесь сама ситуация располагала.
- Мне всегда было интересно, почему ты так со мной поступаешь, почему так ненавидишь меня? Я же всего лишь ребенок, невинный ребенок, которого ты превратил в монстра. - тихо спросила Елена, поднимая на отца глаза. Тот с удивлением и непониманием ответил.
- С чего у тебя такие мысли? Не сказать, что я питаю к тебе какие-то глубокие чувства, но ненависти к тебе я не испытывал никогда. Возможно, разочарование, но точно не ненависть. - он говорил это с такой лёгкостью и спокойствием, что Елена начинала закипать.
- Тогда почему ты так поступаешь, почему ты мучаешь меня?
- Я всегда делал то, что лучше для нашей семьи, как до этого делал мой отец, и после меня будет делать мой сын. То, что я надеялся, должна была делать ты. Мы часть единой системы, мы должны выступать единым фронтом...
- Заткнись! Я всю жизнь это выслушивала, всю жизнь мне приходилось отстаивать честь семьи. Бороться, доказывать свою силу, конкурировать. Я положила на это свою жизнь, и вот я где... У меня нет ни друзей, ни хваленой семьи, скована... - Елена взглянула на свои руки и заметила, что наручники вновь исчезли. Отец проследил за ее взглядом.
- Мы поняли, после того, как ты покалечила Андрея, что от них больше проблем, чем пользы, поэтому убрали. - Петр вновь вгляделся в лицо дочери, его лицо не выражало никаких эмоций. - Такова цена власти, никому нельзя показывать свою слабость, ибо кто-то обязательно ударит по ней. Ни любви, ни привязанности, только холодный расчет. Зато тебя все уважали...
- Меня все боялись! - отчаянно закричала Елена, - Все считали меня монстром, да я и была монстром. Таким же, как и ты! В попытках заслужить твое одобрение, я делала вещи, о которых никогда не перестану жалеть. А взамен... взамен, я ничего не получила, только холод. А теперь и заточение.
- У тебя была власть, сила, деньги. Ты могла бы добиться всех вершин, о которых мечтала. Чего тебе ещё не хватало, что ты решила предать свою семью? - его голос прозвучал по полтона выше, это привлекло внимание Елены, и она внимательно посмотрела на отца в попытках разглядеть в нем признаки осознания его вины. И, неожиданно для себя, Елена заметила другое. Он выглядел иначе: костюм слегка потрепан, глаза уставшие, в волосах стало больше седых волос. Явно за стенами ее темницы что-то происходило, и это что-то сильно тревожило Петра. Елена не подала признаков, что заметила это и ответила.
- Мне не хватало родительской любви, мне не хватало чувства того, что я кому-то нужна, что обо мне заботятся. - громко выкрикнула Елена, глядя отцу прямо в глаза. Она не хотела этого признавать, но желание бросить эти слова ему в лицо было нестерпимым. Ожидаемо, отец рассмеялся дочери в лицо тяжёлым, гортанным смехом. Он поднялся со стула, давая понять, что разговор окончен.
- Очень любопытно, где ты нахваталась такого. Запомни, моя дорогая, в нашей семье люди не способны на это, у нас другие ценности. Я думаю, когда ты станешь старше, ты поймёшь, что весь этот бред для утешения неудачников. Сильный человек не нуждается в чужой любви и заботе.
- Ты чертов псих, и меня тошнит от тебя. Тошнит от всего твоего во мне, всего, что было заложено во мне тобой. Я буду бороться с этим, и никогда не стану похожей... - Елена кричала, стуча руками по кровати. Ей хотелось сорваться и вцепиться ногтями ему в лицо, но травмированное тело, отказывалось слушаться.
Ее перебил Олег, вошедший в темницу. Он выглядел встревоженным, кивнув отцу, он передал свою тревогу и ему. Их безмолвная перепалка заинтересовала Елену. Не обращая внимания на нее, отец двинулся на выход, только у дверей он обернулся и свысока посмотрел на Елену.
- Я думаю, у тебя есть над чем поразмышлять, да и времени предостаточно. Надеюсь на твое благоразумие, и на то, что ты придёшь к правильным выводам.
Елена осталась одна, и ей, действительно, было о чем подумать. Елена заметила, что сильные эмоции отвлекли её от тревожного состояния. На время, пока отец был в комнате, она не провалилась свои кошмары и не теряла связь с реальностью. Также она осознала, что что-то происходило. У отца были проблемы, ей это было очевидно. Осталось только придумать, как ей воспользоваться этой ситуацией.
Ей срочно нужно было найти источник силы, источник ярких эмоций, который оставлял бы Елену в реальности. Своеобразный якорь.
- Фред! - первое, что пришло в голову девушке.