Победители

Оливарес, сидевший в массивном кожаном кресле за столом напротив окна, смотрел на них троих и молчал, а Герде хотелось, чтобы он вспылил и начал орать - слишком уж давила на уши повисшая нехорошая тишина. Она слышала, как тяжело, с хрипами дышит Вайсмунт - за то время, пока они гнали, как умалишенные, в Чикаго, лучше ему не стало. Рудольф тоже стоял рядом и имел вид наименее утомленный, хотя ближе к утру, когда Герду начало неумолимо валить в сон, и ему пришлось несколько часов провести за рулем. Оливарес обратился к нему первым.

- Вот ты, парень, - сказал он почти умиротворенным тоном, - как, говоришь, твоя фамилия?

- Фельсенбург, - ответил тот, глядя на Раймонда исподлобья. На лице Оливареса появилась кривая усмешка.

- Слышал про тебя. И с бабулей твоей знаком. Из-за нее у меня теперь пальцев не хватает.

Он продемонстрировал всем изувеченную руку, что Рудольф, должно быть, расценил как угрозу; краем глаза Герда заметила, что парень подобрался и даже кулаки сжал. Оливарес, скучающе оглядев его, поинтересовался:

- А мне говорили, ты в семейный бизнес не ходок. Врали, значит?

- Не врали, - заговорил Рудольф, краснея до самых ушей. - Просто я... экзамены завалил.

- Понятно. Готов поставить миллион, Мадам тебе сказала, что больше ты ни на что не годен. И спихнула ему, - Оливарес коротко кивнул на Вайсмунта, и Рудольф вспыхнул еще больше; Герда удивилась, как парня до сих пор на части не разорвало. Тут и Вайсмунт решил напомнить о себе чем-то помимо сдавленного кашля:

- Нас обоих не спрашивали.

- Ясное дело, - ответил Раймонд, не глядя на него и явно думая о другом. Уже утратив к Рудольфу интерес, он протянул руку к стоящему на столе устройству громкой связи и нажал на кнопку.

- Мартинес тут?

Из динамика донесся шум, разобрать в котором слова мог только сам Раймонд.

- Пусть зайдет.

Дверь отворилась, и в кабинет заглянул Хавьер. На Герду он не посмотрел вовсе, будто она была пустым местом, и она, несмотря на всю свою усталость, почувствовала себя уязвленной.

- Займись парнем, - приказал ему Раймонд, указывая на Рудольфа. - А ты, бабушкин внучок, иди с ним.

Рудольф не двинулся с места, зато зашевелились Герда и Вайсмунт - разом оказались рядом с ним, защищая с разных сторон.

- Эй... - начала она, еще не зная толком, что хочет сказать. Оливарес посмотрел на нее с раздражением.

- Совсем свихнулись оба?

- Что с ним будет? - спросила Вальдес, буравя Раймонда взглядом. Он разве что пальцем у виска не покрутил:

- Ничего. Пусть выпьет стакан бурбона и катится на все четыре стороны. Билет в какую-нибудь дыру ему возьмут, но лично провожать его в аэропорт и целовать на прощание в зад я, извини, не буду.

Вайсмунт напряженно посмотрел на Герду, и она еле заметно кивнула ему. У Оливареса была масса недостатков, но и достоинств хватало, и среди последних выделялось то, что его словам можно было верить.

- Вычти стоимость билета из моей зарплаты, - хмыкнула она, когда за Рудольфом закрылась дверь. Раймонд посмотрел на лежащий перед ним чемодан, содержимое которого он проверил несколькими минутами ранее, затем лениво перевел взгляд на Герду и Вайсмунта. Будь она слабее нервами, непременно вжала бы голову в плечи - стало ясно, что настоящая буря должна разразиться именно сейчас, когда лишние свидетели убрались. Поднявшись из-за стола, Оливарес приблизился к ней; Герда вздернула выше подбородок, будто это могло помочь ей стать выше ростом.

- Расскажи мне вот что, - обратился к ней Раймонд, будто просил поделиться страшным секретом, - почему ты решила, что я не пристрелю твоего приятеля, если ты его сюда притащишь?

Вайсмунт посмотрел в потолок с таким видом, словно говорили не о нем, но Герда смутно догадывалась, что сейчас он предпочел бы быть застреленным, чем выслушивать это все.

- Он меня отпустил, - упрямо сказала она, стараясь не думать о том, что собственный пистолет оставила при входе; у вежливого секьюрити глаза на лоб полезли, когда на просьбу "выложить все, что может быть оружием" перед ним вывалили гранатомет. - Отпустил, хотя знал, что его за это...

- И пусть! - рявкнул Оливарес, выходя, наконец, из себя. - Если он - дурак, и ему не терпелось сдохнуть из-за бабы, какого черта ты пошла за ним?!

- Потому что, если хочешь знать, я не хотела бросать человека, который из-за меня наплевал на свое задание!

- Что-то не вижу, чтобы он на что-то плевал! Притащил тебя в Миннесоту...

- Никуда он меня не тащил, я сама предложила его подвезти!

- А теперь приволокла его сюда! За каким чертом? Знаешь, скольких наших он убил?

На Вайсмунта они посмотрели одновременно. Он прикрыл глаза, беззвучно пошевелил губами и бесцветно ответил:

- Десятерых.

- Двенадцать, - язвительно поправил Оливарес. - Двое потом умерли в больнице.

- Об этом я не знал, - ответил он так же: не оправдываясь, не злорадствуя, просто никак.

Раймонд снова повернулся к Герде.

- Знаешь, что надо с ним сделать? Вывезти в пригород и прикопать на ближайшем пустыре. И тебя с ним заодно.

Герда не шелохнулась. Оливарес никогда не опускался до того, чтобы размениваться на пустые угрозы, но вряд ли сейчас во всем мире существовало хоть что-то, способное всерьез ее испугать. Раймонд еще пару секунд смотрел ей в лицо - уже без прежнего гнева, скорее пытаясь что-то рассчитать, - а затем отошел, чтобы вернуться за стол.

- Твои выкрутасы стали дорого мне обходиться, - сказал он спокойнее, снова мучая громкую связь. - Но у меня сейчас времени, чтобы забивать себе этим голову. Маньяни уже явился?

Последний вопрос относился, конечно, не к Герде, а к захрипевшему динамику - тот, видимо, ответил "Да", потому что спустя секунду в кабинет заглянул Франческо. Он мало изменился за то время, что Герда его не видела, и по-прежнему имел растрепанный и слегка потерянный вид, будто только что встал с постели. Вальдес, впрочем, его внешность давно уже не обманывала - Франческо был родом с Сицилии, а сицилийские парни, как известно, шутить не любят.

- Звали, шеф?

- Забирай эту сладкую парочку с глаз моих, - приказал ему Оливарес, отворачиваясь на своем кресле к окну. - На стоянке красный "Шевроле". Отвезешь их в Нью-Джерси, в городишко под названием... Лонг Бранч, что ли? Я не помню. Вальдес тебе подскажет.

Опять ехать, страдальчески подумала Герда и покосилась на Вайсмунта. Выдержит ли он еще одну долгую дорогу? Впрочем, едва ли кого-то в кабинете, кроме нее самой, это волновало. Самого Вайсмунта его здоровье тоже мало заботило - он опять заперся в своем молчании, как в броне, процедив только, когда они выходили из здания:

- Никогда не выглядел таким жалким.

- Радуйся, что выглядишь живым, - сказала ему Герда резче, чем хотела бы, и залезла на переднее сиденье рядом с Франческо. Щелкнув зажиганием, сицилиец поинтересовался:

- Так куда мы едем?

- Домой, - пробормотала Вальдес, сама не веря, что произнесла это вслух. - Ко мне домой.

***

В доме ничего не изменилось. Наспех обставленные комнаты были по-прежнему пустынны, с террасы было по-прежнему видно море, омывающее прибрежный песок, и даже розы, расцветшие в горшках, не засохли - очевидно, горничная не забывала их поливать. Было тихо, но это место было единственным, где тишина не раздражала Герду, а умиротворяла. Или, может, это чувство появилось у Герды лишь сейчас, когда она была в доме не одна.

Первые пару недель она, впрочем, не ощущала этого - Вайсмунт отлеживался в одной из гостевых спален, редко показывая из нее нос. Герда позвонила знакомому медику из своих, и тот не стал задавать лишних вопросов, просто явился и подлатал то, что нужно было. Теперь, по его словам, оставалось только ждать, пока пациент сам пойдет на поправку. Еду ему готовила и приносила кухарка, но Вальдес, изредка заглядывая на кухню, видела, как подносы возвращают туда почти нетронутыми.

Ее предоставили самой себе. Герда решила бы, что Оливарес вовсе забыл о ее существовании, но ей не давали этого сделать молчаливые ребята, сторожившие калитку с главными воротами и черный ход. Они же регулярно делали обход - по ночам, ворочаясь в постели, она видела, как скользят по потолку и стенам их юркие тени, попадая в свет ночных фонарей. От кого или чего ее охраняли, она не знала, но постоянное навязчивое ощущение чужого присутствия безумно бесило. Чтобы хоть как-то отгородиться от него, Вальдес вовсю уничтожала запасы винного погреба - в одиночку, потому что Вайсмунт, даже начав вставать с постели, почти не заговаривал с ней, а о том, чтобы пить вместе, и речи идти не могло. "Наверное, жалеет, что не сдал меня тогда, - подумала она как-то и подавила желание швырнуть в стену полупустой бутылкой. - Да и пошел он".

- Герда.

"Чувствует, что ли, - подумала она, оборачиваясь к нему. - Дьявол". На Люцифера Вайсмунт, впрочем, не был похож, и больше напоминал безумно уставшего человека, собственную побледневшую тень.

- Все-таки решили присоединиться? - Герда отсалютовала ему бокалом. Но Вайсмунт только головой покачал:

- Я хотел спросить, можно ли мне пользоваться вашей библиотекой.

- Глупый вопрос, - фыркнула она. - Конечно, можно. Вряд ли вы там найдете что-то очень уж заумное, но если вам интересно...

Поблагодарив, он исчез прежде, чем она успела сказать ему какую-нибудь глупость вроде "останьтесь со мной" - наверное, и к лучшему. В тот вечер она допила свое вино в одиночестве, а на следующий подстерегла Вайсмунта в библиотеке. Он сидел на узком диване с потрепанным томом в руках, и изучал текст с таким прилежным и даже благоговейным видом, что Герда подумала бы, что он читает Библию, если б не знала точно, что Библии в ее доме не было отродясь.

- Что это у вас? - спросила она как можно дружелюбнее. Вайсмунт показал ей обложку, и она не удержалась от понимающей усмешки.

"Р.Л.Стивенсон. Остров сокровищ".

- Давно не перечитывала, - сказала она, присаживаясь на диван рядом с ним и заглядывая в книгу. - О, сейчас будет моя любимая часть.

- Я тоже всегда ее любил, - ответил он, почти с нежностью проводя по пожелтевшей странице кончиками пальцев. Впервые с того момента, как они оказались в этом доме, Герда увидела, как он улыбается, и сердце ее зашлось на секунду одновременно тревожно и сладко - совсем как когда-то на трассе, когда она, должно быть, впервые поняла, что ей непросто будет сказать этому человеку "прощайте".

- Почитаем вместе? - предложила она и протянула Вайсмунту наполненный бокал. В этот раз он не отказался, сделал небольшой глоток и подождал, пока Герда пристроится возле него и положит голову ему на плечо, прежде чем негромко начать:

- "Разбойники шли веером и весело перекликались между собой. В середине, несколько отстав от всех, брел Сильвер, таща меня за собой на веревке..."

Герда прикрыла глаза, полностью доверяя себя его голосу, и впервые за много дней ощутила, что может спокойно дышать.