2
— Где мои трусы? — возмущённо прошипела Полина, ворвавшись в комнату.
Я с любопытством наблюдала за ней, размышляя: как у миловидной блондинки, невысокого роста и хрупкого телосложения, получалось издавать настолько устрашающие звуки.
— Дура, что ли? Думаешь, мы за тобой трусы донашивать будем? — огрызнулась Яна, изображая из себя до глубины души оскорблённую особу голубых кровей. Для полноты картины ей не хватало разве что короны.
— Я вчера их постирала и повесила на батарею в ванной комнате, а сегодня их нет! Ещё расскажите, что у нас барабашка завёлся! — не отступала Полина.
— Чего орёте? Я перевесила их на батарею в зале, — невозмутимым голосом сказала показавшаяся из кухни Лили.
Я поражалась её умению оставаться непоколебимой в любой ситуации. Надо признать, что она восхищала меня не только своим характером, но и внешностью. Настолько она была сказочной и нереально таинственной, словно сошла с обложек азиатского фэнтези. Дело было в её родословной. Мама Лилианны была кореянкой, а папа русским и, кажется, дочка унаследовала всё самое лучшее от обоих родителей.
— Зачем? — возмущённо спросила Полина.
— Мне надо было высушить свои ботинки, а они помещаются только на батарее в ванной комнате.
— Дурдом! — высказала мысли Яна. – Куда я попала? Полная антисанитария.
Я же предпочла молча наблюдать за творившимся представлением. Надо сказать, к подобному я уже почти привыкла. Нам приходилось вчетвером уживаться в съёмной двухкомнатной квартире и стараться не убить друг друга. Ведь у каждой из нас были свои привычки и убеждения, сформированные в семье.
Все мы были родом из одного маленького провинциального города, но волею судьбы сумевшие поступить в столичный университет нашей республики.
Мы с Полиной познакомились в театральном кружке и подружились на фоне любви к книгам. Вместе решили попытать счастье и поступить на факультет «Социальных коммуникаций». Яна была подругой Полины с самого детства и именно поэтому поступила вместе с нами. И теперь мы учились на первом курсе.
Лили же училась на факультете "Права и гуманитарных наук" и была старше нас на год. Мы познакомились с ней через общих знакомых. Она как раз искала съёмное жильё, а у нас пустовало одно койко-место. Правда, Яна сначала была против, но мы смогли её уговорить.
С тех пор Лили и Яна расположились на односпальных кроватях в маленькой комнате, а мы с Полиной делили старенький диван в зале. Наша комната была проходной, а из–за того, что хозяева когда-то снесли одну из стен прихожей, из зала открывался прекрасный обзор на кухню и двери ванной и спальной комнат. Из-за этого получалось, что мы с Полиной всегда были на виду. Никакого личного пространства. Когда я сильно уставала от девочек, я уходила в кладовую и подолгу сидела там с книгой. Мы использовали кладовую, как гардеробную, а вот балкона, к сожалению, у нас не было.
В целях экономии мы снимали двухкомнатную квартиру советского типа в спальном районе на окраине города. Поэтому по вечерам всегда старались ходить парами, ловко избегая толпы местных алкашей.
— Долго ты ещё там торчать будешь? — Яна громко стукнула по дверям в ванную комнату.
— Минут десять, — сообщила Полина.
— Давай быстрее! Как же меня это достало.
Утро в нашей квартире начиналось с борьбы за туалет и ванную, к несчастью они были совмещены. Каждая из девочек старалась прошмыгнуть туда первой, я же в этом безобразии не участвовала, предпочитая поваляться лишние полчаса и спокойно занять душ последней.
— Опять достала этот ужасный свитер, — Яна окатила меня брезгливым взглядом. — Тебе настолько плевать на свой внешний вид?
— Отстань, — сказала я, не желая разжигать конфликт.
По утрам Яна напоминала мне королевскую кобру. Она медленно передвигалась по квартире с убийственно важным выражением лица, а я старательно пыталась с ней не сталкиваться, опасаясь быть ужаленной едкими словами. Яна была из достаточно обеспеченной семьи и жила с нами только из-за Полины и словно злилась на меня за то, что я посмела общаться с её подругой.
— В таком виде тебя никогда не позовут на второе свидание. Да что там, тебя и на первое-то не позовут, — Яна перестала расчёсывать волосы, и с интересом посмотрела на меня, ожидая реакции. Временами она меня сильно раздражала. Она никогда не упускала возможности едко подколоть меня и показать своё превосходство.
Я проглотила горький ком обиды и шумно выдохнула. Чаще всего я молча терпела её нападки из-за нежелания ссориться с Полиной. Ведь я не знала, кого бы она выбрала в случае серьёзного конфликта. А для меня огромное значение имела возможность недорогого проживания. Я не хотела лишиться этих условий. Ведь более высокую цену мои родители просто бы не потянули.
— Вот видишь, тебе даже возразить нечего, — победно улыбнулась Яна.
— Она же сказала тебе отстать. Ты глухая или тупая? — шутливым тоном спросила Лили.
Улыбка сползла с лица Яны, она молча ушла в спальню. Почему-то она боялась трогать Лили. Возможно, потому что та могла хлёстко ответить и постоять за себя.
Обычно мы молча завтракали на кухне, каждая думала о своих заботах и предстоящем дне. А потом собирались и направлялись в университет к первой паре.
***
— Попов опять пригласил меня на свидание, — сквозь смех сказала Яна.
В нашей группе было двадцать девушек и лишь три парня. Один из которых был безответно влюблён в нашу королеву и активно добивался её внимания.
Мы медленно направлялись к выходу из университета после двух пар. Учитель по мировой культуре заболел, и нас отпустили домой.
— Куда на этот раз? — поинтересовалась Полина.
— В ресторан, — похвасталась девушка. — И я бы сходила, если бы он не был таким страшненьким.
Не знаю почему, но её слова задели меня. Быть может, потому что Захар Попов был щуплым и немного необычным, но нестрашным.
— С лица воду не пить. Так говорила моя бабушка, — не выдержав, я вступилась за однокурсника.
— Да неужели?
— Да, — уверенно ответила я.
— То есть тебе всё равно, какая у твоего парня будет внешность?
— Да. А ещё я уверена, что и среди парней есть индивидуумы, которые не зациклены на внешности и для которых важнее содержание.
Яна рассмеялась.
— Нет, ты слышала? Внешность для них не главное? — издевательским тоном спросила она у Полины, словно меня рядом не было.
— Девочки, успокойтесь, — напряглась Полина, но нас уже было не остановить, каждая хотела оставить последнее слово за собой.
— Я уверена, что это так, — стояла я на своём.
— А что же ты такая умная и такая одинокая? Дальше первого свидания дело не заходит? А! Я поняла! Ты ещё не встретила того, кого заинтересует твоё содержание? Или, может быть, содержание подкачало?
— Просто мне этого не нужно!
— А может у тебя просто не получается заинтересовать так, чтобы тебя пригласили на второе свидание?
Тема свиданий была для меня болезненной, ущемлённое самолюбие неприятно заскребло внутри меня.
Мне бы перестать разжигать конфликт, но задетая гордость не дала остановиться. Была бы тут Лили, она наверняка не допустила такого исхода, но, к моему сожалению, она была сейчас на парах.
— Да если бы я захотела...
— Докажи!
— Вот ещё.
— Чего и следовало ожидать. Твои слова лишь яркий, красивый фантик, не более, — Яна презрительно выдохнула и смерила меня насмешливым взглядом. То, что она пользовалась повышенным спросом у мужской половины человечества, не давало права ей меня оскорблять.
— Как доказать?
— Сеня, прекрати, не стоит, — потянула меня за рукав ветровки Полина.
— Сможешь заинтересовать первого встречного парня так, чтобы он пригласил тебя на свидание, а после него пригласил на второе, а потом начал с тобой встречаться? Или ты только словами умеешь раскидываться: «С лица воду не пить», «Главное внутреннее содержание», – Яна постаралась изобразить меня, но, на мой взгляд, у неё получились кривлянья вымученной выдры.
— Смогу, — как можно увереннее произнесла я, ослеплённая злостью и обидой. Главное — кого-нибудь неприметнее выберу и обязательно смогу.
— Значит так. — Яна задумалась, а затем окинула меня насмешливым взглядом. — Сейчас кто первый мимо нас пройдёт. Вот на нём и будешь доказывать свои слова.
— Что? — опешила я.
— За месяц справишься? Как раз до конца учебного года, но если ничего не получится, обрежешь волосы, — она жестом показала уровень середины ушей, — и перекрасишься в рыжий. Раз внешность не главное.
Яна злорадно улыбалась, а я стояла, словно оглушённая ударом по голове. Это было подло. Ведь она знала, что я ненавидела свой цвет волос и с каким мучение каждый раз перекрашивала их в светло-русый. А ещё я никогда не оголяла свои уши, потому что они чуть-чуть топорщились и я дико этого стеснялась.
С первого класса меня дразнили рыжей, а особо талантливые дети пели песенку: «Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой». Во дворе меня обзывали рыжей уродиной. Во всём моём окружении не было ни единого человека с подобным цветом волос. Даже мама была брюнеткой, а папа был русоволосым. Я чувствовала себя изгоем, не такой как все, а мне до слёз хотелось слиться с общей массой, не выделяться, стать обычной, перестать привлекать к себе излишнее внимание.
Около года назад я уговорила маму на первое окрашивание и с тех пор тщательно скрывала свой цвет. Но когда становишься заложником одной квартиры на протяжении восьми месяцев, то невольно открываешь перед другим человеком свои слабые стороны.
— А если у меня всё получится? — спросила я.
— Что ты хочешь?
— Ты придёшь в Универ без косметики, в растянутых джинсах и линялой футболке и пригласишь Попова Захара на свидание, — выставила своё условие я.
Яна призадумалась, но тут же хитро улыбнулась, словно ни на секунду не сомневалась в своём успехе.
— Договорились, — она протянула руку, а я в ответ её крепко пожала.
— Зачем? — обречённо простонала Полина, — Вам, что спокойно-то не живётся?
Оглушительный рёв раненого мотора сотряс улицу. Меня накрыло ощущение, что я попала в сказку и сейчас увижу проезжающую мимо нас «лягушонку в коробчонке». Но это оказался всего лишь наглухо тонированный зелёный «Москвич», припарковавшийся во дворе университета.
— Вот это раритет, — недовольно протянула Яна. — Кажется, твои шансы на выигрыш увеличиваются, наверняка за рулём кринжовый чел, обделённый женским вниманием.
— Девочки, если это препод, я не буду этого делать, — серьёзно предупредила я.
— Пенсионер, — выдвинула версию Полина.
— Расслабься. Я же не изверг, на перепадов наш договор не распространяется.
Я облегчённо выдохнула, но какого же было моё удивление, когда дверца машины распахнулась, а из «Москвича» вышел высокий, подтянутый брюнет в чёрной одежде. Черные, как ночь волосы были собраны в высокий хвост, несколько прядей выбились и теперь развивались на ветру.
Пожалуйста, пожалуйста, пройди мимо, — мысленно взмолилась я.
Как назло, парень уверенной походкой направился в мою сторону.
— О нет, — простонала я, проклиная свою «везучесть».
Он окинул нашу тройку мимолётно-безразличным взглядом чёрных глаз, и моё сердце дрогнуло. Его можно было бы назвать красивым, если бы не одно но. От щеки и до уголка губы тянулась полоска шрама. На лбу и через бровь тоже бледнел шрам, и волос в этом месте не было. Может быть, поэтому его лицо выглядело таким опасным, а черты казались заострёнными и жёсткими.
Происходящее показалось мне страшным сном, театром абсурда, чем угодно, но только не моей реальностью. От мысли, что мне придётся идти на свидание с этим парнем в животе образовался спазм.
Яна машинально выровняла осанку и хищно улыбнулась, в её глазах светилась неоновая строка: «У тебя нет шансов».
Я озадаченно огляделась по сторонам в надежде увидеть какого-нибудь подходящего к нам ботаника. Да что там, я сама была готова бежать навстречу любому другому парню. К моему несчастью, на горизонте не наблюдалось ни одного студента, кроме направляющегося в нашу сторону парня из «Москвича».
— Можно я уже передумала? — с надеждой в голосе спросила я.
— Можно. Волосы сама обрежешь и покрасишь или тебе помочь? — ехидно поинтересовалась Яна.
Растерянность и стеснение растворились под её прожигающим взглядом.
Я посмотрела на свою тёмно-русую косу, перекинутую через плечо, длиной чуть ниже груди. Вспомнила, как долго я её отращивала и поняла, что нет недостижимых целей, есть неправильные действия.
— Вот его? В течение месяца? — уточнила я.
— Да.
— Идёт.