Безразличие (18+)

-А сейчас ты мне всё расскажешь.

-Юнги... -тихо и неуверенно сказала Т/И, переминаясь с ноги на ногу. Она отвернулась от тёплой мужской ладони, предпочитая опустить глаза в пол. Делиться этой ужасной историей ей совсем не хотелось, испытывать прежнюю, едва забытую тупую боль от затянувшихся, но вновь противно открывшихся ран, - подавно. Пусть многие из них уже щипят и нещадно кровят, где-то глубоко внутри.

Юнги медленно оглядел её с ног до головы; ему незаметно, маленькой щелью, дразня пылкое любопытство, открылась иная сторона Т/И, обратная, не похожая на её постоянную (повседневную). От его внимания не ускользнули замерзшие красные носик и уши, порозовевшие по краям губы и лёгкая дрожь в скрытом под широкой кофтой теле.

Почему же ей вдруг стало холодно?
Возможно, холод отнимает у неё силу сопротивления низкой температуре и пытающимся её задеть людям, потому что она больше не нуждается в этом.
Возможно, ей пора вылезти из скрывающей её от всех невзгод, непробиваемой глыбы.
А возможно, Т/и сама, где-то в глубине души, больше не желает выживать лишь в леденящей сердце среде обитания. Может быть, она хочет, чтобы кто-то подарил ей своё тепло? Растопил её снежное сердце? Согрел и дал понять, что ей больше не от кого защищаться или же убедить в том, что за плечом, горящим пламенем трепетных, искренних чувств, она в безопасности, что, находясь за ним, её никто не обидит.
Вариантов много, но все они сводятся к одному - холод ей больше не союзник.

Юнги не выдерживает такого вида маленькой и беззащитной Т/И. Он снимает с себя куртку, накидывает ей на плечи, принуждая просунуть руки в рукава, стягивает с себя наспех надетую наперекосяк шапку и небрежно напяливает её на женскую голову, беспорядочно натягивая до самой переносицы и ехидно посмеиваясь от нелепого вида девушки. Та что-то недовольно бурчит, дуя губы в попытках поправить несчастную шапку, пока Юнги издевается и мешает ей.

-Ты замерзнешь, - твёрдо выдаёт Т/И, хочет вылезти из куртки и вернуть её владельцу, бубнит, стараясь убедить его, что ей вовсе не холодно, но Юнги неожиданно встаёт впереди неё, показывая свою широкую спину, и садится на корточки, предлагая использовать его как транспорт. Девушка замирает и глупо пялится на Мина, интенсивно моргая.

Она закусывает губу, когда в её голове вихрем проносятся моменты из разных романтических фильмов, где влюбленные пары гуляют, прекрасно проводят время в гармонии и наслаждении компанией друг друга, ходят за руки; где парни открывают двери перед девушками, носят их на руках и целуют в лоб, когда те вдруг повесят нос. И вроде всё такое слащавое и приторное, но наивное сердце томно желает этого всем своим существом. Так Т/И неповоротливо и немного неуклюже обхватывает шею Юнги руками, а ногами окольцовывает его торс, повиснув на парне, будто коала на дереве.

Мин поднимается, для удобства подбрасывает девушку, словно пушинку, вверх и идёт в сторону её дома, так как он находится ближе, чем его, а ему ужасно холодно, что существенно прибавляет скорость и желание добраться домой. Т/И сбито дышит ему на ухо, прижимается теснее, ощущая, как тепло пробирается под кожу, трястись больше не хочется - теперь клонит в сон. Она медленно прикрывает глаза, разместив подбородок на мужском плече, но, не позволив себе провалиться в сновидения, тихо бубнит:

-Зачем ты вышел из колледжа?

Юнги хмыкнул, ещё разок подбросив девушку, а то та стала соскальзывать вниз, глянул на неё быстро и улыбнулся.

-Ты стояла там с каким-то парнем. Парнем, который не я. Так понятно? - ухмыляется Мин и едва слышно посмеивается. Т/И прячет свою улыбку в его кофте и вполголоса соглашается.

🥃🥃🥃

-Долго будешь молчать? - осторожно спрашивает Юнги.

Т/И сидит на кресле в углу комнаты и молчит уже несколько минут, смотря пустыми глазами на свою кровать, на краю которой расположился Юнги. Комната опустилась во мрак из-за плотных бардовых штор до пола, не позволяющих дневному свету проникнуть в её обитель. Единственное, что разбавляет тьму - тусклый светильник на прикроватной тумбочке, дающий возможность увидеть хотя бы какие-то очертания лица. Вместе с тем Т/И всё равно предпочитает остаться в тёмном углу, куда ничего противоположное чёрному не дотягивается.

Юнги устало вздыхает, не услышав ответа от девушки. Его взгляд направлен на узкую щель двери, пускающую на паркет тонкую белую полоску. Как открыть её быстро и не ослепнуть от резкого пронзительного удара по привыкшим к темноте глазам? Если сделать это резко, есть вероятность, что она просто с грохотом захлопнется обратно, ручка от силы отвалится, упав на пол и навсегда закрыв доступ к тому, что скрывается за таинственной дверью.

Скрип старой кровати отталкивается от тихих стен комнаты, когда Юнги поднимается. Он медленно подходит к Т/И и становится на колени перед ней, покорно уложив свою голову на её голые колени. Глаза блаженно прикрылись, руки мягко гладили шелковую ткань халата.

-Прости, что давлю на тебя, - вполголоса сказал Юнги и поднял на девушку взгляд. Та смотрела на него, изогнув брови, и невесомо положила ладонь на его макушку, погружаясь в приятные блондинистые волосы. -Можешь не говорить, если считаешь, что ещё не время...

-Нет, - прервала его Т/И решительным тоном. - Дело не в...- она тяжело вздыхает, опускает голову, а после поднимает, всматриваясь в потолок, и, собираясь с мыслью, продолжает: - просто я никому никогда не рассказывала об этом.

Юнги берёт её руки в свои и успокаивающе поглаживает, смотря на неё снизу вверх, как верный щенок. Он усаживается поудобнее на полу, пока девушка генерирует свою мысль, но слышит лишь тяжёлые вздохи, чувствует лишь вспотевшие от волнения ладони.

-Может воды? - уже почти вскакивает Мин, но Т/И его останавливает своим голосом.

-Ли Тэгён была моей лучшей подругой со второго класса... - начинает она, пристально смотря на светильник. Юнги заглядывается на отражающийся в её расширенных, непроглядных омутах тёплый жёлтый свет и внимательно слушает. - В седьмом классе к нам пришёл новенький. Мы подружились с ним и много гуляли, оказалось, он живёт совсем неподалёку от меня. Его звали Ким Намджун, - уже более тихо говорит Т/И, метаясь глазами по комнате, а потом останавливаясь на чужих напротив и притягиваясь к ним.

У Юнги от этого имени сразу внутри неприятная желчь образовывается - он ненавидит всем своим существом тех, кто идёт против Т/И, единственным исключением является Хосок и то пока палку не перегибает.

-Хоть мы и общались все вместе, я, в отличие от Тэгён, проводила с Намджуном больше времени, возможно, это из-за того, что мы жили рядом и могли ходить к друг другу в гости. Были такими беззаботными раньше... - с грустной улыбкой подмечает Т/И. - В восьмом классе он стал увлекаться музыкой, писал какие-то нелепые тексты, которые доверял только мне, - смеялась она, но глаза её были стеклянными и блестели в свете тусклой лампы ещё ярче. - Я его всегда поддерживала, с удовольствием слушала новые песни, наблюдала за его прогрессом и достижениями. Сначала он писал глупые, бессмысленные песенки, которые создавались лишь с целью поднять настроение, но с каждой неделей, с каждым месяцем я замечала, как в его строчках появлялась любовь... - Т/И смотрит на Юнги и ответно гладит его ладони - её это успокаивает.

-Я была такой несообразительной, что подумала, точнее внушила себе, что он пишет про меня. Мы сидели у него дома...он брал свою гитару и начинал петь; я лежала поперёк его изодранного котом кресла, глядела в потолок, качая ногами, и слушала, легко улыбаясь. В те моменты я ещё не осознавала, что влюбляюсь... Поняла я это, однажды почувствовав жгучую ревность, когда увидела какими глазами Намджун смотрел на меня, а какими на Тэгён. С тех пор, слушая его новые треки, посвящённые другой, на моем лице не расцветала улыбка, но каждый раз, когда он спрашивал понравилось ли мне, я пихала куда поглубже свою обиду, обнимала его и отвечала, что он невероятно талантлив. Так прошёл почти год: Намджун писал песни о Тэгён и рассказывал мне, что никак не может решиться на признание, а я задыхалась от своих чувств и не могла никому сказать об этом. Моя лучшая подруга никогда не видела в Намджуне кого-то большего, чем просто друга, и всегда чётко давала это понять, - Т/И замолкает и опускает взгляд на свои колени, плотно поджав губы.

-Из-за этого ты ненавидишь Тэгён? - осторожно спрашивает Юнги.

-Нет, - девушка убирает прядь за ухо и набирает воздух в лёгкие, чтобы продолжить. - В конце 9 класса Намджун в очередной раз пытается добиться внимания Тэгён, но та отказывает ему уже более грубо, чем делала это раньше и разрывает даже дружеские отношения, что ранит его намного серьёзнее. Он в отчаянии звонит мне, а я, его верная лучшая подружка, мигом прилетаю к нему обрабатывать новые ссадины. В тот вечер я спросила его: «Почему же ты выбираешь их, кукол без души, что не хотят любви?». Он ничего не ответил, но я понимала, что другого шанса больше не будет и призналась ему... - Т/И выдержала интригующую паузу, а затем неожиданно сказала: - В тот вечер мы начали встречаться...

-Оу, я думал, что он тебе откажет.

-Лучше бы отказал... Ким и Тэгён оставались в школе до 11 класса, и я, так и не определившаяся с профессией, глупо последовала за ними. С учёбой отношения были натянутыми, многое не получалось, но окрыленная наконец взаимными чувствами девочка закрыла на проблемы глаза. Она видела перед собой только своего парня и любимую лучшую подругу, с которой они уже так долго дружат...Тэгён всегда была с прибамбасами, харизматичная и смелая, флиртовала со старшеклассниками, вот правда с детства мечтала найти принца на белом коне и жить в замке с кучей прислуги. Так она зацепила Хосока, но это уже другая история...

-Так...значит, Хосок уже давно с тобой знаком? - приоткрывает рот Юнги от потрясения и недовольно хмурит брови. - И он мне ничего не сказал!

-Думаю, он хотел, чтобы это сделала я, не хотел лезть в это дело, его можно понять, - спокойно пояснила Т/И, и Юнги немного остыл. - Она здорово на меня повлияла, всегда затягивала в какие-то истории, заставляла делать с ней что-то неправильное, как например, обкидывать сырыми яйцами джип Чона. Тэгён тянула меня на дно, лепила из меня свою копию, только я этого не понимала и сама неосознанно, скорее из-за воспитания, противилась её намерению. У меня была совесть, у меня была гордость, я не могла быть с человеком только из-за денег, как это делала она, не могла напиваться на тусовках до беспамятства, как это делала она. Я скорее была той, кто всегда дотащит её до дома, приготовит супчик от похмелья и позаботится. Но её влияние всё же оставили свои следы: вся эта плохая сущность копилась внутри всё время нашего с ней общения, а потом в итоге вырвалась, поменялась местами со старой Т/И. Звучит, довольно бредово, да? - безэмоционально смеётся она.

-Нет, я тебя понимаю. У меня была похожая ситуация... - говорит Юнги, но, замявшись от выжидающего продолжения взгляда девушки, меняет тему. - Что было дальше?

-Дальше были мои первые отношения, моя первая любовь, первый, совсем невинный поцелуй, первый секс...я чувствовала себя главной героиней сопливой мелодрамы. Мы пели его песни по ночам, из-за чего к нам часто ломились соседи, его треки стали набирать популярность, мы отмечали успехи на крыше моего дома с бутылкой вина, много проводили времени вместе, гуляли в парке и даже нередко звали с собой Тэгён. Наша троица не разрушилась ни новыми отношениями, ни неудачным опытом с признанием Намджуна, только всё это держалась, как оказалось, благодаря мне одной. Намджун был только рад увидеть свою старую подружку, но вот она не была заинтересована в отношениях с ним, так как из-за многочисленных объяснений в любви он ей порядком надоел.
В один из дней, когда мы проводили время втроём, я на радостях рассказала Тэгён обо всех успехах Кима...с этих самых пор их дружба значительно укрепилась, Тэгён уже чаще улыбалась ему, постоянно старалась завести диалог...я нередко видела их вне школы вместе смеющимися над чем-то.
В скором времени Намджун стал отдаляться. Наши дома были напротив, и каждый из своего окна мог увидеть окно другого, разница в один этаж позволяла нам перекидываться короткими фразами или просто смотреть друг на друга, когда было скучно.
Каждый раз, подходя к окну, я видела напротив лишь плотные зелёные шторы...он стал реже отвечать мне в социальных сетях, а если и отвечал, то сухо и, не продолжая общение. От всех моих вопросов «В чём дело?» он отнекивался холодным «Всё в порядке». Я увядала с каждым днём от недостатка его тепла и внимания. Однажды... - Юнги уткнулся лицом в колени Т/И и сочувственно изогнул брови; ему было так жаль, но, услышав тихий, невольно вырвавшийся всхлип, он мгновенно поднял голову и застыл. Слезы из женских глаз накапливаются на краю век и вот-вот готовятся сорваться вниз.

-Однажды... - Т/И пытается сказать снова. - Я испытала удачу, снова распахнув шторы. Его окно было открыто, ничего не мешало обзору...ничего не помешало мне увидеть, как он сидел на полу с гитарой, а на потрепанном кресле сидела Тэгён, беззаботно болтая ногами, как я когда-то... - две горячие капли больших размеров чертят дорожки по покрасневшему лицу.

Юнги сразу поднимается и прижимает её за затылок к себе, поглаживая волосы на затылке и спину. Его всего пробирает от тряски в чужом теле, он уже ругается на себя в мыслях, что заставил её рассказать об этом.

-Я дурак, всё достаточно, ничего больше не говори, всё хорошо, я с тобой, - суматошно, на одном дыхании выпаливает Юнги, незнающий, что ему теперь делать.

-Нет, я закончу, - Т/И мягко отодвигает от себя Мина, вытирает потекшую тушь, одним движением размазывая по лицу, глубоко вздыхает и продолжает: - Я тогда резко задернула шторы и провела всю ночь в рыданиях и безмолвных криках в подушку. Меня разрывало на части от того, что любимый человек и лучшая, единственная подруга выскальзывают из моих рук сквозь пальцы. Утром следующего дня я сразу пошла к Намджуну домой, это был выходной, я не красилась, чтобы подарить ему возможность насладиться последствиями его отвратительных действий, красовавшихся на моём лице. Конечно, я была опухшая, с ресницами и бровями в разные стороны и с ярко красными губами, которые на тот момент до сих пор тряслись.
Вместо волнения или сожаления я увидела лишь холод, отчужденность и безразличие. Ему не была интересна причина моего неожиданного появления, не была интересна причина моих засохших на щеках слез. Он молча готовил себе кофе, словно меня в квартире вообще не было. В тот момент я не понимала, что сделала не так, чем заслужила такое отношение к себе, ведь я всегда была рядом, делила с ним и боль и радость, что же могло случиться за такой короткий период времени?

Я спросила: «В чём дело?»
Он упорно молчал,
Игнорировал больно,
А лучше б кричал,
Лучше б высказал злобно
Для чего начинал
Он жестокую эту игру.

Я спросила тогда: «Ты меня разлюбил?»
Он застыл...и робко глаза прямо в пол опустил.
Перестала дышать, ведь я знала ответ,
Направлял на меня он тяжёлый мушкет.
«Ты меня разлюбил?» - повторяю слова.
«Никогда не любил» - было выстрела два.

-Его слова были, кажется, самыми ужасными, что я слышала за всю жизнь. Я сидела на жёсткой деревянной табуретке возле стола и закрылась, поджав ноги к груди. Положив подбородок на колени, я смотрела на его неподвижную фигуру, стоящую всё ещё спиной ко мне, изображение плыло из-за надвигающихся слёз, но я быстро смаргивала их, пока он не видел. Намджун повернулся ко мне лицом; вид его был мрачен и пугающе серьёзен. Я заметила, как сильно его пальцы сжимают края столешницы и как плотно стиснута его челюсть - он собирался окунуть меня во что-то чертовски болезненное. Нельзя сказать, что я была к этому готова, но меня, к слову, никто не спрашивал. До сих пор помню то ощущение, словно смотришь на всё со стороны, будто это не ты сейчас сидишь на кухне со своим парнем, который готовится сказать тебе что-то страшное. Это ужасное чувство неконтролируемого страха и волнения я не забуду никогда.
Когда роковой час настал, я услышала это: «Когда ты мне призналась, я понял, что ты - единственная связывающая меня с Тэгён нить, и решил попробовать. Только с помощью тебя я мог продолжать поддерживать с ней общение после случившегося. Сейчас я смог добиться её внимания. Ты должна меня понять, должна порадоваться за меня, разве я могу потерять этот шанс? Наверное, я помешался на ней (он сухо посмеялся, потирая переносицу). Я больной, Т/И, это зависимость. Я даже во время секса её представлял...», - Т/И прервалась.

Эти слова ранили её больше всех, нанесли контрольный выстрел, захлопнули дверь, повернули ключ в замке и вогнали в ледяную глыбу. Из-за этих слов очерствела её вера в любовь, женская дружба превратилась в пустой звук, такие вещи как «доверие», «открытость», «настоящие чувства» утеряли для неё смысл, а в голове плотно засело осознание того, что она была всего лишь жалкой заменой. В этот день Т/И лишилась единственной лучшей подруги, лишилась человека, которого искренне любила, можно сказать, она лишилась всего, но самое главное - она потеряла себя...

Юнги ласково обнял её плечи, аккуратно потянул на себя, усаживая с кресла на пол. Ему так было удобнее дарить ей поддержку, в таком положении он мог отдать больше: чем меньше расстояние между ними, тем больше любви и тепла он из себя излучал. Смотря на Т/И, ему представлялась безвольная кукла, на её фарфоровом лице не прояснилась ни одна эмоция, оно было мрачным и глубоко задумчивым, но это не останавливало тихий ручеек горьких слез, стекавший по бархатным щекам.

Тогда Мин пошёл на другие меры: накрыв обе стороны женского личика большими ладонями, он повернул её голову в свою сторону, чутка приподнял подбородок, чтобы взгляды их переплетались в одно целое.

-Смотри мне в глаза, Т/И, сосредоточься только на них, пятнадцать секунд, считай про себя, - Юнги пытался погрузить девушку в некий гипноз, используя нежность своих глаз на полную, добавлял к убаюкиванию ласковые поглаживания подушечками пальцев, заодно убирая чёрные подтеки туши. Казалось, что со слезами выходила из неё та тёмная сущность. Что, размазываясь чернильными разводами, самоочищались не глаза её, а душа.

Т/И смотрит неотрывно, метаясь от одного расширенного зрачка к другому. В голове начался мучительный отсчёт, отправляющий её с каждой прошедшей секундой всё глубже и глубже: тикающее в сознании время топит в прозрачном озере мужских глаз несопротивляющееся тело. В ушах стоит давящая тишина, вскоре заменяющаяся на далёкий, неразборчивый шум. Кажется, она почти не моргает. Образ Юнги плывёт, он так близко, что Т/И чувствует на влажных губах его тяжёлое дыхание. Жар его лица передаёт всю гамму волнения и переживаний, которую он сейчас испытывает, горячие ладони плавят ей щеки.

Т/И одними губами произносит последнюю цифру «пятнадцать» и медленно прикрывает глаза, выпуская две заключительных слезы и ощущая как уст её касаются чужие, невесомо и щепетильно, едва дотрагиваясь. Никакого напора, никакой страсти; Юнги только хочет чувствовать её, ему необязательно делать поцелуй полноценным.

-Спасибо... - шепчет она, задевая губы. И это точно лучшее, что Мин слышал за последний год. Сейчас она такая искренняя и чувственная, беззащитная - хочется прижать к себе и никогда не отпускать. - Но я уже не смогу полюбить, - с тоской говорит Т/И, опуская голову. Ей думается, что стоит попробовать снова, как всё повторится вновь, именно поэтому лучше внушить себе, что способность любить утеряна.

Просто она не догадывается, что уже смогла.

-Не говори ерунды, - вздыхает Юнги и отстраняется, оперевшись спиной в кровать. Так отчаянно верить в немыслимое. Это же вздор! Года три назад ему бы показалось это суждение верным, точнее сказать, тогда он думал также, вплоть до дня встречи с Т/И. Способность чувствовать, да ещё как чувствовать, явилась, когда никто не ждал, возникла неожиданно как снег на голову. И согласиться на всё это было трудно и против ничего не скажешь.

Т/И тянется к рядом лежащим сигаретам и полупустым коробком спичек: всё таки та зажигалка исчерпала своё и была отправлена в мусорное ведро, больше не надоедая своим бесполезным шиканием. Она поджигает спичку и прикуривает, чтобы после глубоко втянуть в себя едкий дым и затуманить им весь рассудок. Юнги протягивает ей руку, желая, чтобы с ним поделились, и Т/И молча отдаёт ему всё, что держит в руках.

Они курят в тишине; Т/И смотрит в зашторенное окно, а Юнги на неё. Как ему нравится, как она курит - глаз не оторвать.

-Закончу свою автобиографию тем, что я сняла эту квартиру, как только закончила школу, потому что банально не могла ежедневно видеть эти лица. Была бы возможность, меня бы даже в этой стране не было - вот так мне не хотелось их видеть...Так и вышло, что я начала относится ко всему равнодушно, чтобы ничего больше не смогло задеть меня. Во мне умерло всё, но я чувствовала пульс. Решила позволять себе всё: хотела напиваться до умопомрачения - напивалась, хотела начать курить - курила, хотела переспать с левым, незнакомым парнем - переспала. Хотя, честно сказать, ты был первым и последним таким "незнакомцем на одну ночь". (Ох, как Юнги это льстило) Ты меня не заинтересовал в день нашей встречи, врать не буду. Показался обычным парнем, выделывающимся перед остальными, самоутверждающимся за счёт количества девушек, оказавшихся в его постели. Ну, видимо, так и было, - криво улыбнулась она, держа между губ белую сигарету.

-Когда я впервые попробовала курить...я сидела на этом же месте, - показывает она на расположение Юнги. - В моей руке вместо зажигалки оказался коробок спичек. Я уже зажала сигарету зубами, но стоило мне поджечь спичку, как огонь меня загипнотизировал. Вспыхнула не только головка спички, но и болезненные воспоминания. Почему-то, глядя на то, что осталось от догоревшей спички, я неосознанно сравнивала её с собой, - Т/И забирает у Юнги коробок и проезжается спичкой по ребру коробки, та вспыхивает, озаряя пространство между ними тёплым оранжевым светом. Юнги смотрит в женские глазки, отражающие маленькое пламя, до тех пор пока оно не испаряется. -Потухла - второй раз не зажжешь... - она дарит наполовину сгоревшей спичке взгляд, полный тоски, смешавшейся со смирением.

-Ты так уверена? - внутренне улыбается Мин, пододвигаясь ближе к Т/И. Он достаёт из коробка ещё одну спичку, поджигает и мгновенно сближает с потухшей спичкой в руках девушки. Обе спички горят в общем огне; беспокойное пламя отражает на два неподвижных лица свой рыжий свет. -Тебе просто нужен тот, кто сможет тебя поджечь снова...

🥃🥃🥃

Юнги в тот день намекал, как только мог, что лишь он может помочь Т/И, и, конечно же, та всё это видела и понимала. Она тогда сказала ему, что ничего не выйдет, а если и выйдет, то точно не в ближайшее время. Ей нужны были те дни, недели, месяца, года, чтобы обдумать всё, привыкнуть к его обществу, довериться кому-то вновь... Мин понимал её состояние, особенно выслушав всю историю, и отнёсся с уважением к её решению, пусть оно и здорово ранило его чувства и самолюбие. Но заставить её себе доверять он тоже не мог, оставалось ждать и делать всё возможное, мучаясь от желания коснуться недосягаемого.

Так прошло две недели.

Отношения Хосока и Мии, кажется, цвели и пахли. Джин ходил за ними по пятам, радуясь каждой свободной минуткой разговора с Мией. Обычно это удавалось, когда Хосок куда-то отходил или отворачивался. До чего ревнивая его натура портила ему жизнь, ведь он наконец нашёл такого интересного собеседника, да к тому же очаровательного женского пола. Мия на сложившуюся ситуацию с этими двумя лишь смущённо хихикала. За этот период времени она убедилась, что внутренний Хосок всё же не тот Хосок, о котором так активно когда-то говорили в колледже. Да, у него были свои плохие черты, но зарождающиеся внутри неё тёплые чувства не позволяли ей увидеть в этом что-то мешающее их отношениям.

Хосок был обходителен и ласков, чуть ли не каждый день в сумке Мии чудесным образом оказывалась плитка молочного шоколада. Репетиция в актовом зале всегда заканчивалась трепетными поцелуями в гримерной, которые Хосок так упорно пытался сделать страстным и жадными.

Кстати, о репетициях: их выступление затянулось на неделю позже из-за того, что нужные для сценки декорации не привезли в положенный срок. Сам Хеллоуин выпал на выходной день. И только спустя неделю учитель До оповестил всех участников мероприятия о том, что выступление состоится в пятницу.

Сейчас Юнги, Хосок, Джин, Мия и Т/И всей своей «дружной» компанией обедают в столовой под тяжёлым взглядом двух пар глаз. Мингю сидел за одним столиком с неожиданно подсевшей к нему Ли Ю. Та долго не медлила, вкратце объяснила ему причину своего прибытия и сделала ему очень заманчивое предложение. Они оба повернулись в сторону нужного им столика, коварно улыбнулись, после чего Мингю выпалил едкое «Я согласен».