3
Последние два дня я чувствовала себя сталкером, Шерлоком Холмсом и агентом 007 в одном лице. Со скрупулёзной дотошностью я следила за объектом спора и всеми мыслимыми и немыслимыми способами собирала о нём крупицы ценнейшей информации.
Тогда, стоя на ступеньках университета, я не знала ни его имени, ни его специальности. Но у меня было твёрдое намерение выяснить это. Я резво кинулась за парнем вдогонку, под ехидный смешок Яны.
Я отчаянно надеялась, что он окажется курьером, случайным прохожим, но только не студентом. Моим надеждам не суждено было сбыться. Он проследовал на второй этаж и скрылся за дверями двухсот пятнадцатой аудитории.
Я замерла в нерешительности, не зная, что мне делать дальше.
К кабинету подошёл невысокий парень с редкой бородкой и красными от недосыпа глазами. Это был мой шанс. Недолго думая, я схватила его за руку и, состроив серьёзное лицо, спросила:
— На кого учишься?
— Чего? — парень вылупил покрасневшие глаза и, кажется, напрочь отказывался понимать, что от него хотели. Мне даже на долю секунды показалось, что он был под каким-то веществом.
— Факультет у тебя какой?
После непродолжительной паузы парень всё же ответил:
— ИИВТ.
— Программист?
— Да отпусти ты! — он раздражённо выдернул руку и скрылся в недрах аудитории.
Я растерянно осмотрела коридор и, увидев расписание, висевшее на стене, радостно к нему устремилась.
Вот дура! Как же я сразу не догадалась?
Это всё из-за напряжения и нестандартной ситуации, никогда раньше мне не приходилось следить за людьми. Именно поэтому я чувствовала себя ужасно неловко и глупо.
Я с лёгкостью вычислила группу незнакомца по номеру аудитории и времени. Сфотографировала расписание на ближайшую неделю. И счастливо улыбнулась, ведь теперь я знала, когда мой объект приходил в институт и во сколько уходил, а главное, в каких аудиториях у него шли занятия.
День первый.
Каждую перемену я хватала Полину за руку и неслась с четвёртого этажа на второй. Мы устраивались возле подоконника рядом с кабинетом, в котором находился незнакомец и наблюдали.
Кроме волнения, я чувствовала скользящий по коже мурашками азарт. Он разгонял кровь и ускорял пульс. Делал участие в споре увлекательнее, острее и интереснее. Я представляла, что играю в компьютерную игру, и мне становилось намного легче следить за незнакомцем.
Во время перемены он редко покидал пределы аудитории. А когда всё же выходил, то был в сопровождении светловолосого парня, наверное, это был его друг.
Несколько раз я осторожно подкрадывалась к дверям кабинета и следила за объектом. Он вольготно сидел за партой и залипал в телефоне. В то время как его светловолосый друг весело общался с девчонками, которых, к слову, в их группе было всего лишь четверо.
Для меня оставалось загадкой, почему мой объект не принимал участия в разговорах с девушками.
В голову пришло лишь два варианта.
Первый: незнакомец был нелюдимым. Второй: его не интересовали девушки.
Ни тот ни другой вариант мне не понравился.
День второй.
Я решила сменить тактику и теперь, когда незнакомец выходил из аудитории, я неспешно шла ему навстречу. В глубине души я надеялась, что он обратит на меня внимание и сам подойдёт ко мне знакомиться. Но каждый раз, когда мы сталкивались, он лишь скользил по мне равнодушным взглядом, словно я была пустым местом. Меня же трясло от нервов, как от землетрясения.
Мне срочно нужен был план, но пока что ничего толкового я не смогла придумать.
— Как ты считаешь, что будет, если я сама приглашу его на свидание? — тихо спросила я у Полины на паре по психологии.
— Не попробуешь, не узнаешь, — прошептала она.
— Действительно, но он меня пугает. Ходит весь такой напыщенный, даже внимания не меня не обращает.
— Вампир, — вздохнула Полина.
— Что? — не поняла я.
— Загадочный и мрачный, как вампир. Он, кстати, реально похож на актёра, который играл вампира. Блин, как его... Сексуальный такой, с тёмными волосами. Помнишь?
— Не помню. Мне кажется, он бы очень подошёл нашей Яне, — Я перевела задумчивый взгляд на девушку. Она сидела на передней парте с самым симпатичным и умным парнем в нашей группе. Я поражалась умению Яны всегда собирать вокруг себя толпы поклонников. Они задаривали её цветами и сладостями, несмотря на то, что она надсмехалась над ними. Что они находили в ней? Неужели и правда, всё дело было во внешности? Неприятное чувство заворочалось в груди. Я тихо добавила:
— Кобра и вампир. Идеальная пара.
— Но это не Яна подписалась за ним приударить, — припечатала Полина. Кажется, она обиделась на слова про её подругу. — Сколько можно нам там дежурить? Подойди уже первая. Да-да, нет-нет.
— Тебе легко говорить, а я останусь без волос, если он мне откажет.
Полина тяжело вздохнула и сделала вид, что сосредоточилась на нудной лекции преподавателя, тем самым показав мне, что больше не хочет обсуждать эту тему.
Возможно, мне и правда, стоило перейти к действиям, сколько ещё я буду ходить за ним хвостиком?
Все мои мысли были заняты незнакомцем. Он казался таким загадочным и недостижимым. Я строила доводы и выдвигала гипотезы. И мучилась от множества вопросов.
Почему объект был таким замкнутым и нелюдимым? Он учился на третьем курсе и общался лишь с одним парнем из группы. Неужели за три года учёбы он так и не подружился с остальными однокурсниками? Или ему это было попросту неинтересно?
С девушкой я его ни разу не видела. С одной стороны, это радовало, а с другой — казалось странным. Ведь он был видным парнем. Ему вслед оборачивались студентки. Рядом с ним они начинали кокетливо хихикать и строить глазки, а он словно не замечал этого.
Но, быть может, девушки теряли интерес, когда узнавали на какой «коробчонке» он ездит. Хотя это странно, ведь не всё же были меркантильными.
Всю ночь перед третьим днём меня мучили тревожные сны о том, как я пыталась догнать незнакомца, но у меня ничего не получалось. Как бы быстро я ни бежала, он лишь сильнее отдалялся. А потом я кромсала тупыми, ржавыми ножницами свои волосы и перекрашивала их в рыжий цвет. Яна же стояла за моей спиной и напевала скрипучим голосом: «Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой».
День третий.
— Нет, это платье слишком вызывающее, снимай, — вынесла вердикт Лили, расчёсывая тёмные волнистые волосы.
— А в том он её просто не заметит! — возмущённо возразила Полина, на секунду перестав наносить макияж.
Было раннее утро, и мы с девочками собирались на учёбу.
— Ты её на панель одеваешь или в университет? — не отступала Лили.
— Она должна выделяться из толпы, быть особенной!
— Ты считаешь, что для того чтобы быть особенной, нужно оголить филейную часть?
– Кто-то говорил, что внешность не главное и что я вижу? — съязвила Яна.
— Не начинай, — с опасной улыбкой на лице сказала Лили.
— Я и не начинаю, — Яна окатила меня высокомерным взглядом. — Просто зря стараетесь, если нет внутренней уверенности, то ей ничего не поможет.
Пока девочки пререкались, я быстренько стянула с себя короткое синее платье. Схватила своё любимое тонкое вязаное платье–свитер цвета терракот и надела его на себя. Нанесла тушь в два слоя, яркий блеск на губы и распустила волосы.
— Я готова, — поставила в известность своих подруг.
— Красотка, — одобрила Лили.
Полина же недовольно фыркнула, но промолчала.
***
Мне надоело страдать от бездействия. Поэтому я решила подойти к незнакомцу и сказать: «Привет, можно пригласить тебя на свидание».
Нет, не то.
«Привет. Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться со мной после занятий? Я угощаю».
Нет, опять не то.
«Привет. Хочешь меня.....»
А-а-а-а-а-а! Что за тупость!?
«Привет. Встретимся после занятий? У меня есть к тебе разговор».
Да! Вот так и скажу.
Я дико нервничала, и от этого меня начало трясти. Мне хотелось убежать, и мозг придумывал сто пятьдесят причин, почему я сейчас могла сделать это, но отступать было нельзя. Перед глазами всплывало злорадное лицо Яны, а в голове крутилась песенка: «Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой». Я должна была добиться парня любым способом.
Когда он наконец-то вышел из аудитории, я решительно направилась ему навстречу.
Мы столкнулись посреди коридора. Незнакомец сделал шаг вправо, чтобы обойти меня, но я перекрыла ему дорогу. Он был настолько высок, что я едва доставала макушкой до его подбородка. Парень нахмурился и попытался обойти меня с левой стороны, но я снова не пропустила его. Он пронзил меня взглядом тёмных глаз и выжидающе посмотрел. Его аура давила, и мне захотелось скукожиться или стать невидимой. Я судорожно пыталась вспомнить заранее приготовленную фразу, но от волнения забыла.
— Нет, — твёрдо произнёс он низким, бархатным голосом с намёком на хрипотцу и посмотрел свысока.
— Что нет? — растерянно спросила я, чувствуя себя крайне неловко и уязвимо, как будто он видел мою игру насквозь.
— На все твои вопросы — нет.
Его слова, словно тяжёлые плиты прибили меня к земле и разрушили мои иллюзии и надежды.
— Но я же ничего не спросила.
— Я заранее, — подытожил он, и всё-таки обошёл меня.
Мне захотелось крикнуть ему в спину что-нибудь колкое, но я стояла, как громом поражённая не в силах пошевелиться. Обида, злость и уязвлённое самолюбие кипели во мне. Меня накрыло непонимание происходящего. Ведь я же даже не успела ничего спросить, а он сразу: - "Нет". Вот это у человека самомнение. С чего он вообще что решил, что мне от него что-то нужно? Какой самовлюблённый тип мне попался, а мне было необходимо начать с ним встречаться. А что, если Яна рассказала ему про спор? Могла или не могла? Эта мысль вызвала в теле ледяной озноб. Ужасная ситуация. Но ничего. Как говорит мой папа: "Ватрушкины так просто не сдаются".
Я обязательно что-нибудь придумаю.