11 глава «Жест вместо слов»
Треки к этой главе:
Моторолла — 8-Ий Колір 🌹
Lana Del Rey — West Coast 🏙️
Ari Abdul — BABYDOLL 🧸
______
Утро выдавалось тихим, но Эвелин не ощущала в этом спокойствия. Слишком ярко в памяти стояла вчерашняя сцена — его близость, сила в руках, дерзость в словах. Слишком сильно колотилось сердце, когда она осталась одна, понимая, что он перешел грань.. и что эй этого всё равно было мало.
❖ ── ✦ ──『✙』── ✦ ── ❖
Она с головой ушла в работу, намеренно не заглядывая в его кабинет, хотя обычно первые утренние бумаги шли туда.
Весь день — ни одного его появления.
Только редкие голоса стражей за дверью напоминали, что он где-то рядом.
Когда стрелка часов перевалила за полдень, она вернулась в свой кабинет после короткого совещания — и замерла на пороге.
На её рабочем столе, там, где утром была стопка документов, теперь лежал огромный букет синих роз. Цвет насыщенный, глубокий — будто не цветы, а фрагменты ночного неба. Их аромат был тонким, почти неуловимым, но цеплял.
В стеклянной вазе капли воды скатывались по стеблям. Между лепестками блеснула тонкая голубая лента — цвет в точности как та прядь в его золотистых волосах.
Рядом стоял стакан с её любимым кофе. Тёплый. Такой, как она пьёт всегда — в правильной пропорции, с лёгким привкусом ванили.
И записка. Небольшой сложенный листок кремовой бумаги, исписанный ровным, уверенным почерком.
«Цветы прямо как твой упрямый взгляд —
невозможно игнорировать.
Кофе — что бы руки не дрожали, когда решишь мне ответить.
Не благодарить.»
Без подписи. Но в этом и не было необходимости.
Эвелин долго смотрела на букет, пытаясь решить, что именно она чувствует.
Злость за вчерашнее? Да.
Смущение от того, что он... запомнил её кофе? Да. Тёплое, нежеланное ощущение, что он всё же пытается... хоть как-то? Чёрт, да.
Она села за стол, медленно взяла стакан в руки. Глоток. Кофе оказался именно таким, как она любит. И это раздражало больше всего — он даже в извинениях умудрялся быть безупречным.
— Чёртов самоуверенный ублюдок, — тихо пробормотала она, уткнувшись носом в аромат роз.
В дверь тихо постучали.
— Входите, — сказала она, быстро отставив кофе.
Страж заглянул внутрь.
— Его Превосходительство просил передать, что ждёт вас в зале совещаний. Сказал... не опаздывать.
Эвелин только кивнула, бросив взгляд на букет. Уйти, оставив его здесь, казалось невозможным. Но и взять с собой — означало признать, что этот жест попал в цель.
— Передайте, что я буду, — сказала она.
Дождавшись, пока дверь закроется, она взяла одну из роз, заколола стебель в волосы, словно шпильку, и направилась к выходу.
Если он хотел, чтобы она вспомнила вчера — она напомнит ему сегодня.
Эвелин шагала по коридору к кабинету Сентинела, всё ещё ощущая в волосах тяжесть синей розы — словно небольшой вызов, который она бросала ему на виду у всего Иакона. Каждый шаг отдавался в груди лёгким волнением и отчаянной решимостью.
Дверь кабинета была приоткрыта — свет изнутри пробивался в сумрачный коридор. Она остановилась, глубоко вздохнула, и слегка толкнула дверь.
— Вы меня ждали? — сухо спросила она, не глядя в лицо.
Он сидел за массивным столом, окружённым тоннами документов, но взгляд его пронзительно встретился с её. На губах застыла хищная улыбка — той самой, от которой кровь подскакивала к вискам.
— Ты... не думала отказаться? — спросил он, будто это было для него удивлением.
— Нет. И не подумаю. — она не отступала, сохраняя твёрдость в голосе.
Он встал, быстро, но без суеты, и подошёл ближе. Его взгляд блестел азартом.
Неожиданно, без предупреждения, он наклонился и мягко коснулся губами её — короткий, но очень глубокий поцелуй, который словно зажёг внутри что-то непокорное и живое.
Она замерла, сердце забилось в бешеном ритме, но тут же отстранилась, оттолкнув его лёгкой ладонью.
— Не думай, что это меня сломает, — прошептала она, разрывая близость и снова беря себя в руки.
— Я не игрушка, Эвелин. — он тихо усмехнулся, глядя прямо в глаза, где отражался упрямый огонь.
— И не будет. — её голос прозвучал почти вызовом.
На миг между ними повисла напряжённая тишина. Затем он шагнул назад, оставив пространство — но не потерю контроля.
— Вот почему ты мне нужна, — тихо сказал он.
— Потому что ты не боишься меня.
Она отвернулась, пробираясь к столу, чтобы взять бумаги. Его присутствие ощущалось в комнате как тень, которую нельзя сбросить.
— И тебе стоит помнить,
Он заметил.. она сказала к нему на «Ты»
— продолжила она, не поворачиваясь, — что я не тот человек, с которым можно играть на равных, только потому что ты считаешь себя непобедимым.
Он подошёл ближе, склоняя голову, и тонко провёл пальцем по её запястью — лёгкое, почти невесомое касание. В этом жесте таилась и власть, и приглашение.
— Посмотрим, кто кого, — прошептал он, а затем отвернулся, чтобы не дать ей увидеть, как в его глазах меркнет хищный блеск, уступая месту чему-то почти человеческому.
Эвелин снова взяла бумаги и, не оглядываясь, вышла из кабинета, чувствуя, как сердце колотится между раздражением и странной, мучительной близостью.
За дверью она остановилась, глубоко вздохнула и прошептала сама себе:
— Вот так и начинаются настоящие игры.
***
Дверь за ней ещё не успела закрыться, когда он снова оказался рядом.
Ни стука, ни лишних шагов — просто вдруг оказался в этом же пространстве, заставив её сделать полшага назад, упершись бедром в край стола.
— Ты снова решила уйти, не договорив, — тихо произнёс он, и в голосе слышался тот опасный, низкий тон, от которого холодок пробегает по коже.
— Мы всё сказали, — она отрезала, стараясь не отступать дальше.
— Нет, — он покачал головой, и свет из окна лег на его лицо так, что золотистые волосы засияли, а глаза сверкнули почти хищно. — Мы всё только начали.
Он шагнул вперёд.
Ладонь упёрлась в стол рядом с её рукой, вторая легко коснулась спинки её стула, как бы отрезая путь к отступлению.
Расстояние между ними стало таким маленьким, что она слышала его дыхание, тёплое, неровное.
— Сентинел, — она попыталась вложить в голос твёрдость, но вместо этого он прозвучал мягче, чем она хотела.
Он чуть наклонил голову, и его пальцы коснулись её щеки — лёгко, как будто проверяя, дрожит ли она.
— Ты всё ещё злишься, — сказал он тихо. — Но смотришь так, будто сама не знаешь, чего хочешь.
— Я знаю, — она подняла подбородок, будто бросая вызов. — И это не вы.
Он усмехнулся, но в улыбке было что-то тёмное.
— Лжёшь.
Его ладонь скользнула по её шее, задержавшись у ключицы, и там, где кончики пальцев коснулись кожи, пробежала теплая волна. Она сжала зубы, чтобы не выдать реакцию, но он заметил — заметил всё.
— Ещё одно слово, — сказал он, — и я...
Он не договорил. Вместо этого медленно провёл пальцами по её плечу, опускаясь ниже, так, что её дыхание стало прерывистым. В его движениях не было спешки — только уверенность, что она уже в его власти.
Она подняла руку, намереваясь оттолкнуть его, но он перехватил её запястье и, чуть сжав, притянул к себе.
Его вторая рука легла на её талию, и теперь их разделяли считанные сантиметры.
— Скажи «уйдите», — тихо сказал он, почти касаясь её губ своим дыханием. — И я уйду.
Она смотрела прямо в его глаза — голубые, с тем холодным блеском, который так раздражал её и одновременно затягивал внутрь. Но слова не шли.
Тогда он сам сократил оставшееся расстояние. Поцелуй был не резким, как вчера, а глубоким, настойчивым, словно он хотел выжечь из неё последние остатки сопротивления.
Его ладонь на её талии сжалась чуть сильнее, и она почувствовала, как он буквально держит её на месте, не позволяя отстраниться.
Она выдохнула — не от усталости, а потому что сопротивление стало бесполезным. Её руки сами нашли опору на его груди, чувствуя, как под тканью рубашки бьётся ровный, но сильный пульс.
Он чуть отстранился, но лишь чтобы прошептать ей в самое ухо:
— Вот так ты мне нравишься больше... когда перестаёшь притворяться, что не хочешь этого.
— Вы... слишком самоуверенны, — выдохнула она, но голос звучал уже не как у победителя.
Он усмехнулся, его губы скользнули к её шее, и она почувствовала, как внутри всё сжимается от этой близости. Его дыхание обжигало кожу, а пальцы, всё так же крепко держащие её, говорили — он не отпустит.
И вдруг он сделал шаг назад. Просто так, как будто обрывая нить.
— Пора работать, Эвелин, — сказал он с той самой ледяной невозмутимостью, и вернулся к столу, оставив её стоять с горящими щеками и сбившимся дыханием.
Она медленно выдохнула, собираясь с силами.
— Когда-нибудь, Сентинел, — сказала она тихо, — вы переборщите так, что я вас сломаю.
— Попробуй, — он даже не обернулся, но в голосе была довольная усмешка.
— Я жду.
ⵈ━══════╗◊╔══════━ⵈ
И да, выпустила еще одну главу, я писала ночью, и вот дописала, сегодня утром. Как видите, Сентинел еще тот романтик.