18 глава.Посадят твоего муженька, золотко.
6 декабря 1983 года
Время текло, как осенний дождь по оконному стеклу - быстро, неумолимо, оставляя за собой лишь размытые воспоминания. Костя теперь крепко держал в руках "Универсам", дни его проходили в бесконечных хлопотах и расчетах. Он строил авторитет, зарабатывал уважение в городе, и в этом водовороте дел даже не находил времени на прежние загулы. Но в тихие вечерние часы, когда Аня оставалась одна, её неизменно терзала тревога - лишь бы его не постигла участь Виталика...
Утро именинницы началось с крепких объятий. Ещё не успев как следует проснуться, Аня почувствовала знакомые тёплые руки и губы, прикоснувшиеся к её виску.
—Поздравляю, именинница, - прошептал Костя, его голос звучал особенно нежно. Аня сразу же ответила на поцелуй, ощущая, как по телу разливается долгожданное тепло счастья.
Он отстранился, держа её за плечи, и в его глазах читалась необычайная серьёзность:
—Не буду говорить банальности о здоровье и счастье. Хочу, чтобы у тебя всё было. И я тебе это организую. Обещаю, Анечка.
18 лет. Этот день она ждала как манну небесную - не только ради подарков и поздравлений. Сегодня наконец можно было получить отцовское благословение на совместную жизнь. Её губы растянулись в сияющей улыбке, когда Костя бережно взял её руку и положил в ладонь... кольцо.
Аня замерла. Бриллианты переливались в утреннем свете, но ещё больше сверкали её широко раскрытые глаза. Обручальное. Сердце застучало так, что, казалось, его слышно по всей комнате.
—Ну что, согласна Кощеевой стать? - спросил он, и в его голосе звучала непривычная неуверенность.
—Согласна, - выдохнула Аня, и в следующий миг её ответ растворился в страстном поцелуе. Губы слились в немом обещании, пальцы переплелись - теперь уже навсегда. За окном кружились первые снежинки декабря, будто сама природа осыпала их благословением.
Роспись прошла тихо, без пышных банкетов и лишних глаз. Через знакомых в ЗАГСе уже на следующий день они вышли со штампами в паспортах, и Аня, с непривычки проводя пальцем по новой фамилии — Кощеева — улыбалась как ребенок, нашедший спрятанный подарок.
Теперь она жила у Кости. Общага осталась в прошлом, а вместе с ней — студенческий беспорядок и девичьи секреты. Их совместные дни пока складывались как мозаика из редких мгновений: утром, когда он будил её горячим дыханием в шею, и ночью, когда она засыпала, прижавшись к его груди. Университет, дела, городская суета — всё это крало время, но они научились ценить каждую украденную минуту.
20 декабря
Тем вечером Костя не скрывал своего настроения.
Они лежали в кровати, и его руки, уже без прежней робости, скользили по её телу — то обхватывая талию, то нащупывая изгиб бедра, то задерживаясь на груди. Теперь его не мучила совесть: восемнадцать есть, всё по закону.
Аня тихо посмеивалась, уворачиваясь от его настойчивых ладоней, но в её смехе не было отказа — только игра, кокетливое оттягивание момента.
— Ну давай, Ань... — голос его звучал хрипло, губы обжигали кожу на шее.
Иногда она поддавалась сразу, и тогда их страсть разгоралась быстро, без лишних слов и нежностей. Но если в её глазах мелькала тень усталости или нежелания, Костя, поймав этот взгляд, тяжело вздыхал и откатывался на спину, гася в себе желание.
Он учился её понимать — не только слова, но и молчание.
А она...
Она училась быть его женой.
Комната была затянута сизым табачным дымом. Аня, нахмурив брови, монотонно бубнила под нос термины из учебника по анатомии, стараясь запомнить сложные латинские названия. Костя сидел напротив, покорно слушая её, затягиваясь сигаретой и выпуская кольца дыма в потолок.
Резкий стук в дверь прозвучал как выстрел.
Костя нахмурился, затушил окурок в переполненной пепельнице и тяжело поднялся с кресла. Не успел он сделать и шага к двери, как та распахнулась с такой силой, что дребезжали стекла в серванте.
На него сразу налетели, прижали к полу, грубо заломив руки за спину. В квартиру ввалились люди в форме – милиционеры, следователи, их казённые голоса резали тишину.
Аня выскочила в коридор и замерла: Костя лежал лицом в пол, а над ним стоял мужчина лет сорока с холодными, как лезвие, глазами. Он окинул её оценивающим взглядом и наклонился:
— Девочка, ты что тут забыла?
— Да я его жена! – вырвалось у Ани, голос дрожал, но в нём звучала сталь.
Мужчина медленно приподнял бровь, схватил её за руку и грубо выволок в зал, захлопнув дверь в коридор.
— Арестовываем твоего мужа. Сейчас будет обыск.
Аня широко раскрыла глаза. Гнев подкатывал к горлу горячим комом.
— На каких основаниях? Что он натворил?!
Мужчина усмехнулся, доставая из папки бумагу с печатью:
— По статье 77 УК РСФСР. Бандитизм. Посадят твоего муженька, золотко.
Слова повисли в воздухе, как приговор.