Глава 19.
Утро было тихим.
Слишком тихим для первого дня в новой школе. Ты стояла у зеркала, приглаживая рукав формы, вглядываясь в своё отражение чуть дольше, чем хотелось бы. Девочка на тебя смотрела вроде бы знакомая, но глаза её — будто чужие. Пустые где-то глубоко внутри, как стекло в окне пустого дома. Ты глубоко вдохнула.
Родители стояли рядом. Мама гладила тебя по плечу, сдерживая слёзы. Папа шутил про "завтрак чемпионов" и предлагал тост с джемом в дорогу. Их любовь была ощутимой — как тёплое одеяло на плечах. Ты улыбнулась и сказала:
— Я справлюсь.
Сама удивилась, как уверенно это прозвучало.
Перед выходом взгляд зацепился за подушку. Маленькое красное облачко с мультяшной рожицей. Милое, даже слишком. Ты не помнила, откуда она у тебя, но когда прикоснулась к ней — что-то ёкнуло. Мелкий, почти неуловимый толчок в груди. Как будто кто-то когда-то крепко прижимал эту подушку к себе, вместе с тобой. Ты не знала, кто это, но сердце откликнулось.
Ты молча сунула подушку в рюкзак.
---
Школа была красивой.
Современная, светлая. Всё в ней дышало жизнью — беготня учеников, звонки, смех. Ты нервничала. Нога в гипсе зудела, запястья ныли, а в голове пульсировало лёгкое напряжение. Но ты шла уверенно, шагая за учительницей.
Кабинет директора был душным. Распределение заняло пару минут. Бумаги. Слова. Ты не слушала — просто кивала. А потом шагала за классным руководителем по длинному коридору, каждый шаг казался громом в голове. "Класс 3-А", — сказала она. Ты выдохнула. Это ведь просто класс. Просто люди. Просто жизнь.
---
Дверь открылась.
Класс гудел, как улей. Голоса, хохот, кто-то играл на телефоне, кто-то ссорился. Ты вошла, и сразу почувствовала на себе их взгляды. Один за другим, они поднимали головы, замолкали. Наступила тишина. Неприятная. Почти колючая.
Учительница представила тебя.
— Это новая ученица. Пожалуйста, отнеситесь с пониманием. У неё была... непростая история.
Ты молча кивнула. Класс зашумел снова, но уже по-другому. Шепот.
— Это она...
— Та самая?
— Подруга тех двоих...
Ты проигнорировала. Голова заболела от шума. Захотелось сесть. Спать. Просто… исчезнуть на несколько минут. Ты прошла по рядам, и кто-то, проходя мимо, случайно задел тебя локтем.
Резкая боль.
Ты зашипела:
— Аккуратнее!
Парень обернулся.
Ты застыла.
Это был Шиын.
Он смотрел на тебя так, будто ты призрак. Его губы дрогнули. Ты чуть улыбнулась:
— Привет.
Шиын будто очнулся, но взгляд остался потрясённым. Он не верил. Не мог поверить. Его дыхание сбилось. Но он молча кивнул.
Ты села сзади него. Усталая, но всё ещё держась. Через пару секунд зашёл ещё один.
Сухо.
Ты резко, почти машинально вскинула руку:
— Сухо! Привет!
Все опять повернулись. Кто-то даже присвистнул. Ты не заметила — ты смотрела только на него.
Он замер.
Твоя улыбка чуть сбилась. Ты закатила глаза и начала доставать тетради. Внезапно зевнула.
Шиын обернулся.
— Ты серьёзно будешь спать?
Ты лениво ответила, потирая глаз:
— Ну да. А что? Спать я любила, люблю и буду любить. Даже если ничего не помню.
Шиын хмыкнул, но в его взгляде мелькнула боль. Сухо тоже чуть наклонился вперёд, напряжённый.
Ты открыла рюкзак. Достала подушку.
То самое красное облачко.
Оба замерли. Словно пощёчина памяти. В голове у них мгновенно вспыхнуло:
— как ты лежала на столе в столовой, прижавшись к этой подушке,
— как спорила с Сухо, называя его подушку "позором текстильной промышленности".
Ты весело заметила:
— Нашла её у себя в рюкзаке! Милашка, правда? И знаете, я… я вспомнила кое-что. Как я у кого-то отбирала такую в столовой. Кажется… у тебя, Сухо?
Сухо медленно достал свою подушку. Серую. Потёртую.
Ты вскинула брови:
— Вот! Это твоя подушка, да?! Хах, она правда странная!
Он не мог вымолвить ни слова. Только смотрел, и сердце колотилось, как в первый раз. Шиын чуть опустил голову, чтобы скрыть слёзы. Эти двое… они почти потеряли тебя. И вот ты сидишь. И смеёшься. И зеваешь.
Ты откинулась на подушку, устроившись поудобнее, и прикрыла глаза.
— Всё. Я сплю. Меня не трогать.
Через минуту ты уже дышала ровно.
А Сухо и Шиын смотрели. Смотрели так, будто боялись снова потерять. Боялись, что ты не проснёшься. Боялись, что это просто сон.
Но ты была здесь. Живая. Смешная. Спящая.
И, может быть, даже понемногу начинающая вспоминать.
Прошло двадцать минут с начала урока, но для троих человек в этом классе время будто застыло.
Ты мирно спала, уткнувшись в свою подушку с забавной рожицей. Поначалу ты просто положила голову, но вскоре перевернулась, и твоя рука мягко легла поверх лица. Всё выглядело так естественно и спокойно, что казалось, ты просто убежала в какой-то тихий мир, подальше от всего. Но для Сухо это было испытанием.
Он сидел спереди и не сводил с тебя глаз. Вглядывался в каждый твой вдох, словно боялся, что он может быть последним. Его плечи были напряжены, губы сжаты. Он не сводил взгляда с твоей руки, закрывшей лицо.
— Я не вижу… — прошептал сам себе.
— Успокойся, — спокойно проговорил Шиын, не поднимая головы. — Она просто спит. Я тоже волнуюсь, но она рядом. И ты это знаешь.
Сухо фыркнул, будто не хотел признавать, что это правда. Но уголки его губ дрогнули — почти улыбка. Он вдохнул, решившись, и тихо, бережно наклонился через твою парту, чтобы сдвинуть твою руку. Рука дрожала, пальцы касались твоей кожи, как будто боялся, что ты растворишься от любого прикосновения.
Ты заворочалась, щёку подала в сторону. Сухо замер. Но ты не проснулась. Только вздохнула глубоко. Он осторожно убрал твою руку. Волосы упали на лицо, прикрыв часть щеки. Сухо медленно провёл ладонью по ним, убирая прядь за ухо, почти нежно.
И вдруг ты что-то пробормотала во сне.
Тихо, едва слышно:
— Перестань, Сухо… Не смешно…
Он застыл. Его пальцы дрогнули. Словно кто-то ударил под дых. Ты произнесла его имя. Во сне. А это значило… ты помнишь. Где-то глубоко. Отрывками. Но помнишь.
Он убрал руку и не сдержал дрожащую улыбку. Почти счастливую.
Но тишину разорвал:
— Ребят, как делиииишки!? — влетел Хумин с типичной своей театральностью.
Он был, как обычно, эксцентричным: красная толстовка, поверх которой синий пиджак — мода, смешанная с абсурдом. Он раскинул руки, сияя как фонарь. Весь класс вздрогнул, а ты — дёрнулась, во сне тихо пробормотав что-то непонятное.
— Тихо ты, кретин! — злобно зашипел Сухо, срываясь на шёпот.
— А что? — Хумин замер, и только потом заметил тебя спящую. — Ааа… она спит?
— Ну да, — прошипел Сухо, хмурясь.
— Ничего себе... прям в классе? — с удивлением произнёс Хумин и, не дожидаясь приглашения, бухнулся на парту рядом с тобой.
Сухо чуть не вскочил:
— Ты чего?! Вали на другое место!
— Не ревнуй, — лениво отмахнулся Хумин. — Я просто пытаюсь исправиться. Она теперь смотрит на меня, как на психа. Хотя я и не псих.
— Смотря кто определяет, — пробормотал Сухо сквозь зубы. — И всё равно — иди!
— Тссс! Заткнись ты, а то разбудишь красавицу. — усмехнулся Хумин.
Сухо закусил губу, сжав кулаки на коленях. Он буквально кипел внутри. Хумин сидел слишком близко. Смотрел на тебя… слишком внимательно.
Ты снова заворочалась. Лицом — прямо в сторону Хумина.
Тот слегка наклонился, опираясь подбородком на руку.
— Симпатичная она… Я тебя понимаю, Сухо — сказал он уже серьёзно.
— Если понимаешь, то отойди, — прорычал Сухо.
— Ладно, ладно, — Хумин поднял руки. — Всё, встаю. Я сяду на твоё место, окей?
— Что? — Сухо даже не понял, о чём он.
— Садись сюда, не тупи. — Хумин уже освободил место и подал рукой знак.
Сухо встал. Сердце бешено билось. Он прошёл к тебе, будто через какое-то испытание. Сел. Прислонился к парте. Достал свою розовую подушку. Положил её рядом с твоей. Они соприкоснулись. Мягкие, странные — как и ваши чувства.
Он наклонился к тебе, осторожно. Смотрел, как ты дышишь, как шевелятся ресницы. Так близко. Почти как раньше. Внутри всё дрожало.
Сзади Шиын наблюдал за ним. Его улыбка была тёплой и лёгкой. Он смотрел, как Сухо пытается быть рядом. И впервые за долгое время чувствовал в этом лишь благодарность, что ты рядом. Живая.
— Мы справимся, — прошептал Шиын себе под нос. — Все трое. Мы справимся. Просто… она должна немного потеплеть.
Ты слегка улыбнулась во сне. Словно услышала. Или почувствовала.
_ _ _
Ты спала тихо, почти беззвучно, прижавшись к своей подушке, словно она была якорем в этом новом, незнакомом мире. Её мягкая ткань грела щёку, а лёгкий аромат — возможно, твой любимый — успокаивал. Одно колено было слегка поджато, другая нога вытянута вперёд, и ты дышала ровно. Всё выглядело так мирно, что ни у кого не возникало желания тревожить этот покой. Даже шум класса будто затих, сводясь к глухому фону.
Сухо сидел рядом. Тихо, напряжённо. Он будто боялся дышать громко. Его локти лежали на парте, подбородок — на скрещённых ладонях. Он смотрел на тебя, и время теряло смысл.
И вдруг — ты зашевелилась.
Сначала твои пальцы дёрнулись, будто во сне ты хватала что-то или кого-то. Затем ты нахмурилась, пробормотала что-то едва слышное, и медленно открыла глаза. Несколько секунд ты моргала, будто не понимая, где ты.
Сухо не двигался. Его глаза расширились. Дыхание сбилось. Он ждал.
Ты прищурилась, распознала потолок… свет… класс… и потом — его лицо.
— …Сухо? — хрипло пробормотала ты, всё ещё не просыпаясь до конца.
Он сглотнул, едва сдерживая себя, и улыбнулся.
— Я тут.
Ты нахмурилась. Посмотрела на него… потом на парту… потом снова на него.
— Ты чё, на моей парте сидишь?
Он смущённо рассмеялся.
— Технически — ты спал. Я просто... поменялся с Хумином. Он хотел сидеть с тобой. Я не разрешил.
Ты фыркнула, зевая, и потерла глаза.
— Ааа, ревность? Или собственничество?
— Забота, — быстро сказал Сухо. — Только забота.
Ты удивлённо приподняла бровь. Но вместо язвительного замечания просто облокотилась на подушку, повернувшись к нему лицом.
— Я не сразу узнала тебя, — честно призналась ты. — Сейчас… кажется, узнала чуть больше. Не знаю почему.
Сухо замер. Он боялся спросить, но голос сам вырвался:
— Что именно вспомнила?
Ты на секунду задумалась.
— Не знаю… чувства, наверное. Такое… тепло. И какой-то момент. Как мы лежим на парте вдвоём. Я не знаю, реально ли это, но это… приятно.
Сухо выдохнул. Кажется, сердце вот-вот вырвется из груди.
Ты вдруг наклонилась вперёд, оперевшись подбородком на подушку.
— Я, наверное, всё ещё сплю. Или ты просто снишься мне.
Сухо не знал, что ответить. Слишком дрожали руки. Он просто тихо ответил:
— Если это сон… то пусть не заканчивается.
Вы оба замолчали.
А затем ты зевнула и неожиданно, с лёгкой нахальностью, сказала:
— Но раз уж ты тут… будь добр, не шуми. Я ещё посплю немного. Окей?
Сухо усмехнулся.
— Окей, принцесса.
Ты закрыла глаза. И впервые с момента пробуждения из комы — по-настоящему расслабилась.
А Сухо остался рядом. Тихо. Рядом.
И этого было достаточно. Пока.
_ _ _
Колокольчик прозвенел звонко, почти оглушительно, вырывая тебя из лёгкой, но приятной дремоты. Ты вздрогнула, резко откинулась на спинку стула и зевнула, медленно и с шумом, будто бы просыпалась не после двадцатиминутного сна, а после зимней спячки.
— О, проснулась, красавца, — протянул Хумин с хитрой улыбкой, сложив руки за головой.
Ты подняла брови, лениво потянулась и зевнула снова, глядя прямо в потолок, с лицом абсолютной удовлетворённости.
— Да уж… — пробормотала ты с ленивой усмешкой. — Мне, похоже, и восьми месяцев сна не хватило, чтобы нормально выспаться.
На этих словах Шиын нахмурился. Его взгляд стал тяжелее, тень пробежала по лицу.
— Не смешно, — почти сухо бросил он, избегая смотреть тебе в глаза.
Ты, прищурившись, посмотрела на него, потом со смешком кивнула.
— Ладно, ладно. Не нервничайте. Я просто зеваю, не провоцирую кризис, — с усмешкой добавила ты, поднимаясь с места.
Твой взгляд упал на Сухо. Он сидел чуть сбоку, наблюдая за тобой с мягкой улыбкой, в которой прятались десятки чувств: облегчение, осторожная радость, нежность и… ещё что-то тёплое, но пока для тебя неопределимое. Ты прищурилась, и почти машинально, без мыслей и усилия, протянула руку и легко коснулась его плеча.
Просто положила руку — не крепко, не намеренно. Будто бы так и было раньше. Он вздрогнул, словно от электричества. А потом — выдохнул. Глухо, почти неслышно. Его сердце забилось быстрее, и на мгновение ты почувствовала этот ритм через лёгкое напряжение его плеч.
Ты слегка улыбнулась, и, оттолкнувшись от него, начала вставать. Сухо, по старой привычке, быстро подхватил тебя за руку, словно страхуя от возможного падения. Но, хоть хватка и была мягкой, свежие синяки на запястье тут же напомнили о себе. Ты вздрогнула и выдохнула через стиснутые зубы:
— Ай… больно.
Сухо тут же отдёрнулся, как ошпаренный. Его глаза наполнились беспокойством и стыдом. Он потянулся, чтобы проверить, но ты уже лёгким движением освободила руку, осмотрела её и с насмешкой вздохнула.
— Вот дела… — пробормотала ты, слегка усмехаясь. — Скажи честно, ты и раньше хватал меня так, будто я твой выигрыш в лотерее? Как-то уж больно ты эмоциональный, а?
И с этими словами — быстро и игриво — ущипнула его за щёку. Он замер, а потом… вспыхнул. Щёки вспыхнули ярким малиновым, он отвёл взгляд, будто прятался от тебя.
Из-за спины послышался смешок. Шиын склонил голову вбок, хмыкнул и сказал:
— Это ещё цветочки. В нашу первую встречу он врезал тебе локтем в лицо. Чисто случайно. Но синяк был знатный, ты потом неделю с повязкой ходила.
Ты удивлённо повернула голову к Сухо.
— Что? Правда?
Сухо чуть не захлебнулся воздухом от стыда. Он резко хлопнул Шиына по плечу:
— Шиын! Это не то, что ей нужно сейчас вспоминать!
Шиын отмахнулся, защищаясь:
— А почему нет? Это же ваша первая встреча! Самое важное!
— Важное? — фыркнул Сухо. — А про то, как она из-за тебя руку вывихнула? Тоже расскажешь?
— Это ты меня толкнул вообще-то! — Шиын тут же вспыхнул, защищаясь. — Ты первый начал! И это тебя даже не касалось, между прочим!
— Но ты её столкнул! Не я!
Ты стояла между ними, ошеломлённая, затем не выдержала и, почти смеясь, сказала:
— Вы оба только что признались, что ломали мне кости. Ребят, может, хватит?
Сухо опустил взгляд, но глухо прошептал:
— А я до сих пор виню себя…
Ты это услышала. И, не думая, подошла. Медленно. Спокойно. И обняла его. Просто положила руки ему на плечи и легко притянула к себе, с тихим, ненавязчивым теплом. Все вокруг замерли. Даже воздух, казалось, застыл.
Хумин чуть не выпал со стула. Шиын округлил глаза. А Сухо… просто застыл. Как будто боялся дышать. Его руки задрожали, но спустя пару секунд он робко обнял тебя в ответ, коснувшись талии. Ты дернулась от неожиданности, он напрягся, но не отпустил.
Ты слегка наклонилась и вдохнула его запах. Инстинктивно. Как будто делала это сотни раз. Сухо закрыл глаза. Он боялся, что сейчас проснётся. И ты снова будешь где-то там, в холодной палате, в белых простынях, с проводами по телу. Но ты была здесь. Живая. Тёплая. Возвращённая.
Ты отстранилась. Привычно, без пафоса. Словно так и надо. Похлопала его по плечу и обернулась к Шиыну. Слегка сжала его ладонь. Он чуть крепче сплёл пальцы с твоими, но тут же отпустил, заметив твою реакцию. Ты вздохнула:
— Мда, весёлое у нас с вами знакомство. Жалко, не помню. Но не суть. Главное — не вините себя. Серьёзно. Хватит. Просто не причиняйте мне вреда, моей прекрасной коже и моей гордости, ладно?
Сухо тихо усмехнулся. Шиын кивнул, закатывая глаза:
— Твоя самооценка всё та же. Это радует.
— А то. Любить себя — это вечное. Этому память не помешает, — с гордой ухмылкой бросила ты, откидывая волосы назад.
Сухо и Шиын усмехнулись в ответ, но где-то в глубине души у обоих вспыхнула одна и та же мысль:
«А вот любовь к нам… ты всё-таки забыла.»
И пусть пока…они готовы ждать, сколько угодно. Лишь бы снова увидеть её — прежнюю, живую, светящуюся изнутри.
P.s Любимые, такая некофликтная и милая глава 💜. Они возвращаются и вместе с этими, вернутся прошлые их отношения (Гармония и эмоциональные качели ахах). Я кстати заметила что Сухо и Ён Ро толком не поцеловались. Был один поцелуй в щеку, когда они в парк аттракционов ходили, лол. Я кстати хз поцелуются ли эти двое когда нибудь, ахах.)