Часть 5.
Возвращение в школу было омрачено новостью, нашедшей свое место на передовице «Пророка», в умах и разговорах магов всех возрастов и сословий: Беллатриса Лестрейндж сбежала из Азкабана!
Авроры рыли носом землю, и министерство настояло на том, чтобы Хогвартс сторожили дементоры. Профессор МакГонагалл, назначенная директором вместо Фламеля, пыталась противостоять этому решению, но безуспешно.
Из неофициальных источников мы с Драко узнали следующее: оказывается, министр Фадж очень заинтересовался визитом Люциуса к мадам Лестрейндж и посетил ее следом за ним. О чем они говорили — неизвестно, но министр оставил узнице старую передовицу «Пророка», чтобы та не страдала от информационного голода, так сказать. Это была летняя статья, в которой Люциус был объявлен моим опекуном, и где он показывал чистую кожу предплечья.
Малфои подняли полную защиту родового поместья: безумная женщина предприняла несколько попыток штурма, но безуспешно.
После этого она на пару недель затаилась, но потом объявилась снова. В то холодное январское утро был назначен матч по квиддичу Слизерин-Когтевран. Во время завтрака двери Большого зала открылись, и вошли члены Попечительского совета: Люциус Малфой и леди Лонгботтом. Они подошли к директору, тихонько сказали ей что-то, а потом они все вместе покинули Большой зал.
Мне стало любопытно, и я решил их подслушать — ведь не расскажут же ничего! Очень скоро я оказался у зеркала на четвертом этаже — и, скользнув в тайный ход, быстро добежал до кабинета директора: за стеной разыгрывалась настоящая драма. Оказалось, Белла взяла в заложники Невилла Лонгботтома, и в качестве выкупа она потребовала чашу Пенелопы Пуффендуй. И теперь в кабинете директора шло экстренное совещание: Малфои, министр и директор решали, как бы потянуть время, а леди Лонгботтом пыталась убедить их отдать чашу — ведь каждая минута промедления в компании любительницы пыточных заклятий могла стоить ее внуку жизни или рассудка.
Как ни странно, игру не отменили. Вероятно, все подумали, что это удобно — когда все студенты заняты и под присмотром. Пока игроки носились по полю, забивая голы, я пытался придумать, как помочь Невиллу. Я уже подумывал попросить у близнецов Уизли карту, чтобы проверить территорию школы, но тут Беллатриса появилась на стадионе — наверно, она решила, что чашу ей не отдадут — а, может, что-еще, она ведь сумасшедшая.
Я потянулся к Сумраку и развернул Линии Вероятностей, — я хотел точно знать, чего ожидать — всё это происходит из-за моего вмешательства, у меня нет права на ошибку...
***
... Она неслась на метле вдоль трибун, смеялась совершенно безумным смехом, и отдавала какие-то команды в маленький продолговатый предмет, который держала. Она ловко уворачивалась от редких, летящих в нее заклятий, впрочем, большинство из них и так летели мимо — в быстро передвигающуюся цель попасть сложнее.
Но тут на стадионе появились дементоры, и они целенаправленно полетели к детям на трибуны. Очевидно, тот небольшой предмет и был артефактом, позволяющим управлять этими тварями. Интересно, в Азкабане он у нее уже был? И где беглянка смогла найти такую ценность?
Тем временем, к нашей трибуне приблизилось с десяток дементоров, и вокруг послышались крики. Я никогда не пробовал создать заклинания Патронуса и даже движение палочкой не знал, но, сосредоточившись на эмоциях Северуса во время того самого подслушанного разговора, я закричал: «Экспекто Патронум!», но добился только легкой белой дымки. А в это время дементоры поцеловали уже нескольких когтевранцев, и останавливаться не собирались. Остальные были парализованы от ужаса — сбежать никто и не пытался.
На поле для квиддича всего шестнадцать трибун, и на каждой сидит человек тридцать-тридцать пять. В нашей были только младшие курсы, и никого из преподавателей — мы оказались беззащитны.
Подходящее заклятье мне было известно, оно бы уничтожило всех тварей сразу, но это было мне не по силам — открыть такой широкий канал передачи Сумеречной магии в реальный мир я не мог. Но на кое-что я все-таки был способен. В ближайшую тварь, в лапах которой билась моя однокурсница Лиза — полетело заклинание Серый Молебен, и дементор был буквально развеян по ветру. Пока я расправился с остальными — получивших поцелуй детей уже было двенадцать — все они безучастно смотрели перед собой.
Тут послышались душераздирающие крики — Белла взорвала Бомбардой подпорки соседних трибун Пуффендуя и Гриффиндора, и обе конструкции рухнули вниз. Глянув на жуткое кровавое месиво среди обломков, я решил, что убью ее прямо сейчас — и будь что будет, но она уже сбежала...
Попросив Лисси перенести меня на ту трибуну Гриффинора, где была Гермиона, я развеял и тех дементоров, которые вились над ней. Тут жертв почти не было — старшекурсники факультета храбрых не подвели. Где сидит Драко — я не имел понятия.
Как только дементоров не стало, все рванули к выходам — и началась давка. Лисси перенесла меня, Герми, и близнецов Уизли в главный холл замка.
— Мне нужна карта! — потребовал я.
— Мы...
— Не понимаем...
— О чем ты говоришь!
— Беллатриса захватила Невилла в заложники, и, скорее всего, его сейчас она его пытает! Я хочу проверить территорию школы.
— О, так бы...
— Сразу и сказал!
Ребята развернули карту, точки «Невилл Лонгботтом» и «Беллатриса Лестрейндж» обнаружились в Визжащей хижине. Вдруг точка Невилла пропала, а Белла устремилась по подземному ходу в сторону Гремучей Ивы...
***
...Ну нет, такое развитие событий меня не устраивает! Для того, чтобы изменить Линии Вероятностей, начертанные Судьбой, надо начать действовать и что-нибудь менять! А то, вон Беллатриса уже потянулась к своему артефакту! Что же мне делать?
— Лисси! Быстро к хогвартским эльфам! Пусть распределяться по трибунам — надо срочно всех эвакуировать отсюда! Начните с малышей!
А в сбежавшую азкабанскую узницу уже летели заклятия — я тоже присоединился к атакующим — вдруг попаду? Я запустил в неё Разящую Молнию, потом — Фриз, потом — Файрбол — первые два заклинания пролетели в никуда, Файрбол попал в одного из игроков, и тот огненным факелом упал вниз на землю. Мерлин!
Тут спиной раздался шорохи — это тихо появились четверо эльфов-домовиков.
— Внимание! — закричал я. — Общая эвакуация!
Эльфов взяли за руки по двое детей каждый — и исчезли.
Вот дементоры подплыли к трибуне — тем временем ещё восемь студентов исчезли.
Я распылил Серым Молебном одного, потом другого! Если бы не чертов артефакт управления, они бы давно в страхе разбежались! В это время невдалеке пролетал капитал Слизерина — Маркус Флинт.
— Карпе Ретрактум Флинт! — закричал я. Попал!
Пока Флинта притягивало ко мне заклинанием, с трибуны пропало еще восемь школьников, и я развеял ещё парочку дементоров!
Флинт тяжело перевалился через бордюр трибуны.
— Какого лысого драккла! — заорал он.
Я же рванул к себе его метлу.
— Отгоняй тварей! — распорядился я — А я — за Беллой!
Обалдевший старшекурсник послушно вытащил палочку:
— Экспекто Патронум! — выкрикнул он, и сотканная из серебристого тумана пантера в два грациозных прыжка отогнала дементоров.
Еще минус восемь детей! Тем временем Беллатриса, поняв, что трибуны пустеют, уже почти обвалила трибуны Пуффендуя.
— Акцио артефакт Беллы! — приманил я её главный козырь.
— Авада Кедавра! — выкрикнула она.
Я запустил в неё Паучье пламя, Белла попыталась уклониться от него — но не тут-то было, от этого заклинания не уйти: оно разумно, находит брешь в щитах и самостоятельно корректировало курс к противнику. Беллатриса мгновенно сгорела в ревущем пламени, но было уже поздно — трибуна Пуффендуя, жалобно простонав, завалилась на бок — там еще оставалось человек пятнадцать.
***
... Нет, так тоже не пойдет! Надо действовать быстрее — решил я, вернувшись в реальность.
Заклятия всё летели в Лестрейндж — и все мимо. Сейчас появятся дементоры!
— Лисси! Метлу мне! Быстро!
Через секунду я был уже в небе — летаю я паршиво, ну и черт с ним — сейчас не снитч ловить! За спиной раздались — хлопки, первая партия школьников исчезла, а дементоры подлетели к трибуне. Я со всей дури несся Белле наперерез!
— Поттер! Поттер! Давай! Сделай ее! — заорали со стороны Гриффиндора.
Беллатриса тоже меня заметила:
— Авада Кедавра! — закричала она.
— Акцио артефакт! — одновременно с ней заорал я, вкладывая от ужаса в заклинание больше сил, чем надо, и уклоняясь от луча смерти.
Пока артефакт летел ко мне, я резко выкинул ладонь вперед (как будто хочу поймать его) и послал в Беллатрису смертоносный Нейтронный Луч — энергозатратно, зато незаметно и эффективно. Лейстрендж сорвалась с метлы и стала падать на землю, а я в это время поймал её артефакт.
Черт, что с ним делать-то?
— Фините! Фините инкантатем! — пытался с налёту разобраться я.
Взгляд через Сумрак, Зондирование и Анализатор — ничего не дали, передо мной был действительно сложный артефакт — сходу не разобраться. Тем временем дементоры вовсю пировали за моей трибуной, забирая одну душу за другой...
***
... Еще хуже, чем раньше, я оставил детей беззащитными! Как же мне повернуть Линии, чтобы все получилось? Хроноворот ведь мне не поможет, с ним только на уроки ходить — мертвых им не вернешь.
За спиной снова раздались хлопки — теперь уже в реальной жизни, а не в Сумеречной проекции, и первая партия школьников исчезла, и жуткие стражи Азкабана были уже тут.
Я поставил на трибуну Когтеврана Купол Небес — это лучшая защита от магических и ментальных атак, которую я знаю — но сил она съест немеряно. А, значит, времени у меня мало.
— Лисси! На каждую трибуну — по профессору!
И я со всей дури снова понесся Белле наперерез!
— Карпе Ретрактум Белла! — закричал я.
Женщину сорвало с метлы и потянуло ко мне.
— Поттер! Поттер! Давай! Сделай ее! — заорали со стороны Гриффиндора.
Она врезалась в меня со всей дури, и мы сцепились прямо в воздухе — она визжала, одной рукой вцепилась в меня, пыталась столкнуть меня с метлы и расцарапать лицо, а другой прижимала к груди свой драгоценный артефакт — и всё это, держа баланс на моей метле. Я же скользнул в Сумрак и связал её магические потоки тугим узлом — отличный получился сквиб.
Волшебный артефакт потускнел — ведь надо обладать магией, чтобы пользоваться артефактами, а я нехорошо ухмыльнулся. Увернувшись от когтей этой фурии, один раз, другой, я понял, что Белла потеряла равновесие и полетела вниз.
— Импедимента! Аресто Моментум! — закричал я.
Лестрейндж стала замедляться — и зависла в трех футах над землей. Мне только обвинения в убийстве не хватало!
Сняв Купол небес и вздохнув с облегчением, я обернулся на свою трибуну — там уже оставалось четыре третьекурсницы и профессор Стебель, девочки махали мне и улюлюкали.
Дементоры отступили.
***
Все школьники получили огромный стресс — всё-таки дементоры подобрались к ним очень близко и успели наесться положительных эмоций. Так что на обед все получили по шоколадке на десерт.
В больничном крыле отпаиваться успокоительным были отправлены только младшекурсники-пуффендуйцы. Домовики перенесли на их трибуну профессора Синистру, а она единственная из всех профессоров растерялась — её телесный Патронус был слабоват, чтобы хорошо защитить студентов. Хорошо, что пуффендуйцы сообразили дать несколько залпов заклятия Перрикуллум — снопы красных искр привлекли игроков в квиддич, и они подлетели на помощь. Но в результате один мальчик пуффендуец всё-таки успел получить поцелуй дементора. Его звали Арчибальд Пратт. Ну что же, теперь это на моей совести.
Невилл потерял много крови и получил множество травм, но уже через две недели вернулся к занятиям. Слава Мерлину, Белла не успела добраться до него в Визжащей хижине, зато бригада колдомедиков — успела.
«Пророк» выдал массу хвалебных отзывов Минерве МакГонагалл — общественность посчитала ее заслугой и спешную эвакуацию студентов при возникновении опасности, и перераспределение взрослых педагогов по трибунам для защиты исчезающих студентов. Директор растерянно улыбалась, но дифирамбы и цветы от благодарных родителей принимала благосклонно, хотя во время матча была у себя в кабинете — там продолжалось совещание по Невиллу Лонгботтому.
А вот по мне «Пророк» проехался катком — мальчик мол совсем зарвался, считает себя героем, и что кроме него больше некому... Ну еще бы, едва Белла появилась на поле — я тут же оседлал метлу и устроил в небе драку. Со стороны ведь это смотрелось именно так. Хорош герой!
Я получил хорошую взбучку от Люциуса (встретил его в школьном коридоре вечером того же дня), а потом ещё и от Драко с Гермионой. Надо сказать, что последние проявили редкостное единодушие и ругали меня на два голоса, прямо как близнецы Уизли.
Беллу судили заново — из-за того мальчика. Приговорили к поцелую дементора прямо в зале суда. Её казнь, как ни странно, вызвала большой общественный резонанс — ведь даже в конце второй магической войны смертный приговор получили единицы.
Ну, а Северус назначил мне отработку на следующий день же после матча: в средстве от плотоядных слизняков я перепутал лирный корень и корень имбиря. А что, я иногда варю зелья и сам, без подсказок, и чаще всего получается неплохо. В конце-концов, всегда стопроцентный результат выглядел бы подозрительно.
— Мистер Поттер! — начал профессор обманчиво спокойным голосом. — Что это вчера было? Что за идиотизм вы вчера устроили на поле для квиддича? Что за дурацкая драка в небе? Вам жить надоело? Ну появилась на поле Беллатриса, так ведь и дементоры тоже! Они бы с ней расправились! — разошелся он.
— Сэр, а то, что они не обращали на Беллу никакого внимания, вам ни о чем не говорит? Они же сразу полетели к трибунам!
— Разумеется, ведь для них это источник положительных эмоций и, соответственно, пищи! Они прилетели за Беллой, но потом отвлеклись! Ты должен доверять взрослым, они бы решили этот вопрос! Дети были бы эвакуированны прежде, чем случилось непоправимое! А вы только отвлекали педсостав!
— Профессор Снейп! Вы знаете, что я не обычный парень, я умею и могу несколько больше, чем...
— Поттер, ты — ребёнок! И я не желаю ничего слушать про твою силу! Ты бросаешься в омут с головой, не думая о последствиях! Твоя сила — это беда! Ты как обезьяна с гранатой!
— Выслушайте меня, пожалуйста, профессор. Я... прекрасно понимаю, что сила — это не всё. У меня нет знаний и опыта. Но я всего лишь стараюсь поступать правильно, и мне приходится полагаться на интуицию, раз уж опыта оперативной работы у меня нет, и на свою магию. У меня не было времени ни подумать, ни посоветоваться с кем-то.
— Есть такая Магия, сэр, она известна только мне, — продолжил я, глядя ему в спину. — Линии Вероятностей — так она называется. Это такое заклинание ясновидения, оно основано на принципе вероятностности судьбы. Например, садясь в машину, я могу воспользоваться им и посмотреть, будут ли аварии на моем обычном маршруте. Если я увижу, что будет авария, то сверну на другой маршрут, Линии Вероятностей сразу же поменяются. Моя судьба сложится иначе, аварии не будет.
«Кстати, — подумалось мне, а как же я ту аварию-то проглядела? Сейчас бы...»
— Так вот, профессор Снейп. Заклинание сотворяет проекцию вероятного будущего...
— Я понял, Поттер!
— ... у меня в голове. Я знаю, есть заклинание, с помощью которого можно прочитать и увидеть мысли и воспоминания другого человека...
— И вы предлагаете, чтобы я применил его к вам? Зачем?
— Чтобы вы поняли, почему я делал то, что делал, указали мне на ошибки, и помогли понять, что я ещё я мог сделать, профессор.
— Хорошо, мистер Поттер! Легилименс!
Перед глазами замелькали картинки недавнего прошлого: вход в Сумрак, страшная картина первой проекции Линий, голодные дементоры на моих глазах выпивают души двенадцати детей, крики повсюду, жутковатое заклятие Серый Молебен, кровавое месиво под обломками рухнувших трибун, смерть Невилла, выход в реальность, опять вход в Сумрак и попытка все изменить, и опять выход, и опять вход, и так далее...
Посмотрев всё, Северус заметался по кабинету. Губы его побелели, а взгляд был страшен.
— Значит, эта вещь у нее в руке, — начал он хрипловато, — это она управляла дементорами... и могла... если бы вы не вмешались, она натравила бы их на детей...
— Да, сэр...
— Мерлин мой! Сколько же там было погибших! Не меньше трети школы... Гарри, я должен взять свои слова обратно. Едва ли кто-нибудь успел сделать больше. Кроме того, я не знал, что это ты организовал эвакуацию и перераспределил педагогов по трибунам. Этого никто не знает, даже все педагоги думают, что это сделала директор.
— Я знаю, профессор, но это все ерунда. Но я должен был справиться лучше, этот мальчик, Арчибальд Пратт, это моя вина. Ведь если бы я не затеял изъятие чаши из Гринготтса, ничего бы не произошло...
— Глупости, ты не мог знать, что произойдёт... К тому же, вмешался этот идиот Фадж со своей статьей, провокатор несчастный.
— Нельзя просчитать последствия своих поступков так надолго. Я это понимаю, но от этого не легче...
Он посмотрел на меня так понимающе и сочувственно. Ну, ещё бы, он-то меня понимает...
А я на него глядел очень несчастными глазами, в которых стояли непролитые слезы, и весь мой вид так и говорил: «ну обними же меня»!
— Ну иди сюда, маленький вымогатель, — улыбнулся мне Северус уголками губ.
Я оказался рядом буквально через пару секунд, он обнимал меня, гладил по спине, и даже, кажется, поцеловал пару раз в макушку. А я совершенно потерялся в ощущениях, потерял счет времени и забыл обо всем на свете. Пока у меня над ухом не раздался вкрадчивый обманчиво-спокойный голос:
— Гарри, а вот когда ты сцепился с Беллой в небе, ты что-то делал с ее магией? Что именно ты сделал?