Глава 7. «Тени прошлого»
Второпях одевшись, Джастис принялась собирать свою сумку, которая казалась остальным бездонной, всё-таки нельзя было объяснить, как туда помещалась одежда, её ноутбук, чашки для чая и большой альбом с фотографиями. Для неё было важно сделать всё, как можно быстрее, хоть она и не до конца думала, что Джей и Николас правы, для неё это заявление до сих пор казалось сомнительным. Не могла же девушка, которая всё то время, пока они за ней гнались, пыталась их запутать, дать им подсказку. «Это звучит, как абсурд...» — думала про себя Джастис, судорожно с трясущимися руками заталкивая вещи без разбора в сумку.
Они быстро спустились вниз, где их подловила управдом и по совместительству вахтёр тётя Валя, которая и сдала Джастис квартиру в аренду. Явно взволнованная, рассерженная старушка с забранными в тугой пучок волосами преградила им путь прямо у самого выхода, оглядывая их взглядом, который хоть и выражал всё её негодование, был добрым и заботливым. Она скрестила руки на груди и начала говорить:
— Куда это мы отправились так поздно? Ночью, знаете ли, вахтёр не работает. Ночью люди спать должны! Я не впущу вас обратно... — старушка встала в гордую позу.
— Ну, Валентина Николаевна, будьте же человеком... — начала было Джастис, но тётя Валя перебила её.
— И я говорила, что сдаю квартиру только тебе! Почему же вас здесь трое? Вам придётся заплатить. — она прищурила глаза, словно пытливая кошка.
Николас уже хотел было что-то ей сказать, но Джастис была первой:
— Они!? — указала она рукой на Джея и Николаса. — Нет, Валентина Николаевна, нет. Они мои друзья, которые пришли ко мне на вечер, там делать домашнее задание, есть пиццу... ну, вы же знаете студентов! — она улыбнулась и легко, будто бы невзначай, махнула рукой. — А теперь я провожаю их до дома, до их общежития. Не волнуйтесь, вернусь точно во время, вы же меня знаете. — она начала подталкивать Джея к выходу небольшими шлепками по плечу, Николас же, заметив это, сам пошёл к двери. — А Вы, тёть Валь, отдыхайте! Вот, Вы уже переутомились совсем. Везде вам жильцы мерещатся. Сделайте себе чай, успокойтесь. А мы, пожалуй, пойдём, не хочу задерживаться, да и у них общага скоро тоже закроется.
— Ну нет, милая, так не пойдёт! Я знаю, когда ты мне врёшь, уже не один год тут работаю и хорошо разбираюсь в людях. Так что ты либо сейчас же отдаёшь плату за троих, либо...
— Много уважаемая Валентина... Николае-вна, — решил подключиться к разговору Николас, думая, что своими словами сможет исправить положение. — мисс Джастис... — девушка, услышав своё имя, о котором, видимо, старушка не знала аккуратно пихнула Николаса локтём. — то есть, мисс Лина, права! Вам следует отдохнуть и выпить чаю, а за нас не стоит беспокоиться, всё равно мы скоро уходим.
Увидев, что его речь, подтверждающая слова Джастис, которые и так были ложью, а теперь являлись ею вдвойне, не убедила старушку, он решил осмотреться вокруг, пытаясь хоть как-то зацепить взглядом то, что могло бы хоть как-то её заинтересовать. Его взгляд упал на открытую квартирку, что находилась рядом с постом вахтёра. Скорее всего, это был дом Валентины Николаевны.
Внутри он краем глаза заметил чайный сервиз, которому, наверное, было уже достаточно много лет, рядом с которым лежали коробочки чая разных сортов.
— Вы, как я понимаю, очень интересуетесь чаем, да? — решил он поинтересоваться.
— К чему это сейчас?
— К тому, что... а Вы знаете, что если пить чай каждый день, то у Вас обязательно улучшится настроение, особенно если пить чёрный чай. Вот поэтому-то мы и советуем Вам выпить чаю, чтобы Вы у нас только хорошели и улыбались, Валентина... Николаевна! Кстати, а какие сорта чая у Вас есть? Я мог бы порекомендовать Вам что-нибудь. Вы знаете, мои родители всегда любили встречать гостей с чашечкой чая! Пойдёмте...
Николас начал пододвигать тётю Валю ко входу в её квартиру, попутно рассказывая, что цейлонский чай полезен для для укрепления сосудов и нервной системы. Джастис и Джей, смотря на эту картину, схватили Николаса за руку, смотря на него вопрошающим взглядом коршуна, говорившим:«Ты что делаешь?», на что он ответил своим растерянным взглядом:«Импровизирую!» и улыбнулся.
Поговорив ещё некоторое время о сортах чая и о пользе его для здоровья, которую, казалось, Николас выдумывал находу, тётя Валя переключилась на свой сервиз, который, если верить её словам, достался ей от бабушки и пережил мировую войну, став, так называемой, семейной реликвией.
— Я помню, как моя бабушка рассказывала, что его берегла! Он же немецкий, иностранный. — говорила она. — До войны она его прятала, как и зерно, чтобы правительству не досталось. Забирали всё, ничего не оставляли. Потом уже нам маленьким она даже дышать на него запрещала, всё-таки такой на тот момент уже нельзя было купить, дефицит; доставали мы его только когда гости приходили. Я помню мне в детстве нравилось разглядывать эти узоры в виде цветов и розочек. Эх... для меня это было настоящее сокровище, — она достала несколько чашечек и налила в них чай. — а сейчас, кроме меня это никому не нужно. И не важно, что семейная реликвия. Когда я умру, дети, или внуки продадут, сейчас ведь всё продают, тьфу! Что же вы стоите ребята? — она посмотрела на Николаса, Джея и Джастис, поставив перед ними баночку конфет-ромашек. — Пейте, ешьте!
— Спасибо вам большое, Валентина Николаевна. — произнёс Николас аккуратно присаживаясь на деревянный стул, к которому была неаккуратно привязана подушечка для мягкости.
— Спасибо... — сказала Джастис тихо, сделав то же самое.
— Да пожалуйста! Для хороших людей ничего не жалко! Мало таких в наше-то время! Я ведь почему вахтёршей-то в общаге работаю, потому что работать сейчас больше негде. Эх, бандиты на улицах ходят, не то шо ходить, даже смотреть страшно, тьфу!
Осмотревшись вокруг и слушая разговоры о жизни Валентины Николаевны, Николас заметил вокруг себя деревянные шкафы, тот самый телевизор, который он уже видел в квартире у Джастис, красный ковёр, расписанный чёрными и жёлтыми завитками и листьями, что висел на стене. Всё было Николасу не знакомо, так же, как и Джею, но пропитывалось атмосферой уюта, особенно благодаря тёплому желтоватому свету ламп, под которым серые обои в цветочек становились зеленоватыми.
Говоря больше с тётей Валей, они видели перед собой совершенно нового человека. По началу она казалась им злой старушкой, что не может упустить ни одной монеты из виду, ни одного жильца из дому, пока те не заплатят за проживание, но в то время, как она рассказывала им истории из своей молодости, о том, как они ловили лягушек, собирали металлолом и бегали с кастрюлями, как со шлемами, а с ржавыми кочергами, как с саблями, они понимали, что это не она такая, жизнь несправедливая. А сама старушка была очень весёлая и добрая, просто не счастливая. Ну, конечно, будешь тут счастливым, когда с тобой разговаривают раз в пятилетку, когда квартиру берут в аренду или сдают, а дом твой наполняется жизнью только, когда внуки приезжают и то вспоминают о ней только в июле.
А так тётя Валя живёт одна, без людей, смотрит телевизор и сидит на вахте, проверяя кто заходит в дом, следя своим пристальным тяжёлым взглядом за прохожими. А взгляд-то её на самом деле не тяжёлый, а очень даже добродушный, просто уставший.
Николас никогда не видел таких старушек, как она. Остальные всегда только и жаждали поговорить с ним лишь ради того, чтобы дочь свою сосватать да выставить напоказ свою «мудрость» привитую годами. Эта же была другая, хорошая, интересная, как собеседник, что говорил о своей молодости без снобизма и фарса, а с любовью и ностальгией за чашечкой горячего домашнего чая с мёдом. Для Николаса такой способ пить чай был странным, но очень душевным.
После разговора с Валентиной Николаевной, Джастис так расчувствовалась, что даже не смотря на сильную спешку достала из сумки свой фотоаппарат и решила вспомнить о своём хобби и запечатлеть этот момент. Иногда всё-таки стоит насладиться моментом и отдохнуть. Так считал и Джей, которому весь этот разговор был не интересен. Он единственный не слушал тётю Валю, лишь фотографировал её и остальных сидящих друг напротив друга и снимал видео о её квартире. В какой-то момент он даже сел и в полу сонном состоянии начал помешивать чай в своей чашке, поставив свой гаджет перед тётей Валей и записывая её на камеру. Глаза его слипались, а сам он старался не заснуть, всё-таки время было позднее, а им ведь потом куда-то надо было идти.
А Валентина Николаевна всё рассказывала и рассказывала о том, как они в детстве чистили картошку и о том, как однажды отец с работы принёс им ананас. Он был кислый настолько, что обжёг им все губы и глотку, но ели они его не останавливаясь, где же всё-таки ещё ананас увидишь. В какой-то момент она зевнула, облокотившись на стол и сказала:
— Да, было время! Время когда все ввысь стремились, космонавтами стать хотели... а сейчас, эх! Бандиты по улицам ходят, жить спокойно не дают, поговорить не с кем. Это вы молодые сейчас! У вас всё будущее впереди!
«Или прошлое...» — шепнул Джей на ухо Николасу, чтобы посмеяться, на что тот ответил ему укоризненным взглядом, приложив палец к губам.
— А мы, — продолжала тётя Валя. — мы уже не те!
— Ну что Вы, Валентина Николаевна! — сказала Джастис. —Столько людей хороших! Выйдите на улицу и посмотрите!
— На улицу! — воспрянула старушка, бегло посмотрев на часы. — Батюшки! Засиделись мы тут! Вам же домой идти пора! Ах! Не успеете!
— Валентина... эх... Николаевна, не волнуйтесь Вы за нас, дорогуша, мы легко могли бы добраться сами, не волнуйтесь. Всё прекрасно, а Вы отдыхайте.
— Ну нет, куда же я вас одних таких отпущу? В потёмках-то! Давайте я вас отвезу, мои хорошие, куда вам нужно?
Николас и Джей посмотрели на Джастис, интересуясь, куда им нужно:
— Патриаршие пруды. — ответила она.
— Ишь чего! Одни в потёмках решили до Патриарших отсюда идти! Нет уж! Я довезу вас! Сама задержала, сама довезу!
...
Через некоторое время они уже ехали в машине, удобно устроившись на заднем сидении. По радио передавали старые советские песни, которые Валентина Николаевна любила слушать. Теперь ей было не до этого, она мчалась вперёд на сверхзвуковой скорости, объезжая все пробки и аварии, невзирая на ямы и бугры, чтобы успеть довести своих гостей.
Время было позднее, Николаса клонило в сон. Он не привык к таким автомобилям, в которых пахло одеколоном, а на сиденье лежали мягкие коврики. Джей, как обычно, сидел в телефоне, снимал виды за окном. Джастис, конечно, пыталась его вразумить и толкала в спину, говоря о том, что сейчас не время. Тот на это повернулся к ней и ответил:«Ну, тебе же можно было фотографировать, когда мы были дома у тёти Вали? Почему мне нельзя? Ну, знаешь, для потомков! — он подмигнул, а после снова развернулся к окну и тихо добавил. — И для подписчиков...»
Джастис покачала головой и повернулась к Нику, который уже практически заснул. Она потрепала его по плечу. Тот открыл глаза, огляделся и посмотрел на неё.
— Что?
— Ничего, просто хочу сказать, что ты молодец! — она мило улыбнулась ему, тот ответил ей тем же, но его улыбка выглядела скорее, как ухмылка волнения.
— Не стоит так, мисс Лина. Я, право, не сделал ничего особенного.
— Нет! Не так! Ты нам очень помог! Ведь благодаря тебе тётя Валя согласилась нас подвести. И не отрицай этого, это утверждение! — она пригрозила ему пальцем. — Спасибо тебе.
В этот момент машина остановилась. Тётя Валя повернулась к остальным и сказала с улыбкой:
— Ну, вот! Приехали! Здесь Новопускинский сквер. Идите прямо там и будут Патриаршие.
Джей, Николас и Джастис вышли из машины и поблагодарили её, крепко обняв.
— Да не стоит, дети! Вы лучше навещайте почаще, будем чай пить, песни петь.
— Хорошо, Валентина Николаевна! — ответила Джастис. — обязательно придём!
— Мы вам обещаем. — добавил Николас.
Та уже села в машину и поехала назад. Николас грустно смотрел ей вслед. Джей положил руку ему на плечо, тоже опечалившись. Каждый из них понимал, что вряд ли они ещё навестят её и вряд ли смогут хоть раз в жизни встретиться, хотя бы пересечься взглядом с этой строгой, но милой женщиной. Для неё Джей родился слишком поздно, а Николас слишком рано, да и к тому же в разных концах света. Единственное, что они могли сейчас делать, это лишь с точкой помахать ей рукой на дорогу. И когда машина уже совсем скрылась за углом, Николас с каменным лицом медленно опустил свою голову и снял шляпу со словами:
— Прощайте... Валентина Николаевна...
От этого страшного чувства осознания и окружающей обстановки Джей уже был готов разрыдаться на месте, особенно после слов Николаса, громом отозвавшихся в его голове. Смотря на их жалкий и понурый вид Джастис подошла к ним и потрясла каждого за плечо:
— Ну, что вы? Поверьте, во время нашего путешествия вам встретится ещё множество хороших людей. И да, с ними со всеми жалко расставаться. — в это мгновение она достала из кармана две бумажки и дала по одной каждому. Это оказались фотографии, где они с тётей Валей сидели и пили чай. — Именно для этого и нужны фотографии. Нужны, чтобы оставить приятные воспоминания, — тут она скептически повернула голову к Джею. — а не подписчиков набирать.
Николас и Джей стояли и с интересом смотрели на фото, которые им дала Джастис. Они никак не могли поверить, что та решила оставить и им каплю воспоминаний об этом моменте.
— Спасибо, мисс Лина. — тихо произнёс Николас.
— Спасибки, Джастис... только вот я никак не могу понять, как это ты их так быстро напечатала? — добавил Джей.
— Обыкновенный Полароид печатает снимок сразу после фотографии. Удивлена, что ты этого не знаешь. Всё-таки ты так увлекаешься фотографией. — она повернулась прямо к Новопушкинскому скверу и произнесла. — Пойдём. Нам надо проверить это место.
Солнце уже практически село, город постепенно погружался во тьму и превращался в ночной клуб, освещённый лишь нескончаемыми гирляндами фонарей. Все трое шли по тёмному скверу, окружённому деревьями, вперёд по направлению к Патриаршим. Джастис шла впереди всех. Она следила по навигатору в своих часах, что мог работать даже при здешнем медленном интернете. Джей шёл прямо за ней, оглядываясь по сторонам и записывая на камеру видео, будто бы он со своей командой отправились на мистические Патриаршие пруды, чтобы поймать призраков. Правда, он был уже не таким бойким, как в начале. Он всё ещё помнил вчерашнюю ситуацию.
Замыкающим был Николас. У него был зонт, так что в случае чего он мог отбиться от погони. Несмотря на то, что именно он дважды помог Джастис, его меньше всех волновало происходящее вокруг. Для него главной всё ещё оставалась цель — вернуться домой. Он был готов при первой же возможности сбежать обратно в Лондон. Конечно, сейчас у него такой возможности не было. Где Лондон, а где Москва! Но он был уверен, что в скором времени он сможет это сделать.
А пока что он шёл следом за Джеем, погружённый в свои мысли. Вдруг, он остановился или точнее, что-то заставило его это сделать. Его обдало холодным ветром, казалось будто бы мимо него кто-то прошёл. Он огляделся, пытаясь понять, кто это был. Рядом не было ни души, кроме удаляющихся Джея и Джастис.
«Странно. — подумал Николас. — Возможно, просто ветер.» Он уже было хотел догнать остальных, как вдруг почувствовал тепло сзади себя и услышал загадочный шёпот, который звал его. «Николас, Никки!» — звучало у него в голове. Он обернулся и посмотрел туда, откуда исходил этот звук. В любой другой ситуации, он бы не пошёл туда, но в этот раз всё было иначе. Этот голос казался ему таким родным, будто бы он слышал его миллионы раз, но только не мог понять где и когда.
Вдруг он увидел по направлению к театру имени Пушкина женщину с тёмными волосами в небесно-голубом платье. Она глядела прямо на него. Глаза Николаса застыли, словно стеклянные в эмоции удивления. Какое-то странное чувство страха и сомнения нахлынуло на него.
Заметив, что тот на неё смотрит, женщина скрылась за углом. Николас без раздумий оставил Джея и Джастис и стрелой побежал за ней. Он не терян ни минуты, он хотел её догнать. Кто была та женщина? Что она здесь делала? Обо всём об этом знал только Николас. Видимо, она была ему знакома. «Нет! Не может быть! — вертелось в его голове. — Прошу! Нет! Не уходи! Не убегай!» Но та была неумолима. Она шла вперёд всё быстрей и кричала ему:«Никки, Николас! Иди сюда, скорее!»
Сам он уже не видел, где бежал. Ему сигналили быстро мчащиеся машины, водители кричали, что он сумасшедший, он мешает движению. Но он этого будто не слышал. Он бежал всё дальше и дальше за таинственным, но родным ему голосом, пока наконец не остановился около небольшого дома, стоявшего около деревьев, окружённых многоэтажными домами. Среди них проходили небольшие дорожки и тропинки, а в середине был искусственный пруд, чистый, как зеркало, холодный.
Николас огляделся вокруг, пытаясь высмотреть женщину, за которой гнался. «Неужели мне почудилось? — думал он. — Нет, всё казалось реальным. Нет, не может быть иначе.»
«Николас!» — снова прозвучал чарующий голос женщины.
«Николас!» — позвал его второй голос, но уже мужской.
Тот оглянулся и увидел на противоположном краю пруда две фигуры. Он прищурился и действительно узнал в них знакомых ему людей.
— Родители! Вы здесь? — произнёс он со страхом и неуверенностью.
— Да Никки, — ответили ему они. — мы пришли, чтобы забрать тебя домой. Иди с нами, милый.
— Но как? Нет, это не возможно! — сказал он с уверенностью. — Если отец ещё мог поехать за границу ради своих неотложных дел, то мама... Нет... Я вам не верю!
— Николас, не волнуйся, сын мой. С мамой всё хорошо. Она просто уехала к своему брату Джеймсу в Америку. А теперь вернулась к тебе. Теперь всё будет по-прежнему. — сказал ему мужчина.
— Нет! Не возможно!
— Никки, мальчик мой! Помнишь, как мы с тобой играли в детстве? У тебя был любимый паровозик, который ты любил собирать и разбирать. Я даже называла тебя «мой маленький мастер»!— обратилась к нему ласково женщина, протягивая руки. — Я всё помню! Ну, так или же ко мне! Обними мамочку! Я здесь! Я реальна! Я знаю, как тебе нужно моё тепло!
Вдруг началось то же, что произошло два дня назад в мире Джея. Мир вокруг снова исказился. Все деревья, сады, здания и даже небесные тела начали дрожать, искриться, превращаться в глюки, шум, землетрясение. И всё так же резко закончилось, как и раньше. Когда всё пришло в норму, мать Николаса снова повторила свою фразу, будто бы не говорила её до этого, но на того это произвело ещё большее впечатление.
Губы Николаса дрожали. На его лице застыли страх, боль ужас, он сам стоял в безмолвном изумлении. В глазах его отражались такие знакомые, такие родные лица, а в голове отзывались эхом ласковые голоса. «Обман! Обман! — думал он, готовый закричать. — Нет! Прошу! Не надо!»
В какой-то момент его ноги сами потянули его вперёд, будто бы кто-то подталкивал его к родителями и не важно, что впереди была вода. В его мыслях тогда смешалось всё: и не понимание происходящего, и грусть, тоска по дому, сомнение, убеждавшее его в том, что эти образы — ложь, и желание вернуться, поскорее покинуть тот ад, что случился с ним за эти несколько дней.
Вот, он уже почти шагнул в пруд, что разделял его и родителей. Вода была холодная, даже несмотря на то, что на дворе была середина сентября. Уже был вечер, да и октябрь не за горами. Он занёс свою ногу над зеркальной водной гладью, в которой отражался свет фонарей. Ещё шаг и...
— НИКОЛАС! — прозвучал откуда-то словно гром среди ясного неба голос Джастис. Он привёл Ника в чувство. Парень отпрянул назад и обернулся.
— НИКОЛАС! — повторился взволнованный голос. Видимо, Джастис уже знала, что «Конец эпохи» начинается, поэтому-то и заметила отсутствие Ника. На этот раз её голос звучал более отчётливо, Николас смог определить, откуда он исходил:
— Мисс Лина? — прокричал он в ответ. Он собирался уже убежать за ней, как вдруг женщина снова начала звать его:
— Стой Никки! Это же я, твоя мамочка! Куда же ты бежишь?
— Мам, я бы пошёл с тобой и с отцом, но сначала мне нужно сказать им, что я ухожу, я сейчас.
— СТОЙ! — голос изменился на более угрожающий и хриплый.— Николас, ты никуда не уйдёшь, пока я не скажу!
— Мама? — произнёс он с ноткой сомнения. Брови его были напряжены.
— Неужели ты хочешь бросить нас и убежать с этими отбросами! Эти бедняки не стоят твоего внимания, забыл!? Неужели ты бросишь свою мамочку!?
— Отбросами? Бедняки? — переспросил Николас со злостью. Он встал, гордо подняв голову, и посмотрел на женщину в упор. — Нет, Вы не моя мать!
Как только Николас произнёс это, образы его родителей растворились в свете ночных фонарей. Он был прав, это были не они. Вдруг он осознал, что остался совсем один в незнакомом городе, незнакомой стране. Он начал быстро оглядываться по сторонам, искать остальных, звать на помощь.
Словно в глубокой пещере по его спине пробежал холодок. В голове снова возник неизвестный ему страшный шёпот, заглушавший посторонние звуки. Николасу казалось, что за его спиной кто-то есть. Он неровно, тяжело дышал то резко замирая, то продолжая. Эти несколько секунд казались ему вечностью. И вот, прервав этот шум:
«Какой молодец! Браво!» — шепнул ему на ухо низкий, хриплый женский голос.
Николас резко обернулся и увидел перед собой ту самую девушку в серой толстовке, капюшон которой закрывал половину её лица, тогда как сама она стояла в тени большого дерева. Мир резко погрузился во мрак. Ник, испугавшись, направил на девушку свой зонт, готовясь защитить себя.
— Кто Вы? Что вам от меня нужно?
Она обошла его и начала подходить всё ближе, оглядывая парня со всех сторон:
— Я та, кто знает всё. — ответила она немного безумно хихикнув.
— Что вы имеете в виду?
— Как же что? Я знаю всё о тебе. Все твои страхи, проблемы и переживания хранятся внутри меня. У меня почти получилось сыграть на твоих эмоциях, но та девчонка Джастис всё испортила!
— Во-первых, прошу обращаться ко мне на Вы! Это называется уважение! А во-вторых, не смейте называть мисс Лину так.
— А как же? — злостно рассмеялась девушка. — Она до сих пор не поняла, что я просто играю с вами! Разве не понятно, что «Вендетте» не выгодно ваше вмешательство в их планы? Вот я и пытаюсь вас остановить.
— Вендетта? Это...
— Не важно! Главное, что теперь они не успеют найти тебя до следующего «Конца эпохи»!
— Ты! — прокричал вдруг голос девушки из неоткуда. Это была Джастис. Видя перед собой эту картину, она была удивлена. Джастис уже готова была произнести заклинание и поймать ту девушку, как вдруг внезапно пошёл дождь. Здания снова начали приобретать вид бесформенных масс, состоящих только из телевизионных глюков, белого шума и тёмных пятен. Земля сотрясалась, мир постепенно начал то погружаться во мрак, то снова озаряться ярким светом. Джастис пыталась поразить ту, что в толстовке, но не могла. Из-за резкого землетрясения она упала на землю. Здесь девушка была сильнее.
«Снова «Конец эпохи»! Надо быстрее выбираться!» — вертелось в голове у Джастис.
В это мгновение всё снова стало обыкновенным, только дождь не переставал идти. Джастис только пришла в себя высматривая вокруг только что мелькавшую перед её глазами девушку. Та, в толстовке, пыталась зацепиться, парализовать кого-то. Она двигалась молниеносно из тени в тень её было невозможно поймать. Вдруг она связала Джастис тёмными нитями из которых невозможно было освободиться. Настолько они были тугими. Девушку окружили тени, которые начали что-то ей шептать, от чего она горько плакала и кричала. Она пыталась выбраться и поскорей.
Николас хотел было убежать с поля боя, чтобы не попасть под лучи, не слышать боли и стонов, но тут девушка в капюшоне возникла перед ним. Она надвигалась на него была готова наброситься.
В этот момент прибежал Джей, видимо он немного отстал от Джастис:
— Джастис, стой, подожди, куда ты так быстро!? — он застыл от страха пред этой ужасающей картиной. — Что за?
Когда Джастис увидела его, она с надеждой посмотрела ему в глаза. После чего огляделась и увидев то, в каком положении был Николас, крикнула Джею:
— Джей, у нас нет времени! Давай! Развяжи меня!
Он положил свой телефон в карман и подбежал к ней, но, ухватившись за верёвку, отпрянул. Та больно ударила его, оставив на его руке покраснения.
— Я не могу! — ответил он.
— Используй заклинание света!
— Что? Как?
— Ты что его не знаешь? Обычно именно так проявляются способности хронистов. Его даже знать не надо.
— Ну! У меня всё было по-другому!
— Да? И как же! — посмотрела она на него так, будто готова была убить.
— Ну... фоточки в телефоне редачить! — нервно пожал он плечами.
— Что!? Ты серьёзно!?
Пока они спорили, Николас со страхом в глазах, держа перед собой зонт, медленно отходи назад, прочь от девушки, что его преследовала. В какой-то момент он споткнулся о камень и упал на землю. Единственное, что он мог сделать — раскрыть зонт. И вот, как щит от открыл его, думая, что это его спасёт или задержит ту, хоть на мгновение.
Он подумал тогда о своём детстве, о том, что родился и жил он не для того, чтобы сейчас умереть. В его голове заражались мысли о том, что как бы было хорошо сейчас гулять по парку, под чистым голубым небом и ярким светом солнца. Да, больше всего он мечтал сейчас о солнце. О таком чистом, ярком...
И в следующую секунду услышал адский жгучий стон. Он выглянул из-за зонта и увидел, что тот осветил белым чистым ярким солнечным светом всё вокруг: и деревья, и дома. Девушка закрыла своё лицо руками и кричала от нестерпимой боли. Она начала уходить в тень, а Николас, поняв в чём дело, встал и начал надвигаться вперёд.
— Нет! — кричала она в агонии, отходя назад. — Нет! Не подходи!
Верёвки вокруг Джастис ослабли, она одним движением разорвала их. Джей хотел помочь ей встать, но она его оттолкнула и быстро пошла к Нику. Тот за ней.
— Нет! Свет! Уберите свет! — кричала девушка в толстовке.
— Уберём, только если скажешь, что ты тут делаешь, тень! — пригрозила ей Джастис.
— О чём вы? Я не знаю! — ответила та.
Николас придвинул зонт ближе к ней, от чего та начала кричать от ждущей боли ещё сильнее.
— Говори! — повторила Джастис.
— Я не знаю! Я правда не знаю, о чём вы говорите! — её голос звучал искренне, очень напуганно и жалобно. Все уже были готовы ей поверить, но Джастис держалась:
— Тогда зачем ты нас преследовала? Зачем пыталась убить нас?
— Что вы!? Я не умею убивать! Я лишь хотела поиграть с вами!
— Нет, право, господа, вы слышали! Поиграть!? — начал надменно и рассерженно причитать Николас, сжимая свой зонт в руке ещё сильнее. — Вы, если вам так угодно, чуть не утопили меня. Я...
— Тихо! — остановила его Джастис.
— Я тень! Чего же ты ещё хотел? Это для таких, как я, вид игры, квеста.
— Мы поняли. — отрезала Джастис, теряя терпение.
— Вот, увидев вас тогда в театре, я поняла, что вы обладаете магией. Вы хронисты. С вами играть интереснее, чем с обычными людьми, которые своей тени боятся. Поэтому я и придумала такую загадку для вас. Я на знаю, что вы там забыли, в моём театре, но играть с вами было приятно. — она снова посмотрела на Николаса с безумной улыбкой. — Это же так весело, играть на чувствах людей!
Он уже было хотел снова направить на неё зонт, но Джастис пригрозила ему:
— Оставь её! Существа, как она, по всей природе безумны! — она обратилась к девушке. — Скажи, ты хотя бы знаешь о «Конце эпохи»?
— А вот это вы уже не узнаете. — гадко с издёвкой ухмыльнулась та.
— Что? — испуганно крикнула Джастис.
Девушка в толстовке лишь подняла голову, рассмеялась с широкой улыбкой и указала налево. Там появилась огромная бездна, что сжирала всё на своём пути. Это был «Конец эпохи». Здания снова стали глючить и искажаться, капли дождя устремились обратно к небу, время замедлилось. Земля тряслась, мир погружался во мрак, становилось тяжело дышать. Девушка смеялась над остальными и исчезла, словно её и не было.
Все испугались, страх и отчаяние съедали их души. Время снова сошло сума, стрелки часов вертелись с умопомрачительной скоростью. В голове у всех звучал какой-то непонятный свист или скрежет, какой бывает только в телевизоре. Само пространство то становилось беззвучным и чёрно-белым, то снова живым и реальным. Фонари мигали, то вдруг гасли, то снова загорались. Казалось будто бы они попали в старое немое, что смешалось с ужасом и фантазией. Джастис зяла Джея и Николаса за руки, и когда «Конец эпохи» был уже совсем близок, она открыла золотую дверь и зашла туда вместе с ними.
...
Все трое упали на мягкую траву. Джастис быстро встала и посмотрела на часы. Николас долго отряхивал своё пальто, искал в кустах шляпу, карманные золотые часы и зонт. Джей же, когда приземлился, сначала обрадовался. «Ура! Мы живы!» — кричал он. Но потом начал сильно беспокоиться и быстро шарить по своим карманам. Он достал оттуда свой телефон:
— Ура! Телефончик! — он начал обнимать его, целовать и прыгать от счастья. — Как я рад, что ты со мной! Мой дорогой, я тебя не оставлю!
Джастис, увидев эту картину посмотрела на него с укором. Когда же ей надоел этот театр одного актёра, она грозно пошагала к нему и приказным тоном прокричала:
— Засунь свой телефон, знаешь куда!? — Джей испугался её тона и спрятался за дерево. — Ты вообще понимаешь, что мы могли погибнуть! А он о телефоне беспокоится. Ты вообще знаешь, как магией пользоваться, раз ты простейшего заклинания не можешь воспроизвести!
— Ну, немного... — робко сказал Джей, выглянув из-за дерева.
— А тогда зачем тебе магия? Что ты можешь? — она состроила брови и яростно взглянула на него.
— Ну, я же сказал... чтобы фильтры на фоточки ставить! — он улыбнулся.
— Дурак! — ответила она ему с разочарованием, но позже быстро успокоилась и, смягчив выражение своего лица, положила руку ему на плечо. — Учить тебя надо! Ты хороший парень, но пользы от тебя никакой. Отдыхай пока.
Она медленно повернулась к Николасу. Тот уже держал свой зонт в руках и тихо сидел на траве. Он смотрел вдаль и мычал под нос какую-то старую детскую колыбельную.
— Хэй! — подсела к нему Джастис. — Ты как?
— Всё хорошо... — тихо и спокойно, но отрывисто бросил он, будто бы пытаясь отделаться от разговора.
— Ты сделал свет и...
— Я не знаю, что я сделал. — его голос стал более напряжённым.
— Ах, Ник. Ты всё ещё не веришь, что обладаешь магией?
Тот ничего не ответил, лишь покачал головой, продолжая наблюдать за городом, что виднелся вдали и заходящим солнцем. Джастис вздохнула:
— Ах, Николас, послушай, я не собираюсь в очередной раз доказывать тебе, что ты волшебник, хронист. Я лишь хочу спросить, о чём ты думал, когда твой зонт засветился?
Он немного задумался, наклонил голову к коленям, а потом снова посмотрел на закат:
— Я подумал о счастливых моментах своей жизни, а самое главное... о свете солнца. — он повернулся к ней и немного лукаво улыбнулся. — Вы удовлетворены ответом, мисс Лина?
— Более чем.
— Что это была за девушка? — внезапно спросил он.
— Это... — Джастис задумалась. — Судя по тому, как она отреагировала на свет, это тень прошлого!
— Снова ваши волшебные штучки! — вдруг резко бросил он, отпрянув от неё, но быстро успокоился. — Хорошо. Что такое «тень прошлого»?
— Это существо, которое может принимать любую форму. Она знает всё о людях. Все их воспоминания и переживания и воплощает в жизнь самые тёмные, больные из них. — она посмотрела на него и пригрозила ему пальцем. — Не путай с «призраками воспоминаний»! Это другое!
— Правда? Ну и чем же они отличаются?
— Тем, что «призраки воспоминаний» — давно умершие люди, что решили остаться в этом мире. Их могут видеть только те, кто был с ними знаком при жизни. Если они, конечно, захотят с ними разговаривать. Они не вызывают галлюцинаций и не вводят людей в транс. — она улыбнулась так же, как Николас. — Вы удовлетворены ответом, мистер Голдштейн?
Николас отвернулся и задумался. Он достал из своего кармана часы, открыл их и начал грустно смотреть на время и фотографию, что была на крышке.
— Кстати, что та тень сказала тебе, что ты убежал? — решила поинтересоваться Джастис.
Тот не ответил. Он всё продолжал глядеть на часы с грустью и тоской переводя взгляд то на стрелки, то на фотографию.
— Эх, снова молчишь... — продолжила Джастис. — тогда не буду тебя тревожить.
Она встала и огляделась вокруг, смотря вдаль на заходящее солнце и город.
— Пока отдохнём минут пять, а позже попытаемся понять, где мы. Или точнее когда мы.