9
Бен ждал друга у входа в Sweetgreen, подбирая в голове подходящие слова. Том опаздывал, поскольку считал их встречу чем-то обыденным и необязательным: раз место выбрали за него, то и рвение не появилось. Спустя пятнадцать минут, без четверти десять, Бен увидел, что к нему направляется человек в накинутом на голову капюшоне от худи и в тёмных солнцезащитных очках. Том выглядел как знаменитость, которая стремится остаться инкогнито на публике после ночного запоя.
— Салют, Том. А что это значит?
— Ты о чём?
— Твой вид несколько странный. Ты в порядке?
— Вполне. Мне просто немного некомфортно на улице. Давай быстрее с этим покончим.
— Я надеялся, что мы возьмём себе по салату, расположимся на свежем воздухе, поедим и побеседуем как прежде, — неуверенно раскрыл свой замысел Бен.
— Стоп. Так. Стоп! — перешёл на крик Том. — В смысле возьмём по салату и поедим. Что ты хочешь сказать?
— Купим себе поесть, как нормальные люди.
— Тут надо покупать салаты? Какой тогда это, к чёрту, ресторан?!
— Один из видов фастфуда, только с полезной пищей.
— Нет, мы так не договаривались. Не пойдёт. Нет. Теряется весь смысл. Я ухожу сейчас же.
— Может, у меня есть право хоть на какое-то объяснение? По старой дружбе.
— Что непонятного? Если оплатить заказ, он станет твоим и придётся его использовать по назначению. Оставить не получится, потому что уже отданы деньги. Такое меня не удовлетворит. Иногда всё тело словно начинает отторгать мою сущность, а разум воспламеняется. И я не знаю, как избавиться от этих ощущений иным способом. На короткое время спасает только осознание того, что мои блюда полетят в мусорный бак в качестве брошенных, никому не нужных пищевых отходов.
— Почему ты раньше молчал?! То, что с тобой происходит, ненормально.
— Не лезь не в своё дело, я сам разберусь.
Бен собрался разразиться потоком упрёков, но в этот момент, как набат, раздался звонок и заиграл рингтон с его любимой песней "The Sound of Silence" дуэта Simon & Garfunkel. На экране высветилось лаконичное имя Зак. Бен взял трубку, и незнакомый мужской голос с характерным бруклинским акцентом на противоположном конце линии спросил: "Это Бенджамин?" Он перестал воспринимать информацию, последующую за вопросом: слова слились в белый шум. В глазах Бена мимолётно блеснул навсегда утерянный осколок души.