Рогатый

Прошла неделя, и ранчо снова погрузилось в привычный ритм. Пятница выдалась тёплой, с лёгким ветерком, несущим запах сена, сухой земли и свежевыпеченного кукурузного хлеба.

Кэйтлин встала, как обычно, до рассвета. Сперва — куры. Потом — корова Мэйбл, которая по-прежнему пыталась лягнуть её при каждом удобном случае. Потом — лошади. Хлев теперь стал чуть тише: Белль больше не косилась на Маверика с ужасом, Луна даже пару раз делила с ним сено, а Дикси... ну, Дикси был слишком горд, чтобы открыто проявлять интерес, но перестал фыркать как бешеный каждый раз, когда «рогатый» проходил мимо.

Сам Маверик заметно окреп. Он всё ещё был худоват, но уже не спотыкался на каждом шагу, шерсть стала чуть гуще, а рога... росли. Не по дням, а по часам. Особенно по ночам, как заметила Кэйт, проверяя его перед сном. Почёсывалась мысль, что он не совсем обычный жеребёнок — но что в её жизни когда-либо было обычным?

К обеду жара легла на холмы. Кэйт смахнула пот со лба, привязала косу повыше и вышла на загон — пора было тренировать лошадей. Дикси скакал, как угорелый, Луна показывала резвость, достойную местного родео, а Белль притворялась, будто у неё артрит, пока не увидела хлыст. Тренировка держала животных в форме и помогала Кэйт вымещать накопившееся раздражение — например, после того как Мэйбл опрокинула ведро с молоком. В третий раз за утро.

Маверик стоял в стороне. Он был на длинной привязи, просто чтобы не носился как безумец. Но и не стоял — наблюдал. Серьёзно, с сосредоточенностью, которая не свойственна жеребятам.

Когда Дикси делал круг галопом, Маверик вдруг коротко присел на задние ноги — как бы готовясь повторить. Потом рывком поднялся, сделал шаг... два... и едва не рухнул, запутавшись в собственных копытах. Земля взметнулась, пыль — столбом. Он чихнул и обиженно мотнул головой.

Кэйт, стоя у ограды, невольно усмехнулась.

— Эй, ты куда рвёшься, профессор? Ты ещё худой, как сосиска без оболочки. Рано тебе за Дикси гоняться.

Маверик встал, отряхнулся, и... снова стал в ту же позу. Теперь осторожнее. И вновь попытался пройтись рысью. У него получалось... странно. Слишком осмысленно.

Луна пронеслась мимо, и он, словно не желая отставать, двинулся за ней, копируя её движения. Пока ещё неуклюже, но с желанием.

— Ну ты и упёртый, — сказала Кэйт, подперев бёдра руками. — Прямо как я.

Она подошла к нему, потрепала по шее, осторожно — чтоб не задеть рога.

— Ещё неделя, и ты, глядишь, устроишь гонку по ночам. Только без падений, ладно?

Маверик фыркнул и ткнулся ей в ладонь. Как всегда. Как будто это был их личный ритуал.

На закате Кэйт сидела на веранде с холодным лимонадом и слушала, как цикады перекрикиваются с ночными птицами. Маверик уже спал в хлеву, свернувшись в соломе.

И только один момент она не заметила: когда он, почти во сне, поднял голову и мягко копнул передним копытом воздух — точно так же, как делал Дикси перед стартом.