1
Едва различимая тропинка цеплялась за уступы, кривилась, терялась между зелеными зарослями, то расширяясь, то совсем пропадая из виду, упрямо ведя их куда-то вверх, на холмы. Омра шла впереди, неуклонно и неутомимо, подобно воинственной героине древних сказок. Признаться честно, он с трудом поспевал за ней, а без нее и вовсе бы заблудился, потому что он уже не имел представления, в каком направлении они движутся.
Странно, подумалось ему. Странно, ведь они живут в эпохе, когда природа нет-нет, да и начинает потихоньку сдаваться цивилизации. Тут и там вырастали новые города, появлялись новые рабочие места, развязывались войны; уже не из-за разногласий по причине цвета крови или по прихоти богов, хотя и этих было еще немало, но теперь в основном дрались за землю и права. И как дрались! Он не видел столько жестокости на полях сражений, сколько их было в закрытых комнатах управления гильдий и мануфактур. Недавно он слышал, что на юге изобрели машину, которая умеет прясть. Магия уступала место прогрессу.
Но даже прогресс был не в состоянии тронуть своим величием Лес Шепотов. Тот, оказалось, не прогнулся под него, а только разросся, ощетинился, загреб под себя еще больше земли, утверждая свои владения. Когда-то давно, прямо у подножья леса жило небольшое поселение полуросликов. Казалось бы, в такое время оно должно было превратится в крепкую деревню, а то и город. Но лес, кажется, не питал к ним теплых чувств, а потому от поселения осталась пара пустых сколоченных лачуг с прогнившей крышей. А ведь он еще помнил, как на этой земле кипела жизнь, горели огни домашних очагов и звучала песня. Старая, древняя песня, слова которой совсем стерлись в его памяти.
"Не ходи, девочка, в лес поздним часом..."
Как давно это было?
— Куда тебе нужно? — послышался голос Омбры.
Он отцепил взгляд от своих сапогов — старых, истертых, но все еще хорошо служивших ему.
— В каком смысле?
Омба обернулась на него через плечо. Черные волнистые волосы уложены в тугую косу, на темном лице замерло выражение недоверие и серьезности. Ее рога прижимались к макушке, уходили толстыми дугами к затылку. Казалось занятным, что такая как она, девушка из племени альвичи, служит проводником в лесу. Ему так и хотелось спросить, почему она этим занимается. Вдали от родных земель, здесь, где альвичи не особенно не жаловали. Возможно, она полукровка. Но ни ее глаза, ни ее рога, ни даже хвост, которым она иногда хлестала влажную землю при ходьбе, не оставлял сомнений о чистоте ее крови.
— Куда ты направляешься? В Рецерни, Сомбреад, может быть Цирис? Гион?
Лес Шепотов лежал узким распластавшимся морем между восточными и западными королевствами. Конечно, его можно было и обойти, если у тебя есть достаточно времени. Ну, или если твой путь действительно лежал в один из названных городов.
— А есть ли разница? — поинтересовался он, растянув губы в вежливой полуулыбке.
Омбра отвернулась от него. Альвичи никогда не были известными следопытами, разве нет? С другой стороны, что их останавливало. Омбра, например, отлично справлялась.
— Есть. Мне важно знать, кого я веду через лес. Вдруг ты королевский изменник. Вор или убийца.
— И тебе расскажет об этом город, в который я направляюсь?
— Все направляются в то или иное место с определенной целью. Посетить какое-то место, купить или продать, встретиться с кем-то. И в одном городе они смогут исполнить свое желание, а в другом — нет.
— Почему тогда не спрашивать о цели?
— Потому что это менее охотно рассказывают.
Умно. Откровение стоит дорого. Лучше попросить меньше, чем заводить расспросы.
— Тогда, попробуй угадать, куда я иду.
Она снова повернулась к нему. Ему же пришлось приподнять голову, открывшись ее пытливому взгляду. Открывать, правда, особо было нечего. Кем она его видит? Странником в старых сапогах и дорожном плаще — достаточно теплым, чтобы укрыть тебя в непогоду или согреть на холодной земле. На плече — дорожная сумка, кажется, полупустая. Простая одежда, волосы, мягкими волнами обрамляющее лицо — бледное, едва отмеченное морщинами, не выражающими в полной мере тех лет, что он прожил. Бесцветный человек в бесцветном одеянии. Тот, кто не слишком старается привлекать к себе внимание, но не прикладывает к этому больших усилий.
— Ты не похож на торговца. Значит, не Гион и не Тримбала. Не похож на посланника, значит твой путь не лежит в столицу. Но ты платишь, не споря, а потому, вероятно, не ищешь работу на той стороне леса. Ты просто одет, и спешишь, потому как выбрал путь через лес с его опасностями, а не в обход. Возможно, Цирис, к порту, потому что ты ищешь встречи. Но ты не похож на того, кто жаждет ее.
— А на кого же я похож?
Омбра еще раз смерила его изучающим взглядом, от чего он почувствовал себя овцой на рынке, которую она выбирала среди множества других овец.
— На того, кто привык к невзгодам и прихотям судьбы. Спит, завернувшись в один плащ у костра, не считает денег, потому что знает, что они всегда когда-нибудь заканчиваются, не привыкает к роскоши, — она помолчала, снова поворачиваясь к нему спиной. — Возможно, ты похож на писателя. Или на чародея.
Он улыбнулся шире.
— Ты хорошо разбираешься в людях. Не смотря на то, что люди плохо разбираются в альвичи.
Омбра невесело хмыкнула, быстрым движением смахнула прядь волос с лица.
— Люди частенько не видят дальше своего носа.
И он был настоящим подтверждением этих слов. В конце концов, это она вела его через лес.
— Ты не похожа на ту, кто смотрит на все вещи под одним углом.
— Ну, а на кого я похожа?
Теперь настала его очередь ее рассматривать. Высокая, но не крупная. Ее черты и формы не утрачивали женственности, хотя одета она была далеко не как первая леди. Изящный нос, аккуратные руки. И глаза — большие и белые, в которых отражался свет проникающего сквозь листву солнца. В ее жизни случались трудности, в этом не было сомнений. Но, глядя на нее, казалось, что любые трудности она готова преодолеть с честью и молча, не жалуясь и не вздыхая. Они были глубоко в Лесу Шепотов, а она ступала по этой земле, словно это была городская площадь, без толики сомнения или неуверенности. На кого она была похожа?
На бронзовую статую, отлитую, чтобы увековечить правление справедливой королевы.
На девочку, которой рано пришлось повзрослеть.
На женщину, которая находила Лес Шепотов более приятным местом, чем прялка или чья-то теплая кровать.
— На реку, — отозвался он наконец.
Омбра изогнула черную соболиную бровь.
— На реку? — в ее тоне послышался смешок.
— Реки точат камни. Они разливаются или мельчают, но редко когда высыхают по настоящему. Реки проливают свои воды в низины, огибают холмы, но всегда достигают своих целей, рано или поздно.
Она пожала плечами. Так, словно это ее не заботило, но не так, словно он сказал какую-то глупость.
— Река, — в конце концов повторила она, а затем хмыкнула, — Вероятно, ты все же писатель.
Он улыбнулся. Вот уже некоторое время они упрямо взбирались на пологий склон. Деревья низко склонялись к ним, тропа петляла, упрямо ведя их все выше. Тропы почти как реки.
— Ну, раз уж я на него похож, — согласился он.