Kiss collector

Вечер четверга

МОЙ ТЕЛЕФОН ЗАТРЕНЬКАЛ, когда мы с Зебом сидели на диване. Он все еще отходил от произошедшего в бутике. Это было сообщение от Лин.

Вечеринка на Дельфиньем пляже. Хочешь пойти?

Я почувствовала себя лучше, увидев сообщение. От них с Моникой не было ничего слышно целый день, они вяло отвечали на мои сообщения о том, что случилось сегодня с Рубом и Джоэлом. Я знала, что они все еще сердились на меня, но, возможно, этот вечер помог бы нам воссоединиться вновь и все забыть.

Дельфиний пляж был не совсем пляжем. Так назывался берег местного озера, с завезенным для искусственного пляжа песком. Он относился к территории школы «Гаррисон Хай», также соперничавшей с нашей, но не так рьяно, как «Хиллсайд». У Лин в «Гаррисон» были знакомые ребята, с которыми она вместе ходила на занятия по гимнастике. Прежде чем дать согласие, нужно было разведать обстановку.

Я: Моника все еще злится на меня?

Лин: Нет. Она уже отошла. А ты?

Я: Ага.

Лин: Ты будешь злиться, если она опять заговорит с Дином?

На этом моменте я призадумалась.

Я: Он ей нравится?

Мое сердце билось сильнее с каждой секундой ожидания ответа.

Лин: Не знаю.

Она лгала. Наверняка знала, но не хотела в это влезать. Дин определенно нравился Монике. Ну и пусть.

Я: Увидимся вечером.

Как раз в этот момент зазвонил телефон Зеба.

– Это папа!

Его лицо засияло так, что мне стало не по себе, но их разговор закончился полным восторгом брата и радостным вскидыванием рук.

– Папа заберет нас в шесть и сводит в ресторан и лазерный тир!

Что за чушь? Когда это папа водил нас по ресторанам и всяким развлекаловкам? Я не могла припомнить ничего подобного, а даже если такое случалось, то наверняка это была идея мамы. Откуда у него вдруг появились деньги? Занял у своей девушки? Я попыталась представить себя веселящейся вместе с папой, но картина мне не понравилась.

– Извини, Зеб. У меня уже есть планы на вечер. Но вы там все равно повеселитесь как следует.

Его лицо потускнело, но лишь на долю секунды. Им будет полезно провести вечер «в мужской компании». Я не хотела, чтобы Зеб ненавидел отца так же, как и я. Не хотела, чтобы он испытывал те же отрицательные эмоции.

Должно быть, мама услышала радостные вопли Зеба, поскольку вскоре вышла к нам из своей комнаты. Глаза у нее сильно покраснели. На нее было больно смотреть.

– Как твоя работа? – спросила она.

– На работе все хорошо, – солгала я. – Я подвезла Зеба домой, мы встретились, как раз когда моя смена подходила к концу.

– Хорошо. Я так и знала. Раз уж он тоже поехал в торговый центр, то вы не могли не встретиться.

Я заметила, как Зеб смотрел на меня, опасаясь, не нарушу ли я данное ему слово.

– Зеб собирается поужинать с папой, а я съезжу потусуюсь с девчонками.

– Вот как.

Пока Зеб в деталях рассказывал ей о предстоящем вечере, я отвернулась и написала папе: Я сегодня не смогу.

Зандерия, пожалуйста, приходи. Я хочу увидеться с тобой.

Я отвернулась от внимательного взгляда Зеба, почувствовав, что не владею собой. Хотела бы я, чтобы папа вел себя как злодей, коим он и являлся, а не притворялся добрым и заботливым. Выйдя из комнаты, я напечатала ответ:

У меня уже есть планы. Спасибо, что заберешь Зеба. Я тяжело сглотнула, пытаясь подавить желание

заплакать. Я скучаю по нашей семье. Мне тошно от этого жуткого чувства, что ничего не вернуть.

– Хорошо, – сказала мама нам обоим.

В ее голосе звучала нотка облегчения, а также грусти от того, что она весь вечер проведет в одиночестве. Направляясь в комнату, чтобы собираться, я услышала, как на мамин телефон, лежавший на тумбочке, пришло сообщение. Я посмотрела на экран и увидела, что это от папы.

Ты должна поговорить с Зэй. Я больше не могу мириться с ее отношением.

С моим отношением? Можешь забыть об этом. Я положила телефон обратно на тумбочку, пошла в комнату, хлопнула дверью и включила музыку насколько можно громко, чтобы не потревожить соседей.

За десять минут до того, как отец должен был приехать за Зебби, я обняла братишку.

– Повеселись, – напутствовала я его.

– Ты не задержишься, чтобы повидаться с папой хоть на минутку? – спросил он.

Я чувствовала на себе мамин взгляд, но смотрела на Зеба и выдавила с притворным сожалением:

– Нет. Мне надо бежать, иначе я опоздаю.

Я схватила сумку и выскочила из квартиры, прежде чем кто‐то из них заставил меня почувствовать себя еще хуже, чем в тот момент.

Самое время было забрать девчонок, встретиться с ребятами из «Гаррисон» и получить мой поцелуй. Между нами будто кошка пробежала после вечеринки в Девоншире прошлой ночью, но сегодня все должно было пройти лучше, поскольку там нас практически никто не знал. И там не должно было быть Дина. И, если уж мне совсем повезет, Моника западет на парня из «Гаррисона» и успокоится окончательно. К счастью, погода сегодня подходила для того, чтобы я смогла надеть узкие джинсы капри и новенькую рубашку, слегка сползавшую с плеч. Увы, я была немного раздосадована, когда приехала к Кензи и увидела с ней Винсента. Я совершенно забыла о том, что он вернулся, и о своем предложении взять его с собой. После наших объятий у подруги на глаза навернулись слезы, как у нашкодившего щенка. Я улыбнулась ей, помогая расслабиться и не чувствовать себя виноватой. Они вдвоем сели на заднее сиденье минивэна, держась за руки и перешептываясь, словно находились в своем непостижимом постороннему мире. Я ворчала по поводу машин перед нами, ехавших слишком медленно, и по поводу того, что мы собрали буквально все светофоры по пути. Наконец я с силой надавила на клаксон.

– В чем дело? – спросила Моника, сидевшая справа от меня на пассажирском сиденье.

– Ни в чем, – солгала я.

В такие моменты мы обычно включаем музыку на всю катушку и начинаем дурачиться, но мне не хотелось делать это, когда в машине находился кто‐то помимо нас. Не то чтобы Вин нас осуждал, однако сам факт наличия пениса в салоне делал меня хмурой Лин подалась вперед со своего места. Я мельком оценила ее отличный «кошачий» макияж и алую помаду в зеркале заднего вида.

– Паркер будет здесь сегодня, – сказала она.

– Ого! – Моника хлопнула в ладоши. – Тот красавчик из твоей секции?

Мы много слышали об этом парне-гимнасте, но воочию никогда его не видели.

– Паркер будет здесь сегодня, – сказала она.

– Ого! – Моника хлопнула в ладоши. – Тот красавчик из твоей секции?

Мы много слышали об этом парне-гимнасте, но воочию никогда его не видели.

– Да, и он чертовски хорош, говорю вам. Он участвует в национальных соревнованиях. В любом случае он всегда флиртовал со мной, даже когда я была с Джоном. Посмотрим, сохранится ли его интерес ко мне теперь, когда я одна.

– Он будет дураком, если нет, – сказала Моника, и я была с ней абсолютно солидарна, однако, увы, такова природа мужчин. Недоступная девушка всегда более желанна для них.

Я припарковалась на крошечном пятачке, окруженном деревьями, и мы пошли по тропинке к пляжу. Сбросив обувь, мы с удовольствием погрузили ноги в песок. К тому моменту уже смеркалось, но все еще было несложно рассмотреть лица людей, однако скоро должно было стать совсем темно. Мне сразу бросилось в глаза, что все девушки из «Гаррисона» были в длинных весенних платьях, как будто только что вернулись из церкви. А мы... выглядели совсем иначе и мгновенно привлекли внимание большого количества народа. Я почувствовала себя едва ли не знаменитостью. Затем одна из девушек крикнула: «Лин!» – и побежала к нам. Еще одна девушка и невысокий мускулистый парень последовали за ней. Лин познакомила нас, и я вновь мгновенно позабыла все имена, кроме имени Паркера, который оказался и впрямь таким хорошеньким, каким его описала наша подруга. Он был, пожалуй, лишь на дюйм выше нее, но широченные плечи и мощные руки с лихвой компенсировали небольшой рост. Он обнял Лин с радостной улыбкой на лице, и Моника взглядом сказала мне: «Да, он точно в нее влюблен». Я поиграла бровями в знак согласия. Лин сегодня повезло.

Кензи и Винсент покинули нас и спустились к воде вместе. Я пыталась не грустить. Знаю-знаю, стоило порадоваться за подругу. Действительно, сложно было оставаться равнодушной, глядя, как Винсент нежно придерживал ее за талию, пытаясь защитить от всего мира, но мне виделись лишь потенциальная угроза разбитого сердца и постепенное отдаление подруги от нас, поэтому я отвернулась и последовала за Лин в самую гущу народа. Девочки в платьях оказались довольно приятными. По крайней мере, они были гораздо дружелюбнее, чем девушки из «Хиллсайд Хай». Они предложили угостить нас напитками, но я отказалась, потому что была за рулем. Мои глаза сканировали парней, отметая тех, кто пришел с девушкой, и тех, кто уже успел положить на кого‐то глаз, оставляя лишь подходящих мне кандидатов. Я заметила, что Моника присматривается к шумной компании за столиком для пикника, но мне они показались мелкими сошками: все были одеты в рубашки поло и обвешаны кучей ненужных побрякушек. Этого стоило ожидать. Так, хватит. Не стоит быть слишком придирчивой, в конце концов я ведь не бойфренда себе выбираю, а всего лишь парочку приятных губ.

Когда солнце наконец опустилось достаточно низко и достаточное количество пива уже было выпито, вокруг стало несколько оживленнее. Кто‐то подключил телефон к портативной аудиосистеме, и на весь пляж загремел добротный панк-рок. Смех, ровная гладь озера и два пьяных парня, бившихся головами друг о друга, как сумасшедшие, посреди всего этого. Винсент пошел к стойке с напитками. Кензи осталась со мной и Моникой. Лин и Паркер заняли небольшую скамейку, сидели лицом к лицу и разговаривали. Моника легонько ткнула меня, и я заметила приближавшуюся к нам компанию из трех парней с пивными банками в руках. Их лощеные лица источали безграничную самоуверенность.

– Привет-привет, – начал высокий блондин. – Меня зовут Рэнджер.

– Привет, – ответила Моника. – Я Моника, а это Зэй и Кензи.

Рэнджер указал на невероятно высокого худого парня с короткой стрижкой:

– Это Арик.

Затем настал черед холеного, типично американского парня с аккуратно уложенными каштановыми волосами.

– А это Бауэр.

Я помахала им рукой и улыбнулась.

– Из какой вы школы? – поинтересовался Бауэр.

– «Пиктон», – ответила я.

Все трое отреагировали с неподдельным удивлением – поднятые брови и вопросительные взгляды говорили сами за себя.

– А что? – спросила Моника.

– Не думал, что в «Пиктоне» есть классные девчонки, – усмехнулся Арик.

Пришел наш черед насмешек.

– Сюрприз, – съязвила Моника, ничуть не изменившись в лице.

Я довольно хихикнула.

Бауэр слегка толкнул Арика, процедив сквозь зубы: «Идиот».

– А что? – продолжал Арик, потягивая пиво. – Я думал, «Пиктон» – это что‐то вроде гетто...

– Хватит! – Моника жестом вытянутой ладони остановила его, и мне захотелось посмотреть, как она уделает Арика в своей латиноамериканской манере.

– Серьезно, чувак, – вмешался Рэнджер. – Просто заткнись.

– Простите! Я не хотел показаться козлом.

С этими словами Арик смял свою банку и отшвырнул ее далеко в сторону деревьев. Девчата из «Пиктона» не очень любят тех, кто мусорит. Затем он посмотрел на Кензи.

– Ты очень милая.

– М-м, спасибо.

Она украдкой покосилась в сторону, где сейчас должен был быть Вин.

Арик продолжал смотреть на нее и внезапно задал ей обескураживающий вопрос.

– Слушай, а ты вообще кто?

Я съежилась так сильно, что мне показалось, будто я защемила себе нерв на спине.

– Какого хрена? – вступила Моника, положив руку на бедро.

– Что? – спросил парень, глупо улыбаясь.

Его друзья смущенно закрыли лица руками и взвыли. Кензи же усилием изобразила улыбку на лице и посмотрела на него. Он спрашивал ее о национальности. Это был далеко не первый раз, когда я слышала, как кто‐то спрашивает ее об этом, и всякий раз жутко злилась. Я уже было собиралась сказать ему, чтобы он шел куда подальше вместе со своими вопросами, как вдруг Кензи гордо подняла крошечный подбородок.

– Цисгендерная женщина, – ответила она. – Американка. А ты?

Я сдержала горделивый смешок, двое других парней оценили ее ответ усмешкой, Арик же виновато скрестил руки.

– Нет, я в том смысле...

– Я знаю, что ты имел в виду.

Натянутая улыбка исчезла с ее лица. Я знала, что она не стыдилась своего межрасового происхождения, просто сейчас была не в настроении объяснять все этому идиоту. Мне захотелось немедленно обнять ее и успокоить, до того грозно она выглядела.

– Понятно, – протянул он, наконец поняв, что Кензи не намерена вдаваться в подробности.

– Сходи‐ка нам еще за пивом. – Бауэр подтолкнул Арика, и тот зашагал прочь, радуясь выходу из неловкого положения.

Рэнджер и Бауэр встали рядом друг с другом.

– Извините за это, – начал Рэнджер. – У него кое‐чего не хватает вот тут.

С этими словами он постучал по лбу. Кензи пожала плечами, однако неловкость все еще витала в воздухе.

– Ты в порядке? – шепотом спросила я.

Она посмотрела за мою спину и сдержанно кивнула.

– Вон идет Вин. Мне нужно прогуляться.

Мы с Моникой наблюдали, как она уходила, взяв банку пива у Винсента и сжав его руку в своей, пока они не исчезли где‐то среди деревьев. Моника сделала глоток своего напитка и взглядом спросила меня, все ли в порядке. Если бы я захотела сейчас же уйти, она бы ушла вместе со мной. Я слегка пожала плечами, поморщилась и кивнула. Она кивнула в ответ, дав понять, что решение за мной. Я взглянула на двоих парней.

– Да уж, мне не очень хочется тусить с вашим другом. Без обид, ребята.

– М-да, он умеет все испортить, – признал Рэнджер. – Я напишу ему и скажу, чтобы не приходил.

Он тут же достал свой телефон, и спустя несколько секунд улыбкой дал нам понять, что дело сделано.

– Надеюсь, вы не будете судить нас по его поведению. – Бауэр слегка подтолкнул меня и невинно улыбнулся, в то время как прядь волос упала ему на лоб. Худшее было уже позади, оставив после себя лишь небольшую тень дискомфорта.

– А вы, ребята, занимаетесь спортом? – спросила Моника, предварительно откашлявшись.

– Обычный футбол и американский футбол, – ответил Бауэр, указывая пальцем на себя и Рэнджера. – Мы оба занимаемся и тем, и тем.

– А мы в команде поддержки, – вставила я.

– Ого, круто, – улыбнулся Бауэр. – Во время следующего сезона будем выискивать вас, чтобы поздороваться.

С уходом Арика разговор стал складываться гораздо проще, и, к счастью, он так и не вернулся. Рэнджер проявлял симпатию к Монике, а Бауэр – ко мне. Он совершенно не подходил на роль парня, с которым я могла часто зависать, весь какой‐то зажатый, сложно было сказать, что у него на уме. И все же его хотелось поцеловать, а это было главным критерием. Я ощутила его волнение, когда он, кивнув в сторону деревьев, сказал:

– Давай поговорим там, тут слишком шумно.

Я понимающе посмотрела на него.

– Там потише, да?

Он кивнул и уверенно зашагал в заданном направлении, не сомневаясь, что я последую за ним. И я последовала, но прежде переглянулась с Моникой, подмигнувшей мне. Мне стало немного не по себе, когда мы скрылись от взглядов людей и остались наедине. Это оказалось совсем не так, как если бы со мной был парень из «Пиктона», с которым я вижусь каждый день. Нет, сейчас все было совсем иначе. Я совершенно не знала этого парня. Возможно, все дело в неприятном осадке, оставшемся после разговора с Ариком. Я попыталась встряхнуться и развеселиться, но неловкость никак не уходила. Когда Бауэр попытался пойти еще дальше, я взяла его за руку и остановила.

– Мы достаточно далеко.

Сердце тяжело билось. Помни, это всего лишь поцелуй. Сделай дело и уходи. Бауэр подошел ко мне, уверенно глядя прямо в глаза, недолго думая, обхватил рукой мой затылок и начал целовать в губы так жестко, как меня еще никогда не целовали. Мои ладони уперлись ему в грудь, когда он прижал меня спиной к дереву. Он держал меня так крепко и так сильно прижимался своим ртом к моему, что мне показалось, будто он даже не замечал моих попыток сопротивляться. Он просто страстный парень, успокаивала я себя. Без паники. Я попыталась немного освободиться и ответить на его поцелуй, но он продолжал напирать. Ему хотелось контролировать процесс, что обычно мне нравилось и даже казалось сексуальным, но в этот раз все было иначе. Затем в мгновение ока его рука оказалась под моей рубашкой, ладонь скользила по голому телу вниз, в джинсы. К счастью, они были слишком узкие, и в них не так‐то просто было забраться. Я начала извиваться, почувствовав, что он пытается расстегнуть пуговицу штанов, и наконец смогла отдернуть от него голову, хотя он по‐прежнему придерживал меня рукой за затылок.

– Вау, – сказал я. – Всего лишь поцелуй.

– Что? – недобро усмехнулся он. – Почему?

Почему он смеется? Можно подумать, что фраза «Всего лишь поцелуй» для него была самой абсурдной на свете.

– Потому что это все, чего я хотела.

Бр-р-р. Я попыталась оттолкнуть его, но он обхватил меня обеими руками, тяжело дыша мне в шею.

– Просто расслабься, – сказал он.

– Мне уже хватит, – продолжала я. – Извини. Какого черта я извиняюсь?

– Почему? – снова спросил он, не отпуская меня. – Ну давай, красавица. – Он снова нервно усмехнулся.

Его руки, обвитые вокруг моего тела, закрались ко мне под рубашку и блуждали по моей обнаженной спине, и он опять тянулся губами к моим. Нет уж. Я толкнула его, получив толчок в ответ, от чего еще плотнее прильнула к древесной коре.

– Пусти меня.

Я всеми силами пыталась отпихнуть Бауэра. В лунном свете я разглядела удивленное выражение его лица. Он не мог поверить в происходящее.

– Парень, успокойся.

Он убрал руки с моей спины и схватил за запястья. Я попыталась освободиться и взвыла, когда он усилил хватку. Жгучая боль охватила руки, и я захныкала, продолжая попытки врываться из его лап.

– Потерпи секундочку! – усмехнулся он, обнажив зубы и глядя на меня так, будто я делала что‐то неразумное.

– Эй!

Спокойный мужской голос донесся из‐за деревьев, и Бауэр отпустил мои запястья, увидев Винсента и Кензи, вышедших к нам из темноты. Боже, как же мне захотелось рвануть к ним в ту же секунду. Вин смотрел прямо на меня и говорил твердым, вежливым тоном.

– Ты в порядке, Зэй?

– Да.

Я отшатнулась от Бауэра, потирая запястья.

– С чего бы ей не быть в порядке? – спросил как ни в чем не бывало Бауэр. – Просто поцелуй, так ведь?

Он посмотрел на меня, и в свете луны я увидела одновременно просьбу и угрозу в его взгляде. Мне хотелось просто поскорее убраться подальше от него.

– Пойдем, – сказала я Винсенту и Кенз.

Я вышла из чащи дрожа, и первое, что увидела, была Лин, сидевшая на коленях у Паркера и целовавшаяся с ним взасос. При виде этого меня охватил внезапный приступ паники, и мне пришлось быстро взять себя в руки и убедить себя, что все в порядке. Он не делал ей больно. Глазами я искала Монику, но нигде не могла найти ни ее, ни того парня, Рэнджера. Мне стало тревожно.

– Где Моника?

Я с трудом переводила дыхание, пытаясь отыскать ее в толпе.

– Я найду ее. – И Вин снова скрылся в чаще.

– Все в порядке, – сказала Кензи, взяв меня за руку.

Бауэр быстрым шагом прошел мимо нас, приглаживая волосы и направляясь к большой компании впереди. Вскоре я уже могла расслышать шепот, периодически перераставший в громкое возмущение, и видеть многочисленные взгляды, обращенные к нам. Бауэр говорил громче всех:

– Кто пригласил сюда эти чокнутых психопаток и их дружка-бугая из «Пиктона»?

Лин уже встала и смущенно оглядывалась по сторонам. Найдя меня взглядом, она что‐то шепнула Паркеру и направилась к нам. Винсент вышел из чащи в сопровождении бежавшей за ним Моники и смущенного Рэнджера. Все это время я стояла молча, а затем быстро направилась по холодному песку туда, где оставила машину. К тому моменту, как я надела сандалии и залезла в машину, я дрожала слишком сильно, чтобы ехать. Винсент взял у меня ключи, и я не возражала. Я пересела на заднее сиденье к девчонкам, и Вин быстро увез нас оттуда.

– Кто пригласил сюда эти чокнутых психопаток и их дружка-бугая из «Пиктона»?

Лин уже встала и смущенно оглядывалась по сторонам. Найдя меня взглядом, она что‐то шепнула Паркеру и направилась к нам. Винсент вышел из чащи в сопровождении бежавшей за ним Моники и смущенного Рэнджера. Все это время я стояла молча, а затем быстро направилась по холодному песку туда, где оставила машину. К тому моменту, как я надела сандалии и залезла в машину, я дрожала слишком сильно, чтобы ехать. Винсент взял у меня ключи, и я не возражала. Я пересела на заднее сиденье к девчонкам, и Вин быстро увез нас оттуда.

– Боже мой, Зэй, что там произошло? – спросила Моника.

Они с Кензи вдвоем поддерживали меня, а Лин поглаживала по спине с третьего ряда сидений.

– Ничего, – на автомате ответила я, поскольку чувствовала себя глупо, но надо было рассказать им. – Мы целовались, а потом Бауэр попытался залезть ко мне в штаны. Я остановила его, но он меня не отпустил, а продолжал удерживать все сильнее, а его голос... Он велел мне успокоиться, но это звучало жутко.

Моника и Лин возмущенно фыркнули.

– Я слышала, как ты просила: «Пусти меня», – сказала Кензи. – А по звукам стало понятно, что ты сопротивляешься, и мы побежали к вам. Он прижимал тебя к дереву и как будто сгреб в охапку!

Ее голос надломился при этих словах, и она утерла слезу, пробежавшую по щеке.

– Нужно вызвать полицию!

Я покачала головой. Что я им скажу? Что я по глупости пошла в чащу с парнем, которого толком не знала? Что он надеялся на большее, чем я готова была ему дать, а получив отказ, прижал меня? Я знаю, что полицейские говорят в таких случаях. Они скажут, что меня не изнасиловали. И что он не нападал на меня. Что он мальчик из хорошей семьи, живущей в хорошем районе. Но что, если бы рядом не оказалось Винсента и Кензи? Я понятия не имела, что было на уме у этого парня. Смогла бы я одолеть его? Мне хотелось бы в это верить, но по спине пробежали мурашки от осознания того, что я была совершенно беспомощна.

– Я могу узнать, где он живет, – сказала Лин. – Можем закидать его дом яйцами.

– Нет, – отрезала я. – Он поймет, кто это сделал.

– Тогда мы сделаем это как‐нибудь потом, – тихо вставил Винсент с кресла водителя.

Кензи нежно посмотрела на него, и в этот раз я не осуждала ее за такой взгляд.

– Спасибо, Винсент, – поблагодарила я его.

Он ничего не ответил, но этого и не требовалось. А затем мне вспомнилось...

– Он назвал тебя бугаем.

Внезапно все мы замолчали и тут же рассмеялись от этой нелепой фразы. Это был нездоровый смех, вызванный адреналином и пережитым ужасом, так что, отсмеявшись, мы принялись утирать друг другу слезы и сидели в обнимку. Остаток пути до дома Кензи мы провели в тишине. Когда Кензи с Вином вышли, мне уже стало легче, и я могла сесть за руль, но вокруг все еще сгущалась тьма, а мозг продолжал рисовать страшные картины. Мне стоило обозвать Бауэра придурком и не молчать, когда он пытался припугнуть меня. Я все еще ощущала тревогу, которую испытала, оказавшись в той чаще, – инстинкт выживания, который я проигнорировала. Я пыталась обдумать все «если» и про себя молилась за тех, кому повезло меньше, чем мне в эту ночь.