Глава 11
Маленькая девочка видела перед собой только лицо мужчины. Лёгкая посидевшая щетина на его бороде, неприятно кололась, когда тот всякий раз целовал её в щёку.
— Паап... — обращается к мужчине девчонка, стоящая на деревянном стуле и приложив маленькие ладошки к деревянному подоконнику.
— Да, мышонок?
— А почему листики всегда разного цвета? Когда - то жёлтые, когда - то зелёные. — она указала пальцем, ткнув в стекло, оставив свой отпечаток. Листья, гурьбой собранные в кучу возле больших деревьев, улетали одна за одной от ветра.
— Жёлтыми они становятся, когда гниют перед самым началом зимы. А зелёные - когда в самой своей красе и расцветании. — Отец улыбнулся и нежно погладил малышку по голове. Тёмные кудряшки Адель быстро разлохматились и попадали на лицо.
— Мне жалко листики... Они ведь живут - живут себе и тут на вдруг! — девочка изобразила руками взрыв. — Начинают гнить...
— Это нормально, мышонок. Ничего не вечно.
— Тогда моей любимой порой года будет зима!
— С чего бы это?
— К зиме листики уже полностью сгниют и чтобы они не думали, что уже никому не нужны - буду я, которая любит их такими, какие они есть!
— Моя умничка... — папа взял ребёнка на руки и под звонкий смех принялся кружить.
Проснулась от того, что по щеке неприятно течёт одинокая слеза. На протяжении всей ночи, я протирала уголок глаза от влажности, потому на утро он был красным и зудящим.
Голова раскалывалась и я на всякий случай взяла с собой в школу спрей для стабилизации боли от мигрени.
Когда принимала душ, заметила на запястье левой руки странный красноватый узор. Такой мог появиться только от раздражения какими - нибудь часами, но их я не ношу... Вода с душа каплями оседала на странной красной зоне кожи. Адель пару раз провела по запястью, с нарастающим нажимом чтобы проверить на боль. Но не было и её.
В раздевалке для курток, стояла Соня, облокатившись на крашенную в зелёный цвет стену. В руках держала телефон и кому - то в нём улыбалась. А в зубах торчала острая зубочистка, которая чуть не выпала. До чего была эта улыбка лучезарна и бархатна...
— Ого, ты в школу наконец явилась? — неожиданно со спины подхожу я. Кульгавая немного вздрогнула и быстрым движением спрятала телефон в задний карман чёрных джинс.
— Ну надо же оценки получать как-то... — неловко почесала затылок та.
— Как будто - бы ты их и до своей пропажи получала. — усмехнулась Адель.
— У меня вообще то средний балл 4,7. — она повертела в воздухе указательным пальцем, в качестве собственной хвальбы.
— Похвально.
Ещё пять секунд неловкого молчания и Соня нагинается, практически к самому моему лицу. Непринуждённо смотрит в глаза, а я чувствую её размеренное дыхание на своей щеке. Школьный утренний шум вокруг, словно мигом затих. Рядом не было ничего, кроме Сони. Сердце остановилось. Она была так близко, что я смогла рассмотреть каждую родинку на лице, уловила как брови её скачут туда - сюда, словно раздумывая. Из транса вывел голос:
— Почему глаза красные? — вновь вернулась в исходное положение.
Я нервно сглотнула, пару раз хлопнув ресницами.
— Не выспалась просто, я пошла... — резко выпалила Адель. От смущения, она почувствовала как щёки краснеют и не хотела, чтобы это видела Кульгавая.
Девушка, что есть мочи побежала на выход из гардероба не разбирая дороги. Из - за ветра, который я сама себе и создала, на лицо полезли волосы которые тут же прикрыли глаза и весь вид.
Миновав порог гардеробной, я только собиралась выдохнуть, как резко упёрлась во что - то мягкое. С двух сторон, мои предплечья захватили большими руками, а широкие плечи закрыли собой всю меня.
Парню пришлось смотреть сильно вниз, чтобы заглянуть в мои глаза.
— Воу, не летай так больше, красавица. — сказал незнакомец, в которого я только что врезалась и сразу же удалился.
Адель стояла в ступоре, тупя взгляд в стену. Руки её всё ещё находились в том состоянии, в котором она держалась за парня.
Обернуться не успела, как Кульгавая уже стояла сзади и прожигала взглядом сторону, в которую направился незнакомец.
— Кто это? — не сводя глаз.
— Я откуда знаю? Врезалась в него случайно.
— А общалась с ним так, будто сто лет знаешь. — Соня пыталась изобразить максимально отстранённый вид.
— Тебе вообще какая разница?
В душе всё-таки теплилась надежда, что она на самом деле ревнует, но по лицу так и не скажешь. Либо отличная актриса, либо ей действительно плевать.
— Ты права, никакой. Я на русский. — она легонько стукнула меня по плечу и с ухмылкой направилась на третий этаж.
Адель шагала по пустым коридорам школы, а глухой цокот кед, ритмично отбивался от стен. Портфель свисал с одного плеча. Снег наваливший за ночь, окутал каждое дерево, виднеющееся с окон школьной столовой. Кто - то на улице уже работает в темноте, убирая засланный снег и расчищая дорожку к учебному заведению.
Перед кабинетом директора сидела Маша. Та самая девочка, с которой я отказалась знакомится в первый учебный день. Она теребила край белой рубашки и нервно закусывала губу.
— Всё нормально? — подходит к ней Адель. Девушка сильно удивилась, но дружелюбно улыбнулась.
— Да, всё в порядке. Обычная беседа с директором, ничего страшного. — протараторила та. Напряжение с лица её, даже не смотря на улыбку - никуда не ушло.
— Маш... я извиниться хотела. Нагрубила тебе тогда, день был плохой да и только. — Адель виновато опустила глаза.
— Всё нормально. Я понимаю. Эта школа такая таинственная... никогда не знаешь, кому можно доверять, а кому нет. И ты присматривайся тщательнее, Адель. — Маша подмигнула мне и направилась в кабинет директора, оставив размышлять над её словами в одиночестве.
Последний урок. Впервые мне не хотелось уходить из школы. Тут я могла хоть весь день наблюдать за Кульгавой и ловить её взгляды на себе. Мне нравилось это. Нравились обычные переглядки. Но приходиться делать вид, что ненавижу. От того и грустно.
Смятая бумажка прилетает точно на мою исписанную тетрадь. Обсматриваю класс, чтобы понять кто кинул. Снова взгляд. Снова от неё.
«погнали сгоняем сегодня в одно место»
Я в недоумении обернулась на девушку. Она сидела, подперши щёку рукой и лупила прямиком на меня, улыбаясь. Показала пальцем, чтобы ответ я написала.
«может ты уже начнёшь говорить куда мы идём? В прошлый раз двадцать пять этажей были сплошными кругами Ада»
Кинула бумажку в неё обратно. И как бы не старалась сделать это максимально аккуратно, она всё равно прилетела в висок Ане, что сидела рядом с Кульгавой. Кадетка быстро легла на парту, закрывшись с головой руками от стыда. Я же в свою очередь быстро отвернулась к окну и издала тихий смешок.
— Ну конечно, я ведь не понимаю ничего. — сказала Аня, достав из уха наушник и вернув записку Кульгавой обратно.
«пишешь как курица лапой. Нет, не скажу. Сама увидишь. В шесть зайду за тобой.»
Дальше переговаривались лишь взглядами и удивительно было то, что мы всё понимали.
«С чего ты вообще взяла, что я пойду с тобой куда - то?» — корчу рожицу я, разводя руки в стороны.
«У тебя выбора нету. Я потащу насильно» — она изобразила руками перетягивание каната.
«Я тебе не открою»
После этого, она указала на окно и подёргала бровями. Снова через окно лезть собралась? Кульгавая, просто неадекватная...
На наших лицах красовалась широчайшая улыбка и мы ведь даже не замечали ничего и никого вокруг.
Кульгавая продолжала рисовать карандашом что - то на листке и мне стало очень интересно узнать, что же она постоянно там рисует.
Адель аккуратно подвинулась ближе, но так, чтобы этого не заметила Соня. Она сидела на последней парте первого варианта среднего ряда. А я на тех же местах, только ряда у окна.
Оставалось совсем немного и я наконец смогла бы рассмотреть то, над чем она старается буквально каждый урок. Неожиданно ножка стула, которая была под наклоном соскальзывает и я не успеваю среагировать.
Кульгавая хватает меня за запястье, а я держусь одной ногой на весу, свободной рукой придерживая чуть - ли не упавший стул. Кадетка смотрит раздражённым взглядом и шепчет прямо у самого лица.
— Ты аккуратней быть не можешь? Почему постоянно попадаешь вот в такие ситуации? — она провела другой рукой по мне в воздухе.
— А ты мне можешь и не помогать в таких ситуациях! Сама справлюсь!
Кульгавая всё ещё держала меня за руку и не думала отпускать. Я лишь делала вид, что не замечаю этого.
— Да если бы не я, ты бы убилась давно уже!
— Ну до тебя жила же как то и не убилась!
— Значит до меня была какая нибудь такая же глупая девочка которая постоянно тебя от всего спасала.
— Не было блять!
Мы перешли на громкий шёпот, злясь друг на друга буквально с ничего.
— Господи... Как кошка с собакой, сядьте вы уже! — отдёрнула нас Аня, словно первоклашек которые батончик за обедом не поделили.
Адель мимолетно показала язык девушке и тут же отвернулась, совсем позабыв, для чего изначально подсаживалась ближе к Соне и почему упала...
Каково было моё облегчение, когда Кульгавая вошла всё - таки через дверь, а не через окно. Она стояла в проходе, с фотоаппаратом в руках и что - то в нём настраивала.
— Ого, ты через дверь вошла.
— Неудобно сегодня было бы через окно, но в следующий раз исправлюсь.
Я ненароком засмотрелась на девушку, хвостик был сегодня каким - то другим. Словно более свободным, оттого я видела на её лице куда больше волос. Большая, пушистая куртка, которая почему - то всегда была на ней расстегнута, широкие серые джинсы и привычные берцы. Из под капюшона куртки виднелся ещё один - серый и толстовки.
Перед глазами появилась белая пелена. Я стала быстро моргать, так как не ожидала такой резкой вспышки. Соня с улыбкой смотрела в свой фотоаппарат.
— Эй! Кульгавая! Не смей меня фоткать больше!
— Почему? Посмотри. — она вручила мне мою фотографию, на которой я стою облокотившись о проём с невероятной искрой в глазах. Лёгкая улыбка красит лицо, а естественный румянец, перебивает его бледность.
Перевела взгляд на Соню, а она уже еле сдерживает смущённую улыбку ведь понимала, что этот взгляд был на неё. Девушка искренне засмеялась, прикрыв рукой глаза, я же увидев острые клыки и сама не смогла сдержать смех.
— Ты кстати... впервые пришла ко мне трезвая. — сказала я, наконец успокоившись.
Она виновато поджала губы, а Адель отошла от двери, дабы впустить девушку внутрь.
Уже через полчаса мы свободно прогуливались по зимнему парку. Обсуждая какие - то чересчур странные темы, которые обычно в такой обстановке не поднимаются. Но нам было комфортно. Было комфортно играть в игру «Я тебя ненавижу», хотя мы обе понимали, что это было не так.
— ...Ты глупая? Смотри, если взять собаку и кота и скрестить. Ты как это назовёшь? Котопёс блять? — возникала Кульгавая, размахивая руками в стороны.
— Это ты глупая! Как его ещё назвать можно?
— Да как угодно! Но котопёс!?
— Ты скрещиваешь кота и собаку!!! Какие могут быть другие названия?
Кульгавая глубоко вздохнула и смерилась с тем, что я не собираюсь с ней соглашаться.
— Мы почти дошли. — говорит та, доставая фотоаппарат из рюкзака.
— А это что, мы ещё даже не дошли? Я думала мы как час уже гуляем.
— Мы могли и поехать, но я решила, что пешком будет веселее. — самодовольная улыбка скрасила лицо девушки, пока я стояла с недовольным таблом.
Девушки зашли в какой - то тёмный переулок. Часы пробивали восемь вечера, а людей на улице становилось всё меньше.
— Ты уверена, что нам стоит сюда идти? — мандраж захватывал тело. Я понимала, что две не шибко рослые девушки совсем одни в зловещем переулке и с нами, в теории, могут сделать что угодно.
В перерывах между успокаиваеваниями меня, Соня настраивала фотоаппарат.
Адель всего на секунду, посмотрела вверх, дабы проверить, насколько арка, в которой они стояли - низкая. Затем встала на носочки, и попыталась дотронуться кончиками пальцев до верха. И вновь вспышка, которая была у меня дома.
Кульгавая показывает мне пару сделанных фото. На них я выдыхаю холодный пар из тёплого рта. Пальцы и нос красные, как будто Дед Мороз покусал. Но до чего же это было красиво... сзади миллион графических рисунков. На этой стене, в темноте я их не заметила, но под вспышкой они отчётливо виднелись.
— Я же попросила, без фоток.
— Но ведь... — выдержала паузу, решаясь на следующие слова. — ты очень красивая... — Кульгавая тут же опустила глаза, принявшись бегать ими со стороны в сторону, лишь бы не смотреть на меня. Когда она вообще хоть кому - либо в последний раз делала комплименты?
Моё настроение значительно улучшилось. Я выдохнула очередной холодный пар и улыбнулась.
— Раз красивая, тогда фоткай давай. Чего стоишь то как истуканка?
Соня словно засветилась в моменте от моих слов. Наверное, за сегодня я спокойно могла ослепнуть. У меня столько фотографий просто за всю жизнь не было, но Соня всё никак не могла успокоиться. Каждую фотографию разглядывала с особым энтузиазмом и горящими глазами.
— Как давно ты фотографируешь? — уже по дороге назад, спрашиваю я.
— Года три.
— У тебя столько талантов... и рисуешь, и фотографируешь. Что ещё ты скрываешь, Кульгавая?
Резко девушка остановилась. Она смотрела на небо. Серый капюшон закрывал часть затылка. А глубокие ямочки на щеках открывались просто когда та, глубоко вдыхала свежий зимний ветер.
Я смотрела на неё в недоумении. Почему мы остановились? Почему она просто смотрит в небо? И почему именно после этого моего вопроса?
Она резко поворачивается ко мне. Будто бы снова боится смотреть в глаза, бегает ими из угла в угол. Вокруг ни души. Только лишь пара скамеек и фонарных столбов, а мы стоим посреди очищенной от снега дороги.
Кульгавая прикусывает щеку изнутри, закрывает глаза. Вздыхает тяжело и...
Пухлые губы дотрагиваются до моей щеки. Совсем нежно, совсем неосязаемо, словно боясь поранить одним касанием. От шока, рот открылся сам по себе, я смотрела на неё и не могла понять это был мираж или реальность.
— Вот так могу ещё! — с этими словами Кульгавая буквально побежала. Подальше от меня, а я видела, как загорелись от смущения её щёки. И совру ведь, если скажу, что у меня было не так.
Кажется, в этот момент все бабочки света, которые когда - либо могли оказаться в моём животе собрались вместе. Место поцелуя приятно горело и вокруг него теплело.
Адель побежала за Кульгавой, крича что - то в догонку, но та лишь время от времени оборачивалась и смеялась, что есть мочи. Она кричала и пищала на всю улицу от радости, прыгая на месте.
Могла ли я подумать, что такая грубая, закрытая и безэмоциональная девушка откроется передо мной с такой стороны? Да никогда...