24 глава
Pov: Регина
Дорога началась рано утром, когда солнце ещё только поднималось над склонами Бледа. Серебристая роса блестела на листьях, как будто кто-то рассыпал стеклянную крошку. Я сидела на заднем сиденье арендованной машины — Егор настоял, чтобы не брать свою, чтобы «не отсвечивать». На пассажирском лежала сумка и маленький белый конверт с адресом — в нём тот самый лист с сообщением от Виктории. «Приезжай, поговорим. Только одна».
Сердце колотилось с каждым километром. Руки холодели. И не потому, что я ехала одна — нет. Я знала, что Виктор и Егор едут параллельно, держась на расстоянии. Просто сам факт: я снова еду к ним. К людям, которых считала когда-то своей семьёй, а теперь едва могла назвать знакомыми.
Почему я вообще согласилась?
Скорее не потому, что хотела с ними увидеться. А потому что надо было расставить точки. Вырвать эту занозу. Либо закончить всё, либо понять, что я всё ещё бегаю по кругу, ведомая их тенями.
Навигатор мягко шептал о поворотах. Автострада растянулась впереди гладкой лентой. Машин было мало. Дорога казалась неестественно спокойной — как перед бурей.
Я вспоминала лицо Вики. Холодное. Всегда выверенное, как маска. Она никогда не повышала голос — её злость проявлялась не криком, а уколами. Словами, от которых становилось пусто и стыдно. А Максим... он просто отстранялся. Он был мебелью в этом доме. Фоном. Безмолвным соучастником всего.
Почему теперь они вдруг решили выйти на связь?
Потому что Николай. Всё ведёт к нему. Это не «вдруг». Это план. Очередная партия. И я — либо пешка, либо ферзь. Но я должна узнать. Понять. Или... уйти навсегда.
Я остановилась на заправке недалеко от австрийской границы. Взяла кофе. Глоток был горьким, как воспоминания. Я смотрела на своё отражение в окне машины: бледная кожа, зеленые глаза, фиолетовые волосы — слишком яркие для такой серой дороги. Я будто бросала вызов. Сама себе.
— Не дрожи, — прошептала я себе, касаясь шеи. — Ты уже не та, кем была раньше. Ты уже не девочка, которую можно сломать одной фразой.
За спиной послышался шум машины. Я напряглась, но это был фургон с туристами. Всё спокойно. Никакой слежки. Хотя, зная Николая, это не значило ничего.
Я снова села за руль и поехала дальше.
Границу пересекла без проблем. Паспорт с визой, никаких подозрений. Всё шло... подозрительно гладко.
Когда я въехала в Австрию, воздух стал каким-то другим — холоднее, суше, более отчуждённым. Я включила музыку, но быстро выключила. Все песни казались фальшивыми. Я не хотела слов. Хотела тишины.
Мысли бегали кольцом.
А вдруг они просто хотят поговорить?
А вдруг Николай и правда предложил им деньги, а они решили отработать?
А вдруг — самое страшное — им просто нравится, что снова могут мной управлять?
Я свернула на узкую дорогу в сторону небольшого городка, где должна была состояться встреча. Место было странно спокойным. Небольшие дома с красными крышами, пекарни с булочками в витринах, велосипедисты, проезжающие мимо с приветливым кивком. Как будто здесь вообще не существует зла.
А я везу его с собой.
Дом, который они указали, был в самом конце улицы. Небольшой. Одноэтажный, с облупленной краской на воротах. Я сверилась с адресом. Всё верно. Стояла и смотрела на него, как на что-то, что могло взорваться в любую секунду. Как на мины, разложенные по полу, если сделаешь шаг не туда.
Сердце грохотало. Я вышла из машины. Сделала пару шагов к двери... и остановилась.
Я не готова.
Хотела достать телефон, чтобы набрать Егора — сказать, что всё, я передумала, я не войду. Но рука замерла.
Если я сейчас уйду — они победят. Не Николай, не родители. Страх. Он победит.
Снова шаг.
Треск гравия под ногами.
Я почти подошла... и тут услышала. Где-то за спиной — лёгкий скрип тормозов.
Машина?
Я резко обернулась — но улица была пуста.
Только ветер.
Только я.
И дом, за дверью которого — прошлое.
Я стояла у двери. Моя рука зависла в воздухе, перед деревянным косяком, будто он мог обжечь. Казалось, стоит только коснуться, и всё прошлое снова хлынет потоком — удары, слова, молчание, холодные взгляды.
Они — не родители.
Они — тени прошлого.
Но если я не посмотрю им в глаза, они останутся во мне навсегда.
Я постучала. Раз. Два. Три.
Дверь открылась почти сразу. Будто они ждали.
На пороге стояла Виктория. С аккуратной причёской, прямая, словно вырезанная из камня. На ней был серый костюм, идеально сидящий, будто сошедший с витрины магазина, в котором я никогда не могла себе позволить даже шарф. Её лицо не дрогнуло.
— Ну, здравствуй, Регина, — сказала она, как будто мы расстались вчера.
Максим вышел следом. Он выглядел почти так же, как раньше — молчаливый, с вечно поджатыми губами. Только волосы поредели, и морщины стали глубже. Он не сказал ни слова. Просто кивнул.
— Проходи.
Я прошла в гостиную. Дом был... нейтральным. Пахло кофе и лаком для мебели.
— Чай? — безэмоционально спросила она.
— Нет, — я покачала головой. — Лучше сразу.
Она кивнула и села напротив. Максим — в стороне, в кресле. Его взгляд ни разу не встретился с моим.
— Ты, значит, с этим... — Виктория криво улыбнулась. — С сыном Николая Сергеевича.
Я сжала пальцы.
— Его зовут Егор.
— Конечно, — она кивнула. — Извини. Просто... старые привычки.
На секунду воцарилась тишина.
— Ты изменилась, — добавила она, пристально изучая мои волосы. — Стиль. Видишь, какая ты теперь яркая. Яркость тебе идёт.
— Спасибо, — сухо ответила я.
— Не подумай, я не осуждаю. Мы ведь не для этого тебя позвали.
— А для чего?
Тон у меня был острым. Я не хотела больше играть в любезности. Не было смысла. Всё в их взгляде кричало: «Ты ушла и предала».
Виктория медленно вздохнула.
— Регина... Мы просто волнуемся. Правда. Мы слышали, что ты снова оказалась втянута в странную историю. Николай — не тот человек, с которым стоит пересекаться. А его сын — ну...
— Что? — я прищурилась. — Говорите уже. Всё, что думаете.
Она посмотрела на Максима, и он едва заметно кивнул. Вся сцена была почти театральной — как будто репетировалась заранее. И я уже понимала, кем.
— К нам обратился Николай, — сказала Виктория, и я похолодела. — Он объяснил нам ситуацию. Его цель — защитить тебя. Возможно, не самыми мягкими методами, но ведь ты знаешь, какие люди бывают в больших делах.
— Защитить? — я сжала челюсть. — Он разрушает мою жизнь. Он разрушает Егора. Он...
— Он говорит, что Егор тебя использует, — перебила она спокойно. — Он говорит, что ты для него — способ отомстить. Что ты — слабое звено. И ты... веришь ему, Регина?
— Нет. Я... — я запнулась. Я вспомнила то письмо. То фото. И да, я сомневалась.
И они это почувствовали.
Виктория склонила голову.
— Ты не обязана принимать сторону. Но ты обязана думать. Мы... не можем вернуть время назад, но сейчас хотим тебе помочь. Николай предложил сделку — и мы, честно, поддерживаем её. Он предлагает тебе уйти. Просто уйти. Исчезнуть. Забрать деньги — и начать всё с нуля.
Я молчала. Внутри всё клокотало.
— Миллион евро. На твой счёт. Без условий. Просто уезжаешь. Живёшь. Творишь. Пишешь, поёшь — кем ты там хочешь быть. Без слежки. Без войны. Без лжи.
Я поднялась на ноги.
— Значит, вы согласились.
Виктория встала тоже.
— Мы не хотим твоей боли, Регина. Но ты должна понять — с такими людьми, как Егор, не строят жизнь. Они живут во временном. Ты всегда была тонкой, мечтательной. А он... разрушит это.
— А вы — уже разрушили, — прошептала я.
Я развернулась и пошла к выходу. Сзади послышались шаги, но никто не попытался остановить. Только когда я уже стояла на пороге, Виктория сказала:
— Подумай. Деньги уже готовы. Мы просто ждём твоего ответа.
Я захлопнула за собой дверь.
Уже на улице я села в машину и просто сидела. В ушах звенело. В голове — хаос.
Они — марионетки Николая. Он держит их за горло. А меня — за душу.
Но что, если хоть что-то из сказанного — правда?
Я не завела мотор сразу. Просто сидела.
И тогда из-под сиденья я нашла ещё один конверт. Маленький. Белый. Почерк неузнаваемый, печатный. Только имя: "Регина."
Я смотрела на конверт, как на капсулу с ядом.
Он был тонким, почти невесомым, но от него пахло чем-то металлическим — чужим, хищным. Я осторожно провела ногтем по краю и вскрыла его. Внутри оказался лист плотной бумаги.
Не записка, не наспех написанные строки, а полноценное письмо. Официальное. Сдержанное. Холодное.
"Регина.
Ты взрослая девушка. А взрослые умеют делать выбор.
Я долго наблюдал за тобой. И за моим сыном.
Ты думаешь, ты его любишь. Ты веришь в это.
Но посмотри на факты. Кто он — и кто ты?
Сколько он скрывает?
Ты ведь уже начала сомневаться, правда? Уже чувствуешь, что за красивыми словами — ложь. Он не тот, за кого себя выдает. У него были причины, по которым ты оказалась в его жизни. Не романтические. Практичные.
И ты — лишь часть игры.
Но ты можешь выйти из неё.
Я предлагаю тебе свободу.
Один миллион евро. Твой счёт в Хорватии.
Молча исчезаешь. Не возвращаешься.
Живёшь как хочешь. Поёшь, путешествуешь, строишь своё.
Он тебя не найдёт. И ты не узнаешь, что могло бы случиться потом.
Это лучше, чем боль, которую ты испытаешь, когда поймёшь, что вся его любовь — ширма.
Думай, Регина.
Ответа не требуется.
Ты знаешь, как поступить правильно."
Подпись. Просто и чётко: Н.С.Б.
Я почувствовала, как воздух в салоне машины стал тесным. Я не могла дышать. Меня трясло. Руки вспотели, будто я держала в ладонях не письмо, а змею. Я перечитывала строки снова и снова, не веря глазам.
Он больше не прячется. Он говорит прямо. Он предлагает мне цену. За то, чтобы исчезнуть.
За то, чтобы вычеркнуть Егора.
Нашу любовь.
Нашу борьбу.
Наши ночи под звёздами, его руки, его смех, его взгляды. Всё.
Я опустила голову на руль. Хотелось закричать. Или выбросить письмо. Или сжечь. Или... принять?
Что, если он прав?
Что, если Егор действительно использовал меня сначала, а потом — просто... привык?
Я закрыла глаза. Я же видела ту девушку. Видела, как она смотрела на Егора. Видела те фотки.
А ещё... видела следы фотошопа.
Я резко выпрямилась и снова схватила письмо. Поднесла ближе к свету. В самом левом нижнем углу был едва заметный блеск. Я провела по нему ногтем.
Небольшая пластиковая точка. Почти незаметная.
Прослушка.
Они слушали, что я скажу.
Прямо сейчас.
Я улыбнулась. Ледяной, дерзкой, победной улыбкой.
— Да пошёл ты, — прошептала я, глядя на эту точку.
Я разорвала письмо на несколько частей. Потом ещё — до мелких клочков. Вытащила из сумки зажигалку — ту самую, что Егор однажды дал мне, смеясь: «Ну мало ли, вдруг будешь роковой женщиной».
Клочки бумаги вспыхнули, закрутились в ладони, оставив горький, почти сладкий дым.
Я больше не дрожала.
Николай перешёл черту. Он хочет купить мою свободу. Но я — не товар.
Я раздавила микрофон каблуком, и только тогда села за руль.
Время ехать. К Виктору. К Егору.
И рассказать им всё.
***
Австрийский воздух был прохладным, свежим, пах деревьями, старым камнем и кофе с корицей. Узкие улицы вели между старинных домиков, с балконами, увитыми геранью. Я шла вдоль улицы уставшая, вымотанная, но с каким-то странным облегчением.
Я знала, что они где-то здесь. Что Егор и Виктор не вернулись в Словению, а остались ближе, чтобы "в случае чего быть рядом". И вот я была этим "в случае чего".
Дом, в котором они остановились, стоял в глубине, скрытый за невысокими елями и почти сливавшийся с ландшафтом. Деревянный, с чёрной черепицей и кривыми ступеньками. Я остановилась перед калиткой и набрала воздуха в лёгкие.
— Ну, поехали, — пробормотала я и толкнула её.
В доме было тихо. Подозрительно тихо.
— Ау? — позвала я, заходя. — Это я. Вернулась...
Раздался резкий топот. Затем глухой удар. Кто-то выругался. И через секунду дверь в коридор распахнулась с таким грохотом, будто её сбили ногой.
— Регина?! — Егор выскочил в холл с бешеными глазами. Вид у него был такой, будто он всю ночь спорил с медведем и проиграл.
— Привет... — я попыталась улыбнуться. — Я... тут...
Он замер. Потом сделал шаг вперёд. Ещё один. Не бросился — просто подошёл, как будто не верил.
— Ну офигеть теперь, — послышалось из-за спины. — Надо было ставить камеру. Я ж знал, что сериал вернётся на новый сезон.
Виктор в пижамных штанах, с кружкой кофе и шоколадной крошкой на щеке, выскользнул в коридор.
— Ты хоть предупреждать могла, женщина. Я не в форме. Я морально не готов. Где фанфары? Где "любовь спасёт мир"?
— Виктор, — прошипел Егор, не отрывая от меня взгляда.
— А что "Виктор"? Дай хоть пять секунд насладиться моментом, брат. Возвращение Регины. Я ж чуть верёвку не купил от отчаяния. Хотя ладно, верёвка была для тебя, не для меня.
— Заткнись, — процедил Егор, но в уголке губ дрогнула тень усмешки. Он всё ещё смотрел на меня.
Я не выдержала. Подошла и обняла его.
Он не сразу ответил. Но потом обнял в ответ, крепко, как будто боялся, что я исчезну.
— Я скучала, — прошептала я.
— Я тоже, — глухо ответил он.
На этот раз у них был небольшой шале с деревянной кухней и видом на озеро. Мы сидели за столом: я — с кофе, Егор — с тенью раздражения, Виктор — с сыром и вином, хотя на часах было всего двенадцать утра.
— Ну? — Виктор откинулся на спинку стула. — Давай, женщина, выкладывай. Боль, страдания, письмо от мамы, тайные агенты. Мне нужна полная картина. И желательно с саундтреком.
Я рассказала. Всё.
Про девушку. Про фото. Про странные совпадения. Про письма — одно за другим. И, наконец, про последнее — от Николая, где он предложил деньги, миллион евро, только бы я исчезла из жизни Егора.
— Серьёзно? Миллион? — Виктор завис на этом моменте. — А ты уверена, что не стоило взять? Мы бы тут бизнес замутили: антикварный сыр, карикатуры на бывших, сувениры с лицом Егора.
— Я его сожгла, — спокойно ответила я.
— Письмо или Егора?
Я не ответила. Только улыбнулась.
— Он не заслуживает этого. Ни он, ни вы.
Егор весь этот разговор молчал, глядя то на меня, то в окно. Потом хрипло произнёс:
— Он не остановится. Теперь — только злее.
— Так может, сам ему письмо напишешь? — вставил Виктор. — "Уважаемый папаша, я знаю, что вы манипулятор, псих и жулик, но, чёрт возьми, может хватит уже?"
— Да не папаша он мне, — вздохнул Егор. — Просто урод.
— Вот, вот! — оживился Виктор. — Уже лучше. Оскорбления — первый шаг к эмоциональному исцелению. Второй — вино. Третий — коллективное письмо в прокуратуру.
— Тебе точно не хватает терапии, — отрезал Егор.
— А тебе — серотонина.
Я рассмеялась. По-настоящему.
— Чёрт, я скучала по вам. Хоть меня и не было сутки.
— И мы по тебе, — неожиданно мягко сказал Виктор. — Хотя и притворялись, что нет.
Мы втроём сидели в маленькой гостиной у открытого окна. Озеро блестело под солнцем, а чайки кричали где-то вдалеке.
Мир казался нормальным, хоть внутри всё ещё было тревожно.
— Он будет снова атаковать, — сказала я. — Только теперь не через фотошоп. А через что-то другое.
— Мы тоже готовы, — сказал Егор. — В следующий раз — никакой тишины. Сразу говори.
— Согласна, — кивнула я.
— А теперь главный вопрос, — заявил Виктор, потирая руки. — Как мы будем наказывать богатенького старика?
— Без насилия, — вставил Егор.
— Безусловно. Только морально уничтожим. А потом я напишу о нём пьесу. Назову: "Папа-мошенник и его игрушки".
Я хмыкнула.
— Ты же говорил, что не драматург.
— Я всё, что мне захочется. По настроению. Сегодня — драматург. Завтра — ясновидящий. Послезавтра — актёр эротических аудиоспектаклей.
— Ты в любом случае — цирк на колесах, — отрезал Егор, и мы все засмеялись.
***
Pov: Автор
В особняке стояла непривычная тишина. Ни гула телевизора, ни шороха охраны за дверью.
Николай сидел в своем кабинете, сжимая в пальцах массивную золотую ручку — подарок давно умершего союзника. Взгляд упирался в мониторы, искажённые ночным светом: австрийские улицы, рассредоточенные по экрану. Один кадр — камера, зацепившая вход в отель, где недавно находилась Регина. Другой — площадь у старого вокзала. На третьем — вид на дом, где жил Егор.
Он молчал. Ни раздражения. Ни гнева. Только лёд в глазах.
— Всё, — произнёс он наконец. —
Хватит играть в психолога.
Он встал. Широко распахнул окно. В лицо ударил прохладный московский ветер. Николай вдохнул его глубоко, как будто именно сейчас принимал решение не в уме — а всем телом.
— Они не сломались. Ни письма, ни слухи, ни фальшивые фотографии. Регина снова рядом с ним. А значит... теперь очередь других методов.
Он закрыл окно и нажал кнопку связи.
Через несколько секунд в кабинет зашёл сухощавый мужчина в тёмном пиджаке — один из тех, кого Николай не держал на виду. Слишком грязная работа — слишком много тишины потом.
— Зовите остальных.
Полный состав.
— Есть, — кивнул тот и исчез.
Спустя десять минут кабинет наполнился: шестеро человек, одетых не как бандиты, а как чиновники. Чистые лица, аккуратные жесты. Но Николай знал каждого из них как палача с дипломом.
— План меняется, — начал он. — Я больше не рассчитываю на фейки. Эти идиоты научились думать. Поэтому следующий ход будет прост: страх. потери. кровь.
Он подошёл к столу и открыл планшет, показав карту. Отметки: «Блед», «Зальцбург». И новый флажок — «Перехват».
— Вот их маршрут. Они думают, что смогут спрятаться. Но теперь мы не преследуем. Мы ударим раньше.
Он обернулся к ним.
— Первый этап: захватить одного из них. Без лишнего шума. Я не прошу убивать. Но... если будет необходимость — калечьте. Пусть это станет месседжем.
— Лучше Егор? — уточнил один из мужчин.
— Нет, — произнёс Николай. —
Виктор.
Некоторые переглянулись.
— Он — старший. Сдержанный.
Но если его забрать, — продолжил Николай, — младший потеряет опору. А Регина... она начнёт трещать. Особенно если ей показать видео. Настоящее. Без фальши. С болью. С криком.
Он сел обратно в кресло. Спокойно. Мягко.
— Второй этап: вызовите Максима и Викторию. Они уже в Австрии. Пусть подыграют еще раз. Сделают вид, что «случайно» встретили Регину, расскажут ей, что видели Егора с той самой девушкой, уже в новом месте. Живую. Настоящую. Деньги они получили. Пусть отрабатывают.
— А если она начнёт сомневаться снова? — осторожно спросил кто-то.
— Тогда перейдём к третьему этапу, — сказал Николай и усмехнулся. —
Заберём и её.
Он встал, закончив. Подошёл к карте и аккуратно провёл пальцем по линии маршрута.
— Мне надоело ждать. Пусть всё начнётся завтра. Ранним утром.
Место — граница со Словенией. Как раз завтра они возвращаются. Они не ожидают, что удар будет до того, как они решат бежать.
Он повернулся и бросил:
— По местам. И на этот раз — без провалов.
Если надо — пусть кости полетят. Главное, чтобы они поняли, кто здесь хозяин.
От Автора: сама в шоке от того, что написала.. Все переходим в мой тгк про фанфики mirkaawattpads, там все о моих историях, спойлеры к главам, а так отвечаю на вопросы ваши! Всех целую в лобик ❤️