Глава 27: Трофей
В комнату вошла Чжоу. Вид у нее был рассеянный и грустный.
— Привет! Ты чего? — поинтересовалась Гермиона, удобно усаживаясь на кровати. — Не смотри, что я под капельницей. Со мной все хорошо, не стоит переживать.
— Я не... эм... — замялась Чжоу, нерешительно подходя ближе.
Только сейчас Гермиона заметила, что в руке она держала какой-то красный конверт, раз за разом сминая его кончиками пальцев.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Чжоу, оценивающим взглядом пробегаясь по Гермионе.
— Я же сказала, со мной все хорошо, — обеспокоенно ответила она и притихла.
Вид Чжоу не то что настораживал, он пугал. Ощущение чего-то неладного медленно подбиралось к горлу, невидимыми руками перекрывая кислород.
Воодушевленное настроение после встречи с Томом как рукой сняло.
— Ты так уверенно шла к стеклянной зоне, а потом в один миг упала. Что там произошло? — Чжоу села на край кровати, продолжая вглядываться в Гермиону, изучая ее руки, шею, лицо. Она словно что-то искала. — Я сидела рядом с Седриком, когда все произошло. Не буду говорить, как он отреагировал, думаю, ты сама понимаешь. — На ее щеках появился румянец.
— Я просто споткнулась и ударилась головой, — сама не зная почему решила солгать Гермиона, не упуская из внимания деталь о близости Чжоу и Седрика. — Вы так сблизились после недели моего обучения?
— Да, — внезапно ответила она и заерзала. — То есть нет. Просто так совпало. Гермиона, он очень расстроился.
— Ничего, переживет, — как можно непринужденнее бросила она.
Ей было неинтересно, как и насколько разозлился ее «учитель». В последние недели он только и делал, что издевался и покрывал ее ругательствами. Почему она должна беспокоиться о его чувствах? Да, провалом она подставила его — курсовая работа, темой которой было преображение «непримечательного», как он сформулировал, студента, теперь не была такой идеальной, как планировалось. Ну и что?
«Неприятно. Обидно. Но не повод запугивать и срываться на Чжоу. Она же из-за него такая угрюмая?» — подумала Гермиона и поспешила сменить тему, опасаясь сделать Чжоу больно.
— Что это у тебя в руке?
Чжоу заметно напряглась, затаив дыхание.
— Ты... ты же пойдешь на вечеринку? Это приглашение. — Она протянула красный конверт и отвела взгляд к окну.
Гермиона не сразу поняла, о какой вечеринке шла речь, поэтому ей потребовалось несколько секунд на размышление. Но как только она распечатала конверт и увидела первые строчки, то догадалась, о чем говорила Чжоу.
Вечеринка после Кубка Первокурсниц. Событие, на которое приглашались участницы финала, чтобы попытать удачу и получить возможность выиграть хорошие призы.
И если раньше она должна была туда пойти, чтобы выбрать Драко или попытаться выбить очки личного рейтинга, то после визита Тома мотивация резко сошла на нет.
Честно признаться, Гермиона даже позабыла о вечеринке. Все произошло быстро и сумбурно: финал, обморок, «подарок» Тома, с помощью которого она теперь могла продолжать учебу.
Однако сейчас, учитывая это, шантаж Драко, в котором он грозился рассказать Тому о ее несоблюдении правил академии, казался еще более зловещим, чем прежде, — Том четко дал понять, что не терпит нарушений. Вряд ли он будет так благосклонен к ней, если узнает, что его студентка крестовым походом прошлась по правилам академии, нарушив чуть ли не каждое из них.
Внизу живота предательски сжалось от волнения. Неужели Драко и правда мог все разболтать после того, что между ними было, и учитывая ее болезненное состояние?
— Точно, я же все-таки была участницей финала, — встрепенулась Гермиона, пытаясь не дать волнению завладеть ею. — Но я не думаю, что пойду.
В следующую секунду произошло то, чего Гермиона ожидала меньше всего. Глаза Чжоу расширились в испуге, дыхание участилось, на лице появилась заметная тревога.
— Ты чего? — удивилась Гермиона, не понимая, почему Чжоу так уставилась на нее.
— Ты уверена, что не пойдешь? — тихим дрожащим голосом спросила она.
— Честно говоря, не уверена, — тяжело вздохнула Гермиона, возвращая внимание на приглашение. — Я не в лучшем состоянии, но есть кое-что, что меня волнует.
— Что? — тут же спросила Чжоу.
Гермиону все сильнее настораживало ее поведение. Она реагировала слишком остро на темы, казалось бы, не касавшиеся ее.
— Малфой, — только и ответила она, откидываясь на спинку кровати и прикрывая глаза. — Он с сентября грозится рассказать ректору о нарушении мною правил, если я не выберу его на чертовой вечеринке.
Почему-то Гермионе не хотелось говорить Чжоу о своей интимной привязанности к Драко. Она вообще не хотела об этом говорить. Никому. Даже себе.
— Помнится, ты предполагала, что он хочет использовать тебя, чтобы насолить Тео.
— Это было до того, как мы с Тео расстались. К тому же, узнав Драко получше, я уверенно могу сказать, что он не опустится до такого уровня. Он не унизит девушку на глазах у всех.
— Узнала получше? Ты намерена выбрать его на вечеринке? Не Тео? — тихо, словно боясь, что их подслушают, спросила Чжоу.
— Не вижу причин выбирать того, кто даже не захотел меня выслушать, когда я пришла к нему. Помнишь день, когда Том сделал объявление в Большом зале? Мы тогда с ним разговаривали. Чжоу, он презирает меня за то, что я нахожусь рядом с Драко. Я не знаю, что между ними произошло, но у меня подозрение, что дело не только в том, что они наследники конкурирующих компаний.
— Гермиона... — сдавленно проговорила Чжоу, подсаживаясь ближе. Она виновато посмотрела на нее и сжала губы в тонкую линию. — Пожалуйста... сходи на вечеринку и выбери Тео.
— Что? Я не хочу выбирать Тео, — твердо заявила Гермиона и нахмурилась. — Ты ведешь себя очень странно. В чем дело?
Чжоу рвано вдохнула и так же выдохнула, дрожащими руками сжала ладонь Гермионы и шумно сглотнула.
— Прошу тебя, выбери Тео.
Набрав в легкие побольше воздуха, она начала рассказывать про их первую встречу с Тео, про то, как он обманом заманил ее в кабинет преподавателя, использовал ее рот в своих интересах, не скрывая отвращения и презрения. Рассказала о шантаже семьи и как он сделал из нее личного шпиона.
Что она на протяжении последних месяцев активно наблюдала за Гермионой, делала заметки, фотографировала их с Драко и доносила Тео малейшие изменения в ее поведении и действиях.
Не утаила и то, почему Тео понадобилось использовать Чжоу, — Гермиона должна была сделать выбор в его сторону на вечеринке. И ему было все равно, каким способом Чжоу добилась бы этого решения.
Чжоу нервничала, кое-как сдерживая слезы. Она призналась, что хотела все рассказать с самого начала, но ее остановило странное письмо, присланное отцу. В нем содержалась вся информация на нее и недвусмысленные фразы об ее исключении, если она решит перейти дорогу «не тому человеку».
Она не забыла и о последнем разговоре с Тео. Как он бросил план по завоеванию сердца Гермионы после ее выступления на отборочных и свалил все на Чжоу, строго наказав исполнить договоренность.
К концу рассказа она уже не могла сдерживать слезы, всхлипывая через каждое слово. Чжоу боялась посмотреть Гермионе в глаза и выглядела разбитой.
Гермиона сидела тихо, не показывая каких-либо эмоций, и только скомканная под ладонями простыня говорила, как сильно она была раздражена.
Она злилась на Тео за его мерзкое поведение; на Чжоу за предательство и трусость; на себя за глупость и наивность по отношению к Тео. Гнева и сочувствие к Чжоу перемешались, вызывая легкое головокружение.
В мыслях крутился бесконечный поток, связывавший одно событие с другим и вырисовывавший новую картинку.
И Драко, и Тео хотели, чтобы она сделала выбор в их сторону. И если Драко использовал Гермиону напрямую, то Тео поступал самым подлым из всех доступных способов — он действовал через близкого ей человека, принуждая делать что-то против воли, используя власть семьи.
— Они на меня поспорили, — без сомнений сказала Гермиона, вынимая иглу из руки и отодвигая капельницу.
Осознание сказанного пришло сразу же, как она произнесла эти слова. Гермиона должна была догадаться сразу, что она ничем не могла одновременно заинтересовать двух наследников.
— Ладно Тео, но Драко... Поверить не могу, что он согласился на это, — сквозь зубы прошипела она, во всех красках представляя, как Драко смеялся за ее спиной.
Это объясняло, почему он до сих пор не проведал ее, не дал о себе знать. Ему просто было все равно, ему важно лишь ее решение на вечеринке.
— Г-Гермиона, п-прости... умоляю, прости меня... — всхлипывала Чжоу.
— Есть еще что-то, что ты мне не сказала?! — повысила голос Гермиона, не в силах сдерживать нарастающую ярость.
Если бы Чжоу сказала все с самого начала, если бы не промолчала тогда, когда она впервые призналась ей о сексуальных отношениях с Драко, ничего этого не было бы.
Гермиона бы не попалась на удочку. Не стала бы жалким трофеем в игре двух избалованных папенькиных сынков.
— Я... я узнала еще кое-что... но я не увере...
— Говори, — потребовала Гермиона.
— Я случайно подслушала разговор Джинни и Гарри после отборочных, — тихо начала Чжоу, вытирая слезы с щек. — Два года назад, на вечеринке после Кубка Первокурсниц... я не знаю, насколько ты...
— Что я? Чжоу, успокойся и говори, прошу тебя, — чуть сбавила тон Гермиона, сдержанно выдыхая через нос.
— На этой вечеринке слизеринцы прилюдно занимаются сексом с участницами Кубка. Каждой участнице предоставляется выбор из студентов-порноактеров, а после они идут на сцену и... и... — Чжоу снова накрыла волна слез.
Гермиона глубоко вздохнула и спокойно посмотрела на Чжоу, ожидая дальнейшего рассказа.
— Слизеринец может делать с девушкой все что захочет. На публику. И в зависимости от качества и зрелищности представления девушке выбирают награду.
Гермиона закатила глаза. Так вот что ее ждало на вечеринке — ей придется заниматься сексом на публику либо с Драко, либо с Тео.
Вот чего они добивались. Заставить сделать выбор, чтобы прилюдно трахнуть.
Горечь от обиды застыла на языке. Тошнота усилилась.
— Два года назад Дафна, любимая девушка Гарри, выбрала Драко, своего лучшего друга, а после... — Чжоу замолчала.
— Что после?
Чжоу продолжала молчать, сминая взмокший от слез шарф.
— Что было потом, Чжоу? — не унималась Гермиона, пытаясь игнорировать жжение в горле и разгорячившуюся тревогу.
— Драко жестоко избил и изнасиловал ее на публику, упиваясь страданиями и мольбами о пощаде.
У Гермионы внутри что-то оборвалось. От полученной информации в глазах предательски защипало, дыхание сбилось. Обида и разочарование накрыли с головой, не оставляя ни малейшего места спокойствию и здравомыслию.
Все время, все эти несколько месяцев Драко использовал ее, заставлял желать его, делиться чувствами и переживаниями, чтобы потом прилюдно унизить. Избить и изнасиловать, как сделал это с Дафной.
«Она была его лучшей подругой, что тогда он собирался сделать со мной?» — испуганно подумала Гермиона, отрешенно смотря на Чжоу.
А Гарри и Джинни? Они могли бы сказать правду! Никакой контракт или обещание не оправдывали их молчание. Они видели, как Гермиона сближалась с Драко, видели его настоящие намерения и ничего не сделали, лишь словесно пытаясь уберечь Гермиону.
Но разве послушал бы обычные предостережения человек, который полностью увлечен страстью?
Что бы было, не скажи Чжоу сейчас об этом?
— Зачем ты рассказала мне все это, если хотела, чтобы я пошла на вечеринку? Почему просто не угрожаешь мне, как Драко? Совесть замучила? — с презрением выплюнула Гермиона.
Постепенно обида уходила на задний план, освобождая место закипающей ярости. Чжоу, Гарри, Джинни — друзья, которые не удосужились рассказать правду с самого начала. Как она теперь могла доверять им?
А Чжоу... Чжоу была хуже всех. Она не просто молчала. Все это время она подталкивала Гермиону к Тео, шпионя и докладывая о ее отношениях с Драко. Но даже она не рассказала о Драко, хотя знала о его намерениях еще с отборочного тура.
Все они просто наблюдали, как он очаровывал Гермиону. Наблюдали, как заманивал ее в ловушку, словно Змей-искуситель.
— Я... — начала Чжоу, но Гермиона подняла ладонь вверх, прерывая ее.
— Уходи, — постаралась как можно спокойнее проговорить она, с трудом сдерживая желание расплакаться и устроить истерику.
— Гермиона, прошу тебя, — взмолилась Чжоу, хватая ее за руку.
— Не хочу тебя видеть, — в таком же тоне ответила Гермиона, резко выдергивая ладонь. — И я ни за что не пойду на вечеринку. А своему «хозяину» передай, что, если не хочет скандала на публику, пускай отстанет от тебя.
— Пожал...
Гермиона импульсивно взмахнула руками, держа приглашение.
— Я вам не трофей! — не выдержала она, разрывая бумагу в клочья и кидая обрывки на Чжоу.
***
Вечер того же дня Гермиона провела у себя дома, передвигая то кровать, то стол в своей комнате. Она всегда так делала, когда не чувствовала контроля над своими эмоциями и мыслями.
Предательство друзей, ложь любовника и тайная личность бывшего — все это сильно выбивало из колеи, заставляя задуматься о жизни.
Пытаясь найти ответы на волнующие вопросы, Гермиона раз за разом возвращалась к моменту встречи с Драко. Она вспоминала, как он смотрел на нее, что говорил, что делал. Тогда она и подумать не могла, что окажется целью его гнусных дел с Тео.
Кто бы знал, что холодный, сексуально привлекательный парень мог оказаться настоящим насильником, упивающимся страданием других?
Гермиона поежилась, обхватив тело руками.
— Какая же я дура, — выдохнула она, медленно опускаясь на ковер.
За последний час она переставила почти всю мебель. Нетронутым остался только стеллаж с книгами. Посмотрев на верхнюю полку, Гермиона увидела стопку учебников, связанных между собой темой минета.
Она тут же поднялась на ноги и, со злостью спихнув их, часто задышала.
Перед глазами вспыхнула сцена последней встречи с Драко. Он крепко обнимал ее, лежа на кровати, и шептал, что у нее обязательно получится утереть всем нос на Кубке Первокурсниц. Понятно, почему он так желал ей победы. Унижать обладательницу титула куда интереснее, чем простую участницу.
— Твои слова ничего не стоят, Малфой! — фыркнула Гермиона, несильно пиная упавшую на пол книгу. — Столько слов и действий, а сам даже не пришел ко мне, когда я провалила финал. Лицемер. Лжец. Насильник.
Ядовитые слова так и лились из ее рта, пока в дверь не постучали.
Еще раз. И еще.
Стук не умолкал до тех пор, пока Гермиона не прекратила покрывать Драко знатными ругательствами и не рявкнула:
— Что?!
— Я беспокоюсь, Гермиона. Звонили из академии, сказали, что ты сегодня упала в обморок. Почему не сказала мне или отцу? — Тихий голос принадлежал маме.
Джин Грейнджер — человек, на которого Гермиона всю жизнь пыталась равняться. Сильная и независимая женщина, умеющая находить общий язык с каждым, кто появлялся в ее жизни. Она не только была авторитетом для Гермионы, но и являлась ее самой преданной подругой, на которую можно было положиться в трудную минуту. В такую минуту, как сейчас.
Гнев постепенно сходил, уступая дорогу легкой грусти, перешедшей в досаду.
Гермиона аккуратно обошла разбросанные по полу учебники и открыла дверь.
— Прости, мам, — пробубнила она, стараясь держаться ровно.
— Ты вольна скрывать все, что пожелаешь, малышка, но обмороки... ты же знаешь, это не шутки.
Она прошла в комнату, не удивляясь внеплановой перестановке и бардаку. Наверняка она понимала, что так дочь пыталась справиться со стрессом.
— Не волнуйся, пожалуйста, — прошептала Гермиона, ощущая вину за то, что ничего не сказала.
Она была настолько увлечена своими мыслями, что по приходе домой даже и не подумала поговорить с мамой или папой. Ей захотелось разобраться во всем самой, подумать, когда, где и что она упустила, раз не смогла заметить истинных намерений Драко и Тео.
— В последнее время ты очень скрытная. У тебя все хорошо? — спокойно спросила мама и села на край кровати. Внимательно осмотрев Гермиону, она несколько раз похлопала ладонью рядом с собой. — Иди сюда.
Издав тихий протяжный стон, Гермиона с особым наслаждением села рядом и положила голову ей на колени. Она делала так каждый раз, когда собиралась поделиться переживаниями.
— Мама, мне кажется, я облажалась, — призналась она, прикрывая глаза. — Вместо того, чтобы сфокусироваться на учебе, я увлеклась парнями и ослепительным миром порноиндустрии. Я чуть не вылетела из академии, в которую с таким трудом поступила. Иногда мне хочется опустить руки и сдаться.
Ее голос дрогнул, губы поджались. Сказанные вслух слова сделали ее уязвимой перед собой. Гермионе захотелось разреветься от отчаяния и боли, что она подавляла внутри с момента шокирующей правды от Чжоу.
Да, ей было больно. Как бы она ни обзывала Драко, Тео и «ненадежных» друзей, в ситуации, в которой она оказалась, был виноват только один человек. Гермиона Грейнджер.
Она позволила себе отвлечься на сексуальные отношения, не слушала предостережений Джинни и Гарри, послала Пэнси, когда та сказала, что влечение к Драко было ненормальным. Она сама виновата, что попалась на манипуляции.
Если бы она в один из первых дней учебы сумела сказать Пэнси «нет», у Драко просто-напросто не было бы почвы для шантажа. Если бы на физкультуре не отвлеклась на секс Астории и Блейза, не проворонила бы мяч и выбрала бы плавание... Если бы...
«Если бы в первую встречу смогла промолчать», — продолжила мысль Гермиона, тяжело выдыхая.
Мама ласково коснулась мягких волос и улыбнулась.
— Нужно уметь признавать свои ошибки и идти дальше, опираясь на них, — сказала она, поглаживая Гермиону по волосам.
И этого стало достаточно. Достаточно, чтобы повернуть ход мыслей в нужную сторону и успокоить бешено бьющееся сердце.
На душе стало спокойнее, словно кто-то перерезал стесняющие грудь веревки.
— Увлекаться парнями, особенно учитывая выбранную тобой профессию, нормально, малышка. Да и препятствия на пути — это тоже нормально. Я все еще не до конца свыклась с мыслью, что моя дочь хочет стать порноактрисой, но раз уж ступила на этот путь, не позволяй кому-то сломить тебя. Не сдавайся.
— Мама... — хрипло прошептала Гермиона, обнимая ее за талию. — Спасибо, что не задаешь лишних вопросов и просто слушаешь.
— Я уверена, что моя дочь еще покажет своим обидчикам, кого они пытались задеть, — с легкой усмешкой произнесла она, дотронувшись указательным пальцем до веснушчатого носика Гермионы.
— Покажу! — воодушевленно промурлыкала Гермиона, не сдерживая улыбку.
И пусть ей по-прежнему было неуютно от боли в теле, но после разговора с мамой она могла трезво смотреть на ситуацию.
Да, она чуть не подверглась публичному унижению и насилию, но не подверглась же. Благодаря совести Чжоу. И хоть ее признание не дало Гермионе опуститься на дно, она все равно не могла в одночасье простить за предательство.
Тихо выдохнув, Гермиона сконцентрировалась на биении своего сердца.
Мама права. Нельзя позволить кому-то разрушить мечту об успешном окончании Академии Икс. Том Реддл дал ей шанс начать заново, она не может упустить такую возможность.
Ей нужно постараться произвести впечатление на ближайшем мероприятии. И даже если ей потребуется весь месяц до бизнес-конференции не вылезать из учебников и статей, она сделает это. Не ради кого-то. Ради себя и своего будущего.
Гермиона не допустит еще одну ошибку. Она не сдастся.