Воровка||Кощей

- Белову знаешь? - спросил Герман, глядя на Кощея сквозь вязкий сигаретный дым, окутавший кабак.

Кощей нахмурил брови, медленно выдохнул дым и, отпив из рюмки, спокойно ответил:

- Слышал. Поговаривали, бабе звёзды на коленях набивали.

Герман усмехнулся, покатал рюмку в руке и кивнул.

- Не слух это. Баба сильная, зараза. Как из ниоткуда появилась, а теперь все её уважают. Как так, Кащеюшка?

В голосе Германа сквозило не просто любопытство - ему действительно было интересно. Он сам имел авторитет не хуже Кощея, а может, даже больше.

Казанский элитный кабак «Лира» повидал многое. Сюда приходили авторитеты - с дамами или для обсуждения дел, а за ними следом приезжали менты, вылавливая их прямо за ужином.

Сейчас в одной из отдельных комнат кабака, на коленях у Кости, сидела девушка - молодая, красивая, глупая. Но третий размер груди прощал ей многое.

Напротив, нервно затягиваясь сигаретой, сидел Герман. Он терпел, но когда Костя полез рукой девушке в вырез, не выдержал и рявкнул:

- Дома баб ласкать будешь! Дело обсуждаем, а не баб трахаем. Пшла отсюда!

Девушка надменно надула губки, но, решив не спорить, встала и ушла. Костя проводил её взглядом, потом усмехнулся и лениво посмотрел на Германа:

- Давай быстрее, Гера. Красивая ведь попалась, а ты всё обломал.

Герман хмуро смотрел на друга, не разделяя его настроения.

- Что с Беловой делать будем?

Костя отмахнулся.

- А что с ней делать? Она ж угрозы не представляет. Не надо раньше времени рыпаться.

***

- Маш! Машка, открывай!

Белова проснулась от громкого стука в дверь. Неохотно приоткрыла глаза, узнав голос сестры, затем нехотя встала и, зевая, поплелась в коридор.

Открыв дверь, она увидела Риту - та стояла на пороге, сложив руки на талии, с выражением возмущения на лице.

- Ты что, спишь, что ли? - фыркнула младшая сестра, проходя в квартиру.

Как у себя дома, скинула сумку на кресло в коридоре, направилась на кухню, заглянула в холодильник и недовольно буркнула:

- Поесть хоть что-то есть, Маш?

Маша, зевнув, потерла глаза, потянулась за пачкой сигарет, закурила и спокойно ответила:

- Нет. В магазин хочешь - иди.

Рита поморщилась, явно не в восторге от этой идеи.

Маша наконец подняла взгляд на сестру, лениво выпуская дым.

- Ну, как учёба? Не попёрли тебя хоть ещё с универа?

Рита отмахнулась.

- Не шути так. Сессию я сдала, всё нормально.

Маша кивнула, затушила сигарету о пепельницу и спросила:

- Мать как?

Рита, ставя чайник на плиту, ответила, не оборачиваясь:

- Нормально. Отец скоро с рейса приезжает.

Маша откинулась на спинку стула, наблюдая, как сестра уверенно хозяйничает на её кухне.

Жила она далеко не в бедности - просторная двухкомнатная квартира, свежий ремонт, дорогая мебель. Можно сказать, в роскоши.

А вот с родителями всё было куда сложнее. С отцом она никогда не ладила, да и с матерью отношения оставляли желать лучшего. Поэтому жить отдельно Маша начала рано - с шестнадцати лет.

- Как там твой подполковник? - спросила Рита, садясь напротив старшей сестры и отпивая кофе.

Маша горько усмехнулась, прикуривая новую сигарету.

- Уже не мой.

Рита тяжело вздохнула.

- Маш, ну сколько можно? Когда у тебя хоть раз отношения дольше одной ночи продлятся?

Маша нахмурилась, выпуская дым.

- Так, малая, ещё рано тебе такие темы обсуждать. Ты сама-то ещё за ручку с мальчиками ходишь, а мне любовные советы даёшь? Нет, Рит, в мою личную жизнь не лезь.

Рита закатила глаза на строгий тон сестры, но спорить не стала. Быстро сменила тему и начала рассказывать, как идут дела в университете.

***

— Белова? — произнёс один из двух амбалов, стоявших в дверях.

Маша кивнула, не меняясь в лице.

— Белова.

— Пошли, тебе предъявлять будут, — добавил второй, глядя на неё без особого выражения.

Маша нахмурилась.

— Сейчас, соберусь.

Развернувшись, она ушла в спальню. Быстро накрасилась, оделась, подобрала образ — сдержанный, но эффектный. Затем вышла в коридор, молча натянула каблуки и, не сказав ни слова, последовала за мужчинами.

Ехать в чёрной машине, окружённой крупными мужчинами, означало одно: либо это её последний путь, либо всё обойдётся.

Машина плавно остановилась у ресторана "Белый Лебедь".

Маша вышла спокойно, без суеты. Каблуки чётко отсчитывали шаги по мраморному полу, когда она вошла внутрь, сопровождаемая амбалами. В зале сразу стало тише — все авторитеты Казани обернулись, провожая её взглядами.

Маша усмехнулась, словно предвкушая спектакль, и, не теряя уверенности, произнесла:

— Добрый вечер.

Глухие приветствия раздались в ответ. Она оглядела помещение и быстро нашла того, ради кого её сюда привезли.

В центре зала, за массивным столом, сидел Василий Петрович — человек, которого уважали все, и за возраст, и за статус.

Маша уверенно направилась к нему, протянула руку.

Петрович поднял на неё взгляд — в глазах смешались удивление, лёгкий шок и, что самое важное, доля уважения.

Он пожал её руку, а Маша спокойно села напротив.

— Ну что, красавица, за поступки свои отвечать будешь? — хриплым голосом произнёс Петрович, внимательно глядя на неё. — Мы-то смилуемся, баба всё-таки… По понятиям нельзя. Так что решай.

Маша спокойно закинула ногу на ногу и без тени страха ответила:

— Буду.

Он не сводил с неё глаз, будто пытался прочитать, о чём она думает. В этом зале никто не был дураком — может, не у всех за плечами высшее образование, но ум в их деле значил всё.

— Ты как вообще так сделала? — продолжил Петрович, затягиваясь сигаретой. — Баба вон хрупкая, маленькая, а взяла и ни с того ни с сего авторитет… И мы об этом ничего не знаем? А это, Машенька, не по понятиям. Слухи ходят, что мы тебя короновали, а ведь этого не было.

Маша молча слушала, не перебивая. Когда он закончил, спокойно ответила:

— О слухах ничего не знаю. Ни откуда они взялись, ни кто их распускает. В авторитеты себя не записывала.

Петрович прикурил новую сигарету, не прерывая зрительного контакта.

— Ты в каком районе живёшь?

Маша сразу поняла, что вопрос не о географии.

— Универсамовском.

Петрович нахмурился, задумался на мгновение, а затем кивнул, не оборачиваясь.

— Кощей!

Из-за одного из столов поднялся он — уже знакомый Маше Костя. Подошёл ближе, остановился рядом, в упор глядя на неё с лёгким шоком.

— Красавица… Ты что, Белова, что ли?

Маша усмехнулась, наслаждаясь его удивлением, и кивнула.

— Белова.

Петрович внимательно наблюдал за их реакцией, а затем, сложив руки на столе, спокойно спросил:

— Так вы знакомы, получается?

Костя не сводил с неё взгляда, словно переосмысливая что-то в голове.

— Да так… — протянул он, явно не спеша раскрывать подробности.

— Пересекались один раз, — спокойно сказала Маша, наконец отведя взгляд от Кости и посмотрев на Петровича.

Тот кивнул, ухмыльнулся и, покачав головой, произнёс:

— Чего ж ты, Кощеюшка, за районом-то не следишь? У тебя там новый авторитет появился, а ты и не в курсах.

Костя перевёл взгляд на Петровича, затем снова на Машу.

— А я и не знал, что это она.

— А надо бы знать, — наставительно протянул Петрович. — За такое, знаешь, и списать могут.

Костя кивнул, принимая замечание.

Петрович перевёл взгляд на Белову и, слегка прищурившись, спросил:

— Ты вообще как дальше думаешь? Считаешь, мы тебя коронуем?

Маша пожала плечами, ни капли не смутившись.

— Стремлюсь к этому.

Петрович усмехнулся, качнул головой.

— Ты же понимаешь, что этого не будет?

Маша кивнула, без тени разочарования.

— Понимаю.

Петрович вздохнул, затушил сигарету о пепельницу и наконец произнёс:

— Ладно. Короновать мы тебя, конечно, не будем, но с этого дня ты официально считаешься авторитетом.

Маша лишь слегка кивнула, будто её это не удивило.

— Информацию о тебе мы давно посмотрели, — продолжил Петрович, внимательно изучая её взглядом. — Вот только одно мне интересно… Зачем ты вообще прокуратуру заканчивала?

Белова усмехнулась, чуть склонив голову набок.

— Закон всегда интересовал, — ответила она с лёгкой иронией. — Но встала по другую сторону.

Петрович хмыкнул, в глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.

— Интересная ты, Мурка, конечно… — протянул он. — Чего ж сама в это полезла? Мужика, приближённого к делу, найти не могла?

Маша лишь слегка приподняла бровь, но явно не удивилась тому, как её назвали. Она знала жаргон не хуже Петровича и сразу уловила, что за этими словами стоит прямое признание её воровского статуса.

— Не могла, — спокойно ответила она. — Я же не буду с каким-то гопником, а ворам по понятиям нельзя.

Петрович кивнул, довольный её ответом.

— Молодец, понятия знаешь.