Серебряный цветок

— У нас заканчивается питьевая вода и еда, Ная. Боюсь, у вас больше нет времени отдыхать...

— Я знаю, Эмиэль, — кивнула предводительница, — собираемся.

Они провели в пещере с горячими источниками уже больше суток, но пора было уходить. Магия Наи восстанавливалась значительно быстрее, чем Ариена, в основном потому, что не была истощена. Мужчина же всё ещё не пришёл в норму: он был слаб и быстро уставал. Из-за этого пришлось идти медленнее и чаще останавливаться на отдых.

Охотниками Ная временно назначила Кьяра, Шиина и Асина, как хорошо сработанную команду. Сама она отдавала Ариену на привалах столько магических сил, сколько позволяла ситуация. Как бы ей не хотелось отдать ему всё, но у неё всегда должен был быть запас энергии на случай внезапных сражений с монстрами и для защиты своего отряда.

Ариен всё время извинялся за то, что тормозит отряд, но никто даже не думал его упрекать: если бы не он, никто из четверых, вошедших в Расщелину Фениксов, не выжил бы.

Через неделю Аэн снял швы с плеча Наи, но рана, к его удивлению и недовольству, тут же снова разошлась. Таких случаев в его опыте раньше не было: царапина уже должна была начать зарубцовываться, но она выглядела так же, как в пещере с горячими источниками. Целитель хмуро смотрел на неё, перебирая в голове все известные ему заклинания, которые могли бы помочь хотя бы определить, что происходит.

— Ная, а плечо до сих пор болит? — наконец, спросил он.

— Ужасно, — честно призналась женщина.

Неделю она, скрипя зубами, молчала, но врать целителю не стала.

Аэн больше часа пробовал различные заклинания, пытаясь понять, почему рана не заживает, но в итоге так ничего и не добился.

— Прости. Я не знаю, что делать. Остаётся только дойти до города и попросить помощи более опытного целителя... — Аэн непроизвольно сжал челюсти, стараясь не смотреть предводительнице в глаза: он чувствовал себя так, будто подвёл её, говоря это, но он должен был сказать правду.

— М-да, зато теперь буду всем говорить, что я могу ходить по тоннелям даже голой, не то, что в доспехах, — усмехнулась Ная, перевязывая рубаху Ирана.

Аэн в ответ только дёрнул уголком рта, изображая улыбку. Он всегда был требователен к себе, а сейчас его недовольство собой и ощущение беспомощности заставляли его кипеть от негодования и злости. Ная постоянно защищала его, а теперь, когда он был ей нужен, он оказался не в состоянии помочь — целителю хотелось провалиться в бездну.

Атмосфера в отряде на обратном пути была давящая и напряжённая. Ная по большей части молчала или хмурилась, постоянно касаясь плеча. Силы Ариена к концу второй недели наконец-то восстановились, но, глядя на свою угрюмую предводительницу, он тоже ничего не говорил. Аэн шёл мрачнее тоннеля вокруг. Даже Кьяр не решался лишний раз открывать рот.

На третью неделю рана Наи всё ещё не заживала. Целитель ещё несколько раз пытался хоть что-то сделать для предводительницы, но ничего так и не вышло. В итоге женщину так вымотала постоянная боль, что она сдалась, не в силах больше терпеть. Решение ей не нравилось, но другого не было.

На очередном привале, она подозвала к себе Аэна.

— Если я потеряю сознание, приведи меня в чувства, — потребовала Ная, чётко проговаривая слова.

— Что ты собралась делать? — целитель нахмурился, наблюдая за тем, как она вытаскивает свой ремень и снимает с него оружие.

— Ариен, отойди и не приближайся ко мне, пока я не закончу, — отдала приказ Ная, сидевшему рядом с ней мужчине.

Ариен бросил на неё удивленный взгляд, но послушно встал со своего места и отошёл в сторону. Ни он, ни остальные пока не понимали, что происходит.

Тем временем женщина свернула свой ремень в несколько раз и зажала его зубами. Она внимательно осмотрела своё плечо и сделала глубокий вдох. В следующий момент её рана вспыхнула и по пещере начал распространяться запах горелой плоти.

Ариен инстинктивно дёрнулся к предводительнице, но Иран удержал его на месте, поймав за предплечье. С другой сторон пещеры тихо заскулил Кьяр, не в силах спокойно смотреть на это жуткое зрелище. Шиин рядом с ним, нахмурившись, уткнулся носом в свою одежду, чтобы не чувствовать тошнотворного запаха.

— Сумасшедшая, — рыкнул Аэн.

Он зафиксировал руку Наи, прижав её к своду пещеры, и навалился всем телом на женщину, не давая ей делать лишних движений.

Прошло меньше минуты, прежде чем пламя погасло, а тело Наи обмякло в руках целителя, но мужчина тут же прижал ладонь к её затылку, возвращая её в сознание. Как только предводительница пришла в себя огонь загорелся снова.

Магия всегда стремилась исцелить своего хозяина и, не видя другого выхода, Ная решила просто выжечь рану от чужой магии, заменив её своей. Женщина надеялась, что собственноручно оставленный ожёг хоть и получился бы глубже и больше, но по крайней мере, перестал бы её изводить постоянно болью и быстро бы зажил, поскольку имел бы другую природу происхождения.

Конечно, тёмные эльфы привыкли видеть кровь и раны, ощущать всевозможные отвратительные запахи гниения и разложения, но всё же, сейчас, когда их предводительница заживо сжигала часть своей собственной плоти, мужчинам было не по себе. Одно дело, когда что-то подобное касалось кого-то другого, но когда это был кто-то «свой», всё воспринималось совсем иначе.

Ариен сжав зубы наблюдал за выражением лица своей госпожи и с трудом сдерживался, чтобы не прервать её мучения. Разумеется, он понимал, почему она это делала, и не стал бы её останавливать, но навернувшиеся на глазах Наи слёзы заставляли его с силой сжимать кулаки и раз за разом твердить себе стоять на месте. Он был даже благодарен Ирану, который до сих пор почему-то держал его за руку, хотя, возможно, мужчина так сдерживал себя, а не его.

Аэн же с хладнокровием целителя, сжав зубы, просто удерживал предводительницу и внимательно следил за процессом. Вскоре Ная снова потеряла сознание, и Аэн снова привел её в чувства. Женщина вымученно заскулила, бросив оценивающий взгляд на своё плечо.

— Ты почти закончила, осталось чуть-чуть, — поддержал её Аэн.

Ная закрыла глаза, уперлась лбом ему в плечо и снова зажгла пламя. В этот раз оно держалось почти ровно.

— Достаточно, хватит, — Аэн, всё это время смотревший за тем, какие участки плеча она жжёт, спустя минуту начал тормошить Наю, чтобы та убрала магию. Женщина действовала уже больше механически, чем осознанно, поэтому отреагировала не голос целителя не сразу.

Однако, когда огонь, наконец, погас, Ариен тут же дернулся, пытаясь вырвать у Ирана свою руку.

— Отпусти меня!

— Извини, — отозвался мужчина, разжав пальцы на его запястье.

— Думаю, теперь всё будет хорошо, — заключил Аэн, осматривая новый ожог предводительницы, — нужно только будет зашить ещё раз. Шрам, конечно, всё равно останется, но хоть не такой широкий.

Целитель отстранился от Наи, позволяя Ариену прижать её к себе. Она была вся мокрая, тело мелко подрагивало, руки не слушались, а по щекам против воли текли слёзы. Она тихо всхлипнула и спрятала лицо на его груди. Остальные мужчины отвернулись, делая вид, что не видят, как их предводительница плачет: после того, что она сделала, никто бы сейчас не стал винить её в слабости.

Да и в целом отношения в отряде за время этого задания сильно изменились: Ная с мужчинами научились понимать друг друга. Теперь они все с удовольствием общались на привалах, запомнили над чем можно шутить, а какие темы лучше не поднимать, и даже скрытный Шиин начал иногда говорить что-то о своем детстве или обучении, хоть это чаще всего и были самые обычные истории.

Теперь всем в отряде общество друг друга казалось естественным и привычным. Мужчины стали больше полагаться друг на друга. Ловя добычу и сражаясь с монстрами в тоннелях, они всё больше понимали, как сочетать свои способности и как действовать сообща. Ная наблюдала за ними улыбаясь — так выглядела её победа над Хаосом: отряд, в котором зародилось доверие.

Их отношения с Ариеном тоже стали другими. Осознание того, через что они прошли и выжили, стёрло последние невидимые границы, которые и до этого никто из них не стремился удерживать.

Они часами сидели вместе во время своих дежурств, шёпотом рассказывая о себе, своих желаниях и надеждах, стремлениях, своих привычках и взглядах на мир. Когда все спали, они наслаждались легкими прикосновениями и медленными поцелуями. Иногда Ариен тихонько пел для неё, и Ная засыпала у него на груди. В другое время они тоже стали спать вместе. Пока все на привалах заворачивались в свои спальные шкуры как в коконы, они просто стелили одну и накрывались второй.

Шиин периодически устанавливал для них барьеры, чтобы позволить в полной мере насладиться друг другом без чужих глаз. Для них обоих все эти моменты, когда им удавалось немного побыть вдвоем, были лучшими и самыми дорогими.

***

После того как Ная выжгла свою рану, она начала быстро заживать. Через неделю предводительница уже смогла одеться в свою одежду. А когда отряд подошёл к городу, остался только шрам.

В Таэмране Ная отпустила отряд и первым делом отправилась к Матери Лияр. Если на задании произошло что-то из ряда вон выходящее, она была обязана отчитаться не только в Управлении, но и в своём Доме, а у Наи вообще всё задание попадало под это определение.

Дом Лияр по строению был похож на все остальные Дома в Таэмране. По периметру тянулись высокие каменные стены, укрепленные железом и магией, сверху куполом висел невидимый защитный барьер на случай нападения монстров из тоннелей.

Каждый Дом сам по себе был отдельной крепостью, вместе с остальными образуя единый хорошо защищённый периметр города*. Но особых ограничений на вход в чужие Дома в Таэмране не было. Особенно если в Доме проводили показательные бои или что-то праздновали.

(*Примечание автора: см. Приложение 3. План г. Таэмран)

Внутри Дома, ближе всего ко входам, тянулись вдоль стен длинные строения, в которых выделяли комнаты тем, кто служил в охране. Дальше были тренировочные площади, обнесенные магическими барьерами разной силы и разного назначения: для призыва, для приручения монстров, для тренировки собственной магии, для занятий с оружием и так далее. Здесь же располагалась боевые арены специально для тех, кто хотел подраться — открытые сражения на территории Таэмрана были запрещены.

Вторая полоса жилых помещений была предназначена для тех, кто был ниже всех статусом и в основном занимался обслуживанием Дома.

Следующий ряд состоял из учебных зданий. Здесь же были строения, в которых жили ученики и участники десятилетних отрядов.

Дальше были общие кухни, ванны и склады.

Центр Дома условно обозначала большая кольцевая площадь со статуями, фонтанами, бассейнами с рыбами и другими водными светящимися животными, с лавочками, люминесцентными растениями и многолетними двухметровыми грибами.

Внутри кольца располагались здания для тех, кто занимал довольно высокое положение в Доме. В них можно было получить комнаты, заняв место предводительницы отряда и выше. Эти комнаты были больше, чем в строениях снаружи, в них были свои ванные, а пространство делилось на спальную и жилую зоны.

Чем дальше, тем роскошнее становились строения и тем большее пространство согласно статусу в них предоставлялось их жильцам.

Все жилые здания делились на мужские, женские и смешанные, — каждый выбирал, где ему жить самостоятельно. Внутри строений своего уровня эльфы могли меняться комнатами по своему усмотрению — управление Дома в личную жизнь не лезло, следя только за тем, чтобы не было статусных нарушений.

Центр кольца занимало огромное центральное здание. Традиционно оно было значительно выше всех остальных строений, позволяя с балконов видеть всё, что происходило на территории Дома. Здесь жила Мать и всё её ближайшее окружение.

На главной башне центрального здания, обращенный к центру города, сиял герб. В Доме Лияр это предсказуемо была красная лияра — самое сильное призывное животное, которое можно было найти в их мире. Правда, тех, кто хотя бы видел настоящих лияр, за всю историю Дома можно было пересчитать по пальцам. Животные напоминали больших кошек и были воплощением живых вулканов — порождением чистой природной магии огня и земли.

Ная нашла Мать Лияр в её кабинете в центральном здании и показала ей задание и скорлупу. Увидев всё это, женщина предсказуемо нахмурилась. Она долго вчитывалась в свиток, изучала его со всех сторон, а потом недоверчиво посмотрела на Наю и на мешок со скорлупой.

— Все живы? — в голосе Матери Лияр слышались напряжение и недовольство.

— Да, госпожа, - кивнула предводительница.

— Иди сдавай задание, а потом я хочу знать, как вы это сделали. С остальным я сама разберусь, — к удивлению Наи, Мать Лияр больше не задала ни один из тех вопросов, которые она ожидала услышать: ни об авторе этого задания, ни о причинах, почему весь отряд хотели убить таким специфичным образом.

Дом Ран, куда предводительница понесла выполненный заказ отличался от Дома Лияр только тем, что занимал большую площадь, имел большее количество арен и тренировочных полей, более широкое кольцо с богатыми украшениями, а на самой высокой башне сиял синий герб, изображающий восьмиконечную вспышку магии. Побывав на поверхности, Ная бы сказала, что он напоминал звезду.

Она, как и планировала, засунула в мешок рыбий череп и отдала всё одной из помощниц Матери Ран. Прождав во дворе центрального здания хоть какой-нибудь реакции около часа, но так ничего и не дождавшись, предводительница ушла отчитываться перед Управлением отрядами и своей Матерью, решив свалить всё остальное и в частности вопрос оплаты задания, если таковая вообще будет, учитывая, что они не уложились в сроки, на неё, раз уж та всё равно решила сама разбираться с этим заданием.