25 глава
Pov: Регина
Я проснулась не от голоса, не от смеха, не от шума. А от... отсутствия. От полной, пугающей тишины.
Никакого бодрого бормотания Виктора из кухни, ни скрежета кастрюль, ни стука чашек, ни шуточного «Доброе утро, мои безработные голубки». Только лёгкий ветер, лениво колышущий занавеску. Тишина, которую сразу не распознаешь как подозрительную — пока не почувствуешь в ней тревогу.
Я медленно села на кровати и огляделась. Егор уже не спал — его одеяло было сброшено, подушка смята. Я накинула кофту и босиком вышла в коридор. Легкий запах кофе тянулся с кухни, но не было ни звука. Я свернула направо — и сразу увидела Егора.
Он сидел за столом, мрачно уставившись в чашку, и с силой теребил ложечку, будто она была виновата в чем-то.
— Утро, — осторожно сказала я. — Где Виктор?
Он поднял на меня глаза. Голубые, настороженные, будто что-то уже знал, но не хотел это озвучивать.
— Вот и я хочу это узнать, — сказал глухо. — Его нет.
— Как это «нет»?
— В смысле: его физически нет. Его комната пуста. Кофта, которую он вчера бросил на спинку стула, лежит на том же месте. Телефон — нет. Ключи — нет. Но обувь стоит у двери. И...
Он замолчал. Потом добавил:
— Он не пошутил с утра. Не включил чайник. Не пел Армстронга на весь дом. Регина, это уже подозрительно.
Я резко направилась к комнате Виктора. Кровать аккуратная. Одеяло сложено, подушка на месте. Ящички открыты — почти всё на месте. Только нет телефона, паспорта и того глупого бейсболиста, которого он таскал с собой как талисман. И самое главное — никакой записки.
— А если он просто... — начала я, но оборвала себя. Нет. Виктор никогда не уходил без слова. Даже в магазин он писал: «Если что — я за круассанами. Или сдох в сугробе».
Я вернулась на кухню. Егор уже листал что-то в телефоне, сверяя список кафе и магазинов, в которые Виктор мог бы заглянуть.
— Ты уверен, что он не вышел рано, чтобы нас не будить?
— Он бы обязательно оставил записку. Или хотя бы набросал сообщение. Он не из тех, кто исчезает. Да и... — он запнулся, — он знал, что сейчас опасно. Мы сами вчера обсуждали, что нужно быть аккуратнее.
Я почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок.
— Ты думаешь... это Николай?
Егор кивнул, медленно, будто сам не хотел этого признавать.
— Или его люди. Или... твои прикиньте родители. Всё что угодно, но не просто «пошёл прогуляться».
— Но они даже не знали, где мы. Разве?..
— Полагаю, отец знает всё, — отрезал Егор. — И если он понял, что на письма мы больше не ведёмся, то мог... перейти к действиям.
Мы оба замолчали. На секунду я даже услышала, как тикают старые часы в прихожей.
— Сколько его нет?
— Я вставал в шесть, его уже не было. Значит, минимум три часа.
— А ты... пробовал звонить?
Он молча повернул ко мне экран. «Виктор» — три пропущенных вызова, два сообщения без ответа, статус «не в сети».
— Мы должны что-то делать, — сказала я, чувствуя, как сердце сжимается от тревоги.
— Да, — Егор встал. — Я уже проверил ближайшие улицы. Машины нет. Соседей не видно. На камерах — ничего подозрительного.
— То есть его вывели... тихо?
— Либо он сам вышел, думая, что идёт по своей воле.
Эта мысль была ещё страшнее. Виктор — не дурак. Но Николай тоже не обычный злодей. Он действует тонко. Пугающе точно.
— Он знал, что Виктор — наш щит. И если убрать его, мы останемся вдвоём. Слабее. Ранимее.
Егор кивнул:
— Он выбрал ударить не по нам. А вокруг нас.
Я подошла ближе, уткнулась лбом ему в грудь. Сердце стучало бешено. Егор обнял меня, но я чувствовала — он сам едва держится.
— Мы найдём его, — прошептала я.
— Да, — ответил он. — Только сначала нужно понять: нас уже тоже видят? Или пока ещё нет?
Я вздохнула:
— В любом случае, теперь всё по-настоящему. Больше никаких сомнений.
Егор прижал меня крепче и тихо добавил:
— Только пообещай мне одно: если исчезну я — ты не побежишь одна меня искать. Хорошо?
Я не ответила сразу. Только сжала пальцы на его футболке.
***
Pov: Виктор
Тьма.
Такая густая, что казалось, будто её можно потрогать. Комната — если это можно было так назвать — была размерами чуть больше ванной. Бетонные стены, никакого света, даже вентиляция шумела приглушённо, как старый телевизор, оставленный на минимальной громкости. Я не знал, сколько времени прошло. Минуты? Часы? День?
Меня бросили сюда без слов. Без еды. Без воды. Только тишина и собственные мысли.
Я знал, что это часть игры отца. Изоляция — способ сломать тех, кто не сдается под пытками. Он всегда верил, что страх — не в боли, а в одиночестве. И, чёрт возьми, он был отчасти прав.
Но он ошибся в одном: я слишком давно умею выживать внутри своей головы.
Я откинулся спиной к холодной стене, скрестив ноги, насколько позволяли стянутые запястья. Пробовал вспомнить, как мы с Егором дрались в детстве на тренировках. Я тогда проиграл. Он — выиграл. Но в итоге я был тем, кто всегда стоял между ним и отцом. Даже в восьмилетнем возрасте я понял, кто из нас будет защищать, а кто — чувствовать.
А теперь?
Я снова между ним и отцом. Только ставки стали выше.
Регина... Она мне нравится. Не в том смысле — нет. Я не из тех, кто крадёт у брата. Но в ней есть что-то... чистое. И именно это отец и ненавидит. Он не выносит «неконтролируемое». Она - не подконтрольна. Сильная. Свободная. Живая. Такой он её и сломает, если мы не успеем.
Я мысленно перебирал план. Что будет, если меня не найдут? Или если он решит сделать это публичным? Если начнёт посылать им «части»? Нет. Он не станет. Пока нет. Он ещё хочет, чтобы я сломался сам. Чтобы я стал предателем по собственному желанию. Так будет «чисто».
— Хрен тебе, — прошептал я.
Сколько времени прошло?
Я попытался оценить: судя по ощущению в животе — часов десять. Может, больше. Я давно не пил. Головная боль давила. Губы пересохли. И всё равно я усмехнулся.
— Знаешь, пап... — пробормотал я в темноту.— Ты можешь держать меня тут неделю. Месяц. Но это не изменит одно: я всё равно буду смеяться, когда ты проиграешь. Потому что ты уже проиграл. Знаешь, когда? Когда недооценил, что мы с Егором — братья. Настоящие. Не по приказу. А по выбору.
Я закрыл глаза и вдруг представил: как мы сидим в том доме в Бледе, пьем кофе, а Регина ворчит, что я снова ел её печенье. Егор смеётся, говорит, что я вечно всё порчу, а она прикрывает глаза, будто устала от нас двоих.
— Я вернусь, — сказал я вслух. — Обещаю.
И в этот момент снаружи что-то скрипнуло.
Кто-то подошёл к двери. Я напрягся. Может, часовой. Может — снова он. Или...
— Ну что, Виктор Николаевич, — раздался голос. Холодный, чужой. — Пора подкрутить тебе винтики. Надеюсь, ты не забыл, как держать иголку под ногтём?
Я только усмехнулся и прошептал:
— А ты не забыл, каково это — услышать смех, когда ждёшь крика?
Дверь открылась. Свет ударил в лицо, как пощёчина. И я понял: игра началась.
***
Pov: Регина
Мы сидели на кухне уже второй час. Я смотрела в окно, где солнечный свет почти оскорбительно спокойно освещал двор. Как будто ничего не произошло. Как будто Виктор не исчез ночью. Как будто наш мир не начал рассыпаться по углам.
— Он бы уже пошутил про мои носки, — пробормотал Егор, не отрывая взгляда от экрана телефона.
Я молча кивнула. Шутка была бы глупой, возможно даже раздражающей. Но сейчас её не хватало так, будто Виктор забрал с собой воздух.
— У него могли быть причины... — попыталась сказать я, не веря себе.
— Не могло, — перебил Егор резко. Его голос с каждой минутой становился всё суше и напряжённее. — Он бы не ушёл просто так. Он бы хотя бы записку оставил. Или смайлик на зеркале нарисовал. Или, чёрт возьми, просто свистнул бы из коридора.
Я сжала ладони.
Прошло уже больше шести часов с того момента, как мы обнаружили его отсутствие. Его кровать была нетронута. Телефон — в доме. Куртка висела на крючке, как и обычно. Ни следов, ни признаков борьбы. Только пустота и абсурдная тишина.
Егор снова метнулся к входной двери, открыл её, выглянул во двор, и тут — раздался звонок в дверь.
— Не открывай! — я рванулась со стула, сжав его руку.
— Регин, может, это он. —
— Он бы не стал звонить, он бы ворвался с дурацкой шуткой!
Он замер. И тогда мы оба увидели: на коврике у двери не было человека. Только чёрный пластиковый пакет. Внутри — флешка. Без подписи. Без объяснений. Только серый корпус и ощущение, будто кто-то смотрит.
Егор молча взял её и, бросив на меня короткий взгляд, направился к ноутбуку.
Я села рядом, сердце стучало так громко, что заглушало собственное дыхание.
Видео включилось без заставок и слов. Камера стояла под углом, будто установлена на штативе. В кадре — бетонная комната, серая, без окон. И Виктор.
Он сидел на стуле, руки — за спиной. На лице — ссадины, кровь под носом. И всё равно... он улыбался. Так, будто всё это — только дурацкий скетч, а он главный актёр.
— Доброе утро, мои дорогие, — голос у него был хриплым, но по-театральному бодрым. — Плохие новости: я всё-таки не супергерой. Хорошие: они явно не гении.
Он поднял бровь и усмехнулся. На заднем фоне мелькнула фигура — кто-то в чёрном, лицо скрыто.
— Егор, братишка, прости, что не оставил смс. Меня, знаешь ли, увезли без предупреждения. Почти в пижаме. Очень грубо.
— И, Регин, — он повернул голову ближе к камере, — не верь ни единому их слову. Они будут врать. Говорить, что я перешёл на сторону своего любимого батеньки. Что я вас сдал. Я, может, и язвительный придурок, но своих не предаю. Я не он. Никогда не был.
На этих словах в комнату вошёл второй человек — плотный мужчина в сером, с руками за спиной. Лицо не показали, но мы оба узнали походку.
Николай Сергеевич.
— Ты говоришь слишком много, — сказал он, голос звучал, будто нож скользит по стеклу.
— А ты слишком скучен для злодея, — фыркнул Виктор, — может, наймёшь сценариста?
Николай подошёл ближе к камере, выключил её, и экран погас.
Я закрыла рот руками, чувствуя, как сердце падает куда-то вниз.
— Они его пытали, — прошептала я.
— Да, — Егор смотрел в экран, сжав кулаки так сильно, что костяшки побелели. — Но он не сдал нас.
— Что мы будем делать?
— Найдём его. Я не оставлю его там.
Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Всё внутри сжалось.
— Он рискует из-за нас, — прошептала я. — Потому что не предал.
Егор встал, резко, как пружина, выпрямившись.
— Я разнесу всё, что принадлежит Николаю, если с Виктором что-то случится.
Он метнулся к шкафу, начал доставать бумаги, ноутбук, карту.
— Мы уезжаем сегодня. Найдём любую зацепку. Где его держат. Кто был в этой комнате. Любой след.
— А если это ловушка?
Он обернулся и впервые за весь день — улыбнулся. Улыбнулся холодно. Опасно.
— Пусть будет. Но теперь мы играем по моим правилам.
***
Мы ехали молча. Уже почти сорок минут, и ни я, ни Егор не проронили ни слова. Он сосредоточенно вёл, раз за разом глядя в зеркало заднего вида, будто хотел убедиться, что за нами никто не следит.
Я же просто смотрела в окно. Дорога вилась между зелёными склонами, а за стеклом мелькали деревни, флажки, указатели. Всё выглядело обыденно. Слишком обыденно. Словно в мире не происходило ничего страшного, никто не был похищен, и ни одна жизнь не стояла под угрозой.
Я крепче сжала руки на коленях, пытаясь не думать о Викторе. Но воспоминания всё равно возвращались: его голос на той записи, его упрямая усмешка, его слова. «Не верь им. Я не он.»
Мелькнула вывеска: автозаправка через 500 метров. Егор взглянул на панель.
— Надо остановиться. Топливо на нуле.
Я кивнула. И когда мы свернули с шоссе и притормозили у одной из колонок, я почувствовала, как что-то поднимается внутри — странная тревога. Тонкая, еле ощутимая. Не страх, а скорее... внутренний холод.
— Сейчас, быстро, — сказал Егор, уже выходя из машины. — Сиди внутри. Через две минуты вернусь. Не разговаривай ни с кем.
— Я не ребёнок, — буркнула я, но осталась в машине.
Он пошёл в здание заправки, исчезнув за стеклянной дверью.
Я вздохнула. Глубоко. Уже хотела откинуться на спинку кресла, как вдруг — постучали в окно.
Я резко повернулась.
И замерла.
— Привет, Региночка, — холодная улыбка. — Какая неожиданная встреча.
Виктория.
— Ты... — я выдохнула. — Что вы тут делаете?
— Мы просто едем мимо, — услышала я второй голос и резко обернулась к другой стороне. Максим. — Что, ты даже не рада? Мы волновались. Очень.
Сердце упало. Это не было совпадением. Не могло быть.
— Убирайтесь, — прошептала я, не открывая двери.
— Послушай, — Виктория наклонилась ближе. — Мы хотим тебе только добра. Этот парень... он не тот, за кого себя выдаёт.
— Опять? — голос дрожал.
— Нам уже всё рассказали. Он использует тебя. Ты — лишь пешка в его игре против отца. Его родной отец, между прочим, миллионер. Ты думаешь, он выбрал тебя просто так?
— Он любит тебя? — подхватил Максим, подливая яд. — Или тебе просто хочется верить в это?
Я медленно потянулась к ручке двери. Ладони дрожали. Но не от страха. От злости.
— Вам не стыдно? — выдохнула я, уже собираясь выйти.
— Регина, открой. Мы всё объясним. Тебя обманывают. Вот он сейчас где-то в магазине... а ты уверена, что он не с кем-то переписывается в это время?
— Закрой рот, — услышала я голос за спиной.
Я обернулась. Егор. Уже подошёл. Стоял прямо за машиной, держа чек и пакет с водой.
— О, вот и он, — фальшиво сказала Виктория, выпрямляясь. — Как мило, вы всё время рядом...
— Отойдите от машины, — спокойно, почти холодно сказал он.
— Мы просто говорим с нашей дочерью, — заметил Максим. — Не переживай, мы не кусаемся.
— Вы её предали. Вы продали её в руки этому чудовищу. Вы не родители — вы ошибка в её прошлом.
Максим прищурился. Виктория покраснела, но всё ещё держалась на тонкой грани притворства.
— Она сама не знает, что делает, — начала Виктория. — Мы всего лишь хотим ей помочь.
— Тогда встаньте и молча уйдите, — прорычал Егор. — Пока я не забыл, что умею драться не только словами.
Они помолчали. Потом, как по команде, отошли. Виктория кивнула слегка, но не без угрозы в глазах.
— Мы ещё поговорим. Не забывай — правда всплывает, — прошептала она напоследок.
— Да, — Егор кивнул. — И вашей там не будет.
Мы сели в машину, и я захлопнула дверь, глотая подступившие слёзы. Он бросил взгляд на меня, погладил по коленке.
— Всё в порядке, — сказал он. — Всё хорошо. Они никто.
— Я знаю... — я прошептала. — Но больно.
— Я рядом. И никому не дам тебя сломать.
Мы уехали, оставляя их стоять у входа в магазин. Только уже за поворотом я поняла: они знали, где мы будем. Значит, за нами всё это время следили.
***
Pov: Автор
В кабинете было тихо. Николай сидел в кресле, медленно вращая в руках бокал с виски. На столе — включённый телефон, на экране — видео с заправки. Внизу шёл прямой эфир. Камера была где-то на парковке, направлена на машину Егора и Регины.
— Ну? — спросил он, не отрываясь от экрана.
— Не сработало, — сказала Виктория, голос был раздражённый. — Он снова появился. Всё испортил.
— Уверен, ты сделала всё, что могла, — ледяной голос. — Но, как я и говорил... они давно стали командой. Эмоции их не уничтожат.
— Тогда что?
Он усмехнулся. Тихо. Жутко.
— Тогда... переходим к пункту три.
Он нажал кнопку на панели, и по связи раздался хриплый голос:
— Готовы. Ждём приказ.
— Время играло на них, — сказал Николай. — Теперь играет на нас. Сделайте так, чтобы она почувствовала страх. Пришло ее время страдать.
— Принято, — короткий щелчок.
Николай откинулся в кресле и улыбнулся.
— Теперь начнётся настоящее шоу.
От Автора: Такой экшен, котики. Все подписываемся на мой тгк: mirkaawattpads, там спойлеры к главам, а так же вы первыми узнаете о новом фанфике! Всех целую в лобик ❤️