Звёздные часы

Осень хмурилась, не желая уступать дорогу зиме, и изливала на город всё своё негодование в виде проливного дождя, густого тумана, порывистого ветра. Прохожие на улице с каждым днём становились всё грубее и угрюмее. Бранясь и толкаясь, они не приносили друг другу извинений и даже не пытались прогнать осеннюю хандру. Лондон — это город блеска и нищеты, благоразумия и легкомыслия, доброты и несправедливости. Впрочем, как и весь мир. Но город — это только город. И как всё, что было создано человеком, является прямым его отражением.

С того злополучного дня, когда с Мистером Зифом случилось несчастье, минуло достаточно времени, чтобы успокоиться, но недостаточно, чтобы забыть. Отныне мистер Бартлетт стал строже следить за едой, подаваемой на стол и за борьбой с вредителями. Крысиный яд находился под строгим запретом, вместо этого в доме установили хитроумные мышеловки, которые не приносили вреда грызунам.

Рэй по-прежнему любил Старрэйн-Мэнор, и если бы не чувство тревоги, сопровождавшее его почти неотступно, он был бы совершенно счастлив. Однако тайны без разгадки преследовали его неотступно. Об одной из них он так и не решился спросить мистера Бартлетта: имя Рэймонда Уильяма Брайтстара, что значилось на странице «Истории Звёздных часов». Мальчик так и не знал, смеет ли считать его своим. В особенности после того, как изобретатель назвал его Бартлеттом-младшим. Множество раз он пытался спросить его об этом, но стоило ему начать, как вся решимость улетучивалась без следа. Мистер Бартлетт даже не знал, что Рэй открывал эту удивительную книгу.

Эти строки виделись ему даже во сне. Вместо ответов они породили большее количество вопросов. Как медальон попал к Рэю? Кем были его родители? Почему он оказался на улице? Неужели родная семья по своей воле отказалась от него, обрекая на тяжёлую участь беспризорника?

Он подолгу оставался один. Мистер Бартлетт часто отсутствовал, занятый подготовкой к путешествию. В распоряжении Рэя оставались большой дом, красивый сад, превосходная библиотека и даже конюшня, где Джозеф великодушно разрешал ему наблюдать за лошадьми. Поначалу мальчик был безмерно доволен таким положением дел! Но с течением времени им стала овладевать тоска. Благо, его одиночество по-прежнему скрашивал Мистер Зиф. Но блуждать по длинным галереям и слушать тишину, становилось всё более невыносимо. Прежде, со всех сторон одолеваемый гомоном улиц, Рэй мечтал о покое и боялся, что сойдёт с ума. Тогда он не знал, что помешаться от тишины намного вероятнее, чем от шума.

Всё было совсем иначе, когда мистер Бартлетт не покидал стен дома: целыми днями они с Рэем пропадали в Мастерской Звёзд, изучая карты, делая заметки и составляя маршруты. Мальчик поражался, как много знает его наставник, как тщательно он продумывает шаги и умело подготавливает необходимый инвентарь. В его голове будто выстраивались длинные мосты и дороги, ведущие к главной цели — собрать достаточно энергии для пробуждения Звёздных часов.

Рэй обожал фантазировать о предстоящем путешествии! Как он находит упавшие Звёзды, и с каждой новой становится на шаг ближе к намеченной цели. Что, если именно он поможет кому-то обрести свой дом и семью? Или спасёт кого-то от гибели? Эти мысли, как лёгкий весенний ветер проносились по всему его существу. Именно они придавали ему сил и уверенности, поддерживали и воодушевляли.

И если имя Рэймонд Уильям Брайтстар действительно принадлежало ему, то он сделает всё, чтобы обрести его вновь.

* * *

Сидя у окна в гостиной, Рэй рассеянно наблюдал за полуоблетевшим садом и грозовыми тучами. Мистер Зиф, свернувшись клубком, лежал рядом и сонно жмурился. Оправившись после отравления, он даже пытался проказничать, но такой пасмурный день, как сегодня, не вдохновлял его на проделки.

Дверь в гостиную отворилась, и вошла Энни. В руках у неё был большой стеклянный кувшин с водой. Заметив Рэя, она сделала учтивый поклон:

— Добрый день, мистер Бартлетт! Прошу прощения, я не знала, что вы здесь.

Отныне вся прислуга (за исключением сварливого старика Джордана) обращалась к Рэю именно так. Без сомнения, это был приказ хозяина дома, который вовсе не радовал самого мальчика. Каждый раз, слыша эти слова, он чувствовал ужасную неловкость.

— Добрый день, мисс Энни! Я вам рад. Но прошу, называйте меня просто Рэй. Хотя бы пока рядом никого нет.

Служанка поставила кувшин на подоконник, и они пожали друг другу руки, скрепляя уговор. Посмотрев на Мистера Зифа, девушка ласково погладила его по голове:

— Как чувствует себя ваш друг?

— Ему намного лучше, спасибо.

— Он такой славный!

Сам Мистер Зиф выказывал очевидное расположение к новой знакомой.

— Иногда бывает, — усмехнулся Рэй. — А вы давно служите в Старрэйн-Мэнор?

— Уже три года. Мистер Бартлетт взял меня к себе в дом, когда мне было шестнадцать. Тогда я работала в одной таверне, хозяин которой был очень суров, — лицо её помрачнело. По-видимому, воспоминания тех дней до сих пор причиняли ей боль. — Но появился мистер Бартлетт и забрал меня оттуда. Он очень добрый человек.

— О, это чистая правда, — согласился Рэй.

Энни бросила на него короткий взгляд и будто хотела о чём-то сказать, но передумала. Но Рэй догадался сам:

— Да, меня… вернее, нас, — он посмотрел на Мистера Зифа, — мистер Бартлетт подобрал на улице.

— Я не забыла, как вы выглядели в тот день, — со смехом сказала Энни. — Ведь это я проводила вас на кухню. И я по распоряжению мистера Бартлетта купила вам новый наряд.

— Да, я помню.

Услышав это, Энни зарделась. В доме было немало служанок, и всё же он запомнил именно её. Девушке было лестно слышать подобное, ведь там, где ничем не отличаешься от остальных, так хочется быть кем-то замеченной.

— Как вы находите Старрэйн-Мэнор? — спросила она с участием в голосе.

— Этот дом — волшебный, — отвечал Рэй, втайне зная, что говорит совершенно серьёзно.

— Верно, — подтвердила Энни. — Мистеру Бартлетту, наверное, стоило больших затрат восстановить его после прежних хозяев.

— А кто были прежние хозяева?

Энии закусила губу, поняв, что сказала лишнее.

— Наверное, мне не стоило, — пробормотала она, теребя в руках белоснежный передник. Девушка была не прочь поделиться этой историей, но что-то мешало ей это сделать. Посмотрев Рэю в глаза, служанка сказала:

— Хозяин не любит сплетен, особенно тех, что касаются дома. И каждый раз пресекает любые разговоры на эту тему. Если он узнает, что я рассказала вам, боюсь, его отношение ко мне может измениться.

— Если не хотите рассказывать, вы можете этого не делать, — понимающе ответил мальчик. — Но если решитесь, я обещаю, что никто не узнает об этом.

Энни колебалась — в ней вели борьбу обязанность молчать и столь свойственное девушкам желание поделиться тем, чем делиться не следовало. Наконец последнее одержало верх:

— Так и быть. Всё это похоже на глупые сказки, но когда-то о хозяевах этого дома говорила добрая половина города. Я в ту пору была ещё слишком мала и многого не понимала. Став старше, я смогла по-настоящему проникнуться этой историей. Хотя многое в ней кажется невероятным.

«Но если об этом говорили многие и достаточно долго, может, есть здесь и толика правды?» — подумал Рэй.

— Прежние хозяева были странными людьми. На вид они ничем не отличались от представителей своего круга — благородная фамилия, богатое поместье, званые ужины. Однако прислуга, да и гости частенько замечали за ними странности. Хозяин был очень молчалив и угрюм, часто поглядывал на свои карманные часы и мог броситься вон, ничего не объяснив. Бывало, его не видели по нескольку дней, хотя все знали, что из дома он не уезжал. Поговаривали даже, что в Старрэйн-Мэнор есть потайная комната, в которую не каждый может войти. Якобы именно в ней так долго пропадал хозяин. Жена его тоже порой вела себя странно: она была рассеянной, иногда забывала имена своих детей или даже собственное имя. Часто её видели бледной и заплаканной. Однажды она пыталась отравиться, но её чудом спасли! А их сыновья и вовсе враждовали друг с другом.

Со временем стали ходить слухи, что вся их семья — колдуны и ведьмы. Будто по ночам они совершали жертвоприношения в тайной комнате и вызывали духов. Люди начали сторониться их и винить во всех бедах: пропаже детей, нераскрытых преступлениях и даже скверной погоде. Так дела пришли в упадок, приёмы прекратились, большинство слуг разбежались. Когда же хозяин скончался, мало кто из горожан помянул его добрым словом. Спустя время в доме вспыхнул страшный пожар: крыша и верхний этаж провалились, подвал полностью выгорел, стены едва уцелели. Но ужаснее всего было то, что в огне погиб младший сын хозяев. А ведь он был ещё так молод! Те, кто обвинял их семейство в колдовстве, говорили, что это расплата за их страшные деяния.

Долгое время Старрэйн-Мэнор стоял заброшенным — люди боялись подходить к нему близко. Многие считали, что этот дом проклят. Правда, некоторые уличные смельчаки забирались сюда, в надежде поживиться уцелевшими ценностями. Пока поместье не приобрёл мистер Бартлетт. Уж не знаю, чем его привлекло разрушенное поместье с такой трагичной историей, но мне кажется, что ничего плохого в этом доме не осталось!

Энни обвела взглядом большую гостиную — ведь она тоже привязалась к этому дому. Немного придя в себя, Рэй негромко спросил:

— Вы сказали, что погиб один человек. Что стало с остальными?

— Они уехали, — ответила Энни, глядя в окно. — И правильно сделали, надо думать. Здесь им всё равно не было бы житья. Семья Брайтстар исчезла, словно её никогда не было, остались только городские россказни.

Тут девушка посмотрела на Рэя и испуганно воскликнула:

— Что с вами? Отчего вы так побледнели?

— Как вы сказали? — едва вымолвил тот. — Как звали семью?

— Брайтстар. Красивая фамилия, верно? Но что вас так взволновало?

— Нет-нет, — рассеянно проговорил мальчик, — ничего. Вы правы — красивая.

* * *

Как сожалел Рэй о том, что уговорил Энни рассказать ему о прежних обитателях дома! Для неё и прочих это была всего-навсего захватывающая история. Но не для него, ведь он знал то, чего не знали другие. Оставалось так много вопросов, на которые даже он не находил ответа — кем он был в семье Брайтстар? Не его ли отец вёл себя так странно, что это пугало окружающих? Не его ли мать пыталась свести счёты с жизнью? И кто же погиб под обломками сгоревшего дома? В очередной раз то, во что верил Рэй, обратилось против него. Не успел он порадоваться, что у него была семья, как узнал, что её проклинали люди. Лучше бы рассказ Энни и впрямь оказался глупой сказкой.

Пока же мальчик пребывал в плену удручающих мыслей, на территорию Старрэйн-Мэнор въехал экипаж, запряжённый парой лошадей — мистер Бартлетт вернулся из очередной поездки. Заслышав этот звук, Рэй сорвался со своего места и побежал навстречу. Ему не терпелось узнать, почему мистер Бартлетт поселился именно в Старрэйн-Мэнор? Был ли знаком с его хозяевами? И знает ли, какое отношение имеет к ним Рэй?

Выбежав на улицу в домашней куртке, мальчик тотчас ощутил беспощадность холодного осеннего ветра. Но это не стало препятствием — в его груди горело так много чувств, что никакие превратности погоды были ему не страшны.

Мистер Бартлетт вышел из экипажа и, глядя себе под ноги, направился к парадному входу. Когда же он заметил Рэя, его лицо приобрело встревоженное выражение. Ускорив шаг, он подошёл к мальчику и воскликнул:

— Рэй, что ты здесь делаешь?! Что-то произошло?

Рэй уже готов был выпалить всё на одном дыхании, но в его голове прозвучал робкий голос служанки:

«Если он узнает, что я рассказала вам, боюсь, его отношение ко мне может измениться».

«Я не могу подвести Энни. Она доверилась мне» — подумал Рэй, растерянно глядя на мистера Бартлетта. Как же быть? Рассказать или промолчать? Докопаться до истины или остаться в неведении?

«Ты дал слово, — напомнил себе Рэй, — а слово нужно держать».

— Нет, сэр, — сказал он. — Всё в порядке. Просто я хотел встретить вас первым.

— Что ж, тебе это удалось, — сказал Мистер Бартлетт, положив руку Рэю на плечо и направляя в сторону дома. — Однако мой приезд не достаточный повод для того, чтобы ты подхватил простуду. Идём скорее в дом.

Оказавшись под крышей, Рэй понял, как сильно замёрз и как бесчестно мог поступить. В стремлении узнать то, что хотел, он готов был предать доверие другого человека. И всё же он сдержал данное обещание.

— Есть хорошие новости, — сказал мистер Бартлетт, отдавая дворецкому свои пальто и трость. — Но для начала нужно сделать несколько заметок.

Так было всегда — по возвращении мистер Бартлетт делился с Рэем своими наблюдениями. О жителях, местах, погоде и ландшафте, ведь для «охоты на Звёзды» была важна любая мелочь. И дабы не держать всё это в голове, изобретатель записывал услышанное и увиденное в специальную книгу, которую хранил в надёжном месте.

Они поднялись на второй этаж и остановились напротив знакомой, хотя и ничем не примечательной двери. А ведь за ней скрывался целый мир! Всякий раз, когда Рэй оказывался в Мастерской Звёзд, его душу переполнял неописуемый восторг! Здесь он всегда чувствовал себя в безопасности. И каждая деталь, будь то перезвон декоративных звёздочек или отблеск стеклянной сферы, представлялись ему проявлением настоящего волшебства.

Тем временем мистер Бартлетт развернул одну из карт, лежавших на столе и, отыскав нужное место, пометил его крестом. Рэй наклонился, чтобы прочесть название: Доклэндс*. Прежде он не слышал об этой части города, но расспрашивать ему не пришлось.

— Доклэндс — одно из тех мест, где Звёзды сыплются градом, — пояснил мистер Бартлетт. — Люди там не склонны верить в лучшее. Это портовая зона, где не смолкают шум и ругань, царят бедность и невежество. Именно поэтому я выбрал его отправной точкой нашего путешествия. Ведь как ты помнишь, Звёзды не падают без причины.

Когда Рэй узнал, отчего Звёзды сходят с небес, то был сильно обескуражен — он не ожидал, что Звезда падает, когда силы её иссякли, и она больше не способна оберегать своего подопечного, или же когда сам он теряет надежду и перестаёт бороться за свою жизнь. Вспомнив об этом, мальчик снова почувствовал невольную грусть. Его взгляд блуждал по старой карте, не находя ни единого повода для радости, хотя ещё недавно он предвкушал начало путешествия. Это не могло ускользнуть от мистера Бартлетта:

— Ты помнишь, дружок, что я сказал тебе о поиске Звёзд?

— Вы сказали, что искать Звёзды непросто, и не всегда в этом деле нам будет сопутствовать удача.

— Да. Я сказал, что путь наш будет тернист, а порой даже опасен. Что нам придётся побывать в разных местах — заброшенных и безрадостных; столкнуться с множеством трудностей, а порой даже делать сложный выбор. Звёздные часы не терпят малодушия. Они либо верно служат, либо лишают всего. Власти, силы, надежды. Другого пути нет. Если ты переменил своё решение, то можешь сказать об этом. Ты волен делать свой выбор.

Рэй ответил ему полным решимости голосом:

— Я понимаю это, сэр. И я готов. Я не передумал. И не передумаю.

— Хорошо, — сказал мистер Бартлетт, растроганный бесстрашием своего ученика.

Пока изобретатель делал записи в своей книге, Рэй бродил по Мастерской. Остановившись напротив Звёздных часов, он пытался представить, как они выглядят в действии. Каковы их правила? Как заставить древний и могущественный механизм делать то, что нужно человеку?

Мальчик так задумался, что не заметил подошедшего к нему мистера Бартлетта.

— Я видел их в действии так давно, что уже и забыл, как это происходит.

— Как долго они спят?

— Двенадцать лет. Звёздные часы уснули, когда пропал Хранитель.

Рэй встрепенулся: быть может, сейчас он узнает что-либо о своей семье! Переведя дух, он решился спросить:

— Вы говорите обо мне?

— Да, Рэй. Ты пропал, когда тебе едва исполнился год.

— Но как?! И что случилось с моими родителями?

— Они погибли, — отвечал мистер Бартлетт. Выражение его лица и голос отражали боль и горечь, которые он испытывал, произнося эти слова. — Твой отец…

— Уильям Брайтстар? — Рэй и сам не заметил, как выпалил прочитанное ранее имя.

Мистер Бартлетт перевёл на него взгляд, полный недоумения. Спустя несколько бесконечно долгих минут, он тихо спросил:

— Откуда ты знаешь?

— Я узнал это из книги «История Звёздных часов». Я нашёл её случайно и долго не мог прочитать.

Мистер Бартлетт на миг прикрыл глаза и, снова посмотрев на Рэя, попросил:

— Будь так добр, принеси её сюда.

Рэй прекрасно помнил на каком из стеллажей увидел эту книгу, а потому исполнил просьбу без промедления. Положив «Историю Звёздных часов» на стол, он отошëл в сторону и стал молча ждать. Мистер Бартлетт подошëл ближе и провëл по обложке рукой.

— Я тоже не читал её очень давно. Ведь без медальона книгу нельзя ни открыть, ни прочесть, ни заполнить. Но это, уверен, ты уже знаешь.

Рэй потупил взгляд. Ему было совестно за то, что он взял книгу без разрешения. Но уже в следующую минуту мистер Бартлетт решил его успокоить:

— Ты думал, я буду рассержен?

— Простите, сэр. Я не хотел сделать ничего плохого! Мне просто было интересно.

— Тебе совершенно не за что извиняться. Будь я на твоём месте, тоже не смог бы удержаться. Ты пролистал её до конца?

— Нет, сэр. Свет медальона погас на странице списка «Хранителей». На той, где было написано, — мальчик на секунду замолк, — моё имя.

— «История Звёздных часов» и медальон составляют единое целое, — сказал мистер Бартлетт. — Свет, что озаряет страницы и открывает их содержание — это энергия, полученная из Звёзд.

«Когда в переулке я соединил Звезду с медальоном и трижды повернул её, свет погас тоже. Так вот, что это было! Медальон поглощает свет» — подумал Рэй.

— Но всё имеет свой предел, — продолжал мистер Бартлетт. — И Звёздная энергия в том числе. Её запасы необходимо пополнять.

— Находя новые Звёзды, — заключил Рэй. — Но о чём же она, эта книга?

— О Звёздных часах, разумеется. Эта книга повествует о том, с чего всё началось.

* * *

Давным-давно удалось одному учёному разгадать тайну мироздания. Понял он, отчего происходят бедствия, где берут начало случайности и совпадения, как рождаются красоты природы и чудеса света. Открыл он, что всё в этом мире подвластно Созвездиям — магическим силам, зарождающимся из хаоса и пыли Вселенной.

И тогда учёный решил восстать против несправедливости! Долгие годы потратил он на создание механизма, которому стало бы подвластно управление любым Созвездием. Так учёный создал Звёздные часы. И наложил на них три непреложных печати: первая гласила, что лишь потомкам его рода, именуемым отныне Хранителями Звëзд, дозволено управлять Созвездиями, и каждый из них обязан был пройти испытание; вторая возвещала о том, что энергия, каковой заполнят они механизм, будет в силах побороть только себе подобную; третья же запрещала становиться Хранителями людям с чëрной душой.

Спрятал учëный Звëздные часы от чужих глаз и сыну своему передал священный долг править ими. Тот же передал своей дочери, и так длилось и длиться будет, пока живо мироздание, и живы Звëздные часы.

* * *

Мистер Бартлетт закончил рассказ. На столе перед ним по-прежнему лежала закрытая книга. Но ему не требовалось открывать еë, чтобы поведать историю Звëздных часов: он знал еë наизусть. Так, словно это была его собственная история.

— Алфорд Горр был великим учëным и изобретателем, — подытожил он.

Эта легенда могла оказаться выдумкой, но перед глазами Рэя было неоспоримое доказательство — Звëздные Часы.

— Всего один человек смог создать такой удивительный механизм, — проговорил Рэй, оглядывая каждую деталь. — Это невероятно!

— Потому его и создал именно Алфорд Горр — он поверил в то, что на свете нет ничего невероятного. Он трудился, верил и снова трудился. Так достигаются цели. И хотя учëного давно нет на свете, его творение продолжает жить и исполнять своë предназначение. Чëтко и слаженно, совсем как часы.

Взяв в руки «Историю Звëздных часов», изобретатель подошëл к шкафу и поставил её на место. А через несколько минут задумчивого созерцания книжной полки, негромко, но твëрдо произнëс:

— Ты имеешь право знать: твой отец погиб при пожаре.

____________________________

* Доклэндс (от англ. Docklands) — территория Лондона к востоку и юго-востоку от центра, протянувшаяся по обоим берегам Темзы. Название отражает суть — в описываемые времена это был крупный порт со множеством доков. Относится к району Ист-Энд, а потому в XIX веке имел не лучшую репутацию.