18. Обратный отсчет
Волшебный порошок Сабрины привел Меригольд в самую жопу Ада. Находящиеся на границе между последними кругами пещеры уходили глубоко под землю, скрывая энергию любого, кто окажется в них. Даже самому Богу не было известно, какие твари могут оказаться здешними обитателями. Решение отправиться сюда далось Голди с большим трудом и всю дорогу она не переставала себя корить в том, что ее угораздило вляпаться в такое знатное дерьмо. Больше семи лет назад она едва не стала частью роковых событий, что дамокловым мечом сейчас нависают над головами жителей круга Гордыни, о котором никто даже не подозревает. Семь лет она не видела Ру и не слышала ничего о ней, и еще вечность хотела бы ничего о ней не знать. Меригольд понимала, что последствия этой встречи придется разгребать очень долго и не ей одной. Но на кон, в этот раз, она ставила гораздо большее, чем просто месть тому, кто посмел играть с ее чувствами ради своих целей, а после предал. Никто и никогда больше не сможет влиять на ее жизнь. Никто и никогда, чего бы ей это не стоило. Вот только эту встречу с первым грешником и источником всего греха, необходимо еще пережить, чтобы вернуть себе контроль над собственной судьбой.
Пока она осторожно продвигалась вглубь пещеры, мысли хаотично крутились в ее голове, спутывая все чувства и ощущения. Если бы не проклятый олень, ей бы не пришлось сейчас здесь находиться и добровольно класть голову на плаху, подвергая опасности не только свою жизнь. С другой стороны, даже не будь в этом замешан Аластор, планы Евы не изменились бы. Голди вспомнила о теории бабочки, погрузившись в размышления о том, как могла бы сложиться ее жизнь, не будь в ней ни Нового Орлеана, ни искусного манипулятора-психопата. В «конечном пункте» своего нахождения, она не сомневалась. Ад ждал ее и без участия Аластора. А что на счет «дарованных» грешнице возможностей? Была бы она некромантом, не став жертвенной овцой духов Лоа?
Эхо ее шагов отражалось от стен пещеры. В нос бил запах сырости, заставляя морщиться и задерживать дыхание. «Подумать только, в какой дыре тебе приходится отсиживаться, Ру...» – хмыкнула Голди. С каждым шагом становилось все тревожнее. Она не могла быть уверена в том, что обитатель этих мест не убьет ее сразу же, как почувствует ее присутствие. Меригольд остановилась, услышав посторонний звук, который тут же заглушило биение собственного сердца. Давно она не испытывала такого животного страха. Послышался тихий смешок, и небольшой фонарик в руках Голди погас. Тьма окружила со всех сторон, как и сотни алых глаз, когда-то заточенных в Аду душ. «Хозяин пещеры» определенно не переживал о том, что некромант осмелится взять под контроль эти души и направить их силу против владельца этих мест, ведь эти грешники принадлежат только ему.
– Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал! – Звонкий смех доносился со всех сторон, вызывая у Меригольд неприятные мурашки по коже, – Смелая маленькая грешница!
– Здравствуй, Ева... – Голди старалась не делать резких движений, застыв словно добыча перед хищником.
– Здравствуй, Ева, – Ру передразнила ее слова, выходя вперед и позволяя Меригольд себя увидеть. – Ты маленькая ничтожная тварь, решила, что прийти сюда хорошая идея?!
Десяток живых прутьев устремился на Меригольд, пронзая насквозь тело и отшвыривая девушку назад. Голди взвыла от боли, сжимая до скрежета зубы. Это было ожидаемо, но от того не было менее болезненно. Прутья тут же дернулись назад, резко покидая ее плоть, доставляя еще больше боли. Ру не спешила приближаться к своей жертве или отдавать новый приказ к атаке прутьям.
– Справедливо... – Прохрипела Голди, приподнимаясь на локтях, – Но в твоих интересах сперва меня выслушать.
– В моих интересах? – Она разразилась громкий садистическим хохотом, а черные безжалостные ветви вновь направились к Меригольд, хлестая и пронзая плоть. – В моих интересах?! – Ева повторила громче, наслаждаясь мучениями девушки, – Твоя смерть не будет быстрой, маленькая мразь!
Один из прутьев полоснул Голди по спине, рассекая кожу даже через ткань. Грешница не сдержала крика. Спину жгло будто огнем, а самым ужасным было осознание того, что это только начало. У Ру были весомые причины желать Меригольд медленной и мучительной смерти, и грешница не посмела бы их оспаривать. Семь лет назад, когда Ева готовилась к восстанию, она переманивала на свою сторону не только могущественных оверлордов, но и сильных грешников. А узнав, что среди них есть обладатель редкого дара, решила, во что бы то не стало, заручиться поддержкой некроманта.
– Хотя нет! – Ева отдала приказ прутьям обвить шею Голди, – Это следует сделать быстро! Чтобы в этот раз, ангелы не успели спасти тебя!
– Я пришла одна! – Грешница едва успела произнести это, когда сжимающий шею прут, отшвырнул ее тело на груду камней.
– Тебе хватило глупости и наглости притащиться сюда без прикрытия? – Ру вновь зашлась смехом.
Из ее острозубого рта вылезло несколько уродливых отростков, напоминающих те прутья, что атаковали грешницу. Покрытые множеством острых шипов и глаз, отростки устремились к Голди, беспощадно нанося удары по израненному телу. Черные ветви проникали под кожу, будто намереваясь содрать ее с грешницы живьем, пока отростки впивались своими шипами в плоть, пронзая ее до кости. Крик Меригольд отражался от стен пещеры и эхом катился по каменистым сводам в самую глубь.
– Я... здесь... не за... этим... – Задыхаясь от боли, Голди пыталась достучаться до Ру.
– Оу! Верная зверушка Азраеля сорвалась с поводка? Решила, что это исправит ситуацию и даст тебе право предлагать свои услуги? Уже слишком поздно!
– ... нет... Ева... не поздно... – Она произнесла это одними губами, стараясь сохранить остаток сил.
– Как тебе вообще удалось отыскать это место? – Ру подошла к ней и присела рядом на корточки, – Нет, Ева. Не поздно, – она вновь передразнила грешницу и резко схватила ее за волосы, рывком потянув на себя. – Отвечай внятно! Иначе будет еще больнее!
Голди зашипела от боли, плотно жмуря глаза. Защищаться было также бессмысленно, как и пытаться дать отпор. Любое ее действие могло спровоцировать Ру и стать для Меригольд последним, что она сделает. Тело нестерпимо болело и отказывалось слушаться.
– Если бы я собиралась сдать тебя ангелам, – она говорила, выплевывая кровь, – войско Азраеля было бы уже у входа в эту дыру. Я хочу заключить...
– Сделку? – Ева залилась гомерическим смехом и отступила назад.
Из-под земли возникли отростки, напоминающие те, что выпускала из своего рта Ру, и нанизывая тело грешницы словно на вертел, отбросили последнюю в другой конец пещеры, тут же устремляясь следом и нанося новые раны. Снова и снова. Меригольд знала эти ощущения, знала, что это еще не придел боли и далеко не конец. Однажды ей довелось испытать нечто-то подобное, умоляя о смерти, что стала бы милостью. Но таким мукам не бывает конца, пока причиняющему их не наскучит. Пока тот, кто заставляет так страдать другого, вдоволь не насытится болью и мольбами. Голди надеялась, что больше никогда не испытает подобного, не думала, что Ева окажется настолько же жестокой, как и ее самый страшный ночной кошмар, который уже более девяноста лет она пытается искоренить из памяти, глуша воспоминания алкоголем. Что станет с ее душой если она сейчас умрет? Она будет вечно принадлежать Кармиле, как расходный материал или у Ру достаточно сил, чтобы завладеть ею, оставив в вечном заточении и превратив в один из этих ужасающих глаз? А может ее будет ожидать нечто более ужасающее? Это точно не то, что Голди хотела бы сейчас узнать. Следовало отказаться от договора с Аластором еще в тот момент, когда она узнала, кому принадлежит его контракт. Но о том, какая она самонадеянная идиотка, Меригольд подумает позже, если сумеет выбраться живой из этой богом забытой пещеры.
– Будешь просить меня о сделке, маленькая ничтожная тварь? – Ева присела на один из крупных камней около истекающей кровью Голди.
– Мне нужен... контракт радио-демона, – девушка перевернулась на бок, опираясь на дрожащие от напряжения руки, пытаясь хоть немного приподняться.
– Ах, да! Бемби же не сдох! – Ру хмыкнула, разочарованно поджимая губы, – Я даже удивилась. Олененок должен был стать для тебя наглядным примером. Тем более, что необходимости в нем больше нет. Жаль, что не подох...
«О да. Очень жаль, блять...» – Голди сплюнула скопившуюся во рту кровь и попыталась сфокусировать на Еве взгляд.
– ... но теперь мне становится понятно, зачем он решил связаться с тобой. А я ведь думала, что это только слухи, будто есть в Аду тот, кто способен сделки выкупать, – Ру лениво наматывала на палец прядь волос, даже не поднимая на грешницу взгляда. – Что же он мог предложить взамен твоих мук? Помог вернуть власть над районом? – Она коротко рассмеялась, – Какой-то неравноценный обмен. Не находишь? Ты валяешься в луже собственной крови, дрожа от страха, не в силах что-то сделать с этим, ради освобождения его души? А в замен власть над наемниками, которую еще нужно удержать? – Ева наклонилась вперед, заглядывая Меригольд в глаза, – А может это только формальность и вас связывает нечто большее? На такой глупый поступок можно решиться только во имя огромной люб...
– Ошибаешься! – Голди попыталась сменить свое положение, но тело совершенно не хотело ее слушаться. От предположения Ру стало до тошноты противно, но это придало сил, чтобы говорить более уверенно, – Я сама предложила ему сделку. Мной движет ненависть и жажда мести... Кому, как не тебе это понять?
Ру поднялась со своего места, подошла ближе к грешнице и толкнула ее ногой. Пискнув от боли, Голди повалилась назад, теряя и без того шаткое равновесие. Ева прижала ее плечо ногой и сама присела на корточки, смерив девушку безумным взглядом.
– Это наверняка стоило того, чтобы сдохнуть, – она довольно заулыбалась, предвкушая свою расправу.
– Мне есть, что... предложить... – едва слышно пробормотала Меригольд, чувствуя, как последние силы покидают ее.
Множество алых глаз возникло вокруг, пристально наблюдая за происходящим. Из мрака вновь соткались кровожадные прутья. Ева наклонилась ближе, чтобы отчетливее ощутить страх Голди, что безвольной куклой валялась на камнях.
– Не думаю, что ты можешь дать мне что-то лучшее, чем собственные страдания. Твоя душа станет моим орудием...
***
Лилит стояла лицом к окну, скрестив на груди руки и опустив взгляд. Не зная всей ситуации, могло показаться, что она наблюдает за тем, что происходит в расположившемся напротив отеля Пентаграмсити. Вот только королева Ада не могла поднять взгляд на город, перед которым чувствовала свою вину. Как бы она не пыталась сбежать от самой себя все эти семь лет, угрызения совести все равно догоняли ее. Она устала и запуталась в собственных ощущениях и желаниях. Сделка с Адамом и Раем, беспорядок творящийся в Аду, отношения с бывшим мужем, дочерью, огромная ответственность за место, что долгие столетия было ей домом. Когда их с Люцифером изгнали, Лилит видела в этом возможность построить собственный мир. Такой, о котором они и мечтали с самым прекрасным из ангелов. Она отдавала всю себя, развивая могущество Ада и наделяя демонов и грешников силами, с помощью своего пения. Вот только тот, кто изначально собирался идти с ней рука об руку, совершенно поник духом, приняв изгнание не как новую возможность, а оскорбление. Разучившейся мечтать, Люцифер пытался сохранять образ жизнерадостного и могущественного владыки подземного царства. Но на долго его не хватило. Год за годом он все больше погружался в свою депрессию, и все чаще Лилит ощущала себя одинокой и брошенной. Надежды на то, что рождение такого желанного ребенка вновь вернут Люциферу веру в себя, рухнули подобно карточному домику. Замечая, как дочь похожа на него, особенно в любви к мечтаниям, ангел только больше погружался в себя. Когда-то это должно было произойти и произошло - терпению Лилит пришел конец. Сперва она оставила Люцифера наедине с его оскорбленным эго, а спустя еще несколько лет покинула и место, которое искренне считала своим домом. Ей удалось забыть обо всех проблемах, трудностях и о собственных обязанностях перед населением Ада и о своей роли матери. В какой-то момент, собственный душевный покой стал дороже всего остального. Как она могла даже на мгновение забыть о том, чего всегда хотело ее сердце, забыть о том, что она не только правительница Ада, но и мать, в поддержке которой так нуждалась похожая на отца Чарли? Чувства смешались в один ком, став поперек горла.
– ... нельзя было давать своего согласия на ежегодное истребление... – Тихо проговорила Лилит и только сейчас обернулась к Люциферу. – Я столько лет винила в случившемся тебя, перекладывая свою ответственность... – Она сжала пальцами переносицу, – Мне следовало опомниться намного раньше.
– Если бы серафимам не удалось задурить тебе голову, я бы решил, что они начинают сдавать, – Люцифер встретился со строгим взглядом бывшей жены в ответ на неудачный юмор. – Ну да... Прости, хотел подбодрить... Кхем, – он прокашлялся в кулак. – Рай не позволит изменить сложившееся за века устои. Им будет проще уничтожить всех грешников, чтобы на долгое время избавиться от угрозы восстания.
– Единственная угроза – это Ева. Долго же она ждала, чтобы решиться... Мы должны ее остановить, Люцифер. В том, что происходит наша и только наша вина! Нам с этим и
разбираться!
– Думаешь, если бы дело было только в Еве, ангелы не нашли бы способ ее убить за столько лет? Она стала символом доброй воли, непослушания и источником всего земного зла. Убить ее – значит уничтожить все и выстраивать заново...
– Опять ты все усложняешь! – Она не выдержала и повысила тон, – Ты знал, что идея нашей дочери работает?
Повисло неловкое молчание. Люцифер стоял уставившись на Лилит и не верил услышанному. Женщина сделала глубокий вдох и прикрыла глаза.
– Они отправили меня обратно, чтобы я остановила ее, поскольку отель работает. Искупление существует. Но Сера никогда не позволит, чтобы это стало известно остальным. Она боится, что пользуясь этим, Ева сумеет отыскать ключи к Раю и устроит настоящий хаос. Это так похоже на нее – делить все только на черное и белое...
– И что нам теперь делать? Мы не можем скрывать это от Чарли! Проклятье! – Люцифер злобно рыкнул, не желая вновь мириться с несправедливостью, – Одинаково хреново! Скажем или нет – все равно это причинит ей боль! Хотя, знать, что твой план работает, но тебе никогда не позволят его полноценно воплотить...
– Нахер Серу и ее белокрылых лизальщиков жоп! – Лилит поддалась эмоциям и наконец-то приняла для себя окончательное решение.
Люцифер вновь замер, уставившись на нее. Он крайне редко слышал, как Лилит позволяла себе ругаться и каждый раз «зависал», не понимая, почудилось ли ему или нет.
– Пока я не стану говорить Чарли о том, что искупление работает, но помогу всем чем смогу с этим отелем и расскажу правду о Еве. И пусть только попробует еще хоть кто-то сказать мне, что я дерьмовая мать!
– Так от почему вы сцепились... – Хмыкнул Люцифер, получив для себя еще один ответ на интересовавшие вопросы. – Вот только ты думаешь, что она потом простит нам, если мы сейчас ничего не скажем?
– Если скажем сейчас, она будет открыто требовать ответов от Серы, будет пытаться достучаться да Рая и может этим их спровоцировать. Сперва придется решить вопрос с Евой...
***
Ну а сама Ева тем временем уже вышла из тени в офисе Вокса, зловеще посмеиваясь. Теле-демон находился в компании Вельвет и Валентино, обговаривая некоторые новые проекты. С появлением незваного гостя, все трое уставились на нее, не зная чего ожидать. Поведение Ру всегда было непредсказуемым, а демонстративное веселье могло быть признаком гнева. Ева прошла к дивану и устроилась на нем, раскинув руки на спинке. Ее глаза лихорадочно блестели, а губы растягивались в ликующем оскале.
– Мы пропустили что-то интересное? – Осторожно поинтересовался Вокс, прерывая затянувшееся молчание.
– Определенно! – Весело воскликнула Ева.
Все трое оверлордов непонимающе переглянулись, пока Ру продолжала хихикать. Неожиданно она поднялась со своего места, громко хлопнув в ладони.
– Сегодня просто потрясающий день! Поразительно! Просто поразительно, сколько всего может изменить одна ма-а-а-аленькая сделка!
– Какие-то изменения в наших планах? – Вокс сильнее насторожился, не понимая, стоит ли воспринимать хорошее настроение Евы, как действительно хорошее.
– Да-а-а-а! – Ухмыляясь протянула она. – Нам больше не нужно ждать, когда отель Люциферового отродья заработает. И сам отель нам больше не нужен! – Она залилась звонким хохотом, приблизилась к Воксу и схватив его за руку, потащила в центр кабинета, кружась вместе с ним, словно в безумном танце.
Сложно было сказать кто ахуел от происходящего больше: Вал и Вельвет, что затаив дыхание замерли на своих местах или Вокс, что забыл в тот момент, как дышать. В очередной раз Валентино задумался о том, что связаться с Евой было самой дрянной идеей его коллеги.
– Значит, мы можем больше не воздерживаться от комментариев в сторону отеля? – Теле-демон почти ничего не понимал, но мгновенно уловил, что Хазбин больше не является для него неприкосновенной темой и территорией.
– Хоть подорви его к херам! – Ева отпустила мужчину, и продолжая кружиться, плюхнулась обратно на диван, – Я достала то, что откроет нам путь в Рай. И переправа в виде никакого отеля нам больше не нужна. Остается только дождаться дня следующего истребления, когда ангелы откроют проход со своей стороны.
– Портал в Рай? – Валентино прищурился, пытаясь собрать воедино и переварить услышанное, – Погоди, но разве день истребления не отменен?
– То, что обратный отсчет на местном Биг-Бене не запустили, не значит, что ангелочки передумали резать местных во благо своих пернатых жоп! – Ева поправила свою широкополую шляпу, скрывая за ней верхнюю часть лица.
– Если в отеле больше нет необходимости, значит и радио-демон больше не такая уж и неприкосновенная личность? – Вокс даже повеселел, быстро сообразив, что и в отношении его злейшего врага, руки теперь развязаны.
– Делай с ним что хочешь, – Ева махнула рукой. – Главное не забудьте о трансляции и подготовьте необходимое количество оружия.
– Видимо к Кармиле придется опять идти тебе, Вельвет, – усмехнулся Вал, наблюдая за тем, как девушка закатила глаза.
***
Тень радио-демона наворачивала десятый круг по радиорубке, не забыв прошмыгнуть не только по стенам и полу, но и периодически перемещаясь на потолок, действуя на нервы своему хозяину. Фамильяра переполняли радость от того, что он все еще жив и негодование из-за того, что его спасителя так бесцеремонно и грубо прогнали. Если бы не прямая связь между ними, порождение мрака вообще бы не волновало состояние Аластора. Последним временем демон больше раздражал его и пробуждал желание устроить парочку, хотя бы мелких, пакостей. Возможно, такое влияние на него произвела Зо, а может тень походила на своего владельца только внешне, но он считал, что спасение жизни входит в перечень тех пунктов, за которые следует благодарить. Сам же Аластор сидел в кресле потирая виски. От вида мельтешащей взад и вперед тени, у него начиналась мигрень. А может она была следствием обильной кровопотери накануне. Демону почему-то казалось, что он и правда успел тогда умереть и воскреснуть каким-то необъяснимым образом. Фантомное ощущение цепей на шее все еще сдавливало горло и мешало дышать. Все произошедшее было для него слишком унизительным. Необходимость исполнять чьи-то приказы, подобно цепному псу, ограниченная свобода воли, потерянная власть над собственными действиями. Аластор жестом приказал фамильяру съебаться на все четыре стороны, поскольку тень мешала сосредоточиться даже на собственных мыслях. В дополнение ко всему, он и сам прекрасно понимал, что неизвестно, чем бы все закончилось, если бы Меригольд не приспичило заявиться к нему именно в тот момент. И именно эти мысли он сейчас отгонял от себя как можно дальше, не желая мириться с тем, что все же обязан грешнице, как минимум тем, что регенерация сработала так быстро. Теперь ему предстояло разорвать с ней договор, как того и требовала Ева. Это станет большой проблемой, ведь Голди наотрез отказалась разрывать договоренности. «Сука... Заранее знала, что подобную сделку без обоюдного решения не разорвать. Хитрожопая...» – завершить мыслительный процесс он не успел.
Дверь в радиорубку с грохотом отворилась, ударившись о стену. На столь наглого посетителя мгновенно устремилось несколько щупалец, что тут же встретились со стеной черного пламени. Уничтожив тентакли, огонь погас, давая возможность разглядеть того, кто стоял в дверях. Едва заметно покачиваясь, опираясь на дверной косяк, на пороге стояла Меригольд. Ее внешний вид, мягко говоря, оставлял желать лучшего. Растрепанная и вся чем-то перепачканная, девушка сверлила демона ненавидящем взглядом. Осознавать происходящее ей было довольно сложно. После встречи с Евой ощущение времени исказилось, даря ощущение того, что она провела в злополучной пещере минимум вечность. Меригольд плохо помнила, как выбралась оттуда и как добралась в отель. Полученные раны ныли и мешали трезво мыслить. Чтобы предотвратить еще большую потерю крови, Голди приходилось удерживать себя в пограничном состоянии между человеческим видом и обращением в демоническую форму. Черты ее лица были заострены, конечности удлинились и стали более тонкими, а цвет кожи отдавал трупной синевой, что в сочетании с почерневшими белками глаз смотрелось ужасающе.
«Вспомнил на свою голову...» – Аластор скривил губы и поднялся с места, намереваясь вышвырнуть грешницу к чертовой матери из своей радиорубки. Хотя ему еще и предстояло разорвать с ней все договоренности, но сейчас он определенно не горел желанием не то, что говорить с ней, но и вообще видеть. Только он сделал шаг в сторону Меригольд, как та махнула рукой, направляя на демона телекинез и вынуждая его сесть обратно в кресло. Будь Голди сейчас в более адекватном состоянии, наверняка бы удивилась собственным возможностям также, как и радио-демон, а еще, приняла бы во внимание тот факт, что с такими ненавистными тентаклями могла бороться с помощью подвластного ей огня. Только не на том грешница была сейчас сосредоточена. Внутри нее разгоралась лютая ярость, жаждущая обрести выход наружу. Меригольд встретилась взглядом с Аластором и сделала несколько шагов вперед. Все внутри трепетало от переполнявших ее эмоций. Такой долгожданный для девушки момент, не хотелось поспешно разрушать, переходя к кульминации. Ей так хотелось растянуть удовольствие, от получения желаемого и плевать, что цена оказалась для нее такой высокой и болезненной. Глядя на демона сверху вниз, Голди наконец-то ощущала свою власть над ним и превосходство, осознавая, что контракт на его душу буквально лежит в ее кармане. Аластор дернул ухом и нахмурился, начиная догадываться, что для такого наглого и смелого поведения у нее определенно есть причины. «Быть того не может! Она блефует!» – его зрачки расширились, а внутри все похолодело. Но это был не страх и не волнение. Предвкушение? Неверие? Осознание того, что долгожданная свобода находится всего в шаге от него?
Голди не сводила с него взгляда, ловя каждую эмоцию, наблюдая за тем, как подергиваются огромные уши и исчезает такая фальшивая улыбка с его лица. Аластор медленно поднялся с места, прожигая ее взглядом. Он не был до конца уверен, что грешнице удалось выполнить обещанное. Демон чувствовал подвох и это злило его.
– Меригольд... – Он скривил губы, – Ты не посмеешь...
«Не посмеет! Ей не хватит духу это сделать!» – Аластор убеждал самого себя, не желая воспринимать происходящего. Он догадался, что если контракт и правда у Меригольд, то просто отдавать его она не намерена и собирается обойти условия их сделки, присвоив себе власть над его душой. Хотя и догадываться было лишним. Еще только узнав о том, кому принадлежит сделка, Голди открыто призналась, что подобное было в ее планах. Почему-то гнев сменился разочарованием. Неприятное, липко-ледяное ощущение, что покрывает собой все тело до кончиков пальцев. Глаза радио-демона зловеще блеснули и он оскалился.
Голди неспешно сняла с лица маску, которую надела скорее по привычке, чем из большой необходимости. Ее рот был окровавлен. Только сейчас Аластор заметил, что грязью покрывавшей одежду и тело грешницы была кровь. Меригольд поджала губы и прищурилась. «Вот то, чего я так хотела... Власть. Полная власть над его судьбой всего в одном коротком действии...» – она запустила руку в карман, где лежал контракт и крепче сжала его.
– Ты не посмеешь, – твердо повторил Аластор, сделав шаг ближе к ней.
– Уверен? – Голди ответила с безразличием, едва заметно приподняв бровь.
Она извлекла контракт, крепко сжимая его окровавленными пальцами. Выражение лица оверлорда стоило всех ее страданий. Это было то, чего он никак не ожидал от нее. «А стоило ли?» – Голди медленно сделала глубокий вдох через нос. Спина отозвалась болью, вынудив девушку поморщиться. Стоя в шаге от своего реванша, она замерла в нерешительности. Выбор, что когда-то казался ей очевидным, стал слишком сложным. Меригольд прикрыла глаза, сдерживая подступающие слезы и мысленно проклиная саму себя.
– Если посмеешь меня обмануть, Аластор, – разомкнув пересохшие губы, она начала говорить медленно, чтобы лучше донести смысл своих слов до оверлорда, – клянусь всем гребанным мирозданием, я уничтожу тебя!
Голди нехотя протянула ему свиток. Ни она, ни сам радио-демон не верили до конца в происходящее. Он – не мог осмыслить факт того, что эта ничтожная грешница, все же смогла раздобыть его договор, и ожидал подвоха, она – не могла поверить, что так легко отказывается от заветного ей. Аластор забрал контракт из ее рук и поспешно развернул, желая скорее убедиться в его подлинности. Сомнений не было – это определенно был тот самый контракт, что он заключил с Евой. Но больше он ей не принадлежал. Пока оверлорд осмысливал случившееся, Голди ушла прочь, желая скорее оказаться в своей комнате и заняться ранами. Аластор не обратил внимания на ее уход. Убедившись в том, что сделка подлинная, радио-демон поспешил уничтожить свиток. Пока его поглощали языки зеленого пламени, Аластор тихо посмеивался, ликуя от ощущения того, что свобода вернулась к нему.
Меригольд толкнула дверь в свою комнату, что встретила ее пустотой и холодом. Зо отсутствовала, наверняка улучив момент, чтобы осквернить вместе с тенью рогатого очередной угол. Голди сбросила с себя плащ и поплелась в ванную, по дороге собирая волосы в небрежный пучок. Ран на теле было много и некоторые из них требовали немедленного лечения, поскольку только с помощью одной регенерации, точно бы не зажили. Две особенно глубоких нуждались в тщательной обработке. Голди подошла к зеркалу, пытаясь рассмотреть собственную спину. «Эбануться... Я вижу свои кости... Эти две придется зашивать, чтобы могли нормально затянуться...» – она устало выдохнула. Сил оставалось совсем мало, а удерживать пограничное состояние межу человеческой и демонической формами она больше не могла. С лечением следовало поспешить, поскольку в повседневной форме, кровь опять ручьем хлынет из каждого оставленного Евой отверстия.
Голди захватила из ванной влажное полотенце и побрела к столу, чтобы достать необходимые мази и «швейный набор» для подобных случаев. Став перед зеркалом, она бросила взгляд на паутину трещин, что остались на нем со вчера и криво усмехнулась. Эмоции и мысли просто покинули грешницу. Ей не хотелось размышлять о произошедшем и мотивах своего «благородного» поступка. Голди сбросила с себя корсет и взяв в руки полотенце, попыталась извернуться так, чтобы стереть со спины кровь по краям от раны.
– Ты же не думаешь, что справишься с этим в одиночку?
Услышав голос Аластора, Меригольд взвизгнула, подпрыгнув на месте и схватилась за ребра от возникшей острой боли. Полотенце тут же полетело прямо демону в лицо, а девушка рефлекторно прикрыла грудь рукой.
– Какого хера ты здесь забыл?! – Голди оскалилась и попятилась назад, – Съебись нахрен!
Аластор ловко поймал полотенце и довольно прищурился, радуясь произведенному эффекту. Решив проигнорировать крики грешницы, он лениво подхватил со стола баночку с мазью:
– Кажется тебе не впервой...
– Пошел нахуй! У меня нет времени на тебя и твои идиотские выходки!
– Какая ты все же грубиянка, Меригольд, – прищурив глаза, он подошел к ней и схватив за предплечье, рывком развернул к себе спиной. – Прошло столько лет, а манерам ты так и не научилась, – демон бесцеремонно коснулся края ее раны полотенцем, стирая запекшуюся кровь и любуясь виднеющимися костями.
– Что ты задумал? – Прошипела Голди, сверля взглядом его отражение в зеркале.
– Считай жестом доброй воли и небольшим актом помощи, – Аластор широко улыбнулся и щелкнул пальцами.
Около стола возникла маленькая марионетка и весело пища, забралась наверх, резво хватая иглу и нить.
– О, нет, блять! – Меригольд быстро сообразила, что грядет и отпрянула от демона. – Эта херь ко мне точно не прикоснется!
– Дорогая, желаешь чтобы я лично зашил твои раны? – Аластор наклонился к ней, довольно сверкая глазами и коснулся ее щеки кончиком когтя, – Или может позвать Ниффти?
– Нет! – Голди шлепнула его по руке. – С чего вообще решил, что мне нужна помощь?
– О, так ты справишься сама? Позволь тогда понаблюдать, как ты будешь самостоятельно зашивать рану в таком месте!
Настроение радио-демона значительно улучшилось, но в причинах такой перемены Голди сомневалась. «Если дело только в полученной свободе, то почему он не «празднует» такое событие где-то в другом месте? Возможно, Аластор пришел поиздеваться, наслаждаясь видом ран и моей слабостью?» – Меригольд скривилась, с подозрением уставившись на мужчину: «В конце-то концов, не совесть же в нем проснулась!»
– Что ты задумал, чудище?
– Сколько грубостей с твоей стороны, дорогая, в ответ на предложенную мной помощь, – фыркнул он.
Меригольд на минуту задумалась, стоит ли принимать такую помощь. Настроение у Аластора и правда намного улучшилось. Вот только мотивы такого поведения были абсолютно не понятны. Голди громко цокнула языком и нехотя прошла к столу, на котором вовсю выплясывала предвкушающая марионетка. Девушка ловко развернула стул так, чтобы сесть лицом к его спинке, пряча за ней обнаженную грудь.
– Так бы сразу, – Аластор щелкнул пальцами, и на столе появилась бутылка виски и два стакана. – Анестезия, – пояснил он в ответ, на изумленный взгляд грешницы.
– Не притворяйся! – Голди взяла в руки предложенный напиток и залпом осушила стакан. – Зачем ты здесь и что тебе нужно? Пойди отпразднуй, что ли!
– Искренность моих намерений ты даже как предполагаемый вариант не собираешься рассматривать? – Хотя его вопрос и предполагал за собой намек но то, что недоверие Голди оскорбило демона, его действия свидетельствовали об обратном.
Аластор бесцеремонно прошел к кровати и завалился на нее прямо с виски в руках. В это же время марионетка уже занесла над раной иголку и довольно хихикая совершила первый стежок. Меригольд рыкнула, совершенно не ожидая такой прыти от маленького существа и такой ловкости. Но ее внимание быстро переключилось на охеревшего от наглости оверлорда.
– Копыта с одеяла убрал, нахрен! – Раздраженно прошипела она и тут же вновь зарычала от очередного стежка. – Благодетель! Тоже мне! Расчетливая, коварная скотина!
Послышались статические шумы и невнятное ворчание. Аластор нехотя сбросил на пол обувь, но ног опускать не стал, а только наоборот, больше развалился на постели. Голди проследила за его действиями пристальным взглядом, но в этот раз промолчала. На столе появилась вторая марионетка. Существо схватило бутылку виски и наполнило стакан Меригольд.
– Любопытно, что ты могла дать такого взамен, чтобы не только остаться живой, но и заполучить мой контракт? – Аластор лукаво сверкал глазами, наблюдая за девушкой.
– Не твое оленье дело, – фыркнула она, стараясь игнорировать его уловки и попытки задобрить ее с помощью алкоголя.
– Разве? – Аластор дернул ухом, – Не мое дело знать, чего стоила моя свобода? – Он хмыкнул.
– Нет, не твое, – Меригольд старалась сохранять равнодушие, хотя недовольный прищур Аластора на ее ответ, очень потешил грешницу.
– Мы оба понимаем, что рано или поздно, но мне станет известно...
– Уж лучше поздно, Аластор! И уж если на то пошло, то ты не имеешь никакого права, что-либо выпытывать у меня. Ты прекрасно знаешь, чего добивается Ева и какие цели преследует, но тебя совершенно не волнует, чем это обернется в дальнейшем. И сомневаюсь, что ты будешь столь же великодушен, когда твоя помощь действительно понадобиться, – Меригольд не сдержалась. Все сказанное прозвучало слишком эмоционально, но определенно попадало в точку.
– И откуда же тебе известно, чего хочет Ева? – Почему-то ее слова вызвали у демона раздражение, а осознание этого взбесило только больше.
– Эй! Можно нежнее? – Голди пискнула от очередного стежка, а ответ на что марионетка только злобно захихикала, – Сам как думаешь? Упустила бы она возможность привлечь на свою сторону некроманта? – Аластор промолчал, только короткие статические помехи донеслись где-то позади Голди, – Ну вот. А такие глупые вопросы задаешь.
– И отказ она видимо не приняла?
– А по мне не видно? – Меригольд осушила стакан и громко стукнула им по столу, – Не из-за отказа она так разозлилась...
– Удиви!
– Не твое дело! Все, что тебя касается - это условия нашей сделки! Последний шаг за тобой!
– Хочешь разорвать свой контракт с Кармилой? – Аластор довольно оскалился.
– Что? Откуда...? Ты знал про мой договор с Кармайн?! – Меригольд едва не подпрыгнула на месте, вызвав довольный смешок радио-демона и недовольное ворчание марионетки с иголкой.
– С того момента, как ты переступила порог этого отеля, дорогая! Кажется, ты должна Кармиле некоторую сумму, не так ли?
– Ага... некоторую сумму... – раздраженно повторила она, пытаясь разгадать, как Аластору стало известно про ее контракт. – Погоди! Ты с самого начала знал зачем я пришла в отель?
Оверлорд ничего не ответил, только довольно усмехаясь сделал глоток виски и дернул ухом.