Track №16
- Что привело тебя в эту дыру, братец? - спросила Ирен, крепко обнимаясь с водителем.
Главный герой отпрянул, хлебнул пива. Сказал:
- Соскучился по тебе, сестрёнка.
- Неужели? - она постучала по барной стойке, чтоб "трезвый бармен" налил и ей.
- Да.
- Что ж, позволь угостить тебя, раз такое дело.
Сестра была старше лет на семь-восемь, но выглядела так, будто вчера окончила колледж. Её глаза большие и открыты миру и смотрели на тебя внимательно и в то же время с какой-то нежной заботой. Она была "взбитой", но это её нисколько не портило - наоборот, так она могла маневрировать между ситуациями, где можно было проявлять себя беззащитной девочкой, а где и включать "бабу". Ирен очень любила своего брата, хоть они и виделись довольно редко. Так же к ней относился и он.
- Ты всё так же прекрасно поёшь, - сказал он, скромно улыбаясь ей.
- Спасибо, - ответила сестра и приняла бокал от бармена. - Давай за встречу, что ли...
Они глухо стукнулись кружками, отпили.
- Ты всё так же один? - поинтересовалась Ирен.
Брат молча кивнул, уперев взгляд в выпивку. В памяти всплыла сцена развода с бывшей женой. Всё было непонятно тогда, размыто и туманно. Никто так и не понял, зачем и почему, но самое смешное, что они и сами остались каждый со своими мыслями и, наверное, надеждами. Надеждами, что всё будет хорошо у них обоих. Она уехала, и теперь далеко - так далеко, что рукой подать, если поднапрячься. Но напрягаться почему-то не хотелось. От страха на главного героя обычно накатывала тоска, так как он понимал, что бояться абсолютно нечего, однако сделай движение навстречу страху и, кажется, колесо судьбы наедет на огромную кочку, от чего сделается "восьмёркой", и выпрямить его будет уже сложно. Водитель "Кадиллака" хотел остаться собой - окружённым людьми, но одиноким. Не замкнутым в себе, но молчаливым. Не трясущимся по пустякам, но внимательным к мелочам. Уроки жизни не прошли даром, всё шло в зачёт. Но та, которую он до сих пор любит однажды ушла, из-за чего он не стал шибко горевать. Сначала. Теперь хреново, и хреново от осознания, что поздно что-либо менять. Или не поздно?
- Как мама? - спросила Ирен, заметив выражение лица своего брата и пожалев, что затронула эта тему. Она переживала.
- Нормально.
- Ты надолго?
- Нет. Допью и поеду.
Она печально усмехнулась.
- Соскучился, значит...
- Соскучился. Но надо ехать.
- Хорошо. До сих пор собираешь свои путевые заметки? - теперь она улыбнулась весело.
- Вроде того.
Ирен залила в себя остатки залпом и встала из-за стойки.
- Эндрю! - обратилась она к бармену. - Налей моему любимому братишке ещё и запиши на мой счёт.
Показывая, что похудела она подтянула джинсы. Посмотрела на брата своими большими любящими глазищами, в которых читалась какая-то мольба.
- Слушай, не уезжай так быстро, - она почти заскулила. - Я так давно тебя не видела. Ты посиди тут, послушай, как я пою. Никто никогда не ценил мой труд так, как ты. Братик, ты всегда слушаешь, а не слышишь. Уйдёшь, как устанешь, окей?
Он тоже встал и крепко-прекрепко её обнял. Они стояли в объятиях минуты две, не обращая на людей внимания. Он услышал сзади, как она шмыгнула носом. Потом она поцеловала его в небритую щёку так, словно в последний раз. Как и всегда.
Главный герой уселся на своё место, а Ирен пошла на сцену. Заиграл громкий рок и сестра запела. Запела то ли печально, то ли радостно. То ли с драйвом, то ли отчаянно. Но всё так же чисто и звонко.
Вскоре он покинул бар, подмигнув на прощание сестре. Солнце уже опустилось достаточно низко, чтобы "Кадиллак" мог легко и непринуждённо продолжать свой вольный полёт...