La peau douce.
«Скот знает, что ожидать от жизни... Знал.»
Скот нервно стучал ногой по старинной треснувшей каменной кладке. Он крепко сжал маленькую ладонь Франчески, которую незаметно для самого себя взял, затем начал постепенно впускать и выпускать воздух изо рта. Сейчас бы Скоту хотелось выкурить целую пачку сигарет. Пока Делоне имитировал курение, сжимая ладонь Франчески, девушка кусала свои губы. Атмосфера была ужасно нервной, избавиться от этого было сложно, так что с нарастающей тревожностью оба справлялись по-своему. Они стояли в образованной очереди на пешеходном переходе, не проронив ни слова.
– Ай, – прошептала Франческа, дотронувшись свободной рукой до губы. Чувство боли притупилось на фоне остальных переживаний, потому пара капель крови упали на блузку.
– Мадам... У вас, – миловидный мужчина средних лет робко провел пальцем по своей нижней губе, показывая, что у нее что-то есть в указанном месте. – Кровь... Вот, пожалуйста, возьмите, – он быстро раскрыл свой медового цвета портфель и вытащил белый накрахмаленный платок.
Девушка удивленно посмотрела на платок и взяла ее в руки:
– Mercy, – промурлыкала Франческа, добавив что-то по-итальянски в своей привычной манере. Она плавно протерла рот, вытирая остатки помады и крови. Незнакомец уже скрылся за углом, перебежав дорогу. – Везучий... У него, кажется, был талон, ты видел? Где же его получить...
– Фран...– Скот запнулся. – То есть...
– А?
– Франческа, не смотрел я на его талоны и не знаю, где их достать. Меня больше интересует, когда мы уже уйдем отсюда. – Он отклонился чуть влево, осматривая то количество людей, что шли перед ними или также стояли на светофоре. Сотни... если не целая тысяча. – Чёрт, который час? – тихо спросил он у темноты. Что-то внезапно переменилось в его выражении лица: оно сразу начало отображать несколько эмоций. Замешательство, удивление и, наконец, страх. Неподдельный страх неизвестности. Страх перед тем, что что-то могло случится именно в тот момент, а Скот бы ничего не сделал в противовес всему плохому. Просто бы не смог, ведь он – совсем маленькая частичка в этом огромном мире и творящемся в мире кошмаре.
Делоне никогда не был настолько неуверен в себе. Его жизнь была прекрасной! Распланированные дни протекали как всегда спокойно и без происшествий. Он знал, что произойдет с ним завтра, а поэтому был уверен в своем успехе. Чтобы понять, насколько всё было стабильно, спросите у Скота шел ли дождь двадцать девятого ноября прошлого года, то он перескажет весь прогноз погоды на ту неделю. Скотт знает, что ожидать от жизни. Знал... Любые перемены вызывали у него ужаснейший и продолжительный стресс. А теперь они застали его в самый неподходящий момент.
– Котеночек, – голос Франчески почему-то оказался очень тихим. Не расслышав с первого раза, Скот хотел было переспросить о том, что она сказала, но затем понял, что это было лишь его прозвище.
– Да? – парень облокотился на железную ограду, которой обозначали движение очереди во время матча или концерта. Только ограда была явно не предназначена для того, чтобы на ней висели взрослые мужчины, и покачнулась, но тотчас же встала на место. Ответа не последовало. Похоже, Франческа просто проверяла недалеко ли ушел Скотт.
Пока он размышлял о том, как раньше ему легко жилось, они с Франческой успели перейти по пешеходному переходу, но вдруг снова остановились именно здесь, в очереди, которая вела к метрополитену, а значит и выдачи талонов на укрытие. Их руки давно разъединились, за ненадобностью успокаивать нервы друг друга. За пару часов непрерывного нахождения в очереди, они уже успели свыкнуться с ситуацией. Франческа не поднимала голову всю их дорогу и сейчас стояла, рассматривая свою обувь. Так получилось, что неторопливый шаг Скотта заставил их помедлить и оказаться в самом конце, поэтому Конте, устало протерев глаза, словно после долго рабочего дня, плавно перешедшего в ночь, направилась к ближайшей цветочной клумбе, что сесть на нее. Стоять уже было невыносимо.
– Слушай, не хочешь занять себя разговорами с прекрасной дамой? – подала голос Франческа Конте.
– Гм... Дай-ка подумать.
– Ты тот ещё засранец, Скотт. Давай я буду рассказывать тебе факты о себе, а ты будешь угадывать, какие из них правдивы. Я расскажу три факта, и из них один будет ложью. Согласен?
– Франческа, ты что, в пятый класс вернулась? – усмехнулся Скотт, сложив руки на груди.
– Эй, я просто пытаюсь нас развлечь. Если тебе так нравится стоять в тишине, то я найду себе нового котёнка в этой толпе. – гордо произнесла девушка, приподняв подбородок, указывая, что ее намерения серьёзны.
– О, нет, давай без этого.
– Значит, ты будешь со мной разговаривать и угадывать!
– Давай уже.
Франческа на секунду задумалась. Она поставила свои локти на колени, а на ладони поместила свою голову. Девушка осмотрела своего собеседника снизу вверх и сказала:
– Я была замужем и у меня есть ребенок.
– Чушь какая. Нет у тебя детей. Может замужем ты и была, но детей у тебя точно нет. Точно неправда.
– Дослушай все факты, котенок, – как-то грустно улыбнулась Франческа, убирая выпавший локон с лица. – Я ненавижу креветки.
– Серьезно? Ешь устрицы, как не в себя, а креветки не любишь?
– Так ведь устрицы - далеко не креветки. Следующий факт: я боюсь умереть в полном одиночестве, страшно подумать, что кто-то из близких не узнает о том, что меня не стало.
– Ох... – Этот факт озадачил Скота. После незначительного утверждения о креветках, вопрос смерти как-то сильно ударил по его сознанию. Не верилось, что Франческа так сильно зависит от окружающих людей, что даже в момент смерти, хочет быть не одна. Он задумался. Скотт Делоне засунул руки в карманы, будто искал в них ответы на свои вопросы, касаемо Франчески. Прошло больше времени, чем он думал, однако наконец сказал:
– Первое - ложь. Мне бы хотелось, чтобы ложью было про креветки, потому что я расцениваю это, как предательство, но зная тебя...
– Но ты меня не знаешь, Скотт. И поэтому ты проиграл. Первое – правда. А вот последнее – ложь. Больше всего на свете боюсь, что кто-то будет по мне плакать, когда я умру. Я не заслужила этого. Поэтому я совсем не страшусь умереть одна. Это мое желание. – Франческа победно расправила плечи. Она, приподняв бровь, забавлялась реакцией Скотта.
– Франческа... Я не знал... У тебя есть ребенок? Где он?
– Не знаю.
– Как не знаешь?
– Так не знаю. Не задавай глупых вопросов, Скотт. – отрезала Фран, обратившись к Делоне по имени. Когда итальянка переставала называть его котёнком, она была очень серьёзна.
– Ведь ты сама начала эту игру с этого факта. Теперь рассказывай!
– Скотт, если бы я хотела рассказывать это тебе, ты бы об этом уже знал. Хватит капать мне на мозг, будто ребенок.
– Это я ребенок? То есть, ты играешь со мной в глупые игры, пока в городе происходит чёрт знает что, а теперь еще и выделываешься?– Скоту всегда трудно удавалось сдерживать гнев, но обычно в такие моменты помогали сигареты. Достаточно было заткнуть себе рот одной сигаретой и насладиться курением, вместо скандалов. Теперь же Скотту ничего не могло помочь, и он с чистой совестью срывался на Франческе.
Сложно было сдерживаться, когда вокруг происходит такое.
– Делоне, замолчи уже. Я успела пожалеть тысячу раз, что вообще пошла с тобой, что уж говорить об этой глупой игре,– Франческа встала с клумбы и прижалась всем телом к ограде, максимально повернувшись в другую от Скотта сторону. – Ты мне никто и объяснять тебе я ничего не обязана. Уяснил?
Скотт ничего не ответил, а лишь сделал пару шагов, продвинувшись в очереди. Он отвёл глаза в сторону и вновь задумался о том, как сильно его раздражает Франческа и какая же она, всё-таки, стерва.
* * *
Спустя целый час молчания и нервных перешагиваний с ноги на ногу, Франческа, уже далеко продвинувшаяся вперед, протянула отстающему Скотту руку.
– Так уж вышло, что мы вынуждены быть вдвоем.
– И?
– И это значит, что тебе надо прекращать на меня дуться. Не будешь же ты вечность со мной не разговаривать. Вдруг мы одни во всем мире останемся, нам придется как-то выживать.
– Род продолжать я могу и молча.
– Ты невыносим, котенок. – Франческа почему-то улыбнулась, хотя понимала, что до примирения ещё очень далеко. Но ее радовало, что мужчина отшучивается. Значит, не все потеряно.
Однако, Скотт думал совершенно иначе. Ему очень хотелось не видеть эту надоедливую итальянку, не слышать и лучше вообще не знать. Но он соглашался с тем, что они все же вынуждены быть вдвоем.
– Ты руку мне дашь? Или я буду вечность стоять, как статуя Иисуса в Бразилии?
– Плевать, знаешь. Как хочешь, так и стой. А меня не трогай.
Франческа понимающе кивнула, нахмурилась и снова пошла вперед, не смотря на Скота. Ей было до глубины души обидно, что первый шаг с ее стороны был никак не воспринят. Сжав кулаки так сильно, что ногти уже с болью впивались в кожу, она стояла среди множества людей, понимая, что её желание точно сбудется. Она умрет одна. А когда – это совершенно другой вопрос.